Замена

      Ручейку казалось, что он попал в самый настоящий кошмар. Закованный в тесный, холодный кулон, он не мог пошевелиться. Его тело словно сковало невидимыми цепями. Воздуха катастрофически не хватало; каждый вдох сопровождался резкой болью, словно в лёгких разгорался огонь. В голове шумело, перед глазами мелькали разноцветные пятна. Время тянулось бесконечно, и каждое мгновение казалось вечностью в этом мучительном плену.       «Я должен держаться...» — думал тролль. — «Он придёт... Он обязательно придёт за мной».       Гуру пытался сохранять надежду, несмотря на тяжёлые обстоятельства.       «Он не придёт... Он не должен идти за тобой!» — внутренний голос шептал ему о невыносимости происходящего и бесполезности сопротивления.       «Он придёт, я уверен, что он придёт», — упрямо твердил Ручеек.       «Цветану лучше спасти принцессу, чем тратить время на такого тролля, как ты,» — мрачные мысли осаждали его разум, стараясь сломать последние остатки надежды. Но он упрямо держался за веру в то, что Цветан всё-таки придёт за ним.

***

      Угрюмец подкрался к массивной двери покоев короля, которая медленно закрывалась под воздействием сквозняка. Он знал, что должен действовать быстро. Легкими и быстрыми шагами он подбежал к двери и ловко скользнул через узкий проём, который оставался открытым.       Внутри покоев было темно и тихо. Цветан быстро оценил обстановку, делая каждый осторожный шаг.       Покои короля Хряща были обширными, напоминая зал из древних легенд. Высокие потолки, украшенные искусной резьбой и позолотой, отражали мягкий свет от многочисленных свечей и люстр. Стены были покрыты большими гобеленами, а в центре комнаты стояла массивная кровать с балдахином и бархатными занавесями.       Король, чувствуя себя в своей стихии, громко позвал своих слуг:       — Принесите мне слюнявчик!       Гулкий голос короля эхом разлетелся по покоям, и шаги бергенов начали приближаться. Цветан, понимая, что нужно срочно прятаться, мгновенно метнулся к кровати и юркнул под неё, затаившись в тени.       Слуги мигом примчались с новым слюнявчиком. Тролль, притаившись, внимательно наблюдал за происходящим: как они ловко и быстро сняли мантию с короля, аккуратно сложив её вместе с кулоном на ближайшем стуле. Монарх, довольный их оперативностью, начал примерять новый аксессуар.       Цветан, затаив дыхание, выглянул из-под кровати и увидел кулон на стуле. Это был его шанс освободить Ручейка. Он тихо скользнул из своего укрытия, стараясь не привлекать внимания, и медленно, с предельной осторожностью, двинулся к стулу.       — Вы выглядите изумительно, ваше величество, — сказала одна из прислуг.       — Вы правы! — радостно ответил король, продолжая любоваться в зеркале.       Угрюмец медленно и осторожно подкрался к стулу. С предельной аккуратностью он схватил выступ кулона волосами и начал медленно тянуть его на себя, стараясь не издать ни звука. Кулон медленно скользил по ткани мантии, пока не упал на край свисающей мантии, заглушая шум.       Цветан лихорадочно искал способ открыть крышку кулона. Его руки дрожали от волнения и страха, ведь рядом находились бергены. Он внимательно осматривал кулон, изучая каждую деталь в поисках замка.       Внезапно его пальцы нащупали маленький механизм. Осторожно нажав на него, он увидел, как крышка кулона открылась. Тролль затаил дыхание, когда увидел внутри Ручейка. Его дыхание было слабым, а глаза полузакрыты. Он не реагировал на присутствие Цветана и посторонние шумы.       Серый тролль быстро проверил состояние напарника, стараясь сохранить самообладание. Гуру был жив, но сильно ослаблен. В спешке Цветан быстро вытащил его из кулона. Закрыв крышку, угрюмец осторожно взял ослабленного Ручейка на руки. Нежно, но решительно, Цветан быстрым шагом направился обратно.       — Нужно будет надеть это с мантией, — сказал монарх.       Прислуга всё ещё была занята с королём, поэтому угрюмец, не теряя времени, как можно тише скользнул под кровать. Там, в темноте, он положил Ручейка, стараясь не причинить ему больше вреда.       — Конечно, король Хрящ, — говорила вторая прислуга, взяв мантию со стула.       Неожиданный звон раздался, когда кулон упал на пол. Цветан перепугался, что они могут решить заглянуть внутрь кулона. Сердце замерло, когда он вслушивался, но не услышал, чтобы кулон открыли.       — Прошу прощения, ваше величество, сейчас я всё вытру!       — Поживей тогда! Скоро начнётся торжество, я должен выглядеть блестяще.       — Да, ваше величество! — быстро ответила прислуга.       Угрюмец отбежал от освещённого места, скидывая с себя сумку. Вернувшись к гуру, он аккуратно начал бить его ладонью по щеке, надеясь привести тролля в сознание.       — Ручеек, пожалуйста, просыпайся, — тихо звал он, стараясь не привлечь внимание.       Фиолетовый тролль лежал неподвижно, не реагируя на лёгкие удары и тихие призывы. Цветан заметил слабое дыхание Ручейка. Паника захлестнула угрюмца, но, быстро собравшись, он решил действовать. Не раздумывая, Цветан начал делать искусственное дыхание. Ему было всё равно, кого он сейчас спасает; он преодолел неприязнь к Ручейку, ведь они прошли опасный путь — от самой деревни до бергенов. И терять ещё одного из своих...       Серый тролль приподнял голову гуру, чтобы дыхательные пути были максимально открыты. Сделав глубокий вдох, угрюмец наклонился к лицу гуру и осторожно зажал его нос, чтобы воздух не выходил наружу. Прижав свои губы к губам Ручейка, Цветан начал медленно и ровно выдыхать воздух в напарника.       Угрюмец продолжал делать искусственное дыхание, следуя ритму: два коротких вдоха и затем компрессия грудной клетки. С каждой секундой, казавшейся вечностью, он надеялся, что его усилия дадут результат. Цветан, чувствуя, как самообладание ускользает, не останавливался. С тихим голосом он приговаривал:       — Ручеек, ты должен бороться!.. Если хочешь жить, нужно сражаться сейчас!       Цветан знал, что должен продолжать, несмотря на страх и отчаяние. С ощущением, что время на исходе, угрюмец собрал все свои силы. В четвёртый раз он сделал глубокий вдох, настолько полный, насколько позволяли его лёгкие. Наклонившись к Ручейку, он выдохнул с мощной силой, направляя поток воздуха куда глубже, чтобы вдохнуть жизнь в своего напарника.

***

      Ручеек был окружён бесконечным мраком, чувствуя холод и пустоту, словно в глубокой бездне.       «Где ты, Цветан?..» — подумал он.       Гуру попытался встать и огляделся. Тьма начала постепенно отступать, и вокруг Ручейка появился ночной лес. На ветвях деревьев висели маленькие домики, похожие на цветочные бутоны, светившиеся нежным светом.       Тролль окинул взглядом знакомую картину и тихо прошептал:       — Я… Я дома?       Ручеек пригляделся к далёким деревьям, стоявшим неестественно прямыми. Осознав, что это бергены, затаившиеся в ожидании, он ощутил тревогу. Внезапно он услышал счастливый вой и крики троллей, которые радостно бежали к нему, озаряя тьму своей энергией и предвкушением встречи.       — Розочка справилась!       Розовый король бежал впереди всех, наполненный радостью и гордостью.       Однако их ликование стихло, когда они увидели перед собой Ручейка, который продолжал смотреть с удивлением.       — Ручеек? — произнёс король, с удивлением глядя на гуру.       Фиолетовый тролль шокировано осматривал всех вокруг. Он хотел спросить, что происходит, но в голову тут же пришла первая мысль:       «Здесь бергены! Бегите!»       Однако он не успел сказать это вслух, когда один из бергенов схватил его за волосы. Это была повариха. Она молча подняла его, усадив на своё плечо.       «П-погодите! — пытался крикнуть он, но слова не выходили из его уст. — Н-нет! С-стойте!»       Следом появились остальные бергены. На поясах у них висели сумки, которые они медленно открывали, оглядывая застывших троллей хищными глазами. Ручеек почувствовал тяжесть ситуации и осознал, что он, как и каждый тролль, оказался в лапах бергена. Повариха своим молчаливым действием дала понять, что сопротивление бесполезно, и ему придётся следовать её правилам.       Когда последний тролль был пойман, повариха немедленно схватила гуру и поднесла его к себе.       — Спасибо тебе за помощь, маленький тролль, — сказала она, хищно ухмыльнувшись. — Но наша сделка на этом окончена.       Её взгляд был холодным и беспощадным, и Ручеек понял, что его усилия не спасли его от ловушки. Гуру вздрогнул, когда увидел, как повариха была готова съесть его здесь, на ровном месте.       — Ручеек, ты должен бороться!.. Если хочешь жить, нужно сражаться сейчас!       Тролль услышал далёкий голос, который становился всё громче и чётче. Дышать становилось легче, и повариха начала растворяться, словно туман. Гуру почувствовал, как парит над землёй. Лес вокруг него начал испаряться. Он осознал, что всё это — лишь кошмар. Голос, вселяющий в него надежду и силу, звал его. Понимая, что возвращается к реальности, Ручеек узнал голос напарника.       — Цветан!..

***

      Король и его свита покинули покои, обсуждая предстоящие дела, спускаясь вниз по лестнице. Оставшись один на один с Ручейком, Цветан продолжал делать искусственное дыхание. Вдруг, в один момент, он оторвался от губ напарника, когда тот сделал глубокий и громкий вдох.       Гуру закашлялся, пытаясь встать, хватаясь за грудную клетку, ощущая напряжение.       — Наконец-то... — сказал Цветан, слабо улыбаясь и падая на пол, пытаясь перевести дыхание.       Ручеек медленно восстанавливал дыхание, ощупывая себя, чтобы проверить, жив ли он. Он осматривался, пытаясь понять, где находится, и заметил рядом с собой угрюмца, который лежал на полу, пытаясь восстановить дыхание.       — Ч-что произошло? — выговорился гуру.       — Ты серьёзно? — тяжело вздохнул серый тролль. — Я тебя с того света вытащил!       Ручеек начал вспоминать: как Цветан в последний раз видел его, как он оказался заперт в маленьком пространстве, терял сознание и видел кошмар. Гуру понял, что угрюмец спас его.       Фиолетовый тролль, восстанавливая дыхание, медленно подполз к лежащему Цветану. Ручеек осторожно обнял напарника, так что тот потерял дар речи. Хотя серый тролль не любил объятия, он понимал, что гуру просто не мог больше сдерживать эмоции после пяти часов в Бергентауне.       Ручеек почувствовал, как его сердце наполнилось благодарностью. Он осознал, что был неправ по отношению к Цветану.       — Я верил, что ты придёшь!..       Угрюмец не оттолкнул гуру — у него просто не хватало сил. В глубине души он был счастлив, что успел добраться до него. В этот момент объятия Ручейка были ему не в тягость, и он позволил себе на мгновение проявить слабость перед гуру.       — Я решил, что побежишь спасать…       Вдруг ребята одновременно вспомнили о принцессе.       — Розочка! — вскрикнули они.       Ручеек отпустил Цветана, когда тот принял сидячее положение.       — Ты видел её?..       — Да, — перебил угрюмец. — Дело будет хуже, если мы не уйдём с ней прямо сейчас.       Цветан встал, протягивая руку Ручейку. Тот принял помощь и поднялся.       — Ты думаешь, что она останется такой навсегда?       Серый тролль неуверенно вздохнул, смотря куда-то вдаль. В его глазах отражалась тоска, как будто он уже знал ответ на вопрос.       — Вероятно, она останется такой навсегда, — наконец сказал он, грустно кивая. — Но главное, что она сейчас жива.       