Бедствие дворца Тайхуа

Двумя часами ранее.

Поручать готовку служащим духам войны было как минимум глупо, а как максимум — самоубийственно. Но оно и неудивительно: Тайхуа умом не блистал никогда. Каков учитель, таков и ученик... Ситуацию необходимо было срочно спасать. Нет, не то чтобы Ци Жун испугался слов Цяньцю о том, что Се Лянь может забрать Гуцзы... Просто, если есть такая вероятность, необходимо непременно доказать, что нечего на него, Лазурного демона, свысока смотреть! Что он, вообще-то, гениален и хорош. И совсем не только браниться умеет!.. Есть ему чему хорошему научить Гуцзы. А потренироваться, конечно, стоило на глупых солдатах. — Так, шпана, вижу, вам просто необходим хоть кто-то с руками не из задницы. — подождав, пока Лан Цяньцю уйдёт подальше, Ци Жун заявился на кухню. — Тебя пускать не велено! — что ж, ожидаемо. Но Ци Жуну было что ответить: — Да, верно, не велено. Но посмотрите правде в глаза: из вас хоть кто-нибудь когда-то готовил? — половина опустила взгляд. Военные в походах часто питались тем, что готовили друзья. — Я даже чую запах чего-то сгоревшего, а ведь вы только начали... Тц, и после этого вы будете говорить, что вам не нужна помощь? Некоторые солдаты переглянулись. — Всё равно, поди прочь. От тебя одни беды. Испортишь нам всё! Ци Жун скептично выгнул бровь: — Да вы с этим и без меня справляетесь. Ну, в любом случае, если так принципиально — пожалуйста, я могу уйти. Только вот подумайте, что лучше: пустить меня, ослушавшись приказа, и получить достойные блюда, или погнать прочь, без шансов на спасение от праведного гнева вашего небесного генерала? — и, хотя солдаты уже почти согласились, Ци Жун решил всё же закрепить успех одной фразой. — И вообще, вы ведь вояки, к чему вам вообще кухней управлять? Солдаты активно закивали. И, конечно, пропустили внутрь, убедившись, что никто не видит, как они нарушают приказ. — Так и надо было сразу. А теперь, когда здесь руковожу я, всем приказываю внимательно слушать мои наставления! — солдаты переглянулись. Но перечить не стали: раз так говорит, значит, в готовке что-то смыслит. — Никаких отклонений от моего слова! Скажу чистить картошку — вы чистите. Скажу прибавить огня — подкидываете дров. Всем ясно? — У нас есть рецепт и надо делать по нему... — мужчина дал ему лист бумаги. — Знаю я ваш рецепт. В жопу себе засунь, если хочешь, он вам не понадобится. — он забрал бумажку и, разодрав, бросил себе за спину. Теперь у воинов больше нет другого выбора, кроме как подчиниться ему. Работяги из них действительно были хорошие: ощипать дичь, порубить мясо на крупные куски, почистить овощи для них не было проблемой. А вот дальше... — Боги, блять, просто положи это на место! Что сказано было?! Разбив два яйца, отделить белки! — Ци Жун уже десять раз пожалел, что ввязался в эту авантюру. — А ты что сделал?! Да я сейчас твои за такое разобью!.. Ну ничего! Он ещё всем покажет!.. Надо просто перетерпеть, как тупят эти уроды, а потом наслаждаться успехом! Эти псы Хуа и Се ещё ноги ему лобызать за такие блюда будут, после того, как тарелки оближут!.. — Живее, живее, режьте овощи, да помельче! А вы там, — он отвлёкся на возящихся с тестом солдат. — это вам не глина! А если и хочется что-то слепить, так лепите сразу хуй побольше, и подайте прямо моему венценосному братцу! Он такое, видно, любит! Как и ожидалось, духи войны тут же отбросили затею что-то вылепить из теста. А жаль... Ци Жун с радостью посмотрел бы на лицо Се Ляня, подай ему кто такой десерт... Наверняка залился бы густо румянцем, будто такое непотребство впервые видит! Но на мечты времени не было. Нужно было контролировать всех горе-работников кухни, а ещё самому успеть заняться основными блюдами! — Нож. — Ци Жун протянул руку и ему сразу вложили нужную вещь. Он опустил взгляд: нож наточен. Недурно... С этим можно работать. А дальше дело пошло уже намного быстрее. Под удивленные возгласы духов войны, он с огромной скоростью резал мясо на идеально ровные, тонкие куски, а другой рукой еще и успевал помешивать суп... Всё это сильно контрастировало со всеми слухами о Лазурном демоне, и Ци Жун об этом знал. — Видали, как работать надо, псы? Учитесь, пока я здесь живой стою! — пока все на него глазели, он не упустил возможности похвастаться. — Спорим, за такие кушанья сам Хуа Чэн признает моё мастерство? Да он со своим "гэгэ" голову должен предо мной преклонить за такую милость — князь готовит для простолюдина! И пусть только попробует, сука, назвать меня "никчёмным"!..

