Эксперимент Уйдейкхаала

Несколькими днями позже.       Вечер окутывал Люка Рассела, словно второй плащ, растворяя его фигуру в густой тени, притаившейся под навесом ветвей. В свете ночных фонарей клуб стоял как маяк, затягивая к себе одиноких, потерянных и ищущих. Люк медленно затягивался сигаретой, наблюдая, как дым клубился в холодном воздухе, унося с собой его беспокойные мысли. Каждый вечер, словно по молчаливому ритуалу, он снова приходил к клубу Калеба, притянутый неведомой силой — к Джине. Внутри него разгоралась жгучая потребность увидеть её, встретить её взгляд, даже просто быть рядом. Но едва он входил в заведение, его решимость рассеивалась, превращаясь в какое-то горькое желание. Люк бессмысленно заказывал апельсиновый сок, размешанный с кровью или что-то столь же нейтральное, пытаясь выглядеть как обычно. На языке оставался терпкий привкус, но это не притупляло его жажды — другого, внутреннего голода, который он ещё не мог постичь. Почему именно она? Что за странная сила связывала его с этой неопытной танцовщицей? Ведь не могли же её неуверенные движения заставлять его возвращаться снова и снова. Иногда ему хотелось подойти ближе, задать какой-нибудь простой вопрос, но даже мысль о словах внушала страх. Как будто он боялся стать уязвимым, позволить ей увидеть себя в этом состоянии. Он представлял себе, как просит у Калеба о приватном танце, возможно даже говорил себе, что это будет в рамках обычного дела. Но что-то останавливало, мешая перешагнуть границу. Разве можно позволить себе такое с девушкой, которая только пробует свои силы в этом жестоком мире? — Что ж, добавлю немного опыта, — пробормотал он себе, решившись наконец сделать шаг вперёд. Бросив сигарету на землю и придавив её носом ботинка, Люк отогнал последние сомнения и двинулся к клубу. Музыка внутри, как всегда, встречала его, будто звуковой стеной, мощным, почти давящим потоком. Её ритмы пробивались сквозь тьму, заставляя пульсировать стены и сбивая дыхание, но его это не остановило. На сегодня он поставил себе цель — переступить свои собственные границы, чтобы, наконец, приблизиться к той, которая так манила его сердце. Люк отыскал Калеба в полутьме клуба, в уголке, где в роскоши красного дивана он болтал с какой-то девушкой, переливая слова в ленивую беседу. Калеб был одет в тёмно-красную рубашку, оттеняющую его светлую кожу и подчёркивающую его изящный, но всегда настороженный вид. Единственная серьга с длинным фиолетовым кристаллом, свисающая с его уха, переливалась под приглушённым светом, будто спрятавшийся в темноте осколок ночного неба. Люк никогда не понимал её смысла, но серьга придавала Калебу какое-то своё очарование. Подойдя ближе, Люк замер на мгновение, обдумывая предстоящее, и встретился взглядом с Калебом. Тот заметил друга и, тепло улыбнувшись, откинулся на спинку дивана. Девушка рядом с ним мгновенно обратила внимание на приближающегося гостя, осматривая его долгим, оценивающим взглядом. Она медленно облизнулась, явно заинтересованная в незнакомце. Однако Люк даже не взглянул на неё. — Люк! Рад тебя видеть! — Калеб склонился к нему, приветливо протягивая руку. Рассел кивнул, сдержанно приветствуя его, а затем, не отводя взгляда, сказал: — Я пришёл тебя о кое-чём попросить. Калеб махнул рукой, небрежно, но с лёгкой усмешкой. — Что угодно, друг, — произнёс он, будто это просьба — ещё одна из тысячи. Однако Люк едва заметно улыбнулся. Он знал, что то, о чём он собирается попросить, наверняка заставит Ваторе сильно