Игра в престолы

Многого могла ожидать Серсея от близких людей после объявления королевской помолвки, но не того, что они покажут себя жалкими трусами. Причём и Визерис, и Алисента. Они попросту решили её игнорировать, даже не попытавшись хотя бы объясниться! Ни в первый день, ни в первую неделю… Ни после… Сидя на очередном заседании малого совета, Серсея поглядывала в сторону своего здешнего отца и видела, как он старательно избегает даже смотреть на неё, делая вид, что чрезвычайно увлечён докладом сира Отто Хайтауэра, который сейчас в красках расписывал, какой роскошной будет королевская свадьба. — …Лорд Хоберт Хайтауэр и его супруга Линесса уже совсем скоро прибудут в Королевскую гавань, государь, и помогут леди Алисенте с подготовкой к торжеству. Они выехали сразу, как только узнали о помолвке, и я уверен, что их помощь придётся кстати. — Да, леди Алисенте помощь не повредит, сир Отто. Девушке не помешает забота от опытной женщины. — Безусловно, государь, и леди Линесса отнесётся к Алисенте не хуже, чем могла бы отнестись мать к родной дочери. Это будет важная поддержка. Серсея скептически дёрнула уголком губ. Ну да, как же, поддержка… Поддержкой могла бы стать лучшая подруга, вот только прежде прилипчивая Алисента ныне использовала все свои таланты, чтобы уже три недели подряд с ней не пересекаться. Поначалу это удивляло, ведь как Серсея помнила по сценам от богов, в прошлом варианте судьбы Алисента буквально преследовала принцессу, пыталась с ней объясниться из-за тайной связи с её отцом, просила прощения, напрашивалась в подруги снова… Да и Визерис тоже хотел видеть дочь рядом, посылал всех её искать, чтобы семья побольше и почаще была вместе… Здесь же они оба шарахались от неё, как от прокажённой, избегали разговаривать с ней — а ведь она показывала себя как исключительно вежливую и дружелюбную девушку, и чего им не хватало? Не обвиняла, не оскорбляла, не критиковала. Относилась со всей душой и была готова сделать всё для блага семьи. А они все равно… избегали общения. Как так-то? Казалось, что будь воля Визериса, он бы вообще со своей дочерью не встречался, но запретить ей приходить на заседания малого совета повода не имел и оттого, наверное, сократил их число до одного в неделю. Серсея чем дальше, тем сильнее презирала своего здешнего отца, видя в нём законченного труса, который ловко оставался на плаву все предыдущие годы как праведный и достойный король, но стоило ему оступиться и показать не совсем праведное поведение — и куда делось его величие и хотя бы малейшее мужество? «И вот он был всадником самого большого и страшного дракона королевства? — думала она. — Самого Балериона Чёрного Ужаса?.. Вот его вообще слушал дракон?.. Видимо, тот дракон был совсем плох, стар и слеп, раз согласился поднять его в небо. И неудивительно, что он так скоро умер после…» Визерис совершенно не походил ни на дракона, ни на всадника, ни на Таргариена. В нём не чувствовалось ни огня, ни воинствующего характера, а лишь твердолобость в стремлении обеспечить себе личный комфорт. Слушая, как он хвалит десницу за рассылку приглашений лордам Вестероса, Серсея чувствовала растущее отвращение оттого, что глава царствующего Дома Таргариен столь очевидным образом стелется перед безземельным вторым сыном одного из Домов. «Позорище! Да он ему скоро руки целовать от благодарности начнёт… Какая мерзость…» Она не понимала, как вообще так можно? Настолько не уважать свой статус и своими руками, на своём горбу заносить целый посторонний Дом на высший уровень власти, сдавая чужакам буквально всё? А представить себе, что ей придётся наблюдать за этим унижением ещё почти двадцать лет, если судьба Визериса