ЛокиПитериана

Первый день Питер захлёбывается впечатлениями. Потому что и ездовые коты, и одежда, сочетающая в себе металлические завитушки для красоты и боевые приблуды (и что характерно, мужчины украшают себе местами не меньше женщин, а на женщинах не меньше боевых приблуд, чем на мужчинах), и каменные дома, и местная еда и музыка и танцы на площади и местные традиции — всё это выглядит примерно как мечта про красивое средневековье. Только про средневековье он знал, что все там было не так прекрасно, как на картинках, а здесь…вот как будто с картинок и есть. Добавьте к этому бродячих магов и сказителей, от которых он не мог оторваться на вчерашней ярмарке, и картинка будет полной. В этом мире они похожи на местных жителей и их никто не знает, так что им не нужны личины, только местная одежда. Поэтому Питер чувствует себя немного как в массовке диснеевского фильма. Ему нравится. Как будто он добирает диснейлэнда, которого в детстве ему явно не хватило. Только этот Диснейлэнд — это целая планета. Локи надувается от гордости за свой мир, он смотрит на сияющего и довольного Питера и ловит каждую его улыбку и восторг взглядом гордого и довольного не то родителя, который привез ребенка в Диснейлэнд, не то наоборот, ребенка: «На, смотри, как круто я сделал! Это я тебе принес! Это я обеспечил! Здорово, правда? Это у меня есть машина времени, я сам ее сделал! Это мой мир такой хороший. Вот какой я молодец!» Краем сознания думает, что хорошо, что его не видит никто из знакомых. Потому что это какая-то очень личная сцена. К счастью, тут не может быть никого, кто бы им помешал или был им знаком и мог бы покачать головой при взгляде на Локи с явным выражением неодобрения: «Чувак, ты что, сам не видишь, какой это кринж?». Где-то на краю сознания в редкие минуты гундит циник: «Вот оно чо, Локи, вот значит, какая у тебя славная миссия — возить наивных подростков на экскурсии в Асгард, а я-то думал, охохо, измельчали что-то нынче боги, не находишь?» «Отвали» — огрызается Локи. Он чертовски устал от славных миссий и задач уровня «Локи, завоюй галактику, Локи спаси галактику». Так что экскурсии подростков в Асгард его нынче вполне устраивают. Он вдруг думает, что возможно, начинает понимать, почему Сильви так яростно отстаивала свое право на обычную жизнь официантки. Сердце привычно леденеет, как всегда при упоминании этого имени. Нет, он не готов пока думать про Сильви, но к счастью, сейчас от этих мыслей довольно легко отмахнуться — у него мышцы устали улыбаться, он сияет как начищенный пятак. К вечеру он вымотан не меньше Питера, и не физически, а эмоционально — он отвык от такого уровня восторгов на каждый квадратный дюйм окружающего пространства и единицу времени. Так что когда на следующий день он просыпается ближе к обеду и обнаруживает Питера на низком старте, он отпускает его с легким сердцем. — Да, конечно, иди гуляй, ты же найдешь Иггдрасиллиардис, если что? Ну или он тебя найдет, иди в общем, до вечера, — говорит он, зевая, оторвав голову от подушки, и Питер моментально исчезает за дверью. И как бы ни был прекрасен для него вчерашний день, внезапно выясняется, что и без Питера ему есть, что делать в Асгарде. После завтрака он прогуливается по любимым улочкам, заходит в лавочки, которые на несколько сотен лет моложе, чем были, когда он жил здесь в детстве — но это все те же улочки. Иногда ему кажется, что он узнает булыжники, о которые спотыкался в детстве, голубые и оранжевые подоконники, вечные цветущие сиренево-желтые балдузии на подоконниках, распространяющие свой сладкий запах. Даже занавески и висящие сушащиеся посреди улицы штаны над головой — и те кажутся знакомыми. Это не назвать ностальгией, но в сердце его явно происходит что-то, для чего нужны тишина и одиночество. Где-то на краю сознания мелькает мысль, что то, что он сделал, стоило того, если не ради Сильви, то ради того, чтобы этот Асгард жил свои многие тысячелетия и временные ветки свою такую бурную и одновременно очень спокойную жизнь. — Эй, красавчик, купи поджаренные речные медузы! Лучшие в мире! Твое сердце как в раю окажется! — окликает его пожилая торговка, и он легко переключается на эту жизнь-здесь-и-сейчас, вовлекаясь с ней в флирт и торг, в которых он был хорош с детства, потому что и несколько сотен лет вперед в Асгарде торговались совершенно также. Постепенно, ко второй половине дня, он даже начинает больше обращать внимание на то, что происходит в городе. А в городе происходит ПРАЗДНИК. Всюду пестреют афиши, глашатаи ежечасно на площади кричат о завтрашней гонке на драконах и о том, что в ней может принять участие каждый, кто сможет приручить дракона Долины Фрейи, о том, что команда победителей получит не только традиционный «День правления Асгардом» и звание Почетного Горожанина Асгарда навеки, но и«невероятный подарок». В трактирах обсуждают ставки на команды и драконов. Ателье зазывают купить костюм к завтрашнему маскараду после гонок. Уличные художники продают карточки с драконами. Улицы украшены желтыми и голубыми цветами и лентами в честь Богини. Локи слушает эти вопли не раз и не два, пока до него не начинает доходить сквозь марево ностальгии: «День правления Асгардом» и «звание Почетного Горожанина Асгарда навеки». Хммм. Коронация победителей Гонки Драконов и «день правления». Он помнил этот обычай с детства. Еще бы не помнить. Он трижды проиграл Тору. Дважды — в результате уловок Тора, который обгонял его у самого финиша. Было