Снежная раффлезия

(Рекомендую читать под The Neighbourhood — Female Robbery) Больница Бейкон Хиллз. Морг. Ряды морозильных камер погружены в темноту. На холодный кафельный пол падает пучок света от хирургической лампы. Патологоанатомы, видимо, только закончили смену: новые трупы не поступали, а в помещении было пусто. Внезапно ночную тишину прервал тихий скрежет, а затем по отделению прокатилось нарастающее эхо истошного вопля. Что-то или кто-то отчаянно хотело вырваться наружу. Крышка ящика выгнулась под ударами изнутри. Стук-звон-треск. С каждым толчком металлическую панель корежило сильнее, пока она не вскрылась под давлением как консервная банка. Из-под острых краев выглянули окровавленные когтистые лапы, они потянулись, оголяя выдвижной секционный стол. Показалась голова, плечи, руки, торс, бедра. Пробудившийся поднялся на ноги. Его темные волосы, влажные от пота, упали на виски. Парень встал, стряхивая с себя металлическую стружку контейнера, зачесал челку назад и направился прямиком к двери, вглядываясь в коридор. В нем зеленым неоновым светом горел знак «Выход». Значит, туда. Бывший мертвец долго плелся до лифта. Ждал пока его створки откроются на первом этаже. Вот он — спасительный путь. Ноги Воскрешенного понесли его вперед, а за миг до цели сдали. Ледяные руки схватили за лодыжки и оттащили назад, словно он ничего не весит, перевернули на спину. Зрачки юноши расширились в удивлении. На него сверху смотрела безумица. Черные мокрые космы в беспорядке раскинулись по плечам, зубы стучали, а в груди зияла дыра с раскрытыми ребрами. «Она. Это точно она. Сестра. Тара», — думал несчастный. Девушка села на его таз, удерживая на месте бедрами. Улыбнулась, гипнотизируя. Брат не успел вздохнуть, как почувствовал впивающиеся в грудь когти. Они погружались глубже в надежде нащупать и вернуть обратно стучащий орган. — ПОЙМАЛА! — облизнулась Тара, вытягивая жизнь из недавно проснувшегося тела. *** (Рекомендую читать под Валентин Стрыкало — Тени) Тео с криком подкинулся на заднем сиденье пикапа. Виски сдавило от хронического недосыпа. Лицо покрылось испариной. Губы пересохли. Он попробовал выровнять дыхание. Получилось так себе. «Это все не по-настоящему. Не по-настоящему», — уговаривал себя молодой человек, покрываясь мурашками. Плед ночью съехал на пол и раскрыл голые ступни. Тара… Она никогда не оставляла его ночью, навещая призраком прошлого, жила внутри похищенным сердцем. Мальчику было всего девять лет, когда Врачеватели страха заставили утопить сестру в мерзлой воде. Он был слишком юн, чтобы винить себя. Слишком занят попытками оправдать ожидания изуверов в масках. Смерть заботила химеру сильнее, чем какие-то чувства. Все, чем Рейкен занимался следующие девять лет — шел против природы. Она никогда не мстила в ответ, защищала. Высокие секвойи за окнами скрыли от внешнего мира и подарили убежище. Кресла машины стали кроватью, костер — кухней, летний пляжный душ — ванной комнатой. Удобств в этой походной атмосфере не существовало, зато здесь была свобода. Независимость тяжелой ношей легла на плечи койота, и он пока не знал, как нести ее. В любой момент Тео мог уехать из проклятого городишки, найти постоянную работу, дом, а, может, даже семью. Правда, каждый раз, когда парень порывался завести мотор и увидеть перечеркнутый символ Бейкон Хиллс, что-то внутри кричало: «Остановись!». Полгода путешествий на колесах, вечные полицейские с фонариками как заноза в заднице, охотники, норовящие похитить и снова пытать. Ради чего? Чтобы в очередной раз решить новую проблему стаи? Из выгоды? Благодарности? Стыда? Долга? Рейкен слишком хорошо преодолевал трудности, но понятия не имел, как заботиться о других. До того, как побывал в персональном аду кицунэ. До того, как Лиам освободил его, сломав меч, взял за него ответственность, и, сам того не зная, образовал незримую связь. Она забралась под кожу, свив гнездо из его сухожилий, готовая в любой момент объявить: «Он в опасности!». Четыре буквы. Четыре простые буквы, а юноша вновь возвращался к ним. Л-И-А-М. Неудержимый бета Скотта с расстройством прерывистой вспыльчивости. Они никогда не были друзьями и большую часть времени ругались, язвили, дрались… Сложно сблизиться с тем, кто натравил тебя на альфу, а затем убил его. Волчонок пообещал отомстить, сделать приманкой, а в итоге спас. Не раз. И химера отплатил тем же. Кто они теперь? Бывшие враги? Временные союзники? Они стали ближе, когда отвлекали группу Джерарда в заброшенном парке. Оборотень тогда чуть не задушил Нолана в попытке применить принцип око за око. Тео не допустил. Если существо убивало невинного, его душа мгновенно покрывалась инеем, яркие глаза тускнели и застывали ледяной коркой. После того случая внутренний койот Рейкена нащупал частоту Лиама и как по радиоволнам передавал его чувства. Радость, грусть, эйфория. Все! Это невозможно было контролировать и жутко раздражало. Молодой человек приподнялся на локтях, помахал головой, заставляя себя перестать думать. Открыл дверь, впуская успокаивающий аромат хвои в салон, прислушался к окружению. Обычная обстановка: в ста метрах от него чернохвостый олень жевал траву, белки Дугласа прятали орехи в норки. Никаких угроз. Но все