Alpha-версия главного героя

             Ждать пришлось около двух дней, может, чуть дольше. Это время тянулось для Лю Цингэ с мучительной медлительностью. Он извёл себя неприятными мыслями, коря за потерю самообладания, о которой напоминали саднящие костяшки пальцев. Лю Цингэ намеренно не исцелял кожу, то ли наказывая себя, то ли всерьёз полагая, что самобичевание поможет облегчить душу.       Они с Шэнь Цинцю выжидали в засаде, внимательно наблюдая за Шан Цинхуа издалека. Их окружал лес и скалистая местность, обрывы просматривались то тут, то там, отсекая пути к бегству. Лю Цингэ забрал меч у Шан Цинхуа, поэтому ему никуда не деться. К тому же он потратил немало сил на исцеление ран, хотя те продолжали украшать его лицо фиолетовыми пятнами.       Ко вторым суткам усталость заметно наседала и давила своим присутствием. Не поспать, не помедитировать. Лю Цингэ предлагал Шэнь Цинцю отдохнуть, чтобы они следили за обстановкой по очереди. Тот отказался. Но, как показалось Лю Цингэ, он сделал это не из упрямства, а будто от недоверия. Шэнь Цинцю не хотел терять бдительность в его присутствии. Сначала подобное поведение возмутило Лю Цингэ, ведь не он стал инициатором этой миссии, а затем, подумав, пришёл к выводу, что Шэнь Цинцю опасался его.       Не удивительно. Учитывая, как один раз Лю Цингэ уже напал на него в пещерах Линси, да и показал себя не очень сдержанным с Шан Цинхуа, трудно оспаривать подобное. Ему стало крайне не по себе от понимания, что даже такой озлобленный человек, как Шэнь Цинцю, считал его животным, с которым опасно находиться наедине.       Лю Цингэ уже и сам начинал себя считать таким же. Его раздражала каждая мелочь из-за приближения гона. Агрессия стояла невидимым комом где-то в горле, не позволяя сделать глубокий вдох.       Ожидание убивало морально. Раз Шэнь Цинцю отказывался отдыхать, это делал Лю Цингэ — хоть кто-то из них должен оставаться в адекватном состоянии, чтобы вести бой. Но медитировать тоже не удавалось: стоило закрыть глаза, как Лю Цингэ представлял, что с ними сделает Юэ Цинъюань по возвращении в Цанцюн. Он ведь ничего не знал об их планах.       Это даже не беспокоило, а серьёзно угнетало.       От невесёлых мыслей Лю Цингэ отвлекло изменение в духовной энергии, окружающей их плотным кольцом. Демоническое присутствие появилось не сразу, оно возрастало постепенно, даже Шан Цинхуа зашевелился.       Пряча своё присутствие, Лю Цингэ и Шэнь Цинцю молча наблюдали свысока из засады за Шан Цинхуа, суетливо топчущегося на поляне. Мобэй-цзюнь появился, словно отделившись от теней. Его прибытие заметно напрягло Шан Цинхуа, он даже отпрянул и пугливо потупил взгляд, выглядя весьма плачевно.       Похоже, Мобэй-цзюнь о чём-то спросил, отчего Шан Цинхуа ещё сильнее напрягся и вжал шею в плечи. Нетерпеливо схватив того за волосы, Мобэй-цзюнь задрал ему голову, заставив болезненно застонать. Лю Цингэ услышал отчётливое «говори», разнёсшееся по лесу. Однако Шан Цинхуа молчал, и непонятно, куда был направлен его взгляд. Лю Цингэ не обманывался насчёт того, как поведёт себя наживка, он предусмотрительно держал меч наготове, давно освободив его от ножен. Шэнь Цинцю также выжидал.       И как раз вовремя, потому что в следующий миг, развернувшись, Мобэй-цзюнь ударил в их сторону ледяными шипами.       