
Пэйринг и персонажи
Метки
AU
Нецензурная лексика
Экшн
Фэнтези
Обоснованный ООС
Отклонения от канона
Серая мораль
Элементы романтики
Элементы юмора / Элементы стёба
Элементы драмы
Насилие
Смерть второстепенных персонажей
Жестокость
Вымышленные существа
Ведьмы / Колдуны
Попаданчество
Упоминания смертей
Характерная для канона жестокость
Элементы гета
Намеки на секс
Мэри Сью (Марти Стью)
Попаданцы: В своем теле
Описание
Похожий мир кажется слишком простым, не так ли? Что ж, тогда взглянем одним глазком на Поттера, попавшего... в другое место. Угодив в Арку и согласившись на сделку со Смертью, 36-летний Гарри Поттер получает второй шанс на жизнь, но в совершенно новом мире. Утопцы? Ведьмаки? Белый Хлад? Определенно, курортом это место назвал бы лишь безумец!
Примечания
ВНИМАНИЕ!
Эту историю можно читать отдельно от всего, но все же в своей основе это не самостоятельная работа, а спин-офф фанфика Парадокс второго шанса, у них общая завязка.
Прежде чем читать Парадокс Мультивселенной, ознакомьтесь, пожалуйста, с первыми восемью главами основной истории https://ficbook.net/readfic/12468229 ИЛИ прочитайте пролог, который является по сути своей кратким содержанием, спасибо.
Это не является обязательным, но все же рекомендуется.
Альбом (без 18+ контента):
Google Drive — https://clck.ru/3EmmTM
Яндекс.Диск — https://clck.ru/3EmmTw
P.S. Образы и характеры персонажей мира Ведьмака — игровые с примесью книжных деталей, уж точно не сериальные. Таймлайн — Гарри попадает в мир за год до начала сюжета Ведьмака 3, и постепенно повествование перетекает в игровую историю.
ТГ-канал с новостями, анонсами, оффтоп-ерундой, опросами и т.д. — https://t.me/paradoxmrwd
26. Долгожданный ответ
04 декабря 2024, 09:00
Искренне гордясь тем, что умудрился ничего важного не рассказать княгине, несмотря на ее весьма специфические методы… допроса, Гарри с наслаждением потер освобожденные от стягивающих лент запястья, пока Анариетта продолжала лежать, прижавшись к нему сбоку. Приобняв ее одной рукой, он сразу же заметил изменение дыхания.
— И все же мне очень интересно, — прошептала княгиня, продолжая бороться с ощущением невероятной неги, так старательно склоняющей ко сну, — а что именно ты умеешь делать с помощью магии?
— Боюсь, у меня нет какого-то однозначного ответа, — абсолютно честно ответил Поттер.
— По крайней мере, с узлами ты справился неплохо, — усмехнулась Анариетта, коснувшись кончиками пальцев руки Поттера, — с цепями тоже будет так?
— Вы собрались заковать меня в цепи?
— Если будешь плохо себя вести… — уклончиво произнесла княгиня, слегка скривив губы. Выждав немного, она добавила. — У меня ночью немели пальцы правой руки.
— Только указательный и средний? — спросил Гарри, аккуратно беря ее ладонь в свою и переплетая пальцы.
— Да, — прошептала в ответ Анариетта.
— Побочный эффект, который пройдет только со временем, — вздохнул юноша, — вашему организму не удастся так быстро справиться со всеми последствиями отравления. Чудо, что вообще удалось хоть что-то сделать, потому что ведьмачьи эликсиры… — он покачал головой. — До сих пор не верится, что все получилось.
— Ты выглядел более уверенным, когда убеждал меня, что я не умру, — со смешком прокомментировала это Анна-Генриетта.
— Я храбрился, чтобы подстегнуть собственную уверенность и утешить вас, — Гарри наклонил голову, вдыхая аромат каких-то фруктов и смородинового листа, исходящий от волос княгини. — Алхимия — это то, в чем я хотя бы немного уверен, но вот в проклятиях…
— В библиотеке есть много книг о проклятиях, — с улыбкой прошептала княгиня, чьи щеки покрылись слабым румянцем из-за мимолетной близости.
— Хроника и исторические примеры — не совсем то, что нужно, — хмыкнул Гарри, слегка поглаживая княгиню по спине. — Мне бы пригодились способы борьбы с ними или хоть какие-то… маркеры, по которым проклятие вообще можно определить.
— Определить?
— Вы же не думали, что чародеи сходу определяют характер произошедшего, не отточив собственные знания по этому вопросу?
Судя по взгляду и приподнятой брови, именно так Анна-Генриетта и думала. Гарри лишь хихикнул, но тут же охнул, когда почувствовал, как его укусили за плечо.
— Эй, без зубов, — пожаловался он, но улыбка выдала его истинные чувства по этому поводу.
— У нас в библиотеке есть закрытый отсек, где родители держали какие-то книги, пока Си… — княгиня вздохнула. — У меня была сестра, и она была проклята с самого рождения.
