Демон моего сердца

Эридан ударил Маркуса по лицу, как только они оказались за закрытой дверью. Пощёчина отозвалась громким эхом у него в голове. Удар настолько жестокий, что Маркус увидел жёлтую вспышку у себя перед глазами, в ушах зазвенело. Щека горела. — Ты мне противен, — сказал его отец, тяжело дыша. — Как ты мог? Маркус не поднёс руку к горящей щеке, вместо этого гордо держа маску равнодушия. — Это было легко, — промурлыкал он. — Я могу описать в деталях, если хочешь. Эридан не дрогнул. — И всё это из-за того, что случилось с Шандом Гасваном? — Шандом? Я его почти не помню. Отец, я оказываю тебе услугу, — Маркус мягко рассмеялся, приподняв брови. — Одолжение. Показываю тебе, что из себя представляет твой сын, на много лет вперёд, чтобы ты перестал тратить своё время, пытаясь подтолкнуть меня к женитьбе. Не жди что из меня получится что-то лучше, чем отвратительный ребёнок, о рождении которого ты всегда сожалеешь. Эридан покачал головой, сжав губы в тонкую линию. — Он опасный человек. Маркус усмехнулся. — Они все такие. И ты — один из них. — Они используют магию крови, Маркус. Я бы никогда не опустился так низко. Прибегают к последнему средству, опуская до таких методов! — Да, я слышал это раз или два, — Маркус картинно вздохнул и закатил глаза. — А я люблю немного опасности, немного риска. — Ты глупый ребёнок. Решительно поверхностный во всех отношениях, и ты из кожи вон лезешь просто чтобы выставить меня на посмешище. Леди Самиран вошла внутрь со сверкающей улыбкой, которая не сходила с её лица, пока за ней не закрылась дверь. Она смотрела только на Маркуса, на отпечаток руки на его лице. — О, любовь моя, — вздохнула она. — Что ты натворил в этот раз? До бала оставалось несколько часов, когда Рамар попросил всех собраться в одной из гостинных на первом этаже. Маркус пришёл первым и с некоторым удивлением огляделся по сторонам. — Где все? Я нарушил этикет и пришёл вовремя? — Нет, — откликнулся Рамар, до того стоявший у зеркала спиной ко входу. Теперь гроссмейстер повернулся лицом к магу и лицо его было неестественно серьёзным. — Я просил слугу сделать так, чтобы ты подошёл пораньше. Маркус насторожённо приподнял бровь, начиная беспокоиться. — Я что-то сделал не так? На лице Рамара появились усталость и укоризна, что заставило Маркуса чувствовать себя ещё более не в своей тарелке. — Я попросил тебя придти раньше, — очень терпеливо произнёс Рамар, — потому что думаю, что ты мой друг. Опуская не очень лицеприятную историю с Ястребом, мне кажется ты в Братстве самый близкий мне человек. У нас с тобой больше общего, чем у меня здесь с кем-нибудь ещё. Маркус задумчиво склонил голову. Несмотря на теплоту сказанных слов, он всё ещё подозревал что-то неладное. Рамар прерывисто вздохнул. — Как я смотрюсь в этом во всём? — он развёл руки, демонстрируя Маркусу явно дорогую шёлковую сорочку, более лаконичную, чем то, что можно было увидеть при дворе, явно оставлявшую за Рамаром душок бастарда и потерянного сына. Маркус не сомневался, что такой фасон был выбран специально. Рамар всё ещё не чувствовал себя уютно в этом месте. Он был здесь одной ногой, он, наверное, даже ХОТЕЛ оказаться здесь, но от того был при дворе не менее лишним. Камзол, который начали шить для него по прибытии в Ганд-Ахар, был тёмно-синим. И этот цвет тоже был слишком тёмным для местной моды. Но поскольку сам Маркус привык к эстерской гамме, состоявшей из сочетаний чёрного, серебряного и золотого со всеми возможными оттенками, ему это одеяние вовсе не показалось мрачным. — Что ж… Если ты позвал меня поговорить о моде, то тут ты обратился по адресу, — слегка успокаиваясь, проговорил Маркус. — Я бы добавил немного сапфиров. Корал обеспечила нам поставки сапфиров? Или ты хочешь, чтобы я поделился с тобой своими? — Думаю, для бастарда хватит простых серебряных запонок, — отозвался Рамар. Маркусу показалось, что он открыл рот, чтобы добавить что-то ещё, но в этот момент дверь за спиной Маркуса скрипнула, и Рамар резко замолк. — Эшран, — через секунду сказал он, по какой-то причине