останется неизменной… Она не чувствовала в себе сил, что выдержит. Ей уже сейчас хотелось, чтобы эти двадцать лет прошли, даже ценой их потери как куска молодости, хотелось развеять пепел слабого короля и в тот же день уничтожить всех подхалимов, которых он успел посадить себе на шею, а потом начать творить настоящую, нормальную историю! Нет, боги послали ей воистину тяжкое испытание, когда обрекли терпеть Визериса столько лет и видеть, что он делает с властью, Домом Таргариен и всей страной. «Убраться бы отсюда куда подальше, где я не буду его видеть так часто и терпеть искушение его придушить…» — мелькнуло в голове у Серсеи, и эта сладкая мысль принесла мимолётное облегчение. Ей живо нарисовалась картина: она, Деймон, их маленькие сереброволосые дети играют на расшитом золотом покрывале, постеленном на густой траве. Красивый цветущий сад. И никаких Визериса и Алисенты поблизости! Никаких Хайтауэров! Такая красивая и светлая мечта… — Приятно видеть твоё одобрение, Рейнира, — ворвался ненавистный голос Визериса в её мечту, и картинка померкла. Серсея увидела, что в кои-то веки смотрят на неё. — Сир Отто действительно хорошо продумал торжество в Великой септе. По разумению Серсеи, слова «Отто» и «хорошо» не могли стоять рядом ни в каком случае, но она кивнула: — Конечно, отец. Твой десница — опытный человек, и он способен продумать что угодно. — Благодарю, принцесса, — польщённо кивнул Отто. — Ваш путь будет торжественным и неторопливым, государь. И те, кто соберутся по обе стороны дороги в праздничный день… Дальше ей стало скучно, и она перестала слушать. В чудесной мечте рядом с ней непременно находился бы Деймон, и вот именно с ним происходило что-то непонятное: он до сих пор не ответил на её письмо о помолвке Алисенты и найме Лариса Стронга на службу. Это выглядело странно и тревожно, учитывая, что все прежние полгода он присылал ответ за недели полторы — две, а в этот раз пошла уже четвёртая. Серсея внимательно прислушивалась ко всем новостям со Ступеней, задавала вопросы о положении сил там, о потерях, о снабжении, но в них не приходило ничего пугающего. До совета донесли слухи о том, что лорда Корлиса не обрадовала весть о выборе невесты короля, однако он всё же смирился с ним и из войны не вышел — по всей видимости, потому что безопасные морские пути для Дрифтмарка оставались критически важны. В остальном там всё было тихо. Она решила, что напишет Деймону новое письмо, где расскажет об отвращении на лицах дам, мастерски избегающих долгого общения с королевской невестой. Расскажет о своём платье на свадьбу, а она провела очень долгую и плодотворную беседу с Келлой, и теперь новая швея старательно вышивала на плечах и груди насыщенно-чёрного платья чешую из золотых нитей и подходящих по цвету жёлтых камней. По замыслу, она должна будет блестеть так, что никто не обвинит принцессу в непраздничности наряда, и при этом её платье все равно останется чёрным — явное и недвусмысленное отношение ко всему грядущему празднику. И она надеялась, что в этот раз Деймон хоть что-то ответит, потому что оказалось, что она успела чрезвычайно привыкнуть к их общению, и без него в жизни сильно не хватало красок. Письмо в итоге отправилось на Ступени четыре дня спустя вместе с очередным кораблём с припасами, и Серсея проводила его верхом на Сиракс, а потом отправила свою драконицу в Королевский лес поохотиться. Она радовалась, когда любимице удавалось выхватить из чащи очередного зверя, и это приятное чувство немного гасило её собственную жажду убийства и отвращения к тем, кто продолжал готовиться к свадьбе. Тем более, что сегодня утром в Красный замок прибыл лорд Хоберт Хайтауэр со своей семьёй из