Демон моего сердца

      Это был день всех усопших, а значит,в соборе шли особые бления и молитвы за души тех, кого они горячо любили и кто ушёл за Завесу. Это было время размышлений, воспоминаний и пиров в честь ушедших. Это также означало, что Астарта была на людях, выступала на публике и при необходимости общалась с церковными и городскими властями. Это был не самый радостный праздник, но он Эшрану нравился. Это означало, что большую часть пути за ней следовал отряд. Эшран держался рядом с ней, но сам не ввязывался в разговоры с городской знатью. Ему всё ещё было странно, что его ставят в один ряд с такими людьми, как Наместник, Верховная Настоятельница и Астарта. Он не думал, что когда-нибудь привыкнет к этому.       После церемонии он заметил, что несколько торговцев-гномов подошли к ней с товарами на продажу, но он не обратил на них внимания, увлечённый разговором с несколькими стражниками неподалёку. Судя по всему, произошла какая-то драма, которая выявила нарушения и взяточничество в рядах стражников, и теперь у них был новый временный капитан стражи. Бывшая военная из Алкарона по имени Элен. Где же он слышал это имя раньше? Оно было ему знакомо.       Командор рыцарей улыбалась и с интересом рассматривала лотки торговцев, и Эшран не собирался останавливать её, когда она, казалось, так наслаждалась прогулкой.              На самом деле Эшрану было приятно стоять в стороне и наблюдать, как Астарта в кои-то веки получает удовольствие от праздника.       Похоже, у неё выдался очень хороший день, и она редко гуляла без одного или двух лейтенантов, маячивших у неё за спиной.       Она нашла что-то, что ей понравилось, и подозвала своего усмирённого, чтобы тот расплатился за какую-то безделушку. Что бы это ни было, оно лежало в богато украшенной металлической шкатулке, которую Астарта теперь прижимала к груди. Она не расставалась с ней до конца дня, пока её свита не проводила её обратно в гарнизон.       Внимание переключилось с разговора с охранниками, когда он заметил крепко сложенного молодого человека, увлечённо беседующего с одним из вербовщикв Стражей, которые во множестве бродили по ярмарочной площади. Они всегда высматривали в новых рекрутов, но Эшран не ожидал увидеть здесь брата отступника, который, казалось, серьезно беседовал с одним из членом Ордена. Как звали этого молодого человека? Он забыл имя, но помнил, что видел его вместе с Ястребом. Какая-то часть его по-прежнему смотрела на эту случайность с подозрением, но Эшран старался подавить эту реакцию. Неважно, был ли мальчик здесь, потому что хотел собрать информацию для своего брата, хотел ли узнать о сильных и слабых сторонах Ордена, или действительно хотел вступить в него. Всё это не имело значения, потому что Эшран сам больше не был полностью предан миссии и целям Ордена. Поэтому он сказал себе, что это не имеет значения, хотя какая-то часть его всё ещё утверждала, что он выяснит мотивы этого неофита. Эшран всё ещё не мог отбросить в сторону эту часть себя.       Вернувшись во двор таверны, он увидел впереди клирика из церковного хора и сопровождающего его рыцаря, которые сердито смотрели вслед свите Астарты. Очевидно, они потерпели неудачу, пытаясь добиться аудиенции у рыцаря-командора. У них был шанс попробовать ещё раз сегодня на празднике. От этого осознания глаза Эшрана сузились. Он вздохнул и подошёл к ним. Они стояли у входа и тщетно смотрели вслед командору. Астарта повернулась и, не обратив на них внимания, улыбнулась Эшрану. Эшран только кивнул в ответ и, приблизившись к ней, занял своё место у неё за плечом.       Прошло уже три года с тех пор, как он оказался в этом городе. Холодном и отстранённом, при их первой встрече, несмотря на раскалённые каменные плиты мостовых.       Он помнил как ступал по ним, с трудом заставляя себя передвигать ноги, когда разбитый, уничтоженный магами Санкриста, явился сюда по приказу своего прежнего командора.       Эшран погорячился бы, сказав, что это место стало ему домом.       Город по-прежнему оставался холодным и чужим. Люди, обитавшие в нём, были жестоки, независимо от того, были они магами или рыцарями.       Эшран достаточно видел и понимал в происходящем, чтобы понимать и то, что растущая паранойя рыцарей принуждает магов переступать черту, бежать и обращаться к магии крови, также как безумие, охватывающее магов на каждом шагу, порождает всё больше расколотых душ и больных паранойей.       Он ничего не мог сделать, никак не мог это исправить – только делать то, что он старался делать всю жизнь. Делать свою работу настолько хорошо, насколько он мог. Он надеялся, что меры, принятые им в Круге, сделают этот город хотя бы чуточку лучше.       