Лысый шиноби - II

Глава 13 Джирайе не хотелось верить в то, что он видел. Это казалось дурным сном, проклятой иллюзией. Он ведь совсем недавно общался с ним. Почему? Как так?.. Свет коридорной лампы, лившийся через настежь открытую дверь, освещал картину расправы. Бледное и начинающее коченеть тело Узумаки Нагато лежало на окровавленной соломе в неестественной позе. Во лбу виднелось аккуратное отверстие, а под ним сворачивался алый подсыхающий ручеек. – Нагато, – просипел легендарный саннин, склонив голову. Его ученика – обессиленного, ослепленного и беспомощного – подло убили. И, по всей видимости, сделали это Акацуки. Прямо во время Экзамена на Чунина. – Биджевы отродья… Он так надеялся, что Нагато начнет новую жизнь в Конохе. Вернется к свету. Сможет побороть возникшую депрессию. Однако не судьба. В крохотной камере, помимо Джирайи, стоял АНБУ в маске кукушки. За дверью караулили еще два шиноби. – Как давно он мертв? – спросил саннин, сев на корточки подле трупа. – Сигнализация оповестила нас шесть минут назад, – сухо ответил Хототогису. – Его убили какой-то техникой. Дотон: Каменная Игла? – Нет, – мотнул головой анбушник. – Предположительно, Мокутон. – Значит, Тоби или Зецу. Возможно, клон Белого Зецу. По их информации Учиха в спиралевидной маске владеет Мокутоном. Но также есть и чертово «алоэ» с неизвестным количеством клонов. Возможности последних в Стихии Дерева ограничены, но для Нагато хватило бы и этого. – Следы вторжения? – Снаружи никто не заходил. Камера экранирована и защищена от проникновения пространственными техниками. Инузука не обнаружили посторонних запахов, жуки Абураме также не уловили следов сторонней чакры в камере, – отчитался Хототогису. – Сработано чисто. И быстро. – Но как-то ведь убийца проник в камеру? – Скорее всего, проникли снизу. – И сигналки его не засекли? А фуин-печати? Они ведь должны подавлять возможности использовать чакру. АНБУ не ответил. Лишь молча пожал плечами. Джирайя устало потер глаза: – А что Хьюги? – Патрули Хьюг не видели ничего. Видимо, у вторженцев имеется маскировка от бьякугана. Предположительно, фуин-артефакты, либо они владеют соответствующими техниками скрыта, которые нам неизвестны. Джирайя выругался и перевел взгляд на тело Нагато. Чернота пустых глазниц могла бы напугать любого чунина. А контраст с коротким ежиком белых волос лишь подчеркивал противоестественную и жутковатую картину. Кошмары – нередкие гости для шиноби-оперативника. И, очевидно, ослепленный Нагато с дырой во лбу, лежащий в засохшей луже крови, будет долгое время приходить саннину во снах, вменяя чувство вины. – Пошли, – бросил Джирайя, поднимаясь на ноги. – Хай. Они оба вышли из камеры. На сердце у Джирайи скребли кошки. Он в очередной раз не смог уберечь дорогого человека. Причем до этого получил надежду. И буквально почти сразу эта надежда оказалась разрушена. Сколько еще учеников он потеряет? «Нет, есть еще Наруто и… Конан». За сына Минато он переживал, но в данный момент мальчику ничего не грозит. Он на экзамене. А вот Конан… она ведь была в Акацуки, потому ее тоже могут попытаться убить. Да, она не беззащитна, но и против нее выйдут далеко не рядовые джонины. – Надеюсь, Конан под надежной защитой, – легендарный саннин с прищуром уставился на Хототогису, когда они свернули и оказались в темном длинном коридоре. – Она работает под наблюдением. К тому же после срабатывания сигнализации мы усилили охрану подземных объектов. В том числе и мастерскую Конан-сан. Сейчас она под утроенной охраной… – Настолько усилили, что Акацуки вторглись в лабораторию Орочимару? – прервал их диалог вышедший навстречу Какаши. В полутьме подземного перехода его почти не было видно. Но по чакре это точно Копирующий. – Насколько мне известно, лаборатория Орочимару-сана не находится в общей охранной системе Конохи. Орочимару-сан лично занимался обустройством безопаснос… – Заткнись, – оборвал анбушника шипящий голос. Сенсорика Джирайи также подсказала, что Какаши пришел не один. Его бывший сокомандник тоже оказался здесь, к тому же, как выяснилось, тот