Замена

      Внутри мышиной норы было темно и сыро, но они продвигались вперёд, ориентируясь на слух и чутьё. Каждый звук и шорох становились подсказкой, указывая направление.       — Как думаешь, — начал Ручеек, бросив взгляд на Цветана, который шёл позади, — если мы найдём ребят, сможем ли выбраться от сюда?       — Точно не могу сказать. Сначала их нужно найти.       — Да, ты прав… Но всё же, есть ли у нас хоть малейший шанс?       Пробираясь через узкий проход, они чувствовали запах готовящихся блюд, исходящий из кухни. Тёплый аромат пробуждал чувство голода, что пугало ребят.       — Надеюсь, что...       Вдруг браслет гуру снова засветился и издал мелодичный звон. Лицо Ручейка, как и само пространство, осветилось ярким светом. Цветан сразу насторожился, боясь, что их могут обнаружить таким образом.       — Спрячь это! — прошептал угрюмый тролль, сжавшись рядом с гуру.       Ручеек быстро накрыл браслет рукой, пытаясь приглушить свет и звук. Затем последовал второй звон, третий, четвёртый... Они находились по ту сторону стены. Это означало, что остальные тролли были неподалёку.       — Мы почти на месте, — тихо произнёс угрюмец, обменявшись взглядом с напарником.       Приближаясь к концу узкого прохода, тролли начали слышать, как в кухне всё громче раздаются шаги. Звук гремящей посуды и точащихся ножей усиливался с каждым мгновением. Металл от ножей ударялся о поверхность деревяшки, создавая резкий звук, который пробирался сквозь стены.       Добравшись до кухни, ребята сразу же спрятались за ближайший предмет. Перед ними сидела повариха, не заметившая непрошенных гостей. Цветан и Ручеек слышали, как она что-то нарезает на разделочной доске.       — Нам нужно забраться повыше, — прошептал Цветан напарнику, потянув его за руку.       Ручеек послушно последовал за Цветаном. Они воспользовались своими локонами, чтобы зацепиться за ближайшую полку и подняться наверх. Оттуда им открывался лучший обзор на происходящее, и они могли наблюдать за действиями поварихи, оставаясь незамеченными.       При дневном свете кухня выглядела почти пугающе. Стены, темные от копоти и времени, казались холодными и неприветливыми. Массивный деревянный стол, за которым работала повариха, стоял в центре. Возле неё бегал ещё один берген, поменьше ростом, в бледно-розовое платьице, на котором висел грязный фартук. Она принесла чистую посуду и поставил на стол.       — Всё готово, повариха.       — Отлично, — ответила она мерзким тоном. — А теперь убирайся с кухни, пока не позову.       — Да, как скажете...       Кроха задрожала на месте, потом быстро направилась к двери и выбежала из кухни.       Позади бергена находился огромный очаг, в котором кипел огонь. С тяжёлого медного котла, висящего над огнём, поднимался пар, смешиваясь с удушающими ароматами специй и жареного мяса. Цветан и Ручеек осторожно продвигались мимо огромных банок со специями, скрывая своё присутствие. Свет, проникающий через маленькие окна, был недостаточным для полного освещения пространства.       Вдруг наступило затишье, нарушенное лишь стуком в дверь. Повариха отложила кухонный нож в сторону, когда дверь открыл стражник.       — Его величество требует вашего визита, немедленно.       По тяжёлому и мерзкому вздоху было ясно, что повариха недовольна такой новостью.       — Поясни причину, Чед.       — Это связано с принцессой…       Повариха вскочила с места и ринулась из кухни, оставив готовку на столе.       И первое, что ребята смогли разглядеть в тот момент, когда дверь захлопнулась, были порванные браслеты, которые носили их друзья. Браслеты, которые раньше служили символом их надежды и дружбы, теперь валялись на краю кухонного стола. Ещё десять минут назад от них шёл звон, благодаря которому Цветан и Ручеек смогли определить местоположение своих товарищей.       — Нет… — прошептал Цветан, ощущая нарастающее отчаяние.       Ручеек, словно не понимая, что произошло, пытался сдерживать свои предположения. Цветан спрыгнул вниз, зацепившись за край полки на другой стороне, и подлетел к столу, приземлившись на него. Гуру последовал за ним.       Цветан молча присел, подняв один из неповреждённых браслетов и крепко сжав его в руке. Ручеек медленно и напряжённо двигался по поверхности, внимательно осматриваясь. Вокруг царил хаос: грязные кухонные приборы валялись повсюду, поваренная книга опасно балансировала на краю стола, а гнилые продукты усугубляли беспорядок. Взгляд гуру остановился на углу кухни, где среди мусора виднелась массивная забытая кастрюля. Набравшись смелости, он зацепился локонами за край стола и аккуратно спустился вниз.       