Отдел Особо Запущенных Случаев

Лив открыла дверь после третьего звонка и, поправив сползающие очки, воззрилась на посетителей. — Я где-то уже видела вас раньше, — с подозрением сказала она. — Да, — с готовностью отозвался Эрик, — мы те, кто вломились к вам на крышу и сдали вас властям. — Точно. Из-за вас у меня отозвали лицензию. — Эрик и Четыре. — И Вафелька, — припомнила Лив. — Вафельки сегодня с нами нет, он остался в офисе. Завален бумажной работой. Буквально. — И что вам нужно? — нахмурилась Лив. — Вы снова хотите у меня что-нибудь арестовать, оштрафовать, изъять? — Нет, мэм, нам посоветовали вас как эксперта, — сказал Четыре. — Нам нужен трасологический анализ этого грунта. Его взяли с места, где были обнаружены некоторые объекты, и нам нужно понять, откуда они там взялись. Лив взяла протянутый ей герметичный пакет с образцом и задумчиво почесала подбородок. Повернувшись к ним спиной, скрылась внутри своей квартиры, оставив дверь открытой. Четыре с Эриком последовали за ней. — Подробности? — спросила Лив из смежного с гостиной помещения, отгороженного прозрачными термозавесами и, видимо, заменяющего ей домашнюю лабораторию. На завесах была недвусмысленная наклейка с надписью «CAUTION», и Тобиас не осмелился зайти за них. — В одном из заброшенных зданий Западного района была найдена сумка с подозрительными предметами, — сообщил он ей из гостиной. — Полиция пытается понять, как они там оказались. На сумке были следы грунта, и нашему отделу посоветовали обратиться к вам. Возможно, химический анализ наведёт нас на то место, где они находились до этого. — Что за «подозрительные предметы»? — Это не разглашается. — Четыре бросил взгляд на Эрика. — Мы и сами не знаем, по правде, — добавил он. — Возможно, что-то вроде биологического оружия? — Я не думаю, что следователи были бы так спокойны, если бы нашли там биологическое оружие, — фыркнул Эрик. — «Подозрительное» это очень расплывчатое понятие. Скажем, партию арахисового масла со вкусом ветчины тоже можно назвать подозрительной. Лив ничего не ответила, и загремела стеклянными пробирками. Вся её гостиная была захламлена какими-то распечатками, только рабочий стол, на удивление, был расчищен. На нём у стены вряд уместились канцелярские папки на кольцах, банки и контейнеры с корешками и листьями. К пробковой доске были прикреплены вырванные из альбомов зарисовки растений и схемы почек в разрезе с приписками от руки кошмарным почерком. Тобиас подошёл к окну. Из него открывался вид на тихую улицу. Лив жила в престижном районе Эрудиции — на вылизанной улице было всего шесть домов, все под одну гребёнку. Тобиас заметил, что Эрик замер у второго окна. Он тоже рассматривал улицу, но не с ностальгическим выражением, как можно было ожидать, а с каким-то настороженным — с таким обычно сидят в осаде. Он вообще вёл себя как-то странно с утра, с тех пор как им поручили это задание. Назвал Флетчера «мистером», никак не прокомментировал то, как Колин споткнулся и расплескал два литра кофе по всему лестничному пролёту. Сначала Тобиас даже наивно подумал, что Эрику было неловко показываться на глазах Лив из-за того, что они учинили ей в прошлый раз. Но их короткая интеракция начисто отмела эти предположения — дело было явно не в его проснувшейся совести. — Ты был здесь раньше? — спросил он Эрика. Эрик что-то промычал в ответ — этот звук мог означать что угодно. Он задёрнул занавеску и принялся бороздить комнату в поисках развлечений в ожидании Лив. Тобиас тоже отошёл от окон и взял со стола какой-то журнал для ботаников, полистал. Он был очень скучным. — А это что? — поинтересовался Эрик спустя какое-то время. Тобиас оторвал взгляд от папки с гербарием и увидел, что Эрик уже бесцеремонно вертит в руках снятую с полки стеклянную банку. В ней был законсервирован единственный розовато-белый бутон. Лив на секунду высунулась из своей импровизированной лаборатории. — Это роза, — отозвалась она и снова скрылась внутри. Эрик присвистнул. — Роза? — Тобиас захлопнул папку и тоже подошёл посмотреть. — Но розы же ненастоящие. Ну, они же типа как единороги, их ведь не существует в реальном мире, так? — Они не как