Alpha-версия главного героя

      Услышанный отчёт произвёл на Юэ Цинъюаня неизгладимое впечатление. Уставившись на двух лордов, словно ему на порог кабинета явились призраки, он выдавил один весьма актуальный вопрос:       — Вы что вообще натворили?       За окном начался дождь. В кабинете заметно потемнело, а запах приторных благовоний только утяжелял атмосферу.       Лю Цингэ упрямо молчал, отведя взгляд в сторону. Раз Шэнь Цинцю взялся вести оправдательную беседу, ему и объясняться перед Юэ Цинъюанем. И тем не менее Лю Цингэ оказалось трудно принять разочарование Юэ Цинъюаня, он слишком уважал его, чтобы в итоге подвести столь отвратительным образом.       — Выгнали крысу из дома, что же ещё? — как ни в чём небывало отозвался Шэнь Цинцю.       В нём не читалось ни капли сожаления. Пока по крыше барабанил мелкий дождь, развеивая тишину, Шэнь Цинцю с видом победителя стоял напротив Юэ Цинъюаня, уперев левую руку в бок. Невольно Лю Цингэ позавидовал его дерзости. Это же сколько уверенности нужно иметь, чтобы общаться с главой школы в столь оскорбительной манере?       Юэ Цинъюань шумно выдохнул.       — Ладно Шэнь Цинцю, но ты-то как в это ввязался? — в негодовании посмотрев на Лю Цингэ, поинтересовался Юэ Цинъюань. — Мне казалось, этот глава ясно дал понять, что не стоит вмешиваться в расследование без его ведома.       Лю Цингэ и слова вставить не успел, как Шэнь Цинцю переключил внимание на себя:       — Он оказался там случайно. Отправился истреблять чудовищ, а местные жители сказали, что не нуждаются в его услугах, так как видели двух заклинателей, направляющихся к кристальным пещерам, — махнув веером, сообщил Шэнь Цинцю. — Никогда бы не подумал, что скажу это, но очень удачное совпадение. В одиночку с ледяным демоном я бы не справился.       — Только поэтому ты навязался отправиться с Шан Цинхуа на задание? Чтобы спровоцировать?       — Твоя методика явно не действовала. Уже сколько? Три или четыре года мы пытались поймать предателя? Боялся репутационных издержек? Своей осторожностью ты сделал только хуже.       — Я сделал?       — Мы хотя бы выкурили крысу из нашего дома. А что сделал ты?       — Сяо Цзю!       «Сяо Цзю?» — мысленно удивился Лю Цингэ. Он бы куда сильнее изумился, что Юэ Цинъюань вышел из себя, однако новое имя, прозвучавшее в контексте разговора, привлекло его внимание.       Взгляд медленно перешёл от Юэ Цинъюаня к Шэнь Цинцю. Несмотря на то, что первый являлся главой духовной школы, второй никогда не боялся разочаровать его и вызвать немилость. И сейчас это подтверждалось как нельзя лучше. Шэнь Цинцю, услышав имя Сяо Цзю, едва уловимо изменился: взгляд стал тяжелее, плечи напряглись, пальцы крепче сжали веер. А Юэ Цинъюань будто и не замечал раздражения собеседника, продолжая нависать над ним подобно грозовой туче.       Теперь Лю Цингэ лишь убедился в своих догадках — эти двое знали друг друга ещё с молодых лет, возможно, даже до вступления в духовную школу.       — Вы должны были поставить меня в известность. Ты должен был поставить, раз это всё случайное стечение обстоятельств. Что ты вообще намеревался делать? Зачем было разоблачать Шан Цинхуа вне школы? Только не говори, что ты не догадывался, будто ему так легче сбежать.       — Какой смысл разговаривать о том, чего уже не изменить? Раз Шан Цинхуа шпионил для демонов более трёх лет, те и так многое узнали про нас. Единственное, о чём сожалеет этот достопочтенный, это о том, что не убил предателя.       — Шэнь Цинцю, это переходит все рамки дозволенного! Не тебе решать, что и как делать!       — Глава…       — А ты не вмешивайся! — прервав Лю Цингэ, прикрикнул на него Юэ Цинъюань. Он постарался взять себя в руки, однако злость продолжала гореть в нём ярким огнём. — Я ожидал от тебя куда большего… благоразумия, Лю Цингэ.       