Король-техночародей и его убийца

Бурлит и клокочет Лесная река И грохот тех волн слышится издалека. Кто прячется в замке у бурной реки? Спасенья там нет, шансы невелики… Дорогой читатель, оставим ненадолго короля Трандуила. Этому скрытному дракону полезно помучиться в неведении — пусть гадает, что такого особенного приготовил для него Чернокнижник на пару с Йаванной. А мы тем временем обратим взор на северо-восток Темнолесья — туда, где после разрушения плотины река Быстротечная, оправдывая свое имя, устремилась вниз по течению. Она вырывалась из берегов обмелевшего русла, кое-где и вовсе спрямляя его и сметая на своем пути деревья, мосты, постройки — по счастью, пустые. Но вот бурлящие волны нашли сестрицу — речку Лесную и приобрели мощь разбивать скалы. Где-то туда, к слиянию рек, вместе с бурными водами переместимся (на наше счастье, метафорически) и мы — и окажемся неподалеку от замка Светлого Эльфийского Короля Трандуила. А там… А прямо сейчас там, на узком краю небольшой дамбы, стояли в окружении эльфов двое высоких молодых мужчин — человеческого вида, с черными волосами и в массивных черных доспехах. Причем смертные нервничали куда меньше, чем многосотлетние эльфы, которые их окружили. И более того — оба вели себя вызывающе! Во-первых, игнорировали мечи, что приставили к их шеям. Во-вторых, на громкие и нервные окрики эльфов, требовавших представиться, лишь ухмылялись паскудно. В-третьих, явно были заняты чем-то настолько важным, что даже встреча с целым отрядом элитных воинов Трандуила не оторвала их от наблюдения за взбесившейся рекой. А могли бы хоть из вежливости поднять руки и представиться! Чуть впереди стоял тот из незваных гостей, кто был коротко стрижен и с темной бородкой (впрочем, на бородку это недоразумение тянуло лишь у изнеженных эльфов, а вот один знаменитый варьяг все повторял, поглаживая свою не менее знаменитую любовно всклокоченную бородищу, что тут у нас случай сильно обнаглевшей трехдневной щетины). Итак, чужак-с-бородкой сощурил синие глаза, пытаясь что-то разглядеть в бурлящей воде. В этот момент кусок дамбы у противоположного берега с жалобным треском пополз вниз, все набирая скорость. Даже эльфы отвлеклись. Обломок дамбы влетел в бурлящую воду и поднял зрелищный фонтан брызг, а потом устремился на дно. А что вы хотели от камня? Командир эльфов раздосадованно фыркнул и тряхнул прекрасными серебристыми волосами (потому что был родственник самому Тинголу, а это вам не дракон чихнул). Внезапно темные мутные воды вспенились, поднялись еще выше, и вдруг в том месте, где Быстротечная и Лесная сливались, и вовсе повернули вспять, будто сам Ульмо послал своих водяных коней сражаться. Эльфы снова уставились на взбесившуюся реку, непроизвольно транслируя в нулевое поле хоровое и очень слаженное недоумение с нотками легкого ужаса по поводу происходящего. Дурной знак, что река повернула вспять! Хуже только низко летящий к их позициям дракон! Звучали неподдельные эмоции эльфов как сквернословное пение на три голоса Смертные чужаки одинаково поморщились, будто могли слышать, и переглянулись. Отряд эльфов, с которым они столкнулись (и который думал, что пленил подозрительных лиц) сражался плечом к плечу уже не первый год. Это было очевидно всякому, умеющему смотреть — то есть читалось в идеальной слаженности действий, когда воинам достаточно одного быстрого взгляда друг на друга. Да и мыслеобразы они транслировали в нулевое поле так дружно, что до эльфийских князей на другом конце Темнолесья доорались с первого раза. Даже сам Трандуил мелькнул в нулевом поле на мгновение. Однако, по всей видимости, оказался сильно занят, потому что значения чужим страхам не придал и тут же исчез. Но внимательный читатель уже в курсе, что зря это он. Вот и черноволосые синеглазые широкоплечие высоченные чужаки резко напряглись, перестав маяться дурью (тут соавтор отобрал клавиатуру и вычеркнул лишние определения). Итак, раздражающие эльфов одним своим видом здоровяки прекратили притворяться простыми путешественниками, забредшими не в ту лесную дверь. — Минардил, — обратился бородатый к товарищу, похожему на него лицом и фигурой так, что их можно было бы принять за родных братьев, если бы не щетина, разная длина волос и еще что-то неуловимо отличающееся в чертах. Степень придури, вроде бы. — Тебе не кажется, что оно все еще там? Тот, кого назвали Минардилом, аккуратно отодвинул приставленный к левому глазу меч (проигнорировав второй у горла) и тоже сощурился. Эльфы не выдержали и снова уставились в грязную воду. Да что там эти придурки высматривают-то?! — Нет, — наконец выдал он спустя минутное молчание и тряхнул длинными вьющимися волосами, словно прогонял сомнения. — Думаю, дамба ее накрыла! Низкий глубокий голос разорвал напряженную тишину, как гром портит ясное небо, а нулевое поле от внутренней мощи чужака, дотоле скрытой, аж волнами пошло. И вот тут у эльфов не выдержали нервы. Наверное, ни у кого бы не выдержали. Судите сами: с утра в воздухе будто застыло ожидание беды. Эльфы постоянно обращались к нулевому полю, спрашивая друг друга о новостях, а в ответ без удержу транслировали слухи, сплетни и «одна эльда сказала». В нулевом поле сейчас царил натуральный хаос — данные о странных порталах, из которых вначале появились диковинные животные, а потом и воинственные пришельцы, перемежались короткими сводками с Пелленорских полей, где против восставших машин сражались люди, эльфы и гномы, а еще почему-то предложениями купить валинорские клинки от ученика самого Феанора, последняя партия со скидкой! Вдобавок кто-то разрушил дамбу и река повернула вспять, а на пути отряда попались два паскудных здоровенных головореза. То, что это не мирные селяне малину собирали, было понятно по черным доспехам с шипами и нечитаемому нулевому полю. Ну и еще по тому, что малина не растет ранней весной. В общем, явление незнакомцев в черном стало последней каплей для настоящей эльфийской истерики (хоровой, в нулевом поле). Каждый из отряда эльфийской охраны уже несколько раз задался вопросом: да кто они, эти рыцари-головорезы, вообще такие, что сумели пробраться на законспирированный и тщательно охраняемый стратегический объект. Кто мог пройти через лучшую охрану Темнолесья, еще и усиленную специальными устройствами и нашпигованную по всему периметру ловушками?! Тут надо сделать лирическое отступление. Пятьдесят лет назад, после того что устроили гномы в винном погребе, когда откушали лучшего вина и умчались, хохоча, в ночь в бочках из-под этого самого вина, Трандуил рвал и метал. И дело было не в любимом вине (ладно, в нем тоже). Речь шла о внезапно обнаруженной прорехе, да что там, натуральной дыре в безопасности замка! К тому же, побег случился неподалеку от личных покоев Его Лесного Величества. Все, кто стоял в карауле, были отправлены из шикарного замка гонять пауков на рубежи, а начальника охраны и коменданта король разжаловал до ассенизаторов. Когда доходило до безопасности, тем более личной и семейной, Трандуил не скупился. Он применил только лучшие и самые передовые технологии, купленные неизвестно у каких мастеров, и вызвал парочку каких-то инженеров, чтоб всю сигнализацию, видеонаблюдение и защиту периметра ему настроили. Но, как говорится, кто технологии «умного дома» продает, тот ими и воспользоваться может. Поэтому очередной случай в карауле кончился бы очень печально (для эльфов, конечно, ведь перед ними