За гранью жизни

      Арлатанский лес, названный в честь величественной столицы древней эльфийской империи, встречал путников своей необычайной красотой. Здесь каждый шаг словно переносил их на тысячи лет назад, в эпоху расцвета эльфийской цивилизации. Утренний туман стелился у самой земли, обволакивая всё вокруг, будто покрывало, а воздух был пропитан влажностью и запахом мха, прелой листвы и невидимых, но ощущаемых древних чар. Высокие деревья, чьи стволы, казалось, тянулись прямо в небеса, стояли как стражи, веками охранявшие свои тайны. Их ветви переплетались так густо, что солнечный свет едва пробивался сквозь свод леса, оставляя мягкие пятна света на покрытой мхом земле. Красные листья, влажные от недавнего дождя, блестели в рассеянном свете, а каждая капля, падающая с них, казалась замедленным вздохом природы.        Айви шла впереди, стараясь двигаться бесшумно. Влажная земля под ногами пружинила, оставляя едва заметные следы её сапог. Вокруг слышались шорохи: ветви деревьев качались от лёгкого ветерка, где-то далеко треснула сухая ветка, а ещё дальше послышалось уханье совы. Этот лес жил своей жизнью. Запахи здесь были насыщенными, почти плотными. Айви улавливала горьковатый аромат коры, сладковатый запах какого-то цветущего растения и лёгкие металлические нотки сырой земли, пропитанной дождём. Её эльфийское обоняние выхватывало запахи зверей – тонкий мускусный след лисы и резкий, почти едкий запах кабанов, прошедших здесь недавно. Многие верили, что в лесу водятся привидения, а остатки древней эльфийской магии и древние духи делают его опасным местом, хотя некоторые долийские кланы все ещё живут в лесу или рядом с ним.       Беллара и Хардинг держались чуть позади, их голоса иногда прерывали тишину леса короткими замечаниями и шутками.       — А многие эльфийские руины могут вот так парить в воздухе? В жизни ничего подобного не видела. А я весь Тедас обошла. Несколько раз, – сказала Хардинг, подняв голову вверх.        — Это началось недавно. Ритуал Соласа что-то изменил. Я знаю эльфа, который разбил лагерь в руинах. И вот, когда он проснулся, оказалось, что развалины поднялись в небеса.       — И как он оттуда спустился?       — А никак! Было слишком высоко. Но мы передали ему еду и воду, – буднично ответила Беллара.       — А. Спасибо, теперь это будет мне сниться в кошмарах.       — Не стоит так переживать, Хардинг, – вмешалась Айви, на её губах мелькнула улыбка. — Ты ведь, кажется, уже привыкла к таким странностям. Что тебя может удивить в Тедасе после всего, что мы пережили?        — Ну, знаете ли, – Хардинг с возмущённым прищуром глянула на Айви, — одно дело – порождения тьмы, древние духи или даже драконы. Но руины, которые внезапно решают улететь в небеса? Это как-то... неправильно. Земля должна оставаться землёй. А всё, что улетает, пусть улетает куда-нибудь подальше от меня.        — Тогда тебе не понравятся другие руины в Арлатанском лесу, – заметила Беллара, её взгляд блуждал по вершинам деревьев, будто она искала что-то. — Говорят, есть места, где тени прошлого оживают, а призраки древних эльфов всё ещё бродят среди мхов и камней.        — Чудесно, – Хардинг поёжилась, но голос её оставался бодрым. — Ещё парочка таких историй, и я начну молиться Создателю, чтобы он оставил меня в живых. Хотя я всё ещё считаю, что равнодушный бог ненамного лучше злого.       — Это если он вообще сюда заглядывает, – хмыкнула Беллара. — В таких местах творится магия, которая древнее любого бога. Иногда мне кажется, что даже Завеса здесь тоньше.       — А может, это просто эхо того, что было здесь когда-то, – бросила им Айви через плечо, не сводя глаз с тропы впереди.       — Ну, будем надеяться, что это всего лишь эхо, – произнесла Хардинг, её голос был немного громче, чем нужно, будто она пыталась убедить не только себя, но и лес вокруг. — Но, если честно, Айви, ты иногда говоришь такие вещи, что волосы встают дыбом.        — Удивительно, что у тебя ещё остались волосы, – с ухмылкой заметила Беллара.        — Спасибо за поддержку, Беллара, – огрызнулась Хардинг, но в её голосе не было злости.        