Alpha-версия главного героя

      Судьба нерушима. Всё возвращается на круги своя. И как ни сопротивляйся… боюсь, исход будет тем же.              Выход из соревнований школы Цанцюн послужил сигналом для многих духовных школ забить тревогу. Слухи также разлетелись со скоростью поветрия, и главная новость крутилась подле возвращения Ло Бинхэ. Несмотря на то, что Лю Цингэ поддержал решение Юэ Цинъюаня, его всё же одолевали сомнения. Его не волновали возмущения дворца Хуаньхуа, пусть хоть легион заклинателей подоспеет к подножью хребта Цанцюн, он раскидает всех до одного. А вот что касалось Ло Бинхэ…       Не будь ситуация столь неоднозначной, Лю Цингэ порадовался бы. Вплоть до того момента, пока не вспомнил бы, что его единственный ученик оказался демоном. За что боги ниспустили на него эту кару? Или же испытание? Лю Цингэ помнил своего ученика Ло Бинхэ, светлого и открытого юношу, сумевшего хорошо поладить с заклинателями пика Байчжань. От того человека исходил свет и позитивная энергия, однако тот, кого Лю Цингэ увидел несколько часов назад, не напоминал того светлого ребёнка.       На него смотрело нечто, вернувшееся из глубин ада.       Одно лицо, но разная аура. Взгляд мёртвый, и в то же время пылающий яркой искрой. Лю Цингэ отчаянно боролся с внутренними противоречиями, и не находил ответ, как правильно поступить в сложившейся ситуации. Почему Ло Бинхэ не обвинил его в своей так называемой гибели? Почему выставил жертвой? Это же возмутительно. Возмутительно, да, вот только Лю Цингэ не испытывал раздражения или негативных эмоций, он пребывал в смятении.       Поскольку представители школы Цанцюн прибыли на лошадях — будь проклята эта традиция, — возвращаться тоже пришлось на них. После долгих споров лорды сошлись на том, что Шэнь Цинцю в сопровождении Юэ Цинъюаня и трёх лордов полетит сразу в духовную школу, а Лю Цингэ, Ци Цинци и новый лорд пика Аньдин сопроводят молодых заклинателей пешим ходом. Конечно, юные дарования вообще не пришли в восторг, что их заставили выйти из турнира, однако Лю Цингэ одним только взглядом пресёк возмущения.       Он замыкал процессию, Ци Цинци и лорд пика Аньдин шли впереди. Лишь когда они покинули территории дворца Хуаньхуа, то позволили сбавить темп и остановиться на пару часов, чтобы дать лошадям отдохнуть.       Стемнело. На небе ни облачка. Рассматривая рассыпанные по бесконечной тьме звёзды, Лю Цингэ время от времени оглядывался, а затем обходил их временную стоянку. Его не покидало дурное предчувствие. Ведь Хуаньхуа могли напасть, подослать убийц, чтобы не марать свою репутацию. Хотя Шэнь Цинцю предположил, что Хуаньхуа не станут сейчас предпринимать необдуманные действия, иначе станет очевидно, что это их рук дело.       «Легко рассуждать тому, кто даже без раздумий согласился лететь прочь в безопасное место, — сварливо подумал Лю Цингэ, глянув на свет от костра, вокруг которого собрались молодые адепты. — Из-за него всё и произошло, а расхлёбывать… какой же ты нахал, Шэнь Цинцю».       Только вот, если Лю Цингэ считал его виновным — а Шэнь Цинцю действительно был виновен, — то почему не подтвердил обвинения? Из-за солидарности перед другим лордом духовной школы? Или же из-за того, что тогда бы его заклеймили позорным прозвищем «Учитель демона»?       Трудно бороться с совестью и выбрать правильное решение.       