Roll of the dice

Глава 24. «День 5. Утро. Вышла из дома к обеду. Сонная. Сделала легкую разминку. Зашла в дом. День. Вышла в магазин. По дороге пересеклась с К и П. Возле дома разошлись. Вечер. Вышла с В и Д из дома в направлении строительного магазина. Бытовые покупки.» «День 9. Утро. Встала очень рано. Убежала в неизвестном направлении. День. Вечер. Вернулась. Уставшая. Одежда порванная. Хотел подойти, но сдержался. Волнуюсь за нее.» «День 14. Утро. Вышла, посмотрела в мою сторону. В последние дни кажется, что она видит меня. День. С Д вышла из дома, пересеклись с А. Тихо ушла, оставив Д и А разговаривать. Продолжил наблюдать за теми двумя. У них роман? Вроде нет, А хмурится и отворачивается. Д в растерянности. Из окна за ними наблюдает В. Ухмыляется. Вечер. Два раза вышла из дома. Как? Через заднюю дверь? Первый раз без ничего, второй с чехлом от гитары. Они с Д играют вместе и вечерами ходят на репетиции?» «День 16. Утро. Сделал вид, что пробегаю мимо. На пробежке. Спросил про гитару. Она непонятно улыбнулась и сказала «да». Но вопрос, когда будет где-то выступать замялась. День. Д и В вытащили ее и несли куда-то под руки. Завернув за угол, пропали из виду. Там был тупик. Вечер. Вернулись. Она была потрепанной. Д и В нет. С ней все хорошо?» Бен Смит пролистал свой блокнот, в который записывал ход своего маленького расследования. «Что же я упускаю?» — он с выдохом откинулся на стульчик, разглядывая меню кафешки. Было достаточно раннее утро, заведение только открылось, и потому посетителей, как обычно, было мало. За полмесяца Смит стал постоянным клиентом этой кафешки, получив безлимитный купон на закуски. Конечно, его бы просто так никто не дал, но мистер Смит был уважаемым преподавателем, а владельцем забегаловки была мать троих детей, все они когда-то учились под заботливым присмотром Бена Смита. В общем, был он в тесном знакомстве с семьей этого маленького бизнеса. Вдруг перед ним поставили чашку горячего кофе, а затем присели напротив: -За счет заведения, — Памела Мур, владелица кафе, произнесла это с улыбкой. — В последнее время вы выглядите очень уставшим. Быть может, вам стоит взять отпуск и куда-нибудь слетать? -Очень мило с вашей стороны, — натянуто улыбнулся пожилой мужчина. — Не стоит переживать. И спасибо за кофе, выпью его с удовольствием. Женщина встала и, проходя мимо кухни, что-то крикнула своему мужу, повару. Учитель проводил ее взглядом. Ему показалось, что с его знакомой что-то не так. Это было неуловимое для простого человека ощущение. Можно списать на чутье, но, как бывший военный, Бен Смит кожей ощущал опасность. Как будто миг перед взрывом гранаты, когда от напряжения сводит пальцы ног и холодеет где-то внутри. Но а так, будто бы ничего и не поменялось. -Занятно… Голос прозвучал неожиданно, заставив Смита вздрогнуть, чудом не проливая горячий напиток на себя. Он готов поклясться, что не видел, как Вергилий вошёл в кафе. -Прошу, будьте аккуратнее. Ожоги очень неприятно лечить, — голос, похожий на шелест травы. Вкрадчивый и очень опасный. Старший сын Спарды сидел напротив Бена Смита. Учитель мало что знал о нем. Вергилий был братом отца Тис, причём близнецом. Он появился внезапно, без предпосылок. Тони Редгрейв никогда не упоминал о своем брате и потому, при первой их встрече, он даже спутал его с самим Тони. Тогда он еще подумал, как странен был выбор их имен. Старший из близнецов был назван в честь великого поэта Публия Вергилия, в то время как младшего назвали достаточно тривиально — Тони. Их родители были прекрасными юмористами. И, если подумать, то и имя Тисифон имело греческие мотивы, отдавая дань уважения