За гранью жизни

      Марево заката окрашивало стены Маяка в цвет запекшейся крови. Айви сидела на краю каменной лестницы, ведущей на второй этаж, и смотрела, как капли эльфийской мази падают на её искалеченные костяшки. Зелье, густое, как смола, шипело при контакте с раной, вытягивая гной и грязь – отголоски битвы с крылатым кошмаром над Тревизо. Она стиснула зубы, но не застонала. Боль была почти приятной – наказанием за то, что не смогла. Магия пульсировала где-то в глубине, такая же, как биение бабочки под снегом. Одного жеста хватило бы, чтобы затянуть кожу, но...       — Слабая, – прошептала она, наматывая бинт так туго, что пальцы побелели. Ткань, пропитанная мятой и шалфеем, охладила жар, но не заглушила стыд.       "Если бы я была сильнее, мы бы не дали дракону улететь. Если бы я не замешкалась... "        Перед глазами яркой картинкой всплыло воспоминание того, как она защитила Эммрика, но он всё равно получил ранение, хоть и старался не показывать этого. Но она то точно видела, что некромант был не только магически истощён. После того, как они вернулись из Минратоуса и Тревизо, подавленные и совсем без сил, то все разбрелись по своим комнатам, чтобы восстановиться. Айви хотела навестить Варрика, так как она не посещала его уже несколько дней, но подумала, что будь у него что-то не в порядке, он бы обязательно сообщил ей об этом, так что... Не сходить ли ей тогда к профессору?       — Тебе просто хочется увидеть его, не так ли? – пробормотала Айви, вставая. Бинты на правой руке размотались, шлёпнувшись на пол. Она выругалась, подбирая их.       "Скажешь, что принесла мазь. Скажешь, что просто хотела поинтересоваться, как он. Скажешь... "         Она не знала, что именно ему сказать, чтобы не выглядеть перед ним неловко. Остановившись у двери, сжимая флакон с мазью так, что стекло могло вот-вот треснуть в ладони, она была более чем уверена, что Эммрик пытался справиться с болью в одиночестве. Эльфийка толкнула дверь, не дав себе передумать. Оглядевшись, она не увидела профессора и забеспокоилась. Затем что-то на верху упало, и Айви с облегчением вздохнула. Ну, конечно же он был на втором этаже! Вот только она ни разу не видела, где он спит. Да и спал ли он вообще? А может даже не в кровати, а в гробу. Она бы не удивилась. Эта тема обсуждалась в их отряде с тех самых пор, как морталитаси поселился на Маяке.       Поднявшись по винтовой лестнице, глаза Айви оказались сразу же прикованы к некроманту. Слова застряли в горле. Эммрик сидел на краю кровати, которая, оказывается, была очень хорошо спрятана всё это время. В сложенном виде выглядит как обычный шкаф, а в разложенном – превращается в полноценную кровать. Что ж, вот и весь секрет. Но делиться этим с остальными она, пожалуй, не станет, ей будет весело наблюдать за тем, как они ломают над этим голову.       Некромант сидел на краю кровати, согнувшись, словно старый том в разорванном переплёте. Его рубашка, испещрённая дырами, прилипла к спине, обнажая сеть кровавых царапин. Зелёный жилет лежал в стороне, испачканный в пыли и каплями крови. Кольца и браслеты он тоже снял, они лежали на столе. Эльфийка впервые видела его полураздетым и не раз представляла, каким является тело старшего некроманта под одеждой. Конечно же, исключительно из любопытства!       Айви едва заставила себя остаться на месте, внимательно оценивая его ранения, а не кинуться к нему. Что-то похоже всё же выдало её, но Эммрик подумал, что это пришёл Манфред.       — Манфред, я не хочу никого видеть, – произнёс Волькарин раздражённо. — Оставь меня одного. И никого сюда не пускай. Со мной всё будет в порядке.       Его левая рука висела как плеть – с тремя глубокими царапинами. Но хуже всего было лицо – бледное, с лихорадочным блеском в глазах, будто смерть уже запустила в него когти.        — Это я, Эммрик.       При звуке её голоса он вздрогнул, и обернулся. Попытался натянуть одежду, но слабость заставила его опереться руками на матрас.       — Айви! Что вы здесь делаете?       Его взгляд непроизвольно упал на её перебинтованные руки и в них заплескалось беспокойство, от которого сердце сжималось.       — Почему не сказали, что вы в таком состоянии? – поджала губы эльфийка.       — Вы... вы и так потеряли слишком много сил, – он попытался отодвинуться, но слабость снова приковала к месту. Его пальцы сжали край простыни, белые от напряжения. — После битвы с драконом... я видел, как вы едва стояли.       — Вы не должны были молчать. Вы должны были сказать мне, – недовольно проговорила Айви. Она шагнула ближе, замечая, как дрожат его пальцы. — Самостоятельно вы не сможете обработать раны. А у меня есть для этого необходимые знания. Поэтому не сочтите меня грубой. Снимайте рубашку.       — Это предложение или приказ? – вдруг растянулись его губы в слабой усмешке. — Душа моя, я могу справиться сам, – он избегал её взгляда, словно боясь, что она увидит в его глазах слишком много. — Вы не должны...        — Это было не предложение, Эммрик, – Айви перебила резче, чем планировала. Отставила флакон на стол с таким стуком, что он вздрогнул, и требовательно повторила: — Снимайте рубашку.       Он смотрел на неё несколько секунд своими глубокими и проникновенными каре-зелёными глазами, показавшимися Айви слишком долгими, и она уже даже приготовилась применить силу, если некромант не согласится, но морталитаси всё таки начал медленно расстегивать рубашку. Его пальцы заметно дрожали при этом. Наконец расстегнув последнюю пуговицу, Эммрик скинул рубашку с плеч. Айви сглотнула. Худая спина Волькарина с выпирающими позвонками была вся иссечена царапинами – старыми, уже зажившими, и новыми, полученными в бою. Тело некроманта, обычно скрытое под чёрными одеждами, оказалось измождённым, с впадинами на рёбрах и шрамами, похожими на руны запретных ритуалов. Но сейчас её внимание, помимо царапин, привлекло воспаление на плече – рана, из которой сочился гной.       — Позвольте мне позаботиться о вас, – произнесла она, набирая в чашу воды.       Руки сами потянулись к полке с травами: чабрец для очищения, корень эбенника против некроза. Айви полностью сосредоточилась на смешивании лечебного средства, так как одной мазью здесь было не обойтись. Аромат добавленных лаванды и полыни заполнил комнату, перебивая запах крови.       — Вы... всегда так заботитесь о других, – Эммрик говорил тихо, словно боялся спугнуть то, что происходило между ними. — Даже когда сами на краю. Я уже много раз говорил, как восхищаюсь вами, Айви.       Она подошла к кровати и села позади него, аккуратно поставив чашу на колени, чтобы не расплескать драгоценное содержимое. Когда она прикоснулась пропитанной тканью к его ране, он вздрогнул, но не от боли – от её прикосновения. Его кожа была холодной, как мрамор в склепе, но под ней пульсировала жизнь – упрямая, хрупкая, так похожая на него самого.        — Вы должны восстанавливать силы, – сказал он. — Но всё равно пришли. Почему?        Айви замерла, её пальцы непроизвольно сжались. Правда вертелась на языке: "Потому что когда тебя ранили, я испугалась. Потому что ты мне небезразличен... ".       — Эммрик, я...        Волькарин схватил её за запястье, но не для того, чтобы оттолкнуть. Его пальцы, горячие, будто от лихорадки, обожгли кожу. Сжали нежно, не причиняя боль. Затем сухие губы прикоснулись к внутренней стороне её запястья, заставляя сердце Айви подскочить к горлу, а разум затуманиться. Кто из них бредил, она или он?       — Спасибо, душа моя. За чем бы вы ни пришли... спасибо. Можете не отвечать, я просто очень рад, что вы здесь, со мной.       Она прерывисто вздохнула и решила промолчать. Ещё не время для признаний. Ни когда он в таком состоянии. Мягко освободив свою руку, она снова погрузилась в работу: очищала раны, накладывала мазь. Молчание повисло плотным пологом.       Он странно вздохнул, когда её пальцы коснулись одного шрама на спине.       — Это... от ритуала воскрешения, – пробормотал Эммрик, будто оправдываясь. — Я был молод и глуп. Думал, что смогу... Но понял, законы магии писаны не просто так. Наверное, так я пытался победить страх смерти.       Он позволил ей перевязать грудь, покорный, как ребёнок. Его дыхание смешивалось с её, создавая странную мелодию – спокойную и умиротворяющую одновременно.        — Вы... не боитесь? – вдруг спросил он. — То, что я делаю... некромантия... Многие относятся к нам настороженно и даже со страхом, что меня искренне печалит.       Айви наклонила голову набок, отвечая честно:       — Я вижу человека, который спасает жизни, прячась за маской смерти, – сказала она твёрдо. — Вы используете ваш дар благородно, Эммрик. Страх... он рождается от непонимания. А я... Я вижу, как вы каждый раз сжимаете кулаки, когда берётесь за древние свитки. Как морщите лоб, пытаясь найти способ спасти тех, кого уже отчаялись лечить. Разве это похоже на безумие, поглотившее Дозор Скорби, о котором говорят? Хотела бы я иметь возможность погрузиться в эту сторону магии не только на теории, чтобы понять вас лучше.       