Демон моего сердца

      Эхри закричал, когда антимагическое поле с силой ударило в него, и на этот раз он действительно отшатнулся к стене, его магия зашипела и погасла, как пламя свечи. Затем, к изумлению и трепету Стража, она внезапно вспыхнула с новой силой. Нечто большее, чем вспышка, вырвалось из мага, пробив его кожу и ярко вспыхнув изнутри с ослепительной интенсивностью.       — Ты! Ты виноват! Ты больше никогда не прикоснёшься ни к одному магу! — прогремел голос, совсем непохожий на мягкий баритон целителя. Но Эшран узнал тот голос. Он не мог ошибиться. Это был голос демона.       «Если ты не примешь мою помощь на этот раз, ты умрёшь. Такие, как ты, не могут противостоять моим братьям из Бездны. Ты не сможешь выиграть этот бой».       Страх охватил Эшрана, и у него мурашки побежали по всему телу, от волос до пяток. У него не было времени вдумываться в смысл этих слов, он едва успел поднять меч, чтобы пронзить мага. Но даже тогда светящаяся потрескивающая рука Эхри взметнулась вверх и отбросила меч, как будто он был игрушечным. Разряд энергии, когда плоть и клинок соприкоснулись, был ослепляющим и оглушительным одновременно, а затем они столкнулись, и Эшрана отбросило назад и вниз. Ситуация мгновенно изменилась, вырвавшись из-под контроля, и он обнаружил, что лежит на земле, прижатый спиной, и смотрит в глаза, наполненные энергией Сумрака… в глаза демона. В глаза одержимого.       Эшран отчаянно взывал к своим способностям, лихорадочно накладывал Молчание, Рассеивание и даже Уничтожение, но это едва ли ослабило существо, которое пыталось схватить его за горло и задушить. Это было… ненормально. В последний раз он применит Уничтожение. Эшран закричал, когда Пыль начала выжигать его изнутри. Ему, наверное, было также больно, как и Эхри, но на этот раз удар оказался достаточно сильным, чтобы он смог стряхнуть с себя одержимого. Эшран поднялся и вышел в приёмную комнату, едва успев прихватить с собой дымящийся меч, который казался раскалённым в его руке. Он обернулся и увидел, что светящийся Эхри приближается к нему: быстрый, яростный и безжалостный.       «Ты умрёшь. Я бы предпочёл, чтобы наши отношения не оборвались вот так. Это не просто какой-то одержимый, с какими ты сталкивался раньше. Этот брат-из-Тени был приглашён. Был заключён договор, и он полностью свободен в твоём мире».       Меч Эшрана вырвался из его рук и отлетел с таким громким металлическим лязгом, что было слышно, куда он упал. Затем они сцепились в рукопашной схватке, которую, по логике, Эшран должен был легко выиграть. Он значительно превосходил мага в силе, несмотря на то, что Эхри не был комнатным цветком, Эшран, в отличие от него, ежедневно тренировался в рукопашном бою. К своему ужасу он почувствовал, как протестуют его сухожилия, и не смог… удержать… его… на… расстоянии… Эшран понял, какую огромную ошибку совершил. Он пришёл сюда без своих настоящих доспехов с руническим усилением и защитой, без Пыли, без какой-либо реальной подготовки, взяв только меч. Он не продумал всё это как следует заранее. Он позволил гневу привести его прямиком к гибели. Он понял, что должен был что-то сделать, чтобы изменить ход этой битвы, иначе он действительно умрёт. Эшран отчаянно извивался, тянул и толкал Эхри, пока не опрокинул их обоих, а затем борьба превратилась в яростную схватку, удары кулаками и ногами… Пока без укусов, но это был лишь вопрос времени, когда отчаяние сделает это разумным последним средством. Эшран почувствовал, как рвутся мышцы, трещат и ломаются кости. Он резко выдохнул сквозь стиснутые зубы, почувствовав, как что-то в его боку поддаётся и ломается.       Теперь было совершенно ясно, что он умрёт.       — Я не… Нет… Никогда… Не отдамся… Тебе…       Даже его мысли были сбивчивыми и бессвязными, настолько напряжённой была эта борьба. «…не можешь… меня… демоны… демоны… демоны разбери!..»       Его обескураживало то, как быстро он уставал, в то время как тварь не проявляла никаких признаков нерешительности. Эшран не мог поверить, что всё происходит наяву. Напор демона не ослабевал. «…ты не сможешь меня получить… но… Бездна…»       Что-то жизненно-важное в его груди оборвалось.       »…помоги мне!»       Внезапно из тела Эшрана вырвалась ревущее вишнёвое пламя и жёлтый свет, отбросил от него одержимого, его собственная кожа засияла серебром, окружающая мебель разлетелась в стороны.       Тёмное, холодное, одинокое море внутри него вспыхнуло пламенем, и он наполнился бурлящим, кричащим, радостным возбуждением чистой, неподдельной ярости, и СИЛА затопила каждую клеточку его тела.       — Что это за кровавая магия Стражей?! Ты не сможешь помешать Правосудию!       Эшран снова поднялся на ноги, объятый танцующим, лижущим кожу пламенем. Он поднял руки, наполненные огнём, от которого вся мебель поблизости, уцелевшая после первого взрыва, начала дымиться и обугливаться. Металл его доспехов чернел, хотя кожа оставалась нетронутой. Когда он открыл рот и его губы произнесли слова, заговорил не его голос.       — Давай, брат! Посмотрим, как долго Правосудие сможет противостоять Праведному Гневу!       — Демон! Подлый обманщик! Как ты смеешь осуждать других за то, что они поддаются демонам, в то время как Страж точно также поддался одному из них!       