За гранью жизни

      Поговорив за столом на Маяке с командой, они пришли к обоюдному согласию. Айви, Хардинг и Эммрик отправляются в Тревизо, а Беллара, Даврин и Тааш – в Минратоус. Не теряя драгоценное время, они переместились через элувиан, попав на крыши с ходами Воронов. Пока эльфийка помогала Даврину, Тревизо в этот момент подвергся жестокой и беспощадной атаке. И с каждой минутой становилось всё ужаснее. Если бы Айви только знала! Она ведь могла это предвидеть...       Она подняла голову.       Воздух, пропитанный гарью и пеплом, обжёг лёгкие, а в небе кружил осквернённый дракон. Его чешуя, некогда наверняка переливавшаяся изумрудным сиянием, теперь покрылась чёрными трещинами, сквозь которые сочилась магия. Каждый взмах крыльев поднимал вихри искр, превращавших деревянные крыши Тревизо в пылающие факелы. Город, ещё день назад живший привычной суетой, теперь стонал под когтями хаоса.       Им нужно было встретиться с Луканисом как можно скорее. Айви не могла не сцепить зубы от ярости, что её одолевала при виде бедных жителей Тревизо, которые спрятались здесь, раненные и опустошенные. Один из них сказал другому, что бинтовал себе руку, сидя на земле:       — Послушай! Дракон... Антаам каким-то образом привёл его сюда!       — Они сражаются с Воронами и говорят, что дракон сломит наше "бессмысленное сопротивление".       Антиванские Вороны вызывали у Айви гордость и восхищение. Ещё до нападения осквернённого дракона, город уже давно сопротивлялся вторжению и последующей оккупации. Оккупировавшими город кунари руководит Даатрата, член Антаама, прозванный Мясником за свою жестокость. Антиванские Вороны в городе активно участвовали в сопротивлении, уничтожая кунарских командиров, таких как Каатрата по прозвищу Кнут, и разрушая тайники с кунарским оружием. А теперь на них обрушился двойной удар.       — Какие же ублюдки! – выплюнул первый.       Пожалуй, единственное, чем ей не нравился Тревизо, – это передвижение с помощью тросов. Эльфийке привычнее земля под ногами, поэтому она старалась не показывать спутникам этот свой страх высоты, покрепче хватаясь за канат всякий раз, когда нужно попасть на другую сторону. Она вздрогнула от громкого рёва дракона, который раздался прямо над их головами. Казалось, он мог увидеть и ощутить их присутствие. Но нет. Они всё ещё живы и пока не встретили никаких серьёзных препятствий. Пока...       — Всё хуже, чем можно было представить. Как нам с таким бороться? – Айви не спрашивала, но на это ей ответили, услышав.       — Мы попытаемся, душа моя. И это главное, – произнёс Эммрик с привычной уверенностью.         — Нужно найти Луканиса, – взволнованно проговорила Хардинг, внимательно оглядываясь, но потом добавила чуть неуверенно: — Если сможем в таком хаосе...       Дракон снова ревёт в отдалении. Айви слышит чью-то мольбу, которая вскоре затихла.       — Прошу... Кто-то должен положить этому конец...       Эммрик, уже спускавшийся по обугленной лестнице, крикнул что-то о баррикадах, но слова утонули в грохоте обрушивающейся колокольни. Каменные глыбы рухнули на рынок, похоронив под собой десятки бегущих. Воздух наполнился воплями – не мольбами о помощи, а животным ужасом тех, кто уже понял: спасения нет.        Айви сжала посох, пытаясь заглушить голос в голове: "Ты знала. Ты видела сны. Почему молчала?". Она действительно видела – кровавые сны, где дракон пожирал её друзей, а она стояла, парализованная, будто корни проросли сквозь её ступни. Но как поверить в кошмар, который растворялся с первыми лучами солнца?        — Магический щит! – крикнул Эммрик, отбрасывая в сторону ребёнка, едва не сгоревшего заживо, и обернулся к эльфийке. — Душа моя, нужно идти!        