Потерянный

      Толпа ликовала и кричала тысячей голосов, пока светловолосый мальчик, на челе которого красовалась корона, а на лице предвкушающая кровавое зрелище улыбка, сидел на стуле, напоминающее трон. Светловолосая женщина, сходство которой с мальчиком намекало на прямые родственные связи, в недоверии уставилась на молодого короля, который явно являлся ей родственником.              Черноволосый мужчина, голова которого расположился на плахе, выражал лишь смирение и покорность, принимая свою дальнейшую судьбу. Меч палача завис над ним, готовясь снести голову, оборвав жизнь Хранителя Севера.              - Ты хреново выглядишь, лорд Старк, - сказал Джон, отчего все звуки вокруг вмиг прекратились, а окружение полностью замерло, застыв во времени.              - Д-джон? - черноволосый мужчина, так напоминающий более грубую и старую версию Джона Сноу, поднял голову и недоверчиво уставился на него. - Ты жив?              - И как ты попал в эту, откровенно говоря, дерьмовую ситуацию? - деловито поинтересовался Джон, игнорируя вопрос своего отца, заложив руки за спиной, пустым взглядом разглядывая замершую сцену, что окружала его.              - Мне удалось узнать, что дети короля Роберта не его, на самом деле. Они все были слишком похожи на Ланнистеров, - Эддард Старк признался и зажмурился, будто вспоминая что-то особенно болезненное. - Серсея не сильно оценила это, во время нашего разговора, как и не оценила мое предложение спастись, уплыв куда-то в Эссос, прихватив детей. Дальше предательство за предательством и вот мы здесь...              - Подожди-подожди, ты просто подошел и прямо сказал Серсее, что подозреваешь, что ее дети не от Роберта, потому что они не похожи на него? - Джон недоверчиво поднял брови.              - Это было правильно, - убежденно сказал лорд Винтерфелла. - Серсея попыталась меня подкупить и даже соблазнить, чтобы заслужить мое молчание...              - Нужно было соглашаться на второй вариант, - усмехнулся Джон, поглядывая на прекрасную светловолосую женщину, что сидела возле мальчика-короля.              - Ч-что? - старший мужчина недоверчиво уставился на младшего, прежде чем его лицо исказилось от негодования. - Это было бесчестно и неправильно, так предавать Роберта! Мое молчание послужило бы тому, что какой-то ублюдок Ланнистеров правил бы Семью Королевствами!              - Возможно, что хороший трах вставил бы твои мозги на место, - Джон бросил на своего отца снисходительный взгляд. - Возможно, что тогда бы ты заметил, какой-то ты все-таки лицемер, лорд Старк.              - Что ты такое говоришь, Джон?              - Все твои дети, уважаемый Нед Старк, кроме меня, ублюдка, и маленькой Арьи, абсолютно на тебя не похожи. Все они голубоглазые и рыжеволосые, как твоя дорогая жена. И теперь ты, идешь и что-то предъявляешь Серсее по поводу внешности ее детей. Или, может быть, твоя жена тоже нагуляла твоих рыжеволосых волчонков?              - Серсея призналась мне, что ее дети от Джейми Ланнистера, Цареубийцы, - старший мужчина покачал головой.              - Инцест? Мерзко, однако. Но все равно, было опрометчиво идти и что-то предъявлять Серсее, когда на твоих руках не было никаких доказательств, кроме сомнительного факта, что дети не похожи на отца, - Джон подошел и толкнул застывшего палача, отчего тот так упал, словно изваяние.              Склонив голову на бок от любопытства, Джон пожал плечами, прежде чем опустился, и снять кандалы со своего отца. Глядя на старшего мужчину, который начал потирать освободившееся руки, он испытал слишком много чувств, прежде чем подать тому руки, которую тот, после небольшого колебания, принял.              - Ты жив, Джон, - сказал лорд Винтерфелла, после небольшого молчания, когда они просто разглядывали друг друга. - Мы думали, что ты сгинул где-то.              - Извини, что разочаровал, - Джон развел руками, наблюдая, как лицо старшего мужчины исказилось от недовольства, когда слова достигли его. - Но не переживай, у меня нет желания возвращаться, чтобы отобрать Винтерфелл. У меня даже нет желания насиловать Сансу, или Арью, чтобы подтвердить свою коварную природу ублюдка.              - Ты же знаешь, что я никогда не верил, что ты можешь сделать что-то подобное, - с болью в голосе сказал Эддард Старк.              - Откуда мне знать? - младший мужчина поднял брови. - Ты никогда ничего не делал, чтобы опровергнуть точку зрения своей жены. Насколько мне известно, твое молчание можно рассчитать, как согласие со своей женой.              - Ты все еще держишь обиду на Кейтилин, - с пониманием кивнул лорд Старк, отчего до сих пор стоическое выражение лица Драконорожденного поколебалось, на мгновение, исказилось от ярости. - Ты должен понимать, что она была воспитана на юге, где подробное видение в порядке вещей.              - Она выросла на юге, правда, - согласно кивнул Джон, вновь приняв стоический вид. - Но она правила на Севере, где андальские традиции не так широко распространены, как хотелось бы Вере в Семерых. Она правила на Севере, где Древние Боги судят людей не по рождению, а по их поступкам.              - Последнее Восстание Блэкфайра все еще свежо в памяти людей...              - Я понимаю, можешь не продолжать, - кивнул Драконорожденный, стараясь не показывать своим видом, как ему больно, что его отец все еще защищает свою жену, игнорируя чувства своего собственного сына.              - Где ты пропадал Джон? - наконец спросил лорд Винтерфелла. - Ты не представляешь, как твой уход на всех нас повлиял...              - Можешь не врать, лорд Старк, - усмехнулся Джон. - Никому не стало плохо, от того факта, что всеми ненавистный ублюдок сгинул где-то за пределами теплых стен Винтерфелла. Твоя жена, наверное, плакала от счастья, пока Робб продолжал следовать хвостиком за Грейджоем, а Санса корчила из себя копию своей матери. Арья же была слишком мала, чтобы запомнить меня. Ты? Ты, скорее всего, вздохнул от облегчения, что позор на твоей безупречной репутации исчез сам по себе и тебе не пришлось становится убийцей родственников, чтобы исправить это досадное недоразумение.              - Т-ты правда так плохо думаешь о всех нас? - великий Эддард Старк выглядел, как побитая собака от его слов.              - Мне не давали повода думать по-другому, - Драконорожденный пожал плечами, чувствуя разочарование от того факта, что его отец вообще не собирается ни извиняться, ни пытаться как-то его переубедить, лишь заботясь о его мнении. Подумав немного, он решил как-то спровоцировать человека перед собой. - Знаешь, когда-то в детстве, я хотел быть таким, как ты. Честным, праведным и справедливым. Ты был моим идолом. Но теперь, по прошествии лет, думаю, что хорошо, что от тебя, я унаследовал только внешность. Я лживый, эгоистичный, жадный, развратный, тщеславный и корыстный ублюдок, именно такой, каким меня видела твоя жена. И знаешь, что? Мне нравится быть собой, а не твоей копией.              Неожиданно пространство вокруг Джона размылось, закружилось, прежде чем все встало на свои места, словно ничего и не произошло. Нахмурившись, он огляделся вокруг, не замечая, чтобы что-то изменилось, так что он решил отмахнуться от такого странного происшествия.              - Мне жаль слышать, Джон, что ты забыл мои уроки, - Эддард Старк разочарованно вздохнул, мигом, отчего-то, утратив все свое предыдущее сожаление, словно потерпел свое величайшее поражение в жизни, на что Джон недоверчиво рассмеялся, прежде чем резко оскалиться от злости.              - Ты должен был сказать, что не веришь в это! Ты должен был сказать, что слишком хорошо меня знаешь и это просто не похоже на того мальчика, которого ты вырастил! Ты должен был сказать, что я твой сын, и...              Джон остановился, со слезами на глазах глядя на человека перед собой, не в силах выразить словами свою боль и разочарование. Человек перед ним выглядел удивленным его вспышкой, отчего его поразило осознание, подобно молнии.              - Ты действительно верил все это время, что я пойду по стопам своих безумных родственников Таргариенов? - прошептал он, чувствуя неимоверную обиду.              - Откуда ты знаешь? - вдруг испуганно спросил лорд Винтерфелла. - Откуда та знаешь, что ты Таргариен?              - Это все, что тебя волнует? - Драконорожденный сглотнул, самым жалостливым из своих взглядов разглядывая человека перед собой. - Все, что тебя волнует это то, откуда я узнал свое происхождение, а не то, что я чувствую? Я догадался, вот откуда я знаю! Это было довольно несложно, учитывая, что в местных краях говорят, что во мне течет кровь драконов! Доволен?!              - Ты не должен был знать...              - Боишься, что мне захочется вернуться и занять Железный Трон? - Джон вздохнул, чувствуя, как на него накатывает волна апатии. - Можешь не бояться. После нашего разговора, мне особенно не хочется возвращаться. Знаешь, до этого мне действительно казалось, что моя точка зрения довольно предвзята, и за меня говорит детская обида... Я считал тебя своим отцом, но теперь ты мне никто.              Эддард Старк лишь стоял и смотрел на него, не делая ничего, чтобы оправдаться или пошевелиться, словно превратился в статую, лишь его глаза панически метались вокруг, но его сын этого не замечал, слишком погруженный в свою обиду. Джон отвернулся и зашагал прочь, прежде чем замерить на месте, решив задать последний вопрос человеку, на которого он был так похож.              - Скажи мне, она пошла добровольно, или Рейгар действительно похитил ее?              - Я не знаю, - донесся до него приглушенный голос лорд Винтерфелла, звучащий неестественно. - Когда я нашел ее, то она была слишком слабой. Все, что она успела сделать, прежде чем умереть, это вытянуть у меня обещание защитить тебя. Она даже не успела дать тебе имя...              --------------------------------------------------------------------------------------              Он притворился спящим, выровнял свое дыхание и расслабил лицо, что так и грозило исказиться от эмоций, что вызвал трижды проклятый сон. Ему не нужно было быть Драконорожденным, чтобы заметить, как кто-то вошел в его комнату, впуская в его спальню поток прохладного воздуха из коридора, стараясь казаться максимально незаметным. У вошедшего довольно плохо получалось, что говорило о малом опыте в скрытном проникновении, но это не заставило его ослабить бдительность.              Как только преступник оказался возле кровати, Драконорожденым действовал незамедлительно, резким движением схватил того за горло и перевернул под себя, одной рукой крепко сжимая руки вошедшего над головой, а второй прижимая холодное лезвие кинжала, что всегда лежал у него под подушкой, к горлу.              - Что ты делаешь в моей комнате, принцесса? - прошипел он, все еще на взводе после не самого приятного сна, не собираясь убирать лезвие кинжала.              Принцесса Эмилия Мид смотрела на него своими широко открытыми сапфировыми глазами, пойманная, словно лань при свете фонаря, но, что удивительно, в глазах плескался отнюдь не страх, как должно, а самое настоящее возбуждение. Бледное лицо принцессы раскраснелось, когда она опустила свой взгляд от его лица на его голый торс, покрытый шарами от не лучшего детства, прежде чем остановиться на его искусственной золотой руке, что выглядела словно сделана из жидкого золота, и мгновенно вернуться обратно на его хмурое, недовольное лицо.              - Ты довольно напористый, не так ли? - она закусила губу, извиваясь в его хватке, что делало ее невероятно соблазнительной и милой одновременно. - Ты можешь продолжать, но постарайся не порвать мое ночное платье, мне еще нужно как-то дойти до своей комнаты. Не хотелось бы, чтобы половина дворца увидели меня обнаженной.              Реагируя на ее слова, он неосознанно бросил взгляд на шелковистый, полупрозрачный наряд, что приковал ее тело, при этом оставляя мало места для воображения, отчего он почувствовал, как кровь приливает вниз. Фыркнув, он слез с нее, упав рядом, отбрасывая кинжал на пол и прикрывая глаза от усталости, только чтобы напрячься, когда почувствовал, как ее теплое миниатюрное тело забралось на него, извиваясь, пытаясь устроиться поудобнее.              - Перестань, - приказал он, резко открывая глаза, бросая на нее строгий взгляд, отчего она моментально остановилась. - Слезь с меня.              Последний приказ она не выполнила, лишь широко распахнула глаза и невинно заморгала, при этом снова начиная ерзать на нем, отчего его глаза хищно сузились.              - У тебя такое лицо, будто тебе не соблазняют, а собираются пытать, - она приехала ладонью улыбку и захихикала, отчего Джон почувствовал странный трепет в груди.              - Ты ведь понимаешь, что после этого ничего большего не последует? - он приподнял бровь. - После этого у меня не появится внезапного желания стать марионеткой Императора. Мне даже будет все равно на твою честь, которую ты сейчас преподнесла.              - Я знаю, - она пожала плечами, положив руку по обе стороны от его головы и наклоняясь вперед, пока ее лицо не оказалось в нескольких сантиметрах от его. Он чувствовал, как мурашки бегут по его телу, когда ощущал ее горячее дыхание на своем лице. - Но я здесь по своей инициативе, а не из-за политических интриг Императора. Мне просто кажется, что нам обоим это нужно, после такого напряженного и долгого дня.              - Эмили...              - Потема, - прервала она его, положив свой изящный палец ему на уста. - Сегодня мы не наследственная принцесса Империи Эмилия Мид и последний Драконорожденный Джонатан Сноу, а Потема и...              Она выжидательно на него посмотрела, таким полным соблазна и интриги взглядом, что ему оставалось только подыграть.              - Криган, - выдохнул он, полностью сдаваясь, отчего она улыбнулась, словно выиграла главный приз этого вечера.              - Итак, Криган, - она начала оставлять поцелуи на его шее, - ты довольно уникальный человек. Не своими способностями, а мышлением или, правильнее сказать, мировоззрением. Вот так просто отказаться от Рубинового Трона...              - Ты вроде говорила, что здесь по собственной инициативе, а не ради осуществления какого-то плана Императора, - Криган фыркнул, кладя свои руки на ее изящные бедра, отчего Потема довольно замычала, сильнее прижимаясь всем своим телом.              - Ты не можешь винить девушку за любопытство, - Потема поцеловала его подбородок. - Не каждый день, кто-то откажется от предложения абсолютной власти.              - Трон не для меня, - высказал он свои страхи, стягивая с нее ее ночной наряд, с чем она с радостью помогла, подняв руки вверх. - Из меня вышел бы плохой правитель, который больше заботился бы о жизни отдельных граждан, не способный жертвовать чем-то, что дорого ради высшего блага Империи.              Перед ним предстало ее полностью обнаженное тело, отчего он почувствовал, как все разумные мысли полностью ускользнули из его разума. Потема выглядела прекрасно, со своей бледной и гладкой кожей, изящными изгибами и двумя аккуратными холмиками плоти, которые моментально загипнотизировали его, а руки так и потянулись вперед, чтобы накрыть их, движимые одними инстинктами.              - Ты никогда не узнаешь, если не попробуешь, Криган, - на половину выдохнула, на половину простонала она, дрожа под его прикосновениями. Внезапно, она посерьезнела, а в глаза появился блеск печали, смешанный с сочувствием, от которого ему стало очень сильно неуютно. - Жизнь не была добра к тебе, не так ли, дорогой?              - Нет, - он сглотнул, от внезапно нахлынувших на него эмоций, опуская руки и не глядя на нее, чтобы она не увидела, как его серые глаза стали подозрительно влажными. Сон, все еще свежий в его памяти, начал вновь и вновь проносится в его разуме, убивая все настроение, что моментально почувствовала принцесса, сочувственно прижавшись своим телом.              - Разве ты не думаешь, что заслуживаешь большего? - она прошептала ему вопрос на ухо, пока он вдыхал ее аромат сирени. - Разве ты не думаешь, что заслуживаешь, чтобы тебя любили? Разве ты не думаешь, что заслуживаешь, чтобы тебя уважали? Разве ты не думаешь, что заслуживаешь, чтобы понимали? Разве ты не думаешь, что заслуживаешь хороший конец?              Потема остановилась, только чтобы взять его лицо в своими маленькими аккуратными ручками и прижаться своим лицом, пристально глядя своими глазами цвета сапфира, которые сейчас приобрели мистический пурпурный оттенок, в его серые.              - Такой хороший человек, как ты, Криган, заслуживает большего, - Джон сглотнул, чувствуя как внутри него что-то шевелиться от ее слов. Душа дракона яростно взревела внутри него, соглашаясь, желая доминировать над остальными, показать им их законное место, ниже него. - Ты заслуживаешь любви, верности, признания, понимания и поддержки, просто за то, кем ты являешься, как Джон Сноу. Ты Драконорожденный, избранный самим Акатошем из миллионов других, поскольку он увидел, насколько ты уникален и драгоценен, насколько ты достоин, по сравнению с другими.              