Alpha-версия главного героя

      К тому времени, как на шум подоспел старый глава дворца в сопровождении Юэ Цинъюаня и Вэй Цинвэя, более никто не посмел покуситься на представителей школы Цанцюн. Более того — Лю Цингэ заставил заклинателей Хуаньхуа снять с Шэнь Цинцю блокирующие наручи. Выполнили ли они его приказ из-за того, что он почему-то носил одежды их духовной школы либо из-за убийственной ауры — сказать сложно.       Пока что понятно было одно: старый глава дворца соврал о непричастности к похищению Шэнь Цинцю, даже пытался перенести вину на Ло Бинхэ, но здесь уже за последнего заступилась молодая госпожа дворца, словно ревнивая преданная жёнушка. Как бы ни пытались утрясти ситуацию заклинатели, Лю Цингэ напомнил, что Шэнь Цинцю требовалась помощь лекарей. И как бы тот ни плевался ядом, отказываясь переходить в руки целителей, Лю Цингэ с Юэ Цинъюанем пригрозили потащить его за шкирку в медицинский блок.       Лю Цингэ остался с Шэнь Цинцю. Никто не возражал, хотя тот почему-то ощущал невидимое давление со стороны спасённого лорда. Уж думал Лю Цингэ, что основная трудность позади, как перед ним появился Помощник, оповещая об изменении третьего ключевого события.       Осталось семь изменений ключевых событий, прежде чем Лю Цингэ погибнет. Видимо, последнее из этих изменений и станет причиной его смерти. Подпирая спиной стену со сложенными на груди руками и молча буравя тяжёлым взглядом сияющее послание, он неосознанно сжимал предплечья.       Почему боги наказывали его за следование своим принципам? Если им так не нравился Шэнь Цинцю, то им следовало преследовать его, а не Бога войны.       «Вот только я умер в пещерах Линси, — напомнил себе Лю Цингэ, потупив хмурый взгляд. — Это моя плата за спасение. За возможность прожить новую жизнь. И ведь поначалу я действительно чуть ли ни желал небесной кары для Шэнь Цинцю. А теперь…»       — Как вы поняли, что меня похитили?       Как только целитель закончил обрабатывать раны Шэнь Цинцю, то поспешил покинуть кабинет и более не истекать потом из-за грозной ауры Лю Цингэ. Теперь два заклинателя школы Цанцюн находились наедине и долгие мгновения находились в молчании, пока Шэнь Цинцю не прервал тишину. Он не до конца оправил края своего помятого ханьфу, отчего из получившегося v-образного выреза выглядывали ключицы. Засмотревшись на участок нефритовой белоснежной кожи, Лю Цингэ непроизвольно затаил дыхание. Потому что теперь стали видны и пунцовы пятна, выглядывающие из-под ворота.       — Твоя ученица заметила след от меча на потолке хижины. Я подумал, ты бы вряд ли допустил подобное.       — Нин Инъин, говоришь? — прошептал Шэнь Цинцю, на мгновение позволив промелькнуть во взгляде смятению, которое тут же сменилось недовольством. Он мрачно глянул на собеседника. — Кто посмел привести её сюда?       — Лучше скажи, как тебя увёл Ло Бинхэ?       — Не переводи тему.       — Я ответил на твой вопрос, теперь ты ответь на мой.       Шэнь Цинцю скривился и, подумав мгновение, недовольно фыркнул.       — Ло Бинхэ вытащил из Бездны демонический меч Синьмо, который способен разрезать грань реальности. Как я понял, он недостаточно хорошо ещё контролирует его, потому что ему удалось открыть обратный портал не с первой попытки. Вот и распсиховался, размахивая мечом. Теперь говори, кто посмел привести сюда Нин Инъин.       — Никто. Сама напросилась. Юэ Цинъюань поддержал. К тому же с ней постоянно находилась Лю Минъянь. Ничего плохого не произошло бы…       — Не произошло бы? — перебил его Шэнь Цинцю, попытавшись встать, но боль в рёбрах вернула его в сидячее положение. — Она безрассудно прыгнула защищать меня. Если бы не твоя сестра, этот ублюдок мог убить её!       