И он как будто бы не так часто стал думать о смерти. Не каждый вечер доставал и рассматривал своё письмо – единственный якорь, связавший его с Алкароном.       Он перестал вспоминать и сравнивать это место с домом. Он больше не был тем мальчиком из деревушки возле Кроваля, который мечтал защищать магов.       Но он больше не был и тем расколотым на части рыцарем, который три года назад ступил на этот берег.       Эшран чувствовал, что, пожалуй, мог бы стать частью этого города.       Он был его рыцарем-капитаном.       Он вздохнул полной грудью горячий, несмотря на позднюю осень, воздух, и замер на мгновение, не веря своим ушам.       Небо над площадью огласил взрыв.       Собор Девы, самое высокое строение в городе, не считая разве что дворца наместника, медленно оседал, складываясь как карточный домик.       Эшран не верил своим глазам.       Второй раз в жизни он стоял замерев, полностью растерявшись, просто не веря в то, что происходит.       Огромное каменное здание, которое было, должно быть, самым древним в Гавани, проваливалось внутрь себя. В сводчатых окнах полыхало пламя, отовсюду валил дым… И Эшран твёрдо решил, что второй раз не будет таким беспомощным, как уже был.       - Все к воротам! – рявкнул он, опережая Астарту, которая тоже стояла и всё ещё зачаровано смотрела на огненное представление.       Люди беспорядочно метались по площади, рыцари были растеряны не меньше, чем прохожие. Никто из них не видел ничего настолько глобального, близко не походившего на обычные уличные разборки между магами и Стражами. Пришлось прикрикнуть на одного из капралов, затем на другого. Понадобилось какое-то время, чтобы напомнить им, что дело – выполнять приказы, а собор, тем временем, продолжал полыхать, и пламя закрывало уже добрую половину неба.       Кое-как Эшрану удалось организовать своих людей. Половина теперь была занята тем, что выводила людей с площади, не давая устраивать давку.       Он выделил небольшую группу самых проворных и приказал следовать за собой – в горящее здание.       К облегчению Эшрана служба уже закончилась и большая часть людей покинула храм. Внутри оставались только священники и несколько прихожан. И всё равно на то, чтобы обшарить здание и вытащить всех выживших, потребовалось несколько часов. Ещё предстояло считать потери. Где-то вдалеке в проулках раздавался женский плач, кто-то звал по именам своих любимых и друзей.       Эшран стоял, глядя на руины разрушенного храма, внутри развалин всё ещё кое-где полыхало пламя.       Он так устал, что едва ли смог бы поднять меч, он просто опирался на него, изо всех сил стараясь не рухнуть на колени. «Началось», - билось у него в голове.       В последующую неделю Гавань превратилась в кромешный ад.       Довольно быстро стало ясно, что во взрыве виновато Подполье - по крайней мере, так на все голоса твердило окружение Астарты.       Эшран понимал, что они недалеки от истины.       Он пытался найти Эхри и выяснить, что произошло – но лечебница оказалась пуста.       Тогда Эшран попытался расспросить Ястреба.       На улицах с самого взрыва не переставая шли бои. Озверевшие от ярости Стражи готовы были убивать по малейшему подозрению в использовании любой магии.       Впавшие в отчаяние маги уже не думали ни о каких катакомбах – они пытались бежать напрямую через ворота, и многие из них легко обращались к магии крови в попытке защититься от ярости Стражей.       Пробираясь через этот хаос Эшран сумел добраться до дома Ястреба – хорошего, дорого особняка в Квартале Аристократов – только для того, чтобы разъярённый маг едва не ударил его дверью по носу.       - Не приближайся к нему! – прорычал он. – Ты его не заберёшь!       Сомнений быть не могло о ком речь.       Эшран потёр переносицу.       - Я только хотел… - попытался объясниться он.       - Эхри сделал это, потому что ВЫ не оставили ему выбора! – прорычал Ястреб и пользуясь тем, что на несколько мгновений Эшран абсолютно ошалел, всё-таки захлопнул перед ним дверь.       Эшран стоял и просто смотрел перед собой.       Всё становилось на свои места.       Ему почти хотелось смеяться, так это было предсказуемо. Он должен был раньше догадаться, к чему всё это шло.       Эхри, целитель из Трущоб, одержимый маг, человек потерявший друга из-за тупости и жестокости Франса Ходера, человек который не добил ворвавшегося к нему посреди ночи Стража, а вылечил его и отпустил с миром… Человек, который почти в одиночку уничтожил отряд Рыцарей-Стражей… Тот, кто, по словам Робера, «играл важную роль в Подполье». Тот, о чьей судьбе так переживал отставной рыцарь.       Эхри взорвал собор.       Лавина сорвалась с гор.