бы любопытно все-таки получить это звание. Пусть с помощью Гонки Драконов, пусть на денек, но побыть Правителем Асгарда на совершенно законных основаниях. Да, сейчас в его руках сосредоточены куда более масштабные процессы, но вообще-то он просто хотел побыть королем Асгарда — так, как он мечтал об этом в детстве. Он что, так многого хочет? Есть одно небольшое «но», но ведь всегда есть способ обойти всякие нюансы, правда? Особенно для бога хитрости. Он задумчиво улыбается своим мыслям, когда на него натыкается Питер. В коричнево-зеленом и натуральном он смотрится абсолютно по-асгардскому, как будто тут всегда и жил. Локи мимоходом отмечает: бронзовые кнапписы отлично смотрятся на фоне плечевых мышц. Кожаные гольфы красиво облегают голени. Туника идеально подчеркивает талию. Юный воин, сын благородной семьи — наверняка так думают все, кто останавливает на нем свой взгляд. Все бы хорошо, но как сказала бы его нянька пятьсот лет назад: «Вот егоза — кордабаза, ни секунды на месте, как рыба швесте». Если перевести на человеческий — перевозбужденно прыгает вокруг него как ребенок: — Локи, Локи, а мы же поедем завтра в Долину Драконов? Может быть сейчас? Мы же попробуем? Ты же умеешь приручать драконов? Говорят всем можно, нам тоже можно, да? Локи склоняет голову набок: — Нуууу не знааааю, детка, не знаю. Есть там одна небольшая заковыка, и боюсь, мы с ней не справимся. — Какая заковыка? — Видишь ли в чем дело, Паучок. Эти гонки устраиваются в честь Богини Любви и Войны. — Одновременно? — озадачивается Питер и перестает прыгать. — Ага. Таков уж Асгард. Так что к гонке драконов традиционно допускаются только команды из двух влюбленных воинов. — Ээээмм, что? — Питер не может сдержать недоумения. — Слишком непривычный концепт, да? Ну, такой уж наш мир. Любовь и война в одном флаконе как самые сильные чувства. Всегда считалось, что в паре воины становятся сильнее, стремясь защищать друг друга. Ну и что чем талантливее воин, тем он способнее и к любви. — То есть что способность к одному сильному чувству показывает способность к другому сильному чувству? Интересная идея. То есть допускаются пары только из мужчины и женщины? — Ну почему же, — хмыкает Локи, потирая подбородок, — и пары мужчин, и пары женщин бывают. Это у вас в Мидграде какой-то перекос странный. А у нас среди воинов женщин почти столько же, сколько мужчин. Нет, есть конечно, те, кто выбирает путь домохозяйки. Но и воительниц не меньше. — Ааа… Питер закрывает рот, не в силах сформулировать вопрос. — А вот как они могут проверить, являемся ли мы парой, я не знаю, — вкрадчиво добавляет Локи, глядя в небо, — нет, магические способы, конечно, всегда найдутся. Но обычно так не делают. Есть одно только большое НО: победителей благославляет сама Фрейя. — И что это значит? — растеряно спрашивает Питер. — Это означает магический брак. — А что означает «магический брак»? — Ну…связь между партнерами и всё такое. — Но ведь не факт же, что мы победим? — Не факт, — Локи уклончиво кивает головой, ликуя внутри: рыбка заглотила наживку. Теперь надо подождать. Он выдерживает паузу. В глазах Питера явно происходит какая-то борьба. — Теоретически, любую магическую печать можно снять. Я вообще-то развлекался этим делом когда-то. — Да? Правда? — Ну да. И вообще, ничего страшного там в целом нет. Просто как будто….ммм, укрепление связи между партнерами. Рано или поздно, так или иначе я ее хакну. Ничего особенного, можешь не париться. — Но мы же не обязательно выиграем? — Не обязательно. Но вообще я хотел бы выиграть. — Зачем? — Хочу, видишь ли, побыть правителем Асгарда один денечек, пока мы отсюда не уедем. — А мне не обязательно выигрывать. Я просто хочу покататься на драконах. Я видел одного издалека сегодня. Такоооой красивый. — Ну вот, — легкомысленно накручивает Локи хвостик от косички на палец, — смотри, все в выигрыше будут. Питер мотает головой: — Я же знаю, что пожалею. — Пожалеешь, если откажешься. Ну и вообще, мы можем и не выиграть. А ты можешь упустить шанс покататься на драконе. Питер молчит. — Ну и ладно, решение за тобой. Идем ужинать? Там Игги мисо-суп приготовил. Больше они не говорят об этом до следующего утра. Не потому что Локи сдается… Локи вообще не сдается, Локи передислоцируется. В этом случае все нужные семена уже посажены. Дело за малым и тут наоборот надо избежать лишнего давления и ждать урожая. Когда они после завтрака выходят на улицу — в небе уже парят первые величественные и прекрасные драконы, с площади несется музыка, вдоль дорог развешаны флажки. Нарядные горожане празднично прогуливаются, или деловито спешат к главному зрелищу года. Зеленая Долина Драконов размером в несколько футбольных полей и расположена между холмов, на которых стоят красивые белые башни. Они — для аристократов. Все остальные располагаются на встроенных в холмы амфитеатрах — полукруглых рядах ступеней, места на которых покупались сильно заранее и по знакомству. Магические бинокли продавались всем одинаково, но все равно, конечно, зрители предпочитали места поближе. Процедура была проста. К середине июня драконы уже просыпались от зимней спячки и были в самом благостном из возможных расположений духа. Асгардские ученые и маги говорили, что Долина — место силы драконов, поэтому в день летнего солнцестояния они всегда собирались там. Считалось, что «приручить» (насколько это возможно) дракона может только сильный духом и светлый человек. И что драконы любят энергетику