Бедствие дворца Тайхуа

День шёл за днём, а Ци Жун и Лан Цяньцю в своём негласном соревновании не отставали друг от друга ни на шаг. И сперва это вызывало просто бешеный азарт в обоих мужчинах: каждый хотел превзойти другого. Но всё никак не выходило... Естественно, стараниями Гуцзы. Малыш прекрасно чувствовал, кому и что сказать в нужный момент. И, со временем, когда им надоело соревноваться, вражда несколько поутихла: Ци Жун посчитал победителем себя, как и Лан Цяньцю подумал о себе. Теперь, уверенные каждый в своём превосходстве, они реже цеплялись друг ко другу, и больше не пытались поделить ребёнка. — Знаешь, у него скоро день рождения. Предлагаю объединиться. — как ни странно, речь об этом первым завёл Ци Жун. Сперва Лан Цяньцю подумал, что ему это снится. Потом — что кто-то из них сильно ударился головой... Но Ци Жун был вполне реален, да и никто нигде не ушибся. Секрет его сговорчивости оказался на удивление прост: денег у демона в карманах не водилось, а заработать их он не мог в своём положении пленника. — Хорошо, я распоряжусь устроить всё на высшем уровне за мой счёт. — вздохнул Тайхуа. — Но ему ведь важно и наше внимание... Устроим ему завтрак из любимых блюд? Украсим комнату? — Так и сделаем. Я, так и быть, снизойду до готовки, а ты украсишь комнату. — на том, впрочем, и порешили. И хотя до дня рождения ребёнка оставалось не так много времени, вопрос с именем оставался нерешённым... Несмотря на сотрудничество, они всё равно не могли договориться меж собой. Ци Жун продолжал стоять на том, что Гуцзы следует взять его фамилию, а Цяньцю настаивал на своей. Но хоть в одном они были друг с другом согласны: от биологического отца там не должно быть ничего. И, хотя это было довольно эгоистично с их стороны, Гуцзы сам с возрастом вряд-ли захотел бы иметь с ним хоть что-то общее.. Конечно, они могли бы ещё отложить этот момент... Но рано или поздно, к вопросу имени придётся вернуться. — Он князь Сяньлэ по праву наследования! С чего бы вдруг "Лан"?! — и вот снова та же песня. — Сяньлэ давно пало! — Юнъань тоже, знаешь ли!.. — и сам же улыбнулся этой мысли: не без его вклада, между прочим. Истребить всю верхушку рода самозванцев было просто лучшим решением! Может, в моменте и не сильно помогло, но на перспективу сыграло просто замечательно! — "Лан" даст ему мою защиту, говорю же! С такой фамилией в моих храмах его всегда примут с распростёртыми руками. — А, то есть, будь он Ци, так ты сразу от него откажешься?! — он упер руку в бок. — Нет конечно! — Так и чем тогда поможет твоя фамилия? Моя для него нужнее. — он скрестил руки на груди. — Фамилия божества так или иначе будет внушать страх нечисти... — И как много демонов знает поимённо богов войны? — князь надменно усмехнулся. — А вот имена Четырёх Великих Бедствий известны всем. И, знаешь, я тоже не лох какой-то — со мной тоже многие считаются. — Да от тебя шарахаются, как от прокаженного, даже демоны! А как же призрачный город? Его за одно родство с тобой кто-нибудь да изобьет. — И ты реально думаешь, что одноглазая псина даст своего племянника в обиду? — как бы ни было тошно признавать, к Гуцзы он относился приемлемо. — А если и даст, то я подниму всех своих слуг и заставлю разрушить этот чёртов город до основания, чтоб ему его песья жизнь мёдом не казалась! Лан Цяньцю потер переносицу: Ци Жуна не переспоришь! Уперся, как баран, и хоть ты тресни — не успокоится, пока своё не получит. И, если бы это касалось исключительно их двоих, Цяньцю бы уступил... Но ведь имя повлияет на всё будущее Гуцзы! А за это стоит побороться. Впрочем, Ци Жун тоже устал спорить с