Она взмахнула посохом, выкрикивая заклинание, но магия запоздала. Стена пламени, выпущенная драконом, слизнула киоск с амулетами, превратив продавца в пылающий силуэт. Щит возник слишком поздно, едва прикрыв их троих. Некромант прав, всех им не спасти, и лучше не тратить время напрасно, так как главная их цель – это дракон. Убив его, они покончат с этим.       Спустившись по лестнице и перепрыгнув к ближайщему балкону с дверью, Айви осторожно открывает её. Ей хватает пары секунд, чтобы понять, что здесь они были не одни. Три массивные фигуры с рогами преградили им путь. Войны Антаама. Их шлемы напоминали головы демонов, а на плечах красовались плащи из шкур снежных волков – символ побед в северных кампаниях. Но больше всего пугало оружие: серповидные мечи с зазубренными лезвиями, созданные для вспарывания животов, и щиты с чеканным изображением дракона, пожирающего солнце. Хардинг воинственно подняла лук, а Эммрик стал шептать заклинание.       — Как вы посмели зайти сюда?! – прогремел голос из-за шлема центрального воина. Его латы, покрытые шрамами от битв, звенели, словно погребальный колокол. — Думаете, Вороны способны одолеть дракона?        Хардинг напряглась как пружина, подняла лук. Айви всегда поражалась, как эти пальцы, грубые от кузнечного молота, умудряются натягивать тетиву с убийственной точностью. Но стрела со звоном отскочил от щита, оставив лишь царапину.       — Проклятые руны, – выругалась она, уже доставая следующую стрелу.        Эммрик шептал заклинание, – знакомая ей энергия некромантии начала пропитывать воздух. Тени за его спиной зашевелились, будто мёртвые тянулись к живым.        — Он сражается за нас! – зарычал второй Антаамец, выступив вперёд. Его меч, обёрнутый цепями, прочертил в воздухе огненную дугу. — Летит туда, куда Антаам прикажет!        Айви едва успела отпрыгнуть, чувствуя, как пламя опалило прядь волос. Слишком близко. Посох ударил в пол, магический импульс должен был сбить их с ног, но третий воин, немой и непробиваемый, как гора, поднял щит. Руны вспыхнули, и её же магия ударила обратной волной, заставив стиснуть зубы от боли.        — Зверь в небе поможет Антааму подчинить себе город. От вас останется лишь прах!       Именно тогда Эммрик закончил ритуал.        Из теней вырвались полупрозрачные руки – не мертвецы, а духи, призванные помочь. Они обвили Антаамцев, цепляясь за щели в доспехах, будто пиявки за плоть. Воины замедлились, ругаясь на гортанном языке кунари.        — Руны на спинах! – крикнул Эммрик, и Айви поняла. Его голос звучал спокойно, как всегда, будто он комментировал погоду. — Разорвите связь.        Хардинг уже целилась. Её стрела вонзилась в шов между пластинами на спине лидера. Раздался хруст – не кости, а лопнувшей магии. Руны погасли, и щиты Антаамцев стали обычным железом.        — Моя очередь, – эльфийка вскинула посох, выкрикивая древние слова. Воздух сгустился в вихрь из синих молний, ударивших в доспехи. Металл раскалился докрасна. Антаамцы завыли, бросая оружие – их дисциплина рассыпалась как песочный замок.        Эммрик щёлкнул пальцами. Духи впились в глаза воинов, ослепляя их. Хардинг добила их парой выстрелов – грохот падающих тел наполнил коридор.        — Без ранений. Как договаривались, – гномка осклабилась, пряча лук за спину.        Снаружи грянул рёв. Через разбитое окно Айви увидела, как чудовище в небе резко развернулось, будто почуяв опасность. Его крылья ударили по башне, и каменная глыба рухнула в гавань, подняв волну.        — Как по мне, это уже победа! – воскликнула довольная, но немного запыхавшаяся гномка.       — Да уж, – хмыкнула Айви. — Мы всего-то одолели трёх кунари. Впереди их, чувствую, будет намного больше.       Спустившись вниз, Айви открыла огромные двери и вовремя прикрыла глаза ладонью, иначе бы свет от холодного пламени дракона, казалось, смог бы её ослепить. Убрав руку, эльфийка посмотрела вперёд. Гнойники и узлы скверны были повсюду.       — Ещё немного – и город не выдержит! – ахнула Хардинг позади неё.       — Твои слова не помогают, – беззлобно сказала Айви, вздохнув.       Пробежав половину двора, подвергающегося непрекращающемуся огненному обстрелу, Айви видит у ворот знакомые лица. Это были Тейя и... Луканис!       — Это Тейя, одна из Воронов, – быстро поясняет эльфийка своим спутникам, пока те не приняли её за врага. А она могла бы им быть, если захочет. Её красивая внешность обманчива. Жертвы всегда растворялись в её больших глазах, пьянели от вкуса её губ и изумлялись до крайности, получив нож между рёбрами. Тейя была мастером – играла на чувствах мужчин, словно на лютне.       — Вы знакомы? – интересуется Эммрик.       Просто так с Седьмым Когтем Антиванских Воронов и самой молодой убийцей в ранге Когтя в истории гильдии не знакомятся.       — Сейчас не лучшее время, чтобы я могла рассказать вам об этом, – откровенно увиливает Айви от разговора. Но некромант не глуп, чтобы быстро догадаться, откуда она могла знать её.       — Айви! Ты как раз вовремя, – произносит Луканис с явным облегчением. — Там, где нападёт дракон, скоро появится и Антаам.       — Он сильный и быстрый. Вам нужно привлечь его внимание, а затем вынудить его приземлиться, – Тейя как всегда была прямолинейна и не ходила вокруг да около.       — Мы что-нибудь придумаем, – ответила ей Айви.       — Собери всю свою смелость. Она нам понадобится, – сказала Тейя, похлопав её по плечу.       Что ж, когда они нашли Луканиса, их стало четверо. Но против осквернённого дракона этого было мало. Её спутники верили, что у Айви действительно есть какой-то план, и как же ей не хотелось их разочаровывать, потому что она понятия не имела, что делать! Тейя помогла открыть ворона, пообещав, что попробует привести им поддержку, если дела пойдут совсем плохо.       Ступив вперёд, Айви вздрогнула, будто ледяной шип пронзил её позвоночник. Воздух вокруг сгустился, пропитанный запахом гниющей плоти и металлической горечью испаряющейся крови. Она оцепенела, услышав тот голос – хриплый, словно скрип ржавых цепей, переплетённый с шепотом тысячи насекомых. Гиланнайн. Имя, которое когда-то звучало как гимн милосердию, теперь впивалось в сознание, как крюк.        Тень, поглотившая богиню, не просто исказила её – она вывернула наизнанку, смешав эльфийскую грацию с кошмаром из глубин безумия. Два торса, сросшихся в чудовищный симбиоз, напоминали сваренную в смоле плоть: верхний, изогнутый неестественным полукругом, был покрыт чешуйчатыми наростами, словно кожа отслаивалась, обнажая мясо, пульсирующее розово-чёрными прожилками. Нижний, перекрученный вокруг первого, словно паразит, имел рёбра, выпирающие наружу, будто шипы, ржавые от запёкшейся крови. Вместо ног – щупальца, но не гладкие, как у спрута, а усеянные рядами хитиновых крючьев. Они извивались, оставляя на камне едкую слизь, которая шипела, прожевывая камень до дыр. Каждое движение сопровождалось влажным чавканьем, будто под кожей копошились слизни.        