Всё, что случилось в чистилище...

Территория, через которую лежал путь в этот день - болотистая, влажная местность. Спиралевидные, тяжелые облака отражались в омутах рассыпанных по земле, будто множество отверстий, наполненных стоялой водой. Мшистые островки ядрёной зелени помогали пересекать открытое пространство, не утопая ногами в грязи. Не останавливаясь, охотник, вампир и ангел задержали взгляды на гулях, с пристрастием пожиравших труп какого-то монстра, испачканного грязью. Слишком увлечённые своей пищей, они не обратили внимание на запах человека, идущего мимо них совсем рядом. Это были те из многих проклятых душ, чей разум уже давно им не принадлежал. Пустые отголоски, живых когда-то, существ, действующие по инерции. Они такие здесь были не одни. Зубы и когти, беспрепятственно рвали плоть. Звуки ломающихся костей, мерзкое чавканье и животное рычание. Гул жужжащих комаров и мух, переносящих заразу на своих крошечных конечностях. Гнилое зловоние, испарение которого застыло над влажной, болотистой землёй. Незыблемое в отсутствие ветра. На открыткрытом пространстве монстры не могли застать врасплох, поэтому любое опрометчивое нападение пресекалось подготовленными движениями. Некоторые гули, решившие напасть вскоре падали в грязь, поднимая серые брызги. Кас выжигал монстров изнутри, и к запаху сырости и гниения прибавлялся запах дыма. Дым отпугивал насекомых и заставлял глаза Дина слезиться. Он и Бенни раскидывали врагов от себя, уворачиваясь, наносили тяжёлые удары. Кровь Дина всё ещё горячая от злости и дрожь в руках не унималась. Хотелось сосредоточиться на ноющей боли по всему телу в ушибах и гематомах. Боль родная, привычная и заслуженная должна задержаться в теле на более долгое время. Дин не предоставит Касу удовольствия избавить его от неё. Интуитивно он чувствовал, что с болью уйдет и злость, а злиться переставать нельзя. Иначе он слаб, иначе рассеян, а в бою слабости и рассеянности не было места. Обнаруженное при пробуждении отсутствие Каса вызвало вспышку воспоминаний о вчерашней иллюзии. Дин уже не знал, что вывело его из себя сильнее и не желал анализировать свой срыв, в последствии которого убил вампира, в чьём убийстве даже не было необходимости. Он знал, что от внимания Каса и Бенни этот момент потери контроля не ускользнул. Весь этот вихрь событий сегодняшнего, откровенно дерьмового, утра накопился кипящей под кожей злостью, а усталость не позволяла ей вырваться в полной мере. Поэтому привал у реки был непродолжительным. Несмотря на уговоры Бенни и Каса, Дин настоял на том, чтобы идти дальше. Кромсать падальщиков в болотистой низине - перспектива приятнее, чем выяснение отношений с одним пернатым идиотом. Он не знал, что сказать, он и так уже всё сказал. Не много, но этого должно быть достаточно, чтобы до Каса, наконец дошло очевидное. Так может уже перестанет пытаться упорхнуть куда подальше, будто чистилище - это цветущий луг на холмах Швейцарии и опасностей здесь не больше, чем в детском саду? Дин злился в том числе на себя за то, что принимал близко к сердцу его исчезновения. Как отделаться от непрошенной паники в эти моменты? От навязчивых мыслей, что в этот раз молитва опять не сработает и придётся рвать волосы на голове, не зная куда себя деть. Сэм посоветовал бы не изводить себя паранойей: Кас не беспомощный хрупкий мотылёк, он способен за себя постоять, но Сэм не знал чистилища. Здесь паранойя - это всё чем ты дышишь. Сэм не знал, насколько невыносимо было видеть Каса после психушки в состоянии, которое иначе как "беспомощным хрупким мотыльком" не назвать. Когда они попали в чистилище Кас всё ещё был нестабилен в своём безумии. Повезло же Сэму. Чёрт, как же хорошо, что его здесь нет. "Куропатка! — думал Дин, — Боже, куропатка!? Серьёзно!?" Он не знал, как сказать, что лучше быть голодным, чем узнать, что Каса опять сцапали левиафаны. Нет. Он ведь даже не узнает об этом, Кас просто исчезнет и всё! Сколько ещё придётся бродить по бесконечному лесу в его поисках?! Дин устал. Насколько проще было в одиночестве, настолько он его и ненавидел. Проще