искренне влюбленных людей. Поэтому команды из пар отправлялись в Долину в надежде, что дракон позволит себя оседлать. Дело это было не быстрое, поэтому зрители брали с собой корзинки с едой, одевались так, чтобы других посмотреть и себя показать, и располагались надолго — пили разбавленное вино, вели светские разговоры — всяк, как умел, и болели за команды. А пары, в свою очередь, обычно задолго до гонок начинали рассказывать о том, что планируют принять участие в этом событии года — и это становилось темой для разговоров на полгода до и год после этого. Все это Локи рассказывал Питеру за ужином и по дороге к Долине. За поворотом открылась Долина и у Питера перехватило дух от восхищения: — Вааааау. Они остановились возле невысокой символической изгороди, сплетенной из прутьев и поросшей вьюнками и ежевикой. Долина выглядела как воплощение сказок о рае. Среди трав и цветов, под голубым небом с маленькими белыми облачками паслись драконы — голубые, зеленые, белые и золотые, оранжевые и красные. Огромные, но изящные — кто-то тянул шею, кто-то расправлял крылья, кто-то катался по земле или чистил хвост. О чем Локи забыл рассказать — о реке, которая извивалась среди холмов, и небольших водопадах-перекатах. Люди тоже были здесь — в отдалении виднелись белые башни, тут и там стояли амфитеатры, встроенные в холмы, по ним ходили торговцы, продающие еду и вина. Но они терялись на фоне пасторальной панорамы. Питер глубоко вдохнул, завороженно глядя на этот идиллический, практически райский пейзаж. И это было не удивительно — Долина Драконов была одним из мест силы Асгарда. Она действительно впечатляла: от нее веяло умиротворением и какой-то притягательной силой, как будто теперь всё будет хорошо, всегда-всегда. Как будто не было никакой войны бесконечности. Как будто не было смерти Тони. Как будто не было этих лет одиночества, когда он учился самостоятельно оплачивать все счета, самостоятельно решать все вопросы, начиная от обеда, заканчивая неуютным беспорядком в большом доме, после того, как он остался один. Как будто все эти дыры в его душе, о которых он вроде и не помнил в повседневности, но которые отдавались ноющей темнотой по вечерам, затягивались сами собой с каждым вдохом воздуха Долины Драконов. Как будто он нашел кусочек рая, который обещает ему бесконечное блаженство. А драконы — драконы были теми, кем восхищались даже асгардцы. Красивые, грациозные, несмотря на огромный вес, с внимательными глазами, в которых можно было увидеть искорки юмора и мягкого снисхождения. Воплощение мудрости и магии, притягивающее все взоры к себе. — Ааа…слушай, а драконы — они разве не разумные? — Хороший вопрос, Питер. Вообще — они разумные. Но здесь пасется молодняк. По возрасту они…ну скорее дети. Когда они вырастают и становятся зрелыми, они обычно улетают в северные горы, где живут взрослые особи. Иногда правители Асгарда отправляются туда, чтобы обрести новое знание и немного причастится к их мудрости. А здесь у них площадка для мелочи. Так что да, они что-то соображают. У них есть зачатки не просто разума, но и свойственного им глубокого понимания вселенной на уровне выше, чем просто разум. Но это все что-то вроде интуиции. У них плохо сформирована речь. Чтобы они смогли выиграть в гонке — им нужны всадники, которые будут ими править. И они с удовольствием играют в эту игру, если к ним приходит кто-то, с кем они готовы сотрудничать. — А во время гонки нужно собрать все нужные артефакты со всех башен и долететь первыми до финиша, который тоже на вершине башни? Мне вчера объясняли ребята на улице, но я не уверен, что правильно их понял. — Да, все верно. Шесть башен, шесть артефактов и потом с ними нужно долететь до вершины седьмой — она вон там, — Локи махнул рукой и Питер увидел на отдельной скале высокую башню. Скала делает башню в два раза выше, чем все остальные. Он узнал в ней ту, что была много где изображена в городе: высокая изящная башня, а на ней сверху дракон со свисающим хвостом и две маленькие фигурки с жестами победы и ликования. — Это тоже не самая простая задачка. Бывало, что драконы, который выигрывали спринтерскую дистанцию по сбору артефактов, не справлялись с высотой. Крылья у них все-таки еще не до конца окрепшие. — А что за артефакты? — Артефакты — это самое интересное для всех участвующих. Дело в том, что артефакты остаются при тебе, если ты их забрал. Так что даже проигравшие получают ценные призы. Это делает гонку крайне выгодным мероприятием, с одной стороны. С другой — возможные травмы, может насмешки при неудаче…да и все-таки нужна нехилая смелость, чтобы летать на драконах. Риск свалиться с небес в прямом смысле тоже есть. Дежурные маги, конечно, страхуют, тем не менее, смертельные случаи на гонках иногда случались. А артефакты на разных гонках разные, но есть одно правило — все сделаны магами высшего уровня. Бывают лекарские, бывают по бытовой, по боевой магии. Иногда их продают, но редко. Амулет, затягивающий раны, в хозяйстве воина или охотника всегда пригодится, такими вещами дорожат. Питер задумчиво смотрит на башни, которые образуют шестиугольник по краям долины. Локи молчит, глядя на Долину. Приятно все-таки оказаться в родных местах. Прохладный ветерок доносит до них запах медунеи и свежескошенной травы — ее обычно косят вокруг амфитеатров перед гонками. — Ааа …как вообще происходит управление драконами? — А вот это самое интересное. У юных драконов, как ты помнишь, еще не очень