небезызвестному произведению. Вергилий спокойно сидел напротив, изучая меню. Казалось, он не обращал на соседа по столику ни капли внимания, но Смит чувствовал, будто его изучают. Чуть ли не сканируют. -Благодарю, — пробормотал Бен Смит, вслепую протягивая руку, дабы убрать блокнот в сумку. Но пальцы схватили пустоту. -Должен отметить, что замечания не подробные, — взгляд тут же метнулся на собеседника. — Какую вы преследуете цель? Мы зарекомендовали себя как неблагополучная семья? Глаза старшего близнеца — два острых ледяных осколка — будто в душу смотрели. Ощущение не из приятных. Бен Смит не знал его характера, линии поведения, темперамента. Он вообще ничего не знал о Вергилие. Но вот что Смит точно знал — за ложь он легко не отделается. Видимо, его взгляд мистер Редгрейв трактовал по-своему, внезапно ухмыляясь: -Вы не поверили той лапше, что навесил вам мой «дражайший» брат? — оскал обнажил ровный ряд зубов с восемью острыми клыками. Четыре сверху и снизу. -Допустим, так, — осторожно согласился учитель, внимательно наблюдая за микро-эмоциями Вергилия. -Мой вам совет, — мужчина сощурил глаза, не меняя позу, — Сделайте вид, что поверили. Целее будете. -Это угроза? — сурово спросил Смит, рефлекторно заводя руку, кладя на кобуру. Он не хотел, но тело среагировало на жажду убийства. Эта давящая безжалостная аура выбивала холодный пот, перехватывая контроль над телом. -Вовсе нет, как вы могли такое подумать? — наигранно спросил полудемон. Он мельком кинул взгляд на улицу. — Я из совершенно благих побуждений. Когда в лесу ставят капканы на зверей, территорию ограждают. А для особого любопытных места ловушек помечают красным флажком. И знаете, люди обходят эти места стороной. И, захлопнув и положив блокнот на место, Вергилий встает из-за стола и выходит. Оставляя за собой шлейф из новых вопросов. И к нему тут же, едва дверь за полудемоном закрылась, подскочила миссис Мур. -Держитесь от него подальше, я вас прошу, — Памела выглядела напуганной, — Он крайне опасен, и может вам навредить. Не лезьте в это. -Хорошо… — пространно кивнул Бен Смит. Ему показалось, или у мадам Мур были вертикальные зрачки? В то же время, на свежем воздухе, Вергилий не стал уворачиваться, принимая на спину весь вес племянницы, подхватывая под колени. Девушка засмеялась и устроилась поудобнее. -А ты не слишком взрослая для этого? — хмыкнул Вергилий, направляясь в сторону агентства. -Если бы ты так считал, то давно уже скинул меня, — парировала Тис в ответ. — Ты говорил с мистером Смитом? Вергилий кивнул, абстрагируясь от болтовни племянницы. Этот надоедливый человек буквально сталкерил Тис, хоть и делал это из беспокойства. От убийства его остановило присутствие непосредственно «жертвы сталкинга» и проблематичность сокрытия. Все же Бена Смита многие знали, да и был он не из самых плохих людей. Полудемон достаточно долго терпел каждодневную слежку. Это стоило немало сил. От поспешных решений его останавливали Данте или Тис. С братом он даже успел подраться, отстаивая свою точку зрения. Они пришли к компромиссу: Вергилий «по-хорошему» разговаривает с ним, если не помогает, то уже Данте сам разгребает это, если не хочет кровопролития. -Алекто, привет! — Тис закричала женщине, что шла вдалеке. И прямо дяде на ухо. За что тут же была скинута на землю. — Ай, можно было и аккуратнее, — проворчала она. На что тот фыркнул, но не прокомментировал. Вскочив, Тис быстро зашагала навстречу Алекто, оставив дядю. Тот решил постоять, дождаться. Им все равно в одну сторону. Да и чего таить, Вергилий очень привык к компании. Это было для него самого большое открытие. Он то всегда считал себя