Демон моего сердца

      — Хм. Что ж. Тебе удалось меня удивить. Такого я не ожидал.       Эшран чуть не упал со стула, так внезапно прозвучали эти слова. Он не собирался засыпать и был рад, что не погрузился в дрёму настолько глубоко, чтобы видеть сны.       Эшран протёр слипающиеся глаза.       — О? Правда? Чего ты никак не ожидал? — спросил он с лёгким удивлением.       — Мой старый приятель привёл меня в ночлежку. Так ведь это называется, да?       Робер поднялся на ноги, он двигался очень медленно и осторожно, но было очевидно, что он уже осмотрел маленькую квартирку, прежде чем будить Эшрана. В руке у него уже была склянка с элискиром. Он потягивал его, как виски, и ёмкость была наполовину пуста.       Эшран нахмурился, глядя на него, и выпрямился в кресле.       — Я не совсем понимаю, что такое «ночлежка», но, возможно, так оно и есть. Там сзади моя спальня, и с твоей стороны было бы очень по-соседски, если бы ты не выпил все эликсиры за одно утро. Я был бы признателен, если бы оставил мне одну-две бутылочки на всякий случай в кладовой.       — Понял. Оставить соседу бухлишка на чёрный день. Да, сэр, капитан, сэр, — он саркастически отдал честь, и Эшран вздохнул.       — Пожалуйста, не делай этого, Робер. Я ни о чём таком не просил.       — Я и не говорил, что ты просил. Но ты и не пытался вернуть меня обратно.       Несмотря на эти слова, в голосе Робера не было осуждения. Но Эшрану всё равно было грустно это слышать.       — Я не знал. Правда, не знал. В тот день, когда тебя уволили, меня повысили. Мы разминулись всего на ночь, На следующий день меня уже перевели в другую казарму. И я не мог изменить их решение. Но теперь я здесь. Это что-то значит?       Робер помолчал мгновение, сделал ещё глоток эликсира, а затем кивнул и подошёл, чтобы сесть за стол. Он двигался как человек, который долго болел.       — Да. Да, это кое-что значит. Итак… Значит, эта комната для меня? Что насчёт того, если они узнают? Ты собираешься переехать ко мне? Мы снова будем соседями?       Эшран покачал головой.       — Нет, они не узнают. По большей части это место будет только твоим. Я буду приходить только тогда, когда нужно будет занести кое-какие вещи и когда мне нужно будет переодеться.       — Это ведь не доспехи Стража в кладовой. Но они и не моего размера.       — …Нет… Это моё.       На этом месте Эшрану стало немного неловко.       — Так что… Ты подрабатываешь на стороне или что-то в этом роде?       — Я… Я… Искал магов крови… — наконец очень неохотно ответил Эшран, глядя на карты на столе и вяло перемешивая их между собой.       — И ты не можешь делать это в доспехах Стража? — с сомнением переспросил Робер.      — Не совсем. Не в Тёмном Городе.       — А-а-а… Кажется, я понял, — Робер тихо и хрипло рассмеялся. — Ты повадился ходить на охоту в одиночку. Ты не хочешь говорить об этом даже старине Роберу. Какой же ты хитрый.       — Я должен найти её, Робер. Ты не понимаешь…       Эшран начал было пытаться сложить слова чтобы объяснить, но Робер просто отмахнулся от него и снова отпил из склянки.       — Нет, не надо оправдываться. Я ничего такого не говорил. Я понимаю. Если бы кто-то также сильно испортил мою жизнь, как она, я бы тоже на него наехал. Я имею в виду… Я ПО-НАСТОЯЩЕМУ ненавижу Астарту. Надеюсь, она долго будет падать из окна. Но у меня не хватит духу попытаться это сделать. Больше не хватит. Эшран снова вздохнул, покачал головой и пожал плечами.       — Я не думаю, что это вина Астарты. Я думаю, это придумал один из лейтенантов. Я не уверен, кто именно.       — Да, но последнее слово было за Астартой. Она подписала моё увольнение.       — Я знаю.       Снова повисла долгая тишина, когда ни одному из них больше нечего было сказать.       Они просто долго смотрели друг на друга, и в конце концов тишина снова стала уютной.       — Только не выпивай все эликсиры, ладно?       — Я попытаюсь.       В личном списке дел Эшрана была ещё одна проблема. По крайней мере, одна проблема, которая не давала ему покоя. Он сидел в своей комнате за столом у окна. Вид отсюда был не таким роскошным, как у Астарты, и открывался на церковные шпили. Не то чтобы Эшрану нравилось на них смотреть.       В конце концов он взял в руки пергамент, украшенный печатью Ордена. Он начал писать аккуратным, разборчивым почерком. Эшран адресовал письмо преподобной матери Церкви Гавани и объяснял, что в библиотеке Круга не хватает персонала, и он, как новый капитан, официально просит назначить к нему в штат двух усмирённых, чтобы обеспечить столь необходимый надзор за свитками. Он назвал двух кандидатов, которых «отобрал лично и считал подходящими для этой задачи».       Он написал имена Элизы Дерингтон и Алексера (без фамилии).       Затем пергамент был аккуратно сложен, запечатан воском и скреплён гербом его нового официального кабинета. Эшран лично отнёс письмо в кабинет в конце коридора, где работал доверенный клерк Астарты. Он попросил, чтобы письмо доставили немедленно, затем вернулся в свои покои и снова сел у окна, наблюдая, как облака над шпилями меняют оттенок, окрашиваясь в цвета заходящего солнца.       Сон застал его свернувшимся калачиком на замёрзших камнях башни Санкриста, как и всегда. Со временем он понял, что когда он просыпался здесь, был шанс, всего лишь шанс, что если он притворится мёртвым, его оставят в покое. Если он будет лежать достаточно тихо, они могут его не заметить.       