Староместа, отчего желание Серсеи устроить человеческий костёр в зелёных цветах стало почти нестерпимым. Визерис лично вышел приветствовать гостей! Он наговорил им добрых слов и предложил располагаться в Красном замке, как дома. Серсея с трудом удержалась от того, чтобы побиться головой о ближайшую из стен и не воскликнуть: «Да они уже и так «как дома» здесь себя чувствуют!» Даже вечно невозмутимый сир Лорент понял в тот момент её ярость, очень деликатно коснулся локтя и тихо предложил: — В Драконье логово, принцесса? — И немедленно! — прошипела она, потом сглотнула и благодарно кивнула: — Спасибо. А она действительно была признательна своему защитнику, поскольку сир Лорент удержал её от чего-то непоправимого. От вызова Сиракс прямо туда, во двор Красного замка, например, с последующим массовым сожжением целой семьи. Серсея поторопилась уйти вместе со своим рыцарем, чтобы это горячее желание не воплотилось в жизнь, и последовавший полёт на Сиракс изрядно притушил её ярость. Слушая, как драконица смачно хрустит костями только что зажаренного бурого оленя, Серсея живо представляла на месте этого животного тело лорда-десницы и улыбалась от того, как это было хорошо. — Ничего, это тоже однажды случится… — обещала себе она. — Да, я знаю, тебе больше нравятся сочные и крупные звери, но ты же порадуешь меня, моя красавица? Сиракс на это довольно урчала, согласно косила голубым глазом и хрустела ещё громче. Серсея представила на месте оленя и лорда Хоберта, получилось тоже приятно и вдохновляюще. Затем она залезла на драконицу, и они полетели над лесом дальше, поскольку возвращаться в Красный замок Серсее не хотелось до самого вечера. Вместо этого она предложила Сиракс продолжить охоту, а потом опробовала с ней несколько трюков. В итоге, когда солнце начало касаться воды, они всё же повернули назад, к Драконьему логову, а затем, уже в повозке, Серсея вновь задумалась о причинах внезапного молчания Деймона. «Я же была уверена, что ему понравится то, что я сделала… Должно было понравиться! Да даже если и нет — он бы мог описать мне своё недовольство в письме, но он не ответил ничего. Ни строчки! Почему он до сих пор не ответил ничего?..» От отсутствия вестей от Деймона ей было зябко. Как оказалось, за полгода она слишком привыкла к тому, что эта связь между ней и обещанным мужем существует, привыкла к его одобрению и предостережениям чересчур не рисковать. Ей нравилось быть ему нужной. И это вдруг ушло… Повозка въехала во двор Красного замка, где, по счастью, не осталось никого из Хайтауэров, и Серсея ещё в окошке увидела нетерпеливо топчущегося у стены Тома. Странно, он ведь обычно наблюдал за посетителями покоев короля, что могло его сюда привести? Она спустилась на землю, едва сир Лорент открыл дверцу, и Том тут же метнулся к ней. — Принцесса, лорд Ларис очень попросил передать вам сообщение. Если вы тихонько пройдёте по второй боковой аллее сада с левой стороны, вы услышите там кое-что интересное, — на одном дыхании и вполголоса протараторил Том. Серсея нахмурилась. — Когда он об этом попросил? — Совсем недавно. И сразу же пошёл туда сам. Кажется, за кем-то двумя, но я не разглядел, за кем именно. — Спасибо, Том. Возвращайся на свой пост. Мальчишка понятливо исчез, а Серсея кивнула всё слышавшему сиру Лоренту, и они вместе и быстро пошли в сад. Сообщение её заинтриговало, ведь практически весь этот месяц она Лариса не видела, предполагая, что он занимается делами в городе. О том, что он вообще чем-то занимается, а не проигнорировал их договор, свидетельствовало обращение к ней Айши и Тома на следующий день после разговора на скамье. Те двое прямо спросили, можно ли доверять Ларису