были братцы-неразлучники, они же назгулы, они же гули Мордовские, они же инженеры по безопасности, любители чужих шпилей и умельцы ошпилюливать противников). Однако в дело вмешался Единый, не меньше, — в лице маленького, но крайне проворного эльфа. — Не трогайте их! Это же инженеры сильмарилл-станций, ну чего вы, глупые какие, а еще лучшая охрана, бе-бе-бе! А я вот их по голосу сразу узнала! — возопил детский голос с небес. Затем с дерева посыпалась листва и с ветви свесились тонкие ножки в драных штанах, обутые в сапожки с красивым узором, затем ошарашенные зрители заметили подол зеленого камзола, явно великоватого владельцу, и наконец замершим в напряжении эльфам и неразлучникам явилась рыжая, как глина, голова. — Глиняная башка! — выдохнул Вардамир. И тут же вынужден был быстро и очень точно ударить Минардила куда-то в район подреберья, чтобы остановить приступ неуемного ржания. — Айвэ! — нервно одернул ребенка один их охранников. Меч в его руке дрогнул и едва не чиркнул Вардамира по горлу. Однако назгульи рефлексы не подвели, и Вардамир, воспользовавшись тем, что все внимание сосредоточилось на маленькой эльфийке, едва уловимым движением отклонился и сделал шаг в сторону, потом еще один назад — и оказался за спиной эльфа. — Что она здесь забыла? Прочь, бестолковое создание! Мирэль, убери ее отсюда немедленно! Эльф, кажется, был не просто недоволен, а прямо в ярости, аж железные нотки в голосе появились. Вардамир наконец догадался, кто из (почти) одинаковых с лица эльфов — командир отряда. Но не стал дожидаться — хотя бы из вежливости — пока эльф наконец обнаружит, что меч его повис в воздухе. Вместо этого сам привлек внимание любимым способом Айгена: постучал по изящно украшенной макушке шлема эльфийского командира. Звук оказался таким гулким, что вышло даже обидно: словно эльф пустоголовый, пусть и целый командир. Эльф вздрогнул и наконец перевел взгляд с Айвэ на место, где только что был чужак. Ожидаемо никого не обнаружил и медленно, стараясь не делать резких движений, обернулся, так и не опустив меч. Вардамир встретился с ним глазами, но тут же отвел взгляд, призывая балрогов и Феанора, и вновь обратился к напарнику. — А я говорил тебе, жива эта неведомая хе. — Вардамир покосился на Айвэ и вынужден был скорректировать лексикон с учетом несовершеннолетних: — Хек, рыбина эта, все еще там! — прорычал и оттолкнул эльфийского командира в сторону, освобождая себе обзор. И пока эльф с расширяющимися от удивления глазами летел в своего сослуживца, Вардамир сделал первый шаг, прямо на ходу нахлобучивая шлем. Раздался сухой щелчок: затвор встал на место. Черный металл ожил и тонкой змейкой пробежался по поверхности шлема и «воротнику» доспеха, не оставляя ни одного открытого участка. Вся броня теперь стала цельным куском металла. Протяжно загудел внешний насос, набирая резервный запас воздуха. За следующие пару шагов в сторону обрыва, где натужно ревела река, Вардамир успел сбить с ног и остальных эльфов — и только тогда начал разбег. Первые движения, тяжелые и неловкие, всегда давались с трудом. Модифицированное человеческое тело, усиленное геномом майа и облаченное в совершенный доспех, все равно подчинялось законам Арды. Назгул мог стать быстрым, почти неуловимым, но на это требовались драгоценные секунды, а вот их-то сейчас не было. Прямо сейчас вышеупомянутая херня, из чистой заботы о младшем поколении названная хеком, но не имевшая в сравнении с настоящим хеком и толики пользы и калорийности, активно работала хвостом в воде и, немного помогая себе головой, без каких-либо усилий разрушила остатки дамбы за несколько ударов. В видимом Вардамиру участке Лесная совсем потемнела, вздыбилась, противясь естественному течению, зашипела и позеленела, словно вся наполнилась ядом. Но Вардамир был твердо уверен: его доспех выдержит и не такое, не зря их Айген тренировал методом купания в полном коллекторском стоке Минас Моргул — по крайней мере, пристегивать шлемы и оценивать остаток кислорода младшее поколение назгулов научилось со второго раза. Вот и сейчас Вардамир точно знал, что запаса воздуха примерно на час, но он и быстрее справится. На шестом шаге Вардамир уже не чувствовал своего веса. Время потекло по-другому, почти остановилось, но сам он двигался, обгоняя секунды. Краем глаза заметил, как встроенный в доспехи ИИ-помощник очень медленно начал выводить на внутренний дисплей данные с датчиков: пробы воздуха, температуру, координаты, проверку камер, показатели жизнедеятельности и сигнатуры других назгул. «В этом лесу я самый страшный», — усмехнулся Вардамир словам из детской песенки, и ему вдруг вспомнился Фангорн. А еще то, как назгул «доблестно» болтался в воздухе на руке полыхающего энта. И маленький испуганный эльфенок тоже вспомнился, и неловкость, что это не просто эльфенок… потом, словно обухом по голове, ударила мысль, что Айвэ из-за него ослепла и никогда больше не сможет видеть. Что он только не делал, чтобы вернуть маленькой эльфийке зрение. Единственное, чего добился — Айвэ научилась сносно различать предметы и живых существ в нулевом поле. Вон, его и Минардила сразу узнала. Но разве это могло заменить полноценное зрение? Он и только он виноват — он, Вардамир, обрек ее на жалкое существование, ведь никогда не увидеть ей солнышка или любимых лиц… Кулаки сами сжались, аж металл заскрипел, и Вардамир, в десятитысячный раз злясь на себя, сквозь сжатые зубы процедил в нулевое поле Минардилу короткое: «С херней я разберусь. Идиотов придержи. И … — Он с ледяным спокойствием сделал следующий шаг прямо в бездну — … Айвэ побереги! А то глаз на жопу натяну!» — буркнул в нулевом поле уже в полете, но Минардил все равно услышал сквозь нарастающий шум нулевого поля и усмехнулся в ответ, успев протранслировать, кто кому и чего натягивать собрался. Вода встретила Вардамира приветливо: вся тяжесть ушла, оставив только небольшое давление в районе затылка, которое тоже прошло быстро. Тело стало легким, движения плавными. Вардамир приказал встроенному в доспехи помощнику выставить таймер на двадцать минут — ровно половину времени, которое он мог бы пробыть под водой без последствий для собственного здоровья. С часом он погорячился, не так уж и много у него было в запасе. Рыбина, в отличие от воды, вовсе не рада была встрече. Черная лоснящаяся туша только с виду неповоротливая, весьма проворно закружила рядом, подбрасывая вверх камни и песок. Словно ей мало было того, что река сама подняла со дна, когда пришельцы сломали плотину и вода хлынула вниз по течению, сметая и подхватывая все, что попадалось на пути. Вардамир устало вздохнул: ни балрога не было видно. Рыба, может, и тупой биоробот, однако алгоритмы в ней заложены правильные. Визор, настроенный на темноту и помехи, ничего не дал, придется по старинке: как учил Айген: молитвой Владыке и Единому и трудом упорным. Вардамир еще разок вздохнул, в этот раз весьма наигранно, и глаза закатил, как Кхамул, хоть зрителей, кроме рыбины этой поганой, не было. Ему просто хотелось побыстрее разобраться с чудовищем и вылезти наружу. Тем более, что он почувствовал, как вокруг черной туши собираются маленькие серебристые искорки чужого сознания. Эти были живыми, и в нулевом поле поблескивали собственным, пусть и мизерным, разумом. «Интересно, — в голове раздался задумчивый голос Гора, — поймай пару-тройку. Для изучения». В этот раз вздох у Вардамира вышел по-настоящему