Alpha-версия главного героя

      Минус два ключевых события за минувшие несколько дней. Лю Цингэ любил играть со смертью куда больше, чем рассчитывал. Тем не менее, даже спустя какое-то время, он не испытывал сомнений и сожалений. Разве что чувствовал грусть, которая вертелась непоседливым зверьком в его груди.       А ещё Лю Цингэ вспоминал мягкость чужих губ, напряжение плеч и хрупкость тонкой шеи под своей ладонью. Каждый раз, вспоминая близость с Шэнь Цинцю, у него словно туман ложился перед глазами, и начинала кружиться голова. На груди становилось тяжело, и чем дольше он об этом думал, тем ярче ощущалась тяжесть внизу живота.       Забавно. Лю Цингэ отрицал свою симпатию к Шэнь Цинцю и до сих пор продолжал это делать, но стоило ему подумать, что его привлекало не что-то хорошее, а то плохое и низменное, отчего-то становилось легче. Ведь получалось, что ему нравился не Шэнь Цинцю. Ему нравилось… его тело? Хотя тоже не лучше. Бог войны и обрезанный рукав, либо Бог войны и аморальный урод, а, может, Бог войны и ослеплённый гормонами альфа. Что ни выбери — всё ужасно.       Шэнь Цинцю — часть духовной школы Цанцюн. А задача Лю Цингэ — беречь духовную школу. Какая разница, какое оправдание он подберёт, чтобы оградить Шэнь Цинцю от напасти? Он и так разочаровал богов, своего ученика и себя, чего зря грустить? По факту его вообще настигла смерть в другом мире, поэтому…       На протяжении последующих дней Лю Цингэ постоянно оставлял эту фразу недосказанной.       Утро началось довольно спокойно. Собираясь успокоить тело и дух на тренировке, Лю Цингэ успел только выйти из своей хижины, как почувствовал приближающиеся источники духовной энергии. Практически в тот же миг до него донёсся обеспокоенный голос:       — Старший брат!       На мечах к нему направлялись две заклинательницы. Несмотря на родство, в последнее время они с Лю Минъянь не так часто виделись. С тех пор, как Ло Бинхэ не стало, она всё реже и реже навещала Лю Цингэ, а за последние полгода они пересеклись в лучшем случае пару раз. Но чьему визиту он действительно удивился, это молодой заклинательницы в одеждах цвета цинь, признав в ней личную ученицу Шэнь Цинцю.       Опустившись на поляну перед домом и подбежав к Лю Цингэ, девушки поклонились. Особо суетливым выглядело поведение Нин Инъин, что побудило его напрячься.       — Что вы тут делаете? — спросил он.       — Старший брат, эти заклинательницы просят прощения за столь неожиданный визит. Возможно, произошло недопонимание, однако эта заклинательница считает, что ты должен выслушать шимэй Нин, — посмотрев на спутницу, Лю Минъянь с неловкостью отвела взгляд и тише добавила: — Я… кхм, отдыхала в саду после ночной медитации, когда ко мне прилетела шимэй. Шимэй Нин, расскажи, что сообщила мне.       — Прошу, простите эту заклинательницу за бестактность, — вновь поклонившись, в чувствах воскликнула Нин Инъин. Выпрямившись, она с явной тревогой обратилась к хозяину пика: — Понимаю, я могла что-то напутать или поднять тревогу без причины, однако… учитель куда-то исчез.       — Исчез? — в недоумении изогнул бровь Лю Цингэ. — Как он мог исчезнуть?       — Обычно учитель по вечерам пятого и двенадцатого дня месяца преподаёт искусство каллиграфии молодым адептам. Вчера он не появился, и эта ученица отправилась к нему в хижину. Он находился там, сидел в полумраке и ничего не делал. Эта ученица спросила, пойдёт ли он проводить занятие, однако учитель просил провести его за себя, а также не беспокоить его до утра. Утром… утром его не было в бамбуковой хижине. Я обыскала весь пик Цинцзин, но нигде не нашла.       — Он не мог отлучиться к Юэ Цинъюаню? Или отправиться на другой пик?       — Простите, не знаю, я… я так распереживалась, что направилась к шицзе Лю. Самой лететь на пик Байчжань мне было очень неловко, — потупив взгляд, пробормотала Нин Инъин.       Лю Цингэ кивнул, однако через пару секунд, обдумав услышанное, в недоумении уточнил:       — Подожди, а почему ты решила лететь на пик Байчжань? Разве не логично просить помощи у Юэ Цинъюаня?       — А.       С ещё большей растерянностью переглянувшись с Лю Минъянь, которая предпочла отвернуться, словно скрывая что-то, Нин Инъин растерянно сцепила пальцы в замок и вжала шею в плечи. На её щеках вспыхнул лёгкий румянец.       Устало выдохнув, Лю Цингэ произнёс:       — Сестра, лети к главе Юэ, сообщи о том, что Шэнь Цинцю куда-то делся. Если ложная тревога — не страшно. А ты, шиджи, полетишь со мной к бамбуковой хижине и всё расскажешь. Не медлите.       Уверенно кивнув, Лю Минъянь не стала задерживаться и, резко развернувшись, запрыгнула на меч и взлетела в воздух. От её суетливых действий из набедренной сумки выпала небольшая книжка размером с ладонь. Лю Цингэ отреагировал достаточно быстро, подняв её с земли, но куда сильнее его удивила реакция Нин Инъин: испуганно вздохнув, та тоже потянулась за вещицей.       Выпрямившись и с немым вопросом во взгляде посмотрев на Нин Инъин, Лю Цингэ отметил, как её лицо то рдело пятнами, то бледнело подобно снежному покрову. Плотно сжав губы, Нин Инъин неловко притянула к себе руки и, отпустив меч, ступила на него и полетела прочь.       Выглядело как бегство.       Растерявшись ещё сильнее, Лю Цингэ покрутил книжку в руках. По названию напоминала любовный роман. Она спокойно помещалась за поясом, поэтому, решив вернуть её позже, Лю Цингэ высвободил меч и полетел вслед за Нин Инъин.       У знакомой бамбуковой хижины всё также оставалось знакомо и привычно, даже когда Нин Инъин позволила Лю Цингэ зайти внутрь, тот не обнаружил никаких странностей. След духовной энергии оставался стабилен, никаких следов чужого присутствия не оказалось. Наблюдая, как мелкие пылинки кружились в воздухе в свете солнечных лучей, пробивающихся через окно, Лю Цингэ уронил взгляд на столик. Несколько недописанных документов, аккуратно сложенные на краю сшитые книги. Из подсвечника вылилась часть воска полностью прогоревшей свечи. Из всего порядка выбивалась только кисть, небрежно брошенная поверх листа бумаги: чернила заляпали его края.       — Шэнь Цинцю сидел здесь, когда ты пришла?       — Да, — подойдя ближе, Нин Инъин указала на место с подушками у столика. — Учитель всегда сидит спиной к кровати. Если к нему кто-то приходит, он сидит напротив.       — А ты где стояла, когда пришла?       — Вон там, — обернувшись, она показала на коридор рядом со входной дверью. Как только Лю Цингэ встал на то место и осмотрел комнату, Нин Инъин кивнула. — Да, вот так и стояла. Горела только свеча. Учитель приказал не заходить внутрь, а сразу уйти и провести урок.       — Я плохо знаю Шэнь Цинцю. Что-то странное отметила?       — Учитель всегда приводит рабочее место в порядок после работы, — подойдя к столику и нахмурившись, Нин Инъин присела на корточки и поскребла застывший воск. — Учитель очень чистоплотен и аккуратен. Он не допустил бы, чтобы свеча прогорела вот так. Если бы он был здесь, он проследил бы за ней. К тому же опасно оставлять огонь без присмотра.       Подозрения о том, что с Шэнь Цинцю что-то случилось, только усиливались. Лю Цингэ внимательно осмотрелся и отметил только два места, которые не просматривались со входа. Но там не оказалось никаких следов чужого присутствия. Они с Нин Инъин осматривали хижину в поисках зацепок, и когда Лю Цингэ уже подумал, что Шэнь Цинцю решил сотворить очередную глупость, услышал тихий оклик:       — Шишу Лю.       Оглянувшись, Лю Цингэ обнаружил, что Нин Инъин стояла посреди просторной комнаты и смотрела в потолок. Проследив за её взглядом, он увидел бороздку, оставленную чем-то острым.       — Это здесь было?       — Не уверена, — нахмурилась она. — Учитель заботится о целости и сохранности хижины. К тому же… это похоже на след от острого наконечника или меча. Здесь запрещено доставать оружие.       