У Лю Цингэ и Шэнь Цинцю не стояло целью затаиться до последнего, они оба поняли и приняли тот факт, что от демона высшей крови так просто не спрятаться. Их главная задача заключалась в том, чтобы уничтожить Мобэй-цзюня. Хотя звучало, конечно, намного проще, чем планировалось к реализации.       Разбежавшись в разные стороны, избегая атаки разрастающегося льда, заклинатели приготовились к наступлению. Лю Цингэ понимал, что основная работа падёт на его плечи. В какой-то степени он даже свыкся с мыслью, что Шэнь Цинцю решил использовать его для достижения своих целей, не волнуясь о том, что Лю Цингэ мог и вовсе не пережить сражение с Мобэй-цзюнем. Тем не менее тот напомнил своему навязавшемуся напарнику, что если он помрёт, а Шан Цинхуа сбежит, то как бы Юэ Цинъюань за него ни заступался, он всё же заподозрит Шэнь Цинцю в предательстве.       Спрыгнув с возвышения и ловко лавируя между деревьями, которые создавали препятствие для ледяных атак, Лю Цингэ быстро подобрался к Мобэй-цзюню и нанёс удар мощной формацией. С лезвия сорвались призрачные копии мечей, побуждая противника воздвигнуть ледяную стену для обороны — лёд оказался достаточно прочным, чтобы выдержать столь серьёзный натиск.        Деревья погнуло ударной волной. Испуганно воскликнув, Шан Цинхуа отлетел прочь, затерявшись за рябящей зеленью. Лю Цингэ не волновала его судьба, он сосредоточился на противнике, от которого исходила удушающая тёмная энергия. Подступиться к нему оказалось не так просто — деревья ограничивали манёвренность, щепки и осколки льда, поднимаемые вихрями, подлетали в воздух.       Из-под земли вырвались ледяные шипы. Избежав прямого попадания, Лю Цингэ контратаковал, резво срываясь с места. Всё же Мобэй-цзюнь оказался не столь быстрым и подвижным, но если попасть под его атаку, можно считать, что бой закончится весьма быстро. Лю Цингэ отгонял Мобэй-цзюня, заставляя того отступать под натиском продолжительных атак.       Ещё немного, и тогда…       — Ваше Высочество, осторожно! — закричал Шан Цинхуа.       «Вот же!..» — не успел Лю Цингэ выругаться, как за спиной Мобэй-цзюня прогремел взрыв.       Наступив на метку самовоспламенения — одну из ловушек, которую они с Шэнь Цинцю успели установить по округе, — Мобэй-цзюнь вовремя отреагировал на оклик Шан Цинхуа, отпрыгнув от мощного всплеска пламени. Ему не удалось полностью уйти из-под ударной волны, огонь неприятно опалил спину, толкая под атаку Лю Цингэ.       В этот раз Мобэй-цзюню пришлось защищаться тёмной ци и руками, покрыв их тонким слоем льда. Меч резанул сверху вниз, проливая демоническую кровь и отталкивая противника прочь.       Лю Цингэ выжидающе нахмурился, и в следующий миг место, куда угодил Мобэй-цзюнь, засияло кругом печатей и подорвалось мощной вспышкой пламени.       Прикрывшись рукой и духовной энергией, чтобы взрывная волна не причинила ему вред, Лю Цингэ внимательно отслеживал присутствие противника. Несмотря на силу установленной ловушки, это не убило демона. Тем не менее огонь являлся его слабостью, в этом они с Шэнь Цинцю не прогадали. Да и Шан Цинхуа после пары дополнительных угроз перестал играть в молчуна, — Шэнь Цинцю недвусмысленно дал понять, что первая порция побоев станет разминкой, если тот не начнёт говорить.       Лю Цингэ позволил себе обернуться к Шан Цинхуа, адресовав ему ненавистный взгляд. Тот, испугавшись, пополз назад, а затем и вовсе, подскочив на ноги, побежал в глубину леса.       