удивиться. Но что он мог с собой поделать? — Мне нужен приватный танец, — сказал он, ровно и уверенно, несмотря на то, что сам чувствовал лёгкое напряжение в собственном голосе. Калеб застыл, искоса глядя на него, и улыбка медленно сползла с его лица. Пауза, как натянутая струна, повисла в воздухе. Этот запрос, исходящий от Люка, всегда хранившего железное равнодушие к подобным развлечениям, оказался абсолютно неожиданным. Рассел никогда не проявлял ни малейшего интереса к танцовщицам или тем услугам, что предлагал клуб. Привлекательный, спокойный, скрытный, Люк был тем, кто неизменно оставался равнодушен к вниманию девушек, словно стоял по ту сторону стеклянной стены, недоступный и непостижимый. — Хорошо… — протянул Калеб с легкой усмешкой, почти сразу приходя в себя. — Я могу подобрать тебе самую горячую штучку моего заведения! Настоящего суккуба! Люк лишь отрицательно покачал головой, взгляд его был твердым и бесстрастным. — Нет, мне нужна конкретная девушка. Калеб прищурился и в его взгляде мелькнул лукавый блеск. В голове уже вертелись имена тех, кого обычно заказывали с первыми каплями ночи, красоток, чей танец разжигал и без того насыщенный воздух клуба. Эти девушки являлись звёздами заведения. Они дорого стоили и не каждый мог такую звезду себе позволить. Но Калеб для Рассела с удовольствием предоставил бы их всех бесплатно. — И на кого же запал наш юный вампир? — с лёгким оттенком насмешки спросил Ваторе, ожидая услышать имя одной из самых популярных девушек. Однако то, что он услышал, заставило его окаменеть. — Мне нужна Джина, — тихо, но уверенно проговорил Люк. Калеб, сделавший глоток вина, едва не подавился, слыша это имя. Он вскинул взгляд на Люка, и в его глазах читалось недоумение, перемешанное с искренним изумлением. Как мог этот требовательный, обычно холодный мужчина увлечься девушкой, которая едва знает, как двигаются её собственные ноги? Джина, безусловно, была красива, но её неуверенность была видна даже в манере стоять перед публикой. Она танцевала, как ребёнок, впервые пытающийся идти, и, несомненно, оказалась бы недостаточно опытной для того, что ожидал Люк. Она не смогла бы удовлетворить его и Ваторе это прекрасно понимал. — Но, Люк… — Калеб отставил бокал на столик, вздыхая. — Она даже не знает, что такое «приват». Ты видел, как она танцует? Да у нас гости, у которых член чешется на каждую встречную, на неё даже не смотрят! И это вампиру говорило о многом. Сколько бы Джина не была красива, а клиенты в её сторону как-то не особо смотрели. Возможно потому что видели, что танцует она вообще кое-как и удовлетворять их будет примерно также. Поэтому Джина чаевые даже не собирала. Но это никого, собственно, не удивляло. Рассел никак не отреагировал на этот выпад. Ему было даже на руку то, что эту девочку никто не заказывал. — Мне всё равно, — отрезал он. — Устрой мне приват с ней. Калеб вздохнул, понимая, что спорить бесполезно. Он знал, что за этим холодным упрямством скрывается нечто большее, что-то, чего он сам не мог объяснить и, возможно, не хотел бы. — Ладно, дружище, — устало проговорил Калеб. — Но не говори потом, что я тебя не предупреждал. С этими словами он подозвал одну из своих помощниц и, быстро шепнув что-то ей на ухо, кивнул в сторону комнаты. Она исчезла в толпе, а Калеб, в очередной раз качнув головой, обернулся к Люку. — Иди в подвальное помещение, комната номер один — для вип-гостей, между прочим! Но, боюсь, Джина не оценит её великолепия, — усмехнулся он, провожая друга взглядом.

