Школа вампиров: принцесса Египта

На стене огромные часы отстукивали ритм. Тик-так, тик-так, Приближалось три часа. Тик-так, тик-так, Распахнулись два глаза. Тик-так, тик-так, По ресницам тушь прошлась. Тик-так, тик-так, Чёрные тени из задницы спрута ложились на веки слоями. Тик-так, тик-так, Красная, откровенная помада покрыла тонкие розовые губы и собрались в трубочку, противно со скрипом втянув в себя воздух. Склеппина перед особенной зеркальной поверхностью для нечисти готовилась к дебюту, глядя на прекрасное отражение. Она тщательно приводила себя в порядок: волосы, лицо, тело и конечно же, выбрала наряд, который более-менее ей нравился из того ассортимента, который был в гардеробе гримёрки за кулисами. Женщина была просто обязана заблистать на сцене, потому что организатор этакого мини-концерта обещал ей денежки и весьма не малые. Этими денежками она могла с лишком покрыть украденный багаж всей своей компании. Тем более, денежки были ой как нужны, чтобы отсюда уехать в родные пинаты. Склеппина не знала что делать: ведь её стихия–это спорт и рукопашка и она никогда прежде незанималась пением, даже караоке считала непристойным и вульгарным занятием. Но вскоре выход на песню и гремящие колонки решили всё, начисто поменяв мнение Склеппины об искусстве работы ртом. Это был одновременно и волнительный и гордый момент. На высокой сцене заклубился туман и она выплывала из него, словно призрак. Но что её смутило–у сцены стояли десятки, если не сотни чёрных мужчин снизу неё. Они смотрели на особу влюблёнными глазами и радостно открывали рты в восхищении, когда гремела мелодия, исполняемая приглашёнными гостями - румынцами. И среди волны чёрных мужчин она видела белого Гематогена, единственного, кто ей дорог... Знакомая лысина заставила её глаза цвета чистого агата заискриться, словно сварочный аппарат, а душу летать. Склеппина в белом платье выше колен элегантно, аккуратными движениями в хрустальных туфельках спускалась к публике из-за закулисья, затем элегантно крутанулась на длинном микрофоне, луч прожектора упал на неё и женщина, лучезарно улыбнувшись, вскинула левую руку, начиная громко и выразительно петь: Welcооome to myy woоооооооrld Renew your definitiooon Wooorld so hiiiiigh, let me show And hear my declaratioоооn "No mooore tieеееееs"... Склеппина пела публике своим громким звонким голоском, прижимая руку к сердцу, держа микрофон в другой, иногда танцуя с ним в стиле вальса. Женщина старалась быть женственной, хрупкой и желанной в глазах тысячи приглашённых гостей, которые пришли просто так, а кого-то согнали просто для массовки. Арабы и негры ликовали: к вампирше поднялся целый лес рук и даже они пытались петь вместе с ней. Гематоген, затерявшийся в чёрной толпе не сдержался и горько заплакал от счастья навзрыд. У него текли слёзы, сопли и слюни. О Дракула, как же прекрасна и элегантна эта мэ'эм! Короткое белое, шёлковое платьице без бретелек и лёгкий макияж с кокетливым взглядом из-под русых длинных ресниц. Всё это Склеппине было очень к лицу! Иногда на сцене включался вентилятор и Склеппина в моменты "Уахооу-хохоооооууу" прижимала руки к переднику платья, при этом боковушки и задник развевались по потокам ветра, словно у Мэрлин Монро, а она широко улыбаясь, завывала, неосознанно показывая свои откровенные перломутровые трусики озабоченной публике. Ангел! Наталья фон Склеппинус просто ангел! Гематогену даже больше понравилась она, чем её выступление на сцене, где она так старалась... В конце концерта, когда песня ушла в минусовку, по сцене разлетелись белые голуби и вспыхнули пиротехнические установки по периметру сцены, Гематоген не выдержал и упал в обморок от сердечной недостаточности: настолько его поразила женственность Склеппины, которой он никогда прежде не видел. Толпа фанатов при виде плохо чувствующего себя старика резко расступилась, зашумела и загоготала, пытаясь вернуть его к жизни водичкой и ветерком. Какой-то негр не выдержал и вызвал скорую помощь. Через десять минут приехали врачи на