единороги, — отозвался Эрик, — скорее, как мамонты. Они раньше существовали, но потом исчезли. Их не смогли сохранить. Тобиас взял у него банку и вгляделся. Бутон как бутон, ничего особенного. Разве что немного больше, чем у обычных лекарственных растений, которыми засеяны нынешние плантации. Впрочем, он не особенно в этом разбирался. — И для чего нужны были розы? — Они не для чего не были нужны, наверное поэтому на них и не стали тратить силы, — Эрик прислонился к стене, оглядывая остальные банки, но больше ничего не привлекло его внимания. — Люди их обычно срезали и ставили в воду. Они существовали так какое-то время, а потом исчезали. Вот и всё. — Ну да, это глупо. Эрик поджал губы. — Ты ничего не понимаешь, — сказал он с каким-то раздражением в голосе, — в этом и был их и смысл, в их бесполезности. Кто-то тратил силы и деньги чтобы их достать и принести, просто потому что они были красивые. Тобиас поставил банку на место. — Тебе ведь нравятся растения, да? — спросил он Эрика. — Я ещё тогда на крыше это заметил. — Мне просто хорошо давалась биология в школе, — равнодушно отозвался тот, отходя от стола. — Хотя ладно, вот тебе один fun fact о пользе роз, — добавил он. — Скажем, если ты хотел влюбить в себя девчонку в то время, ты мог просто принести ей охапку этих цветов — и она твоя. — И правда удобно, — согласился Тобиас. — Как раньше всё было просто, надо же. Лив вернулась в гостиную, стягивая с рук одноразовые перчатки. — Я загрузила образец в дифрактометр, — сообщила она. — Подготовлю вам результаты к завтрашнему утру. Оказавшись снова снаружи, Эрик хотел было направиться в сторону станции, но Тобиас его остановил. — Зайдём в киоск за водой, — сказал он ему. — Я видел один на том конце улицы. — А до офиса не потерпишь? — кисло спросил его Эрик. — Не потерплю. В чём проблема? — Тобиас раздражённо скрестил на груди руки. — Ты постоянно наворачиваешь крюки по пути к офису, когда мы на выездах. — Ни в чём. Ладно, — Эрик неуютно огляделся по сторонам, из-за чего в Тобиасе вновь всплыло подозрение, что он хотел убраться подальше от этого района как можно скорей. — Только быстро, окей? — С чего тебе так не терпится вернуться в офис? — насмешливо поинтересовался Тобиас, поворачивая в сторону киоска. — Что, соскучился по нашему орущему чудовищу? — По-моему, Макс куда реже орёт в последнее время. — Я имел в виду… — Ну и куда вы собрались, молодой человек? Эрик замер посреди дороги. Тобиас удивлённо посмотрел на него, а потом обернулся и вздрогнул, сталкиваясь с тем самым взглядом Эрика, от которого люди превращались в мебель, а горы приходили в движение. Только сейчас он исходил не от Эрика, а от дамы лет сорока, стоявшей на подъездной дорожке, которая вела к одному из домов. Спрятав руки в карманы синего блейзера, она холодно смотрела на них обоих из-под очков в тонкой оправе, чуть запрокинув назад голову. Тобиас сразу же мысленно поправил себя. Взгляд Эрика не шёл ни в какое сравнение с этим. В лучшие дни он был способен вызвать в Тобиасе лёгкую нервозность, в худшие — простое раздражение. Под взглядом же этой женщины, у Тобиаса вставали волосы дыбом на загривке, а на висках выступила испарина, хотя он даже понятия не имел, кто она такая. Тем временем, женщина дождалась, когда к ней повернётся Эрик. Она больше не сказала ни слова, развернулась на каблуках и вернулась к дому, скрываясь за распахнутой дверью. Тобиас отмер и покосился на Эрика. У него на лице отражалась какая-то сложная и незнакомая эмоция. — Нам надо идти за ней, — тихо сказал он. — Что? — переспросил Тобиас, почему-то тоже понижая голос. — Но зачем? Кто это? Он снова посмотрел на дом. Он не знал, кто это женщина, и он не хотел этого знать. Если один её взгляд заставлял его чувствовать себя как полное ничтожество, то он не хотел знать, на что ещё она была способна. — Это тётя Гертруда, — сказал Эрик. — Поверь, если мы сейчас попытаемся уйти, то будет только хуже. С этими словами Эрик двинулся в сторону дома, и Тобиас невольно последовал за ним. Он не был уверен, что это «будет хуже» распространилось бы и на него, но оставаться одному рядом с этим логовом дракона ему тоже не