тяжелым. Как их ловить-то? И живыми надо ловить или дохлые тоже сойдут? Вон маленькие какие. И зубы острые. Вардамир брезгливо отцепил с шипа наплечника зубастую рыбку — вот что за спутники оказались у большого биоробота. Острые зубки-иглы цеплялись до последнего, он даже подумал, что проще выдрать вместе с рыбкой-кусачкой шипы, чем саму рыбку от них отцепить. Прямо перед визором пролетело что-то большое и темное, чернее воды, которая стала такой из-за ила, земли и вырванных водорослей. И снова больше ничего не видно. Вардамир с неудовольствием сам себе повторил, что у рыбины хорошие алгоритмы. В мутной воде никакое зрение не поможет. Никому не удастся увидеть неживое в нулевом поле, особенно если вокруг этого неживого еще и целый рой мелких рыб-прилипал и все, балрог их дери, с острыми зубами, живым, бьющимся сердцем и зачатками сознания. Да, Йаванна в этот раз сделала что-то совсем непохожее на ее обычные творения. Возможно, и не она лично сделала. Ведь у нее теперь был союзник — пришелец. А про него и его Космическую орду никто ничего не знал, а кто знал, тот не делился. Варадамир поморщился: все шло не по плану. С другой стороны, может, это и был план? В конце концов, пока что все инструкции, которые им выдал Айген, срабатывали без осечек, и даже самые дикие задания оказывались в итоге самыми нужными именно в тот момент, когда назгулы их выполняли. Отдельная радость — что Отец не развоплотился и даже показался им. Это внушало надежду. В этот раз рыба проплыла где-то слева, едва не зацепив его острым плавником. Чернота сгустилась, став почти осязаемой, как будто липкой. Вардамир поморщился. Нет, не бывать такому, чтобы какое-то там чудовище оказалось самым главным. Пусть в воде, а не в лесу, все равно Вардамир будет хитрее, ловчее и… страшнее. Он усмехнулся. Прикинул, как лучше поступить. Меч тут бесполезен. Гарпуна для подводной охоты у него не было, как-то не рассчитывал он на водные процедуры. Все встроенное оружие мимо, от него еще меньше толку чем от меча, только потратит драгоценную энергию и воздух. Вон, таймер уже на отметке четырнадцать минут и секунды неумолимо утекают в обратном отсчете. Рыбина проплыла дальше, так и не зацепив его, зато рыбешки оказались удачливее: кинулись, раскрывая свои маленькие зубастые пасти, клацая и царапая прямо по визору и доспехам, чтобы отгрызть хоть кусочек. Челюсти открывались и закрывались все быстрее и клацали — противный звук, скрежещущий, злой, нарастал. Это вынудило Вардамира отключить внешний микрофон. Теперь он остался не только слепым, но и глухим. Да. Прекрасные были у рыбины алгоритмы, все продумал ее разработчик. «Кроме одного! — Вардамира вдруг осенило. — Если не можешь победить — возглавь!» Он радостно щелкнул по носу ближайшей рыбке-кусачке, сплюснув ей морду так сильно, что челюсть съехала в сторону да так и осталась наполовину раскрытой, и коротко хохотнул. На каждую хитрую тварь найдется тварь еще хитрее. Да, в этом лесу, точнее, реке, он самый страшный, у него есть тайное оружие — интеллект, и сейчас Вардамир его применит. Рыбина махнула хвостом совсем близко, Вардамир почувствовал ее слишком поздно, и по спине пришелся чувствительный удар. Таймер замер на отметке двенадцати минут, когда доспех вздрогнул и перезагрузился, такой чудовищной силы был удар. Но Вардамир не паниковал, напротив. После того, как в голове появился план, все стало очень четким, понятным. Он позволил телу упасть в песок, проехался, даже не пытаясь остановиться. Зачем тратить драгоценную энергию? Сейчас, вот сейчас, когда рыбина думает, что он дезориентирован в пространстве, она нападет на него сама. Главное улучить момент и запрыгнуть точно к ней в пасть! «Клац-Клац», — это челюсти сомкнулись совсем рядом. Огромная бесформенная туша появилась словно из ниоткуда. Беззубый рот раскрылся опасно широко. Рыба, почуяв движение, со всей доступной ей скоростью помчалась навстречу Вардамиру. Он не видел ее — в такой темноте среди мелькающих перед ним обрывков травы, водорослей и мусора это оказалось невозможно. Нулевое поле рябило помехами от рыбок-кусачек. Это очень нервировало, так же как и неизвестность. А еще некстати напал страх, что не получится ничего, что план глупый и не сработает. Но Вардамир усилием воли заставил себя остаться на месте. Просто считал удары сердца, вначале слишком быстрые, но с каждым новым вздохом все более спокойные. Дыхание выровнялось, стало более глубоким. Появился азарт, кто окажется более ловким — он, Вардамир, или тупая рыбина эта, у которой вместо мозгов нейронная сеть. Вардамир закрыл глаза, все равно ничего не видно. Отгородился от нулевого поля — кроме раздражающего шума кусачек там ничего больше не было. Несколько долгих ударов сердца ничего не происходило. А потом вода вдруг всколыхнулась, затягивая его за собой, и он оказался в огромной пасти. Рыбина заглотила наживку. «Ура?» — Вардамир распахнул глаза, но вокруг была все та же непроглядная чернота. Кажется, он все еще был в пасти, рыба судорожно пыталась проглотить его и помогала себе изо всех сил. «Да как бы не так! — Варадмир вернулся в нулевое поле, ощупывая пространство вокруг. — Ну, щас поплаваем!» — азартно подумал и наугад развел руки в стороны, уперся ногами во что-то мягкое и податливое. Левая рука тоже прошлась по чему-то мягкому. Вардамир повторил движение, стараясь не обращать внимание на то, как рыба дергается, как яростно трясет головой и пытается сомкнуть челюсти сильнее, чтобы раздавить его. Однако все напрасно. Он в отличие от рыбы, обладал интеллектом, опытом и высокой адаптивностью, которая следовала из первых двух свойств. И вот, как он и задумывал, они поменялись местами. Из добычи он превратился в охотника. Находясь внутри биоробота, проще было им управлять. Пусть рыбина лишена сознания и нулевого поля. Однако у самого Вардамира все вышеперечисленное в наличии. А нулевым полем можно двигать предметы. Как замечательно вышло, что биоробот тоже предмет, просто очень большой (и тупой, хе-хе, все в рост ушло). Он, Вардамир, целого Энта в прошлый раз завалил — куда более осознанного и древнего, да и ростом тоже побольше. С этой рыбиной и подавно справится. Вот сейчас он заставит ее подняться на поверхность. Тем временем наверху… Минардил проводил взглядом разбег брата в бездну и длинно, от души, выругался. Натягивать шлем и удерживать ногой командира эльфов было неудобно. Как эльф оказался под его ногой? Ну, само вышло. Решил самоубиться методом прыжка в воду за Вардамиром, который и сам справиться может. Но Минардил эльфа спас, вот только никакой благодарности не получил. — Что ж вы все верткие такие, сволочи! Как сколопендры. Фу, бл…ин! — недовольно прорычал он и тут же вынужден был пригнуться. Бурлящая и стонущая внизу вода завыла тысячей голосов, и голоса эти как будто приближались. Эльфийский командир тоже услышал и встрепенулся, почти смог вывернуться и сделал выразительное движение глазами в сторону леса, когда Минардил придавил его сильнее, все еще пытаясь нацепить шлем одной рукой. Минардил понял, что немедленной страшной эльфийской мести не будет, и отпустил его. В вокодер наконец-то надетого шлема недовольно прогудел эльфу вслед, что он, Минардил, еще пожалеет об этом. Но эльф уже не слушал, а может, просто значения не придал, потому что легко подскочил на ноги и стрелой припустил к деревьям, по дороге сумев подхватить несколько своих товарищей и позвать