Игра в престолы

Булочная Лучистой Лу осталась позади, и Серсея расслабленно откинулась на спинку сиденья, довольная проведённым отбором. За год с небольшим со свадьбы Алисенты получилось провести уже четыре таких встречи, и четыре десятка обрадованных мастеров в дополнение к первому десятку и к Лу получили по десять золотых драконов на развитие своего дела.        Ей удалось даже больше: после предыдущего отбора сир Харвин с несколькими мастерами рассказал ей об общей идеи выкупить целую улицу в приличном районе города и заселить её только теми, кого наградила принцесса. Они так её и назвали — Кварталом принцессы, и Серсея, сходу одобрив эту идею, выделила им солидный мешок с монетами на общие нужды — красивые вывески над обоими входами, достаточно широкую дорогу, умощенную ровными каменными плитами, чтобы покупатели не спотыкались, а также велела потратить остаток на приличный и опрятный вид домов, чтобы в квартал было не стыдно привести гостей. Сегодня сир Харвин доложил, что улица выкуплена, дорогу в ней меняют, дома усиленно приводят в порядок нанятые рабочие, а в кое-какие из них мастера уже даже начали перевозить материалы для своих изделий.        — Понадобится ещё несколько месяцев. Я думаю, около трёх, и тогда туда можно будет пригласить вас.        Серсея ждала этого дня, поскольку верила, что должно получиться неплохо. Задумка с мастерами вообще немало прибавила ей в популярности у простого народа — сейчас её громко приветствовали и обожали многие во время каждой поездки, при виде её повозки радостно махали вслед дети — это началось после того, как она распорядилась на свой шестнадцатый день рождения раздать им сладости, специально передав на это монеты для Лу. Тогда она всего лишь вспомнила радость на лицах мальчишек Тома и Сэма, которых угостила пирожными в день свадьбы Визериса и Алисенты, и поступила по наитию, но ответный восторг, как сообщил ей Ларис, превзошёл все ожидания, поскольку даже самые щедрые правители в прошлом, раздававшие милостыню горожанам, обычно забывали о детях, а милостивая и великодушная принцесса Рейнира вот вспомнила…        Ей нравилось быть принцессой, которую обожает и хвалит простой народ, причём за совсем небольшие усилия — эпизодические выезды в город и раздачу монет в свой день рождения и в день смерти королевы Эйммы, чтобы о последней достойной королеве публика тоже не забывала. И для Серсеи лично это окупалось свежайшими пирожными по первой её просьбе, причём за прошлый год Лу подготовила специально для неё талантливую девушку Роз, обучила нескольким своим секретам, и Роз уже начала трудиться на королевской кухне в Красном замке, готовя только сладости и только для принцессы лично. Среди отобранных Серсеей мастеров было и двое талантливых поваров — специалистов по сытным блюдам и один знаток напитков, создававший ароматные и пьянящие настойки, и все трое вошли в те три десятка человек, что получили места в Квартале принцессы (оставшиеся два десятка рассеялись по городу — Серсее нравилась идея множества вывесок на разных улицах, прославляющих её имя).        Она поймала себя на мысли, что, кажется, начала понимать, что находила в этой возне с людьми и заботе о них добрая королева Алисанна и прочие дамы, занимавшиеся благотворительностью. Для неё самой это стало неплохой возможностью разбавить скуку в ожидании возвращения Деймона со Ступеней — около трёх с половиной месяцев осталось, если он сдержит обещание. Всего лишь! Такая мелочь по сравнению с тем, когда было два года. Да, он писал ей письма, поначалу — короткие, затем они стали длиннее, вопросов в них появилось больше, и касались они её мыслей, желаний и планов. Но письма — это не живое присутствие, к письмам не прижмёшься ночью, они не согреют.        