Снежная раффлезия

Они знали это. Началась война. Битва между людским и сверхъестественным. Битва без однозначных «хороших» и «плохих». Первые отчаянно боялись и завидовали вторым, ненавидели за превосходство, ложь и неведение, за дурацкие заголовки о нападении диких зверей, бредовые карточки пациентов, переживших ранения не совместимые с жизнью. Теперь чаши весов сравнялись: тонны патронов, амуниции и оружия, начиненных аконитом и омелой, были розданы слабейшим для «самозащиты». Джерард Арджент, предводитель группы охотников, мечтал стереть с лица земли всех чудовищ и начал с Бейкон Хиллс. Рассказал местным о тварях, стае с когтями и клыками, друидах и обычных людях — союзниках с человеческими лицами, но страшной душой. Монстрах, которые защищали родной город ценой собственной жизни. Они — альфа-оборотень Скотт МакКолл, его мать и отец, койот Малия, наследник главы древнего рода Крис Арджент, темнокожий вундеркинд Мейсон и банши Лидия. Сколько страданий им пришлось перенести за эти годы, сколько сил отдать, скольких потерять навсегда. Они едва выжили, задыхаясь от недостатка кислорода, убегая от лазеров, чтобы достать информацию о предстоящих нападениях. — Этот полоумный дед подготовил для нас ловушку. А теперь вместо пары десятков охотников — надо сказать очень умных и подготовленных — мы будем бороться против армии? — недоумевала Малия, уперевшись ладонями в стол. — А когда закончит с нашим городом, — указал пальцем на красные точки на карте Скотт, — отыщет существ по всему миру. И мы должны… — Ложись! — закричала Лидия, предугадав направление первых пуль. Группа лихорадочно бросилась врассыпную. Лампа, атмосферно освещающая теплым светом стол сверху, разбилась. Шторы рвались под напором стрел, мелькали вспышки светошумовых гранат, окна и цветочные горшки трескались на мелкие кусочки. В пыльном хаосе проглядывали линии прицелов. Гул выстрелов и сотни очередей отскакивали от стен и тел, освещаемых холодной луной. А потом — тишина. Только хруст осколков под подошвами. *** (Рекомендую читать под Deftones — Beware) Лиам Данбар прижал Гейба лицом к зеркалу мужской раздевалки. Прямоугольник над умывальником не выдержал напора, отчего слой за слоем пошли мелкие паутинки трещин. — Кто это сделал? — зарычал бета, — А? Скажи мне, кто расстрелял дом Скотта и, возможно, я отпущу тебя. Его лицо выражало нескрываемую ярость: венка на лбу вздулась, из приоткрытых губ обнажились клыки, отросшие по бокам каштановые волосы взъерошились от напряжения. — Я ничего не знаю, а если бы знал, не сказал бы, мгф, — застонал молодой охотник под давлением чужой руки. — На твоем месте я бы всех выдал. А то, когда моих друзей пытаются убить, я себя плохо контролирую, — разозлился Лиам, и его голубые зрачки начали сверкать янтарем, а когти обнажились. Он сделал еще одно движение вперед, отчего кожа на лбу и щеке Гейба порезалась об острые края стекла. По нему потекли маленькие дорожки крови. Они падали на белый санфаянс, собираясь в лужицу. Парень ненавидел эту мелкую шайку охотников. Их психолог, Тамора Монро, обратила почти всю школу против нелюдей. Они кошмарили подростков, протыкая им ладони шариковыми ручками, дабы проверить, насколько быстро заживет рана. Если открывалась нечеловеческая суть, бедных детей ждала смерть. Старшеклассники Гейб и Нолан оказались хуже зверей. Обидчики забрали у Лиама его место капитана команды по лакроссу, а потом избили в кабинете биологии на глазах у класса. Он был близок к потере сознания, но так и не раскрылся. — О да, Лиам, ты выйдешь из себя, — скривил губы в улыбке задира. — Только немного по-другому. Охотник вытащил из кармана шприц с алым веществом внутри и вонзил иглу в левую ногу беты. Через мгновение мир перед его глазами потускнел, а предметы вокруг разъехались, словно в калейдоскопе. — Что ты сделал? — от недоумения школьник сдвинул брови, а затем растерялся, услышав свой дрожащий голос. Он попытался отступить, нервно переставляя ступнями, постепенно теряющими устойчивость. Буквально за минуту оборотень лишился сил, его когти и клыки втянулись обратно. На щеках разгорелся странный румянец, а в помещении стало жарко. Воспользовавшись заминкой, юноша развернулся корпусом и толкнул Лиама в грудь. Тот упал на бетон, ударившись затылком. — Я и забыл, как приятно бить тебя, Данбар, — выдохнул мучитель и с нарастающей эйфорией продолжил побои, уделяя особое внимание животу и ребрам. Тычок, пинок, удар, а затем снова и снова. Подростку было нестерпимо больно. Больно так, что захотелось убивать, начав с Гейба, и он смог бы. Точно смог. Если бы не укол. Его снова накрыли воспоминания, как уроды Монро испытывали его кости на прочность. Никто, кроме Мейсона, не вступился, никто