Демон моего сердца

      Было уже гораздо больше времени, чем Эшран мог подумать, когда он вошёл в лазарет. К счастью, целитель Круга всё ещё варил зелья, а двое Стражей стояли на посту – они играли в карты за столом в углу. Здесь не было пациентов, они редко появлялись, поскольку иу них было несколько магов, способных к исцелению. Эшран внёс Элизу и прошёл через всю комнату, чтобы расположить её в сторонке и вне поля зрения проходивших мимо. Целитель тут же подошёл, чтобы помочь новой пациентке.       - Помогите ей и оставьте здесь до утра. Ей запрещено с кем-либо разговаривать или встречаться, если только это не я или лейтенант Ходер. Утром её переведут в одиночную камеру, пока лейтенант не решит, что её можно освободить.       Целитель кивнул серьёзно и понимающе.       Затем Эшран подошёл к двум Стражам снаружи и сказал им то же самое. Они тоже понимающе кивнули, хотя выглядели крайне заинтригованными состоянием одежды и запёкшейся кровью на бедре Элизы. Они пытались выспросить, где он её нашёл, но Эшран просто покачал головой и ушёл. Ему нужно было поговорить с Ходером, привести себя в прядок, а затем рухнуть и уснуть.       Он нашёл своего лейтенанта в его спальне, было уже совсем поздно. У Эшрана не хватало сил даже стоять по стойке смирно, когда лейтенант открыл перед ним дверь. В тот момент, когда внимательный взгляд Ходера упал на него, на его лице отразилась знакомая смесь шока, удивления, интереса и одобрения.       - Мальчик мой, где ты был? Только не говори мне, что ты решил действовать в одиночку. Заходи, заходи, ты выглядишь так как будто вот-вот рухнешь замертво. Проходи, садись. Расскажи мне, что ты нашёл.       Жилище лейтенанта выглядело уютно, но было заполнено безделушками и казалось, случайными предметами, расставленными на полках и всех горизонтальных поверхностях. Некоторые из этих вещиц выглядели настолько неуместно, что Эшран не знал, что о них думать.       На одной из полок стояли портреты, на которых, похоже, были изображены члены большой семьи, братья и сёстры, возможно, дети, внуки или другие родственники. Эшран сел в одно из двух кресел возле окна и устало откинул голову назад.       - Я спустился один, да. Я намеревался только разведать, но… Я нашёл скрытый проход, и вы не поверите, насколько огромны эти тунели. Я удивлён, что сумрачные твари никогда не поднимались оттуда сюда.       Он неторопливо принялся рассказывать, что там увидел, стараясь вспомнить каждую деталь как можно подробнее. Когда Эшран добрался до той части, где он находит Элизу, в глазах Ходера вспыхнуло возбуждение. Он хотел знать всё, что она сказала, о перевозчиках и о пропавшей отступнице. Казалось, прошёл ещё час, прежде чем лейтенант, наконец, успокоился и позволил ему уйти.       Ходер вложил ему в руки большой флакон эликсира из своих личных запасов и отправил Эшрана приводить себя в порядок и отдыхать.       - Я навещу девушку утром. Ты очень хорошо поработал, Доримус. Исключительно хорошо. Мы сможем использовать всё это в наших интересах. Мне придётся подумать о достойном вознаграждании за все приложенные тобой усилия.       После этого всё, на что он ещё был способен, это пойти в купальню и ополоснуться. Он не мог заставить себя снова надеть свою испачканную одежду, поэтому на нём были только нижние штаны, когда он зашёл в оружейную, чтобы вернуть почищенное снаряжение, которое взял прошлой ночью. Марко был там, но не показал, что узнал Эшрана или предметы, которые тот нёс. Эшран снова задержался у журнала, но снова оставил его пустым, прежде чем уйти.       В комнате, которую они делили с Робером, было темно, когда Эшран вошёл. Он услышал, как его сосед пошевелился на кровати, когда проходил мимо. Лунного света, лившегося из высокого окна, было как раз достаточно, чтобы разглядеть его лицо.       - Ну неужели это мой пропавший сосед по комнате… Посмотри на себя. Ты снова позволяешь этим ушлым патрульным пользоваться тобой.       Эшран быстро отбросил свою испачканную одежду в угол, натянул чистые штаны и плюхнулся в кровать, чтобы тут же укрыться грубым шерстяным одеялом.       - Хмм… Что-то в этом роде. У меня был действительно долгий день.       Он уткнулся лицом в подушку и испустил приглушённый стон облегчения.       - Возможно, не только у тебя, - последовала долгая пауза. – Ты собираешься выпить этот эликсир или оставишь его на завтрак?       Эшран повернул голову и покосился на свой прикроватный столик, где стоял забытый полный флакон.       - Ммм… Нет. Ты можешь его забрать.       Сказав это, он почувствовал себя немного лучше. Эшран знал, что если отдаст порцию Роберу, это прогонит любые сомнения, которые мучили его друга. Это стоило жертвы. Он был достаточно измотан, чтобы заснуть и без эликсира. Эшран повернулся на другой бок и погрузился в сон ещё до того, как услышал, что Робер подошёл за напитком.       