За гранью жизни

      Айви склонилась над древним фолиантом в библиотеке Маяка, глубоко погрузившись в изучение записей о его устройстве, написанных неизвестным эльфом. Найденные совершенно случайно, впрочем, как и многое в этом месте. Маяк… Она задержала взгляд на строчке, размышляя. Место обучения, но и загадка. Его инструменты созданы для изучения тайн великой магии, но кто был тем, кто дал им жизнь? Мысли Айви унеслись в далёкое прошлое, когда Солас, известный ныне как Ужасный Волк, восстал против эванурисов – тех, кто когда-то называл себя богами. Маяк, согласно легендам, стал центром его операций, его убежищем и оружием против древних тиранов. Именно здесь он и его союзники исследовали способы разорвать цепи, сковывающие их мир. Она коснулась пальцами страницы, чувствуя шероховатость пергамента, и почти слышала эхо древних голосов, спорящих об устройстве магии, о границах реальности. "Здесь вы в безопасности – как создания из плоти, так и создания из Тени. Тут рады всем, кто желает помочь, – гласила надпись на одной из стен главного зала Маяка. — Магия Маяка поможет вам с вашими нуждами, позаботится о вашем комфорте и даже позволит понимать другие языки тем, кто пришёл сюда из отдалённых частей империи".       Маяк сам по себе казался почти живым. Его магия действительно заботилась о тех, кто находился внутри его стен, и порой это было даже пугающе. Однажды, когда Айви провела слишком много времени в тренировочном зале, забыв о сне и пище, она заметила, как светящиеся нити магии вокруг неё чуть изменились, словно пытались намекнуть ей на необходимость отдыха. "Маяк заботится," – пробормотала она тогда, пригладив волосы.       Она всегда находила утешение в книгах, особенно после сложных миссий, когда в её голове вертелись тревожные мысли. Однако в этот раз её концентрация была прервана резким звуком шагов. Эльфийка подняла взгляд и увидела Эммрика, который смотрел на неё с необычным для него выражением. Его лицо, спокойное и собранное, в этот раз отражало смесь гнева и тревоги.        — Айви, – его голос прозвучал ровно, но в нём угадывался скрытый упрёк. — Что вы сделали?        Она замерла, не привыкшая видеть его в таком состоянии. Немного дрожащие губы, побледневшее лицо (хотя куда ещё бледнее?), нервные заламывания пальцев и глаза, лихорадочно осматривающие её с ног до головы в попытке, или, быть может, в страхе что-то обнаружить.       — Я... не понимаю, о чём вы, – растерянно ответила она, быстро обдумывая когда успела провиниться или что-то натворить, но тут же увидела, как его взгляд стал ещё строже. Карие глаза потемнели, напоминая цветом самый тёмный, горький шоколад, или любимое кофе Луканиса.       — Вы прекрасно понимаете, – он скрестил руки на груди. — Я говорю о вашей безрассудной выходке на последней миссии. Вы действовали в одиночку, пошли на риск, который мог стоить вам жизни.        Айви отвела взгляд, чувствуя себя неловко. Она знала, что Эммрик прав, но тогда ей казалось, что у неё просто не было другого выбора, как привлечь внимание Поборника богов на Перекрёстке и одолеть его. У неё всё ещё слегка болела поясница, ведь она приложилась довольно нехило о землю. До сих пор эльфийка кривилась, вспоминая неприятные ощущения от впивающихся через одежду камней. Да и ладони были поцарапаны. Хорошо, что она и сама неплохо владела магией лечения и могла избавить себя от большинства несерьёзных травм, чтобы не просить об этом кого-либо из отряда слишком часто.       — Это было необходимо, – сказала она, пытаясь не встречаться с ним взглядом и не показывать своего дискомфорта.        — Необходимо? – переспросил некромант, и в его голосе впервые прозвучала настоящая ярость. — Айви, если вам не важна ваша жизнь, то она важна для других!        Эти слова ударили её словно молния. Она посмотрела на него с изумлением. До этого момента профессор Волькарин казался ей человеком, который всегда держит свои эмоции под контролем. А теперь он стоял перед ней, его лицо отражало искреннюю тревогу, и она не могла понять, что именно вызвало у него такую бурю. За всё время он никогда так не переживал.       — Почему вы... – начала она, но замялась, не зная, как сформулировать свой вопрос.        — Почему я так реагирую? – подхватил он, глядя прямо ей в глаза. — Потому что вы для нас важны! Для меня... важны.        