Демон моего сердца

      Иногда он задавался вопросом: сколько других Стражей чувствуют то же самое? Когда эликсир закончится, что будет удерживать их всех здесь? Церковь не сможет доставлять им больше, пока бушует война, и если то, что они слышали о восстаниях по всему материку, правда, то перевозки Пыли могли оборваться по всем северным королевствам. Магам придётся обеспечить себе собственный источник, чтобы продолжать восполнять запасы маны, когда нет возможности сделать это естественным образом. Например, во время сна и приёма пищи. Или, если бы они захотели предпринять что-то по-настоящему разрушительное. Что тогда будет с войной, если ни одна из сторон не сможет подпитывать свои способности? Маги могут обратиться к магии крови, как они уже делали в Гавани повсюду, но что оставалось делать Стражам?       Хотя, учитывая, сколько денег зарабатывали эти проклятые торговцы Пылью, Робер готов был поспорить на свою правую руку, что они найдут способ продолжать снабжать обе стороны даже во время войны. Пыль была самым дорогим веществом на всём материке, и никто не знал, как именно она добывалась. Но те, кто был крайним в цепочке поставок могли получать ещё прибыли от войны, которая теперь вспыхивала в каждом королевстве, и если Робер что-то и знал о подобных людях по своему опыту, так это то, что золотые монеты значили для них больше всего на свете. Они бы с радостью смотрели, как горит весь мир, если бы это означало, что они купаются в деньгах. Жалкие ублюдки.       Кристиан, один из странных союзников Ястреба, самоназванный брат Церкви, и по совместительству – беглый принц соседнего королевства, обещал привести армию и наказать всех виновных в разрушении храма, и он сдержал своё слово. Междоусобица прекратилась в тот момент, когда его воины появились у ворот Гавани, вооружённые до зубов и ведомые своим блестящим принцем, одержимым идеей мести. После этого все отступники, которые ещё могли оставаться в городе, стали лишь помехой для рыцарей-Стражей, которые обратили свои мечи против захватчиков. Война во истину стала силой, которая могла объединить самых ярых врагов перед лицом новой угрозы, исходящей от чужаков, которые хотели причинить их городу ещё больше боли и разрушений за преступление, которого никто здесь не совершал. Преступление, жертвой которого все они стали в куда больше степени, чем иностранный принц. Когда битва с Астартой подошла к концу, Герой Гавани, Ястреб, собрал свой небольшой отряд, включая своего (по слухам) любовника целителя, ставшего катализатором восстания и гражданской войны, и покинул город, оставив после себя только разрушения. С тех пор как они сбежали, никто не видел и не слышал ни о ком из них, но говорить об этом принцу было бесполезно. Кристиан был уверен, что они укрывают преступников, как будто кто-то в городе захотел бы, чтобы маг, убивший настоятельницу и начавший всё это, остался в живых.       Кристиан вошёл в город и приказал своим людям перевернуть каждый камень в каждом доме и лачуге в поисках следов целителя, чтобы привлечь его к ответственности. Точно так же, как безумный целитель не позаботился о судьбе невинных, погибших во время Аннулирования Круга, принц Вейл не думал о невинных жителях Гавани, в чьи дома и жизни он вторгался. Обломки разрушенного храма всё ещё лежали посреди города, город голодал, каждого второго подозревали в том, что она тайно практиковал магию крови, но принцу было мало дела до всего этого. В своих попытках выследить мятежного мага, Вейл привёл с собой и отряд рыцарей-Стражей. Робер наблюдал за тем, как Доримус созвал их на переговоры, чтобы попытаться образумить принца. Его попытки встретиться с самим Кристианом не увенчались успехом. Хотя тот уважал Доримуса и разделял его взгляды, пока они жили в одном городе, теперь, когда Эшран стал препятствием на пути Кристиана к мести, он уже не хотел никаких разговоров.       Рыцари-Стражи Звёздной Гавани, в частности, их рыцарь-капитан Родерик, были более отзывчивы, чем их предводитель, и Робер не раз видел, как они передавали собратьям флаконы с эликсиром, когда замечали, что запасы рыцарей Гавани истощаются. Стражи, даже если происходили из разных стран, были связаны Орденом сильнее, чем правители их городов или королевств, и песня Пыли была знакома им всем. Было ясно, что многие из них не согласны с решениями своего принца. Он был вдали от своего престола и даже от самого города так долго, что они, казалось, неохотно сражались за него и делали это просто из чувства долга. Они были добрее, чем был бы Робер, поменяйся они местами, но доброты и нескольких пузырьков эликсира было недостаточно, чтобы удержать город на плаву.       Когда войска Звёздной Гавани заполонили город, стало очевидно, что обитатели Гавани не смогут оказать сопротивление и предоставить убежище Целителю из Тёмного Города, убившему Настоятельницу. Решимость рыцарей Звёздной Гавани пошатнулась после того, как они добрались до города и увидели своих братьев и сестёр по оружию в таком состоянии, а разногласия в их рядах только усилили рвение и решимость принца-полукровки сломить их. Ему нужен был не только целитель, этот человек хотел, чтобы город, который любил Ястреб, поддержавший своего друга, был разорван на части, чтобы Ястреб узнал цену своей любви и снисходительности, и что за это придётся заплатить кровью, независимо от того, чья это будет кровь.       