Потема наклонилась и поцеловала его, на что он моментально ответил, положив одну руку на ее спину, прижимая еще плотнее, а второй запутался в ее шелковистых волосах. Джон внезапно начал чувствовать, что она права, что он заслуживает большего, чем ему предоставил этот мир.              - Ты будешь великолепным Императором, Джон, - чувственно выдохнула она, когда они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание. - У тебя есть все задатки, чтобы тебя запомнили, как величайшего героя и правителя этого мира. Ты рожден, чтобы править. Ты рожден, чтобы творить великие дела. Ты рожден, чтобы тебя любили.              Каждое слово, словно раскаленное добела клеймо, выжигалось в его разуме, пока душа дракона внутри него гремела от удовлетворения и триумфа, соглашаясь. Драконы по своей природе гордые, высокомерные, алчные, жестокие и воинственные существа, при этом не лишенные интеллекта, мудрости, терпения и верности. Каждое слово Потемы, словно усиливало в нем все эти качества, поднимая его метафорического дракона на поверхность.              - Я буду тебя любить, Джон, всем сердцем, - прошептала она, оставляя на его губах поцелуй. - Буду хранить верность, и поддерживать тебя, пока смерть не разлучит нас. Что скажешь ты?              - Я... - его разум дико метался, пока его собственная душа восставала против него, желая навязать свою природу. - Я не хочу быть марионеткой Императора!              - Так сделай так, чтобы не быть, - Потема хищно сузила глаза, пока ее лицо искажалось от темного удовлетворения. - Возьми власть в свои руки. Построй безопасную и процветающую, мирную Империю. Император простой смертный, в то время, как ты ближе к Богам, Драконорожденный. Я помогу тебе, Джон, занять твое законное место, тебе лишь нужно согласиться.              - Я... - Джон чувствовал, что что-то не так, но не мог понять что, поскольку его разум, напоминающий бушующий океан, внезапно начал замерзать. На его лбу выступил пот от ментального напряжения.              - Если ты не согласишься, то Император подложит меня под какого-то шестидесятилетнего старика, - внезапно, ее нижняя губа задрожала, в то время, как глаза наполнились слезами, отчего его сердце заболело. - Пожалуйста, отложи в сторону свой эгоизм, и спаси не только меня, но и весь Тамриэль, который достаточно скоро омоется кровью невинных, если ты останешься в стороне. Ради Высшего Блага.              - Ради... Высшего... Блага... - его губы двигались, повторяя эти слова, пока его затуманенный разум пытался как-то отбиться от нападения, которое совершалось на него, как снаружи, так и изнутри, откуда этого вообще не ожидали. - Я... я согласен.              Когда он выразил свое согласие, то почувствовал, как внутри него что-то треснуло, прежде чем сломаться, отчего дышать стало одновременно легче и тяжелее. Конец его внутренний борьбы, совпал со стоном Потемы, которая насладилась на его ствол, даря ему свою девственность.              - Ты будешь хорошим правителем, что принесет этим землям мир и процветание, впервые после Кризиса Обливиона. Ты рожден, чтобы править. С твоим невероятными силами, моим умом и опытом, мы создадим династию, что будет править десять тысяч лет, - простонала она, качаясь на нем, в то время как Джон, разум которого теперь напоминал ровную замороженную водную гладь, а не бушующий океан, лишь прохрипел свое согласие.              Теперь он видел ясно, как никогда прежде, и мог только проклинать свою прежнюю глупость и наивность, из-за которой он упустил так много власти и влияния, что могло упасть в его руки. Но теперь, он все исправит. И начнет он с Ульфрика, как и планировалось до этого, но план придется изменить. Если раньше он хотел просто убить Буревестника, то теперь, ему хотелось отнять у лидера Восстания все, что ему дорого, разрушить все, что он построил, сломить того настолько, чтобы он умолял о смерти, поскольку жизнь потеряет для него всякий смысл.              Когда он убил Харкона, то не почувствовал никакого удовлетворения. Когда он убьет Ульфрика Буревестника, то получит не только удовлетворение, но и власть. Ради Высшего Блага.