был сильно не в духе. – Орочимару? Как я понял, в твою лабораторию проникли, – сказал Джирайя. – Ты смог задержать вторженцев?.. Они встретились под тусклой электрической лампой, встроенной в стену. И если вид Какаши не выражал какой-либо обеспокоенности, то вот взгляд Орочимару, казалось, метал молнии, а уголок губы нервно подрагивал. – Не задавай глупых вопросов, Джирайя, – весьма грубо отрезал Змеиный Саннин. – Если бы я поймал эту красноглазую дрянь, то расчленил бы ее там же, на столе. «В лабораторию Орочимару проник Учиха? Хм… Тогда, получается, Нагато убил именно Зецу?» – сделал предположение Джирайя. Если до этого Орочимару на балконе арены казался воплощением спокойствия и сытой вальяжности, то сейчас ему как будто в саке нагадили. Короткие «Джи-кун» заменились на просто Джирайя. И в тоне сквозило раздражение и злость. – Судя по твоему настрою, новости плохи. – Ку-ку-ку… а ты, оказывается, у нас умный. Может, еще и догадаешься о причине? Джирайя приблизительно знал, над чем работал Змеиный Саннин. Регенерация, генетические мутации, клонирование ДНК и… риннеган. Он восстанавливал риннеган Нагато. – Неужели… – просипел Джирайя, чувствуя, что услышит катастрофическую для Конохи новость. – Да, его украли, он как раз сегодня восстановился, – кивнул Орочимару, бросив на анбушника в маске кукушки пронзительный взгляд. Тот даже визуально поежился и слегка отступил на шаг. – Если у меня нет допуска к этой информации, пожалуйста, не обсуждайте ее при мне, – поднял ладони вверх Хототогису. На такое поведение Змеиный Саннин лишь искривил губы в сардонической усмешке и перевел тему: – Что с Нагато? – Нагато мертв, – сухо сказал Джирайя, опустив взгляд. Орочимару пренебрежительно фыркнул: – Проведите меня к его камере. Хочу увидеть тело. А потом я заберу его. Такая реакция Джирайе не понравилась. Но Орочимару не имел эмпатии. Слово «сопереживать» отсутствовало в его лексиконе. – Зачем? – Я его, по сути, вернул из мертвых. Не без помощи Цу-чан и малышки Карин, это да. Но именно благодаря мне он смог, наконец, очнуться и продолжил влачить свое жалкое существование. Благодаря моим модификациям. – Это уже не имеет значения, – качнул головой Джирайя. – Еще как имеет. Это – мой эксперимент. Так что я имею полное право его исследовать. «Биджев Орочимару. Нагато – не какой-то эксперимент. Он, прежде всего, человек! Когда же ты научишься ценить человеческие жизни?» – внутри саннина клокотала буря. Однако внешне он старался держать эмоции в узде. – Орочимару, ты забываешься, – процедил он. – Это ты забываешься, Джирайя, – прошипел Орочимару. – Я больше не отступник. Я такой же шиноби Конохи, как и остальные, и работаю на благо деревни. Точно так же, как и вы с Цунаде. Джирайя на мгновение стушевался, однако не отступил. Напротив, он навис над бывшим сокомадником и шепотом произнес: – Ты работаешь только на благо себя. Мы знаем это. – Ку-ку-ку… ты не первый, кто мне это говорит. Однако скажи вот что: почему я не могу совмещать работу на себя и работу на Коноху? – его лицо вновь прорезала змеиная улыбка. – Расслабься, Джи-кун. Если я захочу увидеть тело подопытного – я его увижу. И старые друзья едва ли станут мне помехой. Орочимару перевел тяжелый взгляд золотистых глаз на анбушника: – Отведи меня в камеру Узумаки Нагато. Это приказ. Хототогису уже хотел было развернуться, однако Джирайя положил тому руку на плечо: – Нет. Ты никуда его не поведешь. Бедный анбушник разрывался между противоречащими приказами двух саннинов. Он перевел взгляд на Какаши, которого хокаге временно назначил главным. Правда Хатаке, как оказалось, вообще не волновало происходящее. Он опустился на корточки неподалеку и выслушивал отчет от нинкена-мопса. Покивав чему-то, он сложил печать и развеял призывного зверя. – Ну что, есть новости, Какаши? – спросил Джирайя, собираясь таким нехитрым способом перевести тему и снять напряжение, вызванное небольшим конфликтом с Орочимару. – М-ма… Паккун засек Учиху в подземной коммуникации, но следы обрываются, – Копирующий разочарованно покачал