***

      Рассел сидел в комнате уже около десяти минут, и чем дольше он ждал, тем острее было чувство, что ждал он понапрасну Полутёмное помещение дышало мягким светом, который создавал иллюзию уюта, а вокруг витал тонкий сладковатый запах — неуловимо медовый, с нотками пряностей, будто специально подобранный для расслабления. Но ни свет, ни запах его не успокаивали. Сидя на роскошной двуспальной кровати, Люк крутил в пальцах незажжённую сигарету, ощущая настойчивое желание закурить, но, мысленно одёргивая себя, подумал, что едкий запах никотина мог бы испортить всё. В комнате играла тихая, убаюкивающая музыка, словно отголосок чьего-то далёкого сна, но вместо того чтобы убаюкивать, она лишь подчеркивала его напряжение. Взглянув на электронные часы на руке, он заметил, что прошло ещё пять минут. «Похоже, она не придёт», — подумал он, уже намереваясь встать, когда дверь тихо приоткрылась. На пороге появилась Джина. Вид у неё оказался настолько ранимым и испуганным, что её бледные, заплаканные глаза сразу же приковали его внимание. Она застыла, встретившись с его взглядом, словно оцепенев от страха, а потом слегка втянула воздух, почувствовав его аромат — сладкий, с лёгким оттенком персика. Что-то в этом запахе озадачило её и она нервно перевела дыхание. Но дело было даже не в запахе. Этот мужчина имел уникальную, почти потустороннюю внешность. У него бледная кожа с лёгким свечением, что придавало ему несколько сверхъестественный вид. Его чёрные, прямые волосы обрамляли лицо и подчёркивали тонкие черты. Его зелёные глаза сверкали на фоне тёмных волос, создавая интересный контраст. Одет он был как и всегда простую белую рубашку, что добавляло ему элегантности. Он был красив. Без сомнений. Очень красив. — Всё-таки пришла, — пробормотал он, убирая целую сигарету обратно в пачку. — Я уже и не надеялся. Джина напряглась, услышав его голос. Нежный, приятный, красивый. В её взгляде мелькнула тень недовольства, сменившаяся беспокойством. — Что тебе нужно? — её голос прозвучал едва ли не шёпотом, но слова прозвучали резко. Рассел не отрывал от неё взгляда, в котором смешались вопросы и непонятное томление. Почему его так тянуло к ней? Эта девушка не была ни особенной, ни искушённой в танцах, да и к тому же едва держалась на ногах рядом с ним. Но что-то в её хрупком облике и ранимости пробуждало в нём неведомое притяжение, будто сам воздух вокруг неё манил, будоража его сдержанную натуру. — Джина… Я бы хотел с тобой поговорить и… — Люк запнулся, словно эти слова застряли где-то на полпути. — Увидеть твой танец. Если ты, конечно, можешь это сделать. Она изучающе посмотрела на него, прищурив глаза, полные недоверия. «Поговорить?» — её внутренний голос звучал саркастично. Они виделись второй раз и о чём можно тут разговаривать? — Поговорить? О чём? — резко ответила она, стараясь держать себя в руках, хотя было заметно, как хочет сбежать отсюда, подальше от этого мрачного подвала и притягательного незнакомца, чей взгляд зелёных глаз ощущала, словно прожектор. Люк искал ответ, слова ускользали, но интуиция словно подсказывала идти дальше и не сдаваться. — Например, о том, что такая девушка как ты забыла в этом месте, — медленно произнёс он, всматриваясь в её лицо. Джина нахмурилась, а взгляд её стал отстранённым и каким-то тревожным. Мысли бешено закрутились в голове, создавая пугающие предположения. А вдруг именно он тот заказчик, что прислал за ней оборотней? А вдруг всё это — лишь игра и он потом похитит её? А может и сделает то, что хотел прямо здесь. — Ты… ты заказал меня?! — голос её резко взлетел, словно отброшенный взмахом невидимого хлыста, а в глазах вспыхнул испуг. Люк замер, поражённый её словами. Ужас промелькнул в его взгляде. Ему и в голову не пришло, что она может так подумать. — Джина, ты вообще