сформирована речь. Но у них есть возможность телепатической связи — не то, чтобы они хорошо понимали речь, но образы и эмоции — да. И управление драконами происходит, когда у человека с драконом получается связь. Когда дракону настолько нравится человек, что он готов обмениваться с ним или ней мыслями. То есть тебе нужно понравится дракону, а потом суметь довольно точно и быстро передать мысль, куда сейчас лететь. — А зачем второй участник команды? — Питер задает уже конкретные вопросы, и Локи мысленно удерживает себя от того, чтобы раньше времени показать свое ликование — он уже уверен в том, что рыбка на ключке. Но пока нужно делать вид, что он этого не понимает, иначе есть риск, что сорвётся. Питер думает о том, что если вчера его желание покататься на драконе носило такой детский характер из серии «Вау, ни у кого такого не было, фоточками хвастаться буду, полетать в небе на драконах, ух, круть!», то сейчас его завораживает мысль о телепатической связи с вон тем прекрасным существом, которое изящно развалилось возле камня и чешет мордой спину. Интересно, как это ощущается? Сочтет ли оно его достойным? Почему он не хотел этого делать? А, да, точно, нужно будет соврать. Он не любит врать. А еще он точно не хочет каких-то непонятных магических ритуалов с непонятными последствиями. Нет, Локи, конечно, говорит, что он его взломает и ничего такого в нем нет. Если это как благословение в христианской церкви, допустим, просто, дескать, «живите долго и счастливо»…нет, все равно он не хотел бы. Тем более, он точно знает, что асгардская магия — это вполне реально существующая сила. Да, не исследованная и не понятая пока наукой, но совершенно точно реальная. Но дракон… Голубой дракон вдали, качающий своей шеей и перевалившийся только что с боку на бок. И возможно даже поглядывающий на него. Как он может не подойти к нему? Что там говорит Локи? — …так что у второго участника не менее важная роль. Нужно собирать артефакты, выстраивать стратегию, иначе какого-то артефакта может не хватить. — Не хватить? — Да, я же говорю — артефактов на несколько штук меньше, чем участников. Поэтому нужно успеть к каждой башне точно не последним. И это с учетом того, что каждая команда простраивает свой маршрут. Так что второй — это собиратель артефактов, стратег …а еще у него есть важная задача — держать первого, пока тот в полутелепатической отключке, чтобы они не свалились с дракона. — «Полутелепатическая отключка»? — Да, именно это и происходит, когда дракон соединяется с навигатором. Небесный Навигатор — тот, кто управляет полетом дракона. Без него они даже не взлетят. Хранитель артефактов — отвечает за стратегию полета, сбор артефактов и выживание команды в небе. Голубой дракон, на которого смотрит Питер, медленно потягивается, изящно вытягивая шею и расправляя бирюзово-голубые огромные крылья. Его красота завораживает. Дракон склоняет голову, глядя, кажется, прямо на него. — Я хочу попробовать, — выпаливает Питер, прежде чем успевает понять, что решение принято. Вот теперь Локи улыбается. Нет, не так — Локи сияет, как начищенный пятак: — Я знал, что ты примешь правильное решение. О, как раз звучит гонг. Мы можем идти, — он машет рукой — смотри, вон там выход на поле. — Ты все это спрогнозировал? — Ну, я просто знал, что ты не устоишь перед драконами. — Но я не умею притворятся, — Питер знает, что уже принял решение, но не знает, как он справится с этим всем. Он никогда не врал. Особенно в таких больших вещах. Локи притягивает его за руку, прижимая к себе, и приобнимая за талию. Он смотрит на Питера так, как на него никто и никогда не смотрел. Но…когда-то он мечтал, чтобы так на него посмотрел Тони. Медленно. Изучающе. Так, словно никогда не видел никого прекраснее. Локи медленно проводит пальцем по его щеке и губам, и Питер сглатывает и забывает как дышать. Они стоят очень близко, и он чувствует запах его одеколона. — У тебя очень красивые глаза, — говорит Локи предельно серьезно, а потом наклоняется, обжигая его шею дыханием, и касаясь губами уха, добавляет: — Тебе не нужно притворяться, детка. Ты очень мило краснеешь. Я всё сделаю. Просто подыграй мне. Слегка. И Питер отшатывается, чувствуя себя максимально неловко. Кажется, на несколько секунд он даже перестал слышать окружающие звуки. — Пойдем, — добавляет Локи своим обычным легкомысленным голосом, — не переживай об этом, все получится. Питер начинает идти, и тут Локи снова берет его за руку: — А, подожди, — Питер оборачивается, и влипает практически в его грудь носом. Локи поднимает пальцем его подбородок, так, чтобы Питер смотрит в его глаза с минимального расстояния. — Совсем забыл, — говорит Локи заговорщицким шепотом, — драконы должны чувствовать флюиды между нами. Он слегка наклоняет голову, и замирает буквально на одну секунду, прежде чем наклониться и коснуться его губ своими. Он делает это осторожно и мягко, но с очевидным удовольствием. Как будто нет вокруг людей, драконов, соревнований и ничего его не отвлекает от поцелуя. Его язык проскальзывает между губами, скользит по деснам и Питер чувствует себя растерянным — это слишком неожиданно. И одновременно он не может отрицать, что это приятно. Это то, о чем он мечтал когда-то — о другом человеке, который будет смотреть на него так. Который захочет его так, чтобы мягко придерживать за затылок, и второй рукой приобнимать, и наслаждаться, целуя его. Это чувствуется. Красивый, сильный мужчина, который ему нравится…нравится? Нравится