Оказавшись на каменном полу, фиолетоввый тролль подбежал ближе и, запрыгнув на ручку кастрюли, удерживался за край посуды. То, что он увидел, повергло его в настоящий ужас. Его глаза расширились, сердце замерло, а дыхание сбилось. В мгновение, которое казалось вечностью, Ручеек издал пронзительный крик, который эхом разнёсся по кухне. Он упал на пол, трясясь от страха и истерики, не в силах поверить в увиденное.       Оказавшись на каменном полу, Ручеек подбежал ближе и, запрыгнув на ручку кастрюли, удерживался за её край. То, что он увидел, повергло его в ужас. Глаза расширились, сердце замерло, дыхание сбилось. В мгновение, которое казалось вечностью, он издал пронзительный крик, эхом разнёсшийся по кухне. Гуру упал на пол, трясясь от страха и истерики, не в силах поверить в увиденное.       Цветан словно очнулся от сна, услышав крики Ручейка. Скинув сумку с плеч, он спрыгнул со стола, уцепившись за него волосами. Пытаясь понять, что именно увидел его напарник, угрюмый тролль подбежал к гуру.       — Ручеёк? Что ты там увидел? — голос Цветана звучал встревоженно.       Гуру продолжал кричать от ужаса, не в силах сказать что-то вразумительное. Угрюмец решил сам проверить. Он медленно приблизился к кастрюле, чувствуя, как холодный пот стекает по его спине. Свет от маленьких окон казался ещё более тусклым, добавляя к ощущению мрака и неизвестности.       Цветан наклонился над кастрюлей и, затаив дыхание, заглянул внутрь. Зрелище, которое предстало перед ним, было настолько ужасным, что даже он не смог сохранить самообладание. Со дна кастрюли шёл резкий металлический запах. Приглядевшись, Цветан увидел разноцветные локоны волосы, которые валялись на дне посуды, а сверху располагались окровавленными органами. Такие размеры были свойственны только троллям.       Он почувствовал, как его сердце сжалось от ужаса. Цветан не мог поверить своим глазам. Ручеёк, дрожа от страха, пытался осознать увиденное, но его разум отказывался принимать реальность. Внутри них обоих росло чувство беспомощности и отчаяния, которое сковывало их движения и мысли.       — Это конец!.. Это конец!.. — повторял несколько раз гуру, схватившись за волосы так сильно, что чувствовал боль на голове. Отчаяние захватило его целиком, и он уже не мог сдерживать слёзы.       Цветан начал приходить в себя, когда крики Ручейка стали заметно громче. Угрюмец подбежал к нему, отчаянно зовя его по имени. Цветан схватил фиолетового тролля за плечи, тряс его и кричал, но тот никак не приходил в себя. В какой-то момент он замахнулся и дал напарнику пощёчину, и тот сразу затих. На мгновение повисла тишина, и только слышалось тяжёлое дыхание обоих.       Ручеёк ошеломлённо смотрел на напарника, его глаза медленно фокусировались, и он начал возвращаться к реальности. Слёзы продолжали течь по щекам, и он даже не пытался их скрыть от Цветана.       — Соберись, Ручеёк, — сказал он, понизив голос.       Гуру продолжал дрожать, с трудом делая вдохи. Цветан видел, как его напарник пытается взять себя в руки, но страх и ужас были слишком сильны. Ручеёк закашлялся, поперхнувшись своими же слюнями и слезами, прикрывая ладонью рот. Если бы ему сказали, что он однажды увидит трупы своих друзей, он бы не поверил таким заявлениям. Но сейчас…       — Я-я… Т-так больше… Н-не могу… — наконец-то фиолетовый тролль выдавил из себя хоть какие-то слова. — Ц-Цветан, д-давай уйдём отсюда!.. К-как можно скорее!       Угрюмый тролль продолжал сидеть перед гуру, держа его за плечи. Истерия напарника была оправданной, но Цветан не мог позволить себе сдаться.       — Ручеёк, послушай меня...       — Нет!.. Хватит с меня! Я больше это не вынесу!       Гуру попытался вырваться из рук напарника, отталкивая того назад. Ручеёк яростно вытер слёзы с лица.       — Ручеёк, ты сам вызвался, — нахмурившись, ответил Цветан. — Я не звал тебя на подвиги.       Он сделал глубокий вдох, стараясь не поддаваться истерии напарника. Ведь угрюмец сам не мог поверить, что друзья принцессы уже на том свете. Доказательства этого лежали на дне кастрюли. Если бы у них было чуть больше времени, они бы успели их спасти… и Розочку.       — Да, я знаю, — грубо ответил Ручеёк, — и теперь жалею, что вообще пошёл с тобой.       Цветан крепко сжал зубы и кулаки, ощущая, как в нём растёт ярость.       — Правда? Тогда послушай! Ты, наверное, забыл, что сейчас ты здесь, со мной, жив и свободен, и знаешь почему? Потому что Розочка спасла тебя! Меня раздражает, что ты, будучи другом принцессы, не можешь хотя бы на минуту задуматься, зачем ты пошёл за мной. Ты не был обязан идти за мной, но всё-таки сделал это.       