— Была? — осторожно поинтересовался Поттер, понимая, что неправильно подобранный вопрос может разрушить всю его конспирацию. Анне-Генриетте не стоило знать о том, что ему известно о Сианне.
— Я уже несколько лет ничего не слышала о ней, — произнесла Анариетта. — Раньше мне докладывали о том, где она появляется и… Сейчас никто не может найти ее.
— А она…
— Она была изгнана из дворца в детстве решением наших родителей. Они потратили несколько лет, пытаясь исцелить ее от проклятия, но не получилось. Тяжелый выбор — убить собственную дочь или прогнать ее, обречь на, возможно, более страшные муки. Они выбрали второе, но Сианна справилась, выжила и мои гвардейцы, путешествующие на Север, не раз слышали о том, что она мелькала в… криминальной хронике.
— Сианна?
— Сильвия-Анна, — облизнула пересохшие губы Анариетта, — и она была проклята. Проклятие черного солнца.
— Я читал о нем, — аккуратно проложил мостик к своим интересам Поттер. — Честно говоря, со стороны оно больше похоже на выдумку, подкрепленную лишь догадками и крайне ненадежными свидетельствами.
— Ненадежными?
— Как-то так получилось, что это проклятие преследует исключительно тех, чья фамилия слишком важна для чего-то, что можно было бы исцелить. И, в отличие от многих других проклятий, конкретно это основано исключительно на суеверных предрассудках, связанных с астрологическими прогнозами и одним-единственным пророчеством.
— С пророчествами лучше не шутить, Гарри.
Поттер скривился, вспоминая предзнаменование, которым Сивилла Трелони когда-то испоганила жизни целой кучи людей, включая его самого:
— Да, они… могут быть истинными, но это не значит, что их нужно принимать за нечто безусловное.
— Мои родители всегда считали, что даже рассуждать о пророчествах очень опасно, — Анариетта поежилась, прижимаясь к Поттеру, — и до самой их смерти этот страх так и не угас.
— Пророчества — это то, что либо случится вне зависимости от наших мыслей, либо не случится ни при каких обстоятельствах. Нам остается лишь…
— Плыть по течению, — закончила за ним Анариетта и усмехнулась, когда поняла, что попала в яблочко. — Одевайся, я хочу кушать.
— Слушаюсь, ваше высочество, — Гарри медленно вытащил свою руку из захвата и взмахом руки подтянул к себе висящие на тумбе штаны.
***
— М-м-м, — простонала Анариетта, откусив кусочек бутерброда, приготовленного для нее Поттером. Она понятия не имела, как он умудрялся делать такие вкусные сочетания из кучи овощей, слегка подсушенного на огне хлеба и тонких кусочков мяса, но факт оставался фактом: она всерьез рассматривала возможность сделать его фаворитом не только в спальне, но еще и на кухне, — оч-чень вкусно! — Я рад, — фыркнул Гарри, сдвигая в сторону книги на одной из полок в поисках замочной скважины. — Не здесь, — покачала головой княгиня, наблюдая за ним, — третий отсек, шестой шкаф, вторая полка, — по памяти воспроизвела она услышанные однажды от отца слова. Гарри молча кивнул, понимая, что перепутал отсек со шкафом, после чего ушел в нужном направлении и уже через пару минут обнаружил скрытое среди книг отверстие от ключа. Вогнав туда ключ, выданный княгиней, Гарри провернул его вправо и сделал шаг назад, внимательно слушая работу механизма, который не просто открывал замок, но еще и слегка выталкивал шкаф наружу, словно дверь. — Ни разу там не была, — прожевав очередной кусок, Анариетта подошла к нему, наблюдая за тем, как Гарри цепляется за край шкафа, сдвигая его в сторону и открывая небольшой темный закуток, в котором была всего одна полка с несколькими книгами на ней. — Почему? — Гарри с интересом посмотрел на Анну-Генриетту. Та лишь пожала плечами. Ей не слишком-то хотелось соприкасаться со всем этим. Конечно, жизнь сделала ее более терпимой по отношению к магии и всему остальному, а отравление стало отрезвляющим моментом, но она по-прежнему не жаловала пророчества и проклятия. Заглянув внутрь, Поттер вытащил по очереди все четыре книги, находившиеся внутри, но их названия едва ли отвечали на такой логичный вопрос «Зачем нужно было это прятать?», потому что среди книг на обычных, открытых полках встречались экземпляры и пострашнее. По крайней мере, на первый взгляд. — «Пророчества достойных и нечестивых, истинные и ложные», — прочитал Гарри название первой книги и переглянулся с Анариеттой, — тут загнута страница. — Кажется, я даже знаю, на каком именно пророчестве, — вздохнула княгиня.«Придёт чёрный день,
Когда солнце укроет ночная тень,
И проклятье отравит сердца дочерей,
И окрасятся реки кровью людей,
Когда взвоет мир и никто не спасётся
И навеки взойдет Чёрное солнце!»
Прочитав вