За гранью жизни

      Когда Даврин присоединился к их отряду, его лицо было мрачным и сосредоточенным. Это не походило на ту улыбчивую уверенность, которую Айви помнила, когда они в последний раз виделись в ордене. Он был молчалив, в его взгляде читалось твёрдое намерение. Вскоре стало ясно, что он пришёл не просто за компанию и не ради старой дружбы. Айви тогда даже не задумывалась, что именно могло его привести. Разве дружба не была достаточной причиной?       — Ты должна помочь мне, – сказал он, встретившись с ней взглядом.       — Помочь? В чём? – насторожилась Айви.        Даврин усмехнулся и загадочно добавил:        — Позже расскажу. У тебя должок.        И Айви согласилась, даже не задавая лишних вопросов. Конечно, она должна была согласиться. Даврин ведь помог ей однажды, когда она была в отчаянной ситуации. Внутри неё теплилась надежда, что между ними всё ещё есть что-то от тех времён, когда они вместе сражались в рядах Стражей. К тому же, они снова бились бок о бок, и уже успели побывать во многих миссиях.       Её долг пришлось вернуть быстрее, чем она ожидала. Уже через несколько дней они оказались в пути. Они направлялись в Андерфельское нагорье, куда Даврин упорно настаивал пойти. Только в дороге он, наконец, поделился подробностями.        — Уже несколько месяцев я выслеживаю некую сущность, – начал он, бросая быстрый взгляд на Айви. — Она похищает грифонов и убивает Серых Стражей.        Сердце Айви ёкнуло. Похищение грифонов? Убийства Стражей? Она ничего об этом не знала. За годы, прошедшие после её изгнания из Ордена, Айви намеренно держалась подальше от старых знакомых и их проблем. Она жила сама по себе, не вмешиваясь в дела Стражей.        — Ты серьезно? – спросила она, вглядываясь в его напряжённое лицо.        Даврин кивнул.        — Серьёзнее некуда. Её называют Мрачной Плакальщицей. Я почти нашёл её логово. Но один я не справлюсь. Она… сильна. И что-то подчиняет ей порождения тьмы. Я никогда не видел ничего подобного.       Айви задумалась. Она знала, что Даврин редко просит о помощи. Если он обратился к ней, дело действительно серьёзное. Но что-то в этом имени – Мрачная Плакальщица – заставило её почувствовать холодок по коже.        Путь к Краю каньонов был долгим и опасным. Чем ближе они подбирались к цели, тем чаще сталкивались с порождениями тьмы, которые казались... другими. Их движения были более уверенными, их атаки – более смертоносными. И каждый раз, когда они убивали одно из них, Айви ощущала, как тьма становится всё гуще, а воздух всё тяжелее.        — Ты чувствуешь? – шёпотом спросила она у Даврина.        Он лишь кивнул.        Наконец, они добрались до заброшенной стройки, утопающей в густом тумане. Каменные конструкции, оставленные на полпути строительства, казались тенями, возвышающимися в мёртвой тишине. Здесь не было звуков природы, только тяжёлый, липкий воздух.        — Это место неправильное, – пробормотала Айви, озираясь.        Она заметила движение впереди, и её взгляд остановился на странной фигуре. В густом тумане проступал силуэт, настолько измождённый и высушенный, что он напоминал скелет. На нём висело разорванное платье, которое когда-то, возможно, было белым. Фигура издала утробный, нечеловеческий звук, от которого по коже Айви пробежали мурашки. Затем раздался смех. Злобный, жуткий смех, словно бы рожденный самой тьмой.        Айви невольно сглотнула.        — Это...        — Она самая, – подтвердил Даврин. Он покрепче сжал рукоять меча. — Мрачная Плакальщица. Мы почти у цели. Остальные грифоны должны быть где-то рядом.       Айви хотела задать вопрос, но её отвлёк шум позади. Из тумана вынырнули порождения тьмы, их тела казались странно деформированными. Она не заметила ничего подозрительного в очередных приближающихся к ним порождениях тьмы, если бы не вовремя прозвучавшее предупреждение от Даврина, который оказался куда более внимательным, чем она.       — Осторожно!       Эльфийка успела отскочить как раз в тот момент, когда порождение тьмы, раненное от её магии, взорвалось. Капли скверны от взрыва монстра упали на землю, оставляя за собой дымящиеся пятна.        — Что за чертовщина?! – выругался Даврин. — Они взрываются!       — Этот Мор отличается от других, – ответила ему Айви, тоже не припоминая, чтобы Серые Стражи когда-либо сражались с подобным. Порождения тьмы стали сильнее, они изменились, как и менялась скверна.       — Неважно, – резко сказал Даврин, кивая куда-то вперёд. — Мы почти у цели. Я слышу их!         Они поднялись по разрушенной лестнице, оказавшись на верхнем уровне стройки. Здесь, в самой гуще тумана, виднелись клетки. Внутри метались грифоны, их крики разрывали воздух. Сердце Айви сжалось. Она не могла смотреть на это.        — Мы должны их вытащить, – решительно сказала она.        Даврин нахмурился.        — Это будет не так просто.        Айви подошла ближе, и её внимание сразу привлекли алые всполохи, исходящие от замков клеток. Магия крови. Её пульсация была ощутима даже на расстоянии.        — Приглядись, Торн, – продолжил Даврин, остановив её. — Никак. Любой, кто посмеет прикоснуться к этому, очень сильно рискует.        Айви шагнула назад, чувствуя, как всполохи будто бы предупреждают её, а их шёпот, рождающийся в глубине сознания, манит и пугает одновременно. Она знала, что такая магия требует жертв. Живых жертв.        — Мы не можем оставить их здесь, – твёрдо произнесла она, стиснув кулаки.        Даврин посмотрел на неё, его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнуло уважение.        — Никто и не собирается. Но сперва нужно разобраться с ней.        Они оба обернулись, когда туман за их спинами начал сгущаться. Воздух вокруг стал холоднее, а дыхание затруднённым. Тишина, нарушаемая лишь отдалёнными звуками порождений тьмы, внезапно заполнилась очередным, жутким звуком – надрывным, неестественным плачем. Грифоны в клетках закричали отчаяннее, их крики пронзали сердце.        — Всё в порядке, – старался утихомирить их Даврин. — Эйдас, успокойся. Ты тоже, Хвост. Мы за вами вернёмся.        Его слова звучали как обещание, которое он не мог нарушить. Она не знала, слышат ли грифоны или понимали, может, Даврин говорил скорее для себя, чтобы прогнать страх и вернуть себе хоть каплю уверенности.        Даврин уничтожил очередной узел скверны, который преграждал им путь, и густой чёрный дым медленно развеялся. За ним обнаружились новые порождения тьмы, их глаза сверкали алым светом в полумраке.        — Они всё прибывают... – выдохнула Айви, сжимая посох сильнее, чтобы руки не дрожали.        Айви и Даврин слаженно двигались, уклоняясь от атак и уничтожая монстров одного за другим. Их совместная работа была точной, как выверенный механизм: Айви сдерживала натиск магией, замораживая врагов или разя их вспышками молний, а Даврин с лёгкостью прорывался вперёд, разя мечом. Но время тянулось мучительно долго. Каждая секунда казалась часом, и казалось, что враги никогда не кончатся.        — Осторожно! – крикнул Даврин, перекрывая шум схватки. — Там ещё одно порождение тьмы! Выглядит крупным!        Айви мельком глянула вперёд и невольно выругалась.        — А какое из них не выглядит опасным? – она сдула прядь светлых волос с лица, покрытого потом.        Перед ними стоял огр, гораздо массивнее и страшнее, чем те, что она видела раньше. Его тёмная кожа была испещрена скверной, и от него исходил жар, который ощущался даже на расстоянии. С каждым его шагом земля под ногами дрожала.        — Замечательно, – пробормотала Айви, иронично закатив глаза.        Где-то на фоне опять раздался протяжный, плачущий вой, заставивший воздух содрогнуться.        — Кричи сколько хочешь! – выкрикнула Айви, чтобы перекрыть этот жуткий звук. Её голос звучал почти вызывающе, хоть в груди всё сжималось от страха. — Грифоны тебе не достанутся!        Огр издал яростный рык и бросился вперёд. Даврин поднял меч, готовясь к удару, а Айви, быстро собравшись с мыслями, сосредоточилась на магии. Она знала, что времени на ошибку нет. Огр обрушился на них, сотрясая землю. Его массивные кулаки, испещрённые алыми трещинами скверны, с глухим звуком ударили о каменную поверхность, отбрасывая обломки во все стороны. Айви уклонилась, её сердце быстро заколотилось, а в голове стучала только одна мысль: "Не останавливайся". Даврин успел атаковать чудовище, но его меч, кажется, оставил лишь едва заметную царапину на плотной коже монстра.        — Это будет долго, – выдохнула Айви, швырнув во врага очередной магический снаряд.        Огр зарычал, замахиваясь огромной рукой, и ей пришлось метнуться в сторону, чуть не споткнувшись о обломок. Даврин тоже едва успел уйти от удара, а его лицо выражало ту же напряжённую решимость, что и всегда.        — Айви, отвлеки его! Я попробую ударить по ногам! – крикнул он, отскочив за ближайший каменный выступ.        — Отлично, – пробормотала она себе под нос. — Ты думаешь, это так просто?        Тем не менее, она подняла посох, сосредотачивая магическую силу. Вспышка света озарила пространство, привлекая внимание огра. Монстр резко развернулся, издав низкий рык, и устремился в её сторону. Айви сделала глубокий вдох, заставляя себя не паниковать. Она сосредоточилась на заклинании, направляя энергию к ногам чудовища. Её пальцы вспыхнули магической аурой, и земля под огром треснула, словно почва отказывалась терпеть его тяжесть. Но этого было недостаточно.        И тут, неожиданно, её мысли унеслись совсем не туда, где происходило сражение. В момент, когда огр рывком преодолел расстояние между ними, а Айви чудом увернулась, на ум пришло воспоминание, которое не должно было здесь появиться.        Она вспомнила Эммрика.        Было странно и нелепо, что именно сейчас, когда чудовище пыталось раздавить её, в памяти всплыла картина их ужина в Садах Памяти. Беседы, обряд поминовения. Она помнила, как они сидели за столом, среди шепота огоньков и благоухания цветов. Некромант посмотрел на неё так, как никто никогда не смотрел, и с заботой произнёс:        — Душа моя, вы, кажется, совсем забыли про еду.        Эти слова тогда заставили её замереть, смутиться и улыбнуться одновременно. После того вечера он стал называть её так всё чаще, иногда даже во время тренировок или сражений. Её товарищи по отряду с улыбками переглядывались и подмигивали, когда он выкрикивал это во время боя: "Душа моя, будь осторожна!" или "Душа моя, ты можешь лучше!".         Почему она вспомнила это сейчас? Она не знала. Может, потому что ей не хватало его уверенного голоса, его поддержки. Если бы Эммрик был здесь, если бы он стоял рядом и выкрикивал свои замечания, подбадривал её, Айви знала, что справилась бы быстрее. Просто чтобы выглядеть в его глазах лучше.        — Айви! Ты в порядке?! – голос Даврина вернул её в реальность.        