Её руки – если их можно было так назвать – были длиннее человеческого роста, с суставами, вывернутыми в обратную сторону. Пальцы заканчивались не ногтями, а изогнутыми когтями, напоминавшими жала скорпионов, с каплями яда, сочащимися из пор. Но хуже всего было лицо, вернее, то, что его заменяло. Маска, почти приросшая к черепу, была сделана из металла, растянутая в оскале вечной агонии. Глазницы пустовали, но за ними мерцали чёрные глаза, следившие за каждым движением Айви. Из-под маски стекали струйки густой жидкости, смешивающейся с гноем, сочащимся из трещин на шее. Даже воздух вокруг неё был заражён: мерцающая аура, похожая на масляную плёнку, искажала свет, обволакивая всё в зеленоватый туман. Каждое её дыхание выпускало рой полупрозрачных личинок, падавших на землю и тут же взрывавшихся клубками чёрных жил, прораставших в камень. Айви почувствовала, как желудок сжимается от тошноты – не только от вида, но от звуков: хруст ломающихся костей, бульканье внутренностей и безумный шепот, который, казалось, исходил не от Гиланнайн, а из самой Тени, шептавшей сквозь неё. Раньше её называли Матерью Халла, покровительницей беззащитных. Теперь она была матерью иного – её "дети", порождения из плоти и кошмара, оставляли за собой трупы и бесформенные массы, слитые с землёй, камнем и собственным страхом. И глядя на это существо, Айви поняла: даже смерть не спасёт тех, кого коснутся щупальца Гиланнайн.       Голос Гиланнайн взорвался в воздухе, словно взрыв гниющей плоти. Он не просто звучал – он въедался в кожу, как кислота, смешивая скрежет ломающихся костей с визгом скользящих по стеклу ножей. Каждое слово обрамлялось хором чужих шёпотов: то ли её собственные щупальца шипели в унисон, то ли кричали души, поглощённые ею.        — О-т-ч-а-я-н-ь-е… – протянула она, растягивая слоги, будто языки пламени лизали воздух. Трещины на её маске вспыхнули багровым светом, обнажая мышечные волокна под ней, которые судорожно дёргались, как спутанные нити паучьих коконов. — См-я-те-ни-е… – из расщелин на её шее выползли чёрные жилки, сплетаясь в узоры, напоминающие руны проклятий. — Невежество смертных…        Она двинулась вперёд, и два её торса заскрипели, будто кости терлись о ржавые шарниры. Щупальца, оставляя на камне дымящиеся борозды, обвили обломки колонн, превращая их в труху. Её нижняя пара рёбер, торчащих из тела, заскрежетала по плитам, высекая искры, которые тут же гасли в слизи.       — И сей город… – Гиланнайн резко выпрямилась. — Не может предложить ничего… кроме пешки Ужасного Волка!        Последние слова ударили волной гнилостного ветра. Айви едва устояла, ощутив, как волосы на затылке слипаются от едкой влаги, сочащейся из ауры богини. Но она впилась каблуками сапог в трескающийся камень, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони.        — Гиланнайн! – её крик пробился сквозь гул, словно клинок сквозь паутину. Голос дрожал, но не от страха – от ярости. — Вы потерпите поражение!       Маска богини исказилась и из-под неё вырвался хриплый хохот.        — А-ха-ха-ха! Твой покровитель… – щупальца взметнулись, — … не выстоял против нас много веков назад… – верхний торс изогнулся неестественно, словно позвоночник превратился в змею. — Он не поможет тебе и сейчас. Так как же ты помешаешь нашим планам?       Айви выхватила кинжал из ножен у пояса. Лезвие, испещрённое серебристыми рунами, вспыхнуло холодным синим светом, разрезая ядовитый туман.        — Он выстоял! – бросила она, и эхо повторило слова, будто сам воздух сопротивлялся Гиланнайн. — И я завершу то, что он начал!        — Отдай нам кинжал Ужасного Волка! И, быть может, мы пощадим тебя и... твоих жалких букашек, – щупальца дёрнулись, как взведённые арбалеты.       — Попробуй отбери! – голос Айви перекрыл вой дракона. Лезвие кинжала вспыхнуло ярче – теперь оно горело, выжигая тьму вокруг.        