В настоящее время

Лан Цяньцю поперхнулся откушенным куском десерта. — Я же говорил. — тихо процедил Хуа Чэн, бросая на него гневный взгляд. У Се Ляня тоже в одно мгновение испортилось настроение и он отставил тарелку с едой подальше. — Ха! Не бойтесь, мясо было нормальным. Пусть и не человеческое, но, уверяю вас, высшего качества. — он мечтательно улыбнулся, вспоминая, как во время готовки взял на пробу кровавый сырой кусок. Се Лянь выдохнул: ну, хоть так. — И я даже честно никак вам ничего не портил. — демон, если честно, порывался плюнуть брату в тарелку, но делать этого не стал: так его раскрыли бы намного раньше и он не застал бы эту чудесную картину! Хуа Чэну теперь кусок в горло не лез. А ведь перед этим он весьма лестно отзывался о еде... Тьфу, лицемер! — Я безмерно рад, что в тебе хоть что-то хорошее есть. — слабо улыбнулся Се Лянь. Его противную улыбку, сияющую святостью, хотелось стереть с его лица. — Блюда вышли превосходными. — Не то, что твоё хрючево. — ядовито усмехнулся Ци Жун, всё ещё стоя за спиной Цяньцю. — А ты, зятек, чего такой мрачный? Я ж видел, что тебе понравилось. Что же изменилось? — Убью. — процедил он и уже опустил руку к Эмину. — Не стоит. — на счастье Цяньцю, вмешался Се Лянь. Его мягкое прикосновение к плечу, пусть и не сразу, но успокоило желание Хуа Чэна чинить насилие. — Вынужден признать, что падаль стала чуточку лучше. — он с трудом натянул фальшивую улыбку. Ци Жуна такой ответ взбесил, как по щелчку пальцев. — Господа, успокойтесь! — вмешался Цяньцю, вставая. — Раз уж так вышло, и все теперь в сборе, почему бы не переключиться на темы, которые мы хотели обсудить? — Это верно! — поддержал его наставник. — Я вижу, Ци Жун здесь обладает большей свободой, чем я думал, так что не думаю, что какие-то правила будут нарушены, если он присоединится к нам. — Да, Ци Жун, садись. — Лан Цяньцю указал на соседнее свободное место. Было ясно, что отпускать его от себя дальше, чем на расстояние вытянутой руки, попросту нельзя. Ради его же блага, как ни странно. Лазурный демон, за что ему спасибо, послушно занял место рядом, не стал качать права и выпендриваться впустую. — Ну, и какой же ко мне вдруг вопрос? — он тут же оперся щекой на руку и с хитринкой глянул в глаза Се Ляня. — Знаю же, ради кого ты сюда пришёл, так чего ждёшь и молчишь? Неужели боишься при своём мужике показаться слишком грубым? Но Его Высочество не поддался на провокации и никак не ответил. Обращаясь к Цяньцю, он вдруг склонил голову и произнёс: — Прошу прощения за предоставленные моим родственником неудобства. — Это не Ваша вина!.. — воскликнул тут же Тайхуа, а затем, кашлянув в кулак, продолжил менее эмоционально. — Я прекрасно знал, на что шёл. И это мне стоит просить прощения, что допустил побег. И за всю эту ситуацию: я должен был предупредить вас. Ци Жун озадаченно посмотрел на Цяньцю: ты что несёшь? Но вскоре потерял интерес. Если дурак хочет нести всякий бред, так пусть несёт: никак его не убедишь, что его гениальный план — хуйня. — Я оставил некоторую свободу Ци Жуну, как вы могли заметить. По моему мнению, заключение под горой никак не способствует исправлению демонов, а также ужасно расстроило бы Гуцзы. Поэтому, в моём дворце Ци Жуну разрешено заниматься чем угодно, если это никому не вредит и способствует его духовному развитию. И, как видите, в нём открылись новые таланты. Хотя, конечно, поведение еще далеко от идеала... — Эй..! — демон аж подпрыгнул на месте и уже был готов разразиться бранью, но Лан Цяньцю оказался умнее и быстрее: он перехватил его и закрыл рот раньше, чем это произошло. Да что он себе позволяет?! За кого принимает?! Великое бедствие для него что, зверушка подопытная?! Ещё и смеет рот ему закрывать на потеху всем! Ци Жун дергался, ругался и пытался даже кусаться, но Лан Цяньцю его всё равно удерживал. А потом и вовсе обездвижил заклинанием. Вот как это называется?! А чёртов Се Лянь смотрит на это всё с улыбкой!.. — Я рад. Лан Цяньцю, я правда рад, что ты поступил именно так. — это то, как наверняка поступил бы он сам. Даже лучше: у Се Ляня не было столько сил и терпения, чтобы так возиться с Ци Жуном. И сразу вспомнился момент, когда Тайхуа с огнём в глазах говорил, что никогда не станет таким же. Ну что же... Стал даже лучше в некоторых моментах. У Цяньцю в этот момент гора с плеч упала. И всего мгновение выглядел растерянным. А после воодушевлённо улыбнулся: всё получилось! Даже несмотря на то, что он выдумал всякий бред за минуту, наставник остался доволен таким ответом! А Хуа Чэн всё это время насмешливо смотрел на пышущего злобой Ци Жуна, который и слова сказать не мог, замерев с перекошенным лицом, но закрытым ртом. Ну а Гуцзы, не понимающий абсолютно ничего во взрослых сложных отношениях, принялся играться с вырезанными из овощей фигурками. И Ци Жун сразу же переключил внимание на него, слегка успокаиваясь: хоть кто-то действительно по достоинству оценил его труды! Не поперхнулся, не плюнул, и продолжил спокойно есть... — Папа вчера ещё рассказывал мне сказку перед сном. — пораскинув мозгами, он счёл нужным присоединиться к небесному гэгэ и похвалить отца. Тем более, гостям это вроде понравилось, а он именно этого и хотел. Лан Цяньцю, в свою очередь, решил тактично умолчать, что "сказки" от Ци Жуна — тот ещё кошмар. Пускай думают, что у него больше успехов, чем провалов... А в памяти довольно живо всплыло, как Ци Жун рассказывал ребёнку наизусть описания каких-то особенно жутких болезней. Язвы, поветрия, опухоли... От них даже самого Бога войны начало подташнивать, но ребёнку, видимо, было интересно. И конечно, на всё это демон то и дело добавлял, что людей с такими поражениями есть ни в коем случае нельзя. Даже если очень-очень хочется. А лучше вообще их не есть: каждый второй с заразой. — Полагаю, Ци Жуну всё-таки нужно дать слово. — Се Лянь заметил, что тот уже не так яро пытается сопротивляться. Тайхуа тут же снял заклятие, и Ци Жун мгновенно показал брату средний палец. Но стоит быть честным: это самое пустяковое, что он мог выдать. И каждый сидящий за столом это понимал. — Хуй ты че дождёшься. Служащий дворца, прекрасно понимающий, что атмосфера за столом вновь накаляется, тут же увел Гуцзы, напомнив ему о каком-то рисунке. Но сперва, естественно, убедился, что ребёнок всё доел и уже сыт. — Вообще, хорошо, что Гуцзы увели... У меня как раз были вопросы про него. — и Лан Цяньцю, и Ци Жун тут же напряглись, но стали слушать Се Ляня внимательнее. — Как он себя чувствует? — А тебя это ебать не должно. — демон, чувствуя на себе давящий взгляд Тайхуа и видя показанный под столом кулак, был вынужден всё-таки продолжить. — Живёт и радуется. Играет целыми днями, книжки просит читать. В общем, вся фигня, которой страдают дети. Он усмехнулся, про себя заметя, что венценосному брату никогда не понять этого. — Гуцзы ни на что не жалуется. — подтвердил хозяин дворца. — Славно. Но я хочу ещё спросить... Гуцзы ведь скоро станет старше... Когда, кстати, у него день рождения? — Когда-то летом. — пожал плечами Ци Жун. — Родитель из тебя что надо. — вставил слово Хуа Чэн, с издёвкой смотря на собеседника. — Да откуда ж мне знать?! Он сам не знает! — Ци Жуна несправедливое обвинение очень задело. — Сказал только, что вроде летом, да и всё. Он вообще даже не знал, что этот день кто-то празднует, пока я не спросил! Лан Цяньцю мрачно кивнул, подтверждая сказанные Ци Жуном слова. Малыш действительно не знал, когда родился и действительно никогда не праздновал день рождения. Его первый отец, по рассказам, был личностью крайне неприятной. А мать он и вовсе не видел толком... Знал только, что она была — а вот что и когда с ней случилось, никак не мог вспомнить. Хуа Чэн только пожал плечами. По его мнению, если бы хотели — давно нашли бы. — Вы хоть знаете, сколько ему лет? — Уже почти семь. — ответил Ци Жун. Это был один из немногих фактов, которые он знал о прошлом сына. — Скоро уже надо будет менять молочное имя на официальное... Уже придумали? — Ну, фамилия точно Ци. — Ну, фамилия точно Лан. Сказав одновременно, оба с крайне возмущённым видом переглянулись. — С какого это хуя?! Это мой сын! Моя фамилия у него и будет! — Да твоя фамилия как проклятие! Сам посуди: принадлежность к роду Лан даст ему мою защиту и благословение. — А, удобно устроился! — Ци Жун упер руку в бок. — Решил вообще всю мою родню забрать?! Вор и есть вор, это у тебя в крови! — Причём здесь это? Это лишь формальность, чтобы ребёнку жилось лучше! — При всём! Ты такая же лицемерная мразь и вор, как все твои предки! Лан Цяньцю взял демона за грудки, а он, в свою очередь, замахнулся кулаком. — Пожалуйста, не ссорьтесь!.. У ребёнка ведь был родной отец, может, его фамилию и стоит взять? Тайхуа с Ци Жуном одарили Се Ляня настолько злым взглядом, что тот даже пожалел, что вообще открыл рот. Переглянувшись друг с другом, они оставили попытку решить вопрос между собой кулаками. И обрушили весь гнев на того, кто предложил неугодный вариант: — Ваше Высочество, это недопустимо! — Вот-вот! В тупости снова сам себя превзошел! — Как же можно дать ребёнку фамилию того, кто его мучил? — Это мой ребёнок, с какого это хуя он вообще должен носить фамилию того урода?! — И-извините!.. — Се Лянь, не выдерживающий такого напора, только неловко улыбался и приподнял руки в примирительном жесте. Но короткие извинения потонули в гневном шуме. Ци Жун и Лан Цяньцю, забыв о вражде, сплотились против него и наперебой кричали о том, как несправедливо и недопустимо давать ребёнку фамилию его биологического отца, которому Гуцзы никогда не был нужен. Если бы не выставленный перед наследным принцем Эмин, это могло продолжаться ещё долго. — Кхм, прошу прощения. — Лан Цяньцю первым вернулся на место. И вот опять, гнев заставляет его совершать необдуманные поступки!.. Следом на место плюхнулся Ци Жун, всё ещё недовольный и раздражённый до невозможности. К счастью, ему хватило ума заткнуться и не спорить с Хуа Чэном. — Хорошо-хорошо, с фамилией и именем разберётесь сами!.. А известно ли что-то ещё о прошлом Гуцзы? Нам с Саньланом хотелось бы подобрать ему полезный в будущем подарок... — Без твоих подачек обойдемся. — вздернул нос Ци Жун. — К сожалению, знаем мы крайне мало, — намного спокойнее ответил Тайхуа. — я обращался к Линвэнь, с просьбой выведать всё возможное, но ее отклонили. Одно лишь детское имя — крайне мало. Надо знать хотя бы место и время рождения... Но с этим, как видите, проблемы. — Гуцзы не помнит ничего. Но, вероятно, он жил где-то недалеко от моего логова. Сложно сказать, где именно, потому что в разные дни ко мне приводили людей из разных мест. А спросить у слуг я больше не могу — благодаря усилиям твоего дорогого "Саньлана", мы потеряли единственную ниточку к ответу. — Не моими, а твоими. Не я спалил тело его отца. — равнодушно парировал Хуа Чэн. — Если недалеко от логова, значит, есть шанс всё же найти? — подумав, сказал Се Лянь. — Я бы рад, но... — Ци Жун