одиночкой, нетерпимый к шуму и посторонним. Его всегда раздражало присутствие брата, хотя одновременно он был зависим от их связи. Это как не любить фильм, но постоянно пересматривать, потому что тянет. Вот и тут так. И лишь теперь, смотря на это сейчас, невольно прожив столько лет бок о бок с «ненавистным» братом и всеми его раздражающими друзьями, а главное, с новым членом семьи, до Вергилия дошла простая, как табуретка, истина — он этого и хотел. Но из-за случившегося, что почти его сломало в детстве, заставив ради призрачной силы отречься от банальных радостей жизни, он потерял этот ориентир. И может быть это раздражение, направленное на Данте, было лишь обидой, даже завистью. «Почему ему удалось окружить себя теми, кому можно доверять, а мне нет?» Что спасло его от падения в еще большую яму? Возможно, Тисифон. Эта переменная стала тем, кто, вероятно, изменил его судьбу. Кто знает, как долго он тогда пробыл бы в доспехах, и как закончилось его заточение. Если бы закончилось вообще… -Привет, — с ним поздоровалась Алекто, идя по правую сторону от Тис. Мужчина взял их темп шага. — Завтра уходите на то поручение от Леди? -Да, — кивнул он, — Вероятно, Тис тебе уже сказала, что мы ждем вас с Каленом сегодня вечером. Демонесса кивнула в подтверждение его слов и скосила взгляд. Заметив это, Вергилий едва заметно качнул головой племяннице. Та выдала ехидную лыбу и, сказав, что пойдёт предупредить Пэтти, свернула в сторону. Тисифон убежала так быстро, что Алекто растерянно посмотрела ей вслед. Заподозрив неладное, демоница посмотрела на Вергилия. Тот шёл, как ничего не бывало. -Что вы задумали? — с недоверием спросила она. -Ничего нелегального, — отмахнулся Вергилий, замедляя шаг. Если они продолжат идти в таком темпе, то быстро дойдут до пункта назначения. -В чем подвох? — она не смотрела на него, но уловив периферией движение, повернула голову. — Смена имиджа? Тебе не идет. -Жестоко, — хмыкнул Вергилий, зачесывая волосы обратно. И как брат ходит с такой шторкой перед глазами? — Значит, все же не внешность. -О чем ты? — нахмурилась. Ей не нравится этот разговор. -Я о том, что долго сомневался, не показалось ли нам. Алекто вздохнула. Она терпеть не могла, когда говорят загадками: -Соизволь прямо сказать. Я не понимаю. -Ты очень неравнодушна к моему брату, — Вергилий не сразу заметил, что продолжил идти один. Обернувшись, он заметил, Алекто встала, как вкопанная. И смотрела на него страшными глазами. — «Женщины…» — мысленно проворчал. -С чего ты это взял? — Алекто хмуро смотрела на него исподлобья. А с учётом разницы их роста, выглядело даже забавно. Очень по-человечески. -Нужно быть слепым и тупым от рождения, чтобы не замечать это, — фыркнул Вергилий, складывая руки на груди. -И он…? -Увы, мой брат инвалид, — безжалостно сказал Вергилий, скорбно прикрывая глаза. — Ему, даже если в лоб скажешь, не поймёт. Губы женщины растянулись в легкой улыбке. -И что же тебя останавливает? — все-таки спросил полудемон. Как бы близко он не подпустил ее к себе и своей семье, ежедневные спектакли двух актеров ему надоели. -Много чего. Если тебе неприятно, так и скажи. Я больше не буду попадаться вам на глаза. Ну вот. Приплыли. Вергилий мысленно отсчитал 10 барашек, успокаивая раздражение. Почему опять он? Это проблема Данте, а не его, Вергилия. Теперь ему ещё утешать и демона? Да в каком анекдоте он находится?! -Мне то с этого что? Ты сама у Данте спроси, — проворчал полудемон. — Ты по нему, а не по мне воздыхаешь. Вот с ним эту проблему и решай. Женщина посмотрела на него почти в неверии: -Ты… Не против? Даже несмотря на то, что я демон? Вместо ответа Вергилий просто