Тайхуа. — Баран. — шепнул себе под нос демон, отводя взгляд с тихим раздраженным шипением. Наивно было полагать, что произойдёт чудо, и они сумеют договориться на этот раз... И, казалось бы, несмотря на небольшие разногласия, жизнь должна была стать спокойнее... Но она не стала. На первый взгляд, конечно, тишь да благодать: никто не треплет нервы, Цяньцю в последнее время разговаривает только по поводу предстоящего праздника, а Гуцзы схватывает всë налету... Всего за какой-то месяц или, может, меньше, он научился различать почти все растения, что росли в саду. Их было не так много, но всё же... Ци Жун страшно гордился своим навыком преподавания. И даже подумывал написать какой-нибудь литературный труд по воспитанию детей... Но это всё только на первый взгляд. На второй, напоминало скорее затишье перед бурей. Лан Цяньцю на высказанные опасения только отмахнулся: с прошлым ритмом жизни, Ци Жун попросту не привык, что дни могут проходить в спокойствии. В его словах была доля правды, но всё же сердце чуяло, что что-то идёт не так. Силы, прежде растущие банально от времени, теперь практически не накапливались, а иногда, по утрам, и вовсе будто уходили... Но... Куда? Ци Жун ведь не мог использовать их во сне — иначе были бы заметны последствия. Оставался, конечно, вариант, при котором кто-то из старых слуг пользуется его силами для каких-то мелочей... Но во всех каналах духовной связи тишина. Или в его рядах завелась крыса?.. В любом случае, проверить прямо здесь и сейчас возможности не было. "Если ты задумал что-то против меня, я тебя найду и убью". — слишком рано этот "кто-то" ему на шею сел... Самому бы оправиться после формы огонька. Ответом, конечно, была полная тишина. Подставляя лицо навстречу ночному ветерку, Ци Жун сидел в саду, прикрыв глаза. К вечному сопровождению солдат он уже привык, они больше не напрягали и никак не мешали. И, хотя они всё ещё не желали разговаривать, их компания стала казаться приятнее... В какой именно момент уходят силы? Ци Жун изо всех сил прислушивался к реакции собственого тела, но ещё ни разу у него не удавалось застать его. — Если я снова начну засыпать, толкните меня. — обратился он к солдатам. Должна же быть от них хоть какая-то польза, верно? — Хорошо. — кивнул один из них. — И следите за потоком энергии. Если почуете, что силы куда-то уходят — тут же сообщите мне. Солдаты молча кивнули, а демон вновь погрузился в размышления. Если это слуги, то точно кто-то из первого круга, из особенно доверенных лиц, каждого из которых Ци Жун знал лично. И, в то же время, знал, что каждый из них сейчас мёртв... Ну, по крайней мере, должен быть мёртв — заклинания проклятого Хуа никогда не давали осечек. Если это кто-то из демонов, просивших его защиты, то весьма странно — ни с кем из них Ци Жун, помнится, не заключал сделок на использование его сил без его ведома и разрешения. А если кто-то и смог нарушить, то брать силы у и без того слабого существа просто бессмысленно. Если, опять же, никто под него не копает и не пытается навредить... Внезапно раздались тяжёлые шаги: Тайхуа очень быстро шёл в сад. Видно, случилось что-то срочное... Если прислушаться, то можно даже понять настроение Цяньцю: сейчас, например, он ужасно взволнован и чем-то раздосадован. И вероятно, в этом снова как-то виноват он, Ци Жун. В подтверждение догадки, принц резким движением открыл двери — он никогда так не делает в спокойном состоянии. Открыл и замер... Странно. — Ты действительно здесь?.. — А что, не ожидал? — Ци Жун приоткрыл глаз, и сразу же дёрнулся в сторону: кажется, Цяньцю прямо сейчас готов ударить! — Да что