Впрочем, несмотря на легкую скуку, Серсея наслаждалась и своей внезапной юностью — беззаботной и уютной, когда можно было спать сколько угодно, если в этот день не планировалось заседание малого совета; вволю читать книги в библиотеке, есть сладости и летать на Сиракс, которая прекрасно росла и крепла на воле. Ещё — встречаться с благородными дамами, из которых более всего ей симпатизировали леди Киера Ланнистер и леди Джоселин Рэдвин, исключительно правильно смотревшие на важные для Серсеи вещи и к тому же обычно гулявшие вместе. Они оставались устойчивы в своём презрительном отношении к новой королеве, особенно когда та не смогла порадовать вестью о своей тягости ни через пару-тройку месяцев, ни через полгода, и многие другие дамы видели в них пример.        Иногда Серсея спрашивала себя: понравилась бы ей так леди Киера, не будь она старшей дамой из Дома Ланнистер? И честно отвечала: вряд ли. Леди Киера казалась всем окружающим сложным, резким и не слишком уживчивым человеком, обо всём имевшим собственное мнение, однако она, по-видимому, почувствовала то расположение, что Серсея изначально питала к своему бывшему родному Дому, и откликнулась на него… А там уже всё и сложилось. И место по правую руку от Серсеи на всех общих встречах с леди непременно принадлежало Киере Ланнистер (так же, как и место напротив — леди Рэдвин, для пса которой обязательно приносили кусочек свежей вырезки). Подобные собрания случались не реже раза в месяц, поскольку Серсея желала слышать о новостях, проблемах, планах разных земель, тем более что дамы рассказывали о них куда больше, чем мужчины на заседаниях малого совета.        Её повозка въехала во двор Красного замка и остановилась. Сир Лорент открыл дверцу и предложил руку для опоры. Серсея спустилась на землю, осмотрелась и практически сразу заметила Лариса Стронга, который смотрел в её сторону, учтиво кивнул, а затем глазами указал в сторону сада и первым пошёл туда. Дав ему немного времени отойти подальше и скрыться с глаз, Серсея поручила слугам перенести собранные Лу пирожные из повозки в её покои и в сопровождении сира Лорента поспешила за ним, испытывая лёгкое предвкушение. Всё-таки новости от начальника её шпионской сети обычно бывали интересными, занятными и будоражили кровь.        — Поездка была приятной, принцесса? — негромко заговорил Ларис, когда они оставили пару аллей и поворотов за собой.        — Весьма. Ещё десять человек будут прославлять моё имя. Что нового у вас?        — О, я хотел поговорить с вами об общем положении дел, связанным с нашей нынешней королевой, и об одном любопытном открытии. Быть может, присядем?        Серсея взглянула на скамью и кивнула.        — Давайте.        Они сели рядом, Ларис привычно прислонил трость к скамье сбоку и продолжил свою речь:        — Лорд-десница прилагает усилия, чтобы улучшить репутацию своей дочери. Вы сами видите тех четырёх дам, что составляют теперь её свиту: леди Костейн, леди Маллендор, леди Бисбери и леди Сван, которая ранее посещала ваши встречи с дамами.        — Чем эта шлюха её купила? — резко спросила Серсея.        — Не её. Купили её супруга, принцесса. Сир Отто оказал ему услугу, когда помог решить проблему с застрявшим кораблём, а лорд Сван согласился одолжить за это свою жену для поддержки молодой королевы. Я слышал, что сир Отто сейчас живо интересуется затруднениями у других лордов, причём из разных земель, чтобы среди фрейлин королевы оказались не только нынешние отобранные лордом Хобертом три девицы с Простора из числа вассалов Староместа и леди Сван.        Серсея фыркнула, с досадой скрестив руки на груди.        — Как они вообще на это соглашаются, зная её репутацию?        — Со скрипом. Однако королева даёт им свободу говорить о чём угодно и обсуждать кого угодно. Мои шпионы докладывают, что особенно пренебрежительно и всё более смело они говорят о вас, хотя и не только о вашей персоне.        — И что же они говорят обо мне? — угрюмо осведомилась Серсея, затем выдержала паузу и покосилась влево. — Правду, лорд Ларис. Договоримся, что вы всегда сообщаете мне только правду, какой бы неприятной она ни была.        Ларис на это уважительно кивнул.        — Как прикажете, принцесса. Они считают вас несмышлёной и глупой девочкой с совершенно детскими забавами вроде катания на драконе — это в точности их слова, простите.        — Посмотрела бы, я как бы они их повторили перед моей Сиракс.        — О. Они бы не сумели, разумеется. Или даже не успели бы. Чаще всего о вас как о ребёнке говорит сама королева, вероятно ощущая себя очень взрослой дамой, благодаря её замужеству. Она считает глупостями любые ваши дела, поскольку они не ведут к поиску супруга, а её компаньонки разделяют это мнение.        — Что ж, пусть разделяют. Я не собираюсь беспокоиться из-за иллюзий нескольких глупых куриц.        — И совершенно правильно. Принцесса, я уверен, что свита нашей королевы — это не особо важная проблема в сравнении с усилиями, которые прилагает её отец. Насколько я понимаю по его активности, сейчас он ищет возможность исправить репутацию своей дочери не только среди знати, но и среди простого народа, поскольку мнение толпы в день её свадьбы, как вы помните, чрезвычайно его задело.        — О, да, — с удовольствием вспомнила Серсея, разомкнула руки и положила ладони на скамью.        Тогда, год назад, Ларис даже прислал к ней девчонку-служанку, свидетельницу ругани между лордом Хобертом и сиром Отто, и та постаралась вспомнить максимум реплик из того спора. Девочка оказалась с хорошей памятью, и Серсея от души насладилась её пересказом тех оскорблений, которыми старший брат осыпал младшего за столь бесславную церемонию свадьбы новой королевы.        Сир Отто не мог не думать о том, как поправить это положение, и Ларис уже сообщал о нанятых десницей людях, которые время от времени выспрашивали мнение людей в разных частях города о королеве и её браке с королём. Но пока всё ограничивалось лишь вопросами… До этого дня.        — Вы полагаете, он что-то предпримет, лорд Ларис?        — Практически уверен, что да, поскольку миновал год со дня свадьбы, даже год и пара недель, а королева Алисента не только не подарила своему мужу дитя, но и не было ни одного объявления о её беременности. Получается, что жена, ради которой наш король нарушил приличия и оскорбил память вашей матушки, ещё и бесполезна. Это порождает нежелательные для Хайтауэров слухи, и насколько я выяснил, лорда-десницу в последнее время стали интересовать и ваши успехи, он очень ревниво относится к ним.        — Вот как?        — Поэтому я хотел предупредить вас, чтобы вы были осторожны с сиром Отто, пока мы не узнаем, что он предпримет.        — Что ж, я благодарю за это предупреждение, лорд Ларис. Я его учту. Что там насчёт второго открытия, которое вас удивило?        — О…        К удивлению Серсеи, Ларис почему-то замялся и отвёл глаза, будто в попытке подобрать слова. Поведение настолько для него нетипичное, что она даже развернулась к нему вполоборота и подняла брови, ожидая продолжения.        — О? — вопросительно протянула она.        — Я не был уверен, стоит ли об этом сообщать, но вы наняли меня рассказывать вам всё важное, а это может оказаться для вас таковым, так что…        — Выкладывайте уже!        — Ваш дядя, принц Деймон, нанял и оплачивает постоянную слежку за вами.        Серсея моргнула.        — Слежку?! Он не доверяет сиру Лоренту? Не считает, что он обеспечит мою защиту?        — Нет-нет, дело совершенно не в вашей безопасности, принцесса. Будь это так, я бы это понял и рассказал вам уже давно. Всё гораздо тоньше, отчего мне и понадобилось столько месяцев на проверку, зато теперь я уверен. — Уверены в чём, лорд Ларис?        — В том, что в этой слежке принца Деймона интересуют исключительно ваши мужчины и ваша близость с ними. Особенно с моим старшим братом, сиром Харвином, и… со мной.        От изумления Серсея застыла, ощутив совершенную пустоту в голове. Затем в неё потоком хлынули вопросы.        — Что?! В каком смысле? Как это?.. Зачем ему?.. Как долго длится эта слежка?        — Месяцев восемь, как я выяснил. Возможно, ближе к девяти, но не больше того, поскольку она точно началась после вашего второго отбора мастеров и выезда в город.        — В которых участвовал сир Харвин.        — Именно.        — Я же не сделала ничего такого, за что… — она осеклась, закусив губу и обхватив себя руками.        — Один из нанятых вашим дядей людей следит за нами даже сейчас, пусть и издалека. Я взял на себя смелость позволить ему это делать на достаточном расстоянии, поскольку, откровенно говоря, мне бы не хотелось стать тем, кому лично предъявит претензии ваш будущий супруг.        Серсея выслушала его вполуха, хмурясь от огорчения из-за внезапного недоверия Деймона. Ему что, не хватило её писем? Она же подробно описывала в них свои действия и встречи, в том числе и с мужчинами. И как он вообще додумался до того, что у неё может появиться к кому-то сильный интерес, когда она его возвращения со Ступеней для свадьбы ждёт? Что это такое вообще?!        — Понимаю, эта новость оказалась для вас неприятной…        — Эта новость оказалась абсурдной! Я не давала ему повода. Мы разговаривали с сиром Харвином при десятках свидетелей.        — Это так.        — И вы… Как ему только в голову пришло, что у меня может что-то быть с вами?! — воскликнула Серсея и через пару мгновений осознала, что именно сказала, и тут же повинилась: — Простите, пожалуйста, я не хотела вас оскорбить, лорд Ларис. Я не имела в виду что вы — недостойный человек, или что-то ещё в этом роде, вовсе нет…        — Ничего.        — ...Это совершенно не так. Мои слова были вызваны исключительно тем, что я уже выбрала себе будущего мужа, принца Деймона, и попросту не рассматриваю никого в этом качестве, другие мужчины меня не интересуют. А вы… Вы — достойный мужчина, очень умный, и я уверена, вы встретите ту даму, которая оценит ваш ум, и у вас получится долгий и счастливый брак, — она вынужденно замолчала, чтобы перевести дух после длинной речи, и Ларис воспользовался этим, чтобы сказать:        — Вы вовсе не оскорбили меня, принцесса, и я не обижен, я понимаю ваш выбор. Хотя со счастливым браком вы мне, конечно, польстили.        — Вовсе нет. Я уверена, что он непременно состоится, я ещё подниму за вас кубок с вином и первая поздравлю вас на вашей свадьбе.        На это Ларис лишь скептически улыбнулся и промолчал. Серсея же ощутила упрямство: нет, она найдёт подходящую пару этому человеку и устроит его брак! Возможно, не сразу, а когда-то в будущем, но найдёт. Это теперь дело принципа.        Видимо, Ларис, что-то такое в её глазах разглядел и поспешил закончить разговор:        — В любом случае, это всё, что я хотел вам сообщить. Будут ли какие-то поручения мне от моей принцессы?        — Нет, никаких, продолжайте делать то, чем вы занимаетесь, и сообщайте новости. В том числе и такие, как эта слежка. Мне важно знать всё.        — Я буду, принцесса.        Поклонившись, Ларис взялся за трость, встал и похромал прочь. Серсея подождала, когда он полностью скроется вдали, а затем обратилась к стоявшему в пяти шагах от скамьи защитнику:        — А что думаете о слежке Деймона за мной вы, сир Лорент? Вы же знаете его достаточно давно, много лет. Мне интересно мужское мнение.        Сир Лорент на это немного помолчал и заговорил:        — Знаете, принцесса, будь это любой другой мужчина, который заплатил людям за слежку за своей невестой перед свадьбой, я бы сказал, что он желает убедиться, что его первенец будет действительно его, а не чьим-то ещё.        «Первенец! Тот, кому достанется всё, кто сядет на трон следующим. Мог ли Деймон беспокоиться именно об этом? О своём наследии?..»        — Спасибо, сир Лорент. Вы мне очень помогли.        Весь обратный путь до Красного замка Серсея размышляла об инициативе своего жениха и отвлеклась от этих мыслей, лишь оказавшись во дворе — когда её привлёк громкий смех тех девиц, что сопровождали Алисенту. Причём оказалось, что они все смотрят в её сторону и обсуждают что-то весёлое, явно связанное с ней. Впрочем, заметив её внимание, Алисента торопливо развернула двух ближайших дам и потащила их прочь.        «Ларис был прав. Эта мерзавка чересчур осмелела, раз уже позволяет себе насмехаться надо мной. Надо подумать, как ей указать на её место, но сначала я напишу Деймону письмо…»        Руки у неё прямо чесались выплеснуть возмущение на бумагу, и, едва добравшись до своих покоев, Серсея именно этим и занялась, отказавшись даже от ужина. Припомнила всё: и слежку, и свои письма — «разве они не были достаточно подробными?», и то, что все мужчины, которые не Деймон Таргариен, для неё всего лишь полезные либо бесполезные люди, и её не интересует ничего, кроме их использования. И как вообще можно было даже подумать, что ей понадобятся любовники, когда она ждёт и считает дни до возвращения своего единственно подходящего супруга?..        «Я не вижу никого, кроме тебя, Деймон, ни в роли моего мужчины, ни в роли отца моих детей», — закончив письмо таким образом, Серсея отложила его в сторонку, чтобы завтра передать для отправки, и потянулась к пирожным от Лу.        ***        Новый малый совет следующим утром казался не похожим на многие предыдущие. Повлияло ли на то предупреждение Лариса или же собственное чутье Серсеи — она не знала, но всё время обсуждений трат на столицу на текущий год не могла избавиться от напряжения и тревоги, и старалась не слишком пялиться на сира Отто.        «Что-то он какой-то чересчур довольный сегодня… Или мне кажется?.. Нет, всё же довольный…»        Она мечтала о том, чтобы всё поскорее закончилось хоть чем-нибудь, потому что так долго изображать невозмутимость было невыносимо. Наконец, Визерис сказал:        — Что ж, так и поступим, лорд Бисбери. Если у остальных других вопросов нет…        — Есть ещё один, государь, — заговорил Отто. — Он тоже касается городских дел.        — Говорите.        — Как я выяснил, ваша дочь, принцесса Рейнира, затеяла успешный проект, решив объединить несколько десятков талантливых мастеров на одной улице, уже известной другим как Квартал принцессы.        — Это хорошее начинание, Отто, — улыбнулся Визерис и одобрительно взглянул на Серсею — та натянуто улыбнулась и кивнула ему в ответ, испытывая сильное напряжение: не мог опытный змей поднять эту тему ради похвалы.        — Согласен с вами, мой король. И я полагаю, что к открытию и развитию этого проекта стоит присоединиться и подруге принцессы, вашей жене, королеве Алисенте. Они могли бы объединить усилия и расширить квартал ещё и на соседнюю улицу, объединить свои имена и…        Дальнейшую речь Отто для Серсеи перекрыла красная пелена перед глазами и ощущение лютого бешенства. Тварь! Эта мерзкая тварь решила отобрать у неё то, чем она занималась больше полутора лет, и просто присвоить её славу для своей гадкой дочурки! Воспользоваться народной любовью к ней, принцессе, чтобы сейчас подмазалась и Алисента, а потом пара движений рук — и принцессу уже отодвинут на второй план ради сияния новой королевы. И расширенный квартал станет Кварталом Алисенты, без сомнений.        Опустив руки под стол, Серсея сильно сжала пальцы в кулаки, чтобы больно впившиеся в ладони ногти вернули её в чувство. Сдаваться было нельзя, отдавать своё — тем более. Требовалось сообразить, чем возразить, причём очень-очень быстро. Придумать, как можно…        До неё донеслось от Визериса:        — Что ж, прекрасная идея, Отто, так и поступим.        — Это совершенно исключено, отец, — как можно более спокойным и твёрдым голосом произнесла вслух Серсея. — Никакого объединения с Алисентой не будет.        Визерис явно удивился и повернул к ней голову.        — Почему?        — Потому что твой десница не учёл, почему вообще появился этот квартал, почему был начат и продолжался отбор мастеров, и ради чьего имени.        Стало тихо.        — Так просвети нас, Рейнира.        Она сделала глубокий вдох.        — Этот отбор начался в тот день, когда я впервые отправилась в город, чтобы раздать монеты и еду в память о моей только что умершей матушке, королеве Эймме. Об этом все в городе знают. И все последующие разы те, кто претендовал на монеты от меня, знали, что я делаю это в память о маме. И квартал, который лорд-десница ошибочно назвал «Кварталом принцессы», имеет полное название «Квартал принцессы Рейниры и доброй памяти её матери, королевы Эйммы», — Серсея сделала паузу, чтобы вдохнуть и выдохнуть, заодно отметив, как помрачнел Отто. — Отец, в этом городе может остаться хоть одно место, которое связано с памятью прежней королевы Эйммы? Без того, чтобы рядом стояло имя новой.        — Рейнира…        — Я понимаю вас, сир Отто, в вашем желании помочь популярности вашей дочери. Алисента моя близкая подруга, я желаю ей только добра. Но я прошу вас делать это не за счёт памяти моей мамы. Я считаю, она заслужила того, чтобы её помнили и саму по себе, — она повернула голову к Визерису: — И даже если все вокруг, отец, поспешили её забыть, я — помню. И я надеюсь, что то, что я делаю в память о ней в городе, заслужит и твоё уважение, — она сделала паузу. — А для Алисенты сир Отто может начать какой-то отдельный проект, который будет связан только с ней, с новой королевой. Собственное доброе имя ей не повредит.        На это погрустневший было Визерис охотно кивнул:        — Согласен с тобой. Сделайте что-то ещё, сир Отто. Подумайте, что вы можете предложить для Алисенты, и...        — Я, пожалуй, уже готов это сделать, государь. День рождения вашей королевы состоится через десять дней. К этому времени я выкуплю улицу, параллельную Кварталу принцессы Рейниры и королевы Эйммы, и мы позовём туда мастеров, чтобы в этот праздник все вместе и торжественно его открыть. Квартал королевы Алисенты.        — Вот! — обрадовался Визерис. — Отличное решение.        — Да, хороший выход, — одобрила Серсея, испытывая острое желание впиться ухмыляющемуся деснице в глотку и разорвать её ногтями, и, чтобы слегка уменьшить его триумф, добавила: — Хотя лучше всего для репутации Алисенты народ принял бы весть о рождении ею ребёнка. Мальчика, о котором ты, отец, так долго мечтал. Или хотя бы девочку для начала, чтобы у меня появилась младшая сестрёнка. Я так сильно этого жду! — воскликнула она, с удовольствием отмечая, что десница посмурнел, и развернулась влево: — Великий мейстер, вы ничем нас не порадуете? Быть может, моя подруга уже в тягости, а вы не успели нам сообщить? Молю, скажите, что это так!        — Увы, принцесса, — размеренно заговорил мейстер Меллос. — Боюсь, столь приятную весть я сообщить не могу, поскольку ни разу не видел у новой королевы никаких признаков тягости.        — А вы давно её осматривали?        — Неделю назад. И я намерен в ближайшее время приготовить для неё специальный настой, который помогает женщинам в её ситуации.        — Я надеюсь, поможет и ей! Я очень переживаю за неё, ведь уже прошёл целый год, и это порождает разные гадкие слухи. Я не хочу, чтобы Алисента страдала от них.        — Сделаю всё, что могу, принцесса.        — Мы в этом не сомневаемся, великий мейстер, — вмешался Отто. — Государь, я всё подготовлю по Кварталу Алисенты и доложу вам.        — Так и сделай, Отто. На этом всё, — заявил Визерис и поспешил встать.        Очевидно, ему тоже была неприятна тема того, что женщина, которую он выбрал и так часто, по наблюдениям слуг, трахал весь год, до сих пор не смогла ни родить, ни хотя бы забеременеть. Но сочувствовать ему Серсея не собиралась: угробив своей неуёмной похотью Эймму, да ещё и позволив вскрыть её живой, он вообще, по её мнению, не заслуживал больше детей ни от кого.        Впрочем, этим мыслям можно предаться и в любое другое время, а сейчас к ней стало возвращаться ненадолго задавленное ранее бешенство: эта тварь Отто Хайтауэр все равно собирается воспользоваться её придумкой, её детищем — кварталом мастеров, чтобы за десять дней создать копию того, на что она потратила столько времени, и восстановить доброе имя своей дочки.        Надо очень постараться, чтобы этого не допустить.