окей?! — резко воскликнул он, чувствуя, как напряжение сжимает его мышцы, как разочарование растёт, перекрывая всё вокруг. — Ладно, говорить с тобой сложно, если ты всех подозреваешь. Она отвернулась, устало хмыкнув, словно решила, что слова — пустая трата сил. Внутри её кипели обида и страх. Она не знала, кто на самом деле её заказчик. Мог ли это быть он? Или оборотень? Или просто кто-то, потерявший рассудок от страсти и желания обладать ею? Она не знала. — Отпусти меня, — прошептала она, уставшим голосом, будто говоря это не ему, а темноте вокруг. Люк же не сводил взгляда, безмолвно изучая её профиль. Её длинные волосы — чёрные, как ночное небо, спадали мягкими волнами на плечи и тянулись вниз, к пояснице, в них тонул свет, едва пробивающийся из-под старинных светильников комнаты. Он вдруг поймал себя на мысли, что хочет подойти к ней и прикоснуться к этим прядям, пощупать их, ощутить мягкость. — Что? — с непониманием спросил Люк. Джина медленно повернулась, уловив его взгляд. В её глазах была настороженность, и вместе с тем — что-то невыразимо уязвимое. Она мечтала уйти. Хотела сбежать, раствориться в воздухе, забыть этот клуб, этот притягательный, зловещий подвал, где она чувствовала себя маленькой пылинкой в вихре чужих желаний. Но куда она уйдёт? Дома ведь больше не существовало. — Мне сказали, что правила таковы: я могу уйти, только если ты разрешишь, — тихо произнесла Джина, опустив взгляд. Она чувствовала себя слугой, рабом, какой-то игрушкой в руках этих вампиров. И это до боли отвращало её. Но что она могла сделать? Сбежать? Куда? Она являлась заложницей ситуации, заложницей этого чудовищного клуба, вампиров и их желаний. Но кто её пожалеет? Кто-нибудь вообще подумает о том, как ей временами плохо? Вряд ли. Люк приподнял брови, и его губы изогнулись в едва заметной усмешке. «Ну, конечно, Калеб, пытается хоть как-то мне помочь!», — пронеслось у него в мыслях. Он знал, что эта встреча не была случайностью, и понял, что не хочет, чтобы Джина уходила. Что-то внутри него, неведомое и непреклонное, сопротивлялось этому. Зачем ему так хотелось быть рядом с ней, говорить, ощущать её присутствие? Он тихо вздохнул, решив, что нужно позволить эмоциям вести его дальше. — Послушай, я не хочу насиловать тебя или ещё что-нибудь в таком роде. Просто станцуй… как можешь и тогда я отпущу тебя, — произнёс он, стараясь сохранить ровный тон. Не то, чтобы он сильно желал увидеть её танец. Однако чем ещё её было занять? Он же не мог схватить её и усадить рядом с собой. Это являлось чем-то неправильным, диким. Рассел не мог так поступить. Ни с ней. Она разглядывала его внимательно, словно пыталась разгадать загадку, скрытую за его зелёными глазами и лёгкой усмешкой. Черты его лица, обрамлённые чёрными волосами, оттенёнными белоснежной рубашкой, притягивали взгляд, будто бы Люк — произведение искусства, но с мрачным, непонятным подтекстом. Был ли он человеком? Она сомневалась. — А ты… — её голос сорвался, и она снова набрала в лёгкие воздух, чтобы задать вопрос. — Ты… вампир? Люк не отвёл взгляда, коротко кивнув. Возможно, внешне он не напоминал типичного вампира — слишком естественным был его вид, и он даже мог появляться на солнце без особых проблем. Но она права: в его венах всё равно текла тьма. И этого было не изменить. — Да, Джина, я вампир, — спокойно подтвердил он, голос его был тих, но твёрд. — Но ты в городе вампиров и это не должно тебя смущать. Джина молчала, всё ещё пытаясь разобраться в своих чувствах. Он был прав, ведь в этом городе вампиры не должны были её как-то смущать. Но она всё равно чувствовала себя здесь лишней. К сожалению, даже под защитой Ваторе ей было неуютно. Она прекрасно понимала, что этот вампир её не тронет. Даже больше — он её привлекал. Она подняла на мужчину глаза и вдруг