Немного не та Грейнджер

Первая ночь каникул в доме родителей прошла для Гермионы беспокойно. Сначала после легкого ужина (ведь поезд из Хогвартса приехал уже ближе к вечеру, да еще пока до дома доехали…) долго и в деталях они с сестрой рассказывали родителям, как прошел учебный год, а потом слушали о сложностях родителей, потом они с сестрой едва не подрались за ванну… Ну, точнее, Гермиона хотела треснуть сестру за то, что та заняла ванну первой и нежилась там больше часа, но у нее не получилось — Анна без труда отбилась от попыток шуточно треснуть ее полотенцем. А потом… Потом Гермиона долго не могла уснуть, мучаясь совестью — она ведь так и не рассказала родителям об опасности, которая им грозит. Слова застряли где-то глубоко в горле, и страх за их жизнь глодал изнутри. Она лежала на спине, стараясь сосредоточиться на успокаивающих мыслях: теплое одеяло, мирная тишина родного дома, привычный шум ветра за окном… Но тревога не отпускала. Потом, когда она наконец задремала, сон пришел тяжёлый и странный. Она оказалась в просторной комнате, окутанной полумраком, и чувствовала на себе прикосновения. Нежные, почти невесомые… Она не видела, кто это делал, но ощущение было настолько явственным, что ее сердце забилось быстрее, а дыхание стало прерывистым и глубоким. Сначала ее гладили по шее и ключицам, затем прикосновения опустились к груди и животу, где стали немного более настойчивыми. Когда касания опустились к низу живота и бедрам, мир вокруг казался зыбким, словно границы сна были размыты, и ощущения были на грани между пугающими и соблазнительными. Она будто бы хотела узнать, что будет дальше, но внезапно что-то изменилось. Гермиона почувствовала холодок на коже, словно реальность начала прорываться сквозь туман сна. Ей стало не по себе, как будто прикосновения больше не принадлежали сну. Она резко открыла глаза, и ее дыхание сбилось. Темнота комнаты была ощутимой, и сперва казалось, что это было всего лишь сон… Но затем Гермиона осознала, что ощущение прикосновений не исчезло. Кто-то действительно был рядом, кто-то ощупывал ее… Гермиона вздрогнула, сжалась и уже собиралась закричать, как вдруг знакомый голос из полумрака комнаты прошипел: — Тихо! Родителей потревожишь! Гермиона вздрогнула, перевела дыхание. — Анна?! Ты что здесь… — Гермиона запнулась. — Что ты со мной… — Искала имплантации, — буднично ответила Анна, как будто это было в порядке вещей. — Чего?! Какие еще… — Вот такие, в частности, — Анна показала ей зажатую между средним и указательным пальцем маленькую, не больше ногтя мизинца, плоскую штуку темно-красного цвета. — Это я вытащила из подкладки твоего чемодана, еще три достала из мантий и еще одну из галстука Хогвартса в районе значка факультета. — Это… — Гермиона сглотнула. Постепенно сонливость, равно как и желание надавать сестре по шее, сходила на нет, уступая место любопытству и возмущению. — Это чего? — Простые маячки возврата, такие тебе в Дурмстранге любой второкурсник соберет — имущество беречь. Простое заклинание возврата на место. Радиус действия небольшой, но… — Но кто это сделал? — А хрен знает, — пожала плечами Анна. — Главное, что теперь они вытащены и их можно обезвредить. Так что — ты дашь себя доосмотреть? Гермиона зевнула, покачала головой. — А их что — можно зашить куда-то? — Запросто, — Анна кивнула. — Пока спишь, уколоть тебе наркоз — и вперед, веселись как хочешь. Ты ведь даже не защищаешься, когда спать ложишься… Полостей в организме хватит на все: и на следилку, и на маячок возврата, и на адреналиновые инжекторы, и на всякие системы жизнеобеспечения типа кардиостимуляторов останется. — Маги и такое могут? — удивленно пролопотала Гермиона. — Но в книгах об этом не сказано! — Маги могут и не такое, — фыркнула Анна. — Не надо думать, что они все — тупые и примитивные варвары, а ты — единственная такая умная, продуманная и полная новаторских идей. Так ты