развернулся и пошёл домой. Он убедился. Спросил напрямую. Остальные розовые сопли не с ним, пожалуйста. И вообще, он потратил свой дневной лимит слов. -Мы будем сегодня, во сколько? -В пять. Можно сказать, теперь его совесть спокойна. За всем этим, из-за кустов, что росли вдоль тротуара, наблюдала бесстрашная троица. Первой вылезла Пэтти, с бурчанием и матами вытаскивая листья и ветки из волос. Следом выскочила Тис, одновременно радостно и растерянно. Замыкал шпионский отряд Кален. Парень задумчиво чесал подбородок, не зная, как реагировать. -Почему ее беспокоило, что она демон? — озадаченно спросил он сам себя. — Они ведь сами наполовину демоны. -Можно сказать, личные счеты с подземным миром, — уклончиво ответила Тис, перешагивая ограду клумбы. -Ты что-то знаешь? — мгновенно подключилась Пэтти. -Это их личное, — пожала она плечами. — Не думаю, что у меня есть право рассказывать это без их ведома. Пэтти уже было приготовилась упрашивать подругу хотя бы намекнуть, но ее взгляд остудил прыть. А Кален слегка покачал головой, соглашаясь с Тисифон: -Вряд ли это что-то приятное. Не стоит мутить воду. -Ты всегда на ее стороне, — фыркнула Пэтти, явно пытаясь на что-то намекнуть. Но равнодушный осуждающий взгляд двоих друзей заставил ее прикусить язык. -Во-первых, Тиси мне как сестра, — с укором сказал Кален. — А во-вторых, чаще всего, именно к тебе приходят самые опасные для наших жизней идеи. -Ну вас! — «оскорбленная невинность» уперла руки в бок. -Ну не дуйся, — Тис обняла ее, повиснув, — Мы же любя. Как бы часто не обижалась Лоуэлл, она всегда быстро отходила. И уже через мгновение, Тис, завопив, отпрыгнула от златовласки, как кипятком ошпаренная: -Как защекочу тебя! Кален, держи ее! Расставив пальцы веером, Пэтти неумолимо наступала, тесня подругу назад. Внезапно сзади Кален хватает Тис, подхватив под руки. -Предатель! Брат называется… — Тис сквозь слезы и хохот умудрялась оставлять комментарии. *** -Пап, — Тис выглянула из-за стола, высунув голову по самый нос. Данте промычал что-то, не отрываясь от журнала. Убрал со стола ноги, заметив, как близко к грязным ботинкам вылезла голова дочери. -А ты бы хотел завести роман? Все же есть что-то садистское внутри Тисифон. Иначе не объяснить, почему ей было столь забавно наблюдать за эмоциональным калейдоскопом отца. -Книги читают, а не заводят, — отмахнулся он. — А вообще, у Вергилия в этом куда больше опыта. И тут же выставил перед своим лицом журнал. В нем торчал кухонный нож. Вергилий спокойно зашел в комнату и взял переданный братом инструмент. Вернувшись на кухню, возобновил нарезку овощей. За прошедшие года старшему сыну Спарды по новому открылась магия готовки, сделав из него фаната восточной кухни. И сегодня его очередь готовить обед, а это значит, что накормят Тис и Данте сегодня очень вкусно. -А если серьёзно? Я ведь уже выросла, и тебе не надо мне ничего объяснять, — Тис встала с корточек и теперь упиралась бедром о край стола. -С чего вдруг такие разговоры? — Данте подозрительно выглянул из-под журнала. — У тебя кто-то есть и ты так завуалированно спрашиваешь моего совета? Тисифон покачала головой, внимательно всматриваясь в глаза отцу. Тот слегка прикрылся журналом: -Меня пугает твой взгляд. Ты что-то задумала? -Ну хватит юлить, пап! — девушка состроила жалобную мордочку, прекрасно зная действенность этого метода. — Неужели это из-за меня? Но вопреки обычному, Данте расфокусировано посмотрел куда-то сквозь нее. Будто что-то вспомнил, и его затащило в дебри разума. Даже жутко слегка. -Или… Все дело в моей матери? — Тис не была уверена, стоит ли ей это начинать. Она никогда не интересовалась