Ветер семьи Кочоволы

Подростковый возраст — это самый сложный период в жизни ребенка, когда он уже выходит из детства, но еще не готов к взрослой жизни. Эсен, всего лишь на год младше Ямача, уже достигла этого возраста. Они оба были самыми младшими в семье, и, когда подросли, у них появился общий интерес к музыке. Однако, несмотря на это, их вкусы и увлечения различались: Ямач предпочитал рок и играл на гитаре, в то время как Эсен увлекалась классической музыкой и мечтала научиться играть на скрипке. — Ямач! — раздался девичий крик, от которого Селим вздрогнул и чуть не упал, держа в руках батин. — Что ты так кричишь? — отозвался младший брат. — Зачем ты выкинул мои диски? — с возмущением спросила Эсен, глядя на брата. — Вот мне заняться нечем! Лучше скажи, кто вчера испортил мою колонку? — пошёл во банк младший сын Идриса Кочовалы. После этого что-то стукнуло об пол, и послышались звуки борьбы. Селим, бросив батин, поспешил на верхний этаж. Забежав в комнату сестры, он увидел, как младшие шутливо борются на полу, пытаясь победить друг друга в щекотке. — Дураки! — воскликнул Селим, беря их за шкирки и поднимая на ноги. — Вам повезло, что родителей нет дома. Знаете, как вы меня напугали, ягнята? Эсен и Ямач переглянулись между собой и, протянув мизинчики старшему брату, стали шептать что-то на ухо. — Как вам только не стыдно! — Селим отпустил младших и, в свою очередь, протянул им мизинчики. После того как они пожали руки, Селим уже собирался уходить, но его остановил голос Ямача: — Ты куда, брат? — Отец позвал, а вы оба носа не смейте из дома показать, — ответил кареглазый, оглядывая любителей музыки строгим взглядом. — Я пойду с тобой. — Русоволосый ринулся к двери, но… — Учись, Ямач, химия вообще полезная наука. — Произнеся это, старший брат подростков вышел из комнаты. Младший из сыновей Идриса Кочовалы тут же включил рок-музыку на полную катушку. Эсен возвращалась домой после школы в компании Эмми, её взгляд был прикован к татуировке на руке друга отца. Она видела такую же татуировку у своего покойного отца и у других близких ей людей — у папы Идриса, старших братьев, у Паши и Эмми. — Эмми… — произнесла рыжеволосая девочка, обращая внимание на дорогого ей человека. — Да, дочка? — отозвался Мюджаид, вопросительно глядя на неё. — Что означает эта татуировка? — спросила Эсен, кинув взгляд на руку друга отца. — Ты не знаешь? — поинтересовался Савджибей, и, получив отрицательный ответ, закатал рукав рубашки, чтобы девочка могла лучше рассмотреть тату. — Смотри, Эсен, верхняя стрелка символизирует крышу. Если человек попадает в беду, он может постучать в дверь дома по соседству и показать им свою татуировку, чтобы они приютили его. Затем Мюджаид указал на первую точку от крыши: — Первая точка означает семью в доме: твоих отца, мать, братьев и сестер. Вторая точка символизирует семью по соседству, в которую входят соседи, друзья и партнёры. — Его палец переместился ещё ниже. — Третья точка означает семью Кочовалы. Ты защитишь Чукур, когда это будет необходимо, а Чукур защитит тебя и остальных Кочовалы, когда это потребуется. Нижняя стрелка также означает яму. Общее значение этого символа заключается в том, что пока над человеком есть крыша, а под ним — яма с его семьёй между ними, для него в этом мире нет смерти. После слов своего дяди Эсен решила сделать себе татуировку, как у старшего брата Селима на шее, только не сзади, а сбоку от уха. Эсен сидела в гостиной, где они иногда собирались все вместе, и с грустью осознавала, что постепенно забывает своих родных родителей. — Эсен, сестрёнка, почему ты не спишь? — раздался мужской голос, что заставил девочку вздрогнуть. Из темноты показался Кахраман. Брюнет сразу же заметил, что зелёные глаза его младшей сестры слипаются от слёз. — Что случилось? Кто посмел обидеть мой кислород? — спросил он, присаживаясь на диван рядом с сестрой, чем вызвал улыбку на лице подростка. — Никто… Я… Я забываю родителей… — произнесла рыжеволосая, утирая слёзы. — О чём ты говоришь, Ветерок? Разве можно забыть Султан и Идриса Кочовалы? — не сразу понял второй сын Идриса, не до конца осознав, что имеет в виду Эсен. — Брат, я говорю о своих родных родителях… Я забыла их имена, не помню свою фамилию… Только их внешность, и то не уверена… — зеленоглазая замолчала, не зная, какой реакции ожидать от брата. — Ты Эсен Кочовалы, моя сестра, и не важно, что было до… У тебя есть родители, братья, дяди и сестра. Главное — помни, что они были, не забывай, но и не цепляйся за прошлое. — сказал Кахраман, притягивая сестру к себе в объятия. — Кахраман… — прошептала зеленоглазка. — Я помню слова убийцы… — Что он сказал? — спросил кареглазый, внутренне напрягшись. — Он сказал, что дарит мне жизнь и в любой момент может забрать её. Иногда мне страшно, вдруг он приедет за мной? — рыжевласая спрятала лицо в груди брата. — Тогда он узнает, что такое гнев семьи Кочовалы. Мы тебя не отдадим, я не отдам. Чтобы ни случилось, я всегда буду рядом и буду держать за руку свою маленькую сестрёнку. — произнёс Кахраман, даря сестре чувство защищённости, и чмокнул её в макушку. — А теперь давай спать, детское время давно прошло. — Кахраман бей! — Эсен слегка стукнула брата подушкой и встала с дивана. — Это что такое? Я твой старший брат, забыла, как должна вести себя со мной? — в шутливой манере произнёс Кочовалы. — Прости… — девушка шутливо сделала реверанс и показала брату язык, успев выскочить за дверь, пока в неё не прилетела подушка. — Дурочка! — с братской любовью произнёс Кахраман. — Ура, ура! — Рыжеволосый вихрь носился по пустынной дороге, и это была Эсен, её мечта наконец-то сбылась. Зеленоглазая девушка наконец-то уговорила Пашу научить её водить машину. — Ох, горе мне будет, если Идрис и Султан узнают, что я позволил тебе сесть за руль! — Волновался Шахин, его друг был страшен в гневе, а о Султан лучше было и вовсе не упоминать. — Ну, Паша, пожалуйста, пожалуйста! — Подросток чуть ли не стучала ладошками о крышу машины. — Аккуратнее! Пообещай мне, ребёнок, что хотя бы будешь навещать могилу дяди Джихангира! — Шутя произнес мужчина. — С такими вещами не шутят, дядя! — Сказала Кочовалы и запрыгнула в салон машины, хлопнув дверью. — Аллах, дай мне терпение! — Сказал Паша, взглянув в голубое небо, и сел в машину. — Пристегнись, Паша! — Только мужчина успел последовать совету рыжеволосой. — И так, плавно… В этот момент Эсен резко дала по газам, и машина с визгом сорвалась с места под восторженный крик рыжеволосой и ругательства торговца оружием.