позволишь себя осмотреть или… — Д-да, — сглотнула Гермиона. — Да… Конечно! Но почему ты сразу не спросила? — Вообще, я не думала тебе говорить, — пожала плечами Анна, без всякого стеснения снова задирая сестре ночную рубашку и прощупывая одной ей понятные места на бедрах, под коленями и в стопах. — Жила бы себе в счастливом неведении, интегрировалась в магический мир как раньше… — Но это же домогательство! — Ой, не бухти. Если хочешь — я извинюсь потом, это все равно быстрее и проще, чем было бы убедить тебя в необходимости осмотра, — Анна выпрямилась. — Переворачивайся на живот, проверим еще спину. Гермиона фыркнула, перевернулась на живот. Анна усмехнулась, принялась прощупывать сестру под лопатками, постепенно спускаясь ниже. Гермиона чувствовала, как холодные пальцы Анны скользят по её спине. Ощущения были странными: где-то на грани между дискомфортом и тем же волнением, что вызывал сон. Анна действовала уверенно, методично прощупывая каждый дюйм, и это не давало Гермионе почувствовать себя расслабленно. — Ты уверена, что знаешь, что делаешь? — пробормотала Гермиона, стараясь держать голос ровным, несмотря на растущее напряжение. — Я ходила на курсы первой магической помощи, — ответила Анна. — Лежи смирно, сейчас будет неприятно. — А-М-М-М-М! М-Г-М-М-М-М!!! — Терпи, ведьма, Морганой будешь. Гермионе казалось, будто ей выдавливали прыщ размером по меньшей мере с кнат. Анна придавила ее к кровати своим телом (неожиданно крепким, как для ее весьма субтильного телосложения) и очень сильно давила под правой лопаткой. — Молодец, — кивнула Анна, отпуская сестру. — Можешь выплевывать подушку, она тебе ничего плохого не сделала… Гермиона послушно отпустила подушку, которую не запомнила, как успела прикусить, чтобы заглушить крик боли, попыталась повернуться, но… — Не шевелись. Сейчас я тебе ранку обработаю, — Анна отошла к столу в углу комнаты, Гермиона видела краем глаза, как она что-то оттуда взяла и быстро вернулась к ней. — Может немного щипать. Еще через минуту Анна, наконец, встала, позволила встать сестре. — Все, теперь можешь топать в душ и приводить себя в порядок. Потом загляни ко мне — потрещим о жизни, пока завтрак ждем. Анна ушла, оставив Гермиону в полной прострации. Гермиона лежала, не двигаясь, еще несколько секунд, пытаясь прийти в себя после происходящего. Голова гудела, боль под лопаткой постепенно утихала, но чувство тревоги и странного стыда от произошедшего не отпускало. Она вздохнула, стараясь собраться с мыслями. Всё происходящее было настолько нелепым, что ей сложно было поверить в реальность случившегося. Она с трудом встала с кровати, пошатываясь, направилась к ванной. Тихо прикрыв за собой дверь, Гермиона включила воду и позволила холодной струе слегка обжечь кожу, смывая остатки тревоги. Она уперлась руками в раковину, глядя в зеркало. Её лицо было слегка бледным, но глаза отражали решимость. Нужно было понять, что же на самом деле произошло, и почему Анна так легко обошлась с теми «возвратниками». «И как долго за мной следили?» — размышляла она, брызгая воду на лицо. Было ли это связано с событиями пятого курса? Или с чем-то более серьезным, о чем она даже не подозревала? После душа, чувствуя себя чуть более собранной, она натянула халат и вышла в коридор. Дверь в комнату сестры, примерно со второго курса закрываемая Анной наглухо, была чуть-чуть приоткрыта, как будто заманивая ее. Гермиона осторожно подошла к двери, потянула на себя, заглянула внутрь, ожидая увидеть что угодно, но… — Э-э… — Заходи, чего стоишь? — Анна повернулась, указала на кровать. — Падай, побеседуем. Давно уже не общались нормально, а? Гермиона осмотрела комнату. Никаких книг, никаких разбросанных вещей, все спрятано или сложено на полках. Засохший кактус на окне… Их с сестрой общая фотография… Рядом с ней — самокипящий чайник, купленный, должно быть, в Косом Переулке, и две чашки. — Не думала, что