головой. Что же, хоть псы Какаши и были порой способней в выслеживании, нежели нинкены Инузука, однако сегодня явно был не тот случай. Его Паккун так же оказался бесполезен. Впрочем, принимая во внимание уровень навыков, а также мобильность Акацуки, это не так уж удивительно. Вероятно, враги уже находятся на полпути к своей новой базе, где бы она ни находилась. – Как давно сработала сигнализация на камере Нагато? – спросил у анбушника Орочимару, не собираясь отвлекаться от интересующей темы. – Меньше десяти минут назад. Орочимару раздумчиво уставился в темный потолок, достал карманные часы, сверившись со временем, вновь уставился в потолок и под нос пробубнил: – Задержка? Почему так долго? Или же и здесь провал?.. Хм… а может виной всему печати на камере?.. – О чем ты? – спросил Джирайя. – Какие раны вы обнаружили у Нагато? – проигнорировал вопрос Змеиный Саннин. – У него вырвали сердце? Или, быть может, отрезали голову? – Э-э-э… – растерялся анбушник. – Нет, ему… – ответить безликому не удалось. Пронзительный визг, полный страха и отчаяния, разнесся по подземельям. Джирайя и Какаши подобрались, готовые отражать возможное нападение. Хототогису тоже развернулся в сторону, откуда они недавно ушли, и вытащил метательные иглы. И только на лицо Орочимару выползла предвкушающая ухмылка, а сам он даже и не думал показывать какую-то обеспокоенность: – Ку-ку-ку… значит, все же не провал. *** Хирузен исподволь наблюдал за реакцией Казекаге. Что можно сказать? Лицо держать Раса умел. Однако под конец боя Саске против Темари его костяшки на кулаках побелели, а взбухшая венка на виске заметно пульсировала. Лишь после бурных оваций он смог подавить раздражение и наклонил голову, чтобы скрыть недовольный взгляд шляпой каге. На арену тем временем вышли джонины, владеющие Дотоном, и принялись приводить площадку в порядок. Также вернулся Ямато, который при помощи Мокутона смог восстановить срубленные буйством ветряных техник деревья. «Раз Тензо здесь, значит, дела не слишком плохи… наверное», – попытался утешить себя хокаге. – А сопляк неплох, – вдруг сказал Ооноки, удовлетворенно покивав. – Ты хорошо его натренировал, Хирузен. Я ожидал от него большей импульсивности, характерной Учихам, но, на удивление, он показал холодную расчетливость и недурные задатки тактика. Сразу видна рука сенсея. – Ты преувеличиваешь мои заслуги. Мальчик сам по себе весьма талантлив. Я же лишь изредка направлял его и указывал на недостатки, не более. – Брось, – махнул рукой цучикаге. – Мы знаем, если ты берешься за что-либо, то делаешь это качественно и со всей ответственностью. Однако… ты не боишься, Хирузен? – Боюсь чего? Ооноки снизил голос и почти шепотом произнес: – Что мальчик пойдет по стопам старшего брата. И предаст Коноху, вонзая вам танто в спину. – Этого не будет, – хрипло ответил Хирузен. – У Саске нет причин делать подобное. – Да ну? Ты в этом уверен? «Я потому и начал его тренировать, чтобы чуть позже взять под крыло», – подумал Хирузен. Мысли о возможном предательстве последнего из Учих иногда посещали его. Потому целесообразней было бы после инаугурации Какаши взять Саске в личные ученики. Не только, чтобы подтянуть до уровня саннинов в боевом плане, но и для плавного подведения к тому факту, что причины гибели клана Учиха гораздо сложнее, чем мальчик думает. Да, правду Хирузену придется рассказать. Все время держать в неведении Саске может быть опрометчиво. Как только между ними сформируется определенный уровень доверия, Сарутоби посвятит его во все детали. Впрочем, ничто не мешает ему повесить большую часть собак на Данзо. Все же именно приказ главы Не и его интриги привели к такому плачевному результату и ослаблению Конохи. Цучикаге, видя задумчивость Хирузена, красноречиво хмыкнул и обратился к Расе: – Ну а ты что скажешь, Казекаге? Как тебе бой твоей дочери? Оправдала ли она твои ожидания, хе-хе? Вывести Расу из себя не получилось. Это не вспыльчивый и заводящийся с пол-оборота Эй. – Темари не показала всего, на что способна, – холодно ответил Четвертый Казекаге. – Недооценка