спросила: — Как тебя зовут? Вампир усмехнулся, словно обрадовался этому маленькому, но значимому шагу. — Люк, — мягко ответил он. — Так… ты станцуешь для меня? Он смотрел на неё с таким вниманием, почти умоляющим. И этот взгляд тянул её к нему, словно неведомая сила подталкивала к тому, чтобы сократить расстояние между ними. Она шагнула ближе, ощущая его запах — тонкий, пряный, смешанный с чем-то сладким. Воздух вокруг него словно манил её, погружал в странное чувство спокойствия и одновременно пробуждения чего-то древнего и дикого. Почему он так притягивал её? Джина стояла рядом, не осмеливаясь сделать ещё один шаг, хотя что-то внутри неумолимо звало её. — Я не умею танцевать, Люк, — тихо призналась она, опустив взгляд, словно извиняясь за это. Но он лишь слегка улыбнулся, словно ей вовсе не о чем было волноваться. — Я видел… — мягко начал он, подбирая слова, чтобы не напугать её. — Ты умеешь. Джина шагнула на середину комнаты и её движения, хоть и робкие, приобрели силу от того, как сосредоточенно она пыталась исполнить просьбу. Люк наблюдал за ней, но его внимание вскоре ушло не на сам танец, а на неё. Он всматривался в каждую деталь — длинные чёрные волосы, которые мягкими волнами обрамляли её лицо, глубокие карие глаза, которые, казалось, блестели в полумраке комнаты. Что именно в ней притягивало его, словно невидимая сила? Но внезапно Джина оступилась, и прежде чем успела понять, что произошло, оказалась на Люке. Она лежала на нём, затаив дыхание, чувствуя его запах и близость. Что-то в нём было настолько притягательным, словно разливалось вокруг, заполняя её странной смесью страха и влечения. Она вдыхала этот аромат, чувствуя, как в ней пробуждается нечто скрытое, доселе неведомое. Что-то… безрассудное. Люк тоже задержал дыхание, не веря, что эта сцена действительно разворачивается здесь и сейчас. Его рука невольно потянулась к её запястью, но он сдержался, чувствуя себя как на грани пропасти, куда его тянуло, но он всё ещё мог отступить. Джина, почти нехотя, отстранилась и посмотрела в его глаза, зелёные, совсем как лес на рассвете. — Этого хватит? — прошептала она, её голос едва дрожал, словно ей самой хотелось остаться в этом моменте. Запах Рассела для девушки было как нечто загадочное, тягучее и слегка тревожное, словно смесь озона после грозы и металлического послевкусия, будто от холодной стали. Этот аромат казался ей знакомым, вызывая едва уловимую ностальгию и странное волнение. С каждым вдохом он обволакивал её словно пряная дымка, пробуждая в ней напряжение и неизведанное желание. И было в этом запахе что-то минеральное и терпкое, как запах далёкой звезды или холодного космоса, оставляющий на языке привкус, едва ли схожий с чем-то земным. Пока она вдыхала его аромат, что-то с ней произошло. Что-то внизу стало таким тёплым, мокрым. Она почувствовала, как сердце начинает биться чаще, а внизу живота нетерпеливо ноет. Джина резко встала и отвернулась от него, а затем, не дожидаясь ответа, побежала в туалет. Благо он находился совсем близко к комнате. Забежав в туалет, она включила свет и стянула с себя трусы. От них исходил какой-то терпкий запах, а ещё какая-то слизь покрывала их. Девушка осторожно дотронулась до трусов рукой. Они были мокрыми. По внутренней стороне бедра текли прозрачные капельки, прямо из её промежности. Запах Люка возбудил её. — Что за…— девушка не могла поверить. Рассел являлся вампиром. Она ненавидела уже это место всей душой и каким-то образом среагировала на его запах! Её трусы уже становились такими же влажными когда-то, но это было от запаха Виктора, коллеги её отца. Джина тогда не признавалась даже самой себе. А теперь… — Это так странно… И тут она поняла, что если хочет больше не встречаться с Люком и искушать себя, то ей придётся покинуть клуб. Только…куда идти?