у тебя тут так… Аскетично. — Ага, у каждой уважающей себя темной ведьмы же должен быть личный замок с вассалами, магами-наемниками и домовиком-пулеметчиком в качестве охраны… И чтобы обязательно с кровавыми ритуалами защиты, — Анна хихикнула от собственной шуточки. — Садись давай, сейчас чай пить будем, чтобы до завтрака в пузе не урчало. — Ты в душ не пойдешь? — Я уже, не пойду же я тебя ощупывать грязными руками? Пока ты сопела, я успела сделать зарядку, помыться и поставить завариваться чай. Гермиона вздохнула и, чувствуя себя неуютно, осторожно села на краешек кровати. Анна с легкостью играла на слабостях других, и Гермиона знала, что лучшее, что она может сейчас сделать, — это попытаться поддерживать нейтралитет. — У тебя всегда такой порядок? — с легким сарказмом спросила она, облокачиваясь на подушки. — Привычка — вторая натура, — спокойно ответила Анна, наливая чай в чашки. — В Дурмстранге строгий распорядок. Намного строже, чем у вас в Хогвартсе. Прививают дисциплину, чтобы студенты выдержали весь процесс подготовки и не совершали глупых ошибок. — Ой, только не начинай… — Гермиона скрестила руки на груди. — Я не ошибаюсь так часто, как ты думаешь. Если бы не моя подготовка, мы бы не справились с тем, что произошло в Хогвартсе. Анна только усмехнулась, передавая чашку сестре. — Я ведь не умаляю твои достоинства… Но ты продолжаешь думать, что все проблемы можно решить через книги и правильные действия. Иногда нужно действовать грязно, неправильно… Взять хотя бы твои маячки… Гермиона поморщилась, ощущая, как знакомое чувство раздражения поднимается в груди. — Ты не знаешь, кто их мне поставил? — Я — следопыт, а не ясновидящий, — пожала плечами Анна. — Поверь, человек, который ставит тебе столько маячков без твоего ведома, очень не хочет, чтобы ты его нашла. И тут тебе не сказка, никакого внезапного следа или смутно знакомого отпечатка магии у меня тут не обнаружится. Просто это намек тебе, чтобы ты была осторожнее и готовилась к неприятностям. — Я готова ко многому, — заявила Гермиона, сделав глоток горячего чая. — Не все решается грязью и хитростью. Иногда все, что нужно, — это верить в людей и действовать сообща. В Хогвартсе мы многого добились именно благодаря этому. Анна медленно поставила чашку на стол, ее глаза слегка сузились. — Ты все еще веришь в эту наивную чушь? Вера в людей? В командную работу? — А ты нет? — с вызовом спросила Гермиона. — А я — нет, — кивнула Анна, потянувшись. — Я твои маячки сожгу, кстати? — Ага… — Гермиона вздохнула. — Слушай… Давай сменим тему, а? Анна фыркнула. Ну что же… Хочет драгоценная сестричка соскользнуть со смущающей темы? Это можно устроить… — Да запросто! Давай обсудим что-нибудь более приятное… например, твои отношения с парнями, — усмехнулась Анна, скрестив руки на груди. Гермиона едва не поперхнулась своим чаем и тут же покраснела. — С-что? Какие еще отношения? — Ой, да не строй из себя святую… Школа на шестьсот студентов, из них около сотни — на пике пубертата, а у тебя — значок старосты, дающий право на отдельные помещения и доступ в ванную старост. Да плюс почти никакого контроля, да плюс нервный период перед экзаменами… — Анна ехидно улыбалась. — Надо же как-то расслабляться… Давай, признавайся, с кем у тебя был первый раз? — Анна! — Гермиона покраснела, как гриффиндорское знамя. — Хотя нет, я сама угадаю… — Анна лукаво подмигнула сестре. — Поттер, да? Неплохой выбор, хотя, как по мне, он больно уж тощий… Но все лучше того рыжего неряхи… — Анна, перестань, — совсем смутилась Гермиона. — Гарри и Рон — просто мои друзья… И вообще, как тебе не стыдно о таком говорить? — Сексом дружбу не испортишь, — уже вовсю веселилась Анна. — И вообще — что тут стыдного? Что естественно — то не безобразно… В большинстве случаев. — А ты? — тихо спросила Гермиона, решив сменить тактику на нападение. — Ты сама-то вообще когда-нибудь влюблялась? Анна на