противника из-за возраста и нежелание принимать серьезные решения из-за страха последствий привели к непростительной ошибке. И ценой этой ошибки, в конечном счете, стало ее поражение. – Ну-ну, не огорчайся, малыш Казекаге, – с нотками подтрунивания произнес Ооноки. – У твоих генинов будет еще две попытки, чтобы показать, что Песок не бесполезен. На очередную подначку Раса не отреагировал, лишь повернулся к Хирузену: – В любом случае, я благодарен Третьему Хокаге за то, что его ученик дал Темари необходимый опыт. Этот бой был полезен для нее. И она сделает определенные выводы, – и гораздо тише добавил: – А если нет, то я позабочусь, чтобы она их сделала. *** Так вышло, что из-за гомона толпы мало, кто услышал его исковерканное имя. А кто услышал – скрыли смешки за неестественными покашливаниями. «Почему Соске? Саске я. Саске! Или… Мастер Сайтама так шутит?» – думал он, переведя взгляд на лысого судью, что, наконец, опустил его руку. По выражению Сайтамы совершенно непонятно, когда он издевается над окружающими, а когда говорит на полном серьезе. – Ладно, можешь идти гулять, Соске, – лысый покровительственно похлопал его по плечу. – Ты хорошо постарался. Уголок губы Саске дернулся в нервном тике. Однако он не стал исправлять исковерканное имя. Саске делал это несколько раз во время встреч с Сайтамой. Потому больше не видел смысла. Не может быть такого, чтобы лысый шиноби не запомнил его имени. А значит, это могло быть своеобразной проверкой со стороны учителя Наруто. Проверкой чего? Биджу его знает. Возможно, крепости нервов и выдержки? Учиха лишь кивнул и, засунув руки в карманы, медленно пошел к трибунам, зрители на которых уже начали успокаиваться. Хотя девичьи возгласы по-прежнему доносились. Он на секунду устало прикрыл веки и легонько помассировал их. В горячке боя этого не чувствовалось, однако сейчас в глаза Учихи словно насыпали песка. Внешняя и показная легкость, с которой он разобрался с песчанницей, а также дерзкая бравада с «полетами» на лесках дорогого стоила. Не в плане чакры, но в плане концентрации и истощения силы додзюцу. Иллюзии невидимости на леске, кинжалах, или теле пока еще не настолько отработаны, чтобы использовать их «на автомате». Это требует много усилий, в частности, по удержанию образов иллюзий в быстрых движениях и одновременном сокрытии чакры. Потому глаза Саске несколько перенапряглись, и шаринган в ближайшие минуты лучше не активировать. Ведь впереди бой с Наруто. Темари унесли на носилках в блок ирьенинов. Пожалуй, из девушек – она сильнейшая куноичи, с которой он когда-либо сходился в бою. Так что сражалась она вполне достойно, только ей не повезло выступить против Учихи Саске. Поправка: против натренированного Третьим Хокаге – Учихи Саске. Если бы не наставления сенсея, вряд ли он смог бы без проблем ее одолеть. Раньше еще со времен Академии он всегда использовал агрессивный стиль, давя противника бесконечным напором атак и не жалея чакры на дзюцу. Теперь же мозги, как ему казалось, прочистились. Появились наметки по стилю боя и идеи для последующего усиления. Разумеется, против Итачи в будущем стиль необходимо дорабатывать. Да и иллюзии невидимости текущего уровня против шарингана будут малоэффективны. Но пока что ничего не мешало немного «повыпендриваться» перед бывшими одноклассниками, особенно – перед Наруто. «Бой с Темари я мог закончить за минуту, даже меньше», – заключил Саске. Сарутоби-сенсей слишком перестраховывался, говоря, дабы ученик не расслаблялся и держал с песчанницей ухо востро. Бой прошел без накладок. Но, с другой стороны, Темари из Песка – первая девушка, которая держалась против него достаточно долго и даже заставила применять шаринган на полную. К тому же имела внутренний стержень и волю к победе. Да, она, возможно, немного глуповата – все же поверить в то, что Учиха лично возьмет в руки незнакомый артефакт, на котором может стоять фуин-защита, еще и метнет его обратно владельцу, станет только дурачок – но она сильна и крепка, спору нет. Ну а то, что она является дочерью сильнейшего шиноби