Невольно Лю Цингэ удивился, позволив с лёгким смятением присмотреться к Шэнь Цинцю. Неужели он действительно переживал за свою ученицу? Неужели этот человек действительно способен трястись не только над своей жизнью и благополучием?       Решив не раскручивать конфликт, Лю Цингэ сдержанно ответил:       — Как я и сказал, с твоей ученицей находилась моя сестра. Они действовали вместе. Если бы сестра ослушалась приказа и оставила её одну, тогда бы я лично наказал Лю Минъянь. Доверяй своей ученице.       — Пф. Доверять…       В его речи звенело искреннее пренебрежение. Лю Цингэ не стал это комментировать, он задумался о том, что Ло Бинхэ обладал опасным артефактом, и это делало ситуацию в разы сложнее. Единственное, что спасало положение, это отсутствие его полного контроля над мечом Синьмо. Теперь вспышка демонической энергии, из-за чего на лбу Ло Бинхэ запылала метка, казалось весьма объяснимой. Но так ли хорошо, что молодой демон ещё не научился контролировать свою силы и эмоции? Он ведь мог навредить кому угодно, и себе в первую очередь.       Отчего-то даже сейчас Лю Цингэ не переставал беспокоиться о Ло Бинхэ, несмотря на решимость защищать Цанцюн и заклинателей духовной школы. Тот оставался его учеником, и ни один из них не отказался от другого. Если Лю Цингэ пойдёт на такой шаг, это сожжёт все мосты между ними. Но почему-то он не хотел этого, что-то мешало принять столь радикальное решение, даже несмотря на демоническую сущность Ло Бинхэ.       Через какое-то время к ним пришли остальные заклинатели Цанцюн, отчего в небольшой комнате стало немного тесновато. Лю Цингэ обменялся быстрым взглядом с Лю Минъянь, отметив её беспокойство. Юэ Цинъюань и Вэй Цинвэй выглядели ещё более напряжёнными.       — Ну? — только и спросил Шэнь Цинцю.       Юэ Цинъюань не торопился говорить, он даже не находил в себе смелости посмотреть на Шэнь Цинцю.       — Ситуация довольно сложная. Старый глава дворца настаивает, что ничего не знал о твоём похищении.       — Ну, конечно, — не удержался от язвительности Шэнь Цинцю. — Чего ещё он не знал? Что его новый подхалим — демоническое отродье?       — Учитель… — болезненно прошептала Нин Инъин.       — Молчи, — приструнил её Шэнь Цинцю, осадив колючим взглядом, а затем вернул внимание собеседнику. — Надеюсь, ты не поверил в этот бред?       — Трудно поверить, — вздохнул Юэ Цинъюань. — Тем не менее сам Ло Бинхэ объяснил это тем, что очень переживал за честь и достоинство госпожи Цю, поэтому, помня, как… его шифу дурно с ним обращался, поддался уговорам госпожи Цю и направился на пик Цинцзин, чтобы доставить так называемого преступника для суда. С его слов.       — Вы ещё и говорили с ним?       — Шисюн Шэнь, — обратился к нему Вэй Цинвэй и, запнувшись на мгновение, устало выдохнул. — Ситуация действительно непростая. Мы были вынуждены поговорить и с госпожой Цю Хайтан, точнее, нам просто не оставили выбора, — закатив глаза, отметил он.       — Нас спасает то, что Ло Бинхэ действительно похитил тебя, — отметил Юэ Цинъюань.       — Очень приятно. И? Никто не собирается наказать его за пару моих сломанных рёбер и несколько синяков?       — Шэнь Цинцю…       — Не надо говорить со мной таким тоном. Словно я капризное неразумное дитя, обижающееся из-за пустяка. Я зол. Не имею на это права?       — Конечно, имеешь. Но… как этот глава и сказал, не всё так просто. Сейчас Цанцюн и Хуаньхуа в шаге от обострения конфликта, который может развернуться полноценным противостоянием и расколом мира заклинателей.       — И что с того?       — Что с того? — нахмурился Юэ Цинъюань. — Шэнь Цинцю, ты понимаешь, о чём я говорю?       — Ты постоянно говоришь о том, что будешь защищать своих людей любой ценой, и что в итоге? Меня то бездоказательно обвиняют, то похищают.       — Не бездоказательно.       — В чём доказательство слов какой-то странной женщины? Я её даже не помню. Или я ещё виноват в том, что забыл часть своей жизни?       «Вот же хитрый поганец», — невольно подумал Лю Цингэ, уже давно перестав верить, что Шэнь Цинцю позабыл часть своей жизни. Точнее, он уже многое вспомнил, и Цю Хайтан была одним из этих воспоминаний.       — Шэнь Цинцю… проблема есть. И не только в госпоже Цю. Тебя обвиняют в попытке убийства своего бывшего ученика, шантаже и запугивании Лю Цингэ, а он, знаешь ли, далеко не последний человек в нашей школе. Если у тебя нашёлся способ контролировать его, то… понимаешь, на что я намекаю?       Шэнь Цинцю даже не потратил время, чтобы задуматься, он неприятно улыбнулся, оставив взгляд холодным.        — Видимо, господа из Хуаньхуа опасаются, что этот лорд и достопочтенного главу дёргает за ниточки, словно марионетку. А, значит, такой бесчестный человек может управлять всей школой от твоего имени.       — Именно.       В комнате повисла неприятная липкая тишина. Лю Цингэ неожиданно удивился тому, что сохранял молчание, не вмешиваясь в разговор. Отчего-то поведение и слова Шэнь Цинцю не вызывали у него злости или раздражения. В былые времена он тут же пригрозил бы ему отрезать грязный язык и отбить до рубцов тонкие губы, а теперь… теперь он думал об этих губах с совершенно другим настроем.       — Так в чём суть? — отмахнувшись, поинтересовался Шэнь Цинцю. — Давайте к делу. Зачем вы пришли всей толпой? Если хотите под руки и ноги выволочь и бросить под ноги старикашке с его новым щенком, можете попытаться, если дерзнёте.       Шэнь Цинцю напоминал колючий клубок игл, пытающийся защититься от всего мира. С каждым словом он всё сильнее запирался в себе, готовясь прогрызать путь к свободе. И Лю Цингэ прекрасно понимал, что именно крылось за его словами — если кто-то осмелится покуситься на него вновь, тому придётся иметь дело с лордом пика Байчжань.       Как ловко они использовали друг друга.       — Никто не собирается тебя к ним вести, Шэнь Цинцю. Ты вернёшься на пик Цинцзин и продолжишь жить, как жил.       — Но?       Юэ Цинъюань всё никак не решался озвучит то, к чему вёл весь разговор, поэтому и Лю Цингэ уже всерьёз обеспокоился. Так что всю суть дела озвучил Вэй Цинвэй:       — Две сильнейшие школы стоят на грани конфликта. И обычно… многие конфликты решаются объединением двух сторон посредством неких договорённостей. Старый глава дворца сообщил, что желает сделать Ло Бинхэ своим преемником и в дальнейшем передать ему бразды правления дворцом Хуаньхуа.       — Да вы издеваетесь… — пробормотал Шэнь Цинцю. — Он собирается отдать Хуаньхуа демону? А мы тут причём?       — Притом, что нужно показать остальным школам наш союз.       — Другие школы уже не считают Ло Бинхэ частью Цанцюн, пусть он и не отказывался от моего наставничества, — впервые за долгое время обмолвился Лю Цингэ, обернувшись к старшим заклинателям. — В чём выгода?       — Не выгода, — наконец обрёл голос Юэ Цинъюань. — Старый глава потребовал, чтобы одна из заклинательниц школы Цанцюн стала второй супругой его преемника, как главная наложница.       Тут не то что Шэнь Цинцю примолк в откровенном шоке, даже Лю Цингэ не постеснялся уставиться на Юэ Цинъюаня, словно на призрака с могильной горы.       — Вы же им отказали, верно? — как само собой разумеющееся уточнил Лю Цингэ.        