Alpha-версия главного героя

      На лице Шан Цинхуа так и застыло карикатурное изображение недоумения.       — Шиди Лю? Ч-что ты тут делаешь?       — И правда, какое удивительное совпадение, — с абсолютным безразличием поддержал Шэнь Цинцю, уставившись хмурым взглядом на Лю Цингэ.       Не удержавшись, Лю Цингэ свёл брови к переносице и не постеснялся изобразить раздражение, вызванное «столь внезапной» встречей с лордом пика Цинцзин. Они столкнулись на горной тропе, ведущий к отдалённому городу в уезде Чжэнь. Стояла солнечная тёплая погода, способствующая долгому путешествию двух заклинателей, направившихся на поиски особых минералов, используемых в формировании некоторых формаций. Шан Цинхуа и один мог отправиться в дорогу, однако Шэнь Цинцю, узнав о его планах через Юэ Цинъюаня, навязался сопровождающим, объяснив всё желанием отыскать один редкий минерал для талисмана.       Шан Цинхуа и хотел отказать, но Шэнь Цинцю одним только своим видом подсказал, что у того нет выбора. И даже наблюдая за ними сейчас, сидящими на повозке, Лю Цингэ будто видел дворянина и его мальчика-возничего.       Задул ветер, поднимая пыль на дороге. Прищурившись, Лю Цингэ поймал на себе мрачный взгляд Шэнь Цинцю, отчего в его душе вспыхнул невидимый огонь. Хмыкнув, он сухо произнёс:       — Главе Юэ пришла информация, что в этом районе видели сбежавших из ущелья Цзюэди тварей. Он попросил меня нагнать вас и сопроводить.       — Вот как, — несколько нервозно отозвался Шан Цинхуа, улыбнувшись. — Глава Юэ такой заботливый.       Когда Шэнь Цинцю изложил план действий, Лю Цингэ не обрадовался столь мудрёной схеме. Он не понимал, зачем выманивать Шан Цинхуа из школы, когда можно сразу выбить из него признания и швырнуть в ноги Юэ Цинъюаню, как грязную крысу. Шэнь Цинцю не стал утаивать, однако сообщил с видом глубокого снисхождения, что необходимо выманить ледяного демона, ведь тот знал о природе происхождения Ло Бинхэ.       Не должно остаться ни одного свидетеля. И единственный, кому под силу уничтожить демона высшей крови, это Лю Цингэ.       Тот в свою очередь сильно сомневался в действенности намеченного плана. Зачем ледяному демону говорить кому-то, что Ло Бинхэ являлся полукровкой? Но, немного поразмыслив, Лю Цингэ пришёл к неутешительному выводу, что эта информация могла нанести серьёзный репутационный удар школе Цанцюн.       Как бы Лю Цингэ ни претило работать с Шэнь Цинцю, он вынужденно признал действенность такого тривиального подхода.       — Чего встал посреди дороги? — прервал затянувшуюся паузу Шэнь Цинцю, обращаясь к Лю Цингэ. — Или будешь плестись вместе с лошадьми?       Лю Цингэ промолчал, и тем не менее адресовал Шэнь Цинцю не менее устрашающий взгляд. Будь его воля, он бы зарубил сразу двух заклинателей прямо здесь и сбросил бы их тела с обрыва.       Ничего не говоря, Лю Цингэ забрался в кузов повозки. Как только они тронулись, он не переставал прожигать спины заклинателей тяжёлым взглядом. Шан Цинхуа, похоже, ощущал его внимание за счёт чутья, и непроизвольно вжимал шею в плечи. Чтобы разрядить обстановку, он то и дело обращался к Шэнь Цинцю в попытках завязать разговор, однако тот в основном молчал, игнорируя собеседника.       Лю Цингэ посмотрел на Шэнь Цинцю. Если бы он не знал, кто это, то мог бы с лёгкостью спутать его с аристократкой или заклинательницей. Обмахиваясь веером, тот сидел с ровной спиной и поднятой головой, пока ветер играл с его уложенными в высокую причёску волосами. Запястье, выглядывающее из-под рукава ханьфу, оказалось очень тонким и изящным.       «Не удивительно. Он ведь омега. А омеги отличаются женоподобностью», — припомнил Лю Цингэ.       Наверное, Шэнь Цинцю ненавидел свою сущность. Иначе бы не принимал подавляющие пилюли. Хоть Лю Цингэ и не очень-то любил его, как человека, он мог понять, что оказаться мужчиной-омегой — это всё равно что подвергнуться проклятью. У него до сих пор в голове не укладывался тот факт, что существовали так называемые «истинные омеги» мужчины, способные выносить ребёнка от мужчины-альфы.       