Ручеек, ощущая тяжесть этих слов, наклонился и поднял походную сумку с пола. Он протянул её Цветану, показывая свою решимость и готовность идти вперёд, несмотря на все трудности.       Угрюмец протянул руку и аккуратно взял сумку у гуру, поблагодарив его:       — Спасибо.       Вдруг они замерли, услышав странное шуршание позади. Звук был настораживающим, как будто кто-то медленно крался за ними, стараясь остаться незамеченным. Обменявшись взглядами, они напряженно повернулись назад.       Пара зелёных глаз с кроваво-красными белками наблюдала за ними из темноты. Резкий рык пронёсся по воздуху, заставляя сердца ребят сжаться от страха. Зверь приготовился к прыжку, но в последнюю секунду они сорвались с места, крича от ужаса.       Тролли выбежали из-под кровати и бросились к двери, но она была заперта. Серый крокодил выполз из-под кровати и помчался в их сторону. Цветан мгновенно схватил Ручейка за руку, и они побежали к стулу, запрыгивая на него. В последнюю секунду они выпустили волосы вперёд, зацепившись за деревянную рамку зеркала. Не долетев до него, они зацепились за гобелен и начали карабкаться по нему.       — Откуда он взялся?! — воскликнул гуру.       — Понятия не имею! — ответил угрюмец. — Спал, может быть!       Оказавшись на деревянной балке, тролли отдышались. Цветан взглянул вниз, где рептилия продолжала кружить, ожидая их падения.       Выходов у них было немного: дверь или окно.       В первом случае тролль знал, куда ему двигаться, чтобы выбраться отсюда. Но поиск подходящей щели мог занять время, особенно если она меньше тролля. Если бы не крокодил, они бы спокойно выбрались в холл. Оставалось окно, но Цветан не был уверен, что они смогут его открыть и вылететь, приземлившись в другое открытое окно.       Ручеек взглянул на напарника с тревогой.       — Давай я отвлеку крокодила, — предложил он угрюмцу, — а ты спасай Розочку.       Цветан шокировано посмотрел на него, не ожидая такого предложения.       — Нет, — твёрдо ответил серый тролль. — Я не хочу потерять и тебя. Уже достаточно жертв за моей спиной.       — Но как же Розочка?! — воскликнул Ручеек, беспокоясь за подругу.       Он с трудом мог поверить, что угрюмец говорил такие вещи. Ведь он пытался не только спасти Розочку, но и уберечь Ручейка. Однако их спокойствие было недолгим.       Резкий треск послышался сзади. Чудище, больше не желая ждать их спуска, начало взбираться по комоду, сметая все вещи на пол. Злобный рык прокатился по комнате, когда крокодил прыгнул на гобелен, дернув за деревянную балку.       Цветан, понимая всю опасность, оттолкнул Ручейка к люстре, окружённой горящими свечами, сам же оставшись в зоне риска. Балка в ту же секунду надломилась и начала падать. Рептилия, цепляясь лапами, окончательно сломала её и вместе с троллем рухнула вниз.       Крокодил, оказавшись внизу, замешкался, испытывая лёгкий испуг и боль. Цветан лежал неподвижно, ощущая, как боль медленно распространялась по его ноге. Первая страшная мысль о том, что он повредил ногу, пронзила его.       Ручеек огляделся вокруг и увидел, как рептилия, немного успокоившись, заметила угрюмца и начала ползти к нему. Осознав опасность, гуру начал быстро осматриваться. В его голове возник план: он взял свечу и начал поджигать канат, который держал люстру. Его руки дрожали, но он продолжал крепко держать воск.       Цветан попытался встать, но его тело было охвачено болью, и он чувствовал, как что-то словно тянет его вниз. Каждый его вздох сопровождался мучительным ощущением. Тем временем крокодил неумолимо приближался, его глаза полны ярости и голода. Рептилия широко открыла пасть, готовясь к нападению.       