Да вот только чем дольше длилась пауза, тем быстрее таяли надежды услышать обнадёживающий ответ. Теперь стала понятна и молчаливость Лю Минъянь, и нервозность Нин Инъин, но прежде, чем Лю Цингэ поддался порыву потребовать объяснений, перед его лицом мелькнул Помощник с новым сообщением:              [Обнаружен четвертый ключевой момент! Одна из заклинательниц должна стать супругой Ло Бинхэ. Если горный лорд Лю воспрепятствует этому, у него останется шесть ключевых моментов до трагичного исхода].              «Какого?..» — потрясённо уставившись на диалоговое окно, Лю Цингэ упустил момент первым вмешаться в разговор.       — Повтори, — упавшим до хрипа голосом потребовал Шэнь Цинцю, смотря в пол с пугающим безразличием. — Повтори, что ты только что сказал.       — Шэнь Цинцю… пока ничего не решено. Мы смогли сторговаться до условия, что лично выберем заклинательницу для заключения союза с дворцом Хуаньхуа. К тому же Ло Бинхэ до сих пор является учеником Лю Цингэ, поэтому с точки зрения репутации мы даже выигрываем.       — Вот как. Выигрываем. И, дай угадаю… выбор стоит между Нин Инъин и младшей сестрой Лю Цингэ? — растягивая каждое слово с болезненным напряжением, полюбопытствовал Шэнь Цинцю. — А не хочет ли достопочтенный глава выбрать кого-то из заклинательниц своего пика?       Каждое слово звучало сродни рычанию дикого зверя, несмотря на напускное спокойствие Шэнь Цинцю с такой силой сжимал край матраса, что у него побелели пальцы. Подняв взгляд на Юэ Цинъюаня, он смотрел на него с холодным бешенством.       — Учитель… на самом деле, не нужно решать, — осторожно обратилась к нему Нин Инъин, сделав робкий шаг вперёд. Она не нашла в себе смелости смотреть ему прямо в глаза. Держа руки у живота, она произнесла: — Мы с А-Ло давно друг друга знаем, мы росли вместе, он мой шиди. Мы всегда ладили и помогали друг другу. Для меня, как заклинательнице школы Цанцюн и ученицы горного лорда пика Цинцзин… честь защитить их интересы.       — Честь? — с отвращением выплюнув услышанное слово, переспросил Шэнь Цинцю.       Найдя в себе силы перетерпеть боль, он поднялся на ноги и, игнорируя дурное самочувствие, выпрямился. Стоило ему поднять взгляд, как Нин Инъин тут же сжалась и отвернулась, однако не отступила. И каждое последующее слово, слетающее с губ Шэнь Цинцю, обжигало её ледяным холодом:       — Кто дал тебе право решать, что ты можешь, а что нет? Как смеешь ты принимать подобные решения? Этот лорд твой учитель. И только ему решать, что ты будешь делать! Захотела стать наложницей демона? Ты совсем рассудком помутилась?!       — Шэнь Цинцю, не кричи на неё, — мягко попросил Юэ Цинъюань. — Она делает это, чтобы защитить тебя, чтобы защитить всех нас. Это честь. Это смелый и храбрый поступок, который школа Цанцюн никогда не забудет.       Общаться с Шэнь Цинцю в его нынешнем состоянии столь лилейным тоном оказалось сродни тому, чтобы брызнуть маслом в огонь. Сделав уверенный шаг вперёд, да с таким видом, словно в следующий миг на Юэ Цинъюаня могли обрушиться не только грозные слова, но и заклинания, Шэнь Цинцю сказал:       — Где ты увидел честь в том, чтобы стать подстилкой чёртового демона? Этот лорд, Лю Цингэ и его сестра подтвердят, что Ло Бинхэ — демонический выродок! И ты хочешь отдать ему мою ученицу?! Ты хочешь отдать её врагу?! Что за чушь ты несёшь? Как только она станет его женой, она станет его вещью! Если это такая большая честь, выбери кого-то из своих прямых подопечных!       — Учитель, Нин Инъин делает это, чтобы спасти вас, — чуть ли не со слезами на глазах умоляюще произнесла Нин Инъин.       — Спасать?! Мне не нужна твоя жалость! — отмахнулся Шэнь Цинцю, потеряв самообладание. — Ученица вздумала поучать учителя?! Вздумала делать, что ей взбредёт в голову?! Я запрещаю тебе выходить замуж за Ло Бинхэ! Ты возвращаешься на пик Цинцзин!       — Боюсь, это не тебе решать, — произнёс Юэ Цинъюань.       