ни о ком не волноваться, но что ему тогда ещё делать? Чистилище измотало его дальше некуда. Калейдоскоп, мелькающих перед глазами левиафанов, гулей, вампиров, шифтеров, джиннов... кровь и грязь въевшиеся в кожу под ногтями, постоянное бегство, паранойя и беспокойство. Он настолько привык, что забыл, каково сидеть в комфортной, отапливаемой комнате мотеля и смотреть перед сном отчаянных домохозяек, поедая пиццу и попивая прохладное пиво из мини холодильника. Воздух в болотистой низине такой отравленный, что при каждом вдохе сводило спазмом желудок, а вырвать было нечем. Он голоден и истощён, в добавок к этому, когда Кас сжигал изнутри очередного монстра - запах горелой плоти, неожиданно казался аппетитным. Образ, падающего замертво шифтера с выжжеными глазницами смешивался в голове с картинкой свежего бургера, от которого вверх текла струйка белого пара. В какой-то момент Дин упал в грязь, опрокинутый гулем. Влага пропитала слои одежды на спине и рукоять оружия оказалась скользкой от пота и воды. Бенни, конечно отсёк врагу голову почти сразу и стянул труп, откинув его подальше, где он поднял всплеск серых капель из лужи. Рука истерзанная травмами, покрытая грязью и кровью, расправив пальцы, заслонила небо. Его глаза видели её в мутном расфокусе. Голове было мягко на подушке из мятой, влажной земли, что была не землёй, а мерзким желе, в котором утопали ноги выше лодыжек. Перед глазами в серебрянном небе двигались чёрными пятнами вороны. Кружились над болотом, готовые накинуться на свежие тела. Даже вороны в чистилище были врагами человеку. Всё здесь враждебное, всё тянулось убить. Чем дольше Дин здесь находился, тем меньше он себе напоминал человека. — Вставай, босс. — Бенни протянул к нему руку, желая помочь подняться, но Дин вместо того, чтобы взяться за него, уронил свою руку в грязь. — Кажется у меня ребро сломано, — бесцветно отозвался Дин и даже не удивился тому, каким обессиленным оказался его голос. Предсказуемо следующим к нему склонился Кас и Дин не потрудился подарить ему обнадёживающую улыбку. Теперь ему достаточно плохо, чтобы не отказаться от порции святого благословения. — Наложишь на меня руки, ангел? — пробормотал он задушенно. — Почему звучит так двусмысленно, когда это говоришь ты? — задал Бенни шутливый вопрос. — Это его особенность, — ответил Кас, не отводя обеспокоенного взгляда от лица Дина. Кас чего-то ждал и вид у него был скептический и укоризненный. — Давай латай его и идём дальше. Нужно попасть в лес до того, как стемнеет, — Бенни нетерпеливо заозирался. В его рыжеватой бороде россыпью серых брызг застряли капли грязи. — Я хочу, чтобы он попросил, — сказал Кас бесхитросно. — Ах ты засранец, — выдохнул Дин, всё же найдя в себе силы на улыбку, — Обиделся, значит, да? Ну я тоже зол, так что... — Так что ты продолжишь путь со сломанным ребром? — перебил Кас холодно. — Твоя жёнушка не в духе, — хохотнул Бенни. — Я не жёнушка. — Отлично, я понял, что мы с вами все тут дохера остроумные, — чувствуя себя нелепо из-за того, что до сих пор валялся на земле, Дин приподнялся на локтях, шипя сквозь зубы от боли. Болото под ним зачавкало от телодвижений, — Особенно Кас - шутник, каких поискать! Мало тебе моих нервов, теперь ты хочешь моей крови. — Я бы не отказался от... — Да-да. В вашем обществе только за языком следить, — отвергая протянутые к нему руки помощи, Дин поднялся самостоятельно. Это действие стоило ему титанических усилий, около десятка вздохов и кряхтения. Тело казалось тяжёлым и неповротливым. Он бывало и до чистилища так себя чувствовал после доброй охоты. И много лет справлялся с этим дерьмом без всяких там чудотворных, целительных сил ангелов. Ничего страшного, протянуть можно. Правда, обычно у него была возможность отлежаться в постели с травмами от охоты. Сейчас же, необходимо продолжать идти ещё Бог знает сколько миль. Подняться он может и поднялся, но отравленный, стоящий над болотистой землёй, воздух давал о себе знать головокружением и тошнотой. Всё тело ныло и гудело, как что-то большое и металлическое, по чему ударили арматурой. В