Вот он и окончательно показал себя, предателя. Это заставило Лю Цингэ почувствовать расстройство, неприятный осадок на душе, но не более. Сражение с Мобэй-цзюнем помогло переключить фокус злости на более важную проблему, которая начинала возвращаться в строй.       Послышался треск — Мобэй-цзюнь укрылся за панцирем изо льда. А позади раздался испуганный короткий крик, прерванный звуком глухого удара. Но Лю Цингэ полностью сосредоточил внимание на демоне, высвободившимся из скорлупы льда. Осколки разлетелись подобно десяткам острых лезвий, тёмная ци хлынула тяжёлым потоком, подчёркивая разъярённое состояние Мобэй-цзюня. Демоническая метка горела синей искрой на его лбу, глаза потемнели от злобы, дыхание стало тяжёлым.       Лю Цингэ высвободил духовную энергию в ответ, как бы предупреждая, что тоже готов к сражению и не страшится врага. Он действительно не боялся одного из сильнейших демонов, потому что в нём продолжала гореть злость и горечь из-за того, что произошло на соревнованиях. Ведь именно Мобэй-цзюнь пробудил демоническую кровь Ло Бинхэ. Именно он разделил жизнь молодого адепта на «до» и «после».       Если бы не это, Лю Цингэ сберёг бы Ло Бинхэ… во всяком случае, так ему было проще оправдываться.       — Эй, демон, — окликнул того Шэнь Цинцю.       Лю Цингэ не смел переключать внимание на кого-то ещё, он пристально наблюдал за Мобэй-цзюнем. А по сбивчивым вздохам и размытой картине на периферии зрения он видел, как Шэнь Цинцю тащил за собой Шан Цинхуа, придерживая за ворот. Удивительно, что столь утончённый, с виду хрупкий мужчина действовал столь решительно и уверенно. Хотя, с другой стороны, как тут на месте Шан Цинхуа не перебирать ногами, когда к твоему горлу подставлено лезвие?       — Тебе ещё нужен этот предатель или этот достопочтенный может перерезать ему глотку?       Мобэй-цзюнь лишь предостерегающе прищурился, в то время как Шан Цинхуа, стараясь как можно дальше отклониться от холодной стали, срывающимся от страха голосом заговорил:       — Прошу, не надо! Я сделаю, что скажите, прошу, Ваше Высочество, этот достопочтенный ещё может принести пользу! Не отдавайте его на растерзание, этот достопочтенный вам ещё пригодится, он поможет вам, чем сможет!.. Он…       Тут даже Лю Цингэ вздохнул от разочарования. Из-за страха Шан Цинхуа только подставил себя под удар, подтверждая, что несёт угрозу для заклинателей. Шэнь Цинцю плотнее прижал острое лезвие к его шее, отпустив ворот и схватив Шан Цинхуа за волосы, стянутые на макушке. Тот болезненно зажмурился.       — Тебе нужна эта крыса или от неё можно избавиться?       — Нет-нет-нет, прошу, Ваше Высочество, я мог быть полезен, прошу, я знаю многие вещи…       — Смотри, знает многие вещи, — подметил Шэнь Цинцю, переведя к Мобэй-цзюнь испытывающий взгляд. — Этот заклинатель готов обменять эту жалкую крысу на кое-какую информацию.       — Что? — шепнул Шан Цинхуа.       — Что?       Лю Цингэ также опешил, оглянувшись на Шэнь Цинцю. Они договаривались только о том, чтобы проверить, представлял ли опасность Шан Цинхуа, как источник ценной информации. В остальном у них стояла цель убить Мобэй-цзюня, чтобы обезопасить духовную школу Цанцюн от врага, обладающего опасными знаниями. Лю Цингэ уже хотел возмутиться, но вопрос Шэнь Цинцю застал его врасплох:       — Как ты понял, что Ло Бинхэ — демон?       