Что-то заставило Лю Цингэ сжаться внутри, словно на него надвигался опасный хищник. Его невольно удивило, и оттого смутило это чувство. И он понимал, что оно вызвано настроением Юэ Цинъюаня, как тот смотрел на него и обращался к нему. Лю Цингэ испытывал подобное впервые, он никогда не боялся главу духовной школы или, правильнее сказать, не чувствовал исходящую от него угрозу.       Странно…       — Глава Юэ, — рискнул он завязать разговор, — этот лорд сожалеет, что разочаровал вас. Однако предатель уже давно находился в духовной школе, и если бы…       — Если бы что? — повысив голос, требовательно поинтересовался Юэ Цинъюань. Он не кричал, однако слова, бьющие по слуху подобно молоту по наковальне, вызывали беспокойство. — Вижу, лорд пика Байчжань знает намного больше, чем глава духовной школы.       Лю Цингэ уже всерьёз обеспокоился происходящим, он не узнавал Юэ Цинъюаня. Даже в гневе тот обычно оставался сдержан, а сейчас, выступив ему навстречу, и вовсе выглядел так, будто желал свернуть шею. Лю Цингэ с огромным трудом пересилил желание отступить. Но внезапно путь Юэ Цинъюаню преградил Шэнь Цинцю, выставив в сторону руку с веером.       — Тебе что, гон в голову ударил? Успокойся.       Дерзкий вопрос заставил Юэ Цинъюаня остановиться. Скосив взгляд на Шэнь Цинцю, он предупреждающе прищурился и шумно выдохнул. Одёрнув себя, Юэ Цинъюань развернулся и отошёл к окну, убрав руки за спину. Вся его поза говорила о возросшем напряжении.       — Из-за всех этих случившихся событий гон начался раньше обычного. Так что да, Шэнь Цинцю, ударил, — упавшим голосом почти что огрызнулся Юэ Цинъюань.       Вот значит, что. Получается, Лю Цингэ учуял далеко не благовония, а феромоны Юэ Цинъюаня. Либо тот пытался спрятать их за тяжёлым запахом трав. Но даже если он пребывал в состоянии гона, Лю Цингэ невольно восхитился его самообладанием. На его месте он бы, наверное, уже давно кому-то свернул шею.       — Поговорим позже, — констатировал Юэ Цинъюань. — Мне нужно время подумать. И никому ни слова о Шан Цинхуа. Если спросят, вы разделились на миссии, а договорились встретиться в школе. И он исчез. Об остальном я сообщу на собрании. Свободны.       Покинув кабинет Юэ Цинъюаня, Лю Цингэ даже не знал, что думать. Вероятно, ему стоило радоваться, что они отделались малой кровью. Неспешно ступая по коридору, он наблюдал за удаляющимся Шэнь Цинцю, которого, похоже, исход беседы вполне устроил, если и вовсе не обрадовал.       Действительно ли Шэнь Цинцю защищал их? Или же только себя? Скорее всего, последнее. К тому же Лю Цингэ не отпускало смутное чувство, что Шэнь Цинцю что-то утаивал. Почему всегда получалось так, что он упускал демонов? То демоницу в алых нарядах, то теперь Шан Цинхуа с Мобэй-цзюнем. Единственный демон, которому он безжалостно подписал смертный приговор, это Ло Бинхэ — перепуганный юноша, стоящий на краю Бездны.       Может, Шэнь Цинцю всегда работал на демонов, а Шан Цинхуа использовал для отведения глаз? Припоминая всё, что было связано с ним, он невольно задался вопросом: а что, если слухи о его похождениях в бордели всего лишь способ отвлечь внимание? Шэнь Цинцю сам посмеялся над тем, как Лю Цингэ обвинил его в извращённости. Мог ли Шэнь Цинцю использовать столь неприятную «истину» для того, чтобы маскировать куда более страшные дела?       Будь Шэнь Цинцю благородным или хотя бы приличным мужем, он бы не потерпел, чтобы о нём шептались за спиной. А ему хоть бы что, только шипел на всех, как ядовитая змея. Тот факт, что он дружил с Юэ Цинъюанем и оказывал на него влияние, не отменял того, что он пользовался их отношениями, чтобы выходить сухим из воды. Юэ Цинъюань ещё мог стерпеть и принять непотребное поведение Шэнь Цинцю. А вот предательство — вряд ли.       «Так неужели Шэнь Цинцю действительно мог посещать бордели в качестве прикрытия встреч с демонами?» — никак не унимался в своих рассуждениях Лю Цингэ.       