голове, вместо связных мыслей белый шум, а перед глазами темнело. Дин сделал несколько неуверенных шагов, пошатываясь. На преферии маячила парочка гулей, но не спешили приближаться. Им же лучше. Некоторое время Дин буравил обвиняющим взглядом серую жижу у себя под ногами, будто это она сделала его слабым и беспомощным. Будто она сломала ему ребро, а не гуль своим тяжёлым ударом. Или может болото под ногами виновно в его усталости или оно заставило Каса исчезнуть сегодня утром и нарваться на зубастого. Дин уже хотел было отодвинуть в сторону своё упрямство, но услышал, как Кас приблизился со спины. Чавканье его шагов звучало чуть легче, чем шаги Бенни. Обернувшись, Дин увидел протянутую к его голове руку ангела и отшатнулся. Он передумал. Рука, зависшая на мгновение в воздухе между ними, обречённо опустилась вдоль плаща, шурша складками. Кас подавил в себе вздох разочарования. Под нестихающий гомон ворон и рычание падальщиков они пересекли сырую низину. Дин испытал слабое облегчение, когда в лёгкие вместо трупных испарений стал поступать прежний менее ядовитый воздух. Набрать его полной грудью не позволяла травма ребра. Было больно держать ровной осанку и откашливаться после путешествия через болото. Спазмы стреляли в груди, отдаваясь искрами перед глазами. В сравнении с головной болью от отравления остальное казалось второстепенным. Он умыл лицо дрожащими руками склонившись между камышей к стоялой воде. В чёрной поверхности пруда отражались кроны лиственных деревьев. Где-то за пределами видимости издавали характерные звуки лягушки. Их песни едва задевали, утомленный сражениями и голодом рассудок. Кровь на рассечённой щеке засохла и отмывалась нехотя. Отражение собственного бледного лица в тёмной глади говорило мало информации о внешнем виде, но присохшие к коже чешуйки грязи и крови узнавались легко. Дин оставил попытки отмыться начисто, удовлетворившись тем, что уже получилось. В нескольких ярдах от места, где он сидел воду всколухнуло движение какого-то некрупного животного. Камыш зашуршал, раздвигаемый невидимым существом. Дин подумал, что это рыба, но был приятно удивлён, когда разглядел среди потемневших от влаги стеблей камыша усатую мордочку и чёрные лапки, перебирающие, торчащие из крутого берега корешки. Там же чернело в грунте отверстие величиной с футбольный мяч - нора животного. — Нутрия. — пояснил Кас, появившись за спиной неожиданно и бесшумно, как бывало раньше, отчего Дин вздрогнул. — Безобидный грызун, — сказал Дин, не обернувшись к ангелу, продолжив наблюдать за тем, как зверёк ковырялся в грунте. Его тёмные лапки в спешке подносили к торчащим зубам корешки. — Я слышал у них вкусное мясо, — Кас, как всегда - сама непосредственность, не считал нужным сглаживать углы. Впрочем, как бы Дин ни любил животных и как бы ни цеплялся за свою утреннюю обиду, он прекрасно понимал до чего голод мог его довести, если он продолжится ещё какое-то время. Голод ставил человека в равные условия с душами монстров и он бы ничем от них не отличался, истерзай чистилище его душу отсутствием пищи. Дин раньше сам мастерил ловушки для кроликов и воровал яйца из птичьих гнёз. Он быстро сориентировался в новых условиях. Что-что, а адаптироваться к обстоятельствам он умел. К тому же эти обстоятельства были куда лучше, чем голод в его мальчишеские годы. Тогда он воровал еду с прилавков или подбирал объедки возле мусорных баков, и то, что на вид и запах не казалось отравой отдавал Сэмми, а остальное съедал сам. Очень редко выпадала возможность насытиться. В лучшие дни помогала его симпатичная мордашка и состроить глазки какой-нибудь официантке в пиццерии. Под вечер могли перепасть, оставленные посетителями, надкусанные ломтики пепперони или маргариты. Тут уж либо крыша над головой, либо еда. В чистилище все-таки была еда. Только вот эта еда имела крылья, лапы или плавники. — Хочешь, чтобы я попросил тебя поймать мне нутрию, м-м? — ссутулившись над водой, Дин подобрал с земли маленький камень и швырнул его в пруд, услышав характерный "бултых" через секунду, — Это будет значить, что