остальных. Похоже, сменил приоритеты. Минардил картинно вздохнул и одним движением закинул на плечо лежавшую у его ног эльфийку (тоже олифант-Вардамир сбил). Второй рукой за шкирку приподнял и потащил за собой ее подругу. Еще одного эльфа, пытавшегося подняться с колен, бесцеремонно пнул под зад так, что тот кубарем покатился по склону в противоположную от обрыва сторону, прямиком в густые кусты рядом с деревом. Кстати, как будет на синдарине «жопа»? Или у этих эльфов жопа есть, а слова нет? Лингвистическими изысканиями Минардил занимался не просто так, а на пути к дереву, где на ветке, слепо щурясь и крутя головой во все стороны, сидела Айвэ, которую полагалось беречь под страхом натягивания глаза на жопу. Оставшихся двоих горе-охранников пришлось подгонять злобными криками на синдарине. К удивлению Минардила, эльфы послушно пригнулись и, насколько могли быстро, поскакали за остальными. Наверное, тоже почувствовали угрозу в нулевом поле, вот только источник ее, в отличие от Минардила, определить не смогли. Вода внизу странным образом затихла, голосов в нулевом поле тоже больше не было слышно. Эльфы рассыпались по лесочку, встав при этом так, чтобы контролировать пространство со всех сторон, типа не оставляли возможности врагу подкрасться откуда бы то ни было. Минардил оценил, хотя их Айген за такую расстановку отправлял бегать сорок кругов с мешками камней. А остроухая нянька по имени Мирэль наконец смогла дотянуться до Айвэ и зашипела: — Я просила тебя оставаться в замке! Просила или нет?! Зачем ты увязалась за нами?! Ты никогда не делаешь, что просят! Хочешь потерять не только зрение, но и конечности или голову?! Но Айвэ ее не слушала. Она гадала, почему никто кроме нее не узнал инженеров. А сестрица и все эльфийки, которые гуляли с ними не один месяц, вовсе забыли их имена и голос, стоило инженерам не приезжать какое-то время. Айвэ давно силилась понять этот феномен и, помнится, даже как-то спросила у Мирэль, но та устроила ей громкую отповедь, мол, хватит выдумывать то, чего не было… Вот и сейчас Айвэ точно слышала голоса инженеров — Минардила и Вардамира, но, кроме нее, вновь никто не узнал их. Как такое возможно? Что там у взрослых в голове, что никакие воспоминания не держатся? Это какая-то особенная «магия» взросления, что ли? Так она тогда не хочет быть взрослой! Минардил проводил Мирэль долгим взглядом. Командир эльфийского отряда заметил и самодовольно усмехнулся: — Что, человек, нравится моя невеста? — Знавал я эльфиек и по…интереснее, — в тон ему ответил Минардил, прислушиваясь к рокоту где-то внизу обрыва, — но тебе и такая сойдет, эльф. А про себя подумал: «Здорово, что назгулы такие одаренные. Например, могут пользоваться голосом, чтобы подчинить себе более слабых существ или заставить забыть о чем-то. Крайне полезная штука. Подумать только, всего-то пару месяцев назад Вардамир ходил в гости к Мирэль как к себе домой, и она обнимала его не только руками, но и ногами, а теперь, стараниями Кхамула, она и, что важнее, остальные эльфы, не помнит ничего, вот, даже женихом обзавелась… Кстати, жених!» Острые уши эльфа покраснели и дернулись, но Минардил нетерпеливо ткнул собеседника сжатым кулаком в грудь. Обманчиво простая на вид латная перчатка из черного матового металла глухо стукнула по блестящему мифриловому нагруднику с изящным рисунком. Эльф удивленно уставился на кулак: человек оказался сильнее, чем предполагалось. От удара на груди появилась вмятина. — Там и синяк еще появится, — усмехнулся Минардил, словно прочитав его мысли, но тут же голос его стал серьезным: — Скажи своим уходить отсюда немедленно. В замок бегите и предупредите остальных, чтобы готовились к обороне. То, что копошится в реке, это ваша самая маленькая проблема. — А чего ты раскомандовался? — взвился эльф. Может, дело закончилось бы дракой, но вода у дамбы зашипела с утроенной силой и фонтаном взметнулась вверх, где рассыпалась настоящим водным фейерверком. Не водопадом и не фонтаном, дорогие читатели-филологи, мы не ошиблись. Ведь в воздухе заискрились тысячи мелких брызг, все словно туманом заволокло, и сквозь этот оседающий туман из обрыва медленно показалась огромная рыбья голова: вначале покатый низкий лоб, склизлый и весь покрытый серым, будто плесневым, налетом. Затем узкие щели глаз, внутри которых чернела холодная пустота. Дальше были две жаберные щели, из них рывками, пузырясь и клокоча, выходила вода, когда рыба выдыхала. И вот наконец над обрывом появилась раскрытая беззубая пасть с огромными роговыми пластинами на челюстях — черная, блестящая, с сизо-фиолетовым подрагивающим языком, на котором, упираясь руками в нёбо рыбины, стояла массивная фигура в черном доспехе. Эльфийский командир так и замер с занесенным кулаком, зрелище уж очень впечатляющее вышло — даже для тех, кто привык охранять фронтир и иметь дело с чудовищами Йаванны, жертвами сильмарилл-радиации, с темными творениями Моргота, что все еще прятались на окраинах, а то и вовсе с какой-то неведомой х… фигней, ответственность за которую никто брать не решался (дураков среди Валар нет, все умные). Кстати, так и назвали эти неведомые штуки — НЕХ. По мнению эльфа, перед ним как раз был НЕХ. Потому что даже у Йаванны с Морготом на такое фантазии бы не хватило, а жертвы сильмариллов не вырастали большими — дохли в процессе от уродства или передозировки облучения. Ни одно живое существо столько радиации не выдержит, чтобы вот до ТАКИХ размеров дорасти. А то, что существо, рыбина эта, обладает как минимум искусственным интеллектом эльфу стало понятно, когда рыцарь в черном попытался освободиться из пасти и убрал одну руку, ослабляя давление. Рыбина замерла, явно позволяя своей потенциальной «жертве» расслабиться и потерять бдительность, а когда и вторая рука дрогнула (острое эльфийское зрение позволяло видеть все отлично даже на расстоянии нескольких сот метров), рыба тут же попыталась сомкнуть пасть и раздавить назойливого человечишку. Но человек оказался прочнее, чем полагала рыба. Металл доспеха пошел волнами к центру, запульсировал, словно живой, и вот уже волна покатилась из центра обратно и, судя по болезненному вою, ударила рыбу от души в незащищенную мякоть пасти. Минардил развернулся к эльфу и рыкнул так, что ветки посыпались: «А ну взял своих и марш в замок! Остальных предупредить, мать вашу Йаванну! Пусть готовятся к нападению и с реки, и с воздуха, дебилы!» — и, не дожидаясь ответа, приготовился бежать к краю обрыва, где, будто левитируя в воздухе мотала головой огромная рыбина, пытаясь в очередной раз сомкнуть пасть и раздавить Вардамира. Эльф моргнул, почти открыл рот, чтобы ответить в том же тоне, однако в последний момент передумал перечить — уж больно красочно незнакомец показал в нулевом поле открывающиеся порталы, из которых вываливались странные существа, выезжали машины, отдаленно напоминавшие Валинорские пусковые установки, а из реки выныривали диковинные рыбы, которые, оказавшись на суше, вовсе не задыхались, а выпускали спрятанные в тело конечности (кто четыре, а кто и все шесть), и бодрым шагом с недобрыми намерениями следовали в сторону скального замка. Командир эльфийского отряда сухо сглотнул, возвращаясь в реальность. Кроме войска, машин из порталов и амфибий в переданных образах была та самая огромная рыбина из Лесной, а с ней прилипалы — мелкие серые рыбешки с острыми, как иглы зубами, занимающими едва ли не всю