Маркусу почудилось в его голосе облегчение. — Вы как всегда загодя, командор. — Думал, мы собираемся обсудить наши действия на балу, — обернувшись, Маркус заметил, что Эшран тоже слегка нахмурился, как будто заметил что-то странное в лице Гроссмейстера. — Ты выбрал сторону? Правильно ли я понимаю, что наш план всё ещё в силе? — Наш план? — Маркус переводил взгляд с одного на другого. — Мы обсуждали возможность замаскировать наших солдат под гостей и лакеев, — пояснил Рамар, казалось, напрочь забывая о предыдущем моменте. — Для этого мы и выдвинулись сюда вместе с войском. — Довольно безнадёжная затея, — уточнил Эшран, — учитывая, что все они алкаронцы с соответствующими представлениями об этикете. — Как это самокритично, — заметил Маркус и невольно хихикнул. Эшран только коротко глянул на него и фыркнул. — Я прекрасно представляю свои сильные и слабые стороны. И придворные танцы — это, определённо, не моё. — Мы уже начали что-то обсуждать? — раздался голос Коралл со стороны двери. — Нет, — в голосе Рамара было что-то такое, как будто он полностью сдавался на волю обстоятельств. — Мы решили подождать всех. Он снова бросил на Маркуса короткий взгляд, в котором читалась тень сожаления, а затем полностью сосредоточил своё внимание на планировании. — Что ты наделал? Маркус и Эридан уставились друг на друга, но первым сломался старший Эларн. — Он хвастался своей… своим изгнанием из Круга. Выражение лица матушки оставалось напряжённым и подозрительным. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого, выискивая признаки слабости. — Это правда? — спросила она своего сына. Маркусу очень хотелось сказать ей, что нет, это совсем не так, и если она хочет немного правды, он может её ей сказать. — Да, — отозвался он, закатывая глаза и потирая щёку. — И я получил за это пощёчину, что, по моему скромному мнению, является чрезмерным наказанием. Губы Эридана были плотно сжаты и едва заметно подёргивались от еле сдерживаемой ярости. — Возможно, так оно и было, — сумел произнести он сдавленным голосом. — Маркус, ты знаешь, как важен для нас этот приём, — сказала его мать, заменяя его руку своей на его щеке и даря ему немного исцеляющей магии, тёплую ласку и что-то похожее на заботу. — Не говоря уже о том, что для тебя это была бы прекрасная возможность завести новые знакомства и найти себе… Маркус застонал. — Мама, нет! — Мама, да, — кротко, не безапелляционно повторила она. — На свете много прекрасных девушек, некоторые из которых составили бы для тебя исключительную партию, любовь моя. Не настраивай своего отца против себя просто ради принципа, — добавила она с загадочной улыбкой. — Это моя работа. Эридан вздохнул с безудержным отвращением и вышел из комнаты. Маркус смотрел ему вслед, чувствуя самодовольство, почему-то смешанное с неудовлетворённостью. — Твоим изгнанием нечего гордиться, — напомнила ему мать, поправляя длинный замысловатый воротник его вечернего одеяния. — Тебе повезло, что они вообще согласились принять тебя обратно. — Повезло, что вы пожертвовали им нашу новую библиотеку. Анита Эларн предупреждающе подняла бровь, и Маркус замолчал, почувствовав себя настолько низко осуждённым, каким никогда не смог бы сделать его отец. — Я знаю, кажется, что бросить ему вызов — цель твоей жизни, — сказала она, стряхивая пылинку с его воротника и отступая, чтобы осмотреть дело своих рук. — И я не сомневаюсь, что это приятно, уколоть его побольней. Но он не будет терпеть это вечно, любовь моя. Не порти с ним отношения безвозвратно. — Он ненавидит меня, — заявил Маркус, совершенно без интонации, наслаждаясь болью, которую причиняли ему его собственные слова. — Он любит тебя, глупый мальчик, — сказала Анита устало. — Он просто совершает ошибку, которую все мужчины совершают со своими сыновьями. Желают, чтобы они были лучше них самих. Но его лучшие качества и твои лучшие качества никогда не сольются воедино, и если бы это произошло, я бы забеспокоилась, что мы не смогли воспитать тебя самостоятельным человеком. Маркус криво усмехнулся и последовал за