ли ему Локи? Нравится ли ему тот, кто показал ему целую вселенную? Наглый, обаятельный, умный, интересный собеседник, у которого за пазухой полная чудес галактика, магия и машина времени, которую он собрал сам? Может ли он ему НЕ нравиться? Может быть, ему просто не приходило в голову, что он может понравится кому-то такому, как Локи. Асгардскому богу с тысячами возможностей. Это льстит. Ему просто даже не приходило в голову, что он может подумать о Таком. Но вопрос, может ли он этому поверить. Он может поверить, что Локи играет с ним. Что Локи хочет выиграть, как он и говорил. Просто…просто быть нужным кому-то, быть кем-то, кто нравится кому-то…может быть он слишком долго этого хотел, и поэтому, когда он чувствует, что он нравится Локи, это так сладко и кружит голову? Но все же, прямо сейчас он не хочет думать об этом. Он хочет чувствовать вот эту нежность. Его желание. Хочется бездумно подчиниться ему. Прижаться в ответ, так, чтобы соприкасаться телами, чтобы дать проникнуть в свой рот еще глубже, почувствовать, как переплетаются языки, как ладонь на талии осторожно перемещается ниже. Как Локи бережен, и одновременно как будто уверен в том, что берет то, на что имеет право. Время замедляет свой бег, кровь ускоряет свой ток, сердце стучит как у бегущего оленя, когда он на секунду допускает мысль, что сейчас, пока они здесь, он имеет право ответить на этот поцелуй. Питер привстает на цыпочки и замирая от собственной наглости, кладет ладони на спину Локи, прижимая его к себе, проводя руками вдоль мышц. Почему? Почему это так пьянит? В голове как будто туман от нахлынувших ощущений — запаха, тепла, рельефа, возможности чувствовать язык, десны, мышцы всем телом, кожу кончиками пальцев. Когда Локи отпускает его, облизывая кончиком языка верхнюю губу, Питер открывает глаза, нехотя отпуская сладкое марево поцелуя. — Вот теперь все в порядке, — Локи смотрит на него, заглядывая, кажется прямо в душу (встречать его взгляд ощущается совсем другим, будто связь между ними стала куда глубже), — любой дракон за милю от нас почувствует стук твоего сердца. Я бы с удовольствием продолжил (Питер видит бесстыдный огонек пошлого влечения в его глазах), но нас ждут драконы. Питер идет по тропинке между травами за Локи, но, кажется, он всё еще чувствует себя ошеломленным и смущенным донельзя. Как? Как это получилось? Он шёл сюда в качестве зрителя, и вот они идут к драконам, а он только что целовался с Локи. Как Локи мог предсказать, что он согласится? Он заранее планировал поцеловать его? Он думает про драконов, и мысленно соглашается: да, если бы он знал, как выглядит и ощущается Долина и драконы, он бы тоже не сомневался, что Питер Паркер не устоит. Он даже не замечает, как они проходят половину дороги до того голубого дракона, на которого он смотрел. Они подходят все ближе и ближе, и только тут до него доходит, что он совершенно не знает, что ему сейчас нужно делать. Локи как будто чувствует его состояние: — Питер, не беспокойся. Тебе ничего не нужно специально делать, просто будь собой и делай то, что чувствуешь, — он приобнимает его на ходу, прижимая к себе на пару секунд. И Питеру неожиданно действительно становится спокойнее, несмотря на то состояние возбужденности, в котором он пребывал буквально минуту назад. Они идут рядом, держась за руки, пока не оказываются совсем рядом с драконом. Вот так просто идут по траве среди цветов и подходят к дракону на достаточно близкое расстояние. Питер останавливается, понимая, что дальше будет уже…слишком нагло, что ли. Дракон поворачивается и смотрит на них. У дракона светлая голубая шерсть (на земле у животных обычно менее яркая шерсть, отмечает мимоходом Питер) и довольно тонкие ветвистые извилистые рога. У него переливающиеся кожистые крылья и очень умный взгляд. Но все равно как будто немного детский. Как будто на него смотрит наивный ребенок: «Я могу тебе доверять?» — и одновременно с этим Питеру кажется, что его сканировали, пролистав все воспоминания, вплоть до мамы, когда он был совсем маленький. Он чувствует себя как будто обнаженным. «Ты очень милый, ты почти как я» — он не слышит эти слова. Он просто как будто чувствует всей кожей или сразу в голове. Не словами. Он не знает, как это описать. «И ты почти подросток. Этот большой не причиняет тебе вреда? Он тебе нравится? Он хороший?» — это как будто его закидывают вопросами, и главное не на все вопросы он может ответить искренне «Да». Локи …Локи иногда не очень честен. Локи может обманывать. Доверяет ли он ему? Он не знает. Нравится ли он ему? О боже, это слишком смущающий вопрос. Он не думал об этом еще десять минут назад, но сейчас…единственное, что он знает — он уже дважды был готов отправиться вместе с ним на другой конец света и другое время. И он очень хочет, чтобы это было не в последний раз. «Ух ты…как интересно» Дракон поворачивается к Локи. «Все бывает так неоднозначно, да? И ты хочешь вот с этим в небо?» На этот вопрос Питер отвечает не раздумывая. «Да!». «Ого». Дракон сканирует Локи взглядом и Питер как-то неуловимо понимает, что с ним дракон говорит как-то совсем иначе. Локи стоит, сложив руки на груди, и жует травинку с самым нахальным взглядом. Находится в поле энергии дракона — это какие-то особые ощущения. Он не совсем понимает, что меняется, но что-то однозначно иначе, чем обычно. «Ты просто чувствуешь мою драконью магию. Погладь меня» — в этом звучит столько гордости, которая кажется подростковой