Решив не церемониться, Лю Цингэ сразу же достал меч, не обратив внимание на желающую возразить Нин Инъин. Он не собирался ничего громить, а только проверил пришедшую на ум идею: медленно провёл оружие по дуге, пробуя разные траектории. В хижине оказались довольно низкие потолки, поэтому в полной мере махать мечом не получилось бы — в противном случае здесь бы царил беспорядок. Оставленный след говорил лишь об одном взмахе, вероятно, сделанном под наклоном снизу вверх, при котором кончик лезвия задел потолок.       «И что это должно значить?» — нахмурился Лю Цингэ, в негодовании покрутив меч в руке.       Если кто-то пришёл к Шэнь Цинцю и решил пригрозить ему одним взмахом оружия, тот бы начал защищаться, словно обезумевшая от страха кошка. Ни о каком порядке не шла бы речь.       А что, если?..       «Только из уважения к вам этот ученик силой не забрал Шэнь Цинцю, чтобы воздать тому по заслугам».       Вспомнив, сколь умело Ло Бинхэ прятал свою ауру, как благодаря Хэйан выманил из леса и столь же незаметно скрылся, Лю Цингэ на мгновение подумал, что у него сердце упало в пятки.       «Нет, невозможно, — одёрнул он себя. — Даже если Ло Бинхэ смог незамеченным пробраться на хребет Цанцюн, что… отчасти возможно, ведь он являлся моим учеником, то как ему удалось выманить Шэнь Цинцю? Просто так того за шиворот не вытянуть. Да и их бы заметили».       Со стороны улицы послышался шум приближающихся шагов. Лю Цингэ пребывал в столь сильном смятении, что не сразу обернулся, даже когда услышал стук обуви о деревянные половицы.       — Шиди, что случилось? — с тревогой обратился к нему Юэ Цинъюань.       Медленно переведя дух, он отозвался:       — Не могу утверждать, но, скорее всего, Шэнь Цинцю был похищен Ло Бинхэ.       — Что? Шиди Ло? — ужаснулась Нин Инъин, прикрыв рот ладошками. — Нет-нет-нет, шиди не мог… даже учитывая, что он выжил, он…       — Шиди, давай выйдем, — перебил на полуслове её Юэ Цинъюань и поманил Лю Цингэ на улицу. Как только они отошли от крыльца бамбуковой хижины на чжан, он вновь обратился к нему: — Что произошло? Почему твоя сестра говорит, что Шэнь Цинцю куда-то пропал?       — Потому что он куда-то пропал, — смотря на хижину, на проём, в котором застыли заклинательницы, о чём-то перешёптываясь, Лю Цингэ попытался сформулировать чёткую мысль: — Мы обнаружили след, оставленный лезвием меча на потолке. Также отметили полностью прогоревшую свечу и испорченные документы — ученица сказала, что… такое маловероятно… для Шэнь Цинцю.       Растягивая фразу, Лю Цингэ с озадаченностью наблюдал через плечо Юэ Цинъюаня за Лю Минъянь, которая, в панике охлопав набедренную сумку, бросила на него перепуганный взгляд. Нин Инъин, схватив её за плечи, увела вглубь хижины с прохода.       И как это понимать?       — Очень похоже на то, что он ушёл отсюда не по своему желанию, — заключил Лю Цингэ. — Я более чем уверен, что это дело рук Ло Бинхэ.       — Твоего ученика? — недоверчиво переспросил Юэ Цинъюань, собираясь отклонить это предположение, однако не стал торопиться с выводами. Нахмурившись, он тихо произнёс: — Хоть у него вряд ли сохранился пропуск, он всё же мог знать заклинание, способствующее беспрепятственному проникновению.       — Но стал бы Шэнь Цинцю уходить с ним по доброй воле? Вот уж не думаю.       — Мы об этом успели поговорить только с Шэнь Цинцю, однако… Ло Бинхэ действительно может быть… демоном? — Юэ Цинъюань произнёс последнее слово так тихо, что даже его собеседнику, стоящему в паре шагов напротив, оказалось трудно его расслышать.       Лю Цингэ отвёл взгляд, не торопясь подтверждать или опровергать заключение. Он до последнего надеялся, что Ло Бинхэ действительно свалился не в бесконечную Бездну, а приземлился где-то на скалах и благодаря силе воли выбрался на поверхность. Пусть даже в последующие годы и пребывал на попечительстве у дворца Хуаньхуа, но так он хотя бы остался человеком.       А его учителя оказались иродами, похуже демонов.       — Только демон мог пережить пребывание в бесконечной Бездне, — завуалированно отозвался Лю Цингэ. — Его кровь пробудилась во время сражения с ледяным демоном, который… из-за него Ло Бинхэ и упал… со скалы.       