Он вернулся на пик Байчжань, где у хижины его встретила заскучавшая Хэйан. Волчица принялась бегать вокруг него и радостно вилять хвостом, высунув язык, что делало её похожей на обычную собаку. Потрепав её за ухом, Лю Цингэ устало вздохнул, с тоской напомнив себе, что только они с Хэйан и остались. Она потеряла Гуана, он — Ло Бинхэ.       Вот уж не думал Лю Цингэ, что действительно будет грустить о погибшем ученике.       Он задрал голову, посмотрев в пасмурное небо. Дождевые облака сместились на другой пик, но белёсая дымка продолжала скользить по склонам, оставляя влажный шлейф. В отдалении послышался гром.       Вновь вздохнув, Лю Цингэ собрался пойти в хижину, но внезапно его привлёк лёгкий блеск на периферии. Обернувшись, он ничего не обнаружил, решив, что заострил внимание на отражении света от влажных листьев. Но стоило посмотреть вперёд, как перед его лицом возник знакомый голубой огонёк.       Испуганно шарахнувшись, Лю Цингэ рефлекторно схватился за рукоять меча. Хэйан, отреагировав на хозяина, занервничала, принявшись рычать, однако не поняла, откуда исходила угроза.       — Ты?              […Помощ… предуп…].              От огонька исходило едва уловимое шипение. Он сиял очень слабо, даже не сумев растянуться в полноценное послание.       Сам факт появления Помощника сильно удивил Лю Цингэ. Он никак не ожидал, что Божество этого мира снизойдёт до него, будучи разочарованным его действиями. Или, скорее, бездействием.       Замигав, Помощник стал чуть ярче, и голос его разносился куда чётче:              [У Помощника не так много времени. Помощник явился с предупреждением. Если горный лорд Лю желает идти по истинному пути, он должен перестать сближаться с горным лордом Шэнь Цинцю].              — Сближаться? — аж опешил Лю Цингэ. — Да в каком месте я с ним сближаюсь?              [Помощник не должен этого говорить, но Помощник не для того давал горному лорду Лю второй шанс].       [Горный лорд Шэнь — причина смерти горного лорда Лю. Судьба нерушима и неизменна, сколь ни выбирай].       [Единственный способ остаться в живых — слушать Помощника, идти по пути главного героя].       [Помощник нескоро сможет вернуться к горному… Лю. Помощник выяснил, что его сила для существ… исходит от… Держитесь от горного лорда Шэнь Ц… иначе по возвращении… умереть].              Лю Цингэ хотелось задать много вопросов, а также высказать всё, что он думал об исчезновении Помощника. Но тот медленно угасал, слова становились всё менее разборчивыми, и в какой-то миг, ярко мигнув, он растворился в воздухе, словно и не появлялся вовсе.       Вдалеке сверкнула молния, а через несколько секунд прогремел гром.       Рассеянно обведя поляну перед хижиной взглядом, Лю Цингэ оглянулся, но никого, кроме беспокойно бегающей Хэйан, не увидел.       — Помощник… Помощник!       Ответом послужила тишина.       Что это за издевательство? Помощник ведь чётко дал понять, что не желал иметь с ним никаких дел. Боги разочаровались в нём, разве не так? Смятение поднялось в душе Лю Цингэ высокой волной. Даже в детстве он редко испытывал беспомощность и неуверенность, но сейчас почувствовал себя беспризорным мальчишкой, на мгновение увидевшим родителей, которые его бросили.       Так что ему делать? Боги разочаровались в нём или нет? Лю Цингэ и так переживал не лучшие времена, так ещё и Помощник промелькнул со странным сообщением.       «Успокойся, возьми себя в руки, — одёрнул себя Лю Цингэ. — Он сказал держаться подальше от Шэнь Цинцю, что… в Шэнь Цинцю моя погибель».       Неужели опасения на тот счёт, что Шэнь Цинцю являлся прислужником демонов, не плод его воображения? Раз отголосок божества предупреждал его об опасности, которую таил в себе Шэнь Цинцю, не означало ли это, что от него нельзя ожидать ничего хорошего?       