Капитан городской стражи, всегда симпатизировавшая Ястребу рыжеволосая женщина по имени Элен, так же как он пришедшая из Алкарона во время Сумеречного Нашествия, которой Робер старался не попадаться на глаза, взяла в руки меч, чтобы защищать город, и сражалась более яростно, чем даже некоторые Стражи Она привела с собой всех мужчин их городской стражи, приказав им строить баррикады и раздавать оружие со складов гражданам, достаточно сильным и умелым, чтобы держать щит и меч. Они были ослаблены нехваткой припасов, а принц перекрыл им доступ к продовольствию и товарам с моря, но они были сильнее городских рыцарей-Стражей из Ордена, которые всё больше теряли концентрацию и способность держать меч по мере того, как Пыль покидала их тела.       Под командованием капитана стражи и при поддержке закованных в броню гражданских, а также из-за растущего недовольства среди рыцарей-Стражей Звёздной Гавани, которые утратили доверие к своему лидеру, которые кроме прочего знали, что Орден нуждается в них в других местах, чтобы подавить восстание магов, охватившее весь материк, пока они сражаются с несколькими отступниками-повстанцами и полуголодными гражданскими, а также своими страдающими от потери эликсиров собратьями, жителям Гавани удалось выбить силы Кристиана из города и отстоять свои баррикады. Принц, без сомнения, собирался продолжить осаду, все знали, что припасов в городе почти не осталось, но, по крайней мере, они больше не рвались вперёд с мечами наголо.       Капитан стражи была хорошим командиром, и Робер почувствовал укол сожаления из-за того, что так недолго пробыл в городской страже. Капитан, у которого довелось служить ему, по сравнению с ней был просто жалкой змеёй. Робер слышал, что она недолюбливала магов. Но несмотря на это она защищала их с тем же рвением, с каким и обычных граждан, и пыталась защитить стремительно слабеющих рыцарей-Стражей, которые сами должны были защищать их всех.       Он не должен был получать такого болезненного удовольствия глядя на то, как рыцарь-капитан Доримус спотыкается, когда их запасы Пыли иссякают. Он точно знал, на что похожа эта первая боль, и испытывал её каждый раз, когда ему удавалось раздобыть хоть немного Пыли, когда она заканчивалась и ему приходилось проходить всё сначала. Она начиналась в руках, пальцы замерзали, несмотря на то, сколько слоёв ткани или кожи было на них надето и как близко ты стоял к огню, затем переходила в голову, пока каждый волосок на ней не начинал казаться неподъёмным. Затем боль распространялась внутри костей, в костном мозге, и расползалась, колола как острые осколки стекла, по коже, пока не становилась такой сильной, что хотелось кричать, пока не приходило такое отчаянье, что он готов был вырывать из себя куски мяса, если бы только за них кто-то дал ему хоть каплю Пыли.       Доримус был виноват в том, что Роберу пришлось столько лет терпеть эту боль, пока он гнил на улицах нижнего города. Было приятно видеть, что он тоже почувствовал это. Если бы только этот алкаронский щенок не пытался вести себя так благородно, отказывать от Пыли, которую предлагали ему Стражи Звёздной Гавани, не оставлял эти подачки своим людям. Эти мысли, впрочем, не помешали Роберу самому выхватить пузырёк из рук командора, когда тот предложил ему свою часть, и осушить его, глядя Эшрану в глаза. Так этому ублюдку и надо было за всё, через что он заставил пройти магов Гавани и самого Робера. За всё, что он сделал на службе Астарты. Если рыцарь-капитан хотел, чтобы его искуплением стало собственное безумие и смерть от ломки, то Робер не собирался ему сочувствовать.       А потом появились настоящие Инквизиторы – дерьмовый орден, самый дерьмовый из тех, какие Робер когда-либо видел. Они должны были следить за Стражами, чтобы те не злоупотребляли силой, но, кажется, всегда были заняты чем-то другим. Робер был Стражем больше десяти лет, он видел сотни злоупотреблений – и никогда до сих пор не видел их символа – пылающего глаза. Никто не следил за тем, что происходило в Казематах, и может быть, если бы они поглядывали сюда хоть иногда, ничего из того, что произошло в Гавани, вообще не случилось бы.       Доримус стал часто встречаться с одной из них, женщиной с короткими чёрными волосами и суровым лицом, но мягкими глазами, - Тамраной - которая проявляла к рыцарю-капитану большой интерес. Никто не хотел говорить Роберу о том, что происходит, и что эти новые рыцари делали здесь, но Робер сумел уловить сплетни о том, что дело в другом, более опасном восстании в Белом Шпиле в Ганд-Ахаре. Белый Шпиль был сердцем власти Стражей, оплотом рыцаря-гроссмейстера Валианта, чья власть распространялась на весь Орден. Падение оплота власти Стражей из-за восстания магов было из ряда вон выходящим событием даже для такого уставшего от всего бывшего Стража как Робер.