За время, которое Лю Цингэ успел попутешествовать в этом мире во время выполнения заказов, он наслушался всякого. Работорговцы с особым рвением охотились за омегами-мужчинами и альфами-женщинами, представляя их на рынке, как невероятную диковинку. В некоторых случаях альфы-женщины также имели полноценную репродуктивную систему. А вот что жило в подсознании Лю Цингэ извилистым червём, так это неуместный вопрос касательно Лю Минъянь. Являлась ли его младшая сестра «истинной»?       Нет уж, слишком тяжёлый вопрос для его праведного сердца.       Куда проще оказалось размышлять над неоднозначной сущностью Шэнь Цинцю. Единственный раз, когда тот по неосторожному стечению обстоятельств выдал себя, это во время медитации в пещере Линси. И то только из-за Лю Цингэ, у которого начался гон, и тот напал на него.       Повозку тряхнуло. А в месте с ней что-то перевернулось в голове Лю Цингэ, будто ворох мыслей сложился в идеальную мозаику, продемонстрировав довольно очевидную картину. Во время гона у альфы не стоит цель убить омегу. Запах влияет на него совсем иным образом. И тогда получалось, что в пещере Линси Лю Цингэ мог вовсе не напасть с целью убить, а…       Почувствовав, как у него кровь отхлынула от лица из-за ужаса, а затем вновь ударила обратно, заливая щёки и кончики ушей, Лю Цингэ с отрицанием уставился на Шэнь Цинцю. По телу пробежали неприятные мурашки, сердце пропустило удар. Неужели он настолько потерял самообладание и разум, что из-за искажения ци и гона мог не напасть на Шэнь Цинцю, а попытаться его изнасиловать?       «Нет», — одёрнул себя Лю Цингэ, заставив отвернуться от Шэнь Цинцю.       Ему стало дурно. В голове зазвенело. Сейчас вообще не время размышлять о таких непристойностях. Даже если подобное и имело шанс, обезумел ведь не он, а тот, другой Лю Цингэ. Единственное желание, которое вызывал в нём Шэнь Цинцю, это желание свернуть ему шею.       Чёрт… как же теперь перестать думать об этом? Через пару недель у него должен начаться гон, и подобные мысли вообще были не к месту.       Безмолвное путешествие угнетало. Точнее, угнетала медлительность, с которой они ехали. На мечах путь занял бы не более нескольких минут, однако для дальнейшей транспортировки кристаллов требовалась повозка. Смешно, учитывая, что вряд ли они успеют собрать груз.       — Вот мы и приехали, — обмолвился Шан Цинхуа, останавливая повозку рядом с поляной, спрятанной в высоком реликтовом лесу. — Дальше нужно будет идти пешком, до пещер повозка не проедет. Но мы справимся быстрее, если поработаем вместе.       Двое заклинателей дружно проигнорировали его слова, выбравшись из повозки. Взяв с собой мешки, Шан Цинхуа поспешил отправиться в путь, в то время как Лю Цингэ всерьёз подумал о том, чтобы не церемониться и приступить к делу. Он показательно накрыл рукоять меча ладонью и недовольно посмотрел на Шэнь Цинцю, который никак не отреагировал на немой вопрос и направился следом за Шан Цинхуа.       Как же раздражало.       — Брат Шан, почему за кристаллами глава Юэ направил лично тебя? — поинтересовался Шэнь Цинцю, следуя за сопровождающим. — Разве они настолько ценны, чтобы отправлять главу пика?       — Хе-х, понимаю, для братьев это может выглядеть расточительной тратой ресурсов, однако я уже давно занимаюсь поисками кристаллов для амулетов. Это довольно тонкое дело. Нужно отобрать качественные материалы.       — И за все годы брат Шан не думал обучить какого-нибудь адепта? — уточнил Шэнь Цинцю.       Шан Цинхуа нервно засмеялся.       — Говорю же, шисюн Шэнь, это кропотливая работа.       — Кропотливая… неужели на пике Аньдин все настолько бесполезны, что не способны обучиться отличать качественный материал от некачественного?       — Ну что же ты так, шисюн Шэнь. Мои люди очень трудолюбивые.       — Трудолюбивые глупцы, похоже.       Шан Цинхуа расхотелось смеяться, он прочистил горло, но более ничего не сказал.       Наблюдая за их разговором, Лю Цингэ не сразу сообразил, зачем Шэнь Цинцю стал кидаться столь неприятными словами. Но его рассуждения натолкнули на мысль, что Шан Цинхуа намеренно отправлялся в подобные путешествия в одиночку, хотя мог бы посылать обычных заклинателей. В поиске кристаллов нет ничего сложного, а если адепты опасались нападения монстров, то более опытные в боях собратья оказали бы им поддержку.       Осмотревшись и отметив, что их окружали естественные звуки природы: пение птиц, шелест деревьев, далёкий шум горной реки, — Лю Цингэ убедился, что они здесь одни.       — Глава Юэ подметил, что брат Шан тоже не очень хорошо справляется со многими заданиями, — тем временем продолжал Шэнь Цинцю. — Отправляясь на подобного рода миссии, брат Шан всегда задерживался с возвращением. Конечно, никто не ограничивал его, но, рассчитав время, которое он мог затратить на маршрут и выполнение задания, всегда появлялась задержка примерно на сутки.       — Шисюн, ну, ты должен понимать, что в каждом деле…       — А ещё глава Юэ подметил, что брат Шан зачастую возвращался с лёгкими увечьями, которые пытался спрятать. Такой неуклюжий глава пика Аньдин…       Замедлив шаг, они и вовсе остановились. Шан Цинхуа, нервно сминая пустые мешки, стоял подобно деревянной скульптуре, лишённой возможности шевелить конечностями.       — Может быть, рядом с другими лордами глава пика Аньдин не заработает новых шишек, — рассудил Шэнь Цинцю и, обернувшись к Лю Цингэ, качнул головой, добавив: — Или нет.       Лю Цингэ понял намёк, но несмотря на то, что у него уже который день чесались кулаки выбить из Шан Цинхуа признание, сейчас ему куда сильнее захотелось поколотить Шэнь Цинцю.       Хруст веток под удаляющимся топотом ног заставил двух заклинателей отвлечься друг от друга и перевести взгляд на третьего, давшего дёру. Шэнь Цинцю никак не отреагировал на попытку к бегству Шан Цинхуа, продолжая с претенциозностью смотреть на Лю Цингэ, как бы спрашивая: «Ты собираешься делать свою работу или нет?».       Раздражённо скривившись, Лю Цингэ бросился вдогонку за Шан Цинхуа. Как же ему претила сложившаяся ситуация. Почему он вынужден заниматься тем, чтобы бегать за предателем, словно собака, следующая приказу своего хозяина? Наверное, потому что иного выбора не оставалось, потому что в нём уже так долго сидела обжигающая душу злость, что он устал терпеть это чувство, рвущее его изнутри.       Лю Цингэ быстро нагнал Шан Цинхуа. Ухватив его за ворот и побудив запнуться, он не дал ему упасть, а рывком откинул к дереву. С глухим стуком влетев в ствол, Шан Цинхуа громко болезненно воскликнул, а затем на его шею легла чужая ладонь. Пальцы впивались в упругую плоть, сдавливая мышцы и ощущая, как в артерии билась кровь. Хрипя и брыкаясь, Шан Цинхуа в тщетных попытках пытался освободиться, Лю Цингэ практически не замечал, как тот царапал руки и пинал его. У него будто опустилась красная пелена перед глазами.       Если бы не этот человек, всё могло сложиться иначе. Если бы ледяной демон не столкнулся с Ло Бинхэ, тот бы продолжил спокойно жить, а не пал бы жертвой проклятья собственной крови. А ещё никто бы не умер тем днём. Их товарищи не погибли бы. Да что там товарищи… дети! Молодые заклинатели! И из-за того, что слабость взяла над Лю Цингэ верх… если бы не эта слабость, Помощник бы остался с ним, а боги не отвернулись бы от него!       Казалось, ещё немного, и Лю Цингэ одним неосторожным усилием сломает шею Шан Цинхуа. У того уже посинели губы. И только лёгкое постукивание веером по руке вернуло Лю Цингэ к реальности.       — Он нужен нам живым. Потом развлечёшься.       