Несмотря на сумбурное сообщение Помощника, Лю Цингэ вдруг почувствовал воодушевление. Он пребывал на грани того, чтобы утонуть в самобичевании и осуждении себя за слабость характера. Однако боги всё ещё оставались с ним, они верили в него, они дали ему подсказку. Отчего-то Лю Цингэ даже не пытался переосмыслить контекст услышанного послания, он жадно ухватился за слова Помощника, как за доказательство собственных суждений.       Поэтому, не смея терять времени, он запрыгнул на меч и полетел в направлении пика Цинцзин. Ему требовалось обсудить произошедшее с Шэнь Цинцю, заглянуть в его глаза и прямо спросить, являлся ли он вторым приспешником демонов?       Может, это и глупо. Однако интуиция вела Лю Цингэ к пику Цинцзин, которого со стороны большей части пиков окружила стена проливного дождя. Затерявшись в перьях облаков, Лю Цингэ внимательно прислушивался к окружающей его духовной энергии, и вовремя обратил внимание на удаляющийся силуэт: Шэнь Цинцю улетал с пика Цинцзин прочь от основных пиков.       Какое совпадение. Или же неудачное стечение обстоятельств? Ведь в духовной школе Шэнь Цинцю не стал бы вести себя неосмотрительно, во всяком случае, нападать. Но, с другой стороны, эта самая неосмотрительность на чужой территории не сыграет ему на руку.       «Он летит прочь из школы. Глава Юэ не давал ему поручений».       За своими мыслями Лю Цингэ обернулся к ливню, накрывшему горный хребет Цанцюн. Уже близился вечер, отчего окружение наполнилось неестественно ранним мраком.       «Такая погода — отличное прикрытие, чтобы улизнуть незамеченным, — подумал Лю Цингэ. — Но не для меня. Ты попался, Шэнь Цинцю».       Следуя за Шэнь Цинцю, Лю Цингэ скрыл своё присутствие и старался двигаться в облаках, чтобы максимально исчезнуть из виду. Конечно, такой вид путешествия не оставил его изолированным от дождя, поэтому к концу пути Лю Цингэ вымок до нитки. К счастью, простое заклинание помогло ему моментально просушить одежду.       В своей спешке Лю Цингэ совсем не подумал о прикрытии. Слежка за Шэнь Цинцю привела его к ближайшему крупному городу, что ожидаемо — в квартал развлечений. Ему пришлось передвигаться по крышам под покровом наступившего глубокого вечера, чтобы не привлекать внимания своими светлыми одеждами и мечом. Возможно, он и сошёл бы за солдата или командира стражи некого аристократа, однако на него всё равно бы оглядывались.       Заклинатели никогда не спускались к обычным смертным без должной необходимости. А вот Шэнь Цинцю, похоже, игнорировал все правила приличия и духовной школы. Лю Цингэ даже не знал, что хуже: если тот окажется предателем, либо действительно отправился развлекаться. Шэнь Цинцю слабо скрывал своё присутствие, словно у него не хватало навыка для того, чтобы отточить технику до идеала.       «Ну ещё бы. Если он куда чаще ходит развлекаться, а не тренироваться, то не удивительно», — с брезгливостью подумал Лю Цингэ.       Последняя надежда на то, что Шэнь Цинцю просто выбрался на прогулку, умерла в тот миг, когда он зашёл на порог увеселительного заведения. Сидя на крыше в нескольких переулках напротив, Лю Цингэ решил не врываться в публичный дом, а подождать хотя бы час. Если Шэнь Цинцю закончит раньше, значит, он точно использовал это место для тайной встречи. Если нет, то… об этом Лю Цингэ предпочитал не думать.       И до чего он вообще дошёл? Следил за Шэнь Цинцю в квартале развлечений. Кто же из них на самом деле низко пал?       Этот человек… почему он не выходил у него из головы? Застрял также крепко и болезненно, как заноза под ногтем. Одна мысль о нём вызывала болезненное чувство во всём теле, пробирала неприятными мурашками. А недавнее явление Помощника только всколыхнуло эту волну невидимых колючек, царапающих рёбра изнутри. Он сказал, что Шэнь Цинцю — его погибель. Но что действительно означали эти слова? Почему от него стоило держаться подальше? Лю Цингэ знал, что превосходил по силам лорда пика Цинцзин, и тот не мог причинить ему вреда.       «Но он всё же убил меня в моём мире. В пещерах Линси. А в этом мире… тоже, если так подумать. Убил моего предшественника. Хм. Там, где Шэнь Цинцю, меня постоянно подстерегают проблемы: пещеры Линси, нападение демонов, несколько неудачных миссий, открытие Бездны, да и вот случай с Шан Цинхуа и тем ледяным демоном. Не называл бы это "на волоске от смерти", и всё же приятного мало. Общение с ним вредит репутации, — нахмурился Лю Цингэ. — А ещё он шантажирует меня. Из-за Ло Бинхэ».       Время тянулось и не способствовало успокоению мыслей. В какой-то момент Лю Цингэ решил, что у него просто сдавали нервы, однако он часто охотился и примерно чувствовал ход утомительно идущих часов. И парочку из них он точно просидел на крыше, отметив, что Шэнь Цинцю разве что перестал скрывать своё присутствие. Как это понимать? Действительно увлёкся развратом? Аж на несколько часов?       Уж лучше бы так, чем обдумывал с демонами планы по тому, чтобы навредить духовной школе.       Устав от неопределённости, Лю Цингэ решил действовать наверняка. В любом случае, даже если Шэнь Цинцю развлекался, это недопустимое поведение для горного лорда. Может, Юэ Цинъюань и готов терпеть подобное поведение, а другие лорды предпочитали не совать нос не в своё дело, однако у Лю Цингэ имелись причины нарушить праздную жизнь Шэнь Цинцю.       На пороге публичного дома его встретили так, словно узрели явление божества. Даже самые скучающие девушки, увидев Лю Цингэ, оживились.       — Господин, какой красивый господин.       — Не желаете ли провести хорошую ночь, господин?       — Вы такой красивый, господин…       Всё-таки было бы лучше, если он по-тихому забрался внутрь через окно. От повышенного внимания к своей персоне Лю Цингэ недовольно свёл брови к переносице. Зайдя внутрь и остановившись посреди широкого коридора, он приковал к себе ещё больше взглядов. К нему поспешила навстречу дама средних лет, облачённая в дорогие одежды. Позади неё находились двое мужчин, явно намекающих, что любой бунт со стороны клиентов будет подавлен в мгновение ока.       — Добрый вечер, господин. Чем эти скромные барышни могут вас порадовать? Вижу, вы у нас впервые, так что…       — Мужчина в одеждах цвета цин, — перебил её Лю Цингэ, оставшись глухим к сладким речам. — Стройный, даже худощавый. Носит меч и ходит с веером. Он пришёл к вам пару часов назад. Где он?       Взгляд госпожи моментально изменился, из её позы ушла расслабленная манерность, в голосе исчезло дружелюбие:       — Господин. Правила этого дома запрещают нарушать уединение посетителей. Вам следует… эй!       Лю Цингэ не стал слушать работницу, он чувствовал присутствие Шэнь Цинцю, и мог спокойно проследовать за ним, словно зверь, идущий за запахом крови. Попытка остановить Лю Цингэ не обернулась успехом. Стоило охраннику схватить его за плечо, как тот быстро отреагировал, развернувшись и ударив наотмашь лёгкой волной духовной энергии. Мужчина с удивлённым криком отлетел прочь, ударившись спиной о стену. Девушки перепугано взвизгнули, разбежавшись в прилегающие комнаты. А госпожа, взирая на происходящее, преисполнилась сильным удивлением, только и успевая проглатывать возмущения.       — Мне нужен только ваш посетитель, — вытащив из набедренной сумки кошель, Лю Цингэ достал пару золотых монет и бросил их госпоже. Та, поймав вознаграждение и уставившись на столь большую ценность, в недоумении захлопала ресницами. — Компенсация за неудобства. Не ходите за мной.       К счастью, у людей хватило ума не останавливать его.       Лю Цингэ полагал, что посещение публичного дома не затронет его самообладание. Его не трогали стоны и неприличные звуки, доносящиеся сквозь тонкие стены, он лишь находил их неприятными. Но вот что действительно застало его врасплох уже на лестнице, ведущей на второй этаж, это запахи. Они смешались в удушающую дурманящую вонь.       