пасть. При таких раскладах эльфам действительно надо было спешить в замок — предупредить остальных о надвигающейся опасности, ведь такие рыбы и ребенка до костей вмиг обглодают. А эти двое чужаков с дурацкими именами на М и В, явно нуменорских кровей, пусть сами с рыбой разбираются. Их короли мнили себя великими мореходами, пусть и эти поплавают. В конце концов, не важно, рыбина сожрет нарушителей или они ухи поедят, одной досадной помехой станет меньше. Эльф позволили себе легкую снисходительную улыбку и взмахнул рукой, подавая знак остальным к отступлению. Минардил нетерпеливо притопнул ногой, провожая их взглядом. По его мнению, они и так потеряли много времени, поэтому транслировать в нулевое поле, что корабли ходят, а всякая дрянь плавает, он уже не стал — отнесся к дуракам снисходительно. Наконец, когда Минардил убедился, что все эльфы, включая Мирэль и ее непоседливую мелкую сестру, ушли, он повернулся лицом к обрыву. Рыба в этот момент как раз пыталась пообедать Вардамиром. Он только что еще сопротивлялся, но внезапно сам опустил руки, позволяя челюсти сомкнуться прямо над ним. Рыба, словно не веря своему счастью, помотала головой, вытаращила глаза и, убедившись, что рот изнутри больше не будет открыт, с грохотом ушла под воду. Минардил взвыл от досады, посылая к балрогу эльфов, рыбов и пришельцев, которым дома не сиделось именно в тот день, когда восставшие машины решили брать штурмом «Последний оплот человечества» (ага, как же!). Однако нуменорец хоть и ругался, но про дело не забывал. Вызвал на основной экран сигнатуру Вардамира, мысленно пролистывая данные: доступные показатели были в пределах нормы, но страх за брата, иррациональный и такой человеческий, все равно пополз вверх удушающей волной. Нет, не достигнуть ему ледяного спокойствия Айгена или философской отстраненности Кхамула. Он живой, он чувствует, верит в Единого и в Отца тоже, но не в судьбу. «Судьба в руках человека», — упрямо повторил про себя и, подумал, что кажется, пора бы и ему брать судьбу за эти самые, за си… тьфу, жабры, а то совсем от рук отбилась. Остановившись на этой мысли, Минардил сосредоточился на дыхании, одной только волей запуская внутренние процессы. Сердце забилось учащенно, переводя тело, а следом и доспех, в его собственный боевой режим. Зрение стало четче, во всем теле появилась приятная тяжесть — то есть вес, позволявший сокрушать противника одним ударом. Минардил еще раз просканировал пространство вокруг, в очередной раз убедился, что показатели Вардамира стабильны (отдыхает что ли, придурок?!), и включил внешний насос, пополняя запасы воздуха. Придется прыгать в воду. А ведь Вардамир почти смог вытащить эту протухшую селедку наружу, вот ведь Феаноровы дети, эльфы эти, надо же было вылезти из своих дупел так некстати, Феанора им в их же дупло каждому, причем еще и сильмариллов сверху чтобы блестело и переливалось в процессе, чтоб все как эльфы любят, и радио-лучи испускало. Сканер показал, что в округе ничего крупного живого и опасного нет. Эльфы ушли, он не чувствовал их больше в нулевом поле. Однако была на краю сознания нервная подрагивающая ниточка. Но стоило Минардилу чуть сосредоточиться, как тут же ниточка исчезала. Поэтому занятой Минардил отмахнулся от неприятного свербящего чувства и продолжил настраивать доспехи для длительного погружения под воду. Причем почти закончил, когда позади громко хрустнула ветка, и обостренный от нервного напряжения слух безошибочно подсказал, что в кустах за спиной кто-то притаился. Минардил не стал оборачиваться, просто запустил сканер еще раз, вот только не догадался включить камеры на круговой обзор и поплатился за это. Кто бы там ни был, тот профессионально отвлек его бросив ветку в противоположную от себя сторону, а сам спокойно зашел сбоку. Чужой меч из сплава галворна и еще какого-то незнакомого металла, окрасившего темно-голубой галворн местами в неровный темный оттенок фиолетового, легко лег на плечо, прошелся по наплечнику высекая фиолетовые же искры, и медленно заскользил по черной, идеально гладкой поверхности доспеха все выше. Это было почти красиво, и Минардил точно полюбовался бы этому действу при других обстоятельствах, тем более что хозяйка меча, высокая даже для эльфа-мужчины, изящно взмахнула второй рукой, сбрасывая глубокий капюшон. Выгоревшие на солнце до лимонного золота волосы заструились по плечам, и Минардил с сожалением подумал, что под плащом у гостьи в этот раз слишком много одежды, пусть и обтягивающей куда сильнее, чем в прошлые встречи. Однако прямо сейчас ему надо было не наслаждаться открывшимся видом, а нырнуть в воду. И не только за Вардамиром, этот и без него справится. Рыбина еще эта проклятая, Йаванна мать ее, у-у, как же монстры достали. Минардил позволил себе еще разок полюбоваться на точеную фигуру хозяйки меча, отметил бурно вздымающуюся грудь, и подумал, что поплавать точно не мешало бы, чтобы хоть немного остудиться, а то он не Айген и без воды не справится с желаниями. Опять же, физкультура напряжение снимет. И может, если он героически прикончит рыбу и ее прилипал, то сможет открыться, и ему простят назгулий доспех, и даже будет герою награда горизонтальная… Кончик меча уперся в боковой стык между визором и шлемом, словно эльфийка точно знала, куда ударить. Мысль Минардила о награде лопнула, как мыльный пузырь, и на освободившееся место тут же влезло нехорошее подозрение, что эльфийка — Кел, ее зовут Кел — с которой он недавно имел удовольствие познакомиться весьма близко и даже несколько раз, знает, куда ударить мечом, просто пока этого по неведомой причине не делает. Но доспехи молчали, да и собственное назгулье чутье не вопило об опасности со стороны гостьи позади него. Эльфийка повернула меч плашмя и легонько стукнула по боковой части шлема, явно пытаясь привлечь внимание. Минардил почти услышал, как она усмехнулась, и подавил в себе желание повернуться и снять шлем. «Ты там совсем офигел баб клеить, я вообще-то оставил тебя просто присмотреть за Айвэ! — раздалось возмущенное шипение Вардамира в интеркоме, встроенном в шлем. — Кого ты уже умудрился завалить в пустом лесу? Здесь же нет троллей!» — съязвил он, а Минардил, раздумывая, как быть дальше, замер, не смея громко вздохнуть или повернуться. Боялся, что если активирует боевой режим доспеха, эльфийка испугается. Все же назгулий доспех — горящий ярким нулевым полем, шипастый на вид, почти что живой и бурно реагирующий на любое воздействие извне — выглядел устрашающе. Да сам Минардил чуть не ох… охнул, когда впервые увидел Айгена в полной боевой выкладке. К тому же, встроенная в доспехи защита могла самостоятельно дать сдачи в ответ на угрозу жизни хозяина. А Кел так опрометчиво размахивает мечом, еще, не дай Единый, поранится. Если же Минардил снимет шлем, тогда точно ни о каком «продолжении банкета» и речи не может быть. Кел в прошлый раз твердо дала понять — одно дело обстоятельства, они разные бывают, а другое — собственный выбор «темной стороны». И никакие доводы не помогут, у нее с «Сауроном» личные счеты. Да она даже слушать Минардила не станет и уж точно больше не придет на свидание (хотя называть свиданиями их горячие лесные ночи как-то мелко). Даже в традиционном боевом раскрасе народов крайнего севера Великой Восточной долины, который готовится из ягеля, глины и оленьего навоза, не придет, чтоб поржать, как Минардил мучительно выбирает между острым назгульим