Огр уже был совсем близко, его кулак обрушился на землю рядом, вздымая облако пыли. Она едва успела уклониться, сосредотачивая магическую энергию на очередном заклинании.        — Всё нормально! – крикнула она в ответ, но её голос звучал слишком натянуто, чтобы это было правдой.        Воспоминание об Эммрике всё ещё висело в её голове, как ненужный отвлекающий шум, но в то же время оно придавало ей сил. Айви подняла посох выше, окружив себя кольцом ледяных шипов, которые мгновенно устремились к ногам огра. Даврин воспользовался моментом и ударил его в уязвимое место, заставив монстра пошатнуться.        — Хороший удар! – выкрикнула она, стараясь переключить внимание на бой.        Огр зарычал, но уже начал терять равновесие. Даврин метнулся вперёд, чтобы нанести ещё один удар, а Айви сосредоточила оставшуюся энергию, выпуская поток магии прямо в грудь монстра. Удар пришёлся точно в цель. Огр громко взревел, его массивное тело пошатнулось, а затем с грохотом рухнуло на землю.        Тишина, которая последовала за этим, была оглушающей. Айви тяжело дышала, её руки дрожали, а сердце всё ещё колотилось как бешеное.        — Отличная работа, – сказал Даврин, вытирая меч. — Но ты выглядишь так, будто только что увидела призрака.        — Просто... воспоминания, – выдохнула Айви, пытаясь вернуть себе спокойствие и нейтральный вид.       Он посмотрел на неё вопросительно, но ничего не сказал.        Айви взглянула на поверженное чудовище, чувствуя облегчение. В голове всё ещё звучал голос Эммрика: "Душа моя, ты можешь лучше". Может, она действительно могла лучше. И, возможно, когда эта миссия закончится, она обязательно ему это докажет.       Мрачная Плакальщица стояла перед ними, словно материализовавшись из самого мрака. Её обмотанная в бинты фигура, подобная ожившему скелету, в порванном платье,  слегка покачивалась, и почти растворялась в густом тумане, который окружал её. Глаза, горящие тусклым багровым светом, казалось, заглядывали в самую душу.       — Их кровь – моя… – прошептала она низким, раздирающим голосом, от которого мурашки пробежали по коже.        — Она… может говорить? – Айви замерла на мгновение, её голос дрогнул. Она ожидала рычания, чего угодно, но не слов, произнесённых с какой-то зловещей уверенностью.        — Я готов пролить свою кровь, лишь бы не допустить этого! – яростно выкрикнул Даврин, делая шаг вперёд, его меч сверкнул в слабом свете, пробивающемся сквозь туман.        Плакальщица едва заметно склонила голову в его сторону, словно изучая его, а затем, с лёгкой насмешкой в голосе, произнесла:        — Я заберу и твою, Страж. Точнее, у вас обоих.        Айви стиснула зубы. Это существо было чем-то совершенно иным, чем она когда-либо видела. Она сделала шаг вперёд, стараясь говорить твёрдо, хоть внутри её разрывало от тревоги:        — Грифоны тебе ничего не сделали. Они ни в чём не виноваты. Отпусти их и разберись с нами.        Плакальщица лишь опять склонила голову, словно Айви сказала нечто забавное.        — Не сейчас, – раздался загадочный ответ. — Всему своё время.        Айви только успела заметить, как вокруг Плакальщицы поднялся чёрный вихрь. Он стремительно набирал силу, обвивая её фигуру, словно живая ткань. Клетки с грифонами исчезли в том же мгновении, растворившись вместе с вихрем.        — Нет! – закричал Даврин, отчаянно бросаясь вперёд. Он был готов кинуться прямо в этот вихрь, но тот мгновенно рассеялся, оставляя после себя лишь тишину и чувство опустошения.        