Лю Цингэ старался дышать через рот, однако, чем дальше он углублялся в коридоры второго этажа, тем более мерзко он себя чувствовал. Он слышал как приятные манящие нотки, так и резкие отталкивающие запахи.       В публичном доме наверняка держали омег. И не важно, женщин или мужчин. На любого из них найдётся свой клиент, в особенности альфа. Будь проклято это деление по видам, будто и так людям жилось просто.       Взяв себя в руки, Лю Цингэ проследовал к двери, к которой вёл духовный след энергии Шэнь Цинцю. Честно говоря, Лю Цингэ опасался стать свидетелем какого-то непотребства. Одна только мысль вызывала у него рвотные позывы, и тем не менее, прислушавшись, он не уловил никаких вздохов, стонов, да и в принципе шорохов, свидетельствовавших хоть о каком-то движении.       Лю Цингэ медленно выдохнул. Ладно, что бы он там ни увидел, пора уже вывести Шэнь Цинцю на чистую воду. Довольно с него ходить безнаказанным. Сотрудничество с демонами или же сладострастные утехи, позорящие доброе имя горного лорда духовной школы, — всё равно.       Лю Цингэ решительно распахнул дверь — странно, что та оказалась не заперта. Первое, что он услышал, это испуганный женский вздох. Молодая девушка, на вид двадцати лет, резко подскочила с кровати, заняв сидячее положение, и в недоумении, с испугом уставилась на Лю Цингэ. К его удивлению, она оказалась полностью одета. Девушка лежала на кровати рядом с Шэнь Цинцю, который спал крепким сном в полном одеянии. Разве что без обуви.       Не такого Лю Цингэ, конечно, ожидал увидеть.       — Что вы здесь делаете? Уйдите! — шёпотом шикнула на него девушка, но стоило Лю Цингэ перевести на неё грозный взгляд, она вся сжалась.       Зайдя внутрь и закрыв за собой дверь, он с недоверием присмотрелся к Шэнь Цинцю, ожидая, что тот моментально подскочит и примется осыпать его проклятьями. Однако тот действительно спал, причём так крепко, что застывший у изножья кровати Лю Цингэ почувствовал себя чересчур глупо.       — Что тут вообще происходит? — спросил он, обернувшись к девушке.       Та враждебно поглядывала на незваного гостя, однако не хотела наживать неприятности. Боязливо глянув на Шэнь Цинцю, она обхватила себя руками и отвернулась.       — Господин спит.       — Это я вижу. Почему не просыпается?       Нахмурившись, девушка ответила не сразу:       — Выпил снотворное.       — Зачем? — в ещё большем негодовании уточнил Лю Цингэ.       Девушке явно не нравились сыплющиеся вопросы, но, чтобы не спровоцировать незваного гостя к рукоприкладству и агрессии, она поспешила объясниться:       — Господин приходит сюда не первый раз, его запросы остаются стабильны на протяжении нескольких лет. Он просто просит лечь рядом, а сам пьёт снотворное и засыпает. Не этим ничтожным слугам разбираться во вкусах и потребностях посетителей. Нам платят. Мы не задаём вопросы.       Объяснение девушки только сильнее запутало Лю Цингэ.       — Уйди.       Девушка не стала спорить, она юрко слезла с кровати и, поклонившись, выбежала из комнаты, словно мышка, не издав ни звука.       В помещении опустилась удручающая тишина, перебиваемая доносящимися из соседних комнат стонами. На столике стояла зажжённая лампа, разгоняющая полумрак. Благовония помогали заглушить запахи разврата, которыми оказалось пропитано всё здание. Увиденная картина спутала мысли Лю Цингэ, отчего он не знал, как правильно реагировать на сложившуюся ситуацию. Единственное, что помогло ему отыскать в себе крохи злости, это вид меча, небрежно оставленного в углу комнаты — это же надо столь халатно относиться к своему оружию.       Отыскав стул и поставив его у изножья кровати, Лю Цингэ отставил свой меч к стене, и сел на подготовленное место. У прикроватной тумбочки стоял пустой стеклянный пузырёк рядом с тарелкой нарезанных фруктов. С палочки благовоний медленно падал пепел. И всю безмятежность картины усиливал вид дремлющего Шэнь Цинцю.       