[CherShen la femme], или Систематические подставы для самого несчастного пользователя в мире!!1

      Система деликатно клюнула его в макушку, и Юань покачнулся, возвращаясь в себя. Он чувствовал себя переполненным, но это было приятно; грот оказался злачным местом! Именно тем кладом, на который надеялся попаданец.       — Ладно, приятель, у меня сейчас важная встреча. Жди в гости в другой день, — простился он с неправильным Эхом. Снова путь по запруженной пещере, и он вышел на белый свет совершенно сухим.       Юань чуть не лопался от переполняющей его энергии, так что решил рискнуть — и отправиться на Цюндин на мече. Оружие своё он оставил в бамбуковой хижине, но меч был духовно связан со своим хозяином; заклинатель позвал Сюя и успел почувствовать его на кончиках пальцев прежде, чем тот собрался из воздуха у него в руке. Шэнь Цинцю взошёл на клинок, помедлил, балансируя, глубоко вздохнул — и резко сорвался с места.       Земля осталась далеко внизу, Юань чувствовал кожей задористый свист ветра и совершенно потерял голову. Это было так весело! И очень красиво — школа заклинателей раскинулась под ногами живым полотном, каждый пик будто расписан собственными красками. Между ними ярко переливались на солнце радужные мосты.       Шэнь Юань всё поднимался и ускорялся. Он лихо обогнал какую-то мирную птицу, пронёсся сквозь облако, отчего на одежде и лице осели капельки влаги; и облетел вокруг нескольких скалистых вершин, извиваясь на мече и сгибая ноги, как сёрфингист. Если бы кто-то пролетал в эти минуты в небе над Цанцюн, он бы очень удивился, услышав, как весело шумит небезызвестный Шэнь Цинцю, крича и размахивая руками! Но всё небо сейчас принадлежало ему одному, а на земле нельзя было разобрать, что это за фигура, не то что расслышать вопли.       Наконец Юань успокоился, подустав, и вспомнил о цели своего полёта. Он снизился к Цюндину и спешился с меча (тот рассеялся отблеском ци), смахнул слезы восторга — и чинно двинулся к знакомой пагоде, натянув на лицо непробиваемое выражение. Только глаза продолжали лихорадочно блестеть.       Он прибыл до начала собрания, несмотря на то, что развлекался. Цинцю огляделся, вежливо поприветствовал других заклинателей и, заприметив цепким взглядом лорда Аньдин, утянул того в сторонку.       — Брат Шан, что же ты не навещал меня эти дни? Мне казалось, мы сильно сблизились после встречи с демоном-вторженцем.       — Я что, похож на дурака? — писака состроил нелепую гримасу. — Мало того, что у тебя там зона утечки, так ещё идти к тому, кто пострашнее демонов…       Он захлопнул рот, да поздно. Шэнь Цинцю сделал вид, что его эта оговорка не взволновала, и по спине низенького заклинателя пробежал холодок.       — Мне было любопытно, кстати, почему глава Юэ спрашивал у меня, как демон появился в школе, спустя несколько дней после инцидента? — лорд Цинцзина рассеянно оглядывал зал. — Как будто никто не отправил ему подробный отчёт соответственно своим прямым обязанностям и в принципе положению очевидца.       Шан Цинхуа смешно вскинул брови, потом засмеялся неловко и коротко и весь замялся, заёрзал.       — Забыл! — всплеснул он руками. — Честное слово, совершеннейше забыл. Но, брат Огурец, — добавил он негромко и неуверенно, — ты сам виноват… тебя невозможно выносить слишком долго. Ты сам выкинулся из моей памяти.       Шэнь Цинцю равнодушно пожал плечами.       — Мне, в общем-то, всё равно. Но я хочу обсудить с тобой один интригующий вопрос, раз уж по трагическим обстоятельствам ты оказался создателем этого тупого романа.       Шан Цинхуа расслабленно выдохнул и сразу весь будто обмяк: на секунду он засомневался, не привиделось ли ему появление попаданца! Было бы смертельно неловко, обзови он Огурцом настоящего Шэнь Цинцю!..       — Дружище, это всегда пожалуйста! Я, знаешь ли, умею давать экспертное мнение, хоть по мне и не скажешь!..       