Демон моего сердца

Должность рыцаря-капитана открыла перед Эшраном поразительное количество дверей. Больше, чем он когда-либо мог представить. Возможно, больше, чем его званию должно было быть доступно здесь, в Гавани. Он внезапно обнаружил, что другие видные люди со всего города ищут его, просят о встречах, стараются наладить дружеские отношения, стремятся удостовериться в его расположении. От наместника до капитана городской стражи и проклятого лидера подпольной Хартии. Он очень быстро понял, что все, кто хотел услышать слова одобрения от Леди Астарты, внезапно увидели в нём её привратника. Он предположил, что это имеет смысл, потому как это также должно стать частью его работы, верно? Он определённо видел её чаще, чем кто-либо, даже если это было просто потому, что его новые комнаты располагались в том же коридоре, что и спальня легендарного рыцаря-командора. Всё это отвлекало его от вещей, которые он действительно хотел сделать на новой должности. Ни времени, ни Пыли не хватало чтобы справиться со всем, чего требовал от него новый статус. И лучшим во всём этом было то, что у него больше не оставалось времени думать. Иногда у него даже не оставалось времени принимать Пыль. Вскоре после того, как приступил к своим новым обязанностям, относительно молодой Доримус пришёл к выводу, что ему нужно небольшое наставление относительно того, как справляться с определёнными… проблемами… которые, ну… для которых он, откровенно говоря, был абсолютно не подготовлен. Политика. Он знал, что в Гавани в любой момент времени завязываются новые политические интриги, и он, честно говоря, не понимал, какова должна быть его роль или позиция, помимо очевидной позиции Ордена. Он видел, как Астарта прошла по открытой галерее чуть раньше, поэтому проследовал за ней к массивным двустворчатым дверям её покоев и постучал. Эшран едва расслышал голос рыцаря-командора, донёсшийся с другой стороны: — Войдите. Поначалу Эшран испытал лёгкую скованность. Его отношения с рыцарем-командором с Санкриста никогда не были особенно близкими. Никогда не были даже доверительными. Хотя не стоило отрицать и того, что тогда он был всего лишь новобранцем, к которому вряд ли стал бы прислушиваться кто-то из ветеранов. Он прогнал нерешительность, напомнив себе, что уже пришёл сюда и сворачивать поздно, и шагнул внутрь её комнаты. Внутри было чисто и светло, большие окна выходили в просторный внутренний двор комплекса зданий, где располагался местный круг магов и был расквартирован гарнизон Стражей. Места, которое некогда было тюрьмой. Сейчас, когда здесь заправлял Орден, тут определённо было чище и аккуратней, чем в тюрьме. Хотя, задумавшись об этом, Эшран пришёл к выводу, что никогда не был в тюрьме и не мог судить. Вторая пара окон находилась в другой стене, и Эшран увидел сквозь них кусочек Верхнего Города и море далеко внизу. Астарта, казалось, ценила богатое разнообразие золотых и жёлтых, красных и бордовых тонов так что ими изобиловали занавески, балдахины и гобелены. На рыцаре командоре не было её обычных массивных и торжественных доспехов с такой же золотисто-бордовой отделкой. Только лёгкое узкое длинное платье. Волосы золотисто-соломенного цвета ниспадали ей на лопатки. Астарта никогда не была ни женственной, ни миниатюрной. Скорее она была идеальным образчиком эталонного паладина — какой-то странной волей судьбы имевшим также некоторые признаки женского тела. Она была величественной, суровой и… просветлённой? Пожалуй это было именно то слово, которое приходило Эшрану на ум, когда в обычные дни он смотрел в её ясные синие глаза. Синие как сам экстракт Пыли. Сейчас она стояла перед большим окном, смотревшим на побережье. Перед ней находился мольберт, и Эшран видел, как на холсте медленно возникает закат над морем. Эшран был захвачен врасплох. — В чём дело, Каген? Ты же знаешь, я не люблю, когда меня беспокоят по вечерам, — произнесла она, но не получив ответа оглянулась и оказалась видим также ошеломлена, когда обнаружила что это вовсе не Каген Хофен, её адъютант. Она смотрела на Эшрана ещё несколько секунд, прежде чем её брови приподнялись в узнавании. — О… Сэр Доримус… Да, Эшран. Прошу прощения, я не поняла… я не ожидала тебя. Она моргнула, фокусируя на нём взгляд, а затем вернулась к своей картине и принялась вглядываться в горизонт, время от времени нанося на холст новый алый или золотой мазок. Эшран медленно приблизился, часть его чувствовала, что он был свидетелем чего-то, чего не должен был увидеть. — Нет, это я прошу прощения. Я должен был отправить сообщение… или запрос… Я просто… я надеялся, что вы поделитесь со мной советом. — Конечно. Проходи, не стесняйся. Она снова макнула кисть в одну из красок и поднесла её к холсту. Эшран остановился невдалеке от неё, за её плечом. — У вас… Прекрасно получается. Я так понимаю, это что-то вроде… хобби? Между ними повисла долгая