и такая детская уверенность в том, что его просто должны погладить, как будто это кот, а не дракон. Питер не может не улыбнуться. Дракон наклоняет морду, и Питер подходит ближе — так, чтобы дотянуться рукой. Голубая шерсть очень мягкая и приятная на ощупь. Может быть люди родились только, чтобы гладить и развлекать драконов? Он бы не удивился, это замечательное занятие, почему нет? Дракон довольно урчит, как бы одобряя мысли в его голове. Ему нравится дракон. «У меня между прочим есть имя» обиженная интонация. «Прости, как тебя зовут?» «Грврти» «Грврти» — послушно повторяет Питер, будучи совершенно не уверен, что повторяет то, что услышал. «Ну» «А?» «Ты ведь приехал, чтобы покататься на мне? Принять участие в гонке?» «А, да. Прости. Да, мы бы хотели принять участие в гонке. Ты…позволишь?» «Только ради тебя. Ты очень милый мальчик. И этот рядом с тобой…и вполовину не такой милый». Сердитые интонации так явственно считываются Питером, что он улыбается. «Да, он точно не такой, как я. Но все же он милый…иногда». «Хах. Потому что ты в него влюблен.» «Я? В него?.. а, ну да. Да, можно сказать, что да». Питер вздыхает. Сейчас он уже не знает, что ответить на этот вопрос. Полчаса назад он точно сказал бы, что нет. Но после поцелуя все перевернулось внутри него. Он уже ни в чем не уверен. Кроме того, что он сам согласился сказать, что они пара. Только вот он не умеет врать. Особенно драконам. Но почему-то ему кажется, что Грврти отлично все понимает про них двоих, так что ему не кажется, что он обманывает. Просто, — думает Питер, — юный дракон позволяет им принять участие в гонке исключительно из личной симпатии к нему, не смотря на то, что они не соответствуют правилам. «Что нам нужно делать?» — только сейчас до Питера доходит, что он не сказал вслух ни слова. Это так странно. «Пока ничего, ждем когда будет гонг, чтобы собрать все пары на старт. А пока ты можешь почесать мне бочок». «С удовольствием». «А Локи говорил, что вы еще не очень разумные в этом возрасте» — только думая эту мысль, до Питера доходит, что она навряд ли понравится дракону. «Пф… сам он не очень разумный» Дракон довольно урчит, подставляя зеленовато-голубой бок Питеру и мимоходом почти попадает хвостом по Локи. Локи отскакивает и смеется. Питер беспокоится, что Локи слишком не почтителен с драконом, и он сейчас на них рассердится и не захочет иметь с ними дело, но буквально через несколько мгновений обнаруживает, что Грврти носится за ржущим Локи по всей окружающей их поляне. Дракон прыгает на него, замахиваясь передними лапами, чтобы поймать, Локи исчезает прямо перед его носом и появляется в пяти метрах от него. Питер смеется, когда до него доходит, что именно ему это напоминает: котенка, который бегает за лазерным лучом по полу. Только этот котенок больше его самого, голубой и рогатый, а роль лазерного луча выполняет Локи. — Давай попробуем полетать. Вообще-то полезно перед стартом, — внезапно вслух говорит Локи, довольно ловко забираясь на Грврти по хвосту, цепляясь за его шерсть. Судя по тому, что дракон его не скидывает, разрешение на это он уже получил. — Давай, — Питер хватается за протянутую сверху руку, и с опаской поднимается по крутому боку с мягкой голубой шерстью. Но кажется, несмотря на нежную шерсть, дракон достаточно крупный, чтобы выдержать его вес вообще без напряжения. Он устраивается на спине перед Локи — дракон неожиданно пахнет прелым сеном, хребетные кости не слишком удобное сиденье, но… ОН СИДИТ НА ДРАКОНЕ!!! «Интересно, почему никто никогда не использовал ремни или седла» — думает Питер, и немедленно получает ответ в голове: «Потому что мы не лошади и не собираемся позволять человекам нас оседлывать всякой там подпругой. Ты можешь покататься на мне, но я не твое домашнее животное, я свободный дракон» — Питер прямо чувствует гордую интонацию этого заявления, что не отменяет ощущения, что он говорит с подростком или ребенком, так что это звучит скорее мило, чем сердито. «Окей-окей. Понял. Ммм… а как вообще происходит полёт?» — до Питера только сейчас доходит, что он воспринимал полёт на драконе примерно как поездку на лошади, но судя по их общению, драконы вполне себе разумные существа…и в чем тогда роль наездников — ему не очень понятно. «Тебе просто нужно довериться мне и простраивать маршрут». — Простраивать маршрут? — Питер автоматически говорит это вслух, как будто пытаясь подключить Локи к их безмолвному разговору. Потому что кажется, ответа дракона ему явно не хватает. — Да, все верно, тебе нужно будет простраивать маршрут своей голове, так, словно ты управляешь автомобилем, — Локи, к счастью, верно понимает некое недоумение в его голосе: — Видишь ли, как я уже говорил, драконы, собравшиеся здесь — подростки. У них еще не полностью сформированы все мозговые центры. Поэтому они могут говорить с тобой, но не вербально. И могут летать — у них сформированы все крылья и нужные мышцы. Но вот центр управления полетами работает пока ммм…не очень. Они так фокусируются на управлении телом, что нейроны до управления маршрутом не очень добираются. И вот тут юному дракону пригождается человек. Он телепатически присоединяется к твоему мозгу, который простраивает маршрут. Так что это взаимовыгодный симбиоз. А ты как думал? Если бы это было не надо драконам, фиг бы они что позволили. А так все довольны. И люди, и драконы, которые начинают летать раньше, чем им это позволила бы природа. До Питера доходит: вот эта вот величественная