улыбалось. Переступив порог, Тобиас с тоской бросил последний взгляд на солнце, прежде чем закрыл за собой дверь, отрезая улицу от сумрака прихожей. Тётя Гертруда стояла у стола над чайным сервизом на три персоны. Она чопорно разливала чай по чашкам, не обращая на них внимания. Следуя за Эриком, Тобиас подошёл ближе к столу и опешил от того, насколько сильно эта женщина и Эрик были похожи внешне. Чёрные лисьи глаза Гертруды с лениво полуопущенными веками придавали её лицу знакомое скучающее выражение. Во всей её внешности присутствовала та же островатость, что и у Эрика: в её заостренном подбородке, курносом носе и недовольном изгибе тонких губ. Даже их фигуры были схожи своей угловатостью. — Меня зовут Гертруда Мельес, — сказала она, явно обращаясь к Тобиасу, хотя и не глядя на него — Тобиас был этому только рад. — Как ваше имя, юноша? — Эм, — протянул он. — Четыре, мэм. Гертруда поджала губы и чуть повернула голову, вновь полоснув по нему своим взглядом. — Я, знаете ли, привыкла обращаться к людям по именам, а не по цифрам или знакам препинания, — холодно обронила она. — Нормальное имя у вас есть? — Да… — Тобиас замялся. — Тобиас. И тут же ужаснулся. Несколько месяцев он прожил в Бесстрашии, и никто до сих пор так и узнал его настоящего имени там, хотя многие и пытались — чаще всего в шутку — выудить его. А эта женщина вытащила его из Тобиаса меньше чем за минуту. Как она это делает? Что у них вообще за семейка такая? Он сел на предложенный ему ужасно неудобный стул, напоминающий орудие для пыток. Все окна в столовой были зашторены. По стенам висели какие-то жуткие абстрактные картины, а на столе лежали белые кружевные салфетки, приводящие Тобиаса в полнейшее уныние одним своим видом. Перед ним оказалась фарфоровая чашка с чаем. Несмотря на то, что ему до сих пор хотелось пить, Тобиас не решился до неё дотронуться. Ему показалось, что если он неправильно за неё возьмётся, она рассыпется у него в руках, и он в полной мере испытает на себе гнев Гертруды. — Как чудесно, что ты всё же решился заглянуть в наш район, спустя три месяца, — холодно произнесла Гертруда, садясь напротив них и сурово глядя на Эрика. — Хотя, что-то мне подсказывает, что это вовсе не потому что ты соскучился. Тобиас услышал тихий вздох со стороны Эрика. — Ну что ты, встречи с тобой для меня это всегда праздник, ты же знаешь. Гертруда проигнорировала его язвительный тон. — Я знаю, — сухо отозвалась она. — Итак, ты объяснишь мне, почему не показался на родительском дне, в таком случае? Твои родители тебя ждали. Я тоже там была. — Да, — отозвался Эрик, — дело в том, что я бы с радостью к вам вышел. Только мне не хотелось. Гертруда сверкнула на него очками. — Вот как? — переспросила она, размешивая сахар в чае. — Как чудесно это слышать. Просто замечательно. Она вытащила ложечку и постучала ею по краю чашки. Этот звук отразился у Тобиаса в ушах. В столовой повисла тишина, пока Гертруда поднесла чашку к губам. Она сделала глоток и сузила глаза. — Сядь ровно, сколько раз тебе говорить? Тобиас вздрогнул и невольно вытянулся на стуле, хотя это замечание явно адресовалось не ему. Эрик же в ответ лениво, будто бы ей назло, разогнул спину, убирая со стола локти, и скрестил руки на груди, откидываясь на спинку своего стула. Тобиас заметил, что он тоже старался смотреть куда угодно, явно избегая встречаться взглядом с Гертрудой. — Когда ты уже обрежешь волосы? — с раздражением добавила она. — Что ты ходишь как девчонка? Тобиас изо всех сил вцепился зубами в собственную щёку с внутренней стороны. Он знал, что если сейчас позволит себе даже намёк на улыбку, Эрик его сожрёт с потрохами, как только они покинут резиденцию Гертруды, чтобы не запачкать её белые занавески. Несмотря на то, что в данный момент он смотрел под стол, Тобиас прекрасно знал, что он наблюдает за его реакцией своим боковым зрением. Четыре попытался слиться со стулом, но это было невозможно. Он как будто специально был создан неудобным. — Твоё решение сменить фракцию было очень глупым и опрометчивым, — продолжила Гертруда, хмуро глядя на Эрика. — Твои родители очень тобой недовольны. Почему ты это сделал? — Ты только что назвала две причины, — раздражённо отозвался Эрик. — Глупость и опрометчивость здесь не очень ценятся. — В тебе был потенциал, — с негодованием оборвала его она. Тобиас заметил как её ноздри начали раздуваться, она явно злилась. — Шестнадцать лет, Эрик, мы посвятили тебе. Объясни мне, как можно было так бездарно всё это потратить? Эрик промолчал. — Вовсе не бездарно, — зачем-то вдруг встрял Тобиас. — Он занял второе место на инициации. Столкнувшись со взглядом Эрика, он понял, что зря открыл рот. Гертруда вдруг расслабила плечи и сладко улыбнулась. Тобиаса бросило в дрожь от этой улыбки. — Второе? — переспросила она. — Как мило. А кто же занял первое? Повисла тишина. Тобиас не выдержал и вцепился в чашку, чтобы хоть чем-то занять руки. От чая исходил запах мелиссы, который теперь, видимо, до конца жизни будет триггерить в нём воспоминания об этом доме. — Какой интересный кубизм у вас на стенах, — пробормотал он, чтобы хоть как-то заполнить тишину. — Это Дали? Приём сработал. Гертруда замерла со своей чашкой на полпути ко рту и неверяще уставилась на него. Наверное, пыталась понять, как он умудрился дожить до шестнадцати лет с такими когнитивными способностями. — Четыре был первым, — сказал вдруг Эрик. Гертруда снова посмотрела на него. — Что ж, — сказала она. — Возможно, хоть он сможет оказать на тебя положительное влияние. Тобиас подумал, что если он сейчас всё-таки не выдержит и рассмеётся в голос, попутно заплевав Гертруду и её кружевные салфетки чаем с мелиссой, Эрик даже простит его за этот смех. Потому что в этом случае он с лихвой перекроет впечатления Гертруды от встречи с племянником, и она явно поспешит забрать свои последние слова назад, хотя бы мысленно. Он, конечно, не рискнул это сделать. Гертруда в данный момент представлялась ему куда страшнее Эрика. Иметь врага в её лице Тобиасу точно не хотелось. Так или иначе, её последняя фраза явно стала для Эрика последней каплей. — Было чудесно видеть Вас, тётушка, впрочем как всегда, — злобно бросил он ей, вставая из-за стола, — но мне уже пора возвращаться в свою фракцию. — Шестнадцать лет, Эрик, — с досадой повторила она, наблюдая за его действиями. — Подумать только, шестнадцать лет, и всё насмарку. — Приятно было познакомиться, миссис Мельес, — поспешно вставил Тобиас, поднимаясь со своего места следом за ним. — Мисс Мельес, — поправила его она, скованно пожимая Тобиасу руку на прощание. — Я не замужем. Тобиас покачал головой и не сдержался. — Не может быть, — глядя ей в глаза, произнёс он со всей имеющейся искренностью. Фраза прозвучала на грани фола, но Тобиас подумал, что это всё равно того стоило. Гертруда одарила его ещё одним ледяным взглядом. — Ходишь по краю, — едва слышно предупредила она. А потом вдруг усмехнулась ему. Эту усмешку Тобиас тоже прекрасно знал, как и то, что она означает. Гертруда оценила его сарказм. Кажется, он её даже развеселил. — Какая интересная женщина, — сказал Тобиас, когда они оказались за пределами слышимости дома Гертруды. — Я так и знал, что ты вырос среди снобов. — Нет, — Эрик остановился и ткнул пальцем в Тобиаса. — Мы не будем говорить об этом. Мы не будем упоминать это. Никогда. Даже не смей. — Это что, тайна? — спросил Тобиас, возобновляя шаг. — По-моему, звучит как тайна. — Не понимаю, чему ты так радуешься, Тобиас Итон, — ядовито произнёс Эрик. — Я не радуюсь, я просто сравниваю счёт, Эрик Мельес. — Мельес это девичья фамилия моей матери, так что, — Эрик взмахнул рукой, — отсоси. — Мельес… Она что, француженка? — спросил Тобиас. — Она не француженка. Она стерва. Тобиас понимающе присвистнул. Они добрались до станции — Четыре даже забыл о том, что хотел пить. Он теперь понимал желание Эрика оказаться подальше от этого места как можно скорее. Они остановились у информационного стенда в ожидании поезда. Тобиас пробежал глазами по сводкам, искоса взглянул на отрешённое лицо Эрика, вставшего рядом, и притворно вздохнул. — Подумать только, Эрик, — протянул он, покачав головой. — Шестнадцать лет. И всё насмарку. Эрик закатил глаза. — Заткнись, — раздражённо бросил он, но Тобиас заметил как он поджал при этом губы, чтобы сдержать усмешку.

***

Тобиас встретился с Эриком в лифте следующим утром. Тот вперился взглядом в какой-то листок бумаги и даже не пошевелился при появлении Тобиаса. Четыре нажал на кнопку их этажа и сонно опёрся плечом о стену. — Что это? — поинтересовался он, наблюдая за меняющейся подсветкой клавиш. — Любовное письмо, — отозвался Эрик. — Неужели Макс наконец-то раскрыл истинную причину выдвижения тебя в лидеры? Эрик оторвал взгляд от текста и округлил глаза. — Макс? А я надеялся, что оно от тебя. Тобиас приподнял брови. — О чёрт, меня раскрыли. — Ну, твои-то каракули я везде узнаю. Тобиас усмехнулся и посмотрел на него. Эрик сложил лист пополам и протянул ему. — Это результаты экспертизы от Лив. Я зашёл к ней в лабораторию перед работой. — Разве нам можно их смотреть? — поинтересовался Тобиас, тем не менее перенимая листок и разворачивая его. — И что там? — Сам посмотри. — Смотрю. Это не помогает. — Она отмечает повышенные уровни радиации. То, что там нашли — что бы это ни было — скорее всего, оно взялось из-за Стены. Лифт остановился на их этаже и раскрыл двери. Тобиас удивлённо посмотрел на Эрика. — Из-за Стены? — переспросил он, на всякий случай понизив голос. — Но как именно оно попало из-за Стены в Западный район? — Хороший вопрос, — отозвался Эрик, забирая у него распечатку и складывая в конверт, запечатывая его по-новой. — И очень правильный, на самом деле. Жаль, что нам на него не ответят. На обеденном перерыве Тобиасу удалось урвать себе пустой стол. Он намотал на вилку спагетти, поднял взгляд и заметил Амара, который сидел через два стола от него и буднично целовался с каким то парнем. К счастью, Тобиас вовремя понял, что вилка с пастой явно направляется мимо цели, и поспешил остановить её на полпути. — Это называется гомосексуальность, — раздался ехидный голос у него над ухом, и Тобиас вздрогнул. На скамейку напротив, посмеиваясь, уселась Линн. — Да, я знаю, как это называется, — Тобиас положил вилку на место и потянулся за салфеткой. — Но спасибо, что подтвердила мои догадки. Линн обернулась и какое-то время бесстыже в открытую наблюдала за Амаром. — Ты ведь в первый раз увидел геев, да? — поинтересовалась она у Тобиаса, снова поворачиваясь к нему. — Не знаю, — отозвался он, — наверное… Я не обращал внимания. — У тебя было лицо человека, который впервые с таким столкнулся. Ну знаешь, типа, о боже, нет, неужели они действительно существуют? — Кто существует? — беззаботно спросил Зик, подходя с Шоной к их столу. — Четыре уверовал в геев сегодня, — сообщила довольная Линн и получила подзатыльник от сестры. — Эй! За что?! — Не знаю, — вымученно отозвалась Шона, падая на свободное место рядом с ней. — Я устала. Что сегодня на обед? Ты не верил в геев? — Я верил в геев, — раздражённо отозвался Тобиаса, — в смысле, не верил, я знал. Просто не видел, наверное… — Дай угадаю, ты думал, что гомосексуальность, это как единороги, — ехидно подсказал ему Эрик. Он-то откуда здесь взялся? — Ну или как мамонты — пережиток прошлого. — Я вовсе не думал, что геи это мамонты. Что вы все ко мне пристали? — Серьёзно, а как в Отречении к этому относятся? — поинтересовался Зик, подсаживаясь к Тобиасу на скамейку и тесня его с левого боку. — В Отречении к этому никак не относятся. Они это игнорируют, как и всё, что связано с сексом. У меня с отцом даже никогда не было разговоров про тычинки и пестики, не говоря уже про… — Тычинки и тычинки, — подсказал Эрик. — Или пестики и пестики! — встряла Линн. — Я вот, например, по девочкам! — Откуда ты знаешь? — удивился Тобиас. — Тебе же, типа, лет девять. — Мне четырнадцать, — обиделась Линн. — И причём тут возраст, я что, не имею права на самоопределение? — Откуда ты знаешь, что тебе больше нравятся девочки? — В смысле, откуда? — Линн поджала губы. — Ладно, ну вот взять тебя и то, как ты пускаешь слюни на Лайлу… — Эй! — возмутился Тобиас, нервно оглядываясь по сторонам. — Во-первых, зачем так орать? Во-вторых, я вовсе не пускаю на неё слюни. — Лайла сейчас на выезде, её здесь нет, — успокоила его Шона. — Да и к тому же, она сто пудов в курсе… — закатила глаза Линн. — Ты, типа, слишком очевидный… А вообще, я просто хотела сказать, что я тоже пускаю на неё слюни, вот и всё. — Да, Лайла — огонь, — согласилась, подошедшая к их столу Марлен. — О чём болтаете? — Четыре сегодня разблокировал для себя гомосексуальность. — Вы прикалываетесь? — спросил Тобиас. — Может, мы ещё Макса сюда позовём, устроим консилиум на эту тему? — На какую тему? — спросил Амар. — Что за сборище? — Четыре сегодня впервые в жизни увидел гейство, — громко прошептала Линн. Амар вопросительно поднял брови и указал на себя. Все присутствующие за столом, помимо Тобиаса, закивали. — О-о-о, — с умилением протянул Амар, потрепав его по волосам, — так выходит, я был твоим первым? — Так, всё, — Тобиас поднялся со скамейки, прихватывая с собой свою тарелку. — Мне нужно возвращаться в офис, у меня полно