В одно мгновение послышался лёгкий треск сверху. Тролль поднял взгляд, пытаясь понять, что происходит. Канат, держащий люстру, начал рваться, и в тот же момент люстра с грохотом рухнула вниз прямо на крокодила. Оглушённая рептилия замерла, потеряв сознание. А может и того хуже…       Некоторые свечи мгновенно потухли, оказавшись на полу, от которых исходил дым. А некоторые продолжали гореть, перекатываясь по полу, из которых вытекал воск.       Ручеек, наблюдавший за всем этим с гобелена, успел воспользоваться моментом: прыгнул вдаль и зацепился за ткань. Скользнув вниз, он подбежал к Цветану.       — Ты в порядке?! — с беспокойством спросил он, смотря на друга.       Угрюмец, стиснув зубы от боли, ответил:       — Кажется, я повредил ногу.       Гуру без колебаний принялся помогать ему встать, обняв за плечи и поддерживая. Цветан оперся на Ручейка, пробуя ступить на поврежденную ногу. Боль прострелила конечность.       — Мы должны двигаться дальше и успеть спасти Розочку.       Он оторвался от напарника и, несмотря на боль, сделал шаг вперёд. Ручеек заметил, как Цветан корчится при каждом шаге.       — Позволь мне хотя бы осмотреть твою ногу, если она повреждена.       Но угрюмец, не слушая, уже подбежал к двери. Он начал искать щель между проёмом и дверью, решительно игнорируя свою боль.       Цветан, с усилием опираясь на повреждённую ногу, наконец нашёл узкую щель. Он осторожно начал продвигаться вперёд, стараясь не издавать лишнего шума. Ручеек следовал за ним, его глаза бегали, проверяя каждый уголок.       Наконец, они выбрались из покоев, осторожно оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что путь чист. К их удивлению и облегчению, падение люстры никто не заметил, и в коридоре царила тишина.

      Тролли осторожно пробирались через верхние уровни холла, вглядываясь в толпы жителей Бергентауна, которые направлялись в сторону зала. Их взгляды цеплялись за каждую деталь происходящего внизу. Парни видели, как повариха с самодовольной ухмылкой шла к залу, а за ней следовала прислуга, неся знакомый котёл. Лица троллей омрачились, зная, что скоро произойдёт на банкете.       Преодолев холл, они добрались до кухни, двигаясь окольными путями, которыми пробирались в самом начале своего приключения. В кухне не было ни души, и обстановка казалась куда мрачнее из-за наступившей темноты. Тролли тихо забрались на стол и увидели серую принцессу, сидящую в клетке, опечаленно прижавшуюся руками к коленям. Её глаза выражали отчаяние и тоску, отражая всю безысходность ситуации.       — Р-Розочка… — тихо позвал её Цветан. Но она не отозвалась.       Он сделал шаг вперёд, сдерживая ноющую боль в ноге.       — Розочка… — позвал он снова.       Принцесса подняла голову, её глаза распахнулись широко, когда она увидела своих друзей. Её глаза наполнились слезами, когда она сделала тихий вдох.       — Ц-Цветан!.. — переведя взгляд на серого тролля, прошептала Розочка. Затем обратила внимание на гуру, который также подошёл к клетке. — Р-Ручеек!..       Её серый цвет резал троллям глаза. Угрюмец сразу понял причину её тоски. Скорее всего, она уже знала о смерти своих друзей, и это вызвало у неё глубокую вину. Даже если она сейчас начала выражать эмоции в присутствии ребят, для неё было потрясением, что кто-то смог добраться до неё живым.       — Цветан… Прости меня… — её голос дрожал от боли и сожаления, когда она прижалась к прутьям клетки. — Ты был прав!.. Если бы я тебя послушала, то этого н-не произошло… И… и…       Слёзы текли по её щекам, и она не сдерживала свои эмоции. Боль и сожаление, которые она испытывала, были невыносимыми, и она чувствовала, что подвела всех, кого любила.       Ручеек, видя отчаяние в глазах принцессы, попытался её успокоить:       — Всё будет хорошо, Розочка. Мы здесь, чтобы вытащить тебя отсюда, — нежно произнёс он, стараясь вселить уверенность в её сердце.       Цветан, стараясь не показывать волнение, произнёс:       — Мы поговорим об этом позже. Сейчас главное — выбраться.       