матерью из комнаты, как только она сочла, что он выглядит достаточно хорошо, чтобы вернуться на приём, который теперь был в самом разгаре. — В этом, дорогая мама, — сказал он, целуя её в нежную щёку. — Ты точно преуспела. Эшран был рядом. И это меняло всё. Звуки музыки становились мелодичнее, пестрота придворных нарядов — изящнее, а сад, к вечеру почти полностью очищенный от снега — казался более волшебным чем любое магическое торжество в Эстере. — Похоже на дом? — спросил командор, приближаясь к Маркусу и останавливаясь так близко, что маг почти чувствовал прикосновение его груди к своей спине. На Эшране не было доспеха, ему тоже сшили камзол. Белый с нежно-голубой окантовкой, как вершины заснеженный алкаронских дом. Маркус нервно рассмеялся. — Если добавить пару отравлений, несколько трупов под столом и щепотку… нет, лучше стакан магии крови — то будет один в один. — Всё так мрачно? — Рамар тоже приблизился к ним. Маркус вгляделся в его лицо, но не смог рассмотреть ни тени вчерашней тревоги, хотя его собственное сердце сжалось в неприятном предвкушении. — Я всегда думал, что тебе должен нравиться двор. — Он мне нравится… — Маркус отвернулся от спутников и посмотрев на ночную аллею, заполненную гуляющими и освещённую занимательными светящимися флакончиками с маслом, которые были развешаны на ветвях деревьев. — Не знаю. Возможно, просто это не совсем дом. Или тот дом — не мой дом. Рамар коротко сжал пальцы на его плече. — Я знаю, что здесь тебя принимают не так, как дома, — сказал он. — И что ты заслуживаешь лучшего. И я ценю, что ты поехал сюда со мной. Маркус коротко выдохнул и просто кивнул. Бал покатился своим чередом. Маркус в свите Рамара двигался у Гроссмейстера за спиной, в то время как добрая половина их спутников распределилась по залам — кто-то как Валенсия старательно прислушивался к чужим разговорам. Другие — как Коралл — наводили контакты. Динара, казалось, просто наслаждалась атмосферой и хорошим вином, но Маркус не сомневался, что она вслушивается и вникает в происходящее не менее тщательно, чем двое советниц. Эшрана окружили дамы. Он казался ледяной статуей со своим бокалом вина и Маркус несколько раз испытал укоры ревности, когда то одна, то другая дама пытались взять его под руку и утащить в танцевальный зал. Эшран, однако, оставался стойким и равнодушным как скала. — Многие здесь считают, что командор Ордена — хорошая партия, — невзначай заметила Коралл, когда Рамар и Маркус оказались рядом с ней. Маркус только стиснул зубы и промолчал. Камил тоже оказался в окружении дам, но помоложе и попроще рангом, и ему это окружение явно доставляло куда большее удовольствие. Шёл второй час приёма, когда Валенсия, улучив момент, осторожно подошла к Рамару и прошептала: — Кажется, нам удалось выяснить, на кого будет покушение. Рамар вскинул бровь, давая ей понять, что ждёт продолжения. — Предположительно, это произойдет около полуночи. Как раз когда тебя должны будут представить принцу Консетару, — продолжила она вполголоса. — Мы не совсем уверены, КАК именно это произойдёт, но будет совершено покушение на Его Высочество. Ты будешь ближе всех и… — … и появится возможность свалить всё на меня, — закончил за неё Рамар и тень пробежала по его лицу. — Наши солдаты смогут нейтрализовать ситуацию? — Я думаю, нет, — отозвалась Валенсия. — Никого из них не подпустят к принцу достаточно близко, к тому же мы не знаем, с какой стороны придёт угроза. Будет это яд или дротик… солдаты одинаково бессильны против того и другого. — Что ты предлагаешь? — Во-первых, попытаться отыскать убийцу. У герцога Элокристо и мятежника Асарэля одинаковое количество причин, для этого. Как действовать дальше решать тебе. — Нужно разоблачить виновника перед всеми, — подал голос Эшран, стоявший как оказалось совсем близко. — Это безумие, — тут же возмутилась Коралл. — Нам нужно заключить союз с кем-то из них, а не разрушить Каледос окончательно. — Я бы предложила использовать полученную информацию для шантажа, — Валенсия пожала плечами. — Но Братство возглавляю не я.