Демон моего сердца

Эшран наблюдал за Маркусом, как будто читал его, как будто тот был страницей в той грёбаной книге, которую они читали в детстве, никогда не зная, что один где-то там ожидает другого. Он прочитал его и, казалось, понял, если такое возможно, потому что затем Эшран начал оглядываться вокруг, удивляясь состоянию мира, в котором он очнулся, как будто Маркус указал ему на это своим молчанием. — Твоя кровь, — тихо сказал Эшран, и морщинка прорезала лоб между его прекрасными карими глазами. — Она снова действует на меня. — Мне так жаль, — тихо и беспомощно сказал Маркус. — Нет, — отозвался Эшран, нахмурившись ещё сильнее. — Вряд ли это твоя вина. Я попросил об этом. Я не думал, что снова буду чувствовать себя так. Я знал, что это повлияет на меня с точки зрения… — Эшран вздохнул и потёр глаза, очевидно, не находя слов. Макус не хотел этого говорить, но заставил себя. Он встал с колен Эшрана. — Моя кровь управляет тобой, не так ли? — Это не контроль, нет, — Эшран откинулся назад настолько, что они больше не соприкасались, но он не старался увеличить расстояние между ними. — Это… до некоторой степени снятие запретов, но не только это. — Что ещё? — спросил Маркус, когда Эшран замолчал, уставившись на свои руки и потирая большим пальцем шрам на ладони. — Это трудно объяснить, — уклончиво отозвался он, и Маркус знал, что не должен давить, он, блядь, знал, что внутри этого человека был ответ, который он не хотел слышать, но он никогда не умел себя сдерживать. — Пожалуйста, попытайся. Глаза Эшрана закрылись, и он сжал кулаки. — Я чувствую то, чего обычно не чувствую, — нерешительно произнёс он. — Больше, чем магию, которая… там уже есть что почувствовать. Я чувствую… тебя, — закончил он более уверенно, хотя и по-прежнему избегая взгляда Маркуса. — Я чувствую тебя внутри себя, а когда ты внутри меня, я больше не чувствую собственной кожи. Я забываю своё имя. Ты становишься неподвижной основой этого бурлящего нестабильного мира. Эти слова ранили намного сильнее, чем любая жестокая вещь, которую Эшран сказал Маркусу в тот мрачный день. Это ранило глубже, это была рана, которая собиралась кровоточить и не закрываться. Маркус отказал себе в роскоши упасть в обморок, хотя ему очень захотелось это сделать, но не было никакого способа остановить две слезы, который пролились из его глаз и потекли по щекам, когда он услышал, как Эшран озвучивает то, чего он всегда, разбери его Бездна, всегда боялся. — Это магия крови, — сказал Маркус, и у него перехватило горло. — Неважно, насколько приятно это ощущается, это я контролирую тебя, Эшран. Эшран едва заметно покачал головой. — Нет. — Нет?! Сколько ты видел людей, очарованных магией крови? Скольких допрашивал? Ты был Стражем! Ты знаешь, к чему это приводит в конце концов. Потеря себя, потеря собственного я. Перекошенный фокус, твой «хозяин» становится центром мира, ты становишься ОДЕРЖИМ им. — Я не верю… — Эшран, — решительно произнёс Маркус, игнорируя разгоравшуюся в груди агонию. — Ты буквально утонул в последствиях этого! Вряд ли ты сейчас можешь быть объективен. Эшран, казалось, воспринял эти слова как оскорбление. — Ты не контролируешь меня! Маркус закатил глаза. — О, правда?! — Ты бы никогда так не поступил. Твоя кровь влияет на меня, я никогда этого не отрицал, но… это не то, о чём ты думаешь. — Откуда ты знаешь?! Эшран нахмурился и задумался. — Я просто знаю. Я чувствую… — он сел немного ровнее. — Когда твоя кровь и твоя магия внутри меня, я чувствую себя свободным, — его глаза сияли решимостью и верой. — Да. Вот и всё. Я чувствую себя СВОБОДНЫМ. Я уверен, что для тебя это мало что значит, но для меня это РЕАЛЬНО, и это не то, что ты думаешь. Это просто НЕ ТО, Маркус. Чувствовать себя свободным — это не мелочь, по крайней мере, для меня. — Свободным от чего? — устало спросил Маркус, смирившись с тем что его аргументы не срабатывают. — Свободен от бремени мира, — отозвался Эшран, и в его голосе было что-то обороняющееся. — Свободен от всего плохого в моей жизни, от всех ужасных вещей, которые преследовали меня после Санрикста. Маркус неуверенно поднялся на ноги, не в силах больше сидеть рядом с Эшраном и смотреть ему в лицо. — Свободен от всего мира? От прошлого, от себя? От обязательств? — Нет, — медленно сказал Эщран, тщательно обдумывая каждое слово. — Это не плохие вещи, не оковы, которые я хочу сбросить. Твоя магия, твоя кровь позволяют мне чувствовать себя свободным, вот и всё. — Послушай себя, Эшран, — рявкнул Маркус, его голос дрогнул и полностью выдал его. Он был расколот, ему было стыдно за себя и за каждый момент своего существования. Он взял свой плащ со стола, за которым занимался со своими магами, и набросил его на плечи. — Полчаса назад ты не мог выносить моего вида! Эшран поднялся на ноги и подошёл к нему, чтобы взять за руку. — Я был излишне резок, — сказал он, разворачивая мага лицом к себе. — Отказ от Пыли мучителен и даже хуже, когда знаешь, чего ожидать. Я извинился за своё поведение, это было… — Ударь меня. Рот командора открылся, и Маркус убрал руку, опасаясь любого контакта между ними. Глубоко внутри его магия хмурилась на него, возмущаясь таким поведением по отношению к Эшрану, «их» Эшрану, но Маркус зашёл слишком далеко, слишком потерялся из-за парализующего страха, что…. Что Эшран НИКОГДА по-настоящему не любил его. Что всё, что он когда-либо чувствовал к Маркусу, помимо невольного влечения при первой встрече, было вызвано магией. Вызвано кровью Маркуса, его колдовством. Возможно, вызвано его ПРОКЛЯТЬЕМ. — Маркус, прекрати это. — Ударь меня по лицу. — Это не… — УДАРЬ МЕНЯ! Маркус ждал и наблюдал за конфликтом внутри Эшрана. Он видел это там, в движение его челюсти, в темноте, которая на мгновение промелькнула в его глазах. Он не подчинился, но ХОТЕЛ этого. — Ты ошибаешься, — тихо и обиженно сказал Эшран. — Ты хотел меня ударить. Эшран тяжело вздохнул. — Ты ведёшь себя как абсолютная задница, большинство людей бы… — Ты ХОТЕЛ сделать то, что я тебе сказал. В ответ на свои слова маг получил холодный взгляд. — Как ты смеешь доводить меня до этого? Отрицать свободу воли, данную мне Создателем, и объявлять, что всё, что произошло между нами, было не чем иным, как колдовством? Я обладаю многими качествами, не всегда хорошими, и я испытываю к тебе много разных чувств, но ни одно из них не навязано магией крови. Я был прикован к Пыли, к чувству вины, к своим кошмарам и дюжине других мерзких вещей, которые впивались в меня своими когтями и никогда не отпускали с момента моего рождения. Мои чувства к тебе БЫЛИ совсем не такими. И тот факт, что ты так решительно веришь в обратное, ранит сильнее, чем ты можешь себе представить. Маркус закрыл глаза. — Я НЕ ХОЧУ в это верить. — Что за пара из нас получается, — сказал Эшран, качая головой. — Ни один не желает доверять другому сверх того, что мы можем увидеть и потрогать. После этих слов они некоторое время молчали, глядя в разные стороны и веря в разные вещи. Маркус прерывисто вздохнул. — В твоём организме всё ещё много Пыли. — Да, я знаю. Хотя и значительно меньше, благодаря тебе. Было очень трудно заставить себя поднять взгляд на Эшрана, но Маркусу это удалось. — Ты всё ещё хочешь, чтобы я помог тебе избавиться от всего остального? Эшран колебался. — Я бы не хотел снова видеть тебя в таком отчаянии. — Нет, — тяжело произнёс Маркус. — Дело было не в этом. Могу тебя заверить. Просто… — он снова вздохнул. — Утром я разговаривал с Ястребом, и он вёл себя как бесподобный кусок дерьма. До этого я видел Камила, и ему стало лучше, но я вспомнил, как близко я был к тому, чтобы убить его. Затем Райм и вся его семейная драма. Я в ужасе от того, что теперь мне предстоит рассказывать ему о том, что на самом деле случилось с его отцом. Маркус внезапно замолк, осознав, что он болтал о своих тревогах с человеком, который не был его другом. Не был его любовником. Его щёки залило жаром, и он переступил с ноги на ногу, прочищая горло. — Прости, — сказал наконец он. — Я не хотел… — Ты устал, Маркус, — отозвался Эшран, мгновенно перебивая его. — Я могу сказать, что ты не спал. Тебе нужно поспать. — Легче сказать, чем сделать, — горько усмехнулся Маркус, стараясь сделать вид, что в этом есть что-то смешное, и в итоге только испытывая ещё больше ненависти к самому себе. — Я знаю, я отлично это представляю, — сказал Эшран мягче, чем Маркус заслуживал. — Тебе нужно лучше заботиться о себе. «Потому что меня больше нет рядом, чтобы делать это», — осталось невысказанным. Эшрана больше не было рядом, чтобы принести Маркусу ужин. Обнимать его, пока он спит, заключать в безопасные, сильные руки и целовать, когда он просыпается от кошмаров о кровавых рабах и цепях. Маги Маркуса были потрясающими, и он любил их всем сердцем. Они, вероятно, были единственной причиной, по которой он зашёл так далеко, но… Эшран так хорошо заботился о Маркусе, с ним было так легко. — Это не причинит мне никаких огорчений, — сказал Маркус, пытаясь вернуть разговор в то русло, в котором он хоть что-то контролировал. — Я позабочусь о том, чтобы быть в лучшем состоянии в следующий раз, но я просто беспокоюсь о том, что могу снова… «повлиять» на тебя. — Последствия такие же, какими были всегда, — без обиняков заявил Эшран. — Они пройдут, и я бы очень хотел снова освободиться от Пыли. Я верю, оно того стоит. — Тогда ладно, — резюмировал Маркус, пытаясь игнорировать вспышку счастья, которая исходила изнутри, когда его магия практически торжествовала. — Ещё один или два сеанса должны сделать это. — Я очень благодарен, — сказал ему Эшран. — Я бы не обратился за этим ни к кому кроме тебя. «Ты понимаешь, как много для меня значит то, что я тебе доверяю?» Это было тяжёлое бремя, и Маркус не знал, как долго сможет его нести, но он надеялся, что продержится достаточно долго.