В эту минуту в зал с криком: «Успела!» — внеслась девушка, подобно вихрю. Юаню показалось, что он увидел женскую версию Самолёта!.. Но через мгновение он с облегчением выдохнул. [И Цинпинь, глава пика Цяньшоу], — озвучила Система. Теперь Юань знал каждого из горных лордов в лицо; он мысленно поставил плюсик в свой собственный список достижений. И тут же: — [Открыто новое достижение: «Двенадцать человек на одно йо-хо-хо… А можно всех посмотреть?» Поздравляем, продолжайте в том же духе!]       Ну и повторюха эта Система!..       И Цинпинь была маленькая, но очень подвижная, в одеждах коричневатых оттенков. Девушка выглядела совсем юной, её даже можно было спутать с ученицей. В её суетливых движениях угадывалось что-то от Шан Цинхуа, но она не была столь же неуклюжей, и вообще как человек была в тысячу раз приятнее (очевидно! Юань с первого взгляда это понял). У Цинпинь были воздушные тёмно-каштановые косы, сейчас они чуть растрепались, а за ухо заткнут обёрнутый в бумажный чехольчик угольный стержень, отчего ушко её было вечно запачкано.       Юэ Цинъюань тепло поприветствовал заклинательницу. И пригласил всех занять места за круглым столом.       — Теперь все в сборе. Давайте откроем нашу встречу.       — Мне так неловко, так неловко, что я едва не опоздала! — щебетала Цинпинь направо и налево, раскрасневшись. Несмотря на свою миниатюрность, она занимала большое пространство вокруг себя: звонкий голос разливается по всему залу, косы мечутся, одежды не поспевают за девушкой, что вертится волчком. Это смотрелось почти что дико из-за соседства Цинпинь с Гао Цингао, который достиг определённого мастерства в слиянии с окружающей местностью. — Я торопилась изо всех сил и очень рада, что не заставила вас скучать в ожидании этой нерасторопной сестрицы!       — Не стоит, — мягко сказал Цинъюань.       На собрании первым делом вновь подняли тему с «поникшей крышей брата Цинцю» и поручили владыке Цяньшоу подлатать жилище ныне бездомного заклинателя, а всему пику умельцев — проверить состояние всех построек в Цанцюн.       Девушка, выслушав, сосредоточено надула щёки и кивнула.       — Припоминаю: брат Лю неоднократно говорил мне об этом. Кто бы знал, что он окажется таким талантливым не только по части разрушений!       Шэнь Цинцю едва заметно поморщился.       — Да, да, уже кристально ясно, что брат Лю мудр и проницателен. Давайте уже сойдем с этого обсуждения, — буркнул заклинатель. Ну сколько можно уже?! За последние несколько дней он сто раз выслушивал повторенные на один лад реплики! Хватит!..       От его недовольства И Цинпинь дёрнулась, как птичка, покосилась, моргая большими глазами и прикусив губу, и зачем-то отодвинулась подальше. Само каменное кресло-то осталось на месте, но девушка прижалась к одному из подлокотников, тому, что в стороне от Шэнь Цинцю.       Была на собрании и полезная часть: обсудили общее положение дел в школе; говорили о том, как продвигаются старые миссии. Цинци малой кровью разобралась с водяной колдуньей — и деву выручила, и дух не озлобился. Как-то там они договорились. Дипломатия! Цай Цинди вновь с азартом отметил, что предмет, отнятый у примата-пеликана, ему непонятен, хотя и настаивал на том, что это яйцо, или кокон, или иная форма содержания потомства. Шэнь Цинцю печально покачал головой: ему было жаль этого заклинателя, который не хотел считать предмет не животного происхождения. «И в мире культиваторов тоже страдают от профдеформации! Как это печально!»       — Я всё же считаю, что вероятнее считать этот предмет артефактом. Хотя есть риск, что брат Цай носится с обыкновенным камнем, как с пустым яйцом.       Однако и Лян Цинчу, и Гао Цингао возразили: если это и артефакт — то неизвестного им вида и назначения. Оба заклинателя ходили на Куанчанг по просьбе хозяина пика — Цай Цинди хотел узнать мнение профессионалов. И оба заклинателя остались озадачены: активировать предмет не удалось, прощупать его духовной энергией — тоже. Цинди ещё более уверился в том, что загадочный предмет имеет животное происхождение; заклинатель с энтузиазмом спросил у главы школы уйти в полевое исследование.       — Давно я не занимался настоящим делом! — лорд Куанчанга в предвкушении потирал свои большие ладони. — Всё только бумажная волокита на тёплой подстилке под крышей. Пора и размяться!       Лян Цинчу выразил схожее желание.       Шэнь Юань раздумывал, не напроситься ли ему за компанию — всё-таки исследовать мир фауны было заманчиво для такого энтузиаста, как он! — но тут Му Цинфан заговорил об успехе своего задания, и Цинцю переключил внимание на него.       — Значит, шиди выяснил причину… козьего вопроса?       — Так и есть, — скромно потупился лекарь. — Сильными дождями на Шаньян размыло лесное звериное кладбище, и размокшие останки отравили реку. В том и причина болезненного облысения деревенских коз… Не к столу будет сказано…       Шэнь Цинцю едва не прыснул. Он по-дурацки дёрнулся, удерживая смешок за зубами.       — Разве это не серьёзная проблема? — обеспокоенно спросил глава Юэ. — Жители деревни тоже должны пострадать от болезнетворной воды.       — На самом деле, лечение очень простое, — утешил Му Цинфан. — В том же горном массиве, которому принадлежит Шаньян, произрастает в обилии трава Цудзян. Если перетолочь её достаточно много и погрузить в реку, та очистится от трупных разложений. Работа несложная, но не очень быстрая, — Му Цинфан сделал какой-то неловкий жест, будто хочет растереть замёрзшие ладони или оправить рукава, но делать это невежливо. Прочистил горло. — И мне хотелось бы пригласить Шэнь Цинцю присоединиться к этой миссии, если он не возражает.       — Почему я? — удивился Юань.       — Я знаю, что брат Шэнь ценит природную красоту, — мягко и по-лисьи улыбнулся лекарь. — В окрестностях Шаньян тонкая флора… К тому же, как врач, я считаю это путешествие благоприятным, чтобы… м-м, плавно вернуться к привычному ритму жизни, — Му Цинфан потёр пальцами цепочку от очков, будто пытался стереть пятнышко. — Повторюсь, что задача простая, но требует прилежания. Что скажешь?       Юань прикусил кончик губы и прищурился. Что ж, это предложение звучало гораздо полезнее, чем невнятное исследование Цай Цинди. Этот всё хлопает крыльями с пустым яйцом! И что он надеется найти? А Му Цинфан предлагает непыльную работёнку в живописном (как он обещает) местечке. И раз уж требуются лишние руки — можно захватить с собой Ло Бинхэ и начать прокачивать уже этого мальчишку. А то вечно будет в девках сидеть… образно говоря, конечно.       В конце концов, кто этот Шэнь такой, чтобы отмахиваться от щедрого предложения? …и всё равно его хижина будет сейчас на ремонте; лучше уж в походную вылазку, чем проситься на ночлег в чужие прихожие.       — Когда брат Му планирует отправиться в путь?       — Очистить реку нужно как можно скорее; я собирался идти завтра на рассвете. Если не слишком праздно проводить время, то вернёмся к началу миграции сухопутных лососей.       — О, — только и выдал Шэнь Цинцю. Внутренне же он радостно потирал лапки: славно! Он как раз хотел посетить это мероприятие. — Этот мастер со своими учениками будет рад составит брату Му компанию.       — Брат Цинфан, — неожиданно откликнулся лорд пика Цзуйсянь, — ты говоришь, что это растение обладает целебными свойствами и в то же время съедобно?       Лекарь чуть склонил голову набок.       — Брат Гу хочет, чтобы его воспитанники присоединились к нашему путешествию?       — Не сочти за труд, пригляди за моими питомцами, — кивнул Гу Цинбэй. Он никогда не упускал шанс изучить новый потенциальный ингредиент для его блюд и эликсиров. — Можешь гонять их, как пожелаешь, не сдерживайся. Пусть поработают для очищения реки. Позволь им только сохранить часть сбора для моих запасов.       — Непременно.       Когда собрание кончилось, Шэнь Юань заметил цепким взглядом, что братец Самолёт собрался на выход. Заклинатель вмиг оказался около беглеца и сцапал его двумя пальцами за краешек одежды.       — Друг мой Цинхуа, помнится, ты обещал мне приятную беседу.       