Песка, добавляло плюсик ей в «характеристику». У Саске было две цели. Первая – отомстить Итачи за гибель клана. Вторая – восстановить свой клан. И если бы куноичи вроде Темари оказалась из Конохи, то впоследствии можно было взять ее в жены, чтобы, собственно, приступить к выполнению второй цели. Однако загвоздка в том, что Темари не из его деревни. А между Суной и Конохой не слишком дружественные отношения, хотя после череды войн они все же потеплели… «Об этом пока рано думать, – мелькнуло у Саске. – Сначала цель номер один – стать сильнее, чтобы убить Итачи. Затем уже буду планировать продолжать род…» Учиха неспешной походкой вернулся на трибуну. Шикамару его поздравил кивком. Наруто же оказался в своем репертуаре: – Ты чего с ней так долго махался, даттебайо? Не мог быстрее кончить? – Дурак, я закончил именно тогда, когда нужно. Да и задача Конохи, помимо самого экзамена, – произвести впечатление на гипотетических заказчиков. Здесь присутствуют дайме Огня и других стран, а также высокопоставленные торговцы. Этим толстосумам нужно было шоу. И мы им его дали. – Это тебе Третий сказал? – лениво поинтересовался Шикамару. – Нет. Сарутоби-сенсей мне прямо об этом не говорил. Но, думаю, это вполне ясно и так. – Да, ты прав, – согласился теневик и перевел взгляд на арену. Поле для битв уже успели восстановить. Даже привлекли шиноби с легендарным Мокутоном. Вероятно, чтобы в очередной раз показать мощь и возможности Конохи. Да, в этом определенно есть смысл. На площадке вновь появился лысый судья. Глядя в планшет, он объявил: – Следующий бой: Абураме Шино против Канкуро!.. *** Не каждый день видишь, как бледный труп с темными провалами на месте глазниц, словно зомби из детских страшилок, поднимается на ноги, а вокруг него прямо из тела прорастают тонкие древесные побеги. Потому шиноби АНБУ, что зашел в этот момент в камеру, не сдержал панический вопль. Его товарищ, ждавший снаружи, тотчас забежал в камеру, но застыл соляным столбом. Хотя и – нужно отдать ему должное – не стал кричать. Вскоре в маленькой темной комнатушке появились и саннины. Джирайя открыл рот в немом изумлении: – Н-нагато?.. Но он же был мертв. Я проверял. И рана во лбу… – Ку-ку-ку… рана в голове? Не смеши меня, Джи-кун. Вот если бы ее отрезали – тогда стоило бы волноваться, – небрежно отмахнулся Орочимару. – Поздравляю с очередным воскрешением, Нагато. Как твои ощущения? Узумаки Нагато хотел ответить, но из горла вырвался лишь хрип. Тонкие побеги Мокутона, что поддерживали его тело, надломились, и шиноби вновь рухнул наземь. Джирайя кинулся к бывшему ученику, чтобы подхватить его, и проверил пульс: – Он… жив… как это возможно? Что ты с ним сделал? И… почему он владеет Мокутоном? – Я бы мог тебе ответить, но ты не поймешь и половины из сказанного, – хмыкнул Орочимару. – А ты все же попробуй, – сощурил глаза Джирайя. – Ты ведь сможешь упростить для обычных смертных. – Ши-ши-ши… Хорошо, я расскажу. Однако позже. Сначала мне нужно обследовать подопыт… кхем… пленника. Нужно выяснить точную причину задержки срабатывания техники и проанализировать общее состояние тела. И, разумеется, для этого я заберу его в лабораторию, благо у меня есть запасная. Надеюсь, теперь ты мне это разрешишь? – саркастически протянул змей. – М-ма-м-ма… – раздался голос за спиной саннинов. – Как я понял, тут был труп. А теперь этот труп ожил. Видимо, стараниями Орочимару-сана. – Какая дедукция. Надо же, слухи о твоей гениальности не врали, Какаши-кун. – Слухи о моей гениальности преувеличены. И речь сейчас вовсе не о ней. Вы ведь осознаете, что сделали? – спросил Хатаке. – Я всегда осознаю, что делаю, Какаши-кун. И тебе советую. Сознательная жизнь вообще полезна, знаешь ли. – Судя по вашей реакции, – задумчиво протянул Какаши. – Вы нихрена не осознаете. Орочимару нахмурился и устремил взор на Нагато. То же сделали и остальные. Прошло пару вздохов и все взгляды обратились к Орочимару. – Дошло, наконец, – кивнул Какаши. – У Орочимару-сана получилось сделать так, чтобы шиноби сам собой воскрес после клинической смерти. И