За спиной богини, в клубах дыма, задвигался дракон – вернее, то, что от него осталось. Его крылья, продырявленные гнилью, свисали клочьями, обнажая рёбра, покрытые грибковыми наростами. Глаза, словно лёд, а из пасти, полной кристаллов чёрного льда, вырвался рёв, от которого задрожала земля.        — В-е-р-н-и к-и-н-ж-а-л… – прошипела Гиланнайн, и дракон шагнул вперёд, оставляя за собой вмятины, заполненные кишащими личинками. — И принеси всё… что останется… – её голос рассыпался на сотни шёпотов, впивающихся в сознание, как когти. — … от этих никчёмных смертных!        Айви прижала кинжал к груди, чувствуя, как руны жгут кожу через ткань. Но она не отвела взгляда от Гиланнайн. На миг в пустых глазницах маски мелькнуло нечто, похожее на страх. Всего на миг. Но Айви заметила.        Челюсти дракона разинулись, обнажая гнилые клыки, из пасти вырвался сгусток холодного пламени. Айви вскинула посох, инстинктивно вызывая защитный круг. Огонь ударил в барьер, расколов его на тысячи синих осколков. Её отбросило на груду обломков, боль пронзила ребро, но она вскочила, выплюнув кровь.        Холодное пламя дракона вмиг покрыло землю инеем, превратив камни в хрупкие осколки. Айви, едва успев подняться, увидела, как Хардинг вынырнула из-за обломка колонны, её лук уже был взведён.        — Луканис, отвлекай! – крикнула гномка, целясь в стык между чешуёй на шее чудовища. — Эммрик, поддержка!        Ассасин, слившийся с тенями ещё до начала атаки, материализовался на спине дракона. Его клинки, смазанные ядом лунной акониты, вонзились в грибковые наросты, из которых брызнула чёрная жижа. Дракон взвыл, дёргаясь, словно загнанный зверь, но Луканис уже исчез, оставив заряд взрывного пороха в ране. Грохот разорвал воздух, и чудовище, пошатнулось, но устояло.         — Получай! – проревела Хардинг, выпуская стрелу. Айви послала заряд магии для большего урона, окутывая её, и стальная стрела впилась точно в трещину, оставленную взрывом. По телу дракона побежали ледяные узоры – гниль застывала, сковывая движения.        Однако победа была мимолётной. Из глубины пасти чудовища вырвался новый вихрь ледяного огня, на этот раз направленный в Эммрика. Некромант, чертящий в воздухе руны заклинания, не успевал увернуться.        — Нет! – Айви рванулась к нему, выписывая защитный круг. Барьер вспыхнул в последний момент, приняв на себя удар.        — Я... ещё не готов стать частью загробного коллектива, дорогая, чтобы вы знали, – раздался его спокойный голос сквозь дым. Она увидела, что там, где он стоял, теперь зияла яма, заполненная костями – его щит из останков древних воинов. Сам Эммрик, бледнее обычного, опирался на чёрный посох с треснувшим черепом на навершии. — Но благодарю за беспокойство.        Айви кивнула, сжимая кинжал. Она знала – его маскировка невозмутимости лишь фасад. Трещины на черепе посоха говорили яснее слов: его силы на пределе.        Дракон, тем временем, восстал из ледяных оков. Грибковые наросты на его рёбрах лопнули, выпустив рой мошкары с острыми, как бритва, крыльями. Рой обрушился на группу, вынуждая отступать.        — Жалкие трюки! – проворчала Хардинг, без передышки отстреливая их.       Взрыв ослепительной вспышки, посланный Айви, превратил часть насекомых в пепел, но остальные, обезумев, стали впиваться даже в дракона. Луканис, воспользовавшись хаосом, вскочил на голову чудовища. Его клинок метнулся к глазу, но дракон дёрнулся, и лезвие скользнуло по чешуе, отсекая лишь клок гниющей плоти. Ответный удар хвоста отбросил ассасина к стене. Камень треснул, но Луканис, перекатившись, встал – его плащ был порван.        — Эммрик, ослабь его! – Айви метнулась вперёд, кинжал в руке пульсировал холодным светом. — Хардинг, глаза!        