работы. Я не собираюсь больше это обсуждать. Работы в офисе у него, конечно, никакой не было, но Тобиас надеялся уединиться со своим обедом хотя бы в кабинете, правда, это ему так и не удалось. Сначала его планы нарушил Вафелька — пока Тобиас отвлёкся, тот стащил одну из фрикаделек с его тарелки и забрался с ней под шкаф — а затем вернулся Эрик. Сначала он вёл себя прилично, а потом вдруг с размаху въехал в него со своим стулом. — Да твою мать… — Слушай, у меня к тебе дело, — без долгих прелюдий объявил Эрик, врываясь в его личное пространство. — Что? Какое ещё дело? — Это всё насчет тех «подозрительных предметов», которые недавно нашли. Ты можешь узнать, что именно это были за предметы? Тобиас нахмурился и отодвинул от себя тарелку. Спагетти всё равно уже давно остыли, а Вафелька уже вылез из-под шкафа и явно нацеливался на вторую фрикадельку, хлестая его по ногам своим хвостом. — Каким образом, интересно? — Потяни за ниточки, спроси у Лайлы, — предложил Эрик. — Сам и спрашивай. — Я не думаю, что она мне скажет. Я ей не нравлюсь. — Интересно, почему, — протянул Тобиас. — Сам постоянно голову ломаю, — ровно отозвался Эрик. — Давай, чего здесь такого? — Зачем тебе это? — Затем, что возможно, я могу найти то место, откуда они взялись. — Ты? — Да, я. Я просто хочу убедиться, что эти предметы действительно являются чем-то ценным, а не партией арахисового масла со специфическими вкусами. — Если ты не в курсе, этим уже занимаются профессионалы, — сообщил ему Тобиас. — У нас, кажется, уже был разговор на эту тему, — кисло отозвался Эрик. — Бесстрашные не созданы для такой работы. У них хорошо получается ловить преступников, а не искать их. Анализ Лив показал повышенную радиацию. Они отчитаются, что, согласно экспертизе, те вещи взялись из-за Стены, и на этом успокоятся. Они не будут рассматривать тот факт, что те вещи должны были находиться где-то ещё, после того как были доставлены оттуда, и до того как были обнаружены полицией в том доме. Назовём это место, условно, «страной чудес». Я хочу найти его. — Что за бред? — поморщился Тобиас. — Какая ещё «страна чудес»? — Я же сказал, это условное название. — Зачем тебе это? — Скажем, у меня есть личные мотивы. — Ладно. А мне тогда это зачем? — Потому что Лайла будет в восторге. Тобиас подавился воздухом. — Так, только ты не начинай. — Хорошо, — примирительно отозвался Эрик. — Потому что это интересно? Тобиас нахмурился. — Тебе что, совсем не любопытно, что там нашли? — голосом искусителя протянул Эрик, растекаясь по его столу, заглядывая ему в лицо. — Не интересно, почему полиция так переполошилась? — Это не наше дело, — скованно отозвался Тобиас, и почти тут же сдался. — Ладно, я попробую. — Чудно, — сразу же оживился Эрик, откатываясь от него за свой стол. — Попроси её показать тебе отчёт. Скажи, что это Лив спрашивала. Узнай, было ли там что-нибудь примечательное, на вещах или в самой комнате. Например, какие-нибудь следы, одежда или символика. Всё, что выбивалось бы из обстановки. — Эй, я сказал, что попробую, — повторил Тобиас. — Но не факт, что она мне расскажет. Тобиас как раз зависал в кабинете у Колина и Мии, когда услышал гогот вернувшейся в офис команды Лайлы. Был уже конец рабочего дня, и Тобиас решился испытать удачу. У Лайлы был свой кабинет в самом дальнем закоулке их отдела — Тобиас был там один раз. Кабинет был крохотный, без окон, но Лайла не возражала — она всё равно там практически не появлялась. Забегала, чтобы быстро накатать отчёт или подписать какую-нибудь бумагу, а всё остальное время проводила либо на вызовах, либо в общей комнате с другими Бесстрашными. Поэтому дверь в её кабинет обычно была закрыта на ключ. В этот же раз, удача улыбнулась Тобиасу — дверь была открыта, и из комнаты доносился свет настольной лампы. Он застал Лайлу сгорбившейся за столом — она что-то быстро писала от руки. Было видно, что она хочет разобраться с этим поскорей и вырваться из тесноты этой комнатушки на свободу. — Эй, — Тобиас постучал костяшками свободной руки о косяк двери. — Я принёс кофе. Лайла выпрямилась и посмотрела на него. На уставшем лице расцвела благодарная улыбка. — Как ми-ило! — протянула она. — Заходи, посиди со мной немного. У меня сейчас голова взорвётся, совершенно сумасшедший день. Тобиас подсел рядом, Лайла с благодарностью приняла от него свой любимый флэт уайт и принялась со смаком чихвостить своих коллег. Энди и Рониша снова весь день гоняли балду, а Халид чуть ли не сорвал им всю операцию. — Извини, что жалуюсь, — поспешно вставила она в конце, выговорившись. — Я очень люблю этих оболдуев, но иногда, честное слово, просто невозможно… — Понимаю, — отозвался Тобиас и обозначил паузу, позволяя Лайле глотнуть кофе. — А как продвигается дело с теми объектами из Западного района? Лайла устала покачала головой. — Это явно какая-то контрабанда. Она использовала всё те же расплывчатые формулировки, что и раньше. Она не упомянула