На опушку леса опустилась тяготящая тишина. Получив в ответ колючий взгляд со стороны противника, Шэнь Цинцю уточнил:       — Демоница высшей крови не признала в Ло Бинхэ демона. Его сущность никак не связана с взрослением, а демоническая ци не проявляла себя. Но почему-то Ло Бинхэ, оказывается, взялся обучать демон снов. А ещё его признал ты. Единственное, что вас с демоном снов, пожалуй, отличает от той демоницы, это возраст. Вы взрослее и видели в этом мире больше… Ло Бинхэ достаточно талантливый ребёнок. До дотошности талантливый. Значит, у него были весьма необычные родители. И вы могли знать его родителей. А демоны высшей крови с кем попало не водятся. Так скажи, Мобэй-цзюнь, кого ты увидел в этом мелком выродке?       Рассуждения Шэнь Цинцю звучали до пугающего логичными и бьющими в самую суть. Лю Цингэ искренне считал, что Мобэй-цзюнь почувствовал демоническую кровь в Ло Бинхэ, но никак не брал в расчёт, что тот напомнил ему кого-то. И благодаря этому сходству демон решил призвать к демонической крови, проверив, действительно ли в Ло Бинхэ дремало что-то древнее и тёмное.       Или же это очередной обманный манёвр? Но для чего?       Тем не менее Лю Цингэ не успел отыскать ответ на этот вопрос, Мобэй-цзюнь агрессивно отреагировал на Шэнь Цинцю, ударив в его направлении. Ледяные шипы вспороли землю с поразительной скоростью, Лю Цингэ отпрыгнул прочь, обманчиво надеясь на обычную атаку. Однако шипы уже напоминали настоящие деревья, вытянувшиеся к небу сплошной стеной. И как только Мобэй-цзюнь сорвался с места, Лю Цингэ понял свою ошибку — противник выбрал целью не его.       — Шэнь!!!       Наверное, впервые Лю Цингэ осознанно испугался за Шэнь Цинцю. Но только по той причине, что если Шэнь Цинцю помрёт, а Шан Цинхуа сбежит или тоже отойдёт в мир иной, Юэ Цинъюань голову ему оторвёт. И тогда Лю Цингэ проще всего будет закончить жизнь, перерезав себе горло.       Из-за ледяной стены донеслись крики и звон металла с последующей вспышкой заклинания. Пробиваться через стену стало бы долгим занятием, поэтому Лю Цингэ в несколько прыжков собирался запрыгнуть наверх. Но стоило ему ступить на ледяной шип, как иней охватил его ногу. Успев сменить ток духовной энергии и оттолкнуться за счёт него от живого льда, тянущегося охватить его морозной стужей, Лю Цингэ отпрыгнул назад. Раздражаясь собственной медлительности, он ступил на меч и подлетел над лесом.       Оказалось весьма самонадеянно полагать, что Шэнь Цинцю вступит в полноценное сражение с Мобэй-цзюнем. Лю Цингэ обнаружил участок леса, практически полностью лежащей под корками льда. Из-за тёмной энергетики, исходящей от холода, он не сразу понял, где находился Шэнь Цинцю.       Застыв в неподвижности с поднятым перед собой мечом, Шэнь Цинцю выдыхал облака пара, и если бы ни это, Лю Цингэ подумал, что Мобэй-цзюнь обратил его в ледяную статую. Однако он оказался недалёк от истины в своих рассуждениях. Лёд стремительно пытался нарасти вокруг Шэнь Цинцю, иней покрывал его одежды и кожу, и только за счёт сопротивляемости духовной энергии он не обратился в морозную глыбу.       «Да будь ты проклят!» — выругался Лю Цингэ. Как он и говорил, если погибнет Шэнь Цинцю, ему лучше сразу рассечь себе горло и избежать позорных оправданий перед Юэ Цинъюанем.       — Шэнь!..       — Какого чёрта ты здесь забыл? Иди, лови его, — кривясь от холода, сковывающего его тело, зарычал Шэнь Цинцю. — Я не нуждаюсь в твоей помощи. Убей этих двоих!       — Чтобы потом глава убил меня?       