Эти слова ошеломили её, и она не знала, что сказать. Впервые за долгое время она почувствовала себя не просто инструментом для выполнения миссий, а частью команды, кем-то, чья жизнь действительно имеет значение для кого-то. Она пыталась справиться с нахлынувшими чувствами и таким внезапным признанием.       — Вы... вы меня удивляете, – сказала она, и её голос слегка дрогнул. — Я не думала, что вам так... не всё равно.        Эммрик, словно понимая, что слишком раскрыл свои чувства, отступил на шаг и заговорил спокойнее:        — Все мы люди, Айви. Даже я.        Эта фраза вызвала у неё слабую улыбку, потому что многие думали о профессоре, как о бесконечном источнике энергии и живой нежити, но вместе с тем пробудила что-то в её душе. Она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.        — Вы хотите знать, почему я так поступаю? – спросила она, и её голос стал серьёзным.        — Если вам не трудно, то я бы хотел узнать, – кивнул он.        Она опустила взгляд на свои руки, сжатые в кулаки, и заговорила, словно обращаясь к самой себе:        — Когда на карту поставлены жизни невинных людей, я не могу стоять в стороне. Даже если это означает риск для меня.        Она подняла на него взгляд, и в её глазах мелькнула тень боли.        — Несколько лет назад я была частью Серых Стражей. Сейчас же... всё сложно. Мы получили приказ удерживать оборону деревни, подвергшейся нападению порождений тьмы, пока не прибудет подкрепление. Но я знала, что это невозможно. К тому времени, как помощь прибудет, все жители уже будут мертвы.        Эммрик внимательно слушал, не перебивая.        — Я ослушалась приказа. Возглавила отряд и отправилась в захваченные земли, – её голос дрогнул, но она продолжила. — Мы запечатали туннель, ведущий в Глубинные Тропы. Это изменило ход событий, и порождения тьмы отступили. Деревня была спасена.        — Это было очень храбро с вашей стороны, – сказал Эммрик, но в его голосе не пропало недовольство. Окажись он с ней рядом во время тех событий, то, разумеется, не дал бы и шага ступить из Вейсхаупта.       Айви горько усмехнулась.        — Это вызвало разногласия. Молодые Стражи восхищались мной, но те, кто был связан с благородными семьями, считали, что я подрываю дисциплину. Меня начали избегать, обвинять в амбициях.        Она замолчала, на мгновение уставившись в одну точку.        — Я решила отойти от дел, пока не утихнут страсти. Именно тогда я познакомилась с Варриком Тетрасом. Он стал для меня чем-то вроде наставника... и друга, – она улыбнулась при упоминании гнома. Нужно будет проведать его, спросив, как проходит восстановление. — Он втянул меня в этот водоворот событий, с которым я теперь должна как-то справиться.        Эммрик долго молчал, обдумывая её слова.        — Вы многое пережили, – наконец сказал он. — Но вы не должны делать всё в одиночку. И я не хочу видеть, как вы снова рискуете своей жизнью.       Его слова были простыми, но они тронули её. Айви почувствовала, как какая-то часть её брони дала трещину.        — Спасибо, – тихо сказала она.        Эммрик кивнул, его взгляд стал мягче.        — Я всегда здесь, если вы захотите поделиться чем-нибудь ещё о себе.       Айви улыбнулась.        — Я обязательно воспользуюсь этой возможностью выговориться, так что вам не отвертеться. И, кстати говоря, кто вам рассказал о том, что произошло на Перекрёстке?       Эммрик занервничал, глаза его забегали.       — Кхм... Мне бы не хотелось...       — Со мной была Хардинг и Луканис. Кто-то из них двоих проболтался, да? Ставлю припрятанную бутылку антиванского вина на то, что это Хардинг не смолчала! Луканис с вами не стал бы меня обсуждать. Я же права?       Эммрик издал нервный звук, что-то среднее между кашлем и смешком, и отвёл взгляд, явно стараясь уклониться от прямого ответа.       — Я… полагаю, это не имеет значения, – наконец произнёс он, стараясь звучать нейтрально. — Главное, что я узнал об этом вовремя.       Айви подняла светлую бровь, её взгляд стал насмешливым. Эммрик совсем не умел лгать. Всё легко прочитать по его лицу.       — Значит, Хардинг, – заключила она с довольной улыбкой. — Знаете, она не может удержаться, если чувствует, что кому-то нужна помощь. Особенно если это касается кого-то из друзей. Она замечательная. В какой-то степени я даже благодарна ей, что она рассказала вам.       