Стену, никак не прокомментировала отчёт Лив, и Тобиас решился спросить в лоб. — И всё-таки, что именно там нашли? Лайла мученически сдвинула брови к переносице. — Я действительно не должна об этом говорить. — Но мы же из одного отдела. Ты уже сдала отчёт? Лайла закатила глаза и усмехнулась. — Так вот к чему был этот милый жест с кофе, — ехидно протянула она, — тянешь из меня информацию, да? А я-то, наивная, подумала, что это просто потому что ты меня очень сильно любишь. — Я тебя правда очень сильно люблю, — поспешно заверил её Тобиас. — Просто Лив сказала, это может помочь отследить место, откуда они взялись. Может, там была какая-то еда или что-то вроде того? Какая-нибудь органика? — Ну да, ну да. «Спрашиваю для друга», верно? Лайла снисходительно покачала головой и потянулась к этажерке, снимая файл с верхней полки. — Нет, я ещё не сдала отчёт, к твоему счастью. Одним глазком, — предупредила она, перед тем как отдать его в руки Тобиаса. — И никому ни слова, что я тебе его показала, особенно Флетчеру. Тобиас сделал жест рукой, закрывая рот на воображаемый замок, и вытащил из прозрачного файла два скрепленных между собой листа. К ним был прицеплен отчёт Лив, который он уже видел с утра — Тобиас отодвинул его в сторону. На одной странице было скупое описание комнаты, а на второй — короткий перечень найденных предметов. — Пакет неизвестных семян; — Книга в мягкой обложке (издание 2032 года); — Электронное устройство неизвестного назначения; — Пластиковые контейнеры с магнитной лентой внутри (4 шт); — Неидентифицированные предметы (3 шт). — Эм, — произнёс Тобиас, — это действительно довольно… — Сбивает с толку, — закончила его мысль Лайла. — Да, именно. Какое-то старьё из прошлой эпохи. Ничего криминального. Но верхушке это очень не нравится. — И что, там больше ничего не было? — спросил Тобиас, пробегая глазами по описанию комнаты. — Никаких следов, никаких символов на стенах? Лайла не ответила. Тобиас поднял взгляд и столкнулся с настороженно сузившимися карими глазами. — Кто тебе рассказал про символы? — с подозрением спросила она. Тобиас отложил отчёт в сторону. — Не знаю, — осторожно ответил он. — Кажется, в столовой услышал, как кто-то об этом говорил. Лайла издала раздражённый звук. — Ну естественно, Халид просто не может держать язык за зубами, — проворчала она. — Да, там действительно был этот символ, вот он, — она указала в верхний правый угол листа, на котором был напечатан отчёт — Тобиас сначала принял это за обычную помарку. В углу была нарисована галка — буква V — у основания которой был пририсован кружок. Было похоже на перевернутую иконку человечка по пояс и без рук. — Но, слушай, мы реально об этом не распространяемся, окей? Его ещё Флетчер заметил какое-то время назад, на одном из выездов, и теперь его периодически находят то тут, то там. И чаще всего он оказывается связан с нелегальными объектами. — Да, конечно, я понял, — поспешил убедить её Тобиас. — Без проблем. Спасибо. — Тебе спасибо за кофе. А теперь, если позволишь, я очень хочу разобраться с этой писаниной и пойти завалиться дома. Я не спала уже почти трое суток с этой чёртовой работой. Я её, конечно, люблю, но эти отношения ужасно токсичны. Когда Тобиас вернулся в их кабинет, он застал сидящего за столом Эрика, который рассеянно перебирал шерсть распластавшегося у него на коленях Вафельки. Вафелька довольно урчал. — Какого чёрта? — возмутился Тобиас. — Это я его постоянно кормлю. Почему на меня он огрызается, а тебе даёт себя гладить? Эрик поднял на него взгляд. — Что тут сказать, Итон. Наверное, дело в моей неотразимости, никто не может передо мной устоять, — довольно протянул он. — Ты же говорил, что не любишь котов, — мрачно сказал Тобиас. — Да, но, — Эрик задумчиво посмотрел на свои колени, — есть что-то такое в том, когда они выбирают тебя, скажи? Тобиас поджал губы и подошёл к своему столу, чтобы собрать вещи, перед тем как пойти домой. — Ты узнал насчёт тех предметов? — спросил его Эрик. — Да, Лайла показала мне отчёт. Только, мне кажется, это едва ли тебя заинтересует. Я записал, то, что там числилось, — Тобиас протянул Эрику перечень вещей на листке, который он переписал по памяти, как только покинул кабинет Лайлы. Эрик взял его и пробежался глазами. — А это символ, который там нашли? — спросил он, указывая на знак, который Тобиас тоже пририсовал внизу страницы. — Да, — отозвался Тобиас. — Откуда ты узнал про него? — Я не знал, я просто предположил. — Ага, — сказал Тобиас. Эрик явно не собирался вдаваться в подробности. — Ясно. Эрик сложил листок пополам и отложил его в сторону. — Меня заинтересовало, — сказал он Тобиасу. — Я беру это дело. — А ты очень уверен в себе, да? — поднял брови Тобиас. — Да, — спокойно отозвался Эрик. — Вполне. — Ладно, развлекайся. До завтра. Тобиас напоследок бросил ещё один угрюмый взгляд на Вафельку, который даже не пошевелился за всё это время, и покинул офис.