Принцесса продолжала тихо сопеть, её взгляд был устремлён вниз. Гуру, желая отвлечь её от грустных мыслей, продолжал беседу:       — Помнишь, как мы однажды устроили пикник на холме? Ты тогда рассказала нам столько интересного о звёздах. Когда всё это закончится, устроим ещё один такой вечер.       Тем временем угрюмец, стиснув зубы от боли, искал свою самодельную отмычку в виде ножика, который мог помочь им выбраться. Он нашёл её и осторожно начал работать с замком клетки.       Наконец он услышал щелчок замка. Клетка открылась. Ручеек протянул руку к подруге.       — Идём, Розочка, — нежно сказал он.       Она медлила, её лицо было омрачено сомнениями и страхом. Принцесса смотрела на протянутую руку друга, но мысли начали терзать её. Она не была уверена, что после всего, что произошло, народ всё ещё будет ждать и надеяться на неё.       — У нас есть шанс вернуться к старому дереву, — ответил Цветан, пряча ножик в сумку, которую снова накинул на спину.       Розочка взяла за руку Ручейка и поднялась, перелезая через клетку.       — У нас есть шанс?       Угрюмец протянул руку в карман и достал семена Сонной Лучницы.       — Есть, если всё начнут трапезу через десять минут, — ответил он. — У нас будет достаточно времени, чтобы сбежать отсюда.       Цветан планировал спуститься вниз первым, но фиолетовый тролль мгновенно его остановил, последовав за ним и схватив того за руку:       — Ну-ка погоди, ты и так весь день на ногах! Так ещё у тебя, скорее всего, травма!.. Может, давай сначала спустимся мы, а потом тебе поможем аккуратно приземлиться?       — Думаешь, что я не справлюсь? — возмущённо ответил он.              — Нет, просто мне тяжело смотреть на то, как ты терпишь боль.       Цветан вздохнул и на мгновение задумался над словами напарника.       — Хорошо, — ответил он, — я подожду вас.       Цветан наблюдал, как Ручеек осторожно спустился вниз, поддерживая принцессу. Он зацепился волосами за край стола, чтобы удержаться, и помог Розочке спуститься безопасно. Когда они благополучно оказались на полу, гуру обернулся и подал знак угрюмцу.       Цветан зацепился своими локонами за край стола и начал медленно спускаться. Когда он достиг высоты, с которой мог безопасно спрыгнуть, Ручеек был готов его подхватить.       Серый тролль, отпуская локоны, прыгнул, и гуру уверенно подхватил его на руки. В тот момент между ними не ощущалось никакого напряжения, всё происходило естественно, как будто это было самое обыденное дело. Однако, что-то странное промелькнуло в их взглядах — легкое смущение, быстро затихшее среди обстановки.       Ручеек, держа Цветана, аккуратно помог ему встать на ноги. Угрюмец, опираясь на него, почувствовал поддержку и силу, исходящие от гуру.       Тролли осторожно выбрались в холл, напряжённо оглядываясь. Они были готовы бежать к выходу. Быстро сверившись взглядом, они двинулись теми же путями по верхним уровням, стараясь оставаться незамеченными.       По пути им больше никто не попадался, что давало им небольшую передышку. Голоса бергенов начали стихать по мере их приближения к банкетному залу. Вскоре вокруг воцарилась почти полная тишина.       Ребята ловко пользовались своими волосами, перемещаясь с одной балки на другую. Они быстро пролетели то место, где днём Цветан и Ручеек ещё скрывали своё присутствие от стражи. Теперь перед ними открылся конец коридора, заканчивающийся главными дверьми наружу.       Цветан зацепился за гобелен и осторожно сполз вниз, следом за ним пошли Ручеек и Розочка. Они приземлились на ковёр, смягчивший падение. Тролли стремительно побежали к выходу, видя, что одна из дверей была приоткрыта.       Наконец, свобода! Они выбрались из замка, и в тот момент начался дождь, омывая их лица и придавая всему происходящему оттенок торжественности и очищения.