нюхом и мощным назгульим желанием. Если Кел узнает, что назгул — это тот мужчина, что укладывал ее у костра и собой накрывал, чтоб не мерзла, то воткнет ему кол в сердце или промеж глаз с криками о предательстве и вероломстве назгулов. А он бы ей тоже воткнул кой-чего… «Хватит думать о колах и втыканиях, идиот, мешаешь! — возопил Вардамир. — Включи доспехи на экстренное охлаждение, если долбанулся!» Минардил попытался подумать о чем-то еще. Рыба эта в воде… И Вардамир тоже нашел время придираться. И надо спасать дурацкий замок дурацкого Трандуила… Даром, что дракон, никакой от него помощи, одни неприятности. И вонь эльфийского одеколона вечная, пьет его эльфийский король, что ли… Если вы, дорогой читатель, в беспокойстве о добром здравии Вардамира подумали, что пока тут Минардил ведет страдательный мысленный монолог, вместо того чтобы кинуться на помощь брату, этот самый брат падет смертию храбрых, знайте: это читать поток мыслеобразов долго. На самом деле мысли в голове Минардила пролетели световой волной. Почти такой же бурной, быстрой и совершенное неуправляемой, как та, что прямо сейчас, бурля и брызгая во все стороны ледяным дождем, поднялась со дна обрыва. Минардил вздохнул, но шлем не снял и так и не повернулся. Придется попозже объясниться с Кел и познакомиться заново, желательно не снимая доспехов. Похоже, рыбина опять захотела подняться, ну, или, что вернее, Вардамир использовал нулевое поле и прямо сейчас заставлял ее сделать это, вопреки собственным рыбьим алгоритмам. Однако судьба еще не закончила с сюрпризами. Эльфийка вновь ткнула кончиком меча в доспех — в этот раз метя в невидимое сочленение между воротником и шлемом, явно надеялась найти слабое место. Судя по упорству, она бы его нашла, дай ей только волю. — Покажись, Мордорское отродье! — почти выкрикнула Кел. Размахнулась и со всей силы ударила мечом по шее. Будь Минардил в обычном доспехе, точно бы лишился головы. Однако это был боевой назгулий доспех, пусть и не самой полной модификации (совсем тяжелые варианты теряли в скорости), и, кроме снопа искр, Кел ничего не добилась. Доспех оказался рассчитан на большую нагрузку, поэтому Минардила удар даже с ног не сбил — отработал встроенный экзоскелет. В месте удара металл пошел волнами во все стороны, гася приложенную силу. Минардил подумал еще немного и решил, что лучше ему прямо сейчас сказать правду. Как тогда, у костра. Сработало же? Может, Кел офигеет от таких новостей и хотя бы не будет лезть на него с мечом. И, может быть, но вряд ли, ему удастся уговорить ее помочь. И приз герою выдать — за честность. — Привет, Кел! — голос искаженный вокодером прозвучал неприятно-скрипуче, но все равно узнаваемо. Минардил поморщился и продолжил. — Я могу все объяснить, но немного попозже. А сейчас не могла бы ты мне помочь? Ну, или хотя бы не мешать, а? — он решил сразу рискнуть всем. — Ну здравствуй, как там тебя. Крокодил, да? Порождение тьмы, проклятый назгул и просто трусливый обманщик! Извращенец! — кажется, эльфийка вовсе не была удивлена и фигеть точно не собиралась. Она говорила ровно, и только чуть подрагивающий кончик меча, который вновь оказался прямо у визора, выдавал едва сдерживаемую ярость. Зато в нулевое поле она транслировала все, что думала про Минардила и его методы общения — по полной, ни в чем себя не ограничивая. Пока Минардил мучительно размышлял, что для него опаснее — поднимающаяся в очередной раз из речных пучин рыбина-монстр и рассерженный брат внутри рыбины или не менее рассерженный эльф с родословной аж из Белерианда, Кел решила за них двоих. — Ш-Ш-Ш! — Раздраженно зашипела в этот раз у самого уха. Динамик, настроенный на высокую чувствительность противно заскрежетал, вынудив Минардила скривиться. — Прием, идиот! Тот, второй, — меч на миг отклонился и указал в сторону обрыва, — ты же можешь с ним общаться каким-то образом? Кел дождалась короткого кивка и продолжила: — Скажи ему, чтобы не лез наружу. Раз его все еще не сожрали, у него есть возможность дышать под водой. А судя по суицидальному упорству, с каким рыба рвется на берег, он может управлять ей. Пусть лучше разрешит монстру плыть к замку. Там мелководье и проще будет прикончить эту дрянь, созданную Йаванной не иначе как после выхода из затяжной депрессии. Да и выбраться на сушу на мелкой воде будет легче. Ну а в замок рыба не попадет, ты же не позволишь, да? — Кел опять усмехнулась. — Вау, ты знаешь слово «суицидальный!» — выдавил Минардил, не зная, что еще сказать. Красивая и длинноногая эльфийка сейчас неприятно напомнила Айгена, тот же командный голос и скупые воинские движения. — Такой благородный назгул, — протянула Кел раздраженно. — Так и будешь стоять? В доспехах твоего спутника, похоже, не так много воздуха осталось. Сколько там второй темный портки в воде полощет, минут двадцать? — с издевкой уточнила. — Хотя кого я обманываю, у назгулов нет ни жалости, ни чести, ни достоинства, ни настоящего боевого братства, одни п… Минардил не удержался, захотел повернуться и в лицо высказать — и про жалость, и про честь, и даже про достоинство (причем во всех смыслах) у самих эльфов, но, похоже Кел добивалась именно этого. Следующий удар пришелся по ногам и был более удачным. Она действительно знала, куда бить — кто-то, знавший как устроены «умные» доспехи, видимо, научил. Подошва латного сапога эльфийки со скрежетом прошлась по сгибу ноги у самого колена Минардила. Он как раз поворачивался и переносил вес, так что момент для удара был выбран идеально. Не сумев удержать равновесие, Минардил рухнул на колени и руками на одних рефлексах уперся в землю. Выглядело, словно упал ниц, еще и голову покорно склонил. Меч уже как-то привычно ударил по шее. «Неа, — с искренним сожалением подумал Минардил, — теперь если что-то и перепадет от Кел, то исключительно в область шеи или каких-нибудь других уязвимых частей тела. Сердца там. Печени. И того самого, чисто на трофей с трупа забрать». — Перестань! — следующий удар он просто остановил рукой. Ухватился перчаткой за лезвие и, применив некоторое усилие (ладно, сильно постарался, сервомоторы взвыли,) сжал железку так, что та жалобно застонала в его пальцах. Хороший сплав… был. Подумал, вновь некстати, что лучше б это Кел стонала в его руках и вовсе не жалобно, а как-нибудь по другому, от счастья там, может быть даже от любви. И опять вздохнул. Получилось громко и очень похоже на вой из-за вокодера. Девушка вздрогнула. А Вардамир в нулевом поле еще раз поинтересовался, почему вздыхает и испытывает боль Минардил, когда рыба, на минуточку, пытается сожрать именно Вардамира. Все еще сильнее запуталось, когда из-за края обрыва показалась голова рыбины. Мелкие рыбешки — спутники монстра — в этот раз поднятые большой волной, взлетели вверх и с неприятным влажным звуком осыпались на землю. Несколько таких рыбок упали у ног Минардила, и вместо того чтобы сдохнуть, тут же попытались укусить его за колено. — Вы издеваетесь! — с неподдельной обидой в голосе прорычал Минардил. — Одна дерется! Другие кусаются! Братец не может выбрать, сзади или спереди из феаноровой рыбы вылезти! Прости, Кел, к слову пришлось! И отпустил то, что осталось от меча. Обрубок в руках Кел наоборот взмыл вверх, Минардил инстинктивно сгруппировался и покатился в противоположную от Кел сторону, ожидая очередного удара. Однако в этот раз целью была не его шея. По крайней мере, не сразу. Обрубок меча ударил