Немного не та Грейнджер

— Анна! — Излагай, — довольно потянулась Анна, растягиваясь на диване у камина, положив голову Симусу на колени. — Ты… Ты… — Я невыносима, знаю. Чего тебе? Гермиона смутилась. — Ты правда знаешь, кто такой п… Ну, ты понимаешь… — Принц-полукровка? — Анна! Ну это же… — Гермиона, не делай тайну на пустом месте из совершенно пустых сведений, — Анна вздохнула. — И да, я знаю, кто это. Удивительно, что ты сама до сих пор не догадалась. Вроде, с мозгами у тебя порядок. — И-и… И кто? — Снейп, конечно же. Гермиона застыла на месте, открыв рот от удивления. — С… Снейп?! — Ага, — Анна поерзала, устраиваясь поудобнее. — Смирись, невыносимой всезнайкой тебя назвал мужик, который в твоем возрасте исправлял учебники. А это показатель. Гермиона покраснела. — Но как ты узнала?! — Интересуйся зельями, будешь знать, кто такая Эйлин Принц и как она связана с Северусом Снейпом. Ничего сложного. И никакой шпиономании, загадок и ломаний головы. Гермиона нахмурилась, посмотрела на Анну с вызовом, будто та ее смертельно обидела. — А что ты тут делаешь? — Я? — Анна подняла взгляд на Симуса. — Сим, что я тут делаю? — Ты? — Симус оторвался от поглаживания лежащей на нем Анны. — Лежишь. — Вот, я — лежу! — Анна! Анна вздохнула, закрыла глаза. Ей нравилось время от времени бесить сестру. Держать ее в тонусе, так сказать. — Ну чего? — Это неприлично! — Ой, да ладно, — отмахнулся Симус. — Мы ведь даже не раздетые и не зажимаемся, в отличие от некоторых других… Ай! За что?! — Наглеешь, — прокомментировала Анна, секундой ранее ткнувшая его локтем. — А еще за то, что отвлекаешься. Гладь дальше… На самом деле, Анна сама не заметила, как Симус Финниган сменил роль с простого однокурсника и стал хорошим другом. Вчера она даже сходила с ним на свидание, сразу же поняв, что не прогадала. Свидание началось просто: Симус ждал ее на ступеньках в холле, держа в руках какой-то самодельный сверток — бутерброды и термос с горячим чаем, сделанные на скорую руку. Анна улыбнулась про себя, увидев его: вот так вот, без надменных взглядов и дежурных фраз — просто парень с едой, который казался искренне рад тому, что она согласилась прийти. Их разговоры были такими же легкими и непринужденными, как и сам Симус. Он болтал без умолку, рассказывая все подряд — от того, как в третьем классе случайно взорвал котел на уроке зелий, до своих теорий, почему с третьего этажа башни, если ловко прыгаешь, можно вполне безболезненно спрыгнуть. Анна с удивлением обнаружила, что ей это нравится. В его простоте и искренности была неподдельная живая сила, которой часто так не хватало здесь, в школе, пропитанной формальностями и скучными приличиями. Когда они подошли к озеру, Симус поставил свои скромные припасы на траву, достал термос и налил им по кружке чая. Смотря на него, как он ловко управляется с посудой, разливая чай и не разлив ни капли, Анна вдруг подумала, что с ним и в самом деле можно чувствовать себя собой. Без необходимости играть в холодную и неприступную девушку. Симус был настолько естественен, что это как будто позволяло и ей быть естественной. Сначала они просто гуляли и общались ни о чем, обмениваясь впечатлениями от нового учебного года, делились интересными историями… А потом Симус, решив поиграть в романтика, предложил угнать с лодочной станции одну из лодок и покататься, пока на озере лед не стал… Анна тогда закатила глаза, но, уступая внутреннему импульсу, приняла его руку и осторожно ступила на борт. Правда, во время короткого плавания их чуть не потопил гигантский кальмар, но, причалив к берегу после короткой битвы заклинаний и двух весел против щупалец, Анна с Симусом решили, что подобный штрих общей атмосфере свидания был только в кассу. Отдышавшись и отсмеявшись после такого приключения, они гуляли до глубокой темноты, почти до самого отбоя, начисто проигнорировав ужин, который заменили остатками чая и разделенным пополам последним бутербродом. Анна не заметила, как позволила Симусу, словно невзначай, провести рукой по ее плечу, когда она пыталась ему что-то объяснить, увлеченно размахивая руками. Потом позволила себя приобнять… В общем, теперь Анна использовала Симуса как