я был не прав, разозлившись на тебя утром? — Всё верно. — Нет, так не пойдёт, — Дин обернулся к нему и выдержал на себе укоризненный взгляд. Его подташнивало, а мигрень, пульсирующая в висках усиливалась при повороте головы. Глаза застилала мутная пелена усталости, — Ты ушёл без предупреждения. Как, позволь спросить, я должен спокойно спать, если проснувшись могу обнаружить, что ты опять упорхнул невесть куда? Ещё и напоролся на левиафана... Плевать мне на ту куропатку, если гоняться за ней значит, опять потерять тебя из виду на долго и возможно потом шерстить лес кучу времени, не зная жив ли ты и куда тебя уволокли! Ты знаешь, что с тобой собралась делать Ева, если сцапает?! Я - нет! И буду рад, если не придётся узнавать... Дин не успел среагировать на протянутую к его лицу руку ангела. Удивительно, насколько легко он привыкал к боли, настолько же легко принимал мгновенное исцеление. Набрав полную грудь воздуха, Дин обнаружил, что при выдохе, мгновением раньше сломанное ребро, теперь не давило на лёгкие. Вообще ничего уже нигде не давило, мигрень ушла, как гематомы и порез на щеке. Дин, автоматически провел в том месте рукой, чтобы убедиться. Это был почти нечестный приём со стороны Каса, но желание ругаться дальше испарилось так же быстро, как и травмы. — Кас, ты... — начал было он уже гораздо спокойнее, но ангел растворился в воздухе, не дослушав, — Ты сукин сын! Дин поднялся на ноги, и теперь это далось ему почти легко, если бы не усталость. Кас обнаружился у того самого высокого берега, где зверёк ковырялся в земле с корешками. С проворностью кошки рука ангела сцапала нутрию за загривок, уже направив сквозь пальцы свет внутрь маленького тела. Нутрия, ещё секунду назад брыкавшаяся, не желая расставаться с землёй, мгновенно обмякла. От шерсти заструился дым вперемешку с паром. Уже было непонятно ворчать или радоваться по этому поводу. Забота Каса, безусловно очень трогательная, но часто сопровождалась рисками, которые Дин не одобрял. Вот выберутся они из чистилища и ухаживания Каса, наверное станут комичными, если он по привычке проволокёт в номер мотеля тушу фазана. Положит добычу на стол с открытым ноутбуком, заваленный бумагами и пустыми бутылками из-под пива и скажет: "Сэм, Дин, вы голодны?" *** — Твои способности удивительны и очень полезны, — признал Бенни часом позже. Они отдыхали, расположившись в тени отвесной скалы, на краю которой вверху виднелись заросли молодых кустарников. Вечер стремительно погружал лес в привычную темноту. Набив желудок свежим мясом, Дин привалился к поваленному дереву, что наполовину сгнило и превратилось в труху. Сырые остатки коры легко осыпались, стоило подцепить кусок кончиком пальца. Сытость приятно разморила тело. Веки потяжелели, грозя утянуть разум в сон. — Что ещё ты умеешь? — поинтересовался вампир, — Телекинез, летать, сжигать врагов, усыплять, исцелять... — Перемещаться во времени, — продолжил за него Кас, — Но это отнимает больше всего сил. Почти все силы. Может быть даже смертельно для меня при моем нынешнем могуществе или скорее в его отсутствие. Могу вторгнуться в сон. — Ого, ну это попахивает извращением. Что ещё? Кас нервно посмотрел на свои руки, потирая их друг об друга. — Стирать и изменять память, — он поднял на Дина виноватый взгляд. Они оба подумали в этот момент о Лизе и Бене, но вампир не позволил заострить на этом внимание, продолжив разговор, как ни в чём ни бывало. — Я не был уверен, что ангелы существуют на самом деле, и уж точно не задумывался о том, как много они могли бы принести пользы. Дин усмехнулся с досадой: — Да, как выяснилось - вмешательство ангелов в земные дела приносит больше вреда чем пользы, — он сразу пожалел о словах, вырвавшихся из его рта. Ну почему просто нельзя немного подумать, прежде чем говорить? Хоть иногда. Закономерно Кас нахмурился и стал выглядеть отстранённым. Замкнулся в себе, глядя под ноги, скрещенные на сырой земле. — На твоём месте, босс, я бы не переставал удивляться, — заключил Бенни. Дин протяжно зевнул и устроился удобнее на своём месте, закинув руку на