Пробуждение приходило к нему медленно, просачиваясь в его плоть, в его кости, вместе с холодом, неумолимым как могила. Эшран чувствовал себя окоченевшим и неподвижным, как будто его заморозили заклинанием льда. Прилипшим к мёрзлым камням под ним. Его доспехи были холодными и тяжёлыми, мёртвым грузом пригвоздили его к земле. Они ужасно натирали, и от него воняло множеством дней проведённых в них.       Недели? Месяцы? Или годы? Нет, он не смог бы пережить годы такого… Как долго он мог это выносить? Сколько прошло времени, прежде чем он нашёл бы зазубренный обломок метала и покончил со всем?       «Проснись, моя прелесть. Как ты можешь заставлять меня столько ждать? После всего, через что мы прошли, мне хотелось бы думать, что ты мог бы быть немного более приветливым со мной».       Звуки этого голоса вызвали у него сильную дрожь, она пробежала по телу, заставив Эшрана затрястись.       - Не ты… не это… - его голос был жалким шёпотом. – Пожалуйста… Оставь меня в покое…       «Но ты же такой мягкий. Сладенький. Хороший маленький Страж. Такой вкусный, нежный кусочек. Ммм… так любишь угождать…»       Теперь голос стал просто насмешливым, но ещё он был женским и знакомым… с лёгким намёком на нечеловеческую хрипотцу в нём.       Затем появились руки, пальцы с когтями скользнули по его коже, под слои брони, и он в отчаянии подумал: какой в ней толк, если она не может защитить его от этого насилия? Никакого. Совсем. Его доспехи ничего не значили в этом месте.       Затем его тело дёрнулось в судороге, и Эшран захлебнулся рыдающим вздохом, когда ужасное, полное вины, мучительное наслаждение пронеслось по телу против его воли.       - Нет… нет, нет, нет, нет. НЕЕЕЕЕТ!       Он пытался извиваться и пытался выгнуть своё тело так, чтобы отстраниться от источника ужасного ощущения, но его полностью парализовало. Казалось, что у него просто отняли контроль над его телом, Эшран чувствовал себя куклой, которой можно манипулировать так, как сочтёт нужным кукловод. Как будто его заставляли кланяться перед публикой, разыгрывать все эти извращение для их забавы… Для всех, кто смотрел… Но никто не смотрел… не сейчас… Это было просто отражение воспоминаний. Всё было не так.       Наслаждение снова захлестнуло его, сорвав крик с губ и заставив пальцы рук и ног скрючиться, когда всё его тело выгнулось дугой в мучительном блаженстве. Когда его глазам удалось пробиться сквозь дымку, Эшран обнаружил, что смотрит в жуткое, когда-то красивое, и слишком знакомое лицо демона, прежде чем он вонзил когти в его доспехи, как будто это была всего лишь тряпка.       Этого тоже никогда не было. Там, где это неумолимые когти погружались и царапали его плоть, вместо того, чтобы разрывать кожу, органы и внутренности, вместо боли было наслаждение, настолько сильное, что оно стало единственным и самым отвратительным ощущением, которое он когда-либо испытывал.       Часть Эшрана знала, какую сцену пытался повторить демон, помнила эти ощущения. Часть его помнила. Часть, которая отключилась и пыталась забаррикадировать воспоминания, активно пыталась сейчас вырваться из его проклятого непослушного тела, избавиться от этих непрошенных реакций.       Часть его, которая просто хотела сбежать, умереть, если это был единственный способ побега. Эта пытка высветила эту часть его личности подобно удару молнии, и демон вонзился в неё без угрызений совести, милосердия или какого-либо промедления.       Всё, что Эшран мог сделать, это сильно прикусить язык и попытаться представить себя где-нибудь в другом месте.       Когда он открыл глаза и увидел фальшивый ложный рассвет, сочащийся через высокое окно в их комнате, Эшран чувствовал себя так, словно вовсе не засыпал. Беззвучные слёзы покрыли коркой его шёки, а во рту стоял привкус крови, но на этот раз Робер крепко спал, и не было ни мягкого успокиавающего свиста, ни свидетелей его разбитого и опустошённого состояния.       Он просто дышал. Глубоко, ровно и мягко, позволяя своему телу забыть кошмар, пока день медленно прогонял мрак и ужас.       Умом Эшран понимал, что на этот сон повлияли долгие часы когда мягкое, тёплое тело магессы было прижато к нему там, в пещерах. Хотя в этом не было ничего сексуального, его подсознание приняло это испытание и превратило во что-то ужасное, чего он не мог избежать, с чем он был слишком хорошо знаком.       Дева, когда его собственный разум превратился в ещё одного врага, ожидающего, чтобы наброситься на него в его слабости?       В конце концов, Эшран с горем пополам поднялся с кровати, оделся и облачился в доспех и вышел, чтобы начать новый день на тренировочном дворе, прилагая столько физических усилий, на сколько был способен прямо сейчас. Он хотел другой боли, чтобы заменить ту, что поселилась в его плоти, костях и голове в эту ночь.