смог регенерировать смертельное ранение. И в этой связи у меня вопрос: вы сможете повторить свой опыт на других шиноби? Только что они стали свидетелем того, как Узумаки Нагато, более десяти минут лежащий с дыркой в голове, поднялся на ноги, а его рана на лбу, практически полностью затянулась, оставляя лишь слегка кровоточащий рубец. И нужно принимать во внимание, что на стенах камеры присутствуют фуин, поглощающие чакру и мешающие ее применять. А если бы этих барьеров не было? Как быстро он смог бы восстановиться? А что если Орочимару удастся поставить эксперимент на поток? Сможет ли Коноха в перспективе получить армию практически неубиваемых шиноби? – Ку-ку-ку… – рассмеялся пугающим смехом Орочимару. Вырвавшиеся из рукавов змеи подхватили бессознательное тело Нагато, поднимая над окровавленным полом. – А вы как думаете? Смогу я это повторить… или же нет? *** Несмотря на успокаивающие речи отца, Канкуро по-прежнему переживал за Гаару, который до сих пор не вернулся из мира призыва. Даже выйдя на арену и глядя на чудика в солнцезащитных очках и куртке с высоким воротником, скрывающим нижнюю часть лица, Канкуро не мог перестать думать о брате. «Нужно сконцентрироваться на бое. Иначе отец будет гневаться», – думал он. Темари проиграла. И проиграла с треском. Будь на ее месте сам Канкуро, результат был бы еще плачевнее. Он подозревал, что слился бы Учихе еще быстрее. Но сейчас против него Абураме. Неприятный противник из-за дурацких жуков. И Гаара еще до своего ухода предлагал брату сдаться, если не найдет решения, как противостоять кикайчу. Лысый судья подошел к ним и почему-то прикипел взглядом к Канкуро, задерживаясь на его черном капюшоне: – Ушки зачет. Косплеишь кошкодевочку? – Я вообще-то парень, – злобно процедил Канкуро. – Ой, звиняй. У тебя такое лицо размалеванное, думал, ты просто стремная девочка. Но знаешь, если ты, будучи парнем, используешь макияж и подводку для губ, то вопросов к тебе еще больше. Если бы драться можно было против судьи, Канкуро бы уже выпустил в него все гостинцы из марионеток. «Этот Сайтама намеренно пытается выбесить генинов Песка? – мелькнуло у песчаника. – Сначала прицепился к Темари из-за того, что она девчонка, теперь задалбывает меня». Кажется, у него такая роль – выводить из себя экзаменуемых чужой деревни. Очевидно, это его задание, чтобы облегчить генинам Конохи бои. Очень подлая тактика со стороны руководства Конохи. Ведь поддавшийся эмоциям шиноби становится легкой мишенью. Однако Канкуро уже опытный, и не станет… – А! Я понял! – стукнул Сайтама кулаком по ладони. – Это походу твой супергеройский костюм, да? Я помню читал мангу про Темного Рыцаря – «Человека Летучую Мышь». Но, судя по твоим ушкам, ты хочешь стать – «Человеком-Котом». «Ками… что ты вообще несешь? Какой нахрен Человек-Кот?» – мысленно взревел Канкуро. Но Сайтама не остановился на этом, размышляя вслух: – Хм… Если так, то я бы стер эту фиолетовую подводку и лучше бы нарисовал усы-вибриссы. Или лучше сделать их из тонкой проволоки и прилепить с пушистыми щечками? Угу, по-любому. Можно еще надеть неко-лапки. Да, это отличная идея для пущей реалистичности косплея. А еще можно носить с собой миску с кошачьим кормом и молоко… – Мы готовы! – выпалил Канкуро, не желая слушать более этот бред. – Можете оглашать старт! – Да подожди ты, я ведь тебе совет житейский даю. Дослушал хотя бы. Что за дети пошли? Никакого уважения к старшим… – Да завались уже, – кипел Канкуро. – Слышь, Абураме? А ты чего застыл? Ты ведь тоже готов к бою! Очевидно, судья намеренно затягивает начало. – Всегда готов я, – высказался Шино. – Вот! – Канкуро ткнул пальцем в сторону жуковода. – Он тоже готов, так что… – Но не против я и выслушать Сайтаму-сана для начала, – перебил кукольника Абураме. – Все же полезны могут быть слова его, ведь мудрость в них сокрыта. – Какая к биджу мудрость? – прохрипел Канкуро. – Какая может быть мудрость в том, чтобы лепить на рожу усы и надевать неко-перчатки с «подушечками»? Тем более для кукольника вроде меня?! А бред по поводу кошачьего корма с