Стронгу, делиться с ним информацией и слушаться его? Потому что он им сказал, что стал главным доверенным лицом принцессы и настоятельно порекомендовал уточнить это у самой принцессы, чтобы она подтвердила. Серсее тогда пришлась по душе его щепетильность, и она велела Тому с Айшей сотрудничать с Ларисом, но и напрямую ей новости тоже по-прежнему сообщать. И вот впервые за всё время Ларис проявил себя… И, кажется, именно его она увидела вдалеке, когда свернула на ту самую вторую аллею слева. Сумерки, конечно, сгущались быстро, посторонних в это время уже не наблюдалось, но тёмная фигура с тростью вряд ли была свойственна кому-то ещё в этой местности. Когда до Лариса осталась пара десятка шагов, он повернулся в их с сиром Лорентом сторону и прижал палец к губам. Серсея понятливо стала ступать осторожнее, и её рыцарь тоже начал красться. Ларис же, однако, на месте не остался и прохромал немного вперёд, до густых и высоких кустов, и, оглянувшись, предостерегающе поднял руку. Впрочем, при приближении к тем кустам Серсея и сама стала слышать голоса, оттого что-то уточнять и шуметь у неё желания не возникло. Говорили двое: ненавистный Отто Хайтауэр и второй малознакомый… Хотя, глянув в просвет в кустах, она всё-таки поняла, что слышала этот голос утром: Хоберт Хайтауэр. Два брата решили побеседовать без посторонних, заняв скамейку. — …Да, ты устроил эту помолвку, но какой ценой, Отто! Знаешь, сколько мы с Линессой наслушались по дороге сюда? В каждой таверне, в каждом замке, где мы останавливались! И чем ближе к Королевским землям, тем сильнее и громче… — И чего же ты такого наслушался, брат? — «Королева-шлюха»! — Хоберт… — Алисенту так называют везде. — Простая зависть недалёких девиц, — пренебрежительно бросил сир Отто. — Любую привлекательную девушку будут звать шлюхой, если на ней остановит выбор сам король. За этим не стоит ничего, кроме женской ревности! — За этим стоит то, что она ходила в его покои по вечерам всё время траура. О чём ты думал, посылая её к нему в день похорон?! — О том, что он точно будет один в этот день. — Отто… — Действовать надо было быстро, идти нужно было сразу. Или ты предложил бы мне подождать, когда траур закончится, и его облепят все эти претендентки со всех семи королевств? Может быть, подождать, когда подсуетится Морской Змей? А он бы точно свою дочь ему подсунул бы! Хоберт на это вздохнул. — Нет, ждать Морского Змея было не надо. — Именно! — Но ты понимаешь, что её репутация уничтожена? Мой Дом хотел бы видеть от Хайтауэров в Красном замке уважаемую королеву, а не коронованную шлюху! — Алисента невинна, в этом нет никаких сомнений, — резко встал со скамьи сир Отто. — Король не тронул бы её и пальцем, он слишком щепетилен. Ему хватило моего намёка на то, что Алисенту могли заметить выходящей из его покоев, чтобы он согласился подумать о её репутации и предложил этот брак. Представить, что он её коснулся… Это исключено, брат. Я знаю нашего короля. — Да. Ты его знаешь. Но другие не знают, Отто! — воскликнул Хоберт, тоже встав. — Каждый второй сплетник на нашем пути был убеждён, что это поспешный брак, чтобы скрыть её тягость. Зачем было так торопиться объявлять свадьбу? Почему не выждать хотя бы год со смерти королевы Эйммы? — Потому что в полгода закончился траур, а это означало освободившееся место на роль новой королевы. Ты предлагаешь мне ещё полгода отгонять других претенденток от короля? Более высокого положения? — Ну да, конечно… — усмехнулся Хоберт. — Ты испугался, что на их фоне на твою дочь никто не посмотрит. — Я сделал свою дочь невестой короля. И вместо похвалы от главы своего Дома получаю упрёки! — Похвала бы прозвучала, если бы ты так свой Дом не