же, почему телу так неспокойно? «Что-то не так». Минута за минутой нарастала тревога. Она со свистом заполняла пространство под ребрами, готовая когда угодно вырваться кипятком наружу. Это ощущение. То же, что и обычно, когда оборотень в очередной раз боролся с самим собой. Агрессия, желание крушить, терзать и убивать. Только… здесь примешалось что-то еще. И это что-то вызывало немедленное желание сесть за руль и оказаться рядом. Химера не позавтракал, наспех оделся, завел мотор и нажал на газ так сильно, будто за ним велась погоня. Тео не помнил, как доехал до школы, проскользнул мимо поста охраны, бесшумно прошел по кампусу. В голове всплывали запахи, изображения, звуки. Школа. Злость. Коридоры. Пот. Какой сейчас урок? Возбуждение. Кровь. Возбуждение? Бессилие. Боль. Черт, где он? Раздевалка. Кулаки сжались от ярости, когда он напряг руки и выбил закрытую дверь. Перед глазами застыла картина: над голым по пояс снизу Лиамом нависал парень, прижимаясь пахом к его блестящим от слюны ягодицам. Зверь взревел, командуя наказать насильника. Человек повиновался, грубо кинув его спиной на пол. Тот отпрянул, хватаясь за голову. «Это же тот охотник?!» Тео взял Гейба за волосы и с силой потянул наверх. Вдавил ублюдка в разбитое зеркало, удерживая вытянутыми когтями. В отражении десятки зеленых глаз светились ярко-золотой яростью. — Блять, — скривился от боли старшеклассник, — Ты не дал нам повеселиться. Ах! — взвизгнул он. Его затянувшиеся раны открылись и очередная струйка крови спустилась по щеке. — Лиам, вставай, черт возьми! — зарычало существо. — Что ты с ним сделал? Расскажи, или я откручу твою тупую башку. — Успокойся, мы просто играли. Он был почти не против. Присмотрись, и ты увидишь, как его стояк упирается в живот, — злорадно бросил Гейб. — Говори по делу, сука, или я сам тебя нагну. Хочешь встретиться с этой шваброй? — Пошел ты! — хрипел булли. Он попытался ударить противника локтем, но его остановили, — Пошли вы все, ты и твои дружки из стаи МакКолла. Недолго будет играть ваша музыка. Скоро вы запоете под нашу… Дудку. Ах! Рейкен готов поклясться, что слышал звук ломающегося ребра Гейба, когда ударил его под дых. Тот отшатнулся, хватаясь рукой за раковину, а затем, не удержавшись, свалился на пол и вырубился. — Неужели настолько плохо? — спросил он, подбегая к волчонку, натягивая на него штаны и белье. Парень развязал ему руки и развернул безвольное тело на спину. Его поразило, что бета не двигался, только мычал что-то нечленораздельное, мучительно подрагивая бедрами. Голубые глаза Данбара остекленели, его ресницы были полны скопившейся влаги. Он будто застыл в трансе. Не слышал ничего, кроме своего рваного дыхания. — Лиам, — щелкнул несколько раз пальцами перед его лицом спаситель. — Ты можешь идти? Очнись! — похлопывал по щекам он. — Убери руки! — огрызнулся школьник, вырываясь из забытья, когда ему застегивали ширинку вместе с ремнем. — Тео? Ты… Не могу. Уф. Не могу пошевелиться. — Нужно уходить, иначе другие паршивые овцы Монро придут за нами в раздевалку. Потерпи немного, — попросил он и обернулся. Бездыханный Гейб остался лежать на полу. Химера подошел, наскоро прошелся по его карманам и выудил оттуда шприц с алым веществом. Сунул его в джинсовку. Адреналин помог найти способ уйти незамеченными. За выходом на поле для лакросса была тропинка, которая вела прямиком в лес. «Лишь бы только тренер Финсток не вывел ребят на улицу». Повезло. Вокруг — ни души, сердцебиений не слышно. Парень поднял тело беты на руки и понес через стадион. Держать мужчину на руках нелегко, но каждый шаг, удаляющий их от здания, приносил облегчение. Добравшись до автомобиля, Тео открыл дверь, усадил Лиама на пассажирское сиденье пикапа. Пристегнул, развернул транспорт и уехал подальше от этой проклятой школы. Теперь можно было успокоиться и подумать, что делать дальше. В голову лезли неприятные мысли: «Как Гейб мог сотворить с ним такое? Он же сильнее меня. Аконит? Он влияет на тело по-другому». Рейкен посмотрел на оборотня: его грудь часто вздымалась и опускалась, на щеках горел болезненный румянец. Он никак не мог устроиться на месте, ерзал и бился головой о стенки пикапа. Юноша опустил глаза на бугорок между ног подростка, пытаясь сказать себе: «Я просто проверяю его состояние». Запах возбуждения распространился по машине и въелся в сиденья. Сегодня здесь явно будет тяжело заснуть. — Не смотри, — шипел школьник, закрывая пах руками. — Сдался ты мне, — ответил водитель и усилием воли заставил себя отвернуться. Бета опустил голову на грудь и тихо захныкал от подсасывающей безысходности. Он уже испытывал такое однажды, когда Скотт и Стайлз связали его в ванной, а потом рассказали, что от укуса МакКолла можно умереть. Унизительно. — Какой же я дурак, раз… М-м… Поперся туда один. И теперь… Мне так плохо. Обычно уверенный в себе волчонок выглядел потерянным. Его эмоциональная аура пахла стыдом, замешательством и виной. Всем, только не злостью. Это взбесило Тео так, что он невольно сжал руль. Да, Данбар и правда опять полез, куда не просили. Чертов герой. Но все же… Виноват здесь только этот охотничий выродок. — Так, Лиам, заткнись, мы везем тебя к Дитону, — сказал койот, подавив в душе колющую жалость.