тишина. Небо за окном медленно темнело. — Так и было когда-то, — сказала она наконец. — Я всегда любила рисовать, с тех пор, как была маленькой девочкой. Теперь… Что ж… Учитывая, что ты мой новый рыцарь-капитан, глупо думать, что ты не узнаешь об этом в ближайшее время. Это помогает… Сосредоточиться и запомнить. Когда я обнаруживаю, что не могу вспомнить чьё-то имя или должность, или когда я не могу вспомнить день недели, я могу подойти к мольберту и снова сосредоточиться. Теперь это просто ещё один инструмент в моём арсенале, но тот, которым я действительно наслаждаюсь. Однако у тебя были вопросы, чем я могу помочь? Эшран почувствовал стеснение в груди от её слов, от того, как буднично они прозвучали. Как неизбежность, или, возможно, судьба. Даже эта замечательная женщина не была застрахована от болезни любого Стража. Ему было невероятно грустно слышать, как она говорит об этом. — На этой неделе ко мне обращались некоторые люди с просьбой о встрече с вами, или о том, чтобы я передал вам их послания. Я знаю, что вы нечасто покидаете стены Цитадели… Просто хотел узнать, каковы ваши пожелания относительно подобных просьб. — Я не встречаюсь с различными дворянскими отпрысками, которые в обилии расхаживают по Верхнему Городу. Только понтифик Анна может навестить меня без предварительной записи. Мои лейтенанты справляются со всеми незапланированными публичными выступлениями, если только моё присутствие не оказывается действительно необходимо. Даже в этом случае эти встречи тщательно проверяются, чтобы гарантировать, что неподобающая провокация не поставит Орден в неловкое положение или не повредит нашему положению здесь. Ты знаешь, насколько хрупким всегда было положение вещей в Гавани. Это место похоже на трутницу, которая ждёт только искры. Он надолго задумался о сказанном, пока Астарта продолжала рисовать. Ещё раз окинув комнату взглядом, Эшран обратил внимание на огромное количество картин, которые украшали стены. Даже были сложены в углах, прикрытые тканями. Лейтенанты контролировали все подходы к рыцарю-командору. Часть его знала это, но теперь, когда причина для этого стала… ясна… на первый план в его сознании вышли другие опасения. — Я уверен, что ваши лейтенанты до сих пор безупречно несли свою службу. Но вы сами назначили меня рыцарем-капитаном. Вам больше нет нужды утруждать их этим бременем. Я могу взять его на себя. Астарта задумчиво посмотрела на холст и кивнула. — Да, ты прав, конечно. Вполне уместно, что ответственность должна лечь на плечи рыцаря-капитана теперь, когда мы нашли подходящего кандидата. Я прослежу, чтобы впредь они следовали субординации. Я по-прежнему оставляю за собой последнее слово по любым решениям, принятым в стенах Круга, не забывай об этом. — Конечно, рыцарь-командор. Я бы никогда не посмел узурпировать вашу власть. Просто хочу быть уверен, что выполню вашу волю в полной мере, — он сказал это автоматически, но от этого его слова не перестали быть правдой. Какие бы подозрения ни были у него сейчас по поводу её лейнтенантов, он не собирался просто занять их место, Эшран пришёл сюда чтобы нести ту службу, которую ему доверили. В том числе если это означало, что он должен поставить лейтенантов на место. У него было ощущение, что некоторые из них слишком привыкли жить без капитана. — Спасибо, что согласились встретиться со мной, рыцарь-командор. Я оставлю вас наедине с вашим творчеством. Желаю приятного вечера. Эшран собирался сделать шаг назад и уйти, когда его взгляд зацепился за скрюченную тень человека, стоявшего на берегу. Позже он удивился, как узнал его — с такого расстояния и в том виде, который тот из себя представлял. — Робер, — прошептал он одними губами. Один из первых людей, кто принял его здесь, в Гавани, когда разбитый и ненавидящий себя он ступил на новый берег. Один из первых… друзей?.. кого он впустил в своё сердце после смерти Джавера. Робер, с которым они делили казарму. Робер, который пытался вернуть его к жизни. Робер, который всегда был немного глупым и грубым, немного отчаянным, немного неверным… Который никогда не был таким идеальным рыцарем Ордена, как Джавер. Робер стоял там, на берегу, ссутулившись и о чём-то говорил с прохожим. Его фигура казалась такой маленькой, что Эшран только чудом смог различить лицо. Робер, который просто исчез из его жизни какое-то время назад. В последние дни Эшран был слишком занят, чтобы думать о старых друзьях. «Но что Робер может делать там?» — стучало в висках. Робер, которого он помнил, был так же широк в плечах, как он сам. И сейчас его плечи согнулись также, как некогда у него самого. Эшран едва различил голос командора за шумом крови в ушах: — Доброй ночи, Эшран. Можешь называть меня по имени, если хочешь. Я всегда рядом, если тебе ещё когда-нибудь понадобится совет. Сделав над собой усилие, Эшран оторвал взгляд от фигуры на пирсе и вышел за дверь.