этой темой и не затрагивала. Но сейчас… Ей казалось это важным, что-то внутри нее отчаянно хочет знать. -Я не хочу об этом говорить, — равнодушно проговорил полудемон, возвращаясь к своему занятию. -Но я хочу! Теперь они смотрели друг на друга. Данте холодно и безучастно, Тисифон твердо и с напором. Это вмиг переросло во что-то болезненное для девушки. Раньше, она даже не осознавала, как ранил ее этот вопрос. Сперва она хотела просто поинтересоваться, намекнуть, поспрашивать. Вдруг для Алекто это односторонне, но вот вырвалось у нее это. Заговорила про женщину, которая родила ее, но никогда не была частью ее жизни. И казалось бы: зачем тогда? Для той женщины Тис никто. Если она вообще еще жива. Но будь она среди мертвых, ей бы сказали. Правда же? От реакции отца, на то, с каким равнодушием он смотрит, как жестко рубит этот разговор, было почему-то обидно. Губы превратились в тонкую бледную полоску, а кулаки сжались сами. -Разве я не имею права знать о ней? — в ее голосе начинает проступать злость. — Я ведь… Ничего о ней не знаю! Данте отложил журнал на край стола, поставив локти и сцепляя пальцы в замок. Он смотрел в сторону, не поднимая взгляд. И молчал. И это молчание причиняло больше обиды, чем отговорки. Ему есть, что рассказать, но он даже не пытается сгладить углы! Никто из них не заметил, что в дверном проёме стоял Вергилий и внимательно наблюдал. Слегка прищурившись. Быть может стороннему человеку не понять, но старшему брату прекрасно видно, в какой дикой панике сидит его младший. А от ужаса язык проглотил. Данте — бесстрашный и опасный охотник на демонов. Трясется от серьёзного разговора с дочерью. Возможно, Вергилию стоило бы как-то разрядить ситуацию. Тема сложная, особенно с учётом того, что знает сам полудемон. Но не будет же он вклиниваться в диалог со словами о том, что «вообще то все сложно. Твоя мать пыталась тебя убить, потому что ты потомок Спарды». Но это же даже в мыслях звучит смешно. -А может… Ты и сам не знаешь, кто она? — страшная догадка пришла в голову Тис. Ну как пришла, девушка довольно давно думает об этом. Невозможно не предполагать такое. — Вдруг и я… не твоя дочь? На этих словах оба близнеца ошарашенно посмотрели на нее. Глаза Тис блестели, но она продолжала цедить слова: -Мало ли по миру бродит потомков Спарды, он не одну сотню лет жил. Я… Я поверила тогда в твои слова, в просто слова… Потому что мне было удобно думать, что у меня кто-то есть. Ведь возвращаться мне было некуда! -Тис… Что ты такое гово… — Данте шокированно посмотрел на неё, теряя дар речи. -Да. Я просто внушила это себе, — Тисифон нервно улыбнулась. — Так было проще и безопаснее… Разве бывают такие совпадения? Тут даже Вергилий не знал, что сказать. Брат никогда не вдавался в подробности тех событий, но старший близнец никогда не сомневался в их родстве. Это было что-то неоспоримое. Банально очевидное, что он никогда не задумывался об этом с такой стороны. Что отец, что дядя молчали, чем вгоняли Тисифон в большее отчаяние. Шмыгнув носом, девушка выбежала, едва не врезавшись в дверь агентства. Оставляя близнецов сидеть в оглушающей тишине. Они переглянулись, до конца не понимая, что произошло. -Надо бы ее догнать, — бесцветно прошелестел Данте. -Не знаю, — растерянно сказал Вергилий, игнорируя горелый запах с кухни. — А что ты ей скажешь? Младший неопределённо повел плечами, все еще смотря в пустоту перед собой. Он знал, что рано или поздно такой разговор произойдёт, но он ждал его раньше. Много лет раньше. А сейчас не знал, что сказать. -Ну, подростки. Бунтарский период. Думаю, все хорошо, — Данте взял в руки журнал и вернул ноги на