сначала рыбку-кусачку, и только уже потом Кел в один длинный прыжок оказалась рядом, и искореженное лезвие с искрами и звоном прошлось по назгульему шлему. — Далеко собрался? Извращенец! Мерзавец! Предатель! Еще и Феанором ругаться смеет, сауронова отрыжка! — каждое новое обзывательство или претензия сопровождались атаками, причем с каждым новым ругательством удары становились все точнее и яростнее. Шлем, наплечники, воротник доспеха звенели уже не переставая, а сам Минардил был похож на ожившую черную лужу, в которую с обрыва махом сгрузили телегу камней. «Кажется, Кел не успокоится, пока что-нибудь не сломает, причем себе!» — со злостью подумал Минардил. В обрыве опять забулькало. В интеркоме глухо ругался, рычал и шипел Вардамир, проклиная рыбу-мутанта, он грозился сломать ей хребет и посылал ей в задницу Кракена, Феанора и балрогов, причем желательно, чтобы всех сразу. «Давай еще Моргота туда за компанию, — хохотнул Минардил на очередной труднопроизносимый пассаж брата, — есть мнение, что надо дать рыбине доплыть до замка!» «Ты идиот! Она же разнесет там все, а потом Трандуил выест мозг отцу ложечкой. Чайной!» — Вардамир даже ругаться перестал. «Ты измотал рыбу, ничего она не разнесет, скорее откинет ласты по дороге, она ж и так дохлая. Сканер показывает, что аккумулятор у нее на нуле. Тем более там мелководье, легче будет выбраться. А эльфы еще спасибо скажут за такой улов. В замке повесят и будут хвалиться, как они ее победили». «Это если гномы рыбу не увидят первыми. — пробурчал Вардамир, веселея. Спросил с сомнением: — Ты серьезно насчет замка?» «Там действительно мелко и рыба реально задолбалась. У нее уже один глаз вообще не открывается. И головой она трясет не так яростно, как в ваше первое появление. Было, кстати, эффектно! Фонтаны сам придумал или твоя новая подружка подсказала?», — со смешком спросил Минардил, поднимаясь. Оглянулся с опаской, что там Кел делает. Но она, похоже, нашла себе новую жертву. Эльфийка присела на корточки, как заправский пацан — не будь видно грудь и изгибы ниже талии, Минардил бы в жизни не догадался. Он даже сморгнул несколько раз и постучал по визору, чтобы убедиться, что ему не показалось. Но нет, это была Кел. Чуть наклонившись, она разглядывала поверженных в неравной схватке рыбок-кусачек и задумчиво тыкала их тушки обрубком меча. — А если сейчас прыгнет и за нос укусит? — не удержался Минардил, с интересом наблюдая за преображением Кел. Эльфийка глянула на него исподлобья, ловко сплюнула сквозь стиснутые зубы и с вызовом ответила: — Что, разонравлюсь сразу? — Вот не был бы я уверен, что ты настоящая ж…– начал было Минардил, но Кел бесцеремонно прервала его, умело метнув обрубок меча в шлем. Хорошо, что лезвием не попала, но и рукоятка чувствительно прошлась по визору, голова отозвалась неприятным гулом. Понятно, что шлем выдержал. Но сам факт был обидным — хуже, чем по батюшке приложила. Минардил совсем было расстроился, но на вирт экран визора выскочила иконка предупреждения об опасности. Ближайшие к ним палантиры засекли движение. — Заткнись! — Кел в одно плавное движение поднялась и застыла, прислушиваясь. Минардил опять залюбовался. Что эльфы, что Майар умели, конечно, принять красивую позу. Вот и Кел превратилась в настоящую статую: тонкие черты лица, огромные глаза — серые, почти что прозрачные, как ледяная вода в ручье в жаркий полдень, сейчас чуть прикрытые густыми пушистыми ресницами. Четко очерченные тонкие губы приоткрылись, высокие скулы напряжены… а эти восхитительные изгибы, которые никакие тряпки не скроют! Минардил вздохнул, вынужденно переключаясь на внутренний визор. Иконок стало гораздо больше. Палантиры передавали информацию в режиме реального времени. Мысленно поблагодарил Телимата, который даже из саркофага в самом сердце вражеской цитадели умудрялся оставаться их глазами и не раскрыться, притворяясь, будто просто лежит в стазисе. Первые порталы еще только разворачивались в воздухе в километре от них на другой стороне реки, а Минардил уже знал примерное количество войск и место, в которое они направлялись. Дохлая селедка была чем-то вроде дрона-разведчика и передавала данные о точном количестве войск, их расположении, отмечала точки для размещения маячков. Минардила и Вардамира типа предупредили, что воевать с ними не будут, нет, по ним будут стрелять, причем до полного уничтожения замка. Кел наконец заметила движение на другом берегу. К разрушенной дамбе вышли, совершенно не таясь, первые воины пришельцев — высокие, с серо-зеленой кожей, лоснящейся в тусклых лучах солнца, что пробивалось сквозь плотные тучи. Они остановились, чтобы разглядеть две одинокие фигуры на противоположном берегу. Минардил мысленно приказал доспеху перейти в режим невидимости и сделал два глубоких вдоха, разгоняя организм до боевого состояния. Привычная тяжесть жарким и таким желанным огнем полилась по венам, с каждым ударом сердца делая его все сильнее. Кел резко обернулась, всматриваясь в визор, словно почувствовала что-то необычное и что-то куда более опасное, чем пришельцы из порталов. — Да что ты вообще такое, а? Мордорское отродье! — прошипела она пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь глухую черноту шлема. Минардил хорошо слышал, что она сказала, поэтому только чуть наклонил голову, словно в укор, и просто… исчез. На самом деле он остался на месте, это специальное покрытие доспеха, усиленное нулевым полем, перестало отражать свет, и Минардил больше не был виден обычным зрением, каким бы зорким оно ни было. Рот назгула сам растянулся в широкой улыбке — такое удивление проступило на лице Кел. Она явно не ожидала фокуса и стояла на месте, растерянно хлопая своими пушистыми ресницами, вот-вот взлетит. Над головой пронесся разведывательный палантир. Так быстро, что Минардил не успел разглядеть чей, все опознавательные знаки слились в сплошное серое пятно. «Немедленно хватай девчонку и валите оттуда!!!» — неожиданно проорал Телимат в нулевом поле и, словно отвечая на его истошный вопль, доспех завыл в унисон. Внутренний экран стал одним пятном: красным и мигающим от количества сигналов предупреждения. Минардил видел, как стрелы из незнакомого материала, упругие и едва различимые в воздухе, неожиданно посыпались на них серым градом. До Кел было рукой подать, но стрелы оказались уже над их головами, поэтому Минардил прямо на бегу ударил себя в грудь. Электромагнитное поле высокой мощности ударило вверх, повинуясь приказу. Где-то на высоте пары метров над ними стрелы вспыхнули ядовито-желтым пламенем и тут же потухли. Доспех мигнул и показался на мгновение. Кел вздрогнула, задрала голову вверх, охнула и тут же инстинктивно закрыла голову руками, упала, сжимаясь в клубок, а Минардил накрыл ее собой, защищая от горящих обломков. Серо-зеленые страшилища на другом берегу завыли, тыкая пальцами в том направлении, где только что стоял Минардил. Следующая порция стрел полетела туда. Минардил прижал к себе брыкающуюся Кел и полуползком поволок в сторону леса, балрогаясь про себя, а Кел (уже вслух) посылая на пути не только Феанора, но и всю его семейку, причем поминая всех поименно, со всеми их пороками и слабостями. На Келегорме Кел в его руках замерла и даже брыкаться перестала. «Что, и тебя проняло? Вот нефиг и про моего Отца гадости говорить», — подумал Минардил. И, пока Кел не опомнилась, бесцеремонно запихнул ее подмышку и припустил в