Последний шёпот существа разнёсся по воздуху, словно отголосок далёкого кошмара:        — Угрозы смертных подобны пустому мечу…        Даврин яростно вскрикнул, его голос был полон боли и бессилия. Ассан, его верный грифон, издал жалобный писк, присев на землю. Он чувствовал утрату. Айви посмотрела на него и её сердце сжалось от сочувствия. Вдруг она заметила, как одно-единственное перо медленно кружилось в воздухе, как в замедленном движении, прежде чем упасть на раскрытую ладонь Даврина.        — Во всём Тедасе осталось всего тринадцать грифонов, – произнёс он глухо, почти шёпотом, сжимая перо в кулаке. Его голос дрожал от ярости и отчаяния. — Это чудовище только что похитило двенадцать из них.        Айви стояла рядом, её взгляд метался между пером в руке Даврина и его лицом, в котором читались боль и ненависть. Она знала, что для него грифоны – не просто спутники, это символ надежды, их возрождения, новый шанс для Серых Стражей. И это чудовище только что забрало всё, за что он боролся.        Она медленно подняла руку, осторожно положив ладонь ему на плечо.        — Я помогу тебе их вернуть, – пообещала Айви. — Ты не один в этом. И никто из Стражей Завесы тоже не откажет. Ты можешь рассчитывать на нас.        Он молча кивнул, всё ещё сжимая перо. Ассан шевельнулся рядом, его золотистые глаза смотрели на своего хозяина, полные понимания. Айви взглянула на них обоих и почувствовала, как её собственное сердце наполняется решимостью.        "Мы это сделаем, – подумала она. — Любой ценой".        Айви ещё раз оглянулась на пустое пространство, где несколько мгновений назад стояла Мрачная Плакальщица. Чувство бессилия разливалось в груди ледяной волной, но она знала – им нужно передохнуть.        — Мы не сможем двигаться дальше в таком состоянии, – произнесла она, обернувшись к Даврину. — Нам нужно вернуться на Перекрёсток и отдохнуть на Маяке. Там мы соберёмся с силами и уже тогда продолжим поиски Плакальщицы и грифонов.        Даврин нахмурился, явно недовольный предложением. Его рука непроизвольно потянулась к Ассану, и он провёл ладонью по перьям грифона.        — Время против нас, Торн, – сказал он, но в его голосе уже не было прежней твёрдости. — Но, чёрт побери, ты права.        Словно подтверждая его слова, Ассан мягко заурчал, пододвигаясь ближе к хозяину. Даврин бросил последний взгляд на мрачные каньоны и кивнул:        — Ладно, идём.        У лодки их, как всегда, ждал Смотритель. Молча он помог им забраться внутрь, а затем оттолкнулся от берега, направляя их к другой стороне. Лодка мягко скользила по воздуху, и тишина была нарушена лишь завыванием ветра, да их дыханием. Айви не могла избавиться от чувства, что за ними кто-то наблюдает, но всё оставалось спокойным.        Когда они ступили на твёрдую землю, напряжение отступило, но ненадолго. Айви заметила, как к ним с беспокойством и ужасом в глазах бежали их спутники: Нэв, Хардинг, Беллара и Луканис.        — Айви! – крикнул Луканис, его голос звучал резко, но в нём проскальзывали нотки облегчения от того, что она наконец-то нашлась.        — Что случилось? – настороженно спросила Айви, чувствуя, как внутри всё сжимается от плохого предчувствия.        — Всё, что могло случиться, – мрачно ответил Луканис, тяжело переводя дыхание. — На Тревизо и Минратоус напали.        — Осквернённые драконы, – отрывисто добавила Нэв. — Двое. По одному на город.        — Чёрт! – Айви инстинктивно потянулась к рукояти посоха, пытаясь осмыслить услышанное. — Значит, дракон переправы Д’Меты был не один, – произнесла она, кусая губу от напряжения.        — Так что вы как раз вовремя закончили со своими делами, – сказала Хардинг, её голос был полон тревоги.       — А что на счёт Богов? Они там не появлялись? Нападение сразу двух драконов не выглядит простым совпадением, – Айви повернулась к Луканису.        — Даже если и так, ни Драконы Тени, ни Вороны об этом не упоминали, – покачала головой Хардинг, тоже бросая взгляд на Луканиса.        — Когда вы видели дракона в последний раз, то Боги ведь были поблизости? – высказал предположение Делламорте, а затем уверенно добавил: — Они будут рядом и сейчас. Тревизо – торговый город. У него нет оборонительных сооружений, а через него проходит сеть каналов. Если мы не остановим дракона, то погибнут многие. Невинные жители, мои соотечественники. Они либо умрут сразу, либо медленно погибнут от скверны в воде. Нам нужно отправиться в Тревизо, Айви!        — И оставить Минратоус гореть в огне? – возмутилась Нэв.        — Нэв... – Луканис тяжело вздохнул.       — Драконы Тени будут сражаться. До самого конца. Но если мы не справимся, венатори воспользуются этим. Они попробуют захватить власть и преподнесут Богам всю империю Тевинтер на блюдечке! – Нэв отчаянно пыталась убедить остальных.        Айви опустила взгляд, лихорадочно размышляя. Почему Боги начали действовать именно сейчас? В её голове что-то щёлкнуло, но она никак не могла ухватиться за эту мысль.        — Возможно ли... – начала она, но Нэв резко перебила её.        — Проклятье! У нас нет времени на размышления! – эмоционально воскликнула Галлус. — Мне нужно домой. Я нужна в Минратоусе.        — А я должен вернуться в Тревизо, – непреклонно сказал Луканис. Он бросил нечитаемый взгляд на Айви. — Айви, ты можешь отправиться туда, куда считаешь нужным. Но ждать мы больше не можем.        Айви замерла, разрываясь между двумя городами, двумя путями, двумя выборами, где не было правильного ответа. Она молча смотрела, как Нэв и Луканис покидают их, устремляясь каждый к своему городу. Туда, куда звали их сердца.       — Что будем делать? – спросила Хардинг, смотря на Айви в ожидании.       Айви подняла взгляд, её глаза вспыхнули решимостью.        — Мы поможем Тревизо, – сказала она, сжав кулаки от собственного бессилия. Она не могла разорвать себя на части, чтобы оказаться в  двух местах сразу, ни с помощью никакой магии.       — А как же Минратоус? – растерянно пробормотала Беллара.        — Я знаю, Бел. Сначала поможем там, а потом, как только сможем, отправимся в Минратоус. Совсем без защиты мы город не оставим. Паре из вас придётся отправиться туда, чтобы помочь Нэв защитить жителей. Вернёмся на Маяк, чтобы сообщить Эммрику и Тааш обо всём.       Они добрались до элувиана, и Айви шагнула в него, пытаясь не думать о тяжести выбора, который ей только что пришлось сделать. Взгляд её был твёрд, но внутри разгоралась буря: вина, тревога, желание сделать больше, чем ей позволяла реальность. Хардинг, Беллара и Даврин последовали за ней молча, разделяя её напряжение.        — На Маяк, – коротко произнесла Айви, активируя элувиан.        Стоило ей увидеть фигуру, нервно прохаживающуюся у главного стола, её сердце сжалось. Эммрик. Его высокий, худощавый силуэт, закутанный в темное одеяние некроманта, казался тревожно напряжённым.        — Душа моя! – вырвалось у него, когда он заметил их. На лице его отразилось явное облегчение, но взгляд остался внимательным, цепляясь за каждую деталь. — Вас не было так долго! Вы заставили меня волноваться! И Манфреда, разумеется, тоже, – добавил он, упомянув своего верного скелета, который с интересом выглядывал из-за его плеча. — Но... почему-то не вижу с вами господина Делламорте и Нэв.        Эти слова, словно стрела, попали Айви прямо в сердце. Она отвела взгляд, её лицо потемнело от эмоций, которые она так старалась скрыть. Коротко вздохнув, она повернулась к своим спутникам.        — Пожалуйста, найдите Тааш и расскажите ей обо всём, подготовьтесь к битве. Мне нужно поговорить с профессором наедине.        Хардинг понимающе кивнула, к счастью, не став ничего спрашивать, увлекая за собой Беллару и Даврина.        Айви поднялась по лестнице в покои Эммрика, стараясь собрать свои мысли воедино, но чем выше она поднималась, тем больше понимала, что у неё ничего не выйдет. На сердце было слишком тяжело. Эммрик последовал за ней, настороженно наблюдая за её молчанием. Когда они оказались в его кабинете, он не выдержал.        — В чём дело, душа моя? На вас лица нет! – его голос был мягким и в нём звучала тревога. Он подошёл ближе, всматриваясь в её лицо, пытаясь прочитать невысказанные слова.        Айви глубоко вдохнула, но не смогла сдержать рваного выдоха.        — На Тревизо и Минратоус напали осквернённые драконы, – начала она, не глядя ему в глаза. — Луканис и Нэв… они ушли защищать каждый свой дом. Передо мной встал выбор, кому помочь, и я… выбрала Тревизо, – её голос задрожал. — Но это не значит, что мы не поможем Минратоусу! Просто…        Она сжала кулаки, чтобы унять дрожь, но слова всё равно вырвались из неё лавиной:        — Я ненавижу себя за то, что не могу быть в двух местах одновременно, чтобы спасти больше жизней.       Она резко оборвалась, тяжело дыша, и только сейчас осознала, что говорит громче, чем хотелось бы.       — Ещё я не смогла помочь Даврину спасти грифонов и Мрачная Плакальщица забрала их. Какая же я жалкая, Эммрик…        Эммрик смотрел на неё с выражением, в котором смешались сочувствие, боль и что-то ещё, более глубокое. Не говоря ни слова, он сделал шаг вперёд и неожиданно притянул её к себе. Айви застыла, не ожидая такого порыва. Его руки осторожно, но крепко обняли её, словно он хотел защитить её от того, что разрывает её изнутри.        — Вы не жалкая, – сказал он, его голос был глубоким и тёплым, как шелест книг в старой библиотеке. — То, что вы чувствуете, – это не слабость. Это то, что делает вас сильной.       Она стояла, прижавшись к его груди, чувствуя, как с каждым его словом в её сердце пробивается крохотный луч света сквозь тьму.        — Вы сделали выбор, и этот выбор был трудным. Но это не значит, что он был неправильным, – продолжил он, мягко, но уверенно. — Вы не можете спасти всех сразу, но вы делаете всё возможное, чтобы спасти как можно больше. И этого уже достаточно.        — Но что, если я ошиблась? ‐ выдохнула она, её голос едва слышный.        — Даже если ошиблась, это не делает тебя слабой или плохой. Мы все совершаем ошибки, душа моя. Главное – не останавливаться.        Айви почувствовала, как слёзы подступают к глазам, но она изо всех сил старалась их сдержать.        — Эммрик, если бы вы были там… я бы справилась быстрее, просто чтобы вы видели меня сильной, – призналась она, опуская взгляд.        Он отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза.        — Вы уже сильная, Айви. Вам не нужно ничего доказывать – ни мне, ни кому-либо ещё. И особенно мне. Для меня нет девушки сильнее и храбрее вас.       Она не выдержала и позволила слезам упасть.       — Как всегда, говорите красивыми словами.       — Я бы никогда не солгал вам. Не плачьте, мне больно видеть вас такой, – Эммрик мягко положил ладонь на её щеку, заставив Айви завороженно поднять на него взгляд. Его прикосновение было тёплым, успокаивающим, и в нём сквозила нежность, от которой её сердце защемило. — Душа моя, – произнёс он, большим пальцем стирая слёзы, скатывающиеся по её коже. — Вы делаете всё, что можете, и даже больше.        