Хриплый смех вырвался из горла Эшрана, дикий и всепоглощающий, когда он посмотрел на свои руки. Огромный потенциал, таившийся в кончиках его пальцев, пронизывал его, окутывал, словно огненный водоворот, и буря была готова унести его с собой. Он чувствовал всё: воздух, темноту, кровь, мага и другое существо из Запределья, запустение канализации за пределами этой комнаты. Он чувствовал, как его скручивает, как выгибается и прогибается его спина, когда его тело пытается приспособиться к ним обоим. В тот момент, когда он начал терять контроль и его вот-вот должно было унести прочь, Эшран отчаянно ухватился за свою ментальную защиту и ЗАПЕР. Её. На замок.       — Нет! Ты меня не получишь! Я не соглашался на договор!       «Глупый смертный!» — звук двух разных голосов, исходящих из его единственного горла, дезориентировал и пугал.       Адское пламя, которое раньше лишь слегка обжигало кожу, теперь начало пылать, как положено адскому пламени, и Эшран закричал от боли, продолжая заглушать демона, который до сих пор тайно обитал в его сознании.       Казалось, прошли годы, десятилетия, прежде чем он наконец почувствовал, что снова находится в своей шкуре и понял, что дело плохо. Он стоял на четвереньках в грязи и так сильно дрожал, что было удивительно, как он вообще держался на ногах. Его тело было изуродовано сначала одним демоном, а затем другим в наказание за то, что он не сдавался. Шок, и невыносимая боль от ожогов, скорее всего, убьют его прямо сейчас, так же быстро, как могли бы убить внутренние повреждения. Его прерывистое поверхностное дыхание было единственным звуком в комнате, а с губ стекали тяжёлые струйки слюны и крови, падая на землю. Он заставил себя поднять голову и увидел мага как раз в тот момент, когда неземное сияние вокруг него в последний раз вспыхнуло и угасло, оставив Эхри в прежнем виде, хотя он и выглядел немного потрёпанным и очень напуганным.       — Это твой шанс… совершить… доброе… дело… — его голосовые связки были воспалены до предела. — Освободи меня… пока я … не потерял… себя… окончательно… Ну же… я не могу тебя остановить… Отомсти за своего… Дункана…»       Эшран услышал резкий вдох и в отчаянии опустил голову, закрыв глаза в ожидании, когда всё наконец закончится.       — Просто покончим с этим. Сейчас.       Он слишком долго держался. Он больше не мог. Это был предел.       Однако удара не последовало, и он так сильно дрожал, что с трудом удерживался в сознании. Как раз в тот момент, когда Эшран почувствовал, что вот-вот рухнет в пыль, чьи-то длинные пальцы скользнули по его покрытой волдырями коже, обхватили его челюсть и снова приподняли голову. Он открыл глаза и увидел лицо Эхри так близко…       Тот неуверенно смотрел на Эшрана.       Как ни странно, первой мыслью Эшрана было то, что у Эхри не голубые глаза, и он был благодарен небесам за эту маленькую милость. Целитель по-прежнему был охвачен яростью, но теперь в его взгляде читалось множество других эмоций. Шок, жалость, удивление и что-то похожее на смирение.       — Я не хочу слышать его имя из твоих уст после того, что ты сделал.       Эшран закашлялся или, может быть, попытался рассмеяться, но это был просто резкий выдох.       — Это была моя вина, да… Но я этого не делал… я был… Я мог бы… Позволить тебе забрать его. Я… думал об этом…       Он закрыл глаза, он больше не хотел смотреть на Эхри, но в глубине души он хотел, чтобы маг знал, что… что… он не такой… Он не такой, как Ходер. Он не получал от этого удовольствия… Он не хотел быть жестоким… Он делал только то, что должен был… Он хотел… Сделать лучше… Чтобы всё было не так…       — …Я не знал… До тех пор, пока…       Но разве это имело значение теперь? Он ничего не мог изменить. Всё было кончено, и с ним теперь тоже. С ним было покончено.       Эшран попытался сглотнуть и обнаружил, что его горло не слушается.       — Пожалуйста… Прекрати мои мучения… Сопротивляться становится всё… труднее…       Он снова заставил себя открыть глаза, и в поле зрения появилось красное пятно, говорившее о том, что в его глазах кровь.       — Как тебе удаётся… держаться… на плаву?..       Целитель вздохнул и на мгновение отстранился, очевидно, прияв собственное решение.       — Справедливость был моим другом, и он был духом, когда мы соединились, не демоном. Он бы никогда не попытался полностью подчинить меня себе. Он вышел сейчас только для того, чтобы защитить меня от тебя.       Затем магия потекла в Эшрана из рук Эхри, лежавших на его голове, и Эшран захныкал и задёргался, но это было всё, на что не был способен, несмотря на охватившую его инстинктивную панику. Его тело напряглось, но магия принесла ему лишь волны облегчения, когда ожоги начали медленно заживать.       — Тише. Я ещё не закончил с тобой, но я не убью тебя… По крайней мере, пока. Кстати, я всё ещё очень на тебя зол. Не думай, что это не так.       За волнами физического облегчения мгновенно последовала глубокая усталость, когда резервы его тела были почти исчерпаны лишь частичным исцелением. Затем Эхри с удивительной силой оттащил его от разрушенной части комнаты и бесцеремонно швырнул лицом вниз на чудом уцелевшую кровать. Он отступил, чтобы дать себе время восстановить ману.