чёрный обломок ветки, что служил теперь подлокотником. — Один из вас лично знаком с пророком Моисеем и видел падение вавилонской башни, а второй из времени, когда сковородки ещё делали чугунными, а не травили тефлоном. Ты, Бенни, даст Бог, если слушал хотябы Френка Синатру или Эдит Пиаф и пропустил расцвет лучшей музыки в мире, но знаете... я уже ничему не удивляюсь. — Я не был лично знаком с Моисеем, — возразил Кас, вернувшись из транса, — Бальтазар знал его, — от упоминания старого друга вид у него сделался ещё более пасмурным. Бальтазар мёртв. Дин не сильно горевал из-за этого. Беспринципный козёл, использующий свою силу не лучшим образом. Он называл Каса "Касси", что раздражало, и преподносил себя тем ещё наглецом. Но и таким уж плохим он не был. Лучше, чем большинство ангелов. Увидев в глазах Каса проблески, зарождающейся паники, Дин встал и жестом позвал за собой. — Идём, поговорим. — Мы и так говорим, — возразил Кас. — Наедине. От внимания не ускользнуло то, как они с Бенни обменялись многозначительными взглядами. Дину это не понравилось. Было похоже, что у них есть какой-то общий секрет. Секретами он уже сыт по горло. — В чём дело? — спросил Дин грубее, чем планировал изначально, когда они удалились на достаточное расстояние от Бенни, чтобы тот не мог видеть и слышать их. Они вернулись к пруду, где Кас ещё засветло поймал нутрию. — Я убил Бальтазара, — сказал Кас, выглядя совсем уж потерянным, каким Дин его и не видел раньше. Он будто только что осознал свой поступок. Дин хотел ответить: "Я знаю" или "Ну, не велика беда, он был придурком. Убил да и убил, что ж теперь...", но очевидно, Кас не это хотел бы услышать. Видел Бог - Дин совсем не силён в утешениях. Это Сэм весь из себя доброта, он бы нашёл нужные слова. Он всегда умел поддержать и выслушать. — Я убил друга за то, что он рассказал тебе и Сэму...— пролепетал Кас, глядя куда-то в сторону и продолжил бормотать отстранённо и бессвязно, — Я знал его дольше чем кого-либо. Мы прошли вместе через войну, он был предан мне... я не знал, что правильно, а что нет... до сих пор не знаю... я убил его и не только... Рафаил мог возобновить апокалипсис... убил братьев и сестёр, врагов и союзников... — Ч-ш-ш... Кас, — Дин взял в ладони его лицо и бессвязное бормотание прервалось, прежде чем переросло бы в неконтролируемую панику. В его растерянности читалось сходство с Сэмом в моменты, когда галлюцинации захлёстывали разум беспорядочными образами. В мечущихся зрачках остатки безумия и страх, — Смотри на меня, ладно? Ты вёл войну, приятель. Не удивительно, что у тебя кукуха поехала, это бремя не из лёгких, — он погладил большим пальцем место на щеке, где начиналась щетина, надеясь, что прикосновение и слова подавили панику. Не стоило упоминать о вреде, который приносили ангелы своим вмешательством. Кас в его ладонях медленно отрицательно помотал головой, явно всё ещё убежденный в своей вине. — Я хотел защитить тебя. — прошептал он без выражения. Дин почувствовал во рту горечь и прерывисто глотнул воздуха, это вышло с трудом, будто что-то внутри сопротивлялось дыханию. Он не мог сказать: "Когда ты хочешь мне помочь, случается какое-то дерьмо." или "Почему это значит, что тебе нужно дежаться подальше?" Ну так может не Кас виноват в случившемся? Может просто так получалось и совпадало, а может нужно было все-таки оставить бесполезную душёнку Дина гнить в преисподней? Кому станет легче, если Дин скажет, что он единственный до последнего тогда не верил в предательство Каса и от этого было только больнее. Он не расскажет, как спорил с Сэмом и Бобби, защищая их друга, не допуская и на секунду мысли, что Кас замешан во всём. Конечно, как это мог быть Кас? Только не Кас с его невинно ангельским взглядом, щенячьим наклоном головы и по-детски недоумевающим прищуром. Только не этот болван, не знающий, в каких ситуациях уместно использовать жест - кавычки, не понимающий шуток, отсылок и не распознающий сарказма. Он всего-лишь делал свои первые шаги в совершенно новых условиях, недоступных ранее ангелам. Облажался - да, чертовски