Тишина нависла над ними. Ручеёк затаил дыхание на долю секунды, обдумывая слова напарника. Ведь правда была в том, что они оба здесь, сейчас, благодаря Розочке.       — Уж лучше бы тебя схватили… Возможно, это был бы лучший вариант для нас.       Цветан поднялся на ноги и направился к сумке, которую оставил на столе, когда бежал к гуру.       — Нет... — тихо ответил Ручеёк. — Не был...              Угрюмый тролль замер на месте, поворачиваясь к напарнику.       — Почему ты так решил?       — Потому что я трус. Я боюсь смерти… — нервно выдохнул фиолетовый тролль. — Я бы предал вас. Всех до единого.       Наконец-то он смог это сказать. Как бы эгоистично это ни звучало, но гуру хотел жить. Он понимал, что ему слишком рано думать об уходе. Пусть кого-то съедят, только не его…       — Страх — это не позор, Ручеёк. Я тоже боюсь. Будь у меня возможность, я бы ушёл от всех вас раньше. Но я не смог...       Цветан замолчал, оставляя слова висеть в воздухе. Их страхи и слабости, казалось, обнажились перед ними. Угрюмец зацепился за край стола и подлетел обратно вверх, оставляя гуру одного. Ручеёк ощущал, как тишина и мрак окружают его, усиливая его беспомощность. Несмотря на слова напарника, он чувствовал, что страх всё ещё держит его в своих когтях.       «Если бы Розочка не спасла меня…» — пронеслась мысль у него в голове.       Он ощущал, как покойные друзья смотрели на него с осуждением, когда Ручеёк признался Цветану, что он был готов предать всех. Тяжесть их взглядов заставляла его чувствовать себя ещё более уязвимым и стыдливым. Это осознание пробиралось в самую глубину его сознания, не оставляя места для оправданий.              Цветану было особенно тяжело на душе. Он обещал народу, что спасет ребят. Принцесса без народа – это катастрофа. Тролли начнут чахнуть без счастья, музыки и плясок. Если этого не будет, они помрачнеют. А без предводителя – начнут вымирать.       Цветану повезло больше остальных, он смог выстоять и выработал иммунитет. Но он не был уверен, что сможет прожить такой жизнью дольше двадцати пяти лет...       Тролль вспомнил, как каждый раз Розочка пыталась вытащить его из бункера, зовя на мероприятия или на обычные прогулки. Она единственная из троллей, кто постоянно говорил: «Каждый имеет право на счастье». Эти слова согревали его холодное сердце. Цветан постоянно оправдывался, что это не относится к нему, но… Где-то в глубине души он чувствовал тяжёлую вину за то, что не смог хоть раз признаться ей… Всем, что ему нужна помощь. Он боялся быть отвергнутым, как это уже случалось давно.       — Цветан… — тихо произнёс Ручеек, забравшись на стол и подойдя к угрюмому троллю со спины. — Я… Я сказал лишнего…       Серый тролль ничего не ответил. Он не был уверен, что сможет что-то выдать в ответ на слова гуру.       — Если ты не возражаешь, то нам следует вернуться в деревню и предупредить остальных.       — А какой смысл?       — Что? — неуверенно ответил Ручеёк.       Цветан повернулся к гуру и посмотрел на него.       — Какой смысл идти обратно и говорить всем, что принцесса мертва?       — Они должны знать. Так?       — Если они узнают, начнётся хаос, — чуть громче ответил Цветан. — Ты думаешь, они примут эту новость с гордо поднятой головой?       Ручеёк начал догадываться, зачем Цветан пошёл за Розочкой. Возможно, есть какая-то глубокая связь между принцессой и троллями, которую он раньше не понимал.       — Но мы не можем здесь находиться. Давай хотя бы!..       Бдительность ребят была сбита после увиденного минут двадцать назад настолько, что они даже не услышали приближающихся шагов в их сторону. Дверь резко распахнулась. Внутрь вошла разгневанная повариха, которая не ожидала увидеть двух живых и, на данный момент, свежих троллей на кухонном столе.       Цветан и Ручеёк от страха и неизвестности замерли на месте. Берген также стояла неподвижно. Её лицо переменилось с гневного на удивлённое, а через секунду появилась садистская ухмылка.       Мир будто остановился на мгновение, и холодный страх охватил ребят.       Повариха заперла дверь.       — Тролли!.. — протяжно и мерзко произнесла она.       Цветан автоматически дернул Ручейка за руку и закричал:       — Бежим!       Ребята спрыгнули со стола в тот момент, когда берген подлетел к столу, разбрасывая ингредиенты на пол. Оказавшись внизу, тролли помчались к маленькому проходу, откуда они пришли, стараясь не оглядываться назад. Их сердца колотились в груди, а адреналин гнал их вперёд. Едва они добрались до стены, как натолкнулись на стеклянную преграду, возникшую так же внезапно, как и появление поварихи на кухне. Именно она ловко поймала их в банку. Они оказались в ловушке.