Клятва верности

Два дня отдыха в тихой деревне восстановили силы путников. Рано утром, с первыми лучами солнца, троица отправилась к морю. Пейзаж неустанно менялся: золотые поля, усыпанные колосьями пшеницы, сменялись темной зеленью леса, а дорога, словно бесконечная лента, уходила всё дальше и дальше. Лив, с лёгким беспокойством нахмурив брови, повернулась к Дьяру. — Дядя, почему Гренландия? И как ты мог решить это, всего лишь побывав в том портовом городе несколько дней назад? Дьяр мягко улыбнулся, его взгляд был полон спокойствия, которое заставляло Лив чувствовать себя защищенной. — Верно, — подтвердил он. — На рынке того города я встретил интересного человека. Звали его Лэйв. Он рассказал мне о своей жизни… мореплавателя и торговца, прибывшего из далекой Гренландии. Стиан, всегда готовый к приключениям, усмехнулся, его глаза блеснули. — То есть мы плывём в Гренландию? — проговорил он, растягивая слова. — Но прежде, конечно, нужно замести следы. А может, лучше поучаствуем в какой-нибудь войне? В гуще сражения нас точно никто искать не станет. Лив рассмеялась, её смех был звонким и заразительным. — Ахаха! Ты уже давно об этом думаешь, правда? — Она взглянула на него, поддразнивая. — Просто тебе не терпится размять кости и подраться! Стиан надул губы, обидевшись на её лёгкую насмешку. — Как будто ты сама этого не хочешь? Троица медленно продвигались по извилистым тропам дремучего леса, погруженные в безмятежное спокойствие. Далеко в вышине деревья шептали свои тайны, а в воздухе витал аромат сырости и лесных цветов. Но вдруг это мирное спокойствие нарушил внезапный треск ломающейся ветки. Всадники на фоне безмятежного леса, внезапно напряглись, почувствовав неладное. Из чащи, как призраки, вынырнула дюжина вооруженных людей, плотной стеной преграждая им дорогу. Затем раздался звук трубы – сигнал, возвещающий о приближении подкрепления. Они окинули взглядом незваных гостей. Их доспехи, хоть и были поношены, но содержались чистоте, что говорило о строгой дисциплине и привычке к порядку. Мечи и топоры, простые, без излишней отделки, блестели острой заточкой - оружие профессионалов, полагающихся не на внешний лоск, а на смертоносную эффективность. В их движениях, не было суетливости или излишней агрессии — это была холодная, выверенная смертоносность, характерная для опытных воинов. «Воины? — пронеслось в голове Дьяра, — Нет, не совсем. Скорее всего ранее, они были наняты в дружину, возможно, даже участвовали в больших войнах, но позже были распущены. Теперь же они используют свои навыки, чтобы зарабатывать на жизнь тем, что умеют лучше всего: насилием, устранением неугодных... наёмные убийцы». Его взгляд задержался на шрамах на лице главаря, вышедшего вперед — грубых, неровных, полученных не в честном бою, а в грязной, жестокой схватке. Каждый из них рассказывал о смертельных опасностях, которые эти люди преодолевали, о смертях, которые они принесли, и о смерти, которая висела над ними самими, как дамоклов меч.  — Дьяр, — прорычал он, его слова звучали как приговор. — Именно ты нам нужен. Он указал на едва заметную метку, скрытый под воротом рубашки, словно выгравированная на коже судьба. Дьяр, не теряя самообладания, ответил: — Вы ошибаетесь. Я не тот, кого вы ищете. — Не смей лгать мне, пес! — рявкнул главарь, его рука уже легла на рукоять меча. — За твою голову назначена большая награда. Слишком большая, чтобы мы могли упустить шанс. Появление всадников стало для Дьяра долгожданным сигналом. Небольшая суматоха, охватившая лучников, нарушила их выверенную позицию, открыв брешь в их обороне. Не теряя ни секунды, он обернулся к своим спутникам, мысленно выстраивая план атаки. — Бегите в левую чащу. Я отвлеку их и уйду вправо! — закричал он, ловко спрыгивая с лошади и скрываясь в лесу. Стиан и Лив не нуждались в повторных приказах. Словно две стрелы, выпущенные из тугой тетивы, они сорвались с места, проносясь между стволами деревьев, каждый шуршащий лист, каждый треск ветвей под их ногами отдавался в ушах напряженным эхом. Огонь в глазах и азартная улыбка, застыла у них на губах, сливаясь с биением собственных сердец, рвущихся из груди. Каждая секунда грозила стать последней; каждая тень могла скрывать смертельную опасность. Наконец, пробежав достаточное расстояние, чтобы хоть немного оторваться от преследователей, Стиан, нырнув за могучий ствол поваленного дерева, натянул тетиву своего лука. Движение было плавным, точным, отточенным годами тренировок. Стрела, выпущенная с молниеносной быстротой, нашла