облажался, мать его. Но Дин считал, что Кас уже сполна получил по заслугам и хорошенько сам поел себе мозг за все ошибки, в лучших традициях самого Дина. А ошибкой было лишь желание предотвратить очередной апокалипсис, не прибегая к помощи друзей, вместо этого заручившись поддержкой Кроули. На краю сознания маячила тревожная мысль: что если Дин отвергал признание Каса потому что оно возлагало на него новую ответственность? То что отличало Каса от других ангелов сделало его уязвимым. Ему будто заново пришлось учиться летать, не имея инструкций или хоть какой-то поддержки, а поддержкой должен был стать Дин. Не Кроули. — Я уже не злюсь на тебя, ясно? — он вновь напряг кисти рук, сомкнутые вокруг шеи Каса, чтобы заставить смотреть себе в глаза, — Ну может самую малость, чтоб не расслаблялся. Мы уже разгребли, наложенную тобой кучу. Это позади... Ты хоть представляешь, как тяжело было на тебя злиться, когда ты превратился в хиппи-шизофреника-пчело-дрочера? — Дин... — Кас, нахмурившись хотел убрать его руки от своей шеи и опять разорвал зрительный контакт, глядя теперь куда-то за спину. — Просто в другой раз первым делом приходи ко мне, если у тебя будут проблемы... — Дин, сзади! Кас отцепил от себя руки, но не успел вовремя среагировать на врага, появившегося из темноты леса. Дин почувствовал тяжёлый удар, пришедшийся в спину, и что-то вонзилось в него, рвущее слои одежды и кожу. Тело пронзило, слепящей в глазах болью, и он упал, приземлившись на ладони. Собственный стон был едва слышен за пульсацией крови в голове. Краем глаза, когда поднимался, он видел ловкие движения силуэта. Вооруженный монстр уворачивался от рук ангела очень быстро, будто знал каждый его следующий манёвр. Поднявшись, Дин вдруг осознал, что оставил рубило на месте их привала, что было глупо и опрометчиво. Давно он не позволял себе подобных ошибок. Судя по скорости монстра, тот был вампиром, да ещё и имеющим опыт в сражениях, раз так хорошо уворачивался. Ранение в спине кровоточило, заливая горячей влагой одежду. Надеясь пробудить во враге аппетит, туманящий монстрам разум, Дин просунул под футболку руку, собрав кровь на пальцы, и рассеянно помахал в воздухе. Были слышны суета позади и шуршание травы под чужими ногами. Обернувшись, он перехватил новый удар, встретившись чистой рукой с остриём оружия. В мозгу новый всплеск отрезвляющей боли, но всё получилось. Монстр, отвлеченный приманкой припал ртом к пальцам, испачканным кровью, и в следующую секунду рука ангела схватила его за затылок. Лес озарился вспышкой яркого света. Труп рухнул под ноги. — Балл на твой счёт, — пробормотал Дин ошарашенно, часто моргая, чтобы глаза, ослепленные вспышкой, скорее привыкли к темноте. — Дин, ты в порядке? — взволнованно спросил Кас, перешагнув через монстра. — Вот поэтому нельзя выяснять отношения в чистилище. — Ты ранен? — опять спросил Кас, игнорируя предыдущие слова, и уже приблизился, чтобы исцелить. — Да, кажется он мне почку проткнул, — ответил Дин сдавленно, — Или печень. Я не знаю, какой-то орган. Ох, нужно присесть. — не успел он это сделать, как острая нужда в отдыхе испарилась вместе с ранением. Хотя в этом уже не было необходимости, Кас не разорвал исцеляющего прикосновения даже, когда Дин уже чувствовал себя целым и боль ушла. Дин накрыл его руку на своём лице своей. — Я в норме, — прошептал он в приливе нежности. — Теперь да, — Кас вложил в свой ответ на выдохе беспокойство и облегчение, которые испытывал и Дин. — Мне наверное не убитых тварей тебе стоит засчитывать, а количество раз, когда ты меня лечишь. — Да, наверное, — тихо согласился Кас, прислонившись носом к носу и неровное взволнованное дыхание, что срывалось с его губ касалось лица Дина. — В этом ты обошёл всех на свете... — Дин задохнулся окончанием слова, когда его грубо прервал требовательный поцелуй. Удары сердца в груди, всё ещё сбившиеся от выброса адреналина усилились. Он ответил охотно, впившись в губы с неменьшим энтузиазмом. Не позволяя воздуху заполнить пространство между ними, Дин положили руку на пояс Каса, забравшись под тонкую ткань