повозке, запряжённой верблюдами. Они тоже очень сильно испугались почти что убитого старика и скомандовали стащить со сцены розетку для дефибриллятора. Усатый высокий врач крепкого, почти что аристократичного телосложения с марлевой повязкой, скрывающей половину прекрасного лица вцепился в серый костюм когтями и резко разорвал одежду на бездыханном Гематогене, прислонил к нему два электрода к седой груди, покрытой мягким пушком и начал безостановочно электричеством жахать пациента, пока он не очнулся. Мощнейший дефибриллятор выдавал 1000 вольт и из-за его мощности тело дедушки сгиналось дугой и бубликом, колбасило не по-детски и у него сокращалась ободочно-полосатая мускулатура и был тризм беззубого рта: у него от напряжения заскрипели дёсны. Но всё изменилось, когда наконец Склеппина завершила свой концерт и сумела прорваться через тучу обеспокоенных мужчин к Гематогену со сцены. Девушка испугалась и обняла Гематогена, легонько потрясывая его, чтоб он очнулся и целуя его в лоб. Тогда случилось настоящее чудо: дряблое сердце после удара завелось, а он открыл глаза и бешено, словно Тор заорал от боли, которые причиняли ему дефибрилляторные, извивающиеся вокруг его дряблого тела сиреневые молнии. –Гема, ну что ж ты делаешь-то?!–завопила Склеппина, обнимая Гематогена.–Разве так можно?! –Я не мог сдержатша, дорогая моя Шклеппина...–вздохнул Гематоген.–Ты так прекрашна! Аж до сердешного приштупа довела! –Тьфу на тебя, дурак старый!–заплакала девушка, обнимая старика и втуливая ему в пасть выпавший зубной протез.–Ты меня саму чуть до приступа не довёл!!! Пока женщина и мужчина тискались и успокаивались после шока, врачи общались с напуганным во время инциндента Алрихом на египетском языке, а гости концерта разошлись, напоследок умилившись сцене спасения старика и поаплодировав Склеппине за сей перфоманс. Постепенно перед сценой стало пусто. Лежали на асфальте только банки из-под кока-колы и целлофановые пакетики от чебуреков и самсов. –Правда... ты была чудесна! Леди...тебе по приезду домой надо точно сменить имидж! Я тебе говорю, как эксперт! Твоё платье было таким коротким... С таким декольте классным! А когда ты подпевала и включали вентиляцию на сцене–это вообще за гранью фантастики! Твои гладкие бледные ножки я готов не то что целовать, а облизывать!...–не умолкая вещал Гематоген, пока Склеппина лежала рядом с ним на асфальте. Но с каждым льстивым бахвальством женщине становилось неприятно и её лицо скривилось так, будто всю жизнь она питалась одними лимонами. Леди терпела это недолго и в конце концов прервала речи опьянённого в буквальном и переносном смысле порочной красотой Гематогена: –Арчи, ну ты же меня знаешь, я не любительница этих откровенных шмоток!–фыркнула Склеппина, нахмурившись.–И даже ради тебя я в это тряпьё для озабоченных наряжаться не собираюсь! Кстати... я начинаю банально уже скучать по моему спортивному платью, чепчику и горгере! Вот этот наряд мне шёл больше всего! Грел зимою, летом в нём было прохладно и всякие моральные извращенцы на меня так не засматривались! Гемми, не пойми меня неправильно, но я–женщина старой закалки и пока я была на сцене и хлопала глазками в этом одеждоподобном тряпье, идентичном натуральному, я чувствовала себя какой-то проституткой! Гематоген очень сильно разочаровался в Склеппине после этих речей. Розовые очки треснули стёклами внутрь. Женственная Склеппина на самом ему нравилась больше. Нет, обратно даже в отпуске начинает строить из себя маскулинную бабищу... Он горько вздохнул и ответил женщине: –Леди Склеппина, зря вы так. Вы мне в этом лёгком коктейльном платьице нравились даже больше. –Профессор Гематоген, я была уверена, что вы-вампир консервативных взглядов!–угрюмо сказала она старику, нахмурившись вновь.–Значит, вы хотите сказать, что я в своём элегантном старинном наряде выглядела уродливо и совсем непривлекательно? Вдруг Гематоген прикусил пальцы и пугливо вытаращился на асфальт. Пропасть между им и Леди Склеппиной расширялась, словно влагалище во время секса и если эту перепалку не остановить, то последствия для их отношении могут быть весьма неприятными, а перспективы на будущее-ужасающими. –Отвечай немедленно!!!!