картина в его голове, где могучие воины летают на суровых драконах в небе, мягко говоря, несколько отличается от реальности. Люди летают на смешных подростках, которые очень старательно машут крыльями. Это как щенки, которые стараются очень быстро бежать, но лапы еще ковыляют и не слушаются. И чтобы летать на подростках — им нужно подружиться с этими самыми лохматыми подростками. Он чувствует себя обескураженным. «Так. Ты летать хочешь, или что-то тебя не устраивает? Я ведь могу и кого-то другого выбрать» — резкие интонации в его голове и мягкий прыжок дракона, подкидывающий его в воздух на несколько дюймов, дают ему понять, что Грврти не очень нравится, когда его обсуждают в его присутствии. «Прости-прости. Все замечательно. Я буду рад побыть частью навигатора для тебя» «Вооот. Полетели. С тебя маршрут». Питер почти запаниковал: всё-таки что такое «простраивать маршрут»? Но на всякий случай начал думать про то, как они взлетают. Прямо перед собой. Вверх. Но не слишком резко. И в этот момент он понял, что такое «телепатическая полуотключка», о которой упоминал Локи. Кажется, что все остальное ушло на второй план, как будто расфокусировалось. Ощущения тела в том числе. Он видел перед собой тот кусок пути, который был перед драконом, и ему нужно было сознательно подумать, куда он хочет перевести глаза, и куда лететь. Ааа, куда лететь дальше — вперед. Летим вперед! Так, хорошо…набираем высоту… да… даааа…. подожди, достаточно, давай сделаем круг. Что нужно, чтобы сделать круг? Так, давай мягко загибаем вправо, ненене, не так сильно. Да. Воооот так. Теперь ещеоооо, хорошо, получилось! Теперь потихоньку плавно снижаемся. Аааа, нет, тут стог, слегка влево, еще чуть -чуть, снижаемся, и садимся. Только сейчас, когда туман телепатического симбиоза рассеивается, он понимает, что Локи сидит сзади, прижимаясь к нему практически всем телом — грудью, бедрами, пахом, положив ноги сверху его, и крепко удерживал его все это время. Только сейчас Локи отпускает шерсть дракона, которую он держит, накрутив шерсть на обе руки, насколько это возможно. И только сейчас до Питера доходит, что если бы Локи не держал его, он действительно мог бы просто свалиться с дракона — он даже не помнит, в какой момент он разжал руки. «Я бы не дал тебе упасть. Я мог бы тебя поймать» «С учетом того, что тебе нужен навигатор, чтобы лететь?» «Ну да, это не всегда получается» — Ух. Воу. — Ну, это Асгард. Тут таких развлечений вагон и маленькая тележка. Я тебе рассказывал про гигантских каракатиц в пещерах? — Не сейчас. — Ладно. — Это даже не полет на драконе, это полет через глаза дракона. С драконом. Внутри дракона. — Впечатлён? — Да, — Питер чувствует, как опыт быть практически частью другого существа, когда его личность отходит в тень, и остается только задача навигатора, потрясает его. Полет на драконе меняет ощущение от мира вообще. Мир, в котором ты можешь стать как будто частью дракона…он все еще не может уложить у себя в голове то, что произошло и чувствует себя немного заторможенным. — Но мы же участвуем? Или хочешь отказаться? — Да. В смысле участвуем. Подожди, мне надо немного прийти в себя. А почему навигатор я, а не ты? — вдруг приходит ему в голову — Если не хочешь, я могу, — пожимает плечами Локи. Питер наконец разворачивается к нему: — Нет, я просто имею в виду, что разве ты не хочешь? У тебя ведь больше опыт. Больше шансов на победу. Ты ведь уже принимал участие в гонках? — Ну, просто ты же этого хотел, почему нет. Я-то уже участвовал. «Локи сказал, что ему нравится смотреть, как ты радуешься» — интонации у дракона очень довольные, чуть ли не мурчащие. Питер краснеет. Кажется, драконы действительно не равнодушны к флюидам между людьми. И Локи, как выясняется — а он до этого дня совершенно не подозревал, отлично умеет распространять эти самые флюиды. — Опыт не меньше, а может быть и больше нужен и для роли Собирателя Артефактов. Так что не переживай, мой опыт все равно пригодится. — Ааа… — Нет, ни разу не побеждал. Но сейчас у меня есть хорошее предчувствие, детка —Локи проводит ладонью по его щеке и запускает руку в его волосы. Питер чувствует тепло его руки и снова чувствует растерянность — он не знает, как на это реагировать. Лучше переключиться на что-нибудь: — Может я могу примотать себя паутиной, чтобы было проще? — По правилам игры не допускается никаких специальных инструментов и прочее. Иначе дисквалифицируют. — Сурово. — Ага. Это связано с тем, что в какой-то момент начали выигрывать исключительно маги и рыцари, которые могли себе позволить дорогие амулеты. Вот с той поры и… Но если ты будешь падать — я не дам тебе коснуться земли, обещаю…все равно, если один из игроков погибает, это дисквалификация. Так что в моих интересах, чтобы ты выжил. Питер молчит, переваривая информацию. Игра становится действительно рискованной. Он начинает понимать, почему так много асгардцев выбирают наблюдать за гонкой с трибун. Со стороны все так красиво и увлекательно — летишь на драконе, собираешь амулеты. Внутри гонки всё совершенно иначе. Во время игры он не может использовать то, на что он всегда полагался — свою паутину и свое чутье. С другой стороны — высота и свободное падение — это привычные для него состояния. Он ведь все равно будет использовать паутину и успеет зацепиться за дракона, чтобы не упасть, правда? Главное вовремя прийти в себя. И у него есть Локи. И какие-то неведомые «дежурные маги». И на худой конец, если уж он будет