рубашки, и прижал его к себе ближе. Теснее. Плотнее. Кожа отдала ладони свой жар, быстро согрев её. Приятная, горячая, мягкая кожа, под которой напряглись упругие мышцы от прикосновений. Руки Каса перетекли с лица вниз, отчего на покинутой им щеке заиграл холод, покалывая. Куртка надавила на плечи и Дин запоздало понял, что Кас настойчиво пытался снять её. — Сейчас, — пробормотал Дин в его губы, стягивая рукава сначала куртки, затем рубашки. Одежда Каса тоже не давала ему покоя, так что плащ и больничная ночнушка скоро были отброшены куда-то в сторону. Дин потянул его за собой, держа за пояс, уводя в более укромное пространство между деревьев. Тонкие ломкие ветки щекотали обнажённую спину в месте, куда была нанесена рана, но теперь там не осталось от неё и следа. Кас оставил на шее влажную дорожку, прислоняясь губами и языком к месту, где бился пульс, за ухом, спустившись ртом ниже к ключице. От этого сбивалось дыхание и ноги слабели. Дин запрокинул голову, лишь на секунду распахнул глаза и увидел почерневшее беззвездное небо, но в голове у него целый фейерверк ярких звёзд. Он подумал, ему почудилось, когда опустив взгляд обратно к земле увидел, что Кас опустился перед ним на колени, но вместо того, чтобы взяться за ремень, его руки дернули Дина вниз достаточно сильно, чтобы тот упал следом. "Мой грубый, горячий ангел, не терпящий лишних церемоний." думал Дин, улыбаясь и прихватил нижнюю губу Каса зубами, отчего с его уст сорвался короткий шумный вздох, вызывающий волну мурашек по позвоночнику. Они теперь полулежали на холодной земле. Трава покрытая ночной росой почти скрывала тела. Жёсткие стебельки и колючки царапали плечи и покалывали бока. Навалившись сверху, Дин толкнулся бёдрами, уперевшись между бёдер Каса, чувствуя его возбуждение такое же как у него самого. Выдохнул в его губы низкий стон, поймал зубами край челюсти, и язык укололся щетиной, когда проскользнул по подбородку. Он толкнулся ещё раз и ещё нетерпеливо, дрожа не то от ночного холода, не то от желания. Когда пальцы скользнули под резинку белья, Кас перехватил его руку, не позволяя продвинуться дальше. Дин заводился ещё сильнее от осознания, насколько Кас был сильнее, насколько крепкой была хватка вокруг запястья, он даже забыл удивиться неожиданному сопротивлению. Кас взял инициативу на себя, грубо перевернул их, оказавшись теперь сверху, тяжело, горячо дыша. Несколько мучительно, невыносимо долгих секунд разглядывал лицо Дина, выглядя совершенно диким. Небесную радужку глаз поглотила тьма. Ангельского в нём ничего не осталось равно, как и святого. Спину Дина обдавало холодом, текущим с земли, но он этого почти не чувствовал. Всем вниманием овладели пальцы, сковывающие запястья до боли и синяков, тёмный взгляд, полный желания, приоткрытый рот, выпускающий облачка пара и тесный контакт в паху. Возбуждение теперь было почти болезненным оттого, что Кас ничего не предпринимал и не позволял к себе прикасаться. Дин закрыл глаза и проглотил стон, когда Кас провёл языком по груди, оставив влажный след от солнечного сплетения до ямочки на ключице. Задыхаясь, он ещё раз нетерпеливо толкнулся бёдрами навстречу. Ткань джинс казалась невыносимо тесной и лишней. Наконец Кас отпустил запястья. Его руки переместились на талию, а губы оставили серию горячих поцелуев на животе, спускаясь к ремню. Подобная нежность для Дина была в новинку и пробуждала всплеск противоречивых эмоций. Он запустил пальцы в волосы, сходя с ума от происходящего, будто не знал куда себя деть. Звонко щёлкнула застёжка ремня и прожужжала, разъезжаясь ширинка. Резинка белья перестала давить на бёдра, спустившись по коже вниз. Изо рта вместе с паром вырвался бормотанием поток бессвязных ругательств, никак не связанных с гневом, когда Кас провёл языком по длине. Дин приподнялся на локтях и выдержал на себе голодный взгляд и дразняще приоткрытые, блестящие влагой губы. Пусть он провалится сквозь землю, если это не самое горячее, что он когда-либо видел, как бы не хотелось этого признавать. Кас провёл языком ещё раз, уже не следя за реакцией, и псоле