ЛокиПитериана

— А почему ты вообще переживаешь из-за экзамена с твоей фотографической памятью? — спрашивает его Локи на следующее утро, когда Питер позавтракав, садится за свой комп и книги. — Ну, на самом деле фотографическая память не панацея, если ты не понимаешь, что написано, например. А еще мне бывает сложно все это пересказать. Или я знаю правильный ответ, но не знаю, как к нему пришел. А еще в ситуации экзамена рядом с преподами я иногда теряюсь, — он немного смущенно пожимает плечами. «Боже, какой милый ребенок», — ехидно комментирует он про себя, но понимающе кивает головой, отправляясь готовить себе завтрак…и обнаруживает, что Питер приготовил омлет и на него. «Нет, все-таки лапочка», — думает Локи, уплетая за обе щеки и наслаждаясь запахом кофе. Как он скучал по этому запаху в энергоформе, а, кто бы знал. «Невероятный ботаник», — думает он, возвращаясь с прогулки, и обнаружив, что Питер весь день просидел за ноутом и над книгами. Он вспоминает свое обучение в Асгардской Академии: «Немедленно прекратите сеанс телепатии на экзамене, мистер Одинсон!» — хахааа, это было все-таки смешно. *** В понедельник Локи выбирает для своей экскурсии Манхэттен, отправляясь туда где-то в полдень. Финансовый квартал гудит от количества энергий — холодных, и одновременно яростных, связанных с желанием власти. Здесь много подавленных чувств, противоположности власти — униженности, бессилия, несправедливости. Он бродит по бутикам и арт-галереям (покупает и телепортирует в Иггдрасилиардис розовую шубу, кожаные штаны, деловой костюм (где еще такие делают) и еще какую-то кучу шмоток), наведывается в биржу и разбирается с тем, как она работает, решает устроить себе экскурсию в банк, и пользуясь своим «удостоверением» проходит в святая святых — Хранилище золота. Девочки-менеджерки пресмыкаются перед ним, но внезапно он обнаруживает, что это практически никак не греет его, разве что немного забавляет. Нет, приятно, но не более. Неожиданно. Когда-то он хотел власти. К обеду подслушивает совещание директоров одной из кампаний и просто забавы ради, хихикая, сливает ключевую информацию дня в сеть, потому что не нужно хамить Локи, даже если ты думаешь, что ты бизнес-король Манхэттена. Сбивать спесь оказывается гораздо веселее. Он возвращается домой, подсмотрев еще одно вечернее — уже экстренное совещание, и со значением ухмыляется словно случайно встреченному на грани нервного срыва директору в коридоре. Ключ к решению кризиса он подкидывает заплаканной женщине в строгом деловом костюме и с красной помадой, которая нервно курит на крыше, и на которую высокомерный придурок наорал часом ранее. Это не сложно. Достаточно начать разговор с теплого «Что-то случилось, милая?» и в нужный момент как будто бы вспомнить, что «ой, он тут работает в соседнем офисе и случайно услышал…» — Не жалей их, дорогая, — говорит он ей прощаясь, — сделай так, чтобы власть оказалась в Твоих руках. Он ее не заслуживает. Женщина тушит сигарету и смотрит на него так, что он не сомневается, что к завтрашнему дню совет директоров конкретно этой компании будет перекроен на сто процентов. *** Питер откладывает учебу в сторону где-то в пять вечера. Все-таки он пригласил Локи к себе, поэтому отвечает за ужин, и китайская лапша быстрого приготовления, которой, он возможно, обошелся бы сам, будет неуместной. Жалко, что у Локи нет телефона, и он не знает, во сколько он придет, но что поделать, будет ориентироваться на семь. Рис можно поставить в пароварке, за курицей он идет мясную лавку миссис Джоуэль, она там продается готовая и очень вкусная, только в микроволновке разогреть, томаты, моцарелла и зелень для салата лежат в холодильнике, осталось покрошить, он докупает бананы, сыр, джем и