свою цель – один из преследователей рухнул, пронзенный в самое сердца. Но это было лишь мгновение затишья перед бурей. Другие лучники уже нацелились на Стиана, их натянутые тетивы дрожали, предвещая град смертоносных стрел. В тот же миг, словно призрак, из-за дерева вынырнула Лив. С ловкостью горной кошки она обогнула ствол, метнув два легких, но смертоносных ножа. Лезвия, сверкающие в лучах пробивающегося сквозь листву солнца, с точностью хирурга вонзились в цель, повалив двух лучников, готовых выпустить свои стрелы. Но угроза не миновала. Войны, тяжеловооруженные и свирепые, уже мчались к ним, их мощные тела, подобно лавине, грозили смести всё на своём пути. Лив, с невозмутимым спокойствием, выхватила два меча, висевших у её бедер. Холодная сталь блеснула, отражая отчаянное напряжение момента. Быстрый обмен взглядами, молчаливое соглашение, кивок – и они ринулись навстречу противникам, вступая в смертельную схватку. Стальной блеск мечей вспыхнул в солнечных лучах, когда Лив встретилась с первым наемником, рыжий здоровяк с вызывающе кривым носом, обрушил свой меч на девушку, целясь ей в голову.  — Сдохни, тварь! - прошипел он, обрушиваясь на неё с яростным напором. Сталь звякнула о сталь – Лив, увернулась, парируя удар своим правым мечом, чувствуя мощь удара в своей руке. В тот же миг, левый меч вспыхнул, нанося стремительный горизонтальный удар прямо в шею нападавшего. Рыжий, издав хриплый, недоуменный звук, обмяк и рухнул на землю, его глаза, полные непередаваемого удивления, уставились в небо. Второй воин, тощий и нервный, с лицом, перекошенным злобой, бросился на неё, не теряя ни секунды, она развернулась, парируя его колющий удар. Её меч, изящный и смертоносный, вырисовывал в воздухе сложную геометрию движения. Она метким ударом пронзила противника в бок. Мужчина вскрикнул от боли, хватаясь за рану.  — Прости, дружище, – пробормотала она, её голос был хладнокровен и спокоен, словно она описывала погоду, – но тебе сегодня не повезло. Не давая ему опомниться, вонзила клинок в его живот, точно и смертельно. С кривой гримасой боли он сжался, и Лив, используя его тело как трамплин, оттолкнулась, бросаясь на следующего противника.  Двое воинов упали под её яростными ударами, лишенные всякой возможности сопротивления. Лив не церемонилась, довершая начатое, не оставляла ни малейшего шанса на жизнь. Её движения были быстры, точны и беспощадны, каждая атака – смертельный приговор. Кровь брызнула на её доспехи, но она не обращала внимания. Лицо её было искажено гримасой, в глазах горел холодный огонь боя. Это было не просто сражение, это был танец смерти, и Лив была его непревзойденной королевой. Когда последний из нападавших рухнул, безжизненно распростершись на земле, окутанной кровавым маревом, Лив и Стиан, тяжело дыша, опустили оружие. Тишина, густая и липкая, повисла в воздухе, прерываемая лишь слабым шелестом листьев. Воздух, пропитанный запахом крови и земли, щипал ноздри. Лив, тщательно вытирая свои мечи о ткань, стараясь стереть с лезвий не только кровь, но и отвращение, произнесла: — В следующий раз будь осторожнее со своими желаниями, братец, — голос её звучал хрипловато, но в нем не было ни капли усталости, лишь холодная расчетливость. — Кто знает, какие демоны прячутся в твоей голове? Стиан, опершись на рукоять своего меча, неторопливо осматривал поверженных врагов. Его взгляд был внимателен и хладнокровен. — Хм-пф, — фыркнул он, не отрывая глаз от груды тел. — Признай, сестрица, тебе самой не терпелось размять кости, вместо того чтобы дремать в седле, вот так… — Он слегка качнулся вперед, подражая её недавнему состоянию. Затем он указал рукой на воинов, лежащих вокруг. — К счастью, нам на помощь пришли именно они, закаленные в сражениях и обладающие недурным таким боевым опытом. Лив, подбирая свои ножи — легкие, словно перья, но смертоносные, как ядовитые змеи — бросила взгляд на трупы. — Среди них нет их главаря, — заметила она, прочищая лезвия от крови. — Значит, он отправился за дядей. Интересно, что его ждет… Стиан, оценив ситуацию, кивнул.   — Оттащим тела в канаву и закидаем их, — предложил он, его голос был лишен всякой лишней эмоциональности, словно он описывал самую обыденную работу. — После возвращаемся. Не стоит задерживаться. Они принялись за нелегкую задачу, методично, молча выполняя порученное. Мышцы ныли, руки болели, но они работали, как отлаженный механизм.   