–громовым голосом рявкнула Склеппина, набычившись. Гематоген ойкнул и втянул голову в плечи. Будь его воля–он бы в грудь её втянул. И руки с ногами заодно. И осталась бы перед Склеппиной бочкообразная грудная клетка, панцирь, как у перепуганной черепахи. И вправду? Да что она взъелась? Что он Склеппине сказал-то?! –Нет... ты была красива и в том и в этом... Леди, но дело в том, что вы ходили в этом наряде с первой ночи поступления в школу, так и не снимали его, пока вам его не разорвали эти макаки! А этот нарядик вы носили буквально 1.5 часа и выглядите в нём очень свежо! Склеппина, продолжая бычиться, схватила обручальное кольцо на безымянном пальце и медленно, со скрипом начала снимать его, не отрывая взгляда от серых грустных глаз. Градус враждебности накалялся с каждой секундой. Еще 10, нет, 15 секунд и их брак станет липовым, а отношения–деловыми. –Склеппинушка!–взвизгнул Гематоген.–Я и правда не хотел тебя обидеть! –Профессор Гематоген!–предупредительно крикнула Склеппина. –Я... Кольцо звенькнуло об асфальт. Слишком поздно он начал соображать. Женщина резко встала и направила указательный палец на шокированного Гематогена и выпалила: –Наш брак был ошибкой, профессор Гематоген, как и предполагалось! –Что...?–старик сделал брови домиком. –Вы слишком стары и у вас уже начинается старческий маразм! Вы говорите мне всякую чушь, которую я не желаю слышать! Вы, оказывается, старый извращенец, который не гнушается интимной связи со своей ученицей и одобряет эти безвкусные пошлые наряды! Я разочарована в вас! Профессор, я не хотела это говорить, но придётся: вы ужасный на самом деле человек! О чём я только думала, когда выходила за вас замуж?! Старик не выдержал и расплакался, не выдержав горькой правды и возвращение потерянной субординации, которая ранило его, словно нож в сердце. –А ещё вы-мужеложец! Я прекрасно видела как вы с Гриззлом сосались в том кафе! Повторяюсь ещё раз: вы мне стали отвратительны и сегодняшний концерт стал точкой невозврата! Я ухожу от вас! –Мы с ним не целовались!...–выдавил сквозь плач старик.–Он меня так кормил, когда у меня не было зубного протеза...Склеппина, пойми меня, ну выслушай!... –Оправдывайтесь дальше, сколько хотите!–отрезала ему Склеппина, вставая с асфальтовой дороги и оборачиваясь к Алриху, который стоял теперь, подобно одинокому и непоколебимому дубу из "Войны миров".–А ты что встал, подобно истукану с острова Пасхи?! Не видишь: девушка ссорится с экс-супругом?! Скажи что-нибудь! –Леди Наташа, я одобряю ваш мудрый выбор. Гематоген, к сожалению, стар и абсолютно вам не пара.–кивнул араб, пожав плечами. –Эй, мужчина, а вы вообще кем Склеппине моей приходитесь, чтобы ей поддакивать?!–в открытую пошёл в атаку Гематоген, резко встав с битума и направившись к мужчине. –Кем бы я Склеппине не приходился, вы уже точно ей никто, мистер Гематоген!–выскочил из-за спины женщины мужчина, небрежно толкнув старика обратно на асфальт.–И не смейте больше к ней приближаться! Неужели вы не видите, что вы оскорбили даму своими речами и она не хочет больше вас видеть, слышать и разговаривать?! –Ах ты черномазое пугало! Я её учитель как бы! И имею полное право знать: КУДА ТЫ УВОДИШЬ МОЮ УЧЕНИЦУ!–взвыл совсем иным, боевым тоном Гематоген, вставая на свои радикулитные ноги, покачиваясь. Но тут же вновь был уложен могучим кулаком так, что у него замелькали мушки перед глазами, а из глаз брызнули слёзы. Алрих кинулся избивать его ногами, но старик был не пальцем деланный и повалил его за фрак на землю. Гематоген и Алрих вмиг устроили вольную борьбу, кувыркаясь с друг другом в пыли и нещадно набивая лица. Склеппина сначала смотрела безучастно на борьбу, потом ей надоело и она ушла прочь, оставив мужчин позади. Свой гонорар она получила ещё до выступления. Её миссия была завершена. –Клоуны!!!-плюнула она. Женщина шла всё дальше и дальше куда глядят её глаза.