Но отвлечься от размышлений заставила одна неприятная деталь. Настороженно осмотревшись, Лю Цингэ отметил отсутствие Хэйан. Волчица следовала за ним по пятам, но стоило ему задуматься, как её след простыл. Если бы она обнаружила демона или врага, то зарычала бы. Лю Цингэ выдрессировал её достаточно хорошо, чтобы она не отвлекалась на обычных людей, снующих поблизости. Её могла заставить отвлечься только одна вещь.       От пронёсшейся мысли у Лю Цингэ на затылке встали волосы дыбом. Почувствовав, как неприятные мурашки пробежали по плечам и ногам, он оглянулся к заклинателям — те спокойно беседовали у костра, пока часть из них, включая Ци Цинци и лорда пика Аньдин, несла караул.       Прислушавшись к духовному следу Хэйан, Лю Цингэ обнаружил её довольно быстро, она находилась у реки. Маленькая надежда, что волчица просто убежала утолить жажду растаяла в тот миг, когда, выйдя из леса на поляну, Лю Цингэ в свете звёзд и луны увидел человека, сидящего подле Хэйан и чешущего её за ушком.       Лю Цингэ вновь обернулся. Никого. Он надеялся, что никого более и не появится.       Пройдя через заросли травы и остановившись у берега, который мягко облизывала река, Лю Цингэ остановился напротив незваного гостя и принялся буравить его мрачным взглядом.       — Здравствуйте, учитель, — не спеша переключать внимание с Хэйан, поприветствовал его Ло Бинхэ.       Промолчав, Лю Цингэ показательно накрыл рукоять меча ладонью. Это ничуть не смутило Ло Бинхэ, который продолжил баловать Хэйан лаской. Эта картина резанула по глазам воспоминанием из прошлого, как Ло Бинхэ, словно неразумный ребёнок, играл с волками. Прикрыв глаза и напряжённо выдохнув, Лю Цингэ произнёс упавшим голосом:       — Что ты здесь делаешь? Ищешь неприятности?       — Мы не виделись с учителем несколько лет, а он так груб со своим учеником… Неужели учитель не рад, что его ученик выжил?       — Ты… — слова застряли поперёк горла. Лю Цингэ и правда не знал, как правильно ответить на заданный вопрос. Действительно ли он рад? — Ты подставляешь и себя, и меня, придя сюда. Уходи.       — Старый глава дворца не знает, что я здесь. Никто не знает, кроме учителя, — приласкав Хэйан, Ло Бинхэ, наконец, поднял на собеседника взгляд и улыбнулся. — Этот ученик действительно очень рад видеть учителя.       Лю Цингэ оторопел. На него будто смотрел тот Ло Бинхэ из прошлого, он отчётливо увидел яркую искорку в живом взгляде, ту очаровательную улыбку, сияющую добротой. Разве что теперь перед ним находился не юноша, а молодой мужчина. Но Лю Цингэ не позволил себе купиться на столь очевидный обман.       — Дворец Хуаньхуа обвинил лорда пика Цинцзин, выставил нас глупцами. Ты выставил нас глупцами.       — Я надеялся, учитель отреагирует иначе… да и шифу Ци тоже. Вы же никогда не любили Шэнь Цинцю, и вот, представилась возможность избавиться от него. Почему вы вдруг защитили его? Почему вдруг учитель стал так близок с тем, кого ненавидел?       А теперь во взгляде Ло Бинхэ промелькнули опасные искры. Тем не менее Лю Цингэ не поддался на провокацию, он не желал оправдываться, и уж тем более подтверждать подобную глупость.       — После того как ты продался дворцу Хуаньхуа, не смей называть меня своим учителем.       — Считаете, что я принял наставничество старого главы дворца? — с лукавством полюбопытствовал Ло Бинхэ. — Всё не так. Старый глава дворца оказал мне лишь знак признательности и помог встать на ноги. Этот ученик сохранил верность своему учителю.       — Верность?! — вспылил Лю Цингэ. — Как смеешь ты говорить о!..       — Тише, учитель, — предостерёг его Ло Бинхэ, переведя красноречивый взгляд в направлении леса. — Не хотелось бы, чтобы на ваши крики кто-то прибежал.       — Лучше бы прибежали.       — Тогда как учитель объяснит, что разговаривает с этим демоническим отродьем, как с любимым учеником и старым знакомым?       Вот ведь, каков наглец! Лю Цингэ нахмурился и шумно выпустил воздух из носа. Поднимать шум действительно не стоило, ведь тогда он точно не отыщет достойное оправдание. Бегло осмотревшись и убедившись, что никого поблизости нет, Лю Цингэ фыркнул и присел на траву так, чтобы Хэйан разделила их с Ло Бинхэ.       Если Ло Бинхэ захочет подраться, Лю Цингэ даст ему бой, да такой, что леса и горы содрогнутся. Но пока что в тишине опустившейся ночи, прерываемой тихим журчанием реки и стрёкотом ночных насекомых, он с напряжением поглядывал на Ло Бинхэ. Тот не спешил возвращаться к разговору, продолжая поглаживать Хэйан по голове.       — Как ты вообще выжил?       Ло Бинхэ грустно усмехнулся.       — Звучит не очень заботливо.       — Как?       — Думаю, шифу Шэнь уже озвучил ответ на вопрос. В Бездне могут выжить только демонические отродья. Вот так повезло, — произнёс он последние слова с долей скорби.       Невольно Лю Цингэ почувствовал укол вины. Но только маленький. Совсем крохотный.       — Учитель действительно… невероятен.       Не поняв услышанные слова, Лю Цингэ лишь скосил взгляд к Ло Бинхэ, ожидая пояснений. Он заметил, что в глазах молодого заклинателя промелькнула усталость, смешанная с печалью и разочарованием.       — Учитель предан своим идеалам и желанию бороться с демонами, несмотря ни на какие обстоятельства. Неужели учитель теперь также, как и шифу Шэнь когда-то, будет проклинать меня и желать смерти?       — Хватит так говорить.       — А это не так?       — Это… я… — взяв себя в руки, Лю Цингэ заключил: — Я никогда не желал тебе ничего плохого. И отнёсся бы к тебе с большей милостью, если бы до пробуждения своей крови ты не изучал демоническое мастерство. Демон снов. Он ведь остался с тобой?       Обернувшись и уверенно заглянув в глаза Ло Бинхэ, Лю Цингэ надеялся обнаружить отрицание. Однако Ло Бинхэ, задержав на нём долгий взгляд, в итоге просто отвернулся со скучающим видом.       — Всё понятно.       — Учитель…       — Понятно всё! — озлобленно бросил Лю Цингэ, нетерпеливо поднимаясь с места. Однако Ло Бинхэ ловко ухватил его за запястье, рывков возвращая обратно. — Что ты себе позволяешь?!       — Отдайте Шэнь Цинцю дворцу Хуаньхуа для суда. Не обостряйте конфликт.       — Это не мне решать, — вырвавшись из чужих пальцев, бросил Лю Цингэ.       — Но вы можете помочь своим людям. Неужели Шэнь Цинцю достоин того, чтобы из-за него пострадала вся школа Цанцюн? Чтобы пострадал учитель и глава Юэ?       — Мы о себе позаботимся.       — А что насчёт шицзе Лю и шицзе Нин?       Услышав имя своей сестры, Лю Цингэ аж растерялся на мгновение, а затем прочувствовал, как у него в груди горячим огнём вспыхнуло раздражение.       — Не впутывай мою младшую сестру.       — Она уже впутана, как и все заклинатели Цанцюн. И только учитель может помочь им избежать прискорбной участи.       — Смеешь угрожать?       — А вы решили покрывать преступника? — не сдержался Ло Бинхэ, с презрением глянув на собеседника. Скривившись, он в непонимании пробормотал: — Учитель сам говорил, что презирает Шэнь Цинцю. Ранее учитель и слова доброго бы о нём не сказал, а теперь ходит с ним по тихим уголкам сада и перешёптывается?       — Так это был ты…       — Вы серьёзно променяете свою честь и благо духовной школы на одного человека? — проигнорировав его слова, в отрицании уточнил Ло Бинхэ. — Он вас шантажирует? Или околдовал? Почему учитель защищает того, кто столкнул его ученика в Бездну? Почему учитель защищает того, кто сжёг благородный род Цю? Почему учитель защищает человека, который издевался над беспомощным ребёнком?..       «Потому что твой учитель идиот, которому голову вскружил хороший манипулятор, да ещё и… омега, будь он неладен», — нерадостно заключил Лю Цингэ, прекрасно понимая, что Ло Бинхэ задавал правильные вопросы. Шэнь Цинцю далеко не безгрешный человек, да и более того — озлобленный и враждебно настроенный на весь мир.       Лю Цингэ отвернулся.       — Учитель… этот ученик вас разочаровал и не смеет просить прощения, — с горестью произнёс Ло Бинхэ. — Даже несмотря на то, что этот ученик не знал о природе своей крови, он поддался уговорам демона снов. Глупый ученик, которому пришлось поплатиться. Всё, что может сделать этот ученик, это попросить прощения у учителя. Простите меня за мою дурную кровь…       Нахмурившись и сжав кулак, Лю Цингэ никак не отреагировал, точнее, старался не смотреть на Ло Бинхэ. Он не понимал, говорил ли тот искренне или пытался манипулировать, вызывая чувство вины? На жалость давили только те, кто не имел достойных аргументов, поэтому Лю Цингэ отчаянно гнал ненужные эмоции. Он не собирался становиться жертвой сладкий речей демона. С него хватало и Шэнь Цинцю.       — Прошу, учитель, будьте человеком чести. Помогите… даже не вашему ученику, а другим людям, пострадавшим от рук Шэнь Цинцю. Помогите справедливости восторжествовать.       Не успел Лю Цингэ и слова вставить, как перед его лицом промелькнул голубой огонёк, складываясь посланием:              [Помогите главному герою Ло Бинхэ наказать злодея Шэнь Цинцю. При содействии главному герою горный лорд Лю получит +1 ключевое событие на свой счёт].              Уставившись на Помощника, Лю Цингэ уже думал просто отмахнуться, однако вникнув в смысл слов, опешил. Что значит — главный герой Ло Бинхэ? Как этот демон стал главным героем? Это же невозможно! Небожители ни за что бы не снизошли милостью на порождение силы тьмы. Неужели всё это время Помощник действительно являлся приспешником демонов?       Ло Бинхэ просил его наказать за грехи Шэнь Цинцю, Помощник также просил следовать пути добродетели. Но почему выходило, что демон высшей крови вдруг стал главным доблестным героем, а заклинатель в белых одеяниях — сосредоточением зла? Почему демона с багровыми глазами божество назвало главным героем? В чём его доблесть? В чём он лучше, чем Лю Цингэ?       «Шэнь Цинцю — твоя погибель».       Обозлённо шикнув, Лю Цингэ поднялся на ноги и подошёл к каёмке воды, шлифующей песчаный берег. Сжимая кулаки и пытаясь перебороть приступ раздражительности, он даже не знал, за что хвататься. Кто прав? Кто виноват? Стоило ли принять сторону демона, но поступить по чести или?.. Или что? Тоже поступить по чести, защитив, пусть и не очень хорошего, но брата по оружию своей духовной школы?       — Учитель…       — Убирайся, — зарычал Лю Цингэ, крепко сжав кулаки и не пожелав смотреть в его сторону. — Этот лорд не желает иметь ничего общего с демоном. Ты… ты не мой ученик. Мой ученик погиб, благородно сражаясь против таких, как ты. Мой ученик…       Он не знал, что сказать, как ещё оправдать своё смятение, чем заполнить пустоту. Его устои дали столь крупную трещину, что Лю Цингэ понятия не имел, чем их залатать. Он впервые столкнулся со столь неприятной ситуацией.       Пауза длилась довольно долго.       — Понимаю, вы в смятении, и вам требуется время, чтобы всё обдумать, — обмолвился Ло Бинхэ. — Но не обманывайте себя, учитель. Я ваш ученик. Вы взяли за меня ответственность. Вы спасли меня от Шэнь Цинцю и подарили несколько лет счастливой жизни. И не вы меня столкнули в Бездну. Это сделал Шэнь Цинцю. Однако… ваш ученик верит, что вы сделаете правильный выбор по чести. Также, как вы всегда учили этого ученика.       Зашуршали одежды, подсказывая, что Ло Бинхэ отвесил ему поклон.       — Но не думайте слишком долго, учитель. Только из уважения к вам этот ученик силой не забрал Шэнь Цинцю, чтобы воздать тому по заслугам.       Лю Цингэ не знал, как правильно реагировать на такие слова. Он не хотел склоняться под тяжестью чувства вины из-за Ло Бинхэ. Но он думал слишком долго, потому что, обернувшись, отметил, что собеседник уже скрылся.       Складывающаяся ситуация ничуть не радовала Лю Цингэ. Теперь, когда его ученик преклонил колено, да или просто играл на стороне дворца Хуаньхуа, всё изменилось. Лю Цингэ следовало отречься от него, как от позорного клейма, пятнающего его честь своим демоническим происхождением. Но стоило подумать об этом, как его передёргивало от отвращения. От отвращения к самому себе.       Мальчик, которого он обучал, не демон, а чистый душой и помыслами юноша. Лю Цингэ с детства жил с установкой, что происхождение предопределяло всё. Но раз так, то неужели Ло Бинхэ изначально заслужил все издевательства Шэнь Цинцю, раз являлся отпрыском демона? И Шэнь Цинцю… та женщина назвала его рабом, выкупленным её семьёй. Это объясняло озлобленный характер Шэнь Цинцю, а если задуматься над проблемой ещё глубже, то всплывали совершенно нерадостные мысли.       Омега, проданный в рабство. Кроме того неизвестно, принадлежал он к обычному виду или же к так называемому «чистому», «истинному», способному выносить потомство. Да какой вариант ни возьми, всё равно судьба не из лёгких. Из-за своей женственной и утончённой наружности, а также особой специфики тела, омеги продавались в качестве рабов для сексуальных утех.       Пару лет назад Лю Цингэ столкнулся с работорговцами, выполняя заказную миссию, и увиденное им оказалось омерзительным. Поступил заказ на помощь в поисках дочери знатного аристократа, которую похитили из-за неуплаты долгов. Девочку, конечно, Лю Цингэ спас, и в порыве благородства освободил остальных рабов. Вот только… не все они воспользовались шансом. Запуганные, побитые, они отказывались уходить, опасаясь расправы.       И, получалось, Шэнь Цинцю также был одним из них? Тоже сидел в детстве в клетке, пока его не выкупила какая-то семья, будто милого щенка на потеху своей дочери? Если всё так хорошо, то отчего же Шэнь Цинцю — по словам Цю Хайтан — убил её родственников?       Нехорошие мысли окончательно втоптали настроение Лю Цингэ в воображаемую лужу уныния. Путешествие не заняло больше недели, но он ощущал себя морально выжатым. Вручив своего коня адептам пика Байчжань и велев им увести Хэйан, Лю Цингэ встал на меч и улетел прочь.       Хребет Цанцюн окутала пасмурная погода, хотя облака не предвещали сильных осадков. Покружив над духовной школой, Лю Цингэ даже не знал, куда себя деть от нервозности. Ему требовался совет, и он уже думал направиться к пику Цюндин, но что-то его остановило. Чем ему поможет Юэ Цинъюань? А кто ему в принципе поможет? Шэнь Цинцю?       Невольно Лю Цингэ посмотрел в направлении пика Цинцзин. И, даже не удивившись от собственной легкомысленности, полетел туда, куда бы пару лет назад под страхом смерти добровольно и не отправился бы.