стол. -Ты себя успокоить пытаешься? — хмыкнул Вергилий, возвращаясь на кухню. — Журнал переверни. Держишь верх тормашками. *** Она бежала долго. Пейзажи смазывались, проносясь так быстро, что сложно было уловить очертания деревьев. Ветер бил в лицо, щипая глаза. Тисифон уже не плакала, бежать с заложенным носом очень тяжело. Даже немного стремно. В бег она выплеснула сильные эмоции, очищая разум от гнева и обиды. Но для анализа случившегося девушка была пока что не готова. Было по-детски обидно. Тис не понимает, почему отец не может просто рассказать… Тисифон зажала рот рукой. Что же она наговорила! Как у нее язык то повернулся?! Это уже не списать на детские эмоции. А вполне обдуманные и пережеванные мысли. Это правда, что она так думает, но эти слова никогда не должны были быть произнесены вслух. Тем более человеку, который забрал ее и вырастил. Есть ли разница, насколько он ей родной? Тисифон присела на корточки, схватившись за голову. За такое ее мало просто не простить. Да и какие слова для извинений? Смешно! Ей стало стыдно и страшно. А вдруг она сейчас придет и они… Нет, даже мысли пробирают до дрожжи. Но вернуться ей все равно придётся. Она встала, осматриваясь. Солнце в зените жгло светлую макушку, а майка пропиталась седьмым потом. От влаги она была тяжелая и неприятно липла к телу. Тисифон оказалась на границе города. Справедливости ради, агентство и не стояло в центре небольшого городка. Так что не такое это уж и неожиданное происшествие. От места, где стояла Тис, было рукой подать до небольшого пустыря, куда ее водили близнецы тренировать. И до дома близко, и от людей подальше. Но туда не тянуло. Надо бы домой, они ведь вечером все-таки гостей ждут. Надо помочь с готовкой. Хоть очередь Вергилия, но Тис прекрасно знает, что дядя всех припашет. Телефон, как и все вещи, она оставила дома. И судя по солнцу, что нещадно палило, было около двух дня. Чем ближе она подходила к дому, тем страшнее становилось. Как еще на этот ароматный запах отчаяния не слетелись демоны? И вот, у самих дверей она замерла, чувствуя, как желудок падает куда-то в пустоту. Ладони потеют. Тис вытирает их о штаны, борясь с дрожью, что только нарастала. Ручка не оказывает какого либо сопротивления, а дверь открывается сама. И прежде чем Тисифон успевает осознать происходящее, ее очень крепко сжимают в объятиях, выбивая воздух из легких. А в голосе совсем нет ни гнева, ни укора. Только волнение: -Ты зачем так убежала? Я ведь волновался, — Данте и вправду выглядит встревоженным, обнимая дочь прямо в дверях. — А вдруг сердце не выдержит? Останешься с Вергом, так такое соседство и врагу не пожелаешь тянуть самому. И за этими словами не последовала, по обыкновению, атака дяди. Будто не обратил внимание. -Эй, ты в порядке? Не плачь, — Данте смотрел круглыми глазами на старшего брата, чувствуя, как дрожат плечи дочери, и что-то мокрое на рубашке. Вергилий прикрыл глаза, оставляя это на младшего. Сидя на диване, скрестив руки на груди, он не мог перестать стучать пальцем по бицепсу. Вергилий молча наблюдал, как младший близнец буквально втаскивает дочь в дом. Та вцепилась в отца, пряча лицо куда-то ему то ли в плечо, то ли в грудь. Под ее сжатыми руками трещала ткань бедной рубашки. Глаза Данте стремились превратиться в два блюдца, но Вергилий тут ему не помощник. -Прости, пап… — едва ли слова были разборчивы, но Данте уловил суть. Он похлопал ее по макушке и, улыбнувшись, сказал: -А я и не обижался. Ну хватит плакать, пойдем лучше поедим. Тисифон кивнула ему в плечо, все еще крепко цепляясь, а Вергилий пошёл разогревать еду. А то, пока ждали, все успело раз десять остыть.