Он замер, губы дрогнули. В его глазах вспыхнуло что-то глубокое.        — Вам не нужно быть морталитаси, чтобы понять меня, душа моя. Я счастлив, что вы такая, какая есть. Именно такой... вы мне и нравитесь.       Эммрик замолчал, словно испугался, что сказал слишком много. Его пальцы нервно перебирали складки одеяла, а взгляд упорно избегал встречи с её глазами. Айви почувствовала, как в груди защемило – не от страха, а от острого желания стереть эту тень вины с его лица. Она аккуратно провела ладонью по свежей повязке, ощущая под пальцами неровный ритм его сердца.       Эммрик вздрогнул, и Айви невольно проследила за направлением его взгляда. На полке, между склянками с зельями, стояла миниатюрная фигурка – обсидиановый ворон с глазами из рубинов. Артефакт, о котором он никогда не рассказывал.       — Это подарок, – тихо произнес он, следуя за её взглядом. — От того, кого я не смог воскресить.       Он замолчал, сглотнув ком в горле. Айви не стала спрашивать, чувствуя, как дрожь проходит по его руке. Вместо этого она налила в чашку травяного отвара, осторожно поднеся её к его губам. Пар смешался с его дыханием, окутав лицо дымчатым ореолом. Эммрик отпил глоток, морщась от горечи, и неожиданно решил сам рассказать ей то, что было ей любопытно.       — Её звали Лира. Сестра... не по крови, но по духу. Мы с детства вместе изучали тексты, считая, что сможем перехитрить саму смерть, – он негромко засмеялся, но звук вышел горьким, как полынь. — Она умерла от чёрной лихорадки. Я... нарушил все клятвы, все законы. Провёл ритуал в лунное затмение, когда граница миров истончается. Она вернулась. И каждую секунду я видел, как её глаза... те самые, что смеялись над моими шутками... стали стеклянными, пустыми. Точнее, не хотел видеть это. На третий день она попросила меня отпустить её. Мне тяжело было принять то, что это уже была и не Лира, а то, что от неё осталось.       Айви не заметила, как слёзы катятся по её щекам. Её рука сама потянулась к его лицу, смахнув седую прядь, прилипшую ко лбу от пота. Эммрик прижался щекой к её ладони, словно тонущий хватается за спасательный круг.       — И вас оставили в Ордене? – прошептала она. — После такого...       — Потому что теперь я знаю, где проходит грань, – ответил он, и в его голосе впервые зазвучала сталь. — Смерть нельзя обмануть, но иногда... иногда можно договориться.       — То, что вы делаете с огоньками в Некрополе, это чем-то похоже на этот ритуал.        — Ни в коем случае! Это... другое. Не совсем то, что вы думаете. Мы никого не воскрешаем, а добровольно даём духам выбор вселиться в предложенный им сосуд и помогать нам.       Айви кивнула, всё ещё чувствуя на губах солоноватый привкус слёз. Её пальцы машинально поправили складки бинтов, будто в этом простом действии можно было спрятать дрожь, пробежавшую по спине. Эммрик говорил о духах и сосудах, но в его глазах читалось что-то большее – словно каждое слово отбрасывало тень на ту самую грань, о которой он так осторожно упоминал.       Айви заметила, как влага выступила у него на висках. Лихорадка возвращалась, окрашивая щёки в нездоровый румянец. Он попытался приподняться на локте, но рука подкосилась. Айви поймала его прежде, чем он ударился о спинку кровати. Их лица оказались в сантиметре друг от друга.       — Вы... всегда так заботитесь о своих спутниках? – прошептал он.       Она отвела взгляд, укладывая его обратно. Пальцы сами запомнили вес его тела, температуру кожи, частоту пульса.       — Спите. Через три часа вернусь сменить повязки.       Айви остановилась у двери, обернувшись. Свеча догорала, бросая последние блики на обсидианового ворона. Рубиновые глаза казались живыми.       — Если я усну, – Эммрик говорил в потолок, словто признаваясь теням, — мне снится, что я снова держу её руку. Холодную. И понимаю, что это я сделал её такой.       — Каждый раз просыпайтесь и помните, что сейчас вы держите мою. Тёплую.       Айви вернулась через несколько часов, как и обещала, неся свежие бинты и ещё один флакон с мазью. Эммрик лежал на животе, его спина, покрытая сетью царапин и синяков, выглядела как карта страданий. Она села на край кровати, её пальцы дрожали, когда она набирала мазь на ладонь.        — Это будет холодно, – предупредила она, прежде чем прикоснуться к его коже.        