даже не позвал учителя. Весь класс стоял и смотрел, как Лиам кашлял кровью на меловую доску, стараясь смирить внутреннего волка. Нет, на лицах школьников не было радости и упоения. Они выражали страх и непонимание, раскрыв рты, как гребаное стадо баранов. Спустя пару минут молодой человек оторвался от излюбленного дела и скрылся из виду. Данбар вздохнул с облегчением. Ему показалось, что садист уже насытился и ушел. Можно встать и умыться. Все заживет, а потом бета обязательно отыграется. — О, Лиам, — усмехнулся обидчик, щелкнув замком, закрывая дверь изнутри. — Ты думал, я закончил с тобой? Я хотел бы продолжить веселье. Он грубо взял лежачего за ворот рубашки и рывком прижал животом к лавке. Старшеклассник не успел даже вскрикнуть, когда тазобедренные кости неприятно впились в железные перекладины. — Монро была права. Вы кажетесь такими грозными зверями, а всади шприц в ногу — так превращаетесь в послушных псов, — отчеканил булли, хватая парня за волосы. — Я помню, как ты стонал, дрожал от злобы и обиды, когда мы с Нолли придавили тебя к полу ботинками. И ты ничего не сделал. Даже когда я просил тебя показать свои красивые глазки, ты стерпел. Ха! Такой молодец. На секунду мне даже показалось, что ты и правда человек. Но знаешь… — облизнулся Гейб и прикусил губу. — Я не думал, что мне так понравится держать тебя за горло. Представлять, как мы пускаем тебя, нашего храброго капитана, по кругу в этой же раздевалке. И я был бы первым, — шепнул он на ухо, наклонился и расстегнул ремень оборотня, затем стянул его руки за спиной. Лиам рыкнул и попытался высвободится из хватки, но его удержали коленом. — Я опустил бы тебя, Данбар, и драл на этой самой лавке, пока не спустил бы внутрь, — влажно растягивал слова брюнет. — И ты ничего бы не смог мне возразить, маленький волчонок, — выдохнул он и спустил с беты штаны вместе с нижним бельем. — Только посмей, и я убью тебя! — огрызнулся оборотень сквозь зубы, когда его прижали за шею, сжали за талию и пристроились сзади оголенным пахом. — Ха-ха, — засмеялся задира, — Кого ты пытаешься напугать этим грозным личиком, мм, Лиам? — спросил он, виляя бедрами. Юноша поразмышлял с минуту, слушая нервные вздохи, будто решался на большее, а затем сплюнул на промежность снизу. — Ты! Уф… Пожалеешь, — дерзил тинейджер, пытаясь сдержать рвотный позыв и отстраниться. Его трясло. Хотелось сбежать, восстановиться, а после впиться проклятому Гейбу в горло, разрывая его трахею. Тело не слушалось: запястья онемели и не поддавались, торс ныл, колени наливались синяками. А самое странное — это жар, охватывающий с макушки до пят. Лиам никогда не думал, что окажется в такой позиции. Он же мужчина и не позволил бы притронуться к себе сзади даже Хейден, его бывшей. А тут парень, державший в страхе всю школу, возможно, расстрелявший его друзей, глумился над его честью. Хотелось позвать на помощь, но стая сама нуждалась в ней. Ему почему-то вспомнился Тео, предатель, Рейкен. Он единственный, кто хладнокровно убил бы, зарыв руки по локоть во внутренности. Разрезал бы и разложил по мешкам, а после — закопал. Поток мыслей жертвы прервался, когда он понял, что хватка ослабла. Рука отодвинула и стиснула его ягодицу, пока противник наслаждался видом. — Расслабься. Сейчас тебе станет очень хорошо. Хотя, я смотрю, тебе уже нравится, — победно оскалился Гейб, щупая напрягшийся член юноши. — Не трогай. Ах! — вскрикнул подросток, когда его укусили за спину. К нетронутому входу направились пальцы и резко вошли. Саднило все: задница, раненая ногтями, бедра, затылок, сердце и уязвленная гордость. Волны тепла распаляли его сильное тело, а сам Лиам считал себя слабаком. Возбуждению нельзя было сопротивляться. У него стоял, и это было самое паршивое. Он упирался макушкой в шкафчики и уткнул голову в плечо, пытаясь отползти хотя бы на пару сантиметров. Парень вскинул брови вверх, когда увидел свое отражение в зеркале: в каждой из разбитых граней над ним нависал мучитель. Капли медленно падали из крана в раковину. Оборотень почувствовал, как его тело стало жидким, словно вода на дне колодца. Ему нужно было вынырнуть и выбраться на поверхность, цепляясь за стены, раня руки об острые края кирпичей… Вместо этого Лиам задыхался, погружаясь в безобразные ощущения. Внутри. Где-то глубоко внутри. Глубже, чем пальцы Гейба. Он был маленьким мальчиком, трясущимся в углу, проклинающим себя за то, что вообще существует. Ведь если он не может сбросить насильника, кто поможет Скотту в битве против Джерарда? Вскоре бета ощутил, как его бедра развели по сторонам. К кольцу мышц приставили нечто большое, склизкое и теплое. Он сжался изо всех сил, зажмурился, клацнул зубами и приготовился терпеть унижение…