Во сне он выглядел совершенно иначе: спокойный, уязвимый, обычный человек, чья красота обманчиво прятала уродливую личность. Зачем Шэнь Цинцю ходил в публичный дом, если мог выпить снотворное и поспать у себя в хижине? Почему ему требовалось присутствие женщины, чтобы спокойно забыться сном? Даже если он не прелюбодействовал, подобное поведение не назвать нормальным.       «И ладно работницы публичного дома. Но ты ведь заставлял спать с собой свою ученицу. Это всё равно неприемлемо», — нахмурился Лю Цингэ и почувствовал, как в груди стало тесно от возросшей злости.       Ему становилось не по себе. По телу разливалось неприятное покалывание, словно в мышцах извивались черви. Хотелось расчесать кожу до крови, избавиться от неприятного покалывания, но чем дольше Лю Цингэ об этом думал, тем хуже становилось. Его начинало мутить.       Что он вообще тут делал? Почему не ушёл, как только убедился, что Шэнь Цинцю лишь потакал своим слабостям, а не затевал сговор с демонами? Неужели тоже жаждал насладиться моментом ещё большего падения этого человека? Одно дело — таить свой грязный секрет, но другое — стать свидетелем его разоблачения.       Шэнь Цинцю станет твоей погибелью.       Вспомнив неприятные слова помощника, Лю Цингэ обозлился ещё сильнее и, раздражённо фыркнув, пнул кровать. Ту сильно тряхнуло, что заставило Шэнь Цинцю зашевелиться. Не добившись должного результата, Лю Цингэ вновь ударил ногой по изножью, что заставило Шэнь Цинцю недовольно застонать и, наконец, пробудиться.       Разлепив веки, он медленно приподнялся на локте, выглядя дезориентированным и помятым. Устало выдохнув и растерев уголки глаз, Шэнь Цинцю занял сидячее положение и долгий миг смотрел в стену, силясь понять, что вырвало его из омута грёз.       А затем, сморгнув наваждение, он будто за краткий миг прогнал от себя дурманящую сонливость и медленно обернулся, уставившись на Лю Цингэ. В полумраке, разгоняемом тусклым светом настольной лампы, выражение лица Шэнь Цинцю выглядело до смехотворного нелепо. Однако смеяться не хотелось. Лю Цингэ будто увидел перед собой перепуганное животное, которое с каждой секундой всё сильнее заполнял панический страх.       Он впервые видел Шэнь Цинцю в подобном состоянии. Всё привычное спокойствие и умиротворение смыло волной ужаса, вслед за которой нахлынуло куда более пьянящее чувство.       — Проснулся, наконец? — буднично поинтересовался Лю Цингэ.       Но едва последнее слово сорвалось с его губ, как Шэнь Цинцю, схватив нож, лежащий рядом с фруктами, прыгнул на него, словно безумец. Лю Цингэ успел только вскочить со стула, однако Шэнь Цинцю действовал так быстро, что в итоге завалил его и придавил к полу. Острое лезвие тянулось к оголённой шее, и если бы Лю Цингэ не перехватил Шэнь Цинцю за запястья, тот бы точно вспорол ему горло.       Оба давили друг на друга духовной энергией, но как бы Лю Цингэ ни пытался скинуть с себя Шэнь Цинцю, тот держал лезвие слишком близко к его шее. Одно неосторожное движение, и никакое искусство исцеления не поможет. Если в первый миг Лю Цингэ думал, что подобное поведение вызвано вспышкой злости и возмущением, то чем дольше и отчаяннее Шэнь Цинцю пытался навредить ему, тем отчётливее на него находило неприятное понимание — того опьянил страх.       — Успокойся, чёрт возьми!.. — зарычал сквозь стиснутые зубы Лю Цингэ.       Шумно, натужно дыша, Шэнь Цинцю продолжал сопротивляться. Его глаза бешено округлились, в них исчезло всё человеческое, они горели желанием уничтожить угрозу, несмотря на последствия. Лю Цингэ думал воспользоваться духовной энергией, чтобы скинуть Шэнь Цинцю, но, чтобы обезопасить себя наверняка, ему придётся откинуть того к стене.       В какой-то миг Лю Цингэ всерьёз подумал, что подобного не избежать. Однако дыхание Шэнь Цинцю постепенно выравнивалось, и в его глазах стала появляться осознанность. Давление постепенно ослабевало, но несмотря на это, он не убирал нож от шеи Лю Цингэ.       