такое?! — Что ты задумал? — даже несмотря на быструю реакцию, небожитель всё равно без проблем поймал демона за рукав. — Я буквально сидел здесь и дышал свежим воздухом! Что не так?! — это уже просто возмутительно! Почему, как что-то происходит, так в этом непременно он виноват?! Лан Цяньцю переходить к более решительным действиям не стал, и замер, анализируя реакцию Бедствия. — Хорошо. — подумав, он все-таки отпустил рукав. — Ну, и в чем же дело? — ядовито спросил Ци Жун, вставая и отряхивая одежды от пыли. — Только что ко мне обратился Се Лянь. Сообщил, что найден лес повешенных трупов. Причём не один, а сразу три. Истребили целую деревню и развесили в трёх точках леса... Ци Жуну объяснять, что это, не нужно было. Он мгновенно всё понял. — И ты подумал на меня... — что ж, логично. Это ведь его персональная фишка. Значит, всё это время кто-то очень настойчиво пытался привлечь его внимание?.. — Если ты замешан в этом, лучше тебе сразу признаться. — сурово произнёс Цяньцю. Пустыми угрозами он редко разбрасывался. — Остынь. Я сам не знаю, кто это сделал. Но, видимо, кому-то я очень нужен... — может ли упадок сил быть связан с этим?.. Но ведь жертва для него наоборот должна была придать сил и поднять настроение. Так почему же сейчас ничего из этого нет? Очень странная ситуация. И, мать его, очень раздражающая! Это кто там посмел забирать его фишку без его ведома, если это не жертва и не попытка призвать его?! Жалкая копия! — Я сообщу Его Высочеству об этом. — и Лан Цяньцю тут же приложил пальцы к виску. — Дай угадаю, он скажет с этим разобраться... — вот уж спасибо, братишка, очень поможешь! И так времени на подготовку праздника мало, так он сейчас с этим разбираться отправит, решив, что это дело первой необходимости... — Да, сказал взяться за задание как можно раньше. А лучше прямо сейчас. — Ци Жун закатил глаза. — Ну иди тогда. Уж за три дня я и сам с подготовкой украшений справлюсь. — он вновь опустился на доски террасы. Помня, что Гуцзы важно их внимание, Лан Цяньцю и Ци Жун решили сделать своими руками бумажные фонарики, флажки и прочие мелочи. Но всё это занимало неприлично много времени — никто из них не был мастером в рукоделии и каких-либо других искусствах. За ночь им удавалось сделать всего четыре достойно выглядящих фонарика... А нужно было около двадцати. — Ты идешь со мной. — и, в ответ на страшно возмущенный взгляд, Цяньцю поспешил продолжить. — Такова просьба. Считай, что приказ. — Пускай в жопу себе приказ засунет. Мне ребёнок важнее, чем разбираться с кучей трупов здесь и сейчас. Пускай подождёт — они не убегут, я проверял. Ожидаемо, Ци Жун упёрся, и просто из принципа теперь не согласится следовать приказу брата... Но попробовать разбудить в нём чувство ответствености стоило. Впрочем, даже такой ответ не был большой проблемой: Лан Цяньцю прекрасно знал, как заставить демона помогать по доброй воле. — Раз для тебя предотвращение смертей — не аргумент, то неужели ты сам не хочешь узнать, что за наглец решил тебя заменить? Попал прямо в точку. — Хочу. — в одно мгновение разозлившись, процедил демон. — Но я и так вздерну его на дереве, просто позже. Что, просьбы брата ему настолько противны, что даже так не хочет?.. — Сейчас у тебя есть прекрасный шанс сделать это без помех. Чем быстрее ты с ним разберешься, тем быстрее мы оба будем свободны. Если так важно, то я позволю тебе добить его. Ци Жун хмыкнул. Предложение заманчиво, не поспоришь... Когда ещё раз такая возможность выпадет, что Цяньцю его сопроводит и лично даст в руки меч, чтобы расправиться с каким-то мудаком?.. Черт с ним уже, с приказом