Он вздрогнул, но не застонал. Её пальцы двигались медленно, осторожно, стараясь не причинить ему лишней боли. Каждое прикосновение было нежным и ласковым, как будто она боялась, что он рассыплется в прах под её руками.        — Вы... так осторожны, душа моя, – прошептал он, его голос был глухим, приглушённым подушкой.        — Вы заслуживаете моей осторожности, – ответила она, её пальцы скользнули по его плечу, где рана была глубже. Она почувствовала, как его мышцы напряглись, но он ничего не сказал. Когда она добралась до середины спины, её пальцы невольно задержались на шраме, оставшемся от того ритуала воскрешения. Она провела по нему, словно пытаясь стереть боль, которую он символизировал.        — Айви... – его голос был едва слышен.       Она не ответила. Вместо этого её губы коснулись его кожи – лёгкий, почти невесомый поцелуй, который заставил его застыть. Его пальцы вцепились в матрас, побелев от напряжения.        — Простите! – тут же выпалила она, отстраняясь, но её рука всё ещё лежала на его спине. — Я не хотела...        — Не извиняйтесь, – он повернул голову, чтобы посмотреть на неё.       Айви опустила взгляд, её пальцы снова начали двигаться, нанося мазь на оставшиеся раны.        — Я боялась за вас, – призналась она тихо, её голос дрожал. — Всякий раз, когда вам что-то угрожает... я боюсь.        Дыхание Эммрика стало прерывистым.        — Айви...        — И в Минратоусе... – она продолжила, её пальцы остановились на его плече. — Когда Тарквин начал выплёскивать на меня весь свой гнев... мне было приятно, что вы хотели заступиться за меня.        Он медленно сел, повернувшись к ней. Его лицо было бледным, но в глазах горел огонь.        — Вы... вы действительно так думаете?        Она кивнула, не в силах произнести ни слова. Его рука дрожала, когда он поднял её, чтобы коснуться её щеки.        — Айви, я... – он замолчал, его голос прервался.        Она закрыла глаза, чувствуя, как его пальцы скользят по её коже.        — Не говорите, – прошептала она. — Просто... будьте здесь.        Он кивнул, его рука опустилась, чтобы обнять её. Они сидели так, в тишине, пока луна не скрылась за облаками, оставляя их в темноте, где только их дыхание и тепло их тел напоминали о том, что они всё ещё живы.        С рассветом эльфийка была вынуждена покинуть Эммрика, убедившись, что с ним всё в порядке и он очень быстро идёт на поправку. Выглядело так, будто она сбегала от него. Может, так оно и было. Она не знала, что бы ему сказала, проснись он и увидь, как та всю ночь караулила его сон. Нарвалась бы на хорошую трёпку от некроманта, это точно, ведь она практически не спала. И она действительно боялась того, что между ними. Они оба испытывают друг к другу совсем не те чувства, которые должны испытывать спутники и друзья. Может, всё так и останется между ними в подвешенном состоянии? Взгляды, прикосновения, почти что признания... И всё потому, что они знают – завтрашний день может стать последним. Зачем причинять боль? Но их прогулки и беседы... От этого не хотелось отказываться. Айви бы не смогла. Вернувшись к себе в комнату, она дала себе несколько минут передышки прежде чем связаться с Соласом. И неожиданно предалась воспоминаниям о первой встрече с профессором, на которой он уже произвёл на неё впечатление и заставил думать о себе. Им нужен был эксперт по Тени, а Беллара как раз знала одного такого, кто бы им подошёл и пригодился. Именно тогда они вдвоём впервые посетили Некрополь в Неварре.

***

      — Мы на месте. Но профессора нигде не видно, – сказала Айви, внимательно оглядываясь по сторонам.       Беллара осматривала всё не с меньшим интересом. И, как думала эльфийка, она бы была не прочь остаться здесь, чтобы изучить больше.       — Надеюсь, он здесь. И что он не против, что мы его побеспокоим. В конце концов, он же старший некромант, и я не... Ох!       Они останавливаются, увидев нечто... совершенно неописуемое. У алтаря, спиной к ним, стоял человек. Он делал какие-то пассы руками, проводя некий... ритуал? На алтаре лежал скелет. Но после того, как этот человек что-то сделал, он поднялся, ожив, и встал на ноги. На голове у скелета мерцал какой-то огонёк, прочно прикреплённый к ней. Скелет медленно пошёл прямо на них, замахнувшись киркой. Айви напряглась, а глаза Беллары расширились. Но ничего не произошло. Скелет, подняв кирку над головой, безэмоционально прошёл мимо них, присоединившись к остальным скелетам-слугам, которые были заняты тяжелой работой. Айви выдохнула от облегчения, поняв, что нападать на них никто не собирался.       — У нас гости! – голос звучал глубоко и ликующе, эхом разносясь по подземному залу.       Айви и Беллара обернулись.       Мужчина развернулся, и Айви увидела, что вместо лица у него череп, горящий завораживающим зелёным пламенем. Беллара не упоминала, что переписывается с личем!       — Какой чудесный сюрприз! Надеюсь, с лифтом проблем не возникло? Наши последние гости проторчали там несколько часов, бедняги!       Глядя на наши удивлённые лица, мужчина или лич (чем бы он ни был) ахнул.       — Простите меня! Я не представился. Профессор Эммрик Волькарин из Дозора Скорби.       Взмахом руки он развеял  иллюзию, которая на самом деле не являлась его настоящим лицом. Казалось, он спускался к ним по лестнице, словно плыл по воздуху, или, может быть, подпрыгивал, как ребёнок, – всё зависело от того, как на это посмотреть.       Айви опешила, когда Беллара, как очарованная магией, порывисто схватила его за руку с таким восторгом на лице, будто видела самого Создателя во плоти.       — Здравствуйте, профессор! Мы с вами не встречались, по крайней мере, лично, но я писала вам! – её голос дрожал от волнения.       На лице профессора появляется узнавание.       — Беллара? Дорогая моя, как я рад вас видеть! Вы ведь не проделали весь этот путь только для того, чтобы повидать меня? – ответил он, приложив руку к сердцу в преувеличенно скромном жесте. От него веяло благородством и мудростью.       Айви тем временем изучала его, оценивая внешность морталитаси. Аристократическая, как и его манеры. Сшитый явно на заказ сюртук, тщательно подобранные золотые кольца на пальцах, каждое из которых было украшено зачарованными драгоценными камнями, сверкавшими, как звёзды. Аккуратно уложенные седые волосы, усы и брови, идеально выбритое лицо. Всё кричало об утончённости и ухоженности. Его улыбка была одновременно очаровательной и скромной.       "А он должен был выглядеть как-то иначе? Растрёпанным, молчаливым, с безумным взглядом и тёмными кругами под глазами, в серой робе?"       По правде говоря, именно так она себе и представляла членов этого Ордена. О них ходили и более страшные слухи и представления. И она была рада, что ничего из этого не оказалось правдой.        Неловкий, смущённый звук, который издала Беллара, пытаясь ответить профессору, заставил Айви вернуться.       — Э-э... вообще-то так и есть. Понимаете, нам нужен эксперт по Тени...       Айви негромко кашлянула, привлекая к себе внимание. Взгляд профессора обратился к ней и ей удалось завладеть его вниманием. Его рука мягко соскользнула с груди, как будто он пытался удержаться на ногах в этот момент. Глаза Эммрика странно заблестели, а губы изогнулись в улыбке. С чего бы ему так реагировать на неё?       — Я Айви Торн, – представилась она, стараясь не выглядеть смущённой и неуверенной перед ним. — Из Серых Стражей, – она положила руку на левое бедро и бросила любопытный взгляд на скелетов, прежде чем снова посмотреть на профессора.       — Приятно познакомиться. Очарован, – произнёс некромант, чуть сконив голову в вежливом поклоне.       — Мне понравился момент с огненным черепом, – зачем-то сказала она, и мысленно тут же одёрнула себя. Наверное, прозвучало невежливо.       — Что вы, это пустяки. Просто воплощение Пламени последней поступи, – его тон был скромным, но в его словах чувствовалась гордость. Ему были приятны её слова.       — Выглядит отлично, – сказала она, улыбнувшись.       — Ох, спасибо! – он явно выглядел очень польщённым и тронутым. — Знаете, я всегда не до конца уверен в том, какое впечатление производят эти заклинания на гостей Неварры.       Тут раздаётся чей-то пронзительный, душераздирающий крик из коридора напротив, поглощённого плотным туманом.       — Должно быть, у вас здесь такое часто, – прокомментировала Айви со смешком, бросив взгляд в сторону звука.       — Звучит довольно жутко, – Беллара поёжилась.       Эммрик улыбнулся и спокойным, извиняющимся тоном ответил:       — Прошу меня извинить. Я с удовольствием продолжу наш разговор после того, как разберусь с одним небольшим дельцем.       — Вам нужна помощь? – предложила Айви, чувствуя на подсознательном уровне, что она ему необходима, как бы он не демонстрировал обратное. К тому же, так они смогут быстрее уговорить его присоединиться к ним.       — Думаю... мне бы не помешало ваше присутствие. Нужно провести расследование в Скрытых залах, – произнёс Эммрик от чего-то воодушевлённым голосом. Вот, что значит некромант – с улыбкой идти разбираться со всякой нечистью.       — Мы и правда пойдём к источнику этих криков? – уточняет Беллара у Айви, на что та кивает вполне серьёзно.       — В этой части Некрополя что-то пошло не так. Мёртвые приходят в движение с большей лёгкостью, чем должны, – сообщил Эммрик задумчиво и попросил их следовать за ним.       Они последовали за Волькарином, параллельно восхищаясь царящей вокруг атмосферой. Чем ниже они спускались, тем сильнее башни Некрополя погружались в серый, непроглядный туман. А внизу, казалось, вообще нет дна. Поскользнёшься, упадёшь, и будешь падать целую вечность в серой мгле.       — Ого! Никогда не видела ничего подобного, – шепнула Беллара с горящими от восхищения, как у ребёнка, глазами.        Зайдя в следующее строение, они спустились по обрушенной лестнице, ощущая гнетущую энергию опасности.       — Странно. Эти залы должны быть под защитой колокола... – проговорил профессор растерянно.       Пройдя вперёд, они замерли. Из стелящейся по земле бледно-голубой дымки появлялось какое-то существо, окружённое алыми всполохами. Поднялся жуткий ветер, погасивший свечи.       — Демон отчаяния? – признала его Айви, покрепче перехватив посох в правой руке.       Эти демоны всегда одеты в темную рваную одежду, голову закрывает капюшон. Лишь один раз Айви доводилось видеть их лицо. Оно уродливое, не имеющее глаз, вместо них огромный скалющийся рот. У них непропорционально большие конечности, руки с длинными чёрными когтями. Во время боя они парят над землей, а вне боя передвигаются на ногах с постоянно опущенной вниз головой. Демон отчаяния специализируется на дальнем бое с использованием стихии холода, также он может усиливать себя барьером.       — Ох, мне это не нравится... – Беллара вскинула свой лук.       Стоящий рядом Эммрик испуганным не выглядел.       — Впечатляюще, не правда ли? Им не должно было хватить сил, чтобы проникнуть в Скрытые залы!       — Поверю вам на слово, профессор, – сжала эльфийка губы в тонкую линию.       Туман, обволакивающий зал, вдруг сгустился, словно живой. Воздух стал леденящим, как будто сама смерть выдохнула свой последний стон. Демон медленно поднял когтистую ладонь, и внезапно всё поглотила тьма – не просто отсутствие света, а плотная, удушающая пелена, будто глаза залили смолой. Беллара ахнула, бессознательно отшатнувшись. Даже эльфийское зрение, привыкшее к полумраку лесов, не могло пробить эту мглу.       — Что? Куда все подевались?! – крикнула Айви, но её голос прозвучал приглушённо, будто сквозь вату.       Тьма пожирала звуки, искажая пространство. Беллара почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом – где-то слева пронесся ледяной свист, и она инстинктивно пригнулась. В сантиметре от её виска пролетел шар из сизого льда, оставив за собой морозный след. Удар о стену позади расколол камень, рассыпав осколки, острые как бритва.       — Осторожно! – закричал Эммрик, но его слова потонули в грохоте очередного выстрела.       Айви прижала посох к груди, бормоча заклинание. На мгновение из навершия вспыхнул тусклый золотистый свет, но тьма тут же поглотила его, словно голодный зверь. Эльфийка выругалась сквозь зубы: магия демона подавляла всё, даже элементарные чары света. Тогда, зажмурившись, она втянула воздух носом, сосредоточившись на ощущениях. Запах плесени, пыли… и резкий, как уксус, холод. Она бросилась вправо, едва избежав очередного снаряда. Лёд вонзился в пол, вздыбив плиты. Осколки впились в плащ. Демон захохотал. Его смех напоминал скрежет льда под сапогами – пронзительный, раздирающий нервы. Айви стиснула посох, чувствуя, как отчаяние поднимается по горлу. "Не сейчас…", – мысленно прошипела она, вспоминая тренировки. Демоны отчаяния питались страхом, но её учили иному.       — Профессор! – крикнула она, едва успев отпрыгнуть от нового выстрела. — Барьер! Он использует тьму как щит!       — Попробуйте отвлечь его! – рявкнул Волькарин в ответ.       Эммрик внезапно рванулся вперёд, выхватив из-под плаща странный механический шар. Заряд взорвался ослепительной зелёной вспышкой – на миг тени отшвырнуло, обнажив демона. Существо парило в метре от земли, его когтистые пальцы сжимали сгусток инея. Лицо… нет, не лицо – безглазая пасть, растянутая в оскале, из которой капала чёрная слизь.       — Лови! – завопила Айви, бросая в демона заряд молнии.       Энергия ударила в белый барьер, окутывавший тварь, но не пробила его. Однако этого хватило. Волькарин швырнул на пол амулет с рунами – пространство вздрогнуло, и тьма дрогнула, словно завеса. Беллара, воспользовавшись моментом, выпустила три стрелы подряд. Две отскочили от невидимой защиты, но третья впилась демону в плечо. Из раны брызнула чёрная жидкость, мгновенно замерзая в воздухе. Демон взревел, и тьма снова сомкнулась, но теперь в ней зияли дыры, словно прожжённые факелами. Ледяные шары летели чаще, яростнее.       — Двигайтесь по кругу! – скомандовала Айви, метнув под ноги демону огненную ловушку.       Пламя вырвалось из трещин в плитах, осветив зал алыми бликами. На миг стало видно, как демон корчится, отшатываясь от жара. Беллара прыгнула на обломки колонны, выпустив стрелу точно в его разинутую пасть. Существо завизжало, хватая когтями пустоту. Земля задрожала. Барьер демона треснул с звуком бьющегося стекла, и тьма рассыпалась на осколки, тая в воздухе. Айви не стала ждать – её посох пронзил грудь твари, высекая сноп искр. Демон взвыл в последний раз, его тело распалось на чёрные хлопья, смешавшиеся с туманом.       Тишина накрыла зал, нарушаемая только тяжёлым дыханием. Беллара опустилась на колени, дрожащими пальцами сжимая лук. Эммрик тоже выглядел бледным. Айви прислонилась к стенe, глядя на исчезающие следы льда. Пока они с Белларой приходили в себя, некромант решительно заявил:       — Нам необходимо выяснить, почему этот дух появился здесь.       — То есть, мы ещё не закончили? – спросила поникшая Беллара.       Но деваться было некуда, оставлять профессора одного разбираться с этим уже не представлялось возможным. Теперь и Айви хотела знать, что послужило причиной появления Демона отчаяния. Поэтому они направились дальше, вглубь залов. Отперев магией закрытую дверь, Эммрик пояснил, что они ступили в Крыло Заблудшего Дозорного. С именами у них, конечно, были проблемы. Миновав мост, они оказались в огромном зале. Несколько проходов оказались заблокированы знакомыми красными кристаллами. Магия венатори! В нём были призраки, но будто пригвоздённые к месту, они едва мерцали.       — Кто-то запер дверь изнутри и заковал "Затонувшую звезду"! – произнёс Эммрик с возмущением.       — Здесь нежить, – Айви сразу же почувствовала их присутствие.       — Возможно, нам придётся с ними сражаться. Зависит от их состояния, – профессор свёл брови, нахмурившись. Он не хотел этого делать, но обстоятельства складывались иначе.       Воздух в зале сгустился от запаха тлена и старой крови. Красные кристаллы венатори пульсировали, как заражённые вены, отбрасывая кровавые блики на стены. Призраки, до этого едва мерцавшие, вдруг задергались в такт этому ритму, словно марионетки на невидимых нитях. Из воды выползли первые фигуры – скелеты в истлевшей броне, с мечами, покрытыми ржавчиной. Их глазницы пылали тусклым багрянцем, словно угли, раздуваемые кристаллами.       — Думаете, с ними можно договориться? – с надеждой спросила Беллара.       — Кхм... Судя по всему, нет. До этих нам не достучаться. Они лишены рассудка, – с печалью ответил морталитаси.       — Вы разве не некромант?! – вырывается у Айви злое. — Сделайте что-нибудь!       — Боюсь, иногда слабейшие из мёртвых доводят себя до безумия. Бедолаги!       Скелеты не ждали. Один рванулся к профессору, занеся клинок. Волькарин выхватил стеклянный флакон и швырнул его под ноги твари. Жидкость вспыхнула ослепительным зелёным пламенем – кости мгновенно рассыпались. Айви ударила посохом в пол, и волна силы отшвырнула трёх скелетов к стене. Те разбились в щепки, но из трещин уже выползали новые, скрежеща челюстями. Беллара выпускала стрелы одну за одной.       — Я должен освободить колокол, – сказал Эммрик, когда они, наконец, расправились с нежитью.       — Вам нужна помощь? – спросила Айви.       — Благодарю! "Звезда", этот колокол, может изгнать духов отчаяния, если мы освободим его от цепей.       Возиться пришлось довольно долго. Сначала пробраться в верхние помещения, откуда они взяли след, попеременно отбиваясь от нежити. Айви предположила, что за этим всем стоит человек и Эммрик тоже так считал.       — Мы на месте! Здесь мы узнаем, кто призывал всех этих духов отчаяния, – проговорил Эммрик, когда они ступили в Призрачный двор. Такой же таинственный и мрачный зал, как и все остальные. Вокруг алтаря, расположенного в центре, горело зелёное пламя. Приглядевшись, эльфийка заметила на нём скелет.       — Но как? – спросила она с недоумением.       — Те, кто посещают Некрополь, должны быть открыты к новым возможностям. Не могли бы вы, пожалуйста, зажечь вон те светильники?       Айви сделала так, как он попросил. Зажгла пламя в каменных светильниках, разбросанных по углам зала.       — Так путь к колоколу должен открыться. Необходимо как можно скорее освободить его.       — А потом? – спросила Беллара.       — "Затонувшая звезда" отгонит Отчаяние. Все злые духи, что услышат звон колокола, будут изгнаны в Тень.       Когда Айви закончила зажигать жаровни, некромант подозвал её. Приблизившись к телу на алтаре, эльфийка замерла в ожидании того, что последует дальше. Тусклый свет жаровен дрожал на стенах, отбрасывая узоры из клубящегося дыма и теней, словно призраки танцевали в такт потрескивающим углям. Айви провела рукой по холодному камню алтаря, ощущая под пальцами шероховатые следы древних рун. Тело, лежавшее перед ней, покоилось на истлевшей ткани, пропитанной запахом мирры и разложения – сладковато-горький коктейль, от которого щипало в носу. Пустые глазницы уставились в сводчатый потолок, где висели паутины с кристалликами инея.       Воздух вокруг некроманта вибрировал – тонкая паутина магических нитей, невидимых обычному глазу, но эльфийка чувствовала их как давление на виски. Волькарин поднял руки, и зелёные искры заплясали между его пальцев.       Морталитаси с важным видом произнёс заклинание:       — Заклинаю тебя печатью и пламенем: кто принёс в наши стены отчаяние?       Труп дернулся, словно ударенный током. Пальцы с обломанными ногтями впились в камень, скрипя, как ржавые петли. Из горла вырвалось шипение – не человеческое, а словно кипящая смола выливалась на лед.       Профессор потребовал строже, делая пассы руками над телом:       — Отчаяние. Кто принёс его?       — Венатори! – вырвалось у трупа, и тогда Волькарин отпустил его.       Дыхание некроманта участилось, оставляя белесые клубы на холодном воздухе.       — Венатори. Ну, конечно, – пробормотал он, сжимая переносицу так, что костяшки пальцев побелели.       — Как мы не догадались раньше! – топнула Беллара ногой. — Это же очевидно, как слон в хрустальной лавке!       Айви не отвечала. Она разглядывала Волькарина – капли пота на висках, дрожь в руках, которую он пытался скрыть, заламывая пальцы за спиной. "Он выдохся", – поняла она. Каждый ритуал выжимал из него силы, как из губки, но он ни за что не признается.       — Что вы сейчас сделали? – полюбопытствовала Айви.       — В просторечии это называется "заклинание трупов". Сей дар проявился вместе с моей магией.       Он усмехнулся, но Айви уловила горькую ноту. Полезная способность? Да. Но цена...       — То есть, говорите с трупами при помощи магии, – поняла эльфийка.       — Если честно, – Волькарин повернулся спиной, его тень на стене изогнулась, как паук, — я не могу представить, как другие Дозорные передвигаются по Некрополю без этого. Без понимания, что мертвые... – он запнулся, — они не молчат. Просто их крики слышат единицы.       Открыв дверь из зала, они столкнулись с венатори. Перебив их, они стали искать путь дальше. Что венатори хотели? Золото? Артефакты? "Нет", – ответил Эммрик. "Они искали первозданную магию. Их первые посланники были одержимы идеей получить силу для каких-то новых повелителей". И тогда Айви поняла, что о "тех самых" повелителях и о том, кто послужил причиной их появления, расскажет ему позже. Поднявшись до верхней колокольни, они разбили цепи, удерживающие колокол. Эммрик предупредил, что пока колокол будет звонить, это привлечёт духов и оставшихся венатори. А в качестве сюрприза пришлось биться ещё и с демоном Гнева. Закончив, Эммрик попросил рассказать для чего им понадобился эксперт по Тени. Воргот и дозорная Мирна неохотно отпускали профессора с ними за пределы Неварры, но были вынуждены сдаться, раз мир находился под угрозой. Лучшего эксперта по Тени им не сыскать. Если бы Айви знала, что с приобретением ещё одного члена отряда она приобретёт и трепетные чувства к нему, то всё равно ничего не стала бы менять. Эммрик Волькарин с первой минуты их знакомства смог пробраться в её сердце и с каждым днём занимал там всё больше места. И если придётся, она разорвёт саму Тень, чтобы вытащить его из бездны. Даже, если это убьёт её.