Тишину разбивали глубокие вздохи Шэнь Цинцю. Длинные волосы ниспадали с плеч, затеняя лицо и глаза, которые от пережитой волны страха выглядели практически чёрными. Он смотрел на Лю Цингэ без определённого выражения, просто уставился в одну точку, продолжая нависать над ним подобно смерти.       В комнате опустилась тишина.       Раздался тихий нервный смех. Прищурившись, Шэнь Цинцю криво улыбнулся, в его глазах мелькнул колючий огонёк.       — Шиди… — голос звучал подобно шипению змеи.       Холодная сталь чуть повернулась, и теперь остриё смотрело в подбородок Лю Цингэ, дразняще касаясь тонкой кожи.       Более Шэнь Цинцю ничего не сказал, лишь прикрыл глаза и громче засмеялся.       «Окончательно обезумел?» — невольно подумал Лю Цингэ, нахмурившись.       Он не знал, что и думать, что чувствовать. Невольно у него перехватило дыхание, он внимательно наблюдал за Шэнь Цинцю, отмечая аккуратные черты его лица, ощущая тепло, исходящее от тела. Несмотря на то, что Шэнь Цинцю обладал тонкими предплечьями, Лю Цингэ, сжимая их, чувствовал жилистые твёрдые мышцы.       Сердце застучало быстрее, и теперь уже ему приходилось следить за своим дыханием.       «Что это за чувство?» — в растерянности подумал Лю Цингэ.       Он лежал, прижатый к полу, с приставленным лезвием к шее, что в любой иной ситуации побудило бы его моментально обезопасить себя. Однако шли минуты, а он продолжал валяться на полу, позволяя Шэнь Цинцю нависать над собой открытой угрозой.       — И что же мне делать с тобой, дорогой шиди? — угрожающе прошептал Шэнь Цинцю, чуть задрав голову и с надменностью глянув на собеседника. — Вот чего тебе спокойно не сиделось?       Лю Цингэ промолчал. В такой ситуации он и не знал, что говорить. Он банально не мог говорить — дыхание перехватило. Да что с ним такое? Откуда эта слабость, почему сердце билось подобно птице в тесной клетке? Что за жар разливался по телу подобно отравляющему яду?       Всё дело… в запахах. Верно. Это место пропитано дурманом, выбивающим здравый смысл.       — Что, язык проглотил? — вернув себе уверенность, Шэнь Цинцю прислонил лезвие к шее Лю Цингэ. Взгляд блеснул презрением. — Так давай я кое-что скажу тебе, дорогой шиди. Скажешь хоть кому-то о том, что видел — я убью тебя. И, поверь, на меня никто не подумает. А вот о тебе… могут потом подумать многое. Будешь опозорен после смерти похлеще, чем я при жизни.       Последняя фраза немного сбила спесь растерянности с Лю Цингэ. Скосив взгляд к лезвию, упирающемуся ему под подбородок, он помедлил пару мгновений, после чего вновь посмотрел на Шэнь Цинцю.       — Ну?       — Мне нечего тебе сказать, — сухо отозвался Лю Цингэ. — Ты не сотрудничаешь с демонами. Это всё, что меня интересовало.       Его слова заставили Шэнь Цинцю в недоумении нахмуриться, а затем и вовсе с презрением, даже разочарованием фыркнуть.       — Ты следил за мной, думая, что я прислуживаю демонам? Знаешь, шиди, твоя проницательность не идёт ни в какое сравнение с твоими умственными способностями. Даже не знаю, восхищаться или смеяться.       — Для начала слезь с меня.       — Захочу — буду сидеть, сколько душе угодно, — с недовольством подметил Шэнь Цинцю, обведя кадык собеседника кончиком ножа. — Ещё одна подобная выходка — и я тебя уничтожу.       — Только я потяну тебя за собой, чёртов извращенец.       Шэнь Цинцю нагло усмехнулся, с брезгливостью осмотрев Лю Цингэ.       — Знаешь, даже заинтриговал, дорогой шиди. Но действительно ли ты справишься со мной? — полюбопытствовал Шэнь Цинцю, проведя лезвием вверх и, якобы случайно царапнув линию челюсти, упёрся остриё в щёку собеседника. — Да, твой меч способен убить сотню монстров. Но одно моё слово уничтожит тебя намного быстрее. Вспоминай об этом почаще, когда решишься на очередную глупость.