брата! Он в деле. — По рукам. — он тут же встал и протянул руку. — Отправляемся немедленно — пока это хуйло недалеко ушло. Утром вернёмся, а ночью снова на задание. Тайхуа усмехнулся: надо же, какой сговорчивый сразу стал... И какой инициативный — прямо сходу в бой рвётся. В ночном лесу было холодно и сыро. Лан Цяньцю отметил, что даже жутко: тени кривых ветвей и выпирающих из-под земли корней были похожи на чьи-то длинные, уродливые пальцы, готовые схватить за одно неверное движение... А вот Ци Жун напротив, был очень доволен. Такая атмосфера была ему по душе — могильный холод, сырость, и тусклый серебряный свет луны... В этом была своя романтика. Он чуял всем нутром, что они очень близко — такую давящую энергетику вперемешку с запахом крови поблизости не заметить было тяжело. И оттого он даже не шёл, а почти летел навстречу лесу подвешенных трупов. Может, это преступление и устроено не им самим, но не должно было растерять свой шарм. В предвкушении, он призвал несколько лазурных призрачных огоньков — они летели рядом и освещали хозяину путь. — Потуши свой огонь, он тут не смотрится. — Ци Жун покосился на зажжённое пламя на ладони Цяньцю. — Зато всё видно. И не так жутко. — Жутко? — демон усмехнулся. — А ты потуши свой и посмотри вокруг в свете моих огней — если у тебя есть глаза, лес предстанет перед тобой в совсем ином виде. Холодный, сырой, но при этом непоколебимый. — Лес будто мёртвый... — Лан Цяньцю затушил свой огонь, но никакой эстетики в лазурном освещении не увидел. — Да. В этом и суть. — Ци Жун шёл, чувствуя себя здесь в своей тарелке. — Холодный, мрачный и мёртвый... Но в смерти есть кое-что манящее. Она, может, и пугающая — но в то же время, постоянная. Мёртвое не обернётся живым. Оно не изменится с течением времени. Оно останется таким навсегда. Может, для тебя это и жутко... Но я бы сказал, что здесь спокойно. Нет пения птиц, нет перекрикиваний крестьян... Нет никакой суеты. Только покой и холод. Небожитель несколько скептично слушал своего теперь уже напарника. Ну как здесь может быть красиво? Но всё же, постарался приглядеться. — Ладно, в этом что-то есть. — никакого спокойствия он не почуствовал, но в свете призрачных огоньков всё действительно начало казаться более завораживающим. С очередным порывом ветра в нос ударил сильный запах крови. Ци Жун отправил один огонёк вперёд, а Лан Цяньцю вгляделся вдаль. Там, среди деревьев, наконец показались силуэты. — Мы же не взяли зонт... — заметил Цяньцю. Вымазаться в крови в его планы не входило. Демон ему ничего не ответил. Тайхуа глянул на него и замер: Ци Жун выглядел так, будто увидел перед собой что-то невообразимо прекрасное. Глаза заблестели, искренне довольная улыбка застыла на губах, и он, будто сам того не осознавая, сделал несколько шагов вперёд, совершенно не боясь запачкаться. Псих. Самый настоящий. Но при этом, сложно было сказать, выглядит это жутко или все-таки в этом выражении его лица что-то есть? Ци Жун не обделён красотой и, в свете лазурных огней, его улыбка была прекрасна. Если, конечно, не думать о том, чему именно он так улыбается... — Эй. — Цяньцю легонько пихнул его в бок. Терзаться странными мыслями ему не хотелось, как и не хотелось смотреть на то, как Ци Жун с такой же улыбкой перемажется с ног до головы в чужой крови. Ему это, он уверен, только в радость будет... — Ну что тебе? — он нахмурился и посмотрел на Цяньцю как на врага народа. — Стой здесь, а то перепачкаешься. — И что? Не пугай кота сметаной, идиот. — Ци Жун, ловко обойдя попытку преградить ему дорогу,, решительно зашагал в сторону трупов. И, оказавшись под