Тот сперва замер в замешательстве, а потом затрясся, мелко хихикая.       — Ах, да, тебе же понадобилось моё экспертное мнение! Ты же меня знаешь, я всегда готов помочь тому, кто умоляет о помощи… Так что интересует брата Цинцю?       Юань не успел обрушить своё мнение на голову этого нахала: он почувствовал, что его аккуратно тянут за рукав. Шэнь Цинцю обернулся к И Цинпинь и воззрился свысока на маленькую заклинательницу.       — Шисюн. Эта просит прощения, однако просит тебя не убегать по своим делам. Раз уж мне чинить твой дом, то я… ты бы… составил компанию при осмотре. Лучше будет вместе осмотреть твою хижину и… обсудить некоторые детали.       Хоть И Цинпинь держалась прямо под взглядом шисюна и не жалась (в отличие от некоторых аньдинцев), но всё же она явно нервничала. Этот подбор нужных слов, и то, как она покусывает губы и руки прячет за спиной… это она втихаря заламывает пальцы, что ли? От нервов. С высоты своего роста Юань почти физически почувствовал, будто источает отталкивающую надменность. Эй! Он же совсем не такой! А нос задирает только потому, что высокий… и не смотрит он свысока!       Шэнь Юань даже обиделся, что он настолько неприятен людям. Ладно, ученики его боятся, им положено; но терпеть такое отношение от симпатичной коллеги!..       — Не в моих правилах не доверять работе мастера, — буркнул он недовольно, — только зачем сестре моё присутствие? Было дано чёткое т.з., не хочу отвлекать от работы…       И Цинпинь встрепенулась вдруг, гораздо чувственнее перебивая его:       — Нет, нет, шисюн, обязательно пойдём. Куда моим скромным представлениям о красоте — до стандартов Цинцзина? Моё ремесло всегда ценилось простыми людьми, а в искусности мне ещё есть, к чему стремиться. Пойдём, пожалуйста, и объяснишь, какую крышу тебе сделать. Я хочу, чтобы ты остался доволен моей работой! Мне ведь перед тобой ответ держать. И не только перед тобой, но и перед главой Юэ, и перед собой тоже.       Во время этой речи И Цинпинь ненавязчиво подталкивала обоих заклинателей к выходу; а потом и вовсе взяла Шан Цинхуа под локоток, чтобы не убежал. Либо, прикинул Юань, она использовала его как живой щит перед главгадом. Умно.       — И ты тоже, брат Шан, не ленись; пойдём, я знаю, что ты сможешь помочь мне и Шэнь-шисюну.       Самолёт как-то вяло повырывался, повозражал, но женские пальчики держали крепко; а над головой висел уговор обсудить «кое-что», неизвестно что с нынешним Шэнь Цинцю. Он был пленён с обеих сторон. Так что Цинхуа привычным движением смиренно принял вид миража, свою судьбу и курс на Цинцзин.              Втроём они шли в неловком молчании, и Радужный мост казался длиннее обычного. Серьёзно, он разве всегда таким был? И почему он так далеко от цюндинской пагоды?! Безобразие!       И Цинпинь, помявшись, сделала попытку завести хоть какой-то разговор:       — Как… твоё настроение, Шэнь-шисюн? На Цинцзине по-прежнему хорошо?       Он повёл плечом.       — Ничего, сойдёт.       — Эта отсутствовала, пока тебе… пока ты приходил в себя… Рада, что сейчас с тобой всё хорошо.       Он хмыкнул, соглашаясь. Помолчали.       — Интересное дело нашёл для вас брат Цинфан, — снова заговорила заклинательница. — Полезное во всех отношениях: очистить реку и очиститься, благодаря доброму поступку. Это очень в духе шиди.       — Пожалуй.       — Надеюсь, что эта поездка окажется благоприятной… для всех.       — Хм.       Снова помолчали.       — А ты как, Шан-шисюн? — Тот буркнул что-то невразумительное; заклинательница вздохнула. — Рада, что вы оба в здравии и довольстве.       Они прошли довольно большой участок, стараясь сохранять непосредственное выражение лиц. Но одежды шуршали, мост под ногами гудел, чертов Самолёт пыхтел, как тягловое животное, и всё это было так звучно, что Юань не мог вынести этого неловкого молчания.       — Сестра Цинпинь…       — А какую… — она заговорила одновременно с ним. Заклинатели уставились друг на друга, и Шэнь Цинцю сделал приглашающий жест. — Эта хотела лишь спросить, есть ли у тебя пожелания насчёт твоей крыши, шисюн.       — Право, не знаю. Что там особенного желать, крыша и крыша.       И Цинпинь тут же повернула к нему голову, да так порывисто, что воздушные косы хлестнули по лорду Аньдина.       — Ах! Как же так, брат Шэнь? ведь внешний облик жилища должен отвечать духу своего хозяина. Нет-нет, не отмахивайся так от моего вопроса! Ведь дом — это… это всё, от порога до самой верхушки. Дом это не одна только крыша, а крыша — это не какая-то шляпа, которую легко можно переменить, — заклинательница говорила с живостью и блеском в глазах; не отпуская Цинхуа, она постаралась развернуться как можно полнее к лорду Цинцзина, и поэтому шла теперь почти боком. — Я хочу, чтобы ты чувствовал себя дома в безопасности и спокойствии, это мой долг — и как сестры, и как мастера Цяньшоу.       — Мой дом — моя крепость, — пробормотал Шэнь Юань, что вспомнилось к месту.       — Точно! — Цинпинь лучисто улыбнулась, сощурившись и обнажив верхние зубы. — Поэтому расскажи мне о своих пожеланиях, пожалуйста.       Он мотнул головой.       — Не хочу мешать твоей работе своими капризами… Я ведь ничего в этом не смыслю. Меня устроит какой-нибудь стандартный вариант, как у всех. Главное сейчас — чтобы школа была обезопасена от демонов, — ввернул он с важным видом. — Уверен, сестра Цинпинь ответит вкусам этого мастера лучше него самого.       Заклинательница, похоже, немного расстроилась, что знакомая тема так и завершилась; она со вздохом вернулась к нормальному шагу, сбавив энтузиазм.       — А что хотел сказать брат Шэнь прежде, чем уступил мне слово?       — Ах, это… Лишь праздный вопрос, как прошло твоё путешествие. Далеко ли ты отлучалась из школы?       И Цинпинь состроила мордочку, будто у зверька, впервые увидевшего человека.       — Ну, меня попросили починить Летний мост через реку Ланьхэ… из-за разборок водяных демонов у него, бедного, повредились перила. А на обратном пути — ты же знаешь, как это бывает, — наслоилось разное: тут зайти в рыбацкую деревню, починить их жилища, ведь просят; там свернуть в лес, взглянуть, нет ли интересного сырья; ну и…       Юань слушал ее вполуха, из вежливости; но был рад, что гнетущее молчание ушло.       Шан Цинхуа продолжал идти между ними смирившейся куклой.              Шэнь Цинцю подумал, что, возможно, девушка просто не знает дорогу к бамбуковой хижине, поэтому он ей и понадобился. Теперь же владыка Цяньшоу наконец выпустила из хватки Шан Цинхуа, к облегчению обоих. Она придирчиво осмотрела хижину со всех сторон, потопталась на террасе — так, чтобы пол скрипел; постучала несколько раз по стенам, лестничным перилам, по кровле; зачем-то приложила ухо ко входной двери и постояла так, закрыв глаза. Она смотрелась сейчас настоящим мастером тайных дел, хотя Юань совершенно не понимал, к чему этот драматизм; однако продолжал молча наблюдать за спектаклем.       Но, раз уж выдалась возможность, он толкнул локтем Шан Цинхуа, обращая к себе внимание.       — Самолёт, касательно моего вопроса, — сказал он негромко. — Дело в чём… Скажи, было ли в твоих черновиках упоминание… неправильного Эха?       Шан Цинхуа вздрогнул, обретая осознанность.       — Сорян, что-то в ухо попало… какого упоминания? Что-то не разберу.       — Не собирался ли ты, друг мой сердечный, писать в своей убогой новелле о Неправильном Эхо, что обитает в пещере на Цинцзине? Ответь по-человечески, будь добр. Вопрос жизни, и смерти, и вообще.       Горе-автор уставился на него так, будто его разбудили без предупреждения.       — Неправильное Эхо? — он дождался кивка, после чего поднял бровь и даже нахально постучал себя по голове, для наглядности. — Ты совсем? Это не моё, даже не пытайся подкинуть мне свои жалкие придумки. У-у, странное эхо на Цинцзине, — протянул, кривляясь. — Ха, и как такая чушь пригодится Ло Бинхэ? Не помню, чтобы я писал о чем-то настолько бесполезном!       — Не помнишь — или точно не писал? — кровожадно прошелестел Шэнь Цинцю.       Самолёт замер; взгляд его приобрел рыбную задумчивость.       — Ладно, ты меня уговорил: взгляну на твое эхо. Звучит интересно! Раз я уже здесь, будет преступлением не пройтись по злачным местам Цинцзина.       К счастью для писаки, И Цинпинь вернулась наконец с вердиктом:       — Неудивительно, что с такой брешью демон проник в школу; странно, что этого раньше не произошло. Тут ведь такая пахучая лазейка!       — Неужели всё настолько плачевно? — опешил Цинцю.       — Настолько плачевно? Шисюн, да здесь такая дыра в Царство демонов, что твой дом только на силе духа ещё держит защиту.       — Сила духа?..       Заклинательница не стала помогать растерянному шисюну; она вытянула из кольца-хранилища крупную тетрадь с жёсткой обложкой, очень неизящно плюхнулась прямо на землю и стала что-то шустро намётывать угольным карандашом. Листы шелестели, Цинпинь склонялась над своими записями, высунув язык от увлечения, а хозяин пика был предоставлен самому себе. Он помялся на месте, прежде чем уточнил:       — Ну, значит, мы можем идти?       Девушка махнула ему дальней рукой через голову.       — Да, разумеется, Шэнь-шисюн, ты можешь не волноваться, я всё исправлю… А! Погоди! Так какую крышу ты хочешь? — она приподнялась и теперь обращалась к Шэнь Цинцю с колен, держа раскрытую тетрадь перед собой. — Ты так и не сказал мне ни про цвет, ни про фасон; и каменного охранника хочешь какого? И где, у самого карниза или повыше?..       — Удиви меня! Мой дом в твоём распоряжении, — поспешно бросил тот, и они с Шан Цинхуа трусливо сбежали. — Фух, еле вырвались. Она всегда такая липучая, Самолёт?       — Это ещё что, в ученические годы она была еще хуже. Все ремесленники просто чокнутые!       Шэнь Юань только головой покачал. Дела-а.              Едва они вышли из бамбуковой рощи, Шан Цинхуа махнул рукой.       — Ладно, бывай.       Юань едва успел удержать его за плечо.       — Куда?! Ты обещал взглянуть на пещеру с неправильным Эхом!       — Ты всё об этом?.. Ладно, ладно, не ори! Взгляну. Но я бы на твоем месте не трогал то, что не мешает.       — Уж извини, — скрипел зубами Шэнь Юань, — я хочу знать, что за чудик обитает на моём пике. Мне лишние проблемы не нужны, а ты можешь хоть утопиться в них!..       — Так куда идти? — перебил его писака.       Подумав в угрюмом молчании, Юань вытянул руку, и меч откликнулся на зов, вместе с ножнами оказался у хозяина.       — Давай полетим. Быстрее будет.       — Не знал, что ты умеешь, — пробормотал Самолёт.       Он сам тоже вызвал своё оружие. И Юань не был удивлен, что Шан Цинхуа предпочитает держать свой меч дома, а не носить с собой: это был самый неуклюжий человек, которого он видел! Этот растяпа запросто мог споткнуться о тень собственного оружия, напороться на него же и сразу после этого свалиться с горы.       — Ты чего уставился? — напряженно спросил Цинхуа: лорд Цинцзина заворожённо смотрел на призванный меч, точнее — на его рукоять.       — Ты что же, — медленно заговорил он, — повесил на духовное оружие фенечки?..       Юань решил сначала, что глаза его обманывают — но нет, рукоять меча в самом деле оплетали цветастые, кривоватые браслетики. Шан Цинхуа обиженно надул губы.       — Ты ранил меня в самое сердце. У меня и пояс так же украшен!       Юань перевёл взгляд туда, куда указывал писака. Действительно, на поясе, рядом с яшмовой подвеской, болтались феньки, и даже свисал на шнурке гладкий блестящий камешек в форме виноградины, заменяющий, по всей видимости, брелок.       — Ты ничего не замечал! — ахнув, воскликнул Цинхуа и вскинул руку ко лбу. — Бесчувственное ты бревно! Разве так поступают со своим любимым кумиром?!       — Я не твой фанат, — строго оборвал Юань. — И ты так себя ведёшь, что скоро тебя самого замечать перестанут.       — Как это я себя веду?!       Юань неопределённо и многозначительно крутанул рукой — и первый поднялся в воздух, указывая дорогу.