лес. Остановился, когда реку и пришельцев уже не было больше видно сквозь деревья. Минардил поставил Кел на ноги, на всякий случай прижимая к себе спиной. Мало ли кто тут в лесу шастает. Они молча постояли так какое-то время, пока Кел не повернулась к нему лицом и, привстав на цыпочки, не постучала согнутым пальцем по шлему. — Ты там уснул, что ли? — спросила, ухмыляясь совершенно по-пацански. Минардил в очередной раз подумал, что Кел подозрительно спокойно реагирует на боевой назгулий доспех, будто бы уже видела такой или похожий. Назгул, пользуясь передышкой, просканировал местность и убедился, что вот прямо сейчас в радиусе нескольких десятков метров нет никакой крупной формы жизни, датчики движения не фиксируют неживую, а птицы, мыши и всякие жучки не в счет. Запищал входящий вызов: с палантиров поступили данные по всем скрытым резервным сильмарилл-станциям, которые они с Варадамиром успешно активировали. Пока что станции работали на ограниченной мощности, дожидаясь момента, когда аккумуляторы зарядятся достаточно, чтобы, согласно полученной инструкции от Владыки, можно было перевести на них критическую инфраструктуру Средиземья и замок Трандуила в первую очередь. Кел еще разок стукнула по визору, но, так и не дождавшись ответной реакции, прошлась растопыренной пятерней по краю шлема у челюсти, пока не нашла знакомую выемку и не надавила. Однако ничего не произошло: доспех настраивался исключительно на генный код владельца. Забывших проверить настройку доспеха Айген на тренировке сначала вскрывал, как раковину, а потом купал в чем-то вонючем и отправлял чиститься. — Крокодил, открой личико, — согнутая фаланга в который раз бесцеремонно стукнулась в визор, создав помехи. — Не мешай! — отмахнулся Минардил и со всей силы прижал Кел к нагруднику, едва не забыв, что там могут быть шипы. Доспех оказался умнее владельца: шипы сами убрались, и буквально распластанная по его нагруднику Кел не пострадала. Даже не поцарапалась, зараза, но ей это не помешало тут же начать брыкаться и пинать Минардила куда придется. «И вот как работать в таких условиях?» — раздраженно подумал Минардил и разжал руку. Но Кел что-то не торопилась отступать. Град ударов посыпался с утроенной силой. — А ну хватит! — рыкнул Минардил так, что все ближайшие птички с веток попадали, а мышки спрятались по кустам. И только Кел все было нипочем. Она приосанилась, сощурилась и рявкнула не менее громко и раздраженно: — А то что?! — веки эльфийки стали двумя щелочками, из которых яростным огнем горели глаза. — Чести меня лишишь? Жизни? — Какой, к балрогу, чести? Чего? — непонимающе и совсем не со зла переспросил Минардил. В «награду» тут же получил мощный удар с разворота под колено и едва не потерял равновесие. — Да что ты все дерешься, а?! — Минардилу надоела эта возня. — Надо было тебя там оставить! — он махнул рукой в направлении реки. — Слышь, ты, истеричка, иди куда хочешь! — прошипел и вновь попытался вывести данные по аккумуляторам с сильмарилл-станций. Однако не суждено ему было и в этот раз загрузить информацию до конца. Кел встала перед ним, сложив руки на груди, и фыркнула презрительно: — Ах ты пи… пингвин драный! Чтоб тебя Моргот подрал окончательно! И этот ваш Саурон чтоб своей булавой в тебе дыр понаделал! — Пока что меня только ты дерешь, причем буквально и в разных позах. — сухо ответил Минардил. Только по стремительно покрасневшему лицу Кел понял, что как-то двусмысленно вышло. — Я… Прости… Я не то хотел сказать, — попытался оправдаться. — Лучше бы ты молчал, — Кел процедила слова сквозь зубы, развернулась и пошла вглубь леса. — Ноги отсохли? Так и будешь стоять? — она чуть сбавила шаг, но голову так и не повернула, — Ждать тебя не буду. А ты такой идиот, что даже со встроенным навигатором, или что там у тебя, заблудишься в трех соснах и придешь к разрушенному замку. Спасать некого будет. Так идешь или ноги отсохли? — повторила она. Минардил впервые решил последовать ее совету и действительно припустил за Кел. Поравнялся с ней, но обгонять не стал. Пусть себе идет первой, целее будет. И хоть она злилась (Минардил чувствовал ее эмоции в нулевом поле), но и отвращения к нему не испытывала, только интерес — разный. Кажется, у него все-таки есть шанс, просто надо подумать, как это использовать грамотно. Просить Кхамула чтобы он лишил Кел памяти, ему страсть как не хотелось. Напротив, хотелось, чтобы она все помнила и желала бы новых встреч. Ну и огонь, с которым Кел лупила Минардила по шлему и хребту, открывал новые перспективы развития отношений. Более глубокие в общем. Она, когда злилась открылась ему в нулевом поле. Он увидел, что Кел уже в лагере диких догадывалась, кто он. И убить его, спящего и беззащитного, могла, когда он к ней на стоянку пришел да так и остался и не на одну ночь. Но не стала же? Еще Минардил подозревал, что с учетом наследственности тут и Кхамул не справится, и придется просить Владыку о гипнозе, а Владыка может и не оценить, узнав, кого именно Минардил притащил, с другой стороны это ж какой трофей, и целая награда одному нуменорцу… Кажется Минардил опять замечтался, и вновь не о том. Интерком с треском ожил, заговорил раздраженно голосом Вардамира: — Я решил все же направить рыбу к замку. Просканировал то, что заменяет мозг у этой твари. Если по правде, от мозга только название. Рыбина действительно обессилена, и если выбросить ее на острые камни быстро сдохнет, без дополнительных усилий с нашей стороны. — Нашей? — удивился Минардил. — А я тут при чем? Я думал, ты сам ее, тогось, короче. — Ты идиот?! — рявкнул Вардамир и добавил еще несколько крепких словечек, Айген бы оценил. — Быстро дуй к замку! Эльфы должны быть уже там и стопудово всех подняли на уши. А тут я в рыбе приплыву! Да меня же прямо на подлете с илом смешают! Давай шустрее, предупреди, что рыбу не трогать, у нее внутри союзник. И вообще, скажи, что мы с тобой воины за все хорошее и братья великого змея Кхамула. И что если они нас обидят, то он на них проклятье нашлет! В лице Самой Страшной Ведьмы Средиземья! Вардамир коротко хохотнул, шутка про Галадриэль вышла забавной. И отправил в нулевое поле идею, как поженятся Галадриэль с Кхамулом, и можно будет про нее похабные анекдоты, не стесняясь, рассказывать, а чо, они будут РОДСТВЕННИКИ. Тут он заржал, как конь упомянутого Кхамула. — Кстати, — вдруг вспомнил Вардамир вслух. — Ты как до скального замка доберешься, напомни безмозглым эльфам, чтобы палантиры проверили. Вроде должны были уже данные прислать, где черным по эльфийски сказано: не убивать нас, а оказывать всякое содействие! Плюс личная цифровая подпись Трандуила и других князей рангом пониже! — Раскомандовался, — Минардил по-кхамуловски закатил глаза и добавил айгеновских любимых выражений. — Ты нашел чем дышать? Или жабры на жопе выращиваешь? — С жабрами к Кхамулу, братец! — зафыркал Вардамир. — А доспех накачал воздуха, пока рыба выныривала. Имей в виду, опоздаешь к замку, будешь пидор! И чтоб по лесу никого не валял! Кел обернулась, будто услышала. Минардил сделал ей ручкой, но в ответ получил только разъяренный взгляд, а потом она и вовсе ускорилась и пропала из виду, едва-едва в нулевом поле ощущалась. Ну, у нее есть повод злиться. Минардил-то во время горячих встреч не признался, что он назгул, а вот про нее все вызнал и только сильнее восхотел. Все-таки не каждый год и даже тысячелетие получается завалить выжившего потомка Феанора!