Чем больше Лю Цингэ говорил, тем невнятнее выглядело его объяснение. Ему было стыдно смотреть в глаза Юэ Цинъюаня, и не менее мучительно уличать себя во лжи.       — Ясно, — только и отозвался тот. — Сейчас главное понять, куда делся Шэнь Цинцю. Если это действительно дело рук Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю может находиться лишь во дворце Хуаньхуа.       — Думаете, это А-Ло?       Отвлёкшись на тихий голосок Нин Инъин, они обернулись, застав на пороге хижины молодых заклинательниц. В отличие от Лю Минъянь, которая сохраняла относительное спокойствие, Нин Инъин выглядела чересчур взволнованной, нервно заламывая пальцы.       — Даже если учитель направился во дворец Хуаньхуа, А-Ло не причинил бы ему вреда. Он… шишу Лю, вы же знаете А-Ло, он хороший человек, он бы никого не обидел.       Тот Ло Бинхэ, которого помнила Нин Инъин, действительно никого бы не обидел. Но тот, кого повстречал Лю Цингэ, мог бы, наверное, без зазрения совести убить и ни в чём неповинного человека.       — Девушки, этот глава настоятельно просит вас не распространяться о ситуации. Если кто-то спросит, то Шэнь Цинцю отправился на миссию. Большего вам неизвестно.       — А мы-то что будем делать? — нетерпеливо поинтересовался Лю Цингэ. — Нужно немедленно выдвигаться в Хуаньхуа.       — У нас нет доказательств.       — У нас есть повод. Шэнь Цинцю пропал. А кто, если не они, заинтересованы в его похищении?       — Похищении прямо с пика Цинцзин?       — Ло Бинхэ ведь де… кхм, — отметив, что будет не лучшим решением раскидываться подобными заявлениями при заклинательницах, Лю Цингэ постарался сдержаться. — Мы можем туда направиться под предлогом переговоров. Хуаньхуа и Цанцюн — две крупнейшие школы. Если они рассорятся, произойдёт раскол в мире заклинателей.       — Не думал, что шиди это беспокоит, — снисходительно улыбнулся Юэ Цинъюань.       — Мне плевать на то, что о нас думают, — не разделил его веселья Лю Цингэ. — Пока глава Юэ будет отвлекать старого главу разговорами, этот заклинатель исследует дворец и тюрьму Хуаньхуа.       — Звучит хорошо, но слишком подозрительно. Тебе не дадут ходить одному. А мой одиночный визит вызовет подозрения.       — Тогда… может, мы с шимэй Нин станем сопровождением достопочтенного главы? — с осторожностью предложила Лю Минъянь, и как только поймала на себе три пары удивлённых взглядов, потупила взгляд и пояснила: — Мы с шимэй Нин хорошо ладили с Ло Бинхэ. Узнав о новости, что шиди Ло жив, мы слёзно умоляли главу Юэ убедиться в этом лично. Две заклинательницы — не такое уж и грозное сопровождение в глазах дворца Хуаньхуа. К тому же, пока глава Юэ будет беседовать со старым главой дворца Хуаньхуа, мы с шимэй можем занять внимание Ло Бинхэ. И… тогда старший брат сможет попытаться найти шифу Шэнь.       Лю Цингэ переглянулся с Юэ Цинъюанем. К слову, Лю Минъянь предлагала весьма дельный план, вряд ли Ло Бинхэ заподозрит в своих шицзе и шимэй какой-то подвох. Правда, тогда им ещё придётся переживать и за девушек. Хоть в Лю Минъянь и не возникало сомнений, но вот Нин Инъин, которая с лёгкой отрешённостью восприняла её слова, вызывала беспокойство. Сможет ли ученица Шэнь Цинцю удержать язык за зубами и не проболтаться об их плане?       — Нужно обсудить детали, — заключил Юэ Цинъюань. — Я бы взял ещё кого-то из глав пиков.       — Как насчёт шисюна Вэй? Его меч реагирует на присутствие демонов. Если он почувствует тёмную ци, то сразу выскочит из ножен.       Юэ Цинъюань только кивнул. Оставив без внимания негодующие взгляды заклинательниц, возникшие при упоминании демонов, они договорились обсудить детали во время полёта. А пока Юэ Цинъюань направился на пик Ваньцзянь за помощью Вэй Цинвэя, Лю Минъянь полетела к Ци Цинци сообщить о срочной миссии, Нин Инъин побежала пересказывать старейшинам пика Цинцзин заготовленную историю.       А Лю Цингэ оставалось только ждать, когда он вновь, похоже, вляпается в очередные неприятности.