Когда последняя горсть земли ссыпалась на груду тел, скрывая их от взоров, Лив и Стиан вернулись на дорогу. Тишина окутала их снова, прерываемая лишь спокойным ржанием лошадей, мирно пасущихся на обочине, словно ничего и не произошло. Воздух, очищенный от запаха крови, показался им необычайно свежим. Но в их глазах по-прежнему таилось напряжение, тревожное предчувствие, вещающее о том, что их путь еще далек от завершения. — Даже к лошадям не удосужились приставить присмотр! — Стиан, негодуя, взял своего коня под уздцы, чувствуя, как напряжены мышцы животного, как оно вздрагивает от пережитого. Раздумья обжигали его изнутри, смешиваясь с холодящим осознанием дерзости нападавших. Этот внутренний конфликт терзал его, превращая ум в театр страстей, где каждое переживание заставляло сердце сжиматься, а разум биться в истерике. Лив, тем временем, с внимательностью опытного охотника осматривалась, её взгляд цеплялся за мельчайшие детали, за каждый сломанный сучок и вмятину на земле. — Неужели им платят так много, что они готовы бросить всё, даже своих скакунов, лишь бы разделаться с нами? — задумчиво произнесла она, голос её был тих, но полон скрытой тревоги. — А награда предназначена лишь за дядю? Стиан, усмехнувшись, кивнул. Его улыбка была скорее отрешенной, чем радостной, отражающей холодный расчет. — Думаю так, — подтвердил он. — Большая часть шайки ринулась за ним вдогонку. Он справится с ними сам. А нам пока есть чем заняться. Посмотрим, что эти наёмники привезли с собой. Время тянулось, наполненное напряженным ожиданием. Наконец, вдали показалась знакомая фигура – Дьяр. Но вид его был не таким, как обычно – напряженное лицо, сжатые губы, тень усталости на глазах. Разогнав лошадей, они тронулись дальше, молчание ложилось между ними тяжелым, неразговорчивым покрывалом. Девушка нарушила тишину, её голос звучал осторожно, словно боясь спугнуть что-то хрупкое. — О случившемся… мы даже не поговорим? — спросила она. — Ты что-нибудь выведал у их главаря? Мужчина, не меняя выражения лица, произнес спокойным, почти безжизненным тоном: — Они знают о наших планах, но заблуждаются… полагая, что наш путь ведёт к Фарерским островам.  У Лив и Стиана глаза расширились от изумления. Эта новость обрушилась на них, как удар грома. Невероятно! Как кто-то мог узнать о планах Дьяра, человека, чья репутация в искусстве скрытности и слежки была непревзойденной в двух странах? Старость? Длительные раны, которые всё ещё напоминали о себе острой, ноющей болью? Или же… что-то ещё? Да, возможно, они всего лишь предполагали такой расклад событий, но сам факт, что на них была спланирована атака именно по этой дороге, говорит о многом. Эта мысль, холодная и леденящая, пронзила их обоих, поселяя тревогу, которая затмила даже чувство опасности. — Значит, кто-то следил за тобой, когда ты говорил с Лэйвом о Гренландии, или же сам Лэйв подсказал им эту информацию? — Лив задумчиво провела пальцем по рукояти меча, её брови сдвинулись в складку сосредоточенного размышления. Дьяр, устремив взгляд вдаль, где небо сливалось с верхушками деревьев леса, молча перебирал в памяти события последних дней. Наконец, он заговорил, его голос был спокоен, но в нем чувствовалась скрытая усталость. — Скорее всего, первое. Тот человек объяснил, зачем он прибыл в тот город, — произнес он, едва заметно вздохнув. — Ему нужно было доказать вождю смерть своего друга. Я убедился в правдивости его слов. Лив и Стиан не сомневались в словах Дьяра. Его слово было законом. Если он говорил, что убедился в чем-то, значит, так оно и было. «Но вопрос оставался открытым. Как они узнали о нашем местонахождении? Неужели мы так плохо замели следы? Да, тогда времени было в обрез, но ведь после…» — Стиан нахмурился, прокручивая в памяти каждый шаг, каждое действие, пытаясь отыскать ошибку, оплошность. Дьяр почувствовал исходившее от юноши напряжение, словно ощутимую волну негатива. Он обернулся, его взгляд остановился на Стиане, и он произнес решительным, но мягким тоном: — Не стоит заниматься самобичеванием, Стиан. Даже самый тщательно продуманный план может рухнуть из-за самой незначительной, казалось бы, мелочи. — Он вздохнул, словно смиряясь с неизбежным. — Сейчас куда важнее выяснить, кто наши настоящие преследователи. — Пауза, и он добавил, его голос стал ещё более серьезным, — *Мои* преследователи. Лив, однако, возразила, ее голос был тверд и спокоен. — Возможно, они преследуют только тебя, Дьяр, но ответственность за прошлое мы несем вместе. И Стиан, подтверждая её слова, кивнул. — Мы вместе несем это бремя, — сказал он, его голос был полон решимости, а взгляд — непоколебим.