опозорил. Главный оплот веры в Семерых предложил королю в невесты шлюху. Как это сочетается с «Семиконечной Звездой», брат? Благочестивая девушка в покоях у едва утратившего жену вдовца. — Это всё неважно. — Неважно?! — Вернее, будет неважно, как только Алисента родит нашему королю дитя. И она родит ему его через девять месяцев, а не через пять или семь, что закроет всем рты. — Отто... — Мы посадим свою кровь на трон, брат. Кровь Хайтауэров будет править королевством на столетия вперёд. А сплетни, что сейчас разлетелись, в итоге сдует ветер. Они лишь пыль в сравнении с тем, чего мы с Алисентой добились. На недолгое время повисло молчание. Затем Хоберт тяжко вздохнул и покачал головой. — Ладно, все равно ничего не исправить. Но ты постарайся проследить за тем, чтобы ничто больше не испортило её репутацию. Слышишь меня, Отто? Ничто! В роли королевы Алисента должна быть безупречна. — За это можешь даже не переживать, я прослежу. И идём-ка уже в замок, выпьем с тобой вина. — Идём… Они оба пошли по своей дорожке, параллельной той, на которой стояли Серсея с Ларисом и сиром Лорентом, и вскоре скрылись вдали. Но Серсея решила немного подождать для гарантии и только потом первой обогнула большие кусты к ещё различимой в сумерках лавочке, села на неё и приглашающе похлопала рядом. Ларис спокойно занял предложенное место, а сир Лорент встал так, чтобы видеть как можно дальше. — Довольна ли принцесса моими усилиями по работе с «языками»? — очень вежливо осведомился Ларис. — Вполне, лорд Ларис. Продолжайте действовать в том же духе, у вас выходит очень ловко. Прозвище «Королева-шлюха» должно закрепиться надолго во всех семи королевствах. — С удовольствием продолжу радовать мою принцессу. Серсея действительно была довольна. Подумать только, слава о «подвигах» Алисенты распространилась за пределы Королевской гавани, о них судачили в тавернах. Это очень радовало. Причём, как сказал лорд Хоберт, слухи передавали не только на территории Королевских земель, а значит, сеть Лариса уже стала охватывать разные королевства. Если бы только она… — Скажите, лорд Ларис, а вы ничего не слышали о моём дяде в последнее время? Ларис крепко наморщил лоб. — Хм… Он одержал весьма крупную победу несколько недель назад, когда вдруг обнаружил целую группу кораблей в том месте, где их никто не ждал. Вроде бы наткнулся на них случайно, но лишил этим пиратов Триархии большого подспорья. Насколько я знаю, это бурно отмечалось всеми участниками в лагере, однако после этого… Нет, больше не слышал ничего. — Он не был ранен во время этой победы? — задала следующий вопрос Серсея. Ларис медленно покачал головой. — Об этом я не слышал точно. Но я могу прояснить этот вопрос у своих людей за несколько дней, если вам угодно. — Угодно. Я буду признательна. — Значит, так и сделаю и дам вам знать. Серсея ощутила облегчение. Неизвестность переносилась тяжелее даже самых неприятных новостей. И если Деймона во время этой его «победы» ранили, ей нужно было об этом знать. В конце концов, в том будущем от богов он получил ранение огненной стрелой в грудь, от чего потом на всю жизнь остались большие ожоги. Вдруг именно это произошло с ним сейчас? И он вообще лежит в какой-нибудь палатке, ждёт, когда всё заживёт, и ему совершенно не до пера и чернил? Нет, нужно узнать наверняка. А ещё… Она повернула голову к Ларису, размышляя, годится ли он уже для того, чтобы поручить ему проверить ещё одно имя. — У вас есть какое-то поручение для меня, принцесса? — ровным тоном уточнил он. — Пожалуй, да. Что вам известно о самой любимой шлюхе моего дяди? На лице Лариса отразилось удивление, но затем он спокойно ответил: — Что её имя Мисария, она прибыла из