Расцепив пальцы и позволив Шан Цинхуа свалиться на землю, Лю Цингэ отступил. Его колотило от злости, пальцы сжимались в кулаки, а взгляд с ненавистью прожигал корчащегося на коленях и пытающегося отдышаться Шан Цинхуа. Успокоить бунтующий дух оказалось чересчур сложно, Лю Цингэ пришлось заставить себя попятиться. Даже вставший между ними Шэнь Цинцю не стал бы для него преградой.       — Что ж, шиди Шан, как ты можешь отметить, наш шиди Лю не настроен на светский разговор. Поэтому твой шисюн будет более снисходительным и позволит тебе объясниться.       Откашлявшись и подняв на Шэнь Цинцю заслезившиеся глаза, Шан Цинхуа нервным движением вытер с губ слюни. Хрипя, он в растерянности пробормотал:       — Ши… шисю… я не понимаю, что вы делаете… Зачем вы?..       — Шиди. Этот заклинатель не повторяет дважды. Либо начинаешь говорить, либо с тобой продолжит общение Лю Цингэ. Это ведь ты предатель, верно?       — Я… я не понимаю, о чём… — уронив голову, затрясся Шан Цинхуа.       — Шиди Лю, — отступив, Шэнь Цинцю прикрыл нижнюю часть лица веером и как ни в чём небывало добавил: — Не калечь его сильно. Он нужен нам живым.       — Ладно! Ладно, я всё расскажу, только, прошу, не бейте меня!!!       Оживившись, Шан Цинхуа сразу же зашёлся судорожным кашлем, продолжая ползать по земле. Глядя на него, у Лю Цингэ возникало смешанное чувство отвращения и раздражения. Как столь ничтожный человек стал лордом пика Аньдин? Пусть он и возглавлял пик снабжения, это не избавляло его от ответственности нести гордый титул мастера и одного из уважаемых заклинателей духовной школы Цанцюн. Из-за него погибли их товарищи, а духовная школа Цанцюн понесла потерю репутации.       Где-то под рёбрами начала скрестись острыми коготками ярость.       — Да… это я… Я тот, кто помог демонам напасть на школу, кто помогал… но у меня не было выбора! — подняв на заклинателей растерянный взгляд, Шан Цинхуа подполз к Шэнь Цинцю и чуть ли не принялся вымаливать у него прощение: — Пойми, шисюн Шэнь, я не мог иначе! Его Высочество сказал, что убьёт меня самой мучительной смертью, если я посмею ослушаться. Я делал всё, чтобы хоть как-то минимизировать ущерб, но что я мог против такого, как он?       — Его Высочество?       — М-мобэй-цзюнь. Его род заправляет в Северных регионах Царства демонов.       — Ледяной демон, о котором говорила демоница, — рассуждал вслух Шэнь Цинцю. — Тот, кто также пришёл к нам во время турнира.       — Он не должен был там появиться, — закачал головой Шан Цинхуа, в страхе принявшись выбалтывать всё, что у него крутилось на языке. — Артефакты, которые я расставил, должны были призвать особых существ, как, например, демонического носорога. Н-но… но из-за того, что шиди Лю нарушил целостность призывных печатей, Его Высочество прибыл сам… и…       — И поэтому он тебя не убил, а только легонько ударил о стену, — заключил Шэнь Цинцю. — Видимо, желал использовать и в дальнейшем, не стал раскрывать перед нами. Когда ты с ним должен встретиться?       — Я…       Шан Цинхуа так и застыл с открытым ртом, в растерянности уставившись на Шэнь Цинцю.       — Да, ты.       — Н-не знаю, обычно это он выходил со мной на связь.       — Как?       Шан Цинхуа вздрогнул от тона заданного вопроса. Опасливо потупив взгляд, он нерешительно пробормотал:       — С помощью парного талисмана. Если талисман вибрировал, мне требовалось прибыть в обговорённое место.       — Ты сам с ним связываешься?       — Нет…       — Тогда придётся.       — Что? — опешив, испуганно округлил глаза Шан Цинхуа. — Вы что задумали? Его Высочество убьёт нас всех!       — Смерть — не всегда худшее из зол.       — Что? — затравленно шепнул Шан Цинхуа.       Смотря на него с холодной отстранённостью, Шэнь Цинцю не выразил ни капли сочувствия или злости. Эмоции осторожно обходили его стороной, оставляя собранным и невозмутимым к сложившейся ситуации. Он беспристрастно взирал на Шан Цинхуа, словно на грязь под ногами, прикрываясь веером, будто защищаясь от дурного запаха.       — Вызови своего господина.       Непроизвольно сжавшись, словно тушканчик под взором хищного филина, Шан Цинхуа забормотал:       — Вы не понимаете… Если Мобэй-цзюнь узнает, что я заманил его в ловушку, он убьёт не только меня, но и вас. Шисюн Шэнь, прошу, одумайся. Я признаюсь главе Юэ, сделаю всё, как вы скажете, умолчу обо всём, только, прошу, не надо!..       — Умолчишь, значит?       Вот тут-то Шан Цинхуа и сообразил, что позволил себе взболтнуть лишнего. Он прекрасно знал, что произошло после того, как Мобэй-цзюнь оставил его и заклинателей у разлома Бездны. Он знал, что Шэнь Цинцю столкнул Ло Бинхэ, молодого демона с пробудившейся кровью, в Бездну. Знал, что Лю Цингэ хотел остановить безжалостного заклинателя. А также знал, о чём эти двое договорились, стоя у обрыва в пропасть.       У Лю Цингэ задрожали руки от напряжения.       Если бы не этот трусливый заклинатель, духовная школа Цанцюн не подверглась бы нападению демонов, и многие адепты остались бы живы. Шан Цинхуа годами передавал информацию врагу. А ещё стал причиной кровавого побоища, которым обернулся турнир молодых заклинателей. Турнир, в котором могла погибнуть Лю Минъянь. В котором… погиб Ло Бинхэ.       — Не увлекайся, — произнёс Шэнь Цинцю, захлопнув веер о ладонь и направившись в сторону повозки. — Напоминаю, он нужен нам живым.       — Что?.. Нет, шисюн Шэнь! Стойте! Ши-шиди Лю… шиди, стой, не надо. Ты же… это же я, шисюн Шан. Ты же не ударишь своего шисюна, верно?       Нервная заискивающая улыбка Шан Цинхуа только сильнее взбесила Лю Цингэ. До боли в костяшках сжимая кулаки, он смотрел на предателя, пытаясь отыскать в себе силы не опускаться до обычного бандита, ищущего в избиении минутное утешение. Перед глазами то и дело появлялся образ Бездны, в которую свалился Ло Бинхэ. И как бы Лю Цингэ ни пытался убедить себя, что в смерти его ученика виноват Шэнь Цинцю, нельзя игнорировать тот факт, что в гибели других заклинателей повинен только Шан Цинхуа.       «Нет. Я не должен до этого опускаться», — болезненно кривясь, размышлял Лю Цингэ.       Несмотря на то, что он на физическом уровне испытывал омерзение, а также желание побить предателя, Лю Цингэ отчаянно боролся с этими низменными порывами. Он лорд пика Байчжань, благородный заклинатель, а не варвар, который только и знает, что махать мечом. Боги отвернулись от него за проявленную слабость, он не имеет права вновь оступиться. Он…       — Шиди Лю, ты ведь доблестный человек, верно? — заискивающе обратился к нему Шан Цинхуа, подползя поближе. — То, что произошло с твоим учеником, это несчастное стечение обстоятельств. Здесь нет прямой вины этого достопочтенного. Если так подумать, то в гибели твоего ученика виноват Шэнь Цинцю, ведь именно он, а не…       Договорить Шан Цинхуа не успел, прерванный кулаком, прилетевшим ему в лицо. Упоминание Ло Бинхэ стало для него роковой ошибкой. Ведь Лю Цингэ прекрасно знал, кто столкнул Ло Бинхэ в Бездну, однако ничего не мог поделать с последствиями, попавшись в ловушку Шэнь Цинцю. Он желал отрицать произошедшее, как страшный сон, однако не мог.       Не мог проигнорировать тот факт, что это он виноват в смерти своего ученика. Что оказался недостаточно силён духом, чтобы вовремя отреагировать и остановить Шэнь Цинцю… или же, наоборот, задушить привязанность и своей рукой избавиться от демона.        «Вы не достойны быть главным благородным героем».       Лю Цингэ пробрало крупной дрожью. Утробное бешенство ударило в голову пьянящим дурманом. Сорвавшись, Лю Цингэ вновь ударил Шан Цинхуа, и с каждым мигом у него словно отключалось здравомыслие. Кровь кипела, дыхание становилось тяжелее. Он чувствовал себя животным, рвущимся поскорее разорвать свою добычу на куски.       Почему всё произошло столь отвратительным образом? Почему божество, забрав его жизнь и подарив новый шанс, просто посмеялось над ним? Он ведь хотел спасти своего ученика, решить его судьбу… решить… но что бы он решил? Узнай заклинатели, что Ло Бинхэ нечистой крови, они бы убили его, вздёрнули бы или устроили бы целое представление, чтобы подчеркнуть: они будут безжалостны к порождениям силы тьмы.       Так неужели Шэнь Цинцю поступил более благородно и милосердно по отношению к Ло Бинхэ?       Нет. Лю Цингэ мог бы дать шанс своему ученику сбежать, затеряться… чтобы от него всё равно отвернулись боги. Да и пусть! Боги и так отвернулись от него, но Ло Бинхэ был бы жив!       Плевать. Плевать! Плевать, что он демон! Он ведь обычный юноша, который проливал слёзы над убитыми животными, который приютил двух волков, который до последнего терпел нападки Шэнь Цинцю и не смел огрызнуться в ответ. Этот мальчик не заслужил того, чтобы учитель позволил ему погибнуть!       Раздражённо воскликнув, Лю Цингэ пнул Шан Цинхуа, отталкивая прочь.       Ещё немного, и он бы точно убил его.       Костяшки на руках жгло, словно огнём. Тяжело дыша от накатившей злобы, Лю Цингэ не удержался и, подойдя к ближайшему дереву, ударил его, не поскупившись вложить духовную силу. Хруст древесины заполнил окружающее пространство, на землю осыпались тонкие веточки и листья, а дерево, накренившись, завалилось с громким треском.       Пальцы свело от боли, которая прострелила кости. На мгновение Лю Цингэ показалось, что он сломал себе руку, но даже если так, это к лучшему. Иначе бы он точно убил Шан Цинхуа, поддавшись дурманящей жажде крови.       Что вообще с ним происходит? Почему в этом мире его тело наполнялось столь необузданной яростью? Он на физическом уровне испытывал тягу к насилию, к тому, чтобы навредить кому-то или ударить. Это тело… порой это тело не слушалось его. Лю Цингэ не узнавал самого себя. Или же он всегда был таким, однако искал оправдания? Может, поэтому Помощник отвернулся от него? Вычеркнул из претендентов на вознесение, как порочного необузданного демона в человеческом обличии? Раз взял к себе в ученики порождение тьмы, не заметив подвох за лучистой доброй улыбкой, то и глупо было задумываться о том, чтобы стать праведным небожителем?       Что ему делать?.. Если судьба существовала, то лучше бы ей подать знак, чтобы он окончательно не потерял разум.       Перед глазами появилось белое пятно. Заторможено сморгнув наваждение, Лю Цингэ уставился на шёлковый платок, свисающий с веера.       — Возьми себя в руки и приведи в порядок, — даже не смотря на него, произнёс Шэнь Цинцю.       В его жесте не нашлось места жалости или заботе, напротив, это напоминало брезгливое одолжение. Как если бы придирчивый вельможа давал возможность своему рабу умыться, чтобы не позориться на глазах у людей из-за столь неопрятного сопровождающего.       В иной ситуации Лю Цингэ отмахнулся бы от подобного одолжения. Но сейчас он пребывал в таком замешательстве, что рефлекторно взял платок, промокнув им костяшки пальцев. На белоснежной ткани появились алые пятна, словно гроздья ягод на снегу.       Шэнь Цинцю направился к лежащему на поляне Шан Цинхуа. Лю Цингэ обернулся и уронив взгляд, напрягся, наблюдая следы своих деяний. На лице лорда пика Аньдин не осталось живого места, кровь капала с разбитых губ и сломанного носа, под левым глазом начал заплывать фиолетовый синяк, пока из разбитых бровей продолжали течь алые дорожки.       Устало вздохнув, Шэнь Цинцю распахнул веер и буднично подметил:       — А ты действительно животное, дорогой шиди. — Подойдя к Шан Цинхуа, он небрежно толкнул того в плечо, переворачивая на спину. Игнорируя раздавшийся стон, он произнёс: — А брату Шан лучше призвать ледяного демона сейчас. Иначе шиди Лю разорвёт его на части, так и не утолив жажду крови.