***

На следующее утро Тобиас вошёл в кабинет, потягиваясь, и застыл на самом пороге. Весь пол офиса был завален старыми картами и планами улиц. Он осторожно перешагнул через несколько из них и остановил взгляд на стопке фолиантов, которой ещё вчера тут не было. Эрик что, уже в библиотеку успел сгонять с утра? Она же ещё даже не открыта. — Я думаю, я нашёл. Тобиас вздрогнул. Эрик согнулся над своим письменным столом — Тобиас даже не заметил его сначала из-за этой груды макулатуры. Он что-то яростно обводил ручкой на одной из отсканированных копий карт. Потом он выпрямился, пронёсся мимо Тобиаса к белой доске и закрепил распечатку рядом с тремя такими же. Сделал два шага назад, осторожно, словно только что сложил последний треугольник на верхушке карточного домика, и с нежностью обвёл взглядом поле своей деятельности. Тобиас тоже посмотрел туда. К доске были прикреплены несколько карт Западного района и отсканированные копии чертежей старых подземных тоннелей. Какие-то участки были обведены, затем перечёркнуты, вымараны, затем снова обведены. Тобиас прошёлся растерянным взглядом по хаотичным надписям (вход в метро? затоплен, 1992. Chicago Freight Tunnels? — обведённое). — В результатах анализа грунта Лив упомянула следы угля и известняка, — возбуждённо проговорил Эрик, пока Тобиас пытался разобраться в хаосе творящемся на доске. — Единственное место в Чикаго, где можно наткнуться на угольную пыль сегодня — это старые грузовые тоннели. Большинство ходов в них перекрыто, но в некоторых местах они пересекаются со старыми тоннелями метро. В западном районе есть три входа на старые подземные станции, одна из них давно засыпана, остаётся две. Их нам и остаётся проверить. — Откуда ты взял карты? — удивлённо спросил Тобиас. — Поднял архивы. — Какие архивы в Бесстрашии? — В Эрудиции. У меня там остались связи. — Да, я заметил, — Тобиас скосил не него взгляд. — Ты вообще спал сегодня? — Да, немного, — отозвался Эрик, рассеянно постукивая по губам ручкой. Он ещё раз пробежал глазами по доске и посмотрел на Тобиаса. Тот не сдержал улыбки. — Что? — враждебно спросил Эрик. — У тебя… — Тобиас неопределенно указал на собственное лицо, намекая. Эрик недоуменно вздёрнул брови, а потом, спохватившись, быстро стянул очки, сложив их и одним движением убрав в карман. — Я ношу их только когда у меня устают глаза, — быстро проговорил он, словно оправдываясь. А потом подумал и добавил на всякий случай. — Никому ни слова. — Это что, ещё одна тайна? — спросил Тобиас. — Я явно вырываюсь вперёд по количеству тайн на человека. — Ты можешь вырваться вперёд и сделать что-нибудь полезное сегодня? — раздражённо спросил Эрик. — Я и так сделал всю грязную работу. — Да, извини, я просто всё ещё не знаю, как на это реагировать. — Тобиас снова посмотрел на доску. — Это действительно впечатляет. Эрик закатил глаза. — Послушай, мне не нужно, чтобы ты меня гладил по головке. Он отошёл за свой стол, устало падая на стул. — Так что теперь, — спросил Тобиас, — сообщишь всё это начальству? — Ни в коем случае, — Эрик метнул на него предупреждающий взгляд. — И ты не смей, пока я всё не проверю. Он откинулся на стуле и вгрызся в свою ручку. Ручка у него была какая-то выпендрёжная, явно коллекционная, от бренда из довоенных времен, которого вообще больше не существовало. — Я пойду проверить сам завтра, — добавил он, — можешь присоединиться, если хочешь. — Завтра же выходной. — А ты как хотел, думал, что всё сегодня и закончится? — Эрик снисходительно наклонил голову. — Если бы это был сериал, это дело растянулось бы на пару эпизодов как минимум. Получилась бы неплохая арка, с раскрытием персонажей и всё такое. — Знаешь, я иногда реально вообще не понимаю, о чем ты говоришь, — отозвался Тобиас. — Я к тому, что такие штуки быстро не делаются, ясно? — Ясно. Тобиас ещё раз осмотрел доску, усеянную схемами, чертежами и приписками, в которых он вообще ничего не понимал. Не удержавшись, он покачал головой. — Подумать только, — сказал он. — Шестнадцать лет, Эрик… Ему в висок прилетел комок бумаги.