мгновение замерла, но затем усмехнулась, после чего выдала, даже не покраснев. — Андерсон, мой друг и однокурсник, полгода назад, — ответила она шокированной сестре. — Но мы с ним были так — больше для здоровья, взаимного удовлетворения и расслабления. Хотя он приятный человек, но влюбляться и потом лить слезы, если что-то пойдет не так? Фигушки! Гермиона покраснела еще сильнее. Анна, заметив ее реакцию, сделала глоток чая, чтобы как-то спрятать улыбку. — Ну так что? Твоя очередь… — Я… — Гермиона смутилась, сделала несколько глотков чая, пытаясь подобрать слова. — Я не тороплюсь, в отличие от некоторых. Я, может, хочу сохранить себя для того единственного… — Ну и зря, — пожала плечами Анна. — Учитывая, что заклинания восстановления есть в свободном доступе, ты многое упускаешь. Рекомендую… Но только не рыжего. Он какой-то противный… — Это чай твой противный, а Рон — хороший… — Гермиона принюхалась. — Что это вообще за сбор такой? — Тысячелистник, мята, шиповник, хвощ, можжевельник, бузина, липа, ромашка и зверобой. Обычный очищающий состав. Выводит всякую дрянь из организма и стимулирует обмен веществ. Весьма рекомендую в твоем состоянии. Гермиона побледнела. — В каком еще состоянии? — ей на ум вдруг пришла странная мысль. — Хочешь сказать, мне не только всадили маячок, но и опоили? Или… Или… — Тихо-тихо, не кипятись, — Анна подсела к сестре, погладила ее по волосам. — Я вообще-то про то, что у вас там, судя по словам Виктора, не еда, а преступление против человечества и фигуры. Никто тебя не опаивает, нафиг ты кому нужна, чтобы на тебя дорогие компоненты переводить? — А вот чтобы я в кого-то незаметно для себя влюбилась! Анна фыркнула. — Ну… Не лишено логики, конечно. Ты красивая, ноги ровные и длинные, фигура ничего такая, если считать с поправкой на хогвартский рацион «смерть диетолога»… — Вот видишь?! — Гермиона потихоньку начала паниковать. — Не вижу, к сожалению, — пожала плечами Анна. — У меня встроенных анализаторов яда не предусмотрено и по запаху пота я их опознавать, если что, тоже не умею… Хотя все равно — маловероятно. — Почему это? — Большинство ваших и так имеют шансы, тратить зелья незачем. Да и не всем они по карману… Нормальным чистокровным ты неинтересна, они либо сосватаны с детства, либо им проще тебе память стереть… — ЧТО?! — Что? — удивленно спросила Анна. — Ты спросила — я ответила… Ну а всяким прочим, кому интересно связываться с магглами и магглокровками… Что с нас взять, кроме смазливой мордашки? Гермиона задумалась. В таком ключе она не думала. Анна, как всегда, была прямолинейна до жестокости. В ее цинизме не было места романтике или идеализму, которые Гермиона так ценила. Но, как бы это ни раздражало, в словах Анны всегда была доля правды, которую сложно было игнорировать. — Ну да ладно, — прервала тишину Анна, допивая чай. — Если хочешь — можем тебе простой анализ крови сделать на остаточные компоненты зелий и ядов. Только не сегодня уже — надо натощак делать. Но завтра подходи с утра — я сделаю. — Что? Прямо здесь? Анна фыркнула. — Нет, блин, в Гринготтс пойдем с флаконом ценнейшей магической эссенции в виде крови чародея. Будем желать злобным коротышкам-людоедам рек крови врагов у берегов из золота… — при упоминании гоблинов, взгляд Анны похолодел, она с трудом удержалась, чтобы не плюнуть. — Здесь, конечно… Это же школьный уровень. — У нас такого не преподавали, — нахмурилась Гермиона. — Серьезно? — удивилась Анна. — А что вы тогда на зельях делаете? — Ну-у… Разное, — неуверенно протянула Гермиона. — Вигенвельдовое зелье, укрепляющий раствор… На СОВ вот делали умиротворяющий бальзам… — Так, ну для первых двух курсов — ладно. А потом? Гермиона удивленно уставилась на сестру. Та ответила ей не менее удивленным взглядом. — Да ладно?! Но ответить Гермиона не успела. Послышался стук в дверь, в комнату заглянула мама девушек. — Эй, принцессы! Подъем! Пора завтракать!