окинул всё пространство взглядом. — Я здесь под замком. Меня едва не убили за исполнение последней воли Сюань Цзи — что уж говорить о том, чтобы отлучиться куда-то настолько далеко и надолго? Лан Цяньцю презрительно глянул на него и фыркнул. Удобно Ци Жун устроился! Как сбегать, так он первый, а как что-то важное найти — так его не выпускают, бедного. А ведь наверняка демон даже и не думал о том, чтобы найти место рождения сына! Впрочем, не скажи Се Лянь об этом, Тайхуа тоже не задумался бы. — Ци Жун и правда под стражей. А у меня были дела, я не мог выделить время на поиски, чтобы сопровождать его. Как только что-то узнаем — сообщим Вам, Ваше высочество. А в остальном, день прошёл неплохо. Гуцзы, которого уводили за рисунком, пришёл намного раньше ожидаемого и вручил листок Се Ляню и Хуа Чэну под крайне недовольное выражение лица Ци Жуна. Но что-то сказать против он не мог: принц всё же его дядя, а, значит, теперь родственник. Кто знает, вдруг такая связь может пригодиться малышу? Когда Гуцзы вызывался провести экскурсию по самым интересным местам дворца Тайхуа, он тоже стерпел... Но когда малыш решил всем показать папину комнату, он всё же был вынужден прервать его и запретить вход всем: брат ни за что не должен узнать, что Великое бедствие сейчас живёт как заключённый! Ну а Лан Цяньцю совсем не обязательно знать, что он там накануне ночью нацарапал на стене... Надо будет завесить рисунками Гуцзы, кстати.

***

— Сначала мне хотелось тебя убить. — признался Цяньцю, как только гости ушли. — Но вынужден признать, что хорошее в тебе и правда есть. Спасибо, что взялся за готовку. Ци Жун, прежде ходивший с крайне обиженным и задетым видом, в одно мгновение переменился в лице. Самодовольство улыбнувшись и тряхнув волосами, он сказал: — Это мне ещё мешали. Будь я один, и будь у меня побольше времени, эти псы и тарелки бы сожрали. — И всё же, называть их псами было черезчур. Ци Жун лишь пожал плечами. — А по мне, в самый раз. — Но всё же, наставник дал нам хорошую почву для размышлений... Ты готов помочь в поиске информации о Гуцзы? — Чем смогу, помогу. — после недолгого молчания произнёс он. — Рядом с моим старым логовом было три деревни и город. Родился Гуцзы точно не в городе — он говорил, что поездка туда всегда была особым событием. Таким образом, у нас остаётся три деревни по сто человек населения в среднем. — Прекрасно. Три сотни — намного меньше, чем вся Поднебесная. Поспрашивай его о прошлом. Чем больше узнаешь, тем лучше. А потом, когда отправимся в мир смертных, покажешь, где что. — Было бы славно ещё предсказателя хорошего найти... — Ци Жун, на самом деле, задумывался об этом ещё давно. — Вдруг у него есть потенциал? Обломишься ты тогда с моим убийством. — Постараемся найти. А на тебя я управу всё равно найду, даже если Гуцзы вдруг вознесется.

***

— Не понимаю, зачем мы потратили половину дня на это. В их обители в Призрачном городе, по мнению Хуа Чэна, было намного лучше. Они провели бы здесь намного более приятный день, чем во дворце у Тайхуа. — Я сам хотел туда прийти и лично всё увидеть, Саньлан. Не злись. Сегодня я понял, что отныне могу быть спокоен: Лан Цяньцю под силу справиться с моим братом и достойно воспитать Гуцзы. А ещё, славно он придумал с перевоспитанием Ци Жуна... На это, конечно, уйдёт немало времени, но ведь он и правда делает успехи. Кто знает, может, когда-нибудь он перестанет быть настолько проблемным? — Скорее удача отвернётся от меня, чем он станет приличным человеком. — Не говори так. Всё в этой жизни бывает — не угадаешь ведь, как повернётся судьба. И мне хочется верить, что в итоге никто ни о чем не пожалеет...