Лиса восемь лет назад, где работала танцовщицей, и успела за это время подняться до владелицы одного из самых крупных домов удовольствий в Блошином конце, чему немало помогли деньги и желание вашего дяди. Этот дом удовольствий постоянно охраняют золотые плащи, а потому она чувствует себя очень вольно. Серсее очень понравились его деловой тон и отсутствие желания даже заикнуться об аморальности её интереса. Более того, выдав информацию, Ларис замолчал в ожидании следующего вопроса. Она решила, что можно развить тему. — Вы знаете, перед тем, как мой дядя отбыл на Ступени, кое-кто донёс Отто Хайтауэру о тосте, который Деймон произнёс в доме удовольствий в ночь после похорон моей матери. И вот ведь совпадение: он провёл это время в обществе своей самой любимой шлюхи. — Вы желаете узнать наверняка, замешана ли она в этом деле? — осведомился Ларис. — Или вам нет нужды узнавать, и вы хотите, чтобы она об этом пожалела? Ох, а вот это было хорошо! Ей определённо нравилась гибкость ума её ценного знакомого. А он ещё и добавил: — Я бы мог заставить её исчезнуть вовсе, если это угодно моей принцессе. — Пока не угодно, нет. Это мы оставим на потом, лорд Ларис. Но вот причастность её к тому случаю проверить стоит. И если подтвердится, что это она начала делиться информацией с Хайтауэрами, это ведь будет означать её готовность перестать быть обычной шлюхой и стать кем-то вроде торговки сплетнями. Может быть, даже… сплести собственную шпионскую сеть, как считаете? Ларис задумался, погладив пальцем рукоять трости. — Мисария всегда была женщиной амбициозной, принцесса, так что этот вариант вполне способен воплотиться в жизнь. — А если он воплотится, нам ведь не помешает однажды подмять под себя сеть, любезно созданную кем-то другим? — …Или же использовать её втёмную, чтобы передавать лорду-деснице выгодные для вас сведения. — Кстати, тоже полезная мысль, — признала Серсея. — Это точно не повредит. И я считаю, что вам в любом случае следует разузнать об этой сети и о деятельности Мисарии всё. Да и вообще: держите эту шлюху под своим контролем. — Я, безусловно, так и поступлю, принцесса. А вот теперь было всё, и Серсея встала со скамьи. Ларис тут же поднялся следом. — Спасибо, что скрасили мне неприятный день приятными новостями, лорд Ларис. Славное прозвище моей дорогой подруги, безусловно, улучшит мой сон. Дайте знать, если у вас возникнут хорошие новости ещё. — Я незамедлительно ими с вами поделюсь, принцесса, — с довольной улыбкой поклонился он. — Другим лучше не видеть нас вместе. — Разумеется. Приятного вечера, лорд Ларис. Идёмте, сир Лорент. — Приятного вечера и вам, принцесса. Серсея пошла по аллее в сопровождении своего защитника, торопясь покинуть сад до того, как окончательно сгустится темень. *** Ценную записку от Лариса Стронга Серсея получила через Тома четыре дня спустя, и содержалась в ней всего одна фраза: «Ваш дядя в полном здравии». Это принесло мимолётное облегчение и новые вопросы: что же ему мешает ответить-то тогда? Но Серсея решила поменьше об этом задумываться, рассудив, что мужчины всегда найдут себе важные дела, тем более в условиях войны. Остальная жизнь не менялась, разве что Визерис проявил раздражение на очередном заседании малого совета, когда сир Отто доложил, что сразу два важных Дома присутствовать на королевской свадьбе не собираются вовсе. — И кто же нам так ответил, сир Отто? — Первое письмо пришло от леди Джейн, государь. Она написала, что Долине нужно обеспечить подготовку к севу, чтобы получить хороший урожай. Серсея видела, как лицо Визериса помрачнело: ну, конечно. Столь поспешная свадьба для Долины выглядела как оскорбление памяти Эйммы Аррен. Особенно с учётом