ними, разочарованно вздохнул. — Кровь уже вытекла. Выдохнув с облегчением, Лан Цяньцю подошёл к нему. Трупы, подвешенные вниз головой, теперь находились прямо над ним. Руку протяни — и дотянешься. Среди жертв были и взрослые, и старики, и даже несколько детей... Вся эта картина выглядела невероятно жутко и жестоко... Аж мороз по коже. — Что скажешь? — хотя, рассчитывать на ответ было глупо. Ци Жун, ничего не слыша, полубезумно улыбался, обнажив острые клыки, и, будто завороженный, ходил из стороны в сторону, рассматривая каждую жертву, трогая каждую лужу ещё не успевшей впитаться крови... — Ты ненормальный... — Да. Я знаю. — внезапно отозвался он. — А ещё у меня отвратительные новости. Лан Цяньцю вопросительно выгнул бровь, а Ци Жун, всё с той же улыбкой, продолжил: — Мы имеем дело с довольно серьёзным противником. Подражатель постарался слишком хорошо. Как бы то ни было, помни о том, что я всё это время был у тебя во дворце. И не верь ушам. И глазам лучше тоже не верь. Кто-то сделал и обставил всё так, будто действительно вернулся Ци Жун. Причем настолько хорошо, что даже соблюдал "правильную" технику — сперва оглушить жертву, а потом подвесить, оставляя истекать кровью. Все демоны, что просили его внимания, не слишком задумывались над тем, как это делает сам Лазурный Фонарь. Выходит, в его рядах действительно затесалась крыса... И, кажется, кто-то жаждет его смерти?.. И сколько же он, в таком случае, знает? Знает ли подражатель, что с ним придёт небожитель? Сумел ли предугадать это, как и смог предугадать, что в первую очередь подумают на него? Если так, то следующим действием неизвестный наверняка постарается настроить Лан Цяньцю против демона — он ведь идеально подходит. Рука не дрогнет, сердце не пожалеет... — Надо осмотреть ещё две точки. Здесь нам делать больше нечего. — Ци Жун, махнув рукой, пошёл прочь. Лан Цяньцю быстро смекнул, что демон что-то недоговаривает. В его движениях читалась нервозность, как бы он ни пытался её скрыть. И, раз Ци Жун так сильно напряжен, было два варианта: первый, при котором он понял, что его вот-вот раскроют, и второй, при котором он что-то понял и теперь хочет подтвердить или опровергнуть свою догадку. — Что ты нашёл? — Ничего. — Скажи. Это важно. Иначе, я не смогу тебя оправдать. — нахмурился Тайхуа. Сейчас не время для того, чтобы кривить душой и сомневаться! — Есть подозрения — так скажи. — Ты, кажется, не понял, — Ци Жун обернулся через плечо, глядя на принца. — Я не нашёл ничего, что выбивалось бы из привычной мне картины. Тот, кто это сделал, повторил всё в точности так, как это делаю я. Тонкий порез, привязаны ещё живые... И даже знаки на земле — в точности такие, какие оставлял я. Да что там — даже материал верёвки тот же. — Ты привязывал ещё живых?! — но не время ужасаться жестокости того,кого причислили к Бедствиям только из-за этого. — Ладно, допустим. Ты утверждаешь, что это точно не ты? Но кто, кроме тебя, мог сделать всё настолько идеально? — Лан Цяньцю остановился, на всякий случай положа руку на ножны. — Вот это мы и узнаем. — Ци Жун останавливаться не стал. — И поэтому важно, чтобы ты в первую очередь верил тому, что помнишь. И, хотя ситуация была напряженной, Лан Цяньцю всё же выдохнул и убрал руку от меча, догнав вскоре демона. — А вот это ты зря. — заметил он, глядя на рукоять меча, когда небожитель с ним поравнялся. — К нам, кажется, приближаются гости. Лан Цяньцю хотел было немедленно выхватить оружие, но Ци Жун выставил руку перед ним, намекая на то, что с боем стоит повременить. Тайхуа вгляделся в темноту, замечая три приближающихся тусклых зелёных огонька.