подушку, попутно позволяя себя гладить, и чухать за ухом. Правда, иногда Финниган, прохаживаясь ладонью по ее плечам и рукам, как будто случайно задевал кончиками пальцев ее грудь, но Анна делала вид, что этого не замечает. И вообще, мог бы и посмелее быть… — Лучше бы ты домашние задания сделала, — вернула ее в реальность красная как гриффиндорский флаг Гермиона. — У нас их много, между прочим. — Я уже. — Вот именно! Тебе постоянно по… — Гермиона вдруг поняла, что услышала. — Э-э… Что? — Я уже сделала, мисс строгая мамочка, — усмехнулась Анна, кивнув на свою сумку. Гермиона удивленно уставилась на сестру. — Но… Но когда?! — Мне декан под роспись и обещание ходить только на уроки выдала жутко секретное подотчетное оборудование класса «парадокс» под названием Маховик Времени, а я, как примерная студентка, конечно же, не буду его использовать, чтобы выкроить время на… — Анна вздохнула, глядя на совершенно бледную Гермиону. — Ладно, расслабься. Я за перерывы, обед и часть вечера все сделала. Там не сложно. — А руны? — А что руны? — Анна пожала плечами. — Профессору Бабблинг наши писательские таланты не нужны, ей надо кратко и по делу. А таблицу совместимости материалов и основ для рун я еще с Дурмстранга помню. — А реферат по темным искусствам на целый фут?! — Я не виновата, что у меня широкий почерк и на футовый свиток помещается в лучшем случае несколько абзацев текста и маленький схематический рисунок. И вообще, не понимаю я нытья твоих друзей, — Анна поднялась, села на диванчике. — Видите ли, футовый свиток — это много… Это ж обычный лист бумаги по сути, формат А-четыре. Его за десять минут исписать можно от начала до конца. — А детали? А расписать подробности? — Зачем? Гермиона уставилась на сестру с непониманием. — Что «зачем»? — Ну, зачем писать лишнее, если об этом никто не просил? — Анна усмехнулась. — Снейпу, поверь, и без твоей писанины есть, чем заняться. Ему не интересны твои теоретические познания и расписывание всех-всех деталей с переписыванием целого раздела в учебнике. Лучше бы ты практикой занималась. Гермиона фыркнула. — Теория тоже важна. — Важна, но без практики твои теоретические познания будут мусором на чердаке. — Неправда! — Хочешь, докажу? — Анна закинула ногу на ногу, незаметно положила руку на рукоять палочки. — Давай! Не успела Гермиона закончить слово, как сверкнула красная вспышка. Невербальное заклинание, выпущенное Анной с помощью палочки прямо из полуоткрытой кобуры, с невероятной скоростью прошло небольшое расстояние, разделявшее сестер, ударило Гермиону по ноге — и она, потеряв равновесие, рухнула прямо на подушки, валявшиеся у камина позади нее. Анна убрала руку с палочки, откинулась на спинку дивана. — Не благодари. — Анна! Это нечестно! — Гермиона с трудом поднялась с подушек, принялась растирать ногу, которую как будто обезболивающим обкололи и она не слушалась. — Я ведь даже не успела… — Волдеморт, пожиратели, наемники и даже просто быдло из Лютного не станет перед тобой расшаркиваться, как на дуэли — мол, не соизволите ли вы, прелестнейшая красавица, достать палочку и начать защищаться, а я вам скажу, какие чары буду использовать… — Анна! Что это вообще было?! — Ну, ты же теорию знаешь. Вот и скажи мне. Теория же главнее. — Ах ты… — Что? — Ступефай! Бздынь! Заклинание срикошетило о мгновенно вспыхнувшую перед Анной полусферу щита, просвистело над головой у Лаванды, влетело в лицо Рону. Рыжий полетел с копыт, будто его пнули, упал на пол. Гермиона испуганно ахнула: — Рон! Гермиона с трудом поднялась и быстро, но чуть прихрамывая, помчалась на помощь другу. Впрочем, не она одна — к Рону спешили еще по меньшей мере несколько старшекурсников. Младшекурсники же, равно как и некоторые старшие, удивленно уставились на Анну. Та пожала плечами, снова убрала руку с палочки, откинулась обратно на ноги Финнигану, посмотрела на него. — Ну, чего сидишь без дела? Гладь меня, смертный! — А как… — И ступефай, и протего не требуют широкого взмаха. Достаточно минимального движения вниз или вверх. Совсем минимального, как раз на люфт кобуры. Можно сидя даже палочку не доставать, — Анна устроилась поудобнее. — Все, а теперь точно гладь меня…