Айви закрыла глаза и, поддаваясь мгновению, прижалась щекой к его ладони. Её дыхание замедлилось, это простое действие помогло вытеснить хотя бы часть боли, тянущей её душу.        — Мне кажется, что этого недостаточно, – выдохнула она. — Никогда не будет...       — Никто не может спасти мир за один день, – продолжил он мягко, глядя на неё так, словно она была центром его вселенной. — Но вы спасаете его снова и снова.        Эти слова были как бальзам на рану, но внутри всё равно оставалась неутихающая буря.        — Эммрик, я выбрала Тревизо, но мне кажется, что тем самым я предала Нэв. Она заслуживала, чтобы я помогла ей. А ещё Даврин… Грифоны – его семья, но я позволила Мрачной Плакальщице забрать их. Я всех подвела...        Эммрик нахмурился, но это был не упрёк, а скорее яростное желание опровергнуть каждое её слово. Будь у них больше времени, профессор бы точно провёл ей двух часовую лекцию о том, как она не права.       — Душа моя, вы не подвели никого. Вы сражаетесь не за себя, а за всех. Вы рискуете жизнью ради других, и те, кто знает вас, понимают это. Луканис, Нэв, Даврин – все они знают, как много вы делаете. Вы видите неудачи там, где другие видят героизм.       — Если это и героизм, то слишком болезненный.       — Герои редко чувствуют иначе, – серьёзно заметил он. — Ваш выбор помог кому-то, Айви. Это уже важнее, чем страдания, которые вы накручиваете вокруг него.       Он провёл рукой по её волосам, убирая с лица выбившуюся прядь. Айви почувствовала себя немного глупо, что даёт волю эмоциям перед ним, но сейчас она не могла остановиться.        — Если бы я только могла быть в двух местах сразу… – начала она снова, но Эммрик прервал её.        — Но вы не можете, и это не ваша вина. Ваши действия спасут людей в Тревизо, и, благодаря вам, я уверен, Минратоус тоже не останется без защиты. Вы не обязаны нести всё бремя мира на своих плечах, Айви. Позвольте другим тоже бороться.        — Иногда я завидую вам, – вдруг сказала она.        Эммрик удивлённо приподнял бровь, но позволил ей продолжить.        — Вы всегда так уверенны, так спокойны. Вы находите слова, которые успокаивают и поддерживают. Хотела бы я быть такой же…        Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли высокомерия.        — Поверьте, душа моя, внутри меня бушуют те же сомнения и страхи. Просто я научился хорошо прятать их. Но вы… Вы искренни в своих чувствах. И именно это делает вас такой... необыкновенной.        Он притянул её ближе, заключив в крепкие, но осторожные объятия. Айви закрыла глаза, позволяя себе раствориться в этом моменте, хотя бы на мгновение забыв обо всех своих тревогах и вине. Позже наверняка будет вспоминать в своей комнате эти объятия и смелые прикосновения некроманта с румянцем на щеках.       — Спасибо, – сказала она, когда её дыхание выровнялось.        Эммрик чуть отстранился, чтобы взглянуть на её лицо.        — Вы не должны меня благодарить, Айви. Никогда. Всё, что я хочу, это видеть вас счастливой.       Айви покачала головой, её улыбка стала чуть шире.        — Вы делаете это гораздо лучше, чем думаете, профессор.        Он смущённо склонил голову и ничего не сказал на это, только подал ей руку.        — А теперь пойдёмте. Нам нужно обсудить, как мы будем спасать Тревизо, и убедить остальных, что план Айви Торн будет безупречен, как и всегда.        Айви слабо улыбнулась сквозь слёзы, понимая, что его слова были той поддержкой, которая ей сейчас была нужна. Она кивнула, чувствуя, как её решимость возвращается. Эммрик протянул ей руку, и она, немного поколебавшись, взяла её. Вместе они спустились вниз, готовые ко всему, что бы ни ждало их в предстоящей битве.