Сегодня ему не так повезло.       На этот раз демон пришёл к нему. Эшран пытался не обращать на него внимания. Он пытался отгородиться от него. Он пытался улететь мыслями куда-нибудь в безопасное место, но для него не было безопасного места. Никогда не было безопасного места. Демон говорил ему об этом снова и снова, словами и когтями, зубами и языком.       Это был лишь вопрос времени, когда из его бедного, измученного, изголодавшегося, умирающего от ломки тела вырвутся крики.       Когда его сознание вынырнуло из кошмара, Эшран на мгновение подумал, что вернулся в комнату, которую делил с Робером. В темноте звучала тихая незнакомая песня… Но её напевали, а не насвистывали.       Затем он понял, что длинные тонкие пальцы гладят его по волосам. Они так нежно разбудили его, что его тело не отреагировало привычно резко. Позади на кровати ощущались тяжесть и тепло чьего-то тела, но Эшрана касались только кончики пальцев. Он слегка повернулся, чтобы посмотреть через плечо, не обращая внимания на влажные прядки волос, которые налипли на его лицо пока он спал.       — Ко… Рыцарь командор?       Астарта сидела на краю его кровати в богатом золотом халате, надёжно подпоясанном на талии, а её волосы были аккуратно заплетены в косу для сна. Позади неё, прислонённый к стене рядом с тумбочкой и вне его досягаемости, стоял её огромный меч в позолоченных ножнах. Её пальцы замерли лишь на секунду, а затем продолжили играть с его локонами.       — Я слышала, как ты шёл по коридору возле моих покоев. Было благоразумно проверить, всё ли с тобой в порядке. Я не могу допустить, чтобы кто-то или что-то приставало к моему рыцарю-капитану, особенно в тридцати шагах от моей двери. Унижение было бесподобным, и Эшран закрыл лицо руками.       — Простите… Простите меня за то, что… Помешал вашему отдыху. Я… Это больше не повторится.       — Раньше мне снились кошмары. Это ужасно, когда разум обращается против тебя, во сне, когда ты наиболее уязвим, — продолжила она, как будто он ничего и не говорил, просто отмахнувшись от его сожалений.       — Так длится с тех пор, как… С тех пор… — Эшран громко сглотнул, затем закрыл глаза и сел, натянув одеяло, чтобы прикрыть наготу. Этой ночью он спал в одном белье.       Астарта улыбнулась ему, и её рука опустилась, чтобы поиграть с простынёй, прикрывавшей его бёдра.       — Сны — непростая штука для таких, как мы. Маги могут с лёгкостью путешествовать по миру снов, они могут выбирать, общаться ли с обитателями Сумрака или полностью игнорировать их. У них есть врождённая способность контролировать это, которой нам не хватает. Но есть техники, которые даже обычные люди могут использовать, чтобы попытаться взять под контроль свои сны.       Чем больше она говорила, тем сильнее росло в нём восхищение ею. Астарта была удивительной, умной, сильной женщиной. В ней было столько знаний и понимания. То, что они не были доступны ей всё время… было несправедливо и так трагично. Её руки легли на одеяло, лежащее у него на коленях.       — Техники? — растеряно произнёс Эшран. — Я… не слышал ни о каких подобных техниках.       — Большинство людей не слышали. Ими очень трудно овладеть, не каждый на это способен. Секрет в том, что их нужно отрабатывать до такой степени, чтобы они въелись глубже, чем мышечная память. Глубже, чем сознание, вплоть до рефлекса, до бессознательного контроля. Такого контроля можно достичь только благодаря усердию и глубокой вовлечённости. Ты должен хотеть этого больше всего на свете. Тогда ты сможешь гулять по снам, не позволяя им управлять тобой, без страха и сомнений. Эшран слушал, поджав губы, и кивал в ответ на каждое её слово.       — Я хочу попробовать их. Ты не представляешь, как… как я устал. Я так давно нормально не спал. Так давно… Робер помогал мне, чем мог, но…       Астарта протянула руку с длинными пальцами и слегка коснулась одеяла на его колене.       — Я могу научить тебя некоторым приёмам. Мы можем сделать это прямо здесь, прямо сейчас. Тебе придётся потрудиться, и ты освоишь их не в одночасье, но в конце концов, если ты серьёзно настроен учиться, у тебя всё получится.       — Пожалуйста. Я правда хочу. Спасибо, рыцарь-командор. Эм… Астарта. Остаток предрассветного времени они провели так: Астарта показала ему дюжину новых медитаций, которых он никогда не изучал ни в Ордене Стражей, ни в Церкви.       Она объясняла каждую деталь так, словно была не только наставницей, но и философом. Она объясняла причины каждого намерения или действия. К тому времени, как солнце начало выглядывать из-за горизонта, Эшран запомнил каждую технику и даже сделал множество заметок, которые собрал и аккуратно положил в ящик прикроватной тумбочки. Он не хотел забыть ничего из того, что она ему говорила, из страха, что больше никогда не сможет это услышать.       Затем ему пришло время идти на службу, а Астарте — вернуться к прерванному отдыху. Она стояла — высокая, стройная и сильная, в своём золотом одеянии, крепко сжимая в руке свой огромный меч. Астарта вскинула его на плечо, словно он ничего не весил. Годы тренировок и мышечная память. Ей не нужен был разум, чтобы владеть этим оружием, но когда разум оставит её… Эшран знал, что будет оплакивать этот день.       И всё же это случится не сегодня и не завтра.       Командор Астарта вернулась в свои покои, а капитан Доримус оделся, чтобы начать свой день.