взял в рот сразу глубоко. — Кас, чтоб тебя... ты... Связь с реальностью потерялась, как и счёт времени. Дин уронил себя обратно на землю, ударившись спиной, не в силах больше держаться. Не в силах мыслить и понимать что-либо, чувствуя только скольжение влажных губ и языка. Вибрация голоса пронизала всё тело, когда Кас издал слабый звук на выдохе. Давление пальцев на бёдра, оставляющее синяки казалось в сравнении с этим далёким и незначительным, но добавляло остроты ощущений. Дин запустил руку в волосы Каса, стиснув пряди, направляя его - теперь податливого и послушного. Дыхание щекотало внизу живота, когда Кас спускался горячим ртом ниже, и Дин не следил за стонами, которые сам издавал при этом, утонувший в нём, растворившийся в удовольствии, слабеющий с каждым движением. Плохо себя контролируя, он настойчиво подался бёдрами вверх, толкнувшись к горлу, отчего в глазах вспыхнули искры. Кас отстранился всего на мгновение, справляясь с потрясением и сразу продолжил. Грубо припечатал Дина руками к земле достаточно сильно, чтобы не позволить больше двигаться и мешать ему. Дин шарил пальцами в его волосах, гладил плечи, где мог достать, не отдавая себе отчёта в желании большего контакта. Жар тела согрел землю под ним, холод вовсе испарился. Внизу живота пульсировала близость разрядки. Дин не смог проронить ни слова, чтобы предупредить об этом. Он поднёс ко рту руку и укусил себя за запястье, задушив стон, который обещал быть слишком громким. Кас насадился ртом ещё несколько раз, собрав языком остаток семени и выпрямился, жадно восполняя нехватку воздуха. Дин слышал его дыхание и чувствовал, как стекала капля слюны между ног. Спустя бесконечно долгую минуту, найдя в себе силы подняться и сесть, он вернул на место бельё. Оргазм позади и влага между ног теперь казалась некомфортной. Наплевавши на всякое здравомыслие и брезгливость в порыве нежности, Дин притянул к себе Каса за шею и поцеловал. Они сидели в высокой траве в темноте, по пояс обнажённые и держались друг за друга, будто нуждались в опоре и тяжело шумно дышали в губы. — Как... — Дин сглотнул, возвращая себе способность говорить, — Как твоя тревога? — спросил он шёпотом. — Отпустило, — выдохнул Кас. — Ну ещё бы... Чёрт, это было... вау... Губы Каса растянулись в лёгкой ухмылке. Выглядел он удивительно и возмутительно довольным. — Правда? — Да, — подтвердил Дин и кивнул для уверенности, выводя дуги большим пальцем на челюсти Каса, держа руку на его шее. Удовлетворённый он наслаждался хрупким иллюзорным спокойствием и просто любовался, глядя в глаза. Удивительно, как легко и гармонично в его голове сошлись образ ангела с соблазнительно открытым влажным ртом и тот же ангел с его неуместной прямолинейностью. Всё тот же Кас, который раскидывал врагов, как кегли в боулинге, самоотверженно рвался даже в заведомо проигрышную схватку, всегда был готов явиться на помощь и очаровательно хмурил брови, озадаченный какой-нибудь шуткой. Выглядел чужеродным рядом с обыденными вещами: когда держал в руках пульт от телевизора или телефон, когда пил алкоголь ни с того ни с сего или пытался копировать юмор. Совмещал в себе такие противоречия, как невинность и безжалостность. Один такой в своём роде, кто, казалось никогда не перестанет впечатлять и раздражать одновременно. Кас своим бесхитросным обаянием вынудил Дина нарушить пару-тройку своих принципов, а это безусловно имело весомое значение. И его руки. Целительная энергия, легко текущая сквозь пальцы золотым светом, что всегда влекло за собой невероятное облегчение после ноющей боли. Кас, как экзотическая диковинка, которая оказалась чем-то незаменимым. Кто-то незаменимый в жизни Дина, навсегда занявший место в сердце, и даже пробуждал давно спящую сентиментальность. — Кто бы мог подумать, что райский отсос входит в число способностей ангелов. — усмехнулся Дин и получил толчок в грудь. На лице Каса написано игривое раздражение. Он очаровательно закатил глаза, покачав головой. С этим жестом к Дину пришло внезапное осознание чего-то, что озвучить ни мысленно ни вслух он не был готов.