падать — его паутина и паучье чутьё. Он ведь справится, да? В этот момент снова раздается звук мелодичного гонга. — О, пора идти регистрировать команду. Питер, последний шанс отказаться или поменять роли. Питер оглядывает долину совсем другими глазами — вон там скалы и водопад, вон там рядом с башней лес, и даже небольшой каньон имеется между пятой и шестой. Все это места потенциальных сложностей и падений. Но отказаться от гонки на драконах…кажется, это выше его сил. Он же себе этого до старости не простит. Он переводит глаза на Локи. — Я не привык отступать. И я хочу. — Ну и отлично. Давай выиграем эту гонку! — Локи подмигивает ему и одобрительно подставляет сжатый кулак для ответного удара. Дракон как ни в чем ни бывало вышагивает по траве в сторону секции и стола с членами жюри. «А почему солнцестояние?» «В солнцестояние мы, драконы, лучше чувствуем солнечную ауру Асгарда. Это делает нас сильнее. Полеты в этот день сильно продвигают вперед. Те, кто летают в этот день — становятся самыми сильными летунами с самой сильной телепатической системой, когда вырастают». Дракон останавливается рядом со столом. Локи и Питер спрыгивают вниз. — Дракон Грврти, Локи-сын-Асгарда и Питер-сын-Паркера, — записывает пышнотелая асгардка в желтой блузке с вышивкой, замшевом корсете и венке, после того, как два амбала проверили их на наличие скрытых магических артефактов. Питер волнуется, но украдкой смотрит на Локи — вроде бы все в порядке. Девушка вручает им браслеты, гордо поясняя: — Это новые амулеты, единственно дозволенные, максимально снижают скорость падения и повышают вероятность выживания на 75%. Старт вон там, удачи! Питер рассматривает других участников. Два зеленых, красный, золотой драконы. Крупный мужчина с высокой сильной женщиной, гном (он уже знает, как выглядят гномы) и гномиха, оба бородатые и мускулистые, двое высоких …эльфов? Он не может различить, кто из них мужчина, а кто женщина, или это двое мужчин? Или женщин? Слишком долго пялиться, будет, кажется, неприличным. И две асгардки с милыми косичками, которые по комплекции больше похожи на него. Это те, кто уже стоит на старте. Сзади подтягиваются еще примерно такое количество пар. «Почему так немного, на поле же еще остались драконы». «Не всегда удается создать надежный телепатический контакт, вопрос сочетаемости аур. В этот раз правда не так много драконов участвует, как обычно». Локи обводит взглядом участников. Внимание привлекает русоволосый самоуверенный гигант, красующийся перед зрительницами. Локи сразу же чувствует к нему антипатию, поминает недобрым словом Тора, и думает, что этот — явно из королевской семейки, и от него больше всего нужно ждать подстав в процессе. На постамент рядом с ними выходит пара ведущих Гонку Драконов — высокий статный воин и крупная воительница в золотой одежде. Хорошо поставленными голосами, усиленными микрофонами, они рассказывают о том, почему гонка посвящена Фрейе, "Самой Великой Богине, перед которой преклоняется весь мир", о призах и вознаграждениях, о правилах и о том, как всем участникам повезло участвовать в этом "знаменательном событии" и как они превозносят их "легендарную храбрость". Впрочем, в свою речь они вставляют и шуточки, местами довольно скабрезные, заставляющие его покраснеть. Имена участников читают после прогудевших на всю долину духовых инструментов. Одобрительные вопли зрителей после озвучивания каждой команды дают понять, что у каждой пары есть свои болельщики. Как ни странно, даже у них. Они очевидные аутсайдеры, потому что асгардцы болеют в основном за тех, с кем знакомы, но находится несколько человек, которые выбирают поставить на них. Какой-то новой информации для Питера уже нет, но ему интересно слышать пафосные величественные интонации их рассказа — кажется, он начинает еще лучше понимать, какое значение эта ежегодная гонка для асгардцев. В целом, звучит довольно знакомо...как церемония вручения "Оскара", например. Зрители рассматривают их с откровенным любопытством. До Питера доносится «Ставлю на зеленого» «Эти, с оранжевым, спорим, в хвосте придут» Их тоже комментируют «Смотри, какой милаха рядом с голубым». «Ага. Красавчик. Вопрос только, как он с драконом управится. Я их что-то раньше не видел, кстати» — Выход на позицию. Питер видит, как все участники забираются на драконов и забирается вслед за Локи по хвосту. — Готовность номер один. Локи обнимает его сзади, явно каким-то уже знакомым ему движением фиксируя ноги, и накручивает шерсть дракона на руки, сжимая кулаки. — Удачи нам, детка, — вот это «нам» от Локи очередной раз выбивает его из колеи. Он достаточно много раз сражался вместе с Мстителями, но почему-то в этот раз ощущение от совместной работы с Локи совсем другое. Быть командой вместе с ним сейчас, когда они согласно правилам игры выступают как будто они партнеры…у него нет времени додумать эту мысль. — В небо! — «Вперед, Грврти, вперед, еще…а теперь расправляй крылья и взлетаем!..» — выброс адреналина в кровь совпадает с почти моментальным ощущением шума в ушах, расфокусировкой всего фона, ощущением тока крови по венам и капиллярам, как будто бы появлением новых цветов в окружающем мире…кажется уже не очень важно, кто он, единственное, что он помнит — это то, что ему нужно выстроить маршрут. И детали маршрута и пространства вокруг он — даже не сказать «видит», скорее ощущает очень четко. Аплодимсменты и подбадривающие крики внизу он уже почти не слышит. Гонка началась.