молоком?.. – Слышишь слова ты, но смысл их не улавливаешь, – поднял указательный палец Шино. – Судья наш намекает на адаптации и инноваций важность. Даже в бою, как и в жизни, приспосабливаться и меняться необходимо, дабы удивлять противника. Неожиданная тактика ключом к победе оказаться может. Ибо нередко именно самые неожиданные и странные вещи отвлекают и сбивают с толку противника твоего. Повисла длинная пауза. Нарушил ее лысый. – Кхе-кхем… Молодец, стиляга. Именно это я и имел в виду, – с серьезным видом покивал Сайтама, прочистив горло. – Да вы издеваетесь, – прошептал Канкуро. Лысый шиноби и жуковод определенно сговорились. Хотя и заставили его на десяток вздохов выпасть из реальности, дабы представить сюрреалистичную картину. Вот он, предположим, натыкается в лесу на нескольких вражеских шиноби-джонинов. Они сильны, но главное – их больше. И дабы избежать очевидного конца он внезапно приклеивает себе усы, достает миску с кормом, молоко и начинает жрать и лакать, истово мурлыча и мяукая, как кошка во время течки. Джонины охреневают от происходящего. Сам Канкуро при этом незаметно управляет нитями своими новыми марионетками в виде милых пушистых котят. Те тоненькими писклявыми голосками мяукают и просят ласки… а потом взрываются подле джонинов, выпуская ядовитый газ, кислоту, иглы или осколки. «Какова вероятность, что такая тактика вообще сработает? – спрашивал он себя. – Если и сработает, то всего раз… но если хорошенько подумать…» Кукольник настолько погрузился в себя, что Сайтаме пришлось щелкнуть пальцами перед его носом, дабы вывести того из «транса». – А?.. – Ты че, Кэтмэн, заснул там? Обычно это я сплю стоя. Не ты ли рвался в бой недавно? Вот. Короче, потом поспишь. А щас махач будет. Готовься… Канкуро мотнул головой, отгоняя остатки непрошенных мыслей и идей касательно будущего стиля боя и внедрения тактических хитростей, основанных на внешне безобидных кошачьих штучках. – Так-с, ребятки, правила пояснять, думаю, не нужно, – сказал Сайтама, легонько хлопнув в ладоши и сделав несколько шагов назад. – Уже прошло два боя, и вы знаете, что к чему. И раз вы оба выразили готовность, то и я тянуть не стану. Дам сигнал после трех… один, два… три… Лысый судья сложил большой и указательный пальцы кольцом и сунул их в рот. Мгновение – арену поглотил пронзительный и оглушающий свист, от которого у Канкуро едва мозги не вытекли, а тело его куклы чуть не сдуло. Абураме зажал уши руками, по черным очкам прошли тонкие трещины. Песчаник не знал, как там его оппонент, но у него самого голова гудела так, словно ему дали по ней биджудамой. «Чертов Сайтама… это будет напряжный бой», – мелькнуло у него. Правда, напряжным он станет не столько из-за противника (все же к финалу Канкуро готовился целый месяц), сколько из-за последствий «свистка» лысого судьи. *** Мир Песков Пирамида Царя Скорпионов Каждый его шаг отдавался густым эхом. В гробнице тьма разгонялась устремившимися ввысь огненными узорами, что в конце концов образовали шар пламени, в котором вертелись золотисто-черные кольца. На другом конце пирамидального зала возвышался золотой трон. И на троне восседал его наставник – мускулистый лысый здоровяк с бронзовой кожей. Гаара до сих пор так и не узнал его имени. Лишь прозвище – «Царь Скорпионов». – Ты пришел сюда за силой, – раскатистый голос сенсея источал давление. Хотя спустя столько времени оно уже стало привычным. Мурашки больше не бегали по коже, а кишки не сворачивались в тугой узел. – И ты ее получил. – Благодарю, учитель, – склонился в поклоне Гаара – его растрепанная красная шевелюра лезла в глаза и скрывала кандзи «Любовь» на лбу. – Однако до вашей силы мне еще далеко. Гаара ожидал, что за время тренировок он хоть немного приблизится к уровню могущества Царя Скорпионов, но до сих пор не смог даже вообразить примерный уровень сил этого бога-садиста. Почему бога-садиста? Потому что человек не может обладать такой силой. К тому же, как ему казалось, не способен проявлять настолько садистские наклонности, доводя жертву до исступления и желания