Риторический вопрос остался без ответа. Точнее, ответом послужило раздражённое шиканье, которое Лю Цингэ проигнорировал и, создав простую защитную формацию, ударил ею вокруг Шэнь Цинцю.       Лёд разлетелся мелкой крошкой, магия демона оказалась отрезана от жертвы, и благодаря собственной духовной силе Шэнь Цинцю освободился от холодного плена, обессиленно припав на колено. Решив, что дальше он сам справится, Лю Цингэ полетел в направлении, куда вёл след тёмной ци. Но в какой-то миг она просто исчезла. Присутствие Мобэй-цзюня и Шан Цинхуа растворилось, словно капля чернил, упавшая в озеро. Они двигались в направлении каньона, однако на подлёте к обрыву Лю Цингэ не обнаружил и следа их присутствия.       Как такое возможно? Демон не мог спрятать свою ауру так быстро. Единственное, что оставалось — это магия заклинателя. Даже несмотря на то, что главу пика Аньдин зачастую не воспринимали всерьёз, он не просто так получил свой титул. Формации защиты и маскировки — одна из его сильнейших сторон.       Лю Цингэ в злости сжал кулаки. Он принялся облетать округу, однако ни чутьём, ни зорким глазом не заметил врагов. Единственное, что также могло объяснить внезапное исчезновение этой парочки — использование артефактов, причём демонического происхождения. Артефакт, умеющий рассекать грани реальности, открывая проход в Царство демонов.       Как-то ведь этим ублюдкам удалось спровоцировать открытие Бездны. Чего им стоило сделать маленький надрез в пространстве? Не армию же требовалось провести, а всего лишь дать шанс улизнуть двум крысам.       Это нисколько не успокаивало.       Лю Цингэ вернулся к Шэнь Цинцю. Лёд всё ещё сковывал участок леса, однако он всё-таки испустил тёмную ци и не реагировал на живых существ, более не представляя опасности. Но вот что касалось Шэнь Цинцю, то о нём такого не скажешь. Он напоминал загнанного в угол зверя, сверкающего озлобленным взглядом. И несмотря на холодную — и далеко не из-за обморожения — отчуждённость, он ядовито уточнил:       — Где они?       — Ушли.       Шэнь Цинцю раздражённо шикнул. Лю Цингэ надеялся, что на этом претензии закончатся, однако тот с неожиданной взвинченностью повысил голос:       — Так какого чёрта ты меня не послушал?! Я же сказал, что справлюсь сам. И теперь они ушли. Из-за тебя.       Несмотря на то, что в последнее время Лю Цингэ выходил из себя из-за любой мелочи, обвинения Шэнь Цинцю вызвали у него колючую усталость. Будто на него тявкала маленькая собачка, что вызывало лишь раздражение.       — Из-за меня ты остался жив и здоров. А сбежали они из-за тебя. Я изначально предлагал схватить Шан Цинхуа ещё в духовной школе и доставить главе Юэ.       — Ну да, — оскалившись, фыркнул Шэнь Цинцю. — А заодно признаться, что мы растили ублюдка-демона. Но у меня хотя бы хватило ума избавить нас от такого позора.       — Позора? — недобро прищурившись, уточнил Лю Цингэ, подступив к Шэнь Цинцю. Тот не сдвинулся с места, только блеснул дерзким взглядом. — Если кто и позорит духовную школу Цанцюн, шастаясь по борделям и совращая своих учениц, так это достопочтенный лорд пика Цинцзин.       Глаза Шэнь Цинцю сверкнули бешенством. Несмотря на попытки сдержать эмоции, перенесённая атака холодом плохо сказывалась на его самочувствии, поэтому он позволил им проявиться.       И хотел бы Лю Цингэ на этом закончить, но угрозы и придирки Шэнь Цинцю уже стояли у него поперёк горла, поэтому он решил жалить того каждым доступным словом.       — Ло Бинхэ ты возненавидел на пустом месте. Или же причина лежит на поверхности? Может, ты забрал его себе не из-за потенциала к развитию, а из-за красивого личика? Может, твоя извращённая душонка не побрезговала совратить и мальчика, только вот он оказал сопротивление? И поэтому ты постоянно измывался над ним?       С каждой секундой гнев всё ярче пылал в глазах Шэнь Цинцю, его прекрасное лицо исказилось в уродливой гримасе. Видеть его таким оказалось чертовски приятно, Лю Цингэ на физическом уровне ощущал удовлетворение, которое никогда прежде не испытывал. Он ни разу не позволял себе опускаться до подобных способов унижения людей, но рядом с Шэнь Цинцю у него всё переворачивалось вверх дном. Жар пульсировал в груди, разнося по жилам приятное чувство.       — Ты отвратителен, Шэнь Цинцю. Отвратителен настолько, что даже пилюли не могут подавить твои аморальные желания.       Резкое движение слева не осталось незамеченным. Лю Цингэ ловко перехватил летящую в него руку за запястье, предотвращая попытку удара. Шэнь Цинцю не произнёс ни слова, однако его аура и взгляд говорили лучше любых слов. Он пытался высвободиться, однако Лю Цингэ до боли сжимал его предплечье, поражаясь тому, насколько оно тонкое. Он чувствовал, как от напряжения под кожей шевелились мышцы и ходили кости. Наверное, он мог бы даже сломать эту изящную руку, чтобы она несколько недель не держала веер.       — Молчишь, потому что я прав? — нахмурившись, поинтересовался Лю Цингэ.       — Ты поплатишься за эти слова.       Лю Цингэ не впечатлила угроза. Он прищурился, тихо хмыкнул и отбросил руку Шэнь Цинцю, заставив пошатнуться.       — Раз такой умный, лучше подумай, как нам не поплатиться своими головами перед главой Юэ за упущенного шпиона.       В итоге они и шпиона упустили, и демона не уничтожили. Нужно было сразу отправиться к Юэ Цинъюаню, а не затевать все эти теневые игры. Буйство эмоций продолжало сжирать Лю Цингэ изнутри, и даже продолжительный путь в полёте несильно остудил его мысли. Время от времени он оборачивался, отмечая летящего на мече Шэнь Цинцю, — если бы тот свалился где-то по дороге, можно смело бы прыгать следом и расшибаться насмерть.       На подлёте к духовной школе Шэнь Цинцю всё же нагнал его. И не просто нагнал, а вырвался вперёд и преградил путь, заставив Лю Цингэ сбавить скорость, а затем и вовсе остановиться. В напряжённом молчании они буравили друг друга тяжёлыми взглядами, зависнув в лёгкой дымке облаков.       — Говорить буду я, — голосом, не терпящим возражений, потребовал Шэнь Цинцю.       Лю Цингэ не сразу отреагировал на столь дерзкий выпад. Он только-только отошёл от испепеляющих эмоций, терзающих его из-за сбежавшего предателя и улизнувшего демона.       Медленно выдохнув, Лю Цингэ спросил:       — Почему ты думаешь, что Ло Бинхэ — ребёнок демона высшей крови?       — После того, сколь оскорбительными речами ты меня осыпал, полагаешь, я отвечу?       — Значит, озвучим главе Юэ обе версии произошедшего, — холодно отозвался Лю Цингэ, облетая Шэнь Цинцю.       Он ожидал услышать хоть какое-то достойное объяснение словам о происхождении Ло Бинхэ. Ведь каким бы отвратительным человеком ни был Шэнь Цинцю, он должен понимать, что они оба находились в незавидном положении. Утопали в дурных обстоятельствах, словно в болоте, и чем больше шевелились, тем сильнее их засасывало вглубь. Но вместо ответа Лю Цингэ услышал тихий издевательский смех.       — Значит, решил перейти мне дорогу, да? — в злодейской манере полюбопытствовал Шэнь Цинцю, вернув себе самообладание. Обернувшись к остановившемуся собеседнику, он не стал повышать голос, перебиваемый порывами ветра. — Догадайся, дорогой шиди, к кому прислушается глава Юэ?       — Глава Юэ достойный честный человек. Если он решит наказать этого лорда, так тому и быть, — нахмурившись, с непоколебимостью отозвался Лю Цингэ. — Мне нечего скрывать. Я поступил по совести.       — О-о, да что ты? Это с чьих слов? С твоих собственных?       — Твоей лжи никто не поверит.       — Дорогой шиди, этому лорду незачем лгать, он просто озвучит главе Юэ факты в нужном контексте и с правильным посылом, — принявшись медленно кружить подле Лю Цингэ, подмечал Шэнь Цинцю. Достав из-за пояса веер, он начал неспешно обмахиваться им, что выглядело очень странно в полёте. — У тебя же ведь скоро начнётся гон, не так ли?       Лю Цингэ напрягся.       — Твоя суть делает тебя довольно агрессивным и неуравновешенным в такие моменты, — продолжая медленно кружить подле Лю Цингэ, как бы невзначай подметил Шэнь Цинцю и окинул себя оценивающим взглядом. — А учитывая потрёпанный внешний вид этого лорда… кто знает, что произошло на самом деле?       Быстро сообразив, к чему клонил Шэнь Цинцю, Лю Цингэ почувствовал, как злость, которую он едва успел успокоить, вновь зашевелилась в груди.       — Ты не посмеешь…       — Горный лорд, однажды напавший на своего шисюна, вновь агрессивно ведёт себя с ним, и на этот раз в трезвом уме и доброй памяти. Ведь дорогой шиди уже не раз полагал, что его шисюн Шан предатель. И он решил выследить двух лордов без согласия главы Юэ… убил одного, напал на другого, когда тот пытался образумить его.       Задержав взгляд на Лю Цингэ, Шэнь Цинцю легкомысленно хмыкнул, позволив себе мимолётную улыбку.       — Шиди-шиди… по каким-то скупым крохам информации решил, что шисюн Шан — предатель, а шисюн Шэнь — омега и, вероятно, тоже предатель. От одного решил избавиться, а другого… взять силой? Какой срам. Может, тебе также не пришёлся по душе твой новый ученик, которого ты предпочёл скинуть в Бездну, а теперь решил избавиться от свидетелей?       У Лю Цингэ словно затягивалась невидимая петля на шее. Несмотря на злость, которая медленно сжигала его самообладание, он, пожалуй, впервые почувствовал страх из-за ситуации, которую мог создать Шэнь Цинцю в глазах Юэ Цинъюаня. Ведь многое действительно указывало на Лю Цингэ. И именно он на соревнованиях так удачно отыскал демонический артефакт, да ещё таскал его везде с собой.       — Тебе никто не поверит, — упавшим голосом произнёс Лю Цингэ, мрачно глянув исподлобья.       Шэнь Цинцю перестал улыбаться. Держа веер у груди, он с презрительной холодностью наблюдал за Лю Цингэ.       — Люди верят в то, во что хотят верить, — произнёс он. — Шиди ведь верит, что этот достопочтенный паскудный извращенец? Так почему бы другим не поверить, что Бог войны с пика Байчжань — просто дикарь, убивающий и калечащий всех из-за банальной прихоти?       Лю Цингэ промолчал. Пока прохладный ветер обдувал его лицо, сбивая градус накала, Шэнь Цинцю и вовсе потерял все эмоции, смотря на собеседника с пугающей отстранённостью. Он напоминал призрака, готового раствориться в дымке облаков.       Ни живой и ни мёртвый. Опасный человек.       — Ты будешь молчать, доблестный Бог войны. Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя низвергли твои же почитатели.