слухов о поведении Алисенты. — Урожай действительно важен. От кого второй отказ? — От мейстера Дрифтмарка, государь. С пояснением, что корабли Веларионов отбыли на войну, а значит, до Королевской гавани им не добраться. — Чушь какая! Ни за что не поверю, что у Дрифтмарка не осталось ни одного жалкого судёнышка. Это гордыня Веларионов из-за того, что предпочли не их! — Вероятнее всего, это так, государь, — согласился сир Отто. — Нежелание смириться с выбором, который сделал их король. Явное неуважение к этому выбору. — Именно! И им это с рук не сойдёт. Они не могут игнорировать своего короля! — разбушевался Визерис. Серсея наблюдала за этим с большим любопытством. И что же теперь он сделает? Отправится на Дрифтмарк и объяснит там всем, в чём они не правы? Напишет своей кузине Рейнис разгромное письмо? Потребует явиться всей родне Веларионов приказом короля и выстроиться в первом ряду? Она бы, кстати, так и сделала на его месте. Заставила бы их стоять и прославлять свой брак громче всех, выкрикивать имя своего избранника весь день и вечер свадьбы, не давая ни замолкать, ни даже садиться. Она бы точно отыгралась за такое неуважение, ну а Визерис… — Вот что, подготовь письмо на Дрифтмарк, Отто, и напомни в нём моей кузине Рейнис, что у неё есть дракон. И что я, её король, об этом драконе не забыл. Так что пусть садится на него, и чтобы в день свадьбы она была в столице, как и подобает моей родне! — Я всё устрою, государь, — заверил Отто. Серсея с трудом удержалась от того, чтобы схватиться за голову. Нет, это было безнадёжно! О него вытирает ноги целый Дом, а его хватило лишь вызвать на свадьбу одну свою родственницу, причём носящую имя Таргариен, а не Веларион. То есть Веларионов на свадьбе не будет вообще! Ни одного! И для Визериса это нормально. «Мы будем сегодня долго охотиться с Сиракс, чтобы оправиться от такого позора. И долго летать». И она действительно часами летала на своей драконице каждый день, потому что лишь это приносило успокоение и ясность мыслей. По счастью, время не стояло на месте, и наступил канун королевской свадьбы. Примерив после плотного обеда готовое платье на завтра, Серсея похвалила швею и вышла из замка, чтобы полетать до вечера, когда внезапно услышала гневное: — Рейнира! Остановившись, она удивлённо оглянулась. К ней очень быстро шла яростно сверкающая глазами Алисента, впервые за два месяца соизволившая обратиться к ней, и, кажется, она пребывала в совершенном бешенстве. Настолько, что Серсея даже скосила глаза, чтобы убедиться, что сир Лорент рядом — тот обнаружился сразу за левым плечом, и её это успокоило. — Да, Алисента? — вежливо отозвалась она. Та остановилась всего в двух шагах от неё, шумно дыша, и воскликнула: — Рейнира, как ты могла?! — Что именно? — Мой отец всё выяснил! Как ты могла?! Это ведь ты первая рассказала другим леди, что я хожу в покои к королю! Ты меня опозорила перед всеми ещё полгода назад! Ты!.. Она ещё продолжала вопить, в то время как Серсея сузила глаза, соображая очень быстро. То, что сир Отто два месяца спустя добыл желаемую им информацию, было, конечно, досадно, но не трагично. Надо, разумеется, выяснить, от кого — случайно или кто-то сменил сторону, но это пусть разбирается Ларис. А вот то, что его шлюховатая мелкая дрянь позволяла себе орать на принцессу, ещё даже не став королевой, дряни никто с рук не спустит. Правда, всё-таки не сегодня. Для мести важен правильный момент. Так что Серсея ограничилась лишь негромким, но резким: — Рот закрой! Алисента — от неожиданности, не иначе — поперхнулась и замолчала. Серсея шагнула к ней и продолжила, глядя в глаза: — Я не знаю, как ты могла поверить в этот бред, но ты страшно