На мгновение в комнате опустилась звенящая тишина.       Лю Цингэ понял, что более оставаться в стороне не получится, он быстро выступил вперёд, аккуратно перехватывая Шэнь Цинцю, который бросился на Юэ Цинъюаня. Хотел ли тот побить главу или же расцарапать лицо — непонятно, однако сил у Шэнь Цинцю не хватило надолго. Он не пытался оттолкнуть Лю Цингэ, наоборот, с силой вцепился в него и использовал, как опору, выглядывая из-за его плеча, чтобы продолжать разговор:       — Неужели пообещаешь вернуться за Нин Инъин, если с ней будут плохо обращаться? Оставишь своего человека и закидаешь пустыми обещаниями, а также пустыми словами ложной надежды? Её посадят в клетку… и никто не придёт ей на помощь, — нервно хохотнув, произнёс Шэнь Цинцю упавшим голосом. — Она станет рабыней в чужом доме. И всё из-за тебя. Из-за тебя… опять из-за тебя.       Процедив последние слова сквозь стиснутые зубы, Шэнь Цинцю умолк, и в нагрянувшем молчании уже никто не торопился возобновлять разговор. Своими жестокими словами Шэнь Цинцю вызвал у Нин Инъин слёзы, и как бы та ни пыталась сдержаться, Лю Минъянь поспешила вывести её из комнаты.       Вэй Цинвэй, тяжко вздохнув, вышел в коридор следом за девушками.       Несмотря на то, что Лю Цингэ не видел Юэ Цинъюаня, он прочувствовал в затянувшейся тишине весь груз вины и стыда, которыми обвалились на него слова Шэнь Цинцю. Похоже, тот говорил не столько про Нин Инъин, сколько про себя, про их с Юэ Цинъюанем прошлое. Лю Цингэ предпочёл ничего не говорить.       — Убирайся, — шикнул Шэнь Цинцю.       Оставив ситуацию без комментариев, Юэ Цинъюань вышел вон. Как только дверь тихо закрылась за ним, Лю Цингэ подумал, что теперь настанет его черёд получать дозу криков и ругани. Однако, стоило им остаться наедине, как силы покинули Шэнь Цинцю.       Тихо застонав и ослабнув, Шэнь Цинцю осел на пол, хватаясь за Лю Цингэ и тем самым потянув его за собой. В комнате стало душно, воздуха словно не хватало. Лю Цингэ придерживал Шэнь Цинцю за плечи и чувствовал, как тот, уронив голову, в напряжении подрагивал, пытаясь справиться с нахлынувшей злостью и бессилием. В молчании ничего более не происходило, поэтому Лю Цингэ отважился спросить:       — Мне оставить тебя?       Шэнь Цинцю, замерев на мгновение, вдруг расслабился и медленно выдохнул. Его пальцы перестали болезненно сжимать чужое плечо, и теперь просто цеплялись за рукава, словно за спасительную соломинку. Лю Цингэ неожиданно почувствовал мимолётное прикосновение тёплого дыхания, которое вдруг обожгло шею, когда Шэнь Цинцю устало уткнулся лбом в его плечо.       — Я хочу домой, — апатично прошептал Шэнь Цинцю. — Верни меня на пик Цинцзин. Сейчас же.       Несмотря на требовательный тон предложения, Шэнь Цинцю озвучил его столь ослабшим, тусклым голосом, отчего у Лю Цингэ защемило сердце. Он видел Шэнь Цинцю в разных состояниях, но ещё никогда не наблюдал его настолько сломленным. Тот не рыдал, не скулил и более не кричал. В нём словно погасла искра уверенности, которой Шэнь Цинцю никогда не давал исчезнуть, чтобы все видели в нём образ превосходства.       Шэнь Цинцю обратился в кричащее безразличие столь внезапно, что Лю Цингэ стало тревожно. Он знал, что делать с коварным Шэнь Цинцю. Он знал, как реагировать на злого Шэнь Цинцю и как противостоять подлому Шэнь Цинцю. Но что делать с тем Шэнь Цинцю, который позволил увидеть ему себя в таком состоянии? Кто позволил себе просто пасть в его объятия и удерживать, видя всю слабость и безнадёжность момента?       На это Лю Цингэ не знал ответа.       — Хорошо. Я верну тебя на пик Цинцзин, — это было единственное, что он мог сделать в сложившейся ситуации.