Задание казалось простым: выяснить, что произошло с пропавшими долийцами, и разобраться с проблемой. Однако, чем глубже они углублялись в лес, тем сильнее росло напряжение. Айви чувствовала себя странно. Её мысли блуждали не вокруг долийцев и венатори, а в пространстве между тем, что произошло в лаборатории Эммрика, и тем, что ещё могло произойти между ними, если бы не пришёл Манфред.       Беллара резко остановилась, подняв руку и призывая к тишине. Хардинг, стоявшая рядом, напряглась, её лук был уже готов к бою.        — Что-то слышите? – шёпотом спросила Айви, стараясь сосредоточиться.        — Тишину, – прошептала Беллара, её острые уши двигались в поиске звука. — Это плохо.        Айви кивнула, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Внезапно из-за деревьев раздался шум, за ним послышался звон стали и шёпот магии. Венатори.        — Готовьтесь! – Хардинг уже натянула тетиву лука, приготовившись выпустить первую стрелу.        Айви вызвала магический щит, но её движения были медленными, почти механическими. Она бросила взгляд на приближающихся врагов – их чёрно-красные одеяния, украшенные символами, будто горели в тумане леса. Беллара выпустила ослабляющий выстрел, который взорвался среди врагов, отбрасывая нескольких из них назад, оглушив.        — Айви! – Хардинг, выпустив стрелу, заметила, что Айви стояла неподвижно, её взгляд был направлен куда-то вдаль, а посох дрожал в руках. — Всё в порядке? – спросила рыжеволосая гномка, оказавшись рядом, в её голосе звучала неподдельная тревога.        Айви вздрогнула и посмотрела на подругу.        — Да, я в полном порядке, – ответила она, постаравшись улыбнуться как можно более непринуждённо. — Но будет ещё лучше, если мы закончим с ними! – эльфийка подняла посох, выпуская волну магической энергии. Хардинг кивнула, но её взгляд оставался внимательным и обеспокоенным.        Бой продолжался. Айви, наконец, смогла сосредоточиться, выпуская магические снаряды и защищая подруг. Последний венатори упал под точной стрелой Хардинг, и лес снова погрузился в тишину, нарушаемую только их тяжёлым дыханием.        — Ну, это было... нечто! – сказала Беллара, опуская лук и оглядывая поле боя. — Видели, как я им задала жару, а? Даже не сомневалась, что в пропаже наших опять виноваты венатори!       — Давайте доложим Страйфу и Ирелин, что путь здесь чист, – предложила Хардинг и Айви кивнула.        В лагере Завесных Странников их встретили с воодушевлением. Доложить о том, что венатори больше не угрожают им в той части леса, удалось быстро. Страйф кивнул, отпуская их, и команда направилась к ближайшему элувиану, ведущему на Маяк. Айви шла немного позади, избегая взгляда подруг. Её сердце колотилось, но не от недавнего боя, а от предстоящего вечера. Она чувствовала на себе пронзительный взгляд Хардинг, но не могла собраться с мыслями, чтобы что-то сказать.        Вернувшись на Маяк, Айви сразу направилась в свою комнату, оставив Беллару и Хардинг удивлённо переглядываться.        — Что это с ней? – недоумённо спросила Беллара, но Хардинг только пожала плечами.        — Дай ей время. Расскажет, если захочет.       В своей комнате Айви закрыла дверь, прислонившись к ней и глубоко вздохнув. Она быстро стянула доспехи, чувствуя облегчение от того, что тяжёлая ткань и металл больше не сковывают движения. Накинув лёгкую повседневную одежду – простые штаны и рубашку, она подошла к зеркалу.        Её отражение смотрело на неё с лёгким укором. Светлые волосы спутались, румянец на щеках казался излишне ярким.        — Прогулка или свидание? – прошептала она, глядя на своё отражение.        После посещения лаборатории Эммрика она не могла перестать думать о нём. И это стало её постоянной проблемой. Его слова, его взгляд, прикосновения – всё это заставляло её сердце биться быстрее. Но что, если это не то, о чём она думала? Что, если он предпочтёт всё же видеть в ней просто спутницу и друга? Если он разочаруется в отношениях с ней?        Она провела рукой по волосам, пытаясь придать им порядок. Нет, это не важно. Она должна просто наслаждаться моментом.        — Айви, всё будет хорошо, – пробормотала она себе, стараясь поверить в это.        Она села на кровать, чувствуя, как нервы начинают сдавать. Эльфийка боялась, что накрутит себя до такой степени, что просто не вытерпит до вечера, ворвавшись к Волькарину и потребовав ответы на свои вопросы.

***

      Айви вышла из своей комнаты чуть раньше, чем собиралась, но всё равно чувствовала себя слишком неподготовленной. Она поправляла рукава лёгкой рубашки, надеясь, что выглядит достаточно неплохо и спокойно. На самом деле, её сердце колотилось так сильно, что казалось, будто его звук разносится по всему Маяку. Эммрик пригласил её на очередную встречу в Сады Памяти. Она знала, что он часто бывал там, проводя обряды. Когда она шагнула через элувиан и оказалась на каменной дороге, ведущей к Некрополю, воздух сразу изменился. Он стал холоднее, насыщеннее, словно пропитан тайнами прошлого. Лёгкий запах влажности смешивался с чем-то сладковатым – возможно, ароматом цветов, которые Эммрик любил размещать у могил. Айви поёжилась, но её нервное ожидание сменилось лёгким трепетом.        На центральной площади Некрополя он уже ждал её. Айви замерла на мгновение, как только его заметила. Эммрик сменил привычный наряд на чёрную мантию с золотыми вставками. Простая, но элегантная, она подчёркивала его высокий рост и безупречную осанку. "Ему идёт всё, что он носит", – подумала она, чувствуя, как её лицо заливается румянцем.        — Айви, – его голос, как всегда, был глубоким, с тёплыми нотками. — Вы вовремя. Ещё раз благодарю вас за то, что вы пришли. Проведение обрядов поминовения – одна из моих обязанностей, которые я не могу избегать. И мне будет очень приятно, что вы присоединитесь и увидите мою работу.       — Эммрик, – она коротко кивнула, стараясь сохранить спокойствие. — Выглядите... иначе. Но вам идёт.       Он слегка склонил голову, его губы изогнулись в лёгкой улыбке, и, как ей показалось, смущённой.       — Я подумал, что этот наряд подойдёт для нашей сегодняшней прогулки.       Она искала, что ответить, но он уже сделал шаг вперёд, предлагая ей руку. Айви замерла лишь на мгновение, прежде чем положить свою руку на его локоть. Они направились по дороге в Сады Памяти.       — По моему мнению, обряд стоит начать отсюда, – он переводит взгляд на огороженную забором территорию, где мёртвые, в окружении цветов, были некой инсталляцией.       В этот момент послышалось дружелюбное шипение и, обернувшись, они увидели спешащего к ним Манфреда.       — Ах, Манфред, – сказал Эммрик. — Превосходно, он смог сюда добраться. Очень хорошо, Манфред!       — Кажется, он в предвкушении, – произнесла эльфийка, с улыбкой наблюдая за тем, как скелет залез на каменную лавку и словно ребёнок, начал крутить головой то в одну сторону, то в другую.       — Как и я, – неожиданно ответил Эммрик. Его взгляд был устремлён прямо на неё, и Айви почувствовала, как её лицо снова начинает гореть. Но он не стал смущать её ещё больше и продолжил: — Эта картина с усопшими, созданная сто семьдесят три года назад. Их жизни вспышкой промелькнули сквозь столетия: драгоценные, хрупкие и конечные. Теперь они служат нам напоминанием. Не стоит долго пребывать во мраке. Жить нужно с пылом и радостью, пока есть возможность.       — Необычно слышать такое от некроманта, – заметила Айви.        — Даже некроманты могут ценить свет жизни. Смысл картины в том, что...       — Подождите, один из них двинулся? – нахмурилась Айви, её точное эльфийское зрение и внимательность никогда не ошибались.       — Другой будет поживее, – ничуть не удивился этому профессор. Он начал произносить заклинание, его руки окутала зелёная магия: — Скажи нам, кем ты был, когда вдыхал воздух полной грудью?       И скелет ожил. Его глаза загорелись зелёным светом. Только теперь Айви поняла, что представляла эта композиция. Точнее, кого.       — Это было тело портной. Матери. Она смеялась, и учила, и пряла одеяния, которые короли надевали на коронации, – рассказывал скелет, делая мерки привычными движениями, которые совершались им при жизни.       Эммрик недовольно цокает.       — Нужно заново выверить её грудные позвонки. Надеюсь, послушники как следует приглядывают за экспонатами.       Он рассеял заклинание, и скелет вернулся на своё место, замерев.       — Как-то непочтительно оставлять без внимания то, что вы сделали.       — Именно! Неудивительно, что был такой всплеск активности привидений, – отвечает Эммрик со вздохом, и Айви припоминает, как они встретили парочку из них в залах Некрополя.       Они продолжили прогулку, переходя от одной инсталляции к другой. Эммрик рассказывал о каждом из представленных образов, его голос был спокоен и мелодичен. Айви слушала, но мысли её были сосредоточены на другом – на том, как его голос заставляет её чувствовать тепло, как он время от времени смотрит на неё, как если бы видел нечто сокровенное.        — Давайте зажжём свечи в память о мёртвых, – произнёс Эммрик спустя некоторое время, заставив Айви вспомнить, что про этот необходимый обряд он и упоминал.       Они направились к одному из склепов, где Волькарин попросил её зажечь свечи. И пока она это делала, Эммрик с восхищением проговорил:       — Вы только поглядите! Последняя гробница Танхаузенов. Очень влиятельное семейство века Бурь.       Она подняла голову и прочитала надпись на склепе:       — "Мы сокрушали кости драконов".       — Это посмертный девиз, – пояснил Эммрик. — Последний член этого рода встретил смерть в схватке с нагорным губителем.       — Так его убил дракон? Удивительно, что от его останков осталось хоть что-то.       Они перешли к прямоугольному памятнику, по обе стороны от которого находились две ухоженные могилы.       — Любопытно, что Некрополь переместил эти сады настолько низко, – внезапно поделился Эммрик, заставив Айви удивлённо уточнить:       — Получается, залы Некрополя меняют своё местоположение?       — Периодически, – признался некромант. — Но пока мы внутри зала, вероятность, что это случится, очень мала. Не могли бы вы зажечь следующую свечу?       Айви выпустила искры огня из ладони, и вдруг услышала радостное восклицание профессора:       — Это же один из моих любимых цветов! Пёстрый плакучий вдовец, – Эммрик опустился на колено перед кустарником фиолетовых цветков, с восхищением рассматривая его и едва касаясь пальцами нежных, хрупких лепестков. — Этот цветок редок и встречается в местах с сильной концентрацией магии. Видите, как его стебли словно тянутся к земле? Отсюда и название. Говорят, что эти цветы начинают "плакать" – выделять капли влаги – в местах, где были утрачены жизни или пролиты слёзы. Конечно, это всего лишь поэтическая гипотеза, но вы согласитесь, что она весьма красива.       — Не знала, что вы и в растениях разбираетесь, – сказала Айви.       — О, алхимия – это моё хобби! Так я отдыхаю от преподавания призыва духов, и теоретической и прикладной метафизики.       — А как его можно использовать? Вы сказали, что занимаетесь алхимией, – спросила она, разглядывая, как Эммрик аккуратно срезает один цветок небольшим лезвием.       — Ах, у него много применений, – с заметным увлечением начал он, бережно укладывая цветок в маленький флакон из прозрачного стекла. — Его лепестки могут быть ингредиентом для успокаивающих зелий. Всего несколько граммов экстракта способны снять стресс или даже облегчить боль, вызванную магическими ранениями. Но вот сок стебля... – он поднял тонкий зелёный стебель с маленькой каплей сока на кончике, — его, напротив, нельзя употреблять внутрь. Он вызывает галлюцинации и чувство потери времени.       Айви хмыкнула.       — То есть, он может как помочь, так и навредить.       Эммрик кивнул.       — Именно. Как и всё в природе, пёстрый плакучий вдовец – отражение дуальности мира. И ещё одно напоминание, что магия, как и сама жизнь, – это баланс.       Он улыбнулся ей.       — И то, что мы с вами здесь, изучаем это вместе, – добавил он, — для меня тоже часть этого баланса. Пойдёмте.       Эммрик поднялся и повёл Айви дальше.       — Здесь очень спокойно, – озвучила она свои мысли.       — В Некрополе есть свои опасности, но это место – убежище для мёртвых.       — Много здесь похоронено?       — Отличный вопрос! Стоит провести новую перепись.       Он снова попросил её зажечь свечи и она уже не считала, какие по счёту, ведь их беседы при этом отвлекали от всякой скуки.       — Айви, меня приятно удивило то почтение, которое вы оказали нашим картинам с усопшими. Очень жаль, что за пределами Неварры Некрополь продолжают считать пугающим.       А он думал, что она в ужасе закричит и убежит? Или её лицо скривится от презрения и брезгливости? Как можно не понимать, что делают некроманты ради мёртвых!       — У Серых Стражей тоже хватает мрачных церемоний. Не переживайте по этому поводу. Мнению свойственно меняться.       — Да, вы правы.       Тут Айви вздрагивает, услышав какой-то отдалённый жуткий шёпот, и Эммрик спешит её успокоить:       — Это собираются духи. Идёмте, осталось ещё несколько свечей.       Они поднимались по каменным ступеням, ведущим на уровень выше. Сады Памяти, укутанные полутьмой и прохладным воздухом, с каждым шагом раскрывали новые загадочные уголки. Айви внимательно следила за Эммриком, с какой лёгкостью тот двигался, как его чёрная мантия с золотыми вставками мягко скользила по каменным плитам, подчеркивая его грацию и уверенность. Она старалась держаться рядом, боясь упустить хоть одну деталь его объяснений.       Но внезапно Эммрик остановился, нахмурившись и глядя в сторону склепа.       — Что-то не так? – спросила Айви, напряжённо переводя взгляд с профессора на то, что впереди.       Эммрик сделал несколько шагов вперёд, жестом предлагая ей следовать за ним. И вскоре Айви увидела то, что привлекло его внимание: голубой огонёк, парящий рядом со старым склепом. Его мягкое, пульсирующее сияние напоминало свет далёкой звезды. Айви замерла, поражённая этим зрелищем. Огонёк ожил, заметив их. Он подорвался с места, закружил в воздухе и начал плавно вращаться вокруг них.       — Это... это дух? – спросила Айви, чувствуя, как её голос чуть дрожит.       Она украдкой взглянула на Эммрика, и его выражение быстро успокоило её. В его глазах не было ни страха, ни настороженности – только лёгкая улыбка.       — Эм... и тебе здравствуй, – неуверенно произнесла эльфийка, глядя на огонёк. — Он же понимает меня?       Эммрик чуть наклонил голову, наблюдая за духом.       — Вы его заинтересовали, – сказал он с улыбкой. Затем мягко обратился к светящемуся существу: — Мы тоже наслаждаемся садами, но нам предстоит ещё один ритуал. Ступай же, друг мой.       Огонёк, казалось, понял его слова. Он замер на мгновение, словно обдумывая что-то, а затем, плавно отдалившись, исчез в полутьме Некрополя.       — Работать с духами – это действительно ваше, – отметила Айви, всё ещё восхищённо глядя туда, где только что исчез огонёк.       Эммрик мягко усмехнулся.       — У нас с ними всегда были хорошие отношения, – ответил он. — Они сопровождали меня ещё в детстве.       Айви приподняла бровь.       — После того, как вы начали заниматься некромантией?       Эммрик отвёл взгляд, его улыбка стала чуть горькой.       — После того, как я осиротел.       Айви почувствовала, как грудь сжало внезапной болью. Она никогда не думала об этом. Эммрик, всегда такой уверенный, грациозный и мудрый, был сиротой? Её собственные невзгоды в этот момент показались ей незначительными. Какая же она слепая дура, раз не догадалась и не увидела этого раньше!       — Эммрик… – начала она, но не нашла, что сказать.       Некромант продолжил, словно не замечая её замешательства:       — Рухнувшее здание. Быстрая смерть. После похорон Дозорные забрали меня к себе.       — Мне очень жаль, – выдохнула она, её голос звучал едва слышно. — Приношу свои запоздалые соболезнования. Если они хоть что-то значат сейчас...       Эммрик повернулся к ней, его лицо было спокойно, а взгляд мягким.       — Значат, – сказал он. — Очень даже. Но мы живём дальше, как и должно быть.       Он на мгновение замолчал, затем добавил, почти шёпотом:       — Иногда я всё ещё вижу в тенях отблески тех длинных ночей…       Айви почувствовала, как мурашки пробежали по её коже.       — Как вы с этим справились? – осторожно спросила она.       — Никак, – признался он. — Когда я впервые оказался здесь, в Некрополе, то был напуган до смерти.       — И вы всё равно примкнули к Дозорным? – удивлённо уточнила Айви.       Эммрик чуть усмехнулся, его улыбка на этот раз была полна горечи и тепла одновременно.       — Это они спасли меня, – ответил он. — У них не было выбора. И у меня тоже.       Айви смотрела на него, чувствуя, как её уважение к этому человеку возрастает. Её мысли вихрем кружились в голове. Как же он смог сохранить столько достоинства, будучи окружённым смертью с самого детства? Она хотела задать ещё тысячу вопросов, но понимала, что не должна.       — Вы сильный человек, Эммрик, – сказала она.       — То же самое я думаю и о вас, Айви, – ответил он ей. — Идёмте. Впереди нас ждёт ещё один комплекс захоронений.       Его голос стал чуть более оживлённым, когда он продолжил:       — О ритмах церемоний можно дать столько рекомендаций! Они помогают в самые тяжёлые часы. В детстве именно ритуалы Дозорных помогли наполнить смыслом моё существование.       "Только ради этого вы, значит, существуете?", – чуть не вырвалось у неё горькое, но она вовремя прикусила язык. Вместо этого она спросила, чтобы не погружаться в мрачные размышления:       — И ещё магия смерти?       — У каждого начинающего мага должна быть специальность.       С этим она согласна. Также, как и она когда-то выбрала свою.       — Вся эта торжественность, всё это величие и ритуалы... Я должен спросить вас: для чего это всё, Айви?       — Для живых?       — Да! Именно! Некрополь изобилует всем: историей, магией, воспоминаниями. Дозор сохраняет их, чтобы живые могли утешаться с помощью тех, кто уже покинул нас.       Вернувшись в начало Садов, Айви увидела, что Манфред преданно ожидал их. Это натолкнуло её сказать:       — Вы как-то упоминали в разговоре с Хардинг, что до того, как вы дали Манфреду тело, он был огоньком.       — Да, это правда. Он весьма умело научился обращаться с телом. Удивительно наблюдать, как дух может адаптироваться к материальному миру!       Когда Айви зажгла последние свечи, Эммрик удовлетворённо произнёс:       — Нам нужно будет позвонить в колокол.       Айви кивнула, внимательно глядя на то, как некромант совершает это действие. Он подошёл к массивному бронзовому колоколу и потянул за верёвку. Глухой, глубокий звук разнёсся по Садам, заставляя воздух вибрировать. Айви невольно огляделась, ожидая чего-то необычного, хотя и не знала, чего именно.       — Да будут ритуалы приняты, а наши узы замечены и скреплены. Мы чтим слушающих нас духов, – торжественно произнёс Эммрик.       И тут из-под земли рядом с ними вспыхнул зелёный дым. Айви едва сдержала крик, когда из него начали подниматься двое духов. Их образы напоминали полуразложившиеся фигуры, одетые в изрезанные лохмотья, которые светились изнутри. Через их тела просвечивались кости, придавая им устрашающий вид.       — Мы явились из бездны! – их голоса были потусторонними и тягучими, от которых у Айви пробежали мурашки по всему телу. — Мы свидетельствуем, благородный Дозорный, что все наши пакты соблюдены.       Когда духи исчезли так же внезапно, как появились, Айви обернулась к Эммрику, чувствуя, как её сердце всё ещё колотится.       — Что это было? – выдохнула она.       Эммрик посмотрел на неё с мягкой улыбкой, в которой читалось понимание.       — В Некрополе обитает множество духов. Эти стражи защищают нас и соблюдают порядок. Мы благодарим их за дружбу и защиту.       Айви кивнула, ощущая чувство уважения и благодарности за возможность стать частью этого древнего ритуала.       — Нам нужно позвонить в колокол ещё раз, чтобы завершить церемонию прощания.       Лёгкий ветерок качал листья деревьев, и свет свечей, оставленных у могил, играл тёплыми отблесками на мраморных плитах. Некрополь обволакивал их своей мрачной, но удивительно умиротворяющей атмосферой.       После завершения церемонии, Айви спросила:       — Так, значит, вы сильно боялись этого места, когда были ребёнком?       — Не самого Некрополя, а скорее того, что его окружало.       