Эммрик кивнул и его взгляд потеплел.        — Хардинг действительно искренне заботится о вас. Хотя она могла бы выбрать… менее прямолинейный способ донести эту информацию, – он украдкой растёр покрасневшую шею, явно вспоминая разговор с разгневанной рыжеволосой гномкой.       Айви хмыкнула, скрестив руки на груди и слегка наклонив голову. Жаль, что ей придётся только представлять, каким образом Хардинг заставила его сюда буквально примчаться. Наверняка, она едва удержалась от того, чтобы не выстрелить в него из своего лука. Эльфийка отдала бы всё, лишь бы увидеть, как Хардинг выглядит в настоящем гневе.       — Меньше прямолинейности? Она ведь знала, что если не скажет, вы вряд ли узнаете. А если бы узнали позже, то ругали бы себя за то, что не предотвратили моего очередного "безрассудного" поступка, – в её голосе звучала лёгкая издёвка, но взгляд был тёплым. — Она, в сущности, сделала вам одолжение.        Эммрик глубоко вдохнул, словно собираясь возразить, но затем его плечи опустились с тихим выдохом и он согласно покачал головой.        — Вы правы, – признался он. — Но всё же… вы слишком часто действуете так, словно ответственность за весь мир лежит только на ваших плечах.        — А кто, если не я? – резко парировала Айви, её тон неожиданно стал серьёзным. Именно так она и думала. Кому-то приходится действовать решительно, пока другие на это ещё не смогли решиться. Та черта её характера, из-за которой пришлось покинуть орден, но от которой она не могла так легко отказаться или хотя бы сгладить.       Эммрик прищурился, изучая её.        — Мы, Айви. Мы все. Вы не одна в этом. Разве не для этого вы собрали нас?       Она хотела ответить, что в её жизни это "мы" почти всегда было чем-то мимолётным, что она привыкла полагаться только на себя, но удержалась. Вместо этого она опустила взгляд на фолиант, который до этого изучала, и пожала плечами.        — Да, так и есть, – сказала она задумчиво.        Эммрик, казалось, хотел что-то добавить, но остановился. Между ними повисло молчание. Айви снова взглянула на него, на его слегка нахмуренное лицо, и вдруг ей стало интересно, почему он так упрямо продолжает пытаться её понять.        — Знаете, – сказала она, стараясь разрядить атмосферу, — если бы мне сказали пару лет назад, что сам профессор Волькарин станет моим… как бы это назвать… наставником в моральных вопросах, я бы только посмеялась.        Эммрик вскинул брови, его губы дёрнулись в улыбке.        — Наставником в моральных вопросах? – переспросил он. — Это звание, конечно… неожиданное.        — Ну, вы постоянно напоминаете мне, как важно ценить жизнь и доверять другим. Это разве не делает вас наставником?        Он на мгновение задумался, потом произнёс с лёгкой иронией:        — Если так, то боюсь, что мне придётся пересмотреть свои методы преподавания. Кажется, мои уроки не всегда доходят до вас.        Айви рассмеялась, её голос прозвучал чуть громче, чем она рассчитывала, но это было искренне. Его юмор ей нравился, в отличие от других.       — Вы просто слишком мягкий учитель, – поддразнила она.        — Мягкий? – притворно возмутился он. — Вы же сами говорили, что я чересчур строг.        — Это было раньше, – возразила Айви. — Теперь я думаю, что это, возможно, ваш способ заботы.        Эммрик замер, и на его лице отразилось странное выражение. Но прежде чем она успела задать вопрос или уточнить, он внезапно встал.        — Простите, – сказал он, голос звучал чуть быстрее, чем обычно. — Я совсем забыл, что оставил Манфреда одного! Он, наверное, уже успел перевернуть весь Маяк в поисках приключений.        Айви нахмурилась, но улыбка снова тронула её губы.        — Выглядит как удобная отговорка, чтобы избежать продолжения этого разговора, – заметила она.        — Никаких отговорок, – парировал он, поправляя свой воротник рубашки. — Манфред действительно способен на многое, когда его оставляют без должного внимания!       — Ну, в таком случае удачи, профессор, – с насмешливым ударением на последнем слове сказала Айви, склоняясь над фолиантом.        — Эммрик, – мягко напомнил он ей, кивнув на прощание. — Приятно вам провести время за книгой.        Он быстро ушёл, почти поспешно, оставив Айви наедине с её мыслями. Она хмыкнула, глядя ему вслед.        — Что ж, в этом мы с Манфредом похожи, – произнесла она, прежде чем вернуться к записям в фолианте.