меня разочаровала, Алисента Хайтауэр. Само собой, я не делала ничего из того, в чём ты меня обвинила. — Но… — Нет, теперь слушай меня! Я действительно обсуждала твои походы к королю ещё полгода назад, но я делала это с теми, кто узнал обо всём раньше меня. Понимаешь? Раньше! Я пришла на встречу с дамами, а они вне себя от негодования из-за того, как недостойно ведёшь себя ты! Я вообще такого не ожидала! Ты могла хотя бы меня предупредить, чтобы я не чувствовала себя так глупо, отрицая, что ты это делаешь! — Рейнира, я… — Я не закончила! Когда выяснилось, что свидетелей твоих походов слишком много, и тебя даже видели некоторые из леди, а не только слуги, я постаралась тебя оправдать. Спихнуть всё на своего отца, на то, что у него есть свои желания, и он король, никто из нас не вправе его осуждать. Я защищала тебя тогда. Я защищала тебя все эти месяцы, убеждая всех, что ты не занимаешься ничем непристойным! Что наверняка вы только разговариваете, потому что моему отцу приятна твоя компания. Что ты правда носишь платья матери, потому что тоскуешь по ней, а не для того, чтобы соблазнить оплакивающего умершую жену вдовца! Тут Алисента всё же опустила глаза. — Рейнира… — Я оправдывала тебя полгода, и вот как ты мне отплатила? Поверила в такую гнусную ложь?! — Я… — Знаешь, у меня ещё не было настолько неблагодарной подруги. Серсея развернулась и пошла прочь, считая про себя: «Пять… четыре… три… два…» — Рейнира, стой! Она остановилась и позволила себя догнать. Затем убрала торжествующую улыбку и неохотно оглянулась. — Что ещё? Не все нелепые обвинения мне высказала? — Рейнира, прости. Но мой отец… он так уверенно мне говорил, так ссылался на свои надёжные источники... — Они, конечно, куда более надёжные, чем слово принцессы и подруги, — скептически произнесла Серсея, попутно отметив, как идущего следом сира Лорента задержал Том, что-то быстро ему шепнул и удрал. — Хотя какие уж тут подруги… — Лучшие, Рейнира. Лучшие, — Алисента попыталась взять её за руку, и Серсее стоило больших усилий удержаться и не сломать ей кисть в ответ. — Я сожалею, что не поговорила с тобой раньше. Что не рассказала тебе всего. Но я… я не смогла, понимаешь? Хотела, но… — Ну да, я ведь чудовище. — Нет! Просто я сперва думала, что в твоём горе тебе будет ни до чего. А потом… как-то не сложилось. Если бы я только знала, Рейнира… Алисенте прекрасно удавался виноватый взгляд. Такие большие распахнутые глаза, так много чувств… Вот только Серсея помнила, каким бешенством сверкали эти же глаза совсем недавно, и не собиралась покупаться на её раскаяние. Всё, что её сейчас волновало, — это с чем подошёл к сиру Лоренту Том? Сир Лорент теперь смотрел так, словно желал что-то сказать, и это могло оказаться важным. Так что от Алисенты требовалось избавиться поскорее. Серсея положила ей свободную руку на плечо. — Что уж теперь говорить о прошлом? Тебе надо готовиться к завтрашней свадьбе. Да и мне тоже. — Я бы хотела, чтобы ты не держала на меня зла, Рейнира. Мне будет очень важна завтра твоя поддержка. «Нет, ну какая наглость, а? — мелькнуло в голове у Серсеи. — И ведь наверняка ей на это её папаша намекнул. Измазал моё имя грязью, но поддержка все равно нужна. Поразительное всё-таки семейство…» Вслух же она сказала: — Я не переставала быть твоей подругой. Само собой, ты можешь рассчитывать завтра на меня. — Спасибо. Постояв немного, Алисента всё же сообразила уйти, а Серсея, проводив её взглядом, подошла к своему защитнику. — Чего хотел Том, сир Лорент? — Он сообщил, что у лорда Лариса к вам срочное дело, принцесса. И ему крайне важно доложить его именно сегодня, накануне свадьбы, если вы, конечно, уделите немного времени ему.