Некромант взмахнул посохом, и земля вокруг дракона ожила. Костяные руки вцепились, сковывая чудовище.       — Душа моя, – пробормотал он, ловя взгляд Айви. — Не дайте ему...        Голос прервал рёв дракона, вырвавшегося из плена. Его когти, острые как бритва, метнулись к Айви, но Эммрик шагнул вперёд, подняв руку. Магия некроманта взметнулась, как щит, но коготь всё равно прошёл сквозь неё, задев плечо. Кровь брызнула на камни, и Айви, словно ужаленная, рванулась к нему.        — Нет! Прошу, держитесь в стороне! – крикнул он, но она уже была рядом, прижимая ладони к его ране. Айви начала вливать целебную магию, истощая себя ещё больше. Но ей было всё равно, если профессор ранен. Она бы отдала себя и целиком.       — Вы не умрёте сегодня, – прошептала она, встречая его взгляд. — Некрополю без вас не обойтись. Как и мне...       — Душа моя...         Дракон собрался для финального удара. Его пасть, полная льда, разинулась, готовясь поглотить их обоих. Но Хардинг уже ждала этого.        — Лови, гадина! – её стрела пропитанная демонической эссенцией от Луканиса, вонзилась в нёбо чудовища.        Взрыв фиолетового пламени вырвался изнутри, разрывая гнилые ткани. Его клинки, окутанные дымкой, вонзились в основание крыльев – туда, где грибковые наросты сливались с костью. Хруст ломающихся суставов оглушил на мгновение даже рёв дракона. Чудовище рухнуло, сотрясая землю, но его когти всё ещё царапали камни, высекая искры. Один глаз, наполовину вытекший из орбиты, слепо вращался, пытаясь поймать образы убийц.        Айви, всё ещё прижимавшая ладонь к окровавленному плечу Эммрика, почувствовала, как дрожь под ногами стихает, словно сама земля затаила дыхание. Воздух, густой от смрада, начал медленно рассеиваться, обнажая руины площади. Обломки статуй теперь напоминали переломанные детские игрушки.        — Мы... сделали это? – её шёпот прозвучал хрипло. Глаза метались от дракона к лицам спутников.        Хардинг, опираясь на лук, будто на костыль, вытерла лоб тыльной стороной руки, оставив на коже полосу сажи.       — Кажется, да, – пробурчала она, прищурив единственный не заплывший кровью глаз.       Луканис, стоявший над телом дракона, резко повернулся. Его плащ, прожжённый кислотными брызгами, трепетал на ветру. Глаза ассасина вспыхнули фиолетовым заревом.       — Я убью его окончательно, – произнёс он, и в голосе зазвучала сталь, закалённая в сотнях засад. Клинок в его руке завибрировал, словно жаждал последнего удара.        Но прежде чем лезвие опустилось, воздух сгустился, пропитавшись запахом гнили. Гиланнайн, до этого наблюдавшая словно изваяние из теней, резко выпрямилась. Её щупальца, обвивавшие руины, содрогнулись.       — Довольно! – её голос ударил по сознанию, как молот по наковальне. Маска исказилась в гримасе ярости: трещины на ней засветились кровавым алым, а из-под краёв выползли чёрные жилы, похожие на корни. — Сейчас нам нужна твоя мощь в другом месте! Вернись ко мне!        Тело дракона вздрогнуло и поднялось, словно они не нанесли ему никакого урона. Осквернённое чудовище взлетело, направившись к своей хозяйке. Вместе с Гиланнайн он исчез.       Айви, с трудом опираясь на посох, сделала шаг вперёд, но Эммрик мягко схватил её за запястье.        — Не надо, – его голос звучал приглушённо, но тем не менее твёрдо.        — Он уходит! – выдохнула Айви, чувствуя, как подкашиваются ноги. Каждая мышца горела, а в висках стучало, будто кузнец бил по наковальне. Она едва могла стоять, но пальцы всё ещё впивались в рукоять кинжала, словно приросли к ней.        — Хвала Создателю... – прошептала Хардинг, плюнув на землю. Слюна, смешанная с кровью, шипя растворилась в пыли. — Ещё пять минут, и мои стрелы кончились бы раньше, чем его жизни.        