Представив Эммрика маленьким, напуганным мальчиком, только что потерявшего родителей, в этом месте, полном духов и мёртвых, она ощутила неодолимое желание подойти ближе, чтобы обнять его, прижать к себе и прогнать эти тени из его прошлого.       — Вас когда-нибудь посещали мысли о смерти, Айви? – внезапно спросил он.       — Практически каждый день с момента... ну, вы знаете. Но я стараюсь всё же не слишком часто думать о великом финале.       — Когда я был молод, у меня не было такого выбора. Тогда я обнаружил... что обладаю громадным страхом перед смертью. Это даже не ужас. Его нельзя ни понять умом, ни приглушить. Он может нахлынуть без предупреждения глубокой ночью или средь бела дня. Первобытный, удушливый страх, пронзающий меня в самое сердце. Как ни странно, я выяснил, что не одинок в этом. Я обсуждал свой страх с друзьями, спорил с наставниками... И всё же... он не покидал меня. А когда я встретил вас, то... этот страх лишь усилился. Теперь я боюсь потерять ещё и вас, Айви...       Его слова пронзили её глубже, чем любое оружие, любое проклятие, которое она встречала в своей жизни. Айви стояла напротив него, чувствуя, как волны эмоций одна за другой захлёстывают её сердце. Она всегда считала себя сильной, привыкла не полагаться на других, но сейчас... Сейчас, глядя в его глаза, она поняла, что настоящая храбрость – это не только выстоять в бою, но и открыть своё сердце, несмотря на страх быть отвергнутой. Она поняла, что всё время боялась не того. Боялась не его отвержения, а того, как сильно её тянет к нему.        Сделав шаг вперёд, Айви протянула руку. Её пальцы, чуть дрожащие от волнения, обхватили ладонь Эммрика. Он удивлённо посмотрел на неё, но не отстранился, и это дало ей силу продолжить. Она мягко, но решительно положила его руку себе на грудь, туда, где её сердце билось, как безумное.       — Пока бьётся моё сердце, – сказала Айви, её голос звучал твёрдо, но в нём сквозили едва уловимые нотки волнения, — вы меня не потеряете.       Она смотрела прямо ему в глаза, позволяя ему увидеть всё: свою неуверенность, страх, нежность и ту глубокую привязанность, которую она больше не могла скрывать. Эммрик замер, его взгляд был растерянным, но в то же время полным благоговения, как у человека, внезапно оказавшегося перед сокровищем, которое он даже не осмеливался надеяться найти. Его пальцы невольно чуть сильнее прижались к её груди, как будто он пытался почувствовать это обещание, заключённое в каждом ударе её сердца.       — Душа моя... – прошептал он, и в его голосе была целая вселенная чувств.       Айви подумала, что вот сейчас профессор наклонится к ней, чтобы как в самом прекрасном романе оставить на её губах поцелуй, но мечты разбились с грохотом стекла. Или, если быть точнее, с знакомым шипением. Оказывается, Манфред закончил сервировать столик неподалёку, поэтому старался привлечь их внимание уже добрых несколько минут.       — Ах, да, я попросил Манфреда помочь мне, – Эммрик отступил на шаг, смущённо прочистив горло. — Какой же из меня хозяин, если я не угощу вас лёгким перекусом?       Он жестом указал на столик, где стояла изящная посуда, чайник с двумя чашками, горели свечи, а рядом был небольшой поднос с едой.       — Вы устроили всё это, чтобы произвести на меня хорошее впечатление? – с лёгкой улыбкой спросила Айви, скрестив руки на груди.       — Конечно, нет! – поспешно возразил он с лёгкой тенью страха, подняв ладони. — Я просто...       — У вас получилось, – перебила она, её улыбка стала шире.       — Тогда, – он улыбнулся в ответ, расслабившись, — я счастлив разделить с вами безмятежность этого места.       Айви подала ему руку, и они пошли к столу. Когда они дошли до столика, Манфред со всей галантностью, на какую был способен, сделал поклон, отойдя в сторону, довольный своей работой. Эммрик наклонился, чтобы отодвинуть для Айви стул.       — Этот вечер стал особенным благодаря вам, – сказал он, глядя на неё с лёгкой улыбкой, полной благодарности и тепла.       Волькарин занял место напротив, и, впервые за долгое время, Айви почувствовала, что в её сердце расцвела весна.