поскорее отправиться в Чистый Мир. Десять месяцев. Десять биджевых месяцев он был в натуральном аду. Его сенсей не врал, когда говорил, что шанс умереть очень высок. У Гаары первое время создавалось стойкое впечатление, что его убивают, причем особо мучительным способом. Однако он выжил. Вопреки всем безумным пыткам. Очень часто ему хотелось убить наставника. В нем бурлила злость. Но она не находила выхода. Он ее культивировал, чтобы продержаться. Чтобы стать крепче, чтобы стать сильнее и получить новые навыки, недоступные для большинства шиноби. Это безумие словно бы длилось вечность. Лишь спустя пару месяцев он ощутил разительные изменения и понял, зачем все это было нужно. Понял и принял все издевательства. И даже оказался не прочь продолжать… – Это естественно, – уголки губ сенсея дрогнули. Кто-то, кто его не знал, мог бы подумать, что это был лишь нервный тик, однако Гаара уже научился различать эмоции Царя, потому догадался, что так он выражает одобрительную улыбку. – Ведь ты все еще человек. Хотя и обрел новые возможности и знания. – Я готов идти вперед. После экзамена я хотел бы вернуться и продолжить… Царь Скорпионов махнул рукой с перстнями, останавливая ученика: – Как мы и договаривались, твое обучение окончено. К горлу подкатил ком. Ком обиды и разочарования. Спустя лишь десять месяцев Гаара чувствовал, что если будет сражаться в полную силу, то ни один элитный джонин больше не сможет стать для него достойным противником. Ему казалось, что теперь он способен потягаться даже с легендарными саннинами. А что бы было, если бы он обучался у Бессмертного Царя в течение долгих лет? – Твое обучение окончено, – повторил учитель, – но не твой путь. И дальше ты пойдешь по нему сам, без моей помощи. Тебе хватает знаний для самосовершенствования. Я дал тебе их достаточно. – Хай, – кивнул Гаара. – Однако я пока так и не понял, каково ваше желание? Что именно я должен буду исполнить взамен? От Царя Скорпионов послышался смешок. В его руке появился золотой браслет. Мгновение – и он воспарил над его ладонью, чтобы неспешно подлететь к Гааре. – Храни его. Когда придет время, ты поймешь, что нужно делать. Гаара подставил руки под упавший в них тонкий, но довольно увесистый браслет, выполненный в форме змеи, что кусала себя за хвост. На месте глаз у нее сверкали мелкие изумруды. – Я буду его хранить, – сказал Гаара, убирая браслет в свое подпространство – золотистая руна на ладони вспыхнула и тут же погасла. – Но… как я узнаю, что и когда?.. Взгляд учителя был очень красноречив. Так он обычно смотрел на Гаару, когда тот задавал донельзя глупый вопрос. – Хорошо, я понял, – стушевался он. С перстня Царя Скорпионов сорвался светящийся белым золотом символ. Он увеличился в размере и навис прямо над Гаарой. – Контракт с Копьем Осириса уже заключен. Однако помни, цена его использования для смертного человека, вроде тебя, очень высока. Потому ты сможешь его призвать лишь раз в полгода. – Я знаю, учитель. – Будущее всегда неопределенно, потому мне важно было сказать это еще раз, чтобы убедиться, что ты не оступишься и выполнишь мое желание в итоге. – Глаза сенсея вспыхнули, словно миниатюрные солнца, а руна над Гаарой ослепительно засияла. – А теперь – ступай. Ибо твое время пришло!.. Мгновение – и силуэт Гаары мигнул, чтобы во вспышке появиться на полигоне Деревни Скрытой в Листве. В руке его зажат горячий и слегка дымящийся свиток призыва. А до ушей доносится отдаленный гул толпы. «Ну что же… проверим, сможешь ли ты теперь быть моим соперником, Узумаки Наруто, – хищно оскалился Гаара, глядя на далекие стены арены, на которой проходил финал Чунин Шикен. – Хотя, о чем это я? Соперниками для меня теперь могут быть только каге Великих Деревень. Потому на этот раз у тебя точно нет и шанса на победу!» Свиток призыва отправился в подпространство. А сам Гаара исчез в песчаном Шуншине. Спустя столько времени он, наконец, вернулся в свой родной мир. И он готов сотрясти этот самый мир, громко заявив о себе. И ничто не остановит его восхождения на вершину. И никто. Не остановит.