Из-за груды обломков вышла Тейя, которая с благодарностью и восхищением смотрела на них, изрядно помятых и окровавленных.        — Вы смогли прогнать его!       Луканис, очищая клинок о плащ, бросил взгляд на небо. Его лицо, обычно непроницаемое, на миг исказила гримаса отвращения.        — Если бы Гиланнайн не отозвала его... – он не договорил, резко встряхнув головой, словно отгоняя мысль.        — Но главное, что он больше не нападёт на город, – Айви попыталась выпрямиться, но спина предательски дрогнула. Эммрик, заметив это, незаметно подставил своё плечо.        Тейя кивнула.       — С этим согласится каждый, чей дом ещё цел. Но те, кто потерял семьи... – она замолчала, уставившись на треснувший колокол храма, всё ещё висящий на обгоревшей колонне.       — Этот дракон очень силён, – Айви провела языком по потрескавшимся губам, чувствуя вкус крови и пепла. — Расправиться с ним навсегда будет трудно.        Хардинг фыркнула.        — Не забываем, что есть второй.       — Тревизо пришлось бы гораздо хуже, если бы вы не появились здесь. Даже представить сложно, насколько хуже, – Луканис вложил клинок в ножны, и звук металла, входящего в ножны, прозвучал как точка в предложении. — Но это не конец. Гиланнайн не отступит.        Айви взглянула на восток, где за горами уже алел рассвет.       — Тогда нам пора, – она сделала шаг, но мир вдруг поплыл. Только хватка Эммрика удержала её от падения.        — Душа моя, вы едва стоите! – в его голосе прозвучала лёгкая паника, пальцы, сжимающие её локоть, дрожали. — Минратоус подождёт.        — Нет, – Айви вырвалась, чувствуя, как руны на кинжале пульсируют в такт её сердцу. — Каждая минута – это чья-то жизнь. Я обещала Нэв помочь. Никто из вас может не идти со мной. Возвращайтесь на Маяк.        Хардинг, перекинув лук за спину, бросила взгляд на Луканиса. Тот кивнул, растворяясь в тенях. Он хотел убедиться, что никто из его семьи не пострадал, и временно оставил их. Эммрик вздохнул, поправляя треснувший череп на посохе, и шепнул так, чтобы слышала только Айви:        — Если уж идёте на смерть, позвольте мне составить компанию.        — Возможно, мы ещё успеем помочь остальным, – подхватила Хардинг с улыбкой.       Айви не ответила. Но уголки её губ дрогнули.        Они перемещаются в Минратоус с надеждой, что ещё не поздно оказать городу помощь, и если придётся снова сразиться с драконом, отряд был к этому готов. Воздух Минратоуса был густ от пепла, превращая закатное небо в кроваво-багровый кошмар. Хардинг прищурилась, различая сквозь дымчатые вихри очертания разрушенных шпилей. Город, некогда блистающий, теперь напоминал гигантский погребальный костёр. Мостовые треснули от ударов драконьих когтей, словно земля вскрыла раны до магмы.       Айви присела на одно колено и зачерпнула пепел, и тот потёк сквозь пальцы кровавыми крупинками. Скверна. Она проникла повсюду – в трещины домов, в пересохшие фонтаны, в лица детей, прижимающихся к обугленным телам матерей. Эльфийка встала, не чувствуя ног. Каждый шаг вяз в липкой смеси глины и крови. Где-то слева, под обрушенной колоннадой, жрец Андрасте пытался вытащить ребёнка – его белые одежды стали грязно-розовыми, как мясо на скотобойне.       — Нэв! – Хардинг рванулась вперёд, указывая на площадь, где уцелевший мозаичный дракон Тевинтера смотрел пустыми глазами на хаос. Среди носилок из разодранных знамён Айви узнала её позу – спина прямая как клинок, руки скрещены на груди. Защитный жест. Признак боли, которую Нэв никогда не озвучит.       — Слава Создателю, – выдохнула Айви, но радость умерла, едва успев родиться. Нэв повернулась, и свет выхватил её лицо – правый глаз заплыл от удара, губы потрескались, а в волосах чернели комья засохшей крови.       — Тарквин, хватит гнать проклятых воронов! – голос Змея, лежащего на носилках из дворцовых гобеленов, напоминал скрип ржавых петель. Его живот был перевязан окровавленным бинтом – под тканью пульсировало что-то лиловое, живое.       — Молчи! – Тарквин в ярости швырнул камень в стаю черных птиц. — Ты отравлен ядом, а беспокоишься о пернатых падальщиках?!       Нэв вздрогнула, услышав шаги Айви, но не обернулась. Её взгляд блуждал по площади, где целители в прожжённых мантиях метались между ранеными.       — Нэв... Как вы? – начала Айви, но Галлус резко подняла руку, останавливая её.       — Оглянись, – огрызается Нэв. — Даже не знаю, с чего начать... С Тревизо всё в порядке? Как Луканис?       — Мы не допустили худшего, хоть и не смогли убить дракона, – с сожалением отвечает Айви, боясь смотреть Галлус в глаза.       — Остальные целы. Вернулись на Маяк по моей просьбе.       Тарквин фыркнул, с силой втирая в ладонь какую-то мазь.       — Венатори устроили бойню у дворца, пока мы сражались с летающей горой чешуи, которую едва могли ранить, – он ткнул пальцем в сторону Змея, чьё лицо стало землистым. — Этот безумец выманивал чудовище прочь от убежища и за это получил когтём в живот. Целитель мог бы помочь с этой раной, но скверна уже попала в кровь.       Айви опустилась на колени у носилок. Скверна исходила от раны волнами, щекоча ноздри металлической горечью. Она вспомнила фермерскую дочь из Хейнлайна, умершую у неё на руках от укуса порождённого тьмой – тот же запах, та же чёрная паутина под кожей.       — Я поговорю с Антуаном и Эвкой, – прошептала она, касаясь горячего лба Змея. — Серые Стражи должны знать способ...       — Нет, – его пальцы впились в её запястье с силой, не характерной для умирающего. — Я видел, что скверна делает с людьми. Лучше смерть, чем превратиться в голема из плоти. Я знаю чары, которые могут замедлить распространение скверны. Это даст мне немного времени.       Тарквин повернулся к Айви, посмотрев на неё со злостью.       — Это всё из-за тебя! Восставшие боги. Скверна. Дракон. А теперь город захватили венатори...       — Эй! – возмутилась Хардинг. — Давай, обвиняй её во всём, так же проще, верно?       — Прекрати. Она ни в чём не виновата. Что вышло, то вышло, – осадил его Змей.       — Я бы попросил вас умерить свой пыл, – вступился за Айви Эммрик, заставив её смутиться. Ещё не хватало, чтобы они подрались прямо здесь. Она взяла некроманта за руку и молчаливо покачала головой. Тот недовольно поджал губы, но послушался.       — Тарквин, хватит! – Нэв встала между ними.       Где-то вдали рухнула колонна, подняв волну криков. Айви потянулась к плечу Нэв, но та отшатнулась, как от удара.       — Уходите, – бросила Нэв. — Обстановка сейчас не располагает к спокойной беседе. Мне нужно побыть здесь. Помочь, чем смогу.       Хардинг мягко взяла Айви за локоть, но та вырвалась, в последний раз впиваясь взглядом в Нэв.       — Прости, – прошептала Айви, надеяст, что она услышит.       Эльфийка отвернулась, чувствуя, как вина прорастает в рёбра колючками, с каждым шагом превращая сердце в решето.       — Она вернётся, – сказала Хардинг, пытаясь её обнадёжить.       Им удалось прогнать дракона из Тревизо, но за спасение города пришлось заплатить дорого – без должной поддержки, даже с половиной Стражей Завесы, Драконы Тени не смогли дать отпор другому дракону. Им оставалось лишь беспомощно наблюдать за тем, как он разрушал Минратоус. Осквернённые драконы, порождения тьмы в подчинении у венатори... Солас должен что-то знать!