арахисовую пасту. Придя домой включает робота-пылесоса, готовит и раскладывает все на столе. Так, вроде бы все нормально. Он чувствует себя чуть неловко — не так часто он играет роль хозяина, пригласившего к себе в гости, который должен сделать все, как надо. Обычно это делала тетя Мэй. Не говоря уже о том, что его гость — могущественный асгардский бог примерно на пару тысяч лет его старше. Об этом, конечно, иногда легко забыть, с Локи вроде бы легко, но иногда он ужасно боится напортачить и сделать что-то неправильно, за что его корила бы тетя Мэй, или что заденет его гостя. Локи возвращается где-то в девять и отказывается от еды — поужинал в ресторане по дороге назад: «о, ужин, это так мило, детка, я вполне самостоятельный, ты можешь не думать об этом». Питер смотрит на то, какой он довольный, и ему кажется, что так выглядит нашкодивший и наевшийся где-то сосисок кот. Он внезапно вспоминает, что у Локи могут быть весьма натянутые отношения с мстителями. Нет, не то, чтобы он совсем не помнил об этом, но как-то не подумал. Черт-черт-черт-черт. Скажите ему, что у Локи в планах не было мстить кому-то из них. Скажите ему, что он не принес своими руками на Землю новую адскую распрю. В мыслях об этом Питер делает им кофе, насыпает печенек и конфет в корзиночку и они устраиваются на балконе в плетеных креслах — закат на этом маленьком балкончике очень красивый и тетя Мэй всегда приглашала на него гостей, так что это традиция. — Слушай, ты какой-то напряженный, — довольный Локи вытягивает ноги и отпив кофе, смотрит на него с любопытством, — что-то случилось? Блин. Он не был готов к этому вопросу, и он НЕ умеет скрывать такие вещи. Как не умел, так и не умеет: — Ммм, ээээаааэм…- Локи смотрит на него, явно забавляясь реакцией и молча ждет. Питер думает, что немного завидует его способности быть расслабленным в любой ситуации. — Ну, я тут подумал…даже не знаю, как сказать….вспомнил, — мнется он и наконец выпаливает, — в общем, скажи, пожалуйста, ты ведь не держишь зла ни на кого из мстителей? Все же нормально? Ты ведь ни планируешь ничего плохого? - ему хочется по-детски зажмуриться, но это было бы совсем не уместно, так что он просто весь немного сжимается в ожидании ответа. Локи усмехается. Практически ностальгически. Слегка мотает головой и Питер завороженно смотрит, как двигаются огненно-рыжие косы, лежащие на плечах, перетянутые кожаными шнурками с бусинами на концах. — Ох, Питер. Знаешь, это было так давно, что ты себе даже не представляешь. Тысячелетия назад. Нет, мне просто уже не интересно мстить мстителям. Мне есть, по чему и по кому горевать, но это никак не связано ни с чем тебе знакомым. А мстить мне сейчас некому. Питер выдыхает. И цепляется за слово «горевать». Но боится спрашивать. — Расскажи мне про Куинс, — говорит Локи, — я сегодня гулял по Манхэттену, и хочу знать, что ты мне порекомендуешь посмотреть в Нью-Йорке и своем районе. Так, только подожди. Не надо мне перечислять достопримечательности, я умею пользоваться гуглом. Расскажи о том, что ты любишь. — Ух. Сложно, — Питер поднимает брови и чешет в затылке, — я просто люблю Куинс. Здесь…не знаю. Я же не знаю, ничего другого, я с рождения здесь живу, это сложно описать. Я люблю пиццу у Антонио. И мисо-суп у мистера Чэня. И ребят, которые читают рэп на углу. Куинс безумный, здесь живут люди со всего мира. Хорошие люди. Леонардо играет на саксофоне и в баскетбол с командой черных, но правда его лучше не встречать, когда он пьяный. Миссис Эмили — ей восемьдесят, она продает пирожки и рис с карри, всегда кладет мне добавочную порцию и до сих пор иногда танцует в сари по своим праздникам. Хуанита и ее сестры держат прачечную и пять собак. Они часто соррятся - и тогда их слышно на весь квартал. Подземку люблю. И граффити. И всегда есть кто-то новый — кто танцует на пляже, показывает фокусы, медитирует на ступенях возле торгового центра или продает газеты и кофе. Я в детстве боялся выходить за пределы района — как будто здесь все друг друга знают. Вон там растет бамбук, здесь мисс Мехмуд высадила маргаритки, там играют братья Тхакур, которых лучше обходить стороной, на зато старый Боб, ветеран вьетнамской, выгуливает Лаки, с ним всегда интересно поговорить. А пройти пару кварталов или проехать пару остановок до Джексон-Хайтс — и как будто разноцветный океан из людей — вот-вот унесет и потеряешься. А сейчас я знаю, что в этом океане живет много хороших людей. Я люблю их. И люблю Куинс. И хочу, чтобы все эти хорошие люди могли спокойно ходить по улицам. Здесь много свободы…но иногда не хватает безопасности и спокойствия. Поэтому я стараюсь хорошо делать свою работу дружелюбного соседа. — Дружелюбного соседа? — переспрашивает Локи, — Что это значит? — Ну, наверное, это смешно выглядит со стороны, но я установил себе график дежурств, чтобы следить за тем, чтобы все было хорошо на улицах и я мог вовремя помочь тем, кому нужна помощь. Просто взял на себя кусочек этой работы. — Кажется, Куинсу повезло с тобой. — Надеюсь. Я стараюсь. Знаешь, что самое смешное? Я думал, что буду драться с какими-то плохими парнями, и иногда это правда происходит, на чаще это что-то совсем другое — помочь с машиной, которую вынесло на встречку, потому что подростки накурились, или вот однажды вытащил мальчишку, который застрял в заброшке, раза три помогал разным женщинам переехать — у них не было денег на грузчиков, или они вдвоем или втроем таскали все свое имущество вниз и перевозили через полрайона на тележке. Но даже если приходится драться — драться это пять минут, а потом нужно помочь растерянному и испуганному человеку дойти домой, а еще чаще всего драться не приходится, «плохие парни» убегают, если видят, что к человеку кто-то пришел на помощь, и… ой, прости, я увлекся, это все мелочи, конечно, по сравнению с тем, что делают настоящие супергерои. Локи молча усмехается, слушая этот монолог. Ох, детка. Он даже не представлял себе, что такое бывает. Такой милый. — Знаешь, о чем я не рассказал еще? О том, что когда ты летаешь на паутине, Куинс совсем другой. Здесь много бывших промышленных зданий. Этот район как будто был не очень приспособлен для жизни людей...но они пришли, и сделали его своим. Здесь много высоток, строек, промышленных зон, дорожных развязок. Когда я там, смотрю на город чуть сверху — я чувствую себя свободным. Я знаю город совсем другим. Таким, каким его мало кто видит. Разве что голуби и дроны. Это как будто мое царство. — Ты…- Локи задумывается, пытаясь нащупать и сформулировать что-то, что почувствовал в его словах, — это твой способ быть с ними, да? С этими людьми. Побыть с ними вместе, сделать для них что-то хорошее? — Ну типа того. Когда я был маленьким, я чувствовал себя довольно одиноко. Нет, тетя Мэй меня очень любила. Но потом я шел в школу…и оставался один на один с этим миром. И мне кажется, люди иногда тоже могут себя так чувствовать, особенно когда сталкиваются с плохими парнями или чем-то еще таким. Я хотел бы, чтобы они себя так не чувствовали. Чтобы человек-паук всегда успевал прийти им на помощь. У меня не всегда получается. Но я стараюсь. Ой, я заболтался, прости, пожалуйста, вечно у меня так…как тебе Манхэттен? Локи смотрит на него и думает, что этот ребенок кажется, так еще и не понял, что несмотря на все попытки сделать этим людям лучше, помочь им, он все еще пронзительно и чертовски одинок судя по тому, что он видит. И Питер прав - его царство - это пространство воздуха над крышами и между домами. Там нет людей. Там есть только он, делающий тяжелую повседневную работу для людей где-то там, внизу, которым нет до него дела. Они его не заслужили. — Манхэттен? — говорит он вслух, улыбаясь, — отлично поразвлекался, — он говорит это и одновременно думает, какая разница между ними двумя — его хлебом не корми, дай суеты где-нибудь навести, как же он по этому соскучился, сидя на долбаном троне! И Питер… который хочет сделать всем хорошо, всех защитить и обогреть, потому что в детстве ему было одиноко и некому было защитить. Его тоже было некому. Ну в смысле, в Асгарде и не предполагалось, что кто-то будет защищать, детство и было ему дано затем, чтобы он научился делать это сам. Но выводы и желания у него из этого выросли совсем другие. Забавно, что Игги привел его именно к Питеру, с которым они такие разные. — Когда у тебя экзамен? — Завтра. — Волнуешься? — Нет, я все повторил, так что думаю, что все будет нормально. — Это последний? — Да. После этого останется только получить документы и прийти на выпускной, но он где-то через полгода. — Будешь праздновать? — Локи задает вопрос, уже догадываясь об ответе. — Не знаю, скорее всего встретимся с Недом и Мишель. Так он и думал. Ну что ж. — Чем планируешь заниматься? — Продолжить работу в лаборатории Старк Индастриз, — Питер пожимает плечами, — во-первых, у нас там интересное исследование, во-вторых, кредит за учебу сам себя не выплатит. — Работаешь со Старком? — Ты не в курсе? Тони больше нет, — голос Питера чуть ломается на этой фразе. Кажется она ему дается не просто. — Нет, не знал, — он думает, что нужно было глянуть, в какой именно момент этой ветки он здесь оказался и что тут вообще произошло. Чот он не подумал. — Он погиб в битве с Таносом пять лет назад. — А, — говорит Локи, — понятно. У него в голове потихоньку складывается картина жизни жизнерадостного и легкомысленного на первый взгляд Паучка: тетя погибла, друзей почти нет, Старк, который его, кажется, хоть немного опекал, тоже умер. С другой стороны — ну что ж, бывает. Бывает и хуже. У него все в порядке по большому счету. — Так что, получается, завтра после обеда ты свободен? — Да, думаю к полудню уже освобожусь. — Как насчет сгонять в средневековый Асгард? — В средневековый Асгард? С тобой?! Ух ты, Локиии! Очень хочу! — Питер переключается на глазах, возвращаясь в свое восторженное состояние. Ему нравится видеть такого Питера. Ты делаешь какую-то мелочь, и раз — в глазах этого восторженного Паучка ты волшебник. Кажется, он начинает подсаживаться на это выражение его лица. Он довольно улыбается: — Тогда у нас с тобой планы на завтра. Питер ложится спать взбудораженный и довольный, и ворочается до трех ночи: в средневековый Асгард! С Локи! В голове рисуются картинки улиц, вымощенных камнем, замков и людей на лошадях в аристократической одежде. Интересно, какая она была в Асгарде. Завтра он увидит! После Сойлери у него нет сомнений в реальности этого опыта, но все равно сложно поверить. Он никак не может уснуть. Это так забавно: он последние несколько лет шел к окончанию университета. Он был уверен, что будет думать только об этом — все-таки важная веха завершается. А вместо этого он даже с трудом удерживает в голове мысль о том, что завтра экзамен. Локи засыпает сном младенца почти сразу же, как кладет голову на подушку. Он рад принятому решению. Малыш заслужил прогулку. А он заслужил хорошего напарника для этого путешествия. Он не загадывает надолго. Просто…просто после Сойлери он хочет отправиться с Питером в Асгард. Показать ему свой мир. Посмотреть на его реакцию. Он уже предвкушает, как Паучок будет восхищаться. *** Питер уезжает на экзамен рано утром. Локи сквозь сон слышит, как он шумит, пытаясь быстро позавтракать и его «черт-черт-черт, где моя подзарядка» прыжки по всему дому. Так что он встает, когда Паучок уже убегает из дома. Лениво завтракает, наслаждаясь солнечными лучами, прогревающими кухню. И идет в Иггдрасилиардис, чтобы выбрать одежду для сегодняшней прогулки. — Ну я же тебе говорил, — самодовольно заявляет Игги прокуренным голосом вместо «Привет» — Что ты мне говорил? — Локи смотрит в зеркало, распустив волосы, которые после косичек выглядят немного пожеванными, яркими, но паклями…может быть стоит оставить так? — Что я тебя привел в правильное место! — Ну…может быть. Посмотрим, — нехотя соглашается Локи. — В смысле посмотрим? Мы берем Паркера в следующее путешествие? О-бал-деть. — Не мы, а я, — Локи перебирает вещи, висящие на плечиках в гардеробной. — Конечно, ты. Но берем же? Ухахаааа, — судя по голосу Игги ужасно доволен…старый сводник. Локи останавливается на летней розовой шубе, купленной вчера, и топе с пайетками. Вчера он вдоволь налюбовался на людей на улицах и метро Нью-Йорка, так что точно знает, как он хочет выглядеть сегодня в этом городе. К шубе и топу в придачу идут драные джинсы и довольно лохматые огненно-рыжие волосы, а также большая оранжевая сумка, огромные солнечные очки и туфли на платформе. Выглядит слегка безумно и хабалисто. Он довольно оскаливается. То, что нужно для сегодняшнего дня. Осталось добавить немного подводки на глаза и помаду. Это он сделает в ближайшем магазине косметики по дороге. Сегодня он наслаждается природой в Центральном парке. Читает местные газеты, сидя на скамейках, чтобы понять, что сейчас происходит в мире, поедает пиццу, лежа на пледе на газоне под отцветающей сакурой, подслушивает разговоры проходящих мимо мамочек с колясками и пар среднего возраста, задирает и подкалывает слишком чопорных прохожих и делает перерывы на болтовню с бомжами. С парочкой из них — слово за слово — он идет обедать, когда они его приглашают. Джонни с розовой бородой хвастается, что его покрасила девчонка, которой он понравился, и ерничает как может по этому поводу: «Я еще могу цыпочкам нравится, так что смотри, не упусти такой шанс». Джонни за пятьдесят, у него нет пары передних зубов, от него явно воняет неделями не стиранной одеждой, у него спутанные волосы, но вчера он мылся в океане — как он докладывает Локи. На груди у него крестик. Диего более высокий, худой и циничный, он слегка хромает, но зубы скалит примерно также, как и Джонни. Вдвоем они приводят Локи к палатке, стоящей за забором парка в лагере из таких же палаток, кормят его колбасой, дошираком, хлебом и горячим чаем, разжигая огонь из коробок из мусорки, чтобы вскипятить воду. Локи под одобрительные возгласы достает из большой сумки бутылку вина, и они рассказывают ему свои истории, разливая его по пластиковым стаканам: Джонни про то, как выпал после выгорания на работе в тридцать семь и обнаружил, что можно лежать на берегу океана и ничего не делать, и так больше и не смог заставить себя вернуться в офис. Диего — про работу пожарником, развод, травму и алкоголизм. Сетуют на полицию, но говорят, что в целом их все устраивает. Только бы вот ногу Диего подлечить, говорит Джонни, — и зубы. Диего жалуется на ночной холод. Локи отлично проводит время, сидя на перевернутом ящике с накиданными на него старыми тряпками и слушая их истории с грубоватым юмором, пока не соображает, что солнце уже в зените и время около двух. — Ладно, говорит он, — вы отличные ребята, но мне пора. Я знаю, что вы хотели меня угостить, но позвольте все-таки оставить вам кое-что взамен. Джонни достается старый потрепанный кошелечек с одним долларом. Диего — поношенный свитер и носки. То, что доллар — неразменная монета, всегда возвращающаяся в кошелек, а свитер и носки не позволят замерзнуть даже в минус пятнадцать, им предстоит выяснить самим. Локи, довольный и лыбящийся во все тридцать два, идет домой, покачиваясь на каблуках. Спасибо малышу Питеру, он поиграл в доброжелательного соседа…по своему, конечно, но ему нравится. Питер открывает слегка встревоженный, оглядывает мимолетом наряд Локи с ног до головы, но никак его не комментирует. Локи прямо чувствует, как он успокаивается на глазах. — Все в порядке? — Да, все отлично, сдал экзамен. Просто немного переживал, что тебя нет. Я видел, что Иггдрасилиардрис стоит там, но все равно немного беспокоился, мы же вроде говорили про полдень, — он несколько смущенно поводит головой. — Просто прогулялся в центральном парке. Отличные новости! Тогда идем, пообедаем по дороге в Иггдрасилиардисе? — Да, давай, сейчас только возьму рюкзак. — А зачем тебе рюкзак? — Не знаю, зубная щетка там, смена одежды, ноутбук… — Ладно, — недоуменно говорит Локи. Но вообще, одежды у меня целая гардеробная там, интернета там, куда мы отправляемся, нет, и если что-то надо будет — мы вернемся, но если тебе так удобнее, то давай. — Ага, я мигом! Паучок несется на второй этаж и обратно, и они идут на задний двор, где стоит Иггдрасилиардис в виде зеленой будки. Питер думает, что если бы здесь была тетя Мэй, то его бы ждал праздничный обед с индейкой. Если бы был жив Тони, его бы ждала торжественная речь в офисе Старк Индастриз. Ему грустно, что их нет рядом. Нет, Нед и Мишель он уже написал, и они его уже поздравили, но он чувствует мимолетное сожаление, что у него нет такого настоящего праздника, как у других выпускников. Но зато он собирается отправиться в древние времена другого мира на Машине Времени. Вот такого он бы не мог даже представить. Двери Иггдрасилиардиса закрываются за ними. — Рад тебя видеть, Паучок! Поздравляю с выпуском, — включается Игги своим небрежным голосом, в котором даже можно расслышать нотку торжественности, — кстати, на борту отличный интернет. — Будешь подслушивать, отключу нафиг, — ворчит Локи. — Вас ждет праздничный обед из четырех блюд и десерта в честь окончания Университета! — Ух тыыы! Правда? В мою честь? А что на десерт? — Вишневый Кураж-Бомбей-Торт! — Вау! А что это за торт? Пока Питер переговаривается с Игги, Локи вспоминает свою церемонию окончания Академии, на которой присутствовали около пятидесяти человек, и чувствует мимолетный укор встрепенувшейся совести — ну хоть «поздравляю» Паучку можно было сказать. Он, балбес, просто не подумал. — Поздравляю с завершением обучения, Питер! — широко улыбается он, когда они заходят в каминный зал Иггдрасилиардиса с накрытым столом. — Спасибо, Локи! — Паучок сияет. Ну вот, теперь все выглядит так, словно это и его задумка тоже, отлично. — Как сдал? — Ну вообще, мне повезло с билетом, процессы в высокомолекулярных соединениях — это моя тема, но мистер Пакерман довольно придирчив, так что он дал дополнительную задачу и вот тут... Они садятся за стол, начинают обедать, и Питер рассказывает про экзамен, Локи рассказывает про то, как он сдавал свои и как они куролесили на последних курсах с Тором, и они уже переходят ко второму куску Кураж-Бомбей-Торта, который выглядит примерно как застывший взрыв разноцветной лавы, когда слышат характерный звук приземления и вибрацию. — Прибытие по местному времени 17:23. Асгард, две с половиной тысячи лет до нашей эры по исчислению Мидгарда и четыреста двадцать пятый год по летоисчислению Асгарда, восемнадцатое июня, — сообщает Игги. — Ммм, восемнадцатое июня, — мечтательно говорит Локи, откидываясь на стуле, — три дня до традиционной асгардской гонки на драконах в солнцестояние. И жалеет, что у него нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть всю гамму эмоций на лице Питера.