Ветер семьи Кочоволы

В 2017 году Эсен возвращалась домой из Стамбульского университета, где получала второе высшее образование. Рыжеволосая девушка надеялась встретить Ямача, но, к сожалению, с тех пор, как он покинул их семью, о нём не было слышно. Машина подъехала к дому, и как только Эсен подошла к двери, она распахнулась, открывая ей вид на маму Султан, которая приветливо улыбнулась. — Добро пожаловать домой, дочка! — произнесла женщина. — Спасибо, мама, — ответила Эсен, входя в дом и целуя руку кареглазой Султан. Два образования давались рыжеволосой непросто, и во время учебы она всегда была под присмотром своей семьи. Султан обняла дочь и прошептала ей на ухо: — Надеюсь, ты помнишь правила этого дома. — Конечно, — сказала Эсен, но тут её внимание привлекли две пары глаз: черные и голубые — Роза и Ангел их семьи, Караджа и Акшин. — Племянницы, я тоже рада вас видеть! — с улыбкой произнесла Эсен, и девочки тут же набросились на неё. — Тётя Эсен, мы так рады тебя видеть! — воскликнула брюнетка, переглядываясь с Акшин. — Караджа права, мы скучали! — поддержали её сестры, целуя тётю в щёки. — Акшин, Караджа, дайте вашей тёте отдохнуть с дороги, — произнесла Султан, глядя на внучек. — Как скажешь, бабушка! — девочки отстранились и поспешили к Саадет. — Где папа? Братья, Аджар? — спросила Эсен, поднимаясь на второй этаж вместе с матерью. — Мужчины не говорят, куда ушли и зачем, Эсен. Аджар ещё в школе, — ответила Султан, глядя на дочь. — Я переоденусь и спущусь вниз, чтобы помочь, мама, — произнесла зеленоглазая. — Хорошо, — сказала старшая Кочовалы и вышла из комнаты. — Саадет! — с улыбкой воскликнула рыжеволосая, с нежностью глядя на старшую сестру. — Эсен… — в недоумении произнесла черноглазая брюнетка. — Я так скучала! — Эсен раскинула руки, и черноглазая, не раздумывая, бросилась к ней в объятия. — Я тоже. — прошептала Саадет, крепко обнимая младшую сестру. Краем глаза Эсен заметила двух своих невесток: Недрет, жену Кахрамана, и Айше, супругу Селима. Обе женщины были непохожими, и ни одна из них не вызывала у Эсен особого восторга. Впрочем, она была уверена, что и они не испытывают к ней тёплых чувств. Недрет всегда была немного замкнута, но Эсен была уверена, что эта женщина ещё проявит себя. Айше же была хитрой и вечно что-то замышляющей брюнеткой. — Айше, Недрет… — Младшая дочь Идриса Кочовалы лишь кивнула им. — Эсен — ответили женщины в унисон. Было уже далеко за полночь, когда рыжеволосой удалось незаметно ускользнуть, и теперь она сидела, укутавшись в плед, у кабинета отца. Послышались мужские голоса, и первым из них показался Идрис. Кареглазый мужчина замер, увидев свою дочь. — Папа — Эсен подошла к отцу, чтобы поцеловать его руку, но тот остановил её и притянул к себе в объятия. — Дочка… — Идрис поцеловал её в висок, вдыхая её запах. Идрис всегда говорил, что каждый его ребёнок имеет свой особенный запах. От Эсен всегда пахло клубникой. — Эсен, ты вернулась, и я могу дышать — произнес Кахраман, с улыбкой обнимая младшую сестру. — Я рядом. — Я знаю — прошептала в ответ зеленоглазая. — Иди сюда, ветерок — произнес Селим, глядя на сестру. — Братик — именно в объятиях Селима Эсен почувствовала, что наконец дома, хотя сейчас ей не хватало ещё четверых людей. Своих дядей и двоих братьев. — Скажи, дочка, почему ты здесь одна в это время? — спросил Идрис строго, глядя на младшую дочь. — Папа, я пришла забрать вас домой, не ругайся. Вы слишком заработались, почти не бываете дома — ответила Эсен, по-прежнему находясь в объятиях младшего Кочовалы. — Ох, дочка… — Старший Кочовалы покачал головой, пряча в усах улыбку. — Раз так, то, Кахраман, Селим, ваша сестра зовёт нас домой, не будем её расстраивать. Идрис прошел мимо своих детей, в его голосе был намёк на то, что сыновья устраивают себе развлечения по ночам. Селим и Эсен в обнимку пошли вслед за отцом, а Кахраман плелся сзади них. — Братик наш Кахраман отрастил себе усы, чтобы быть похожим на отца Идриса, — шутя шепнула Кочовалы на ухо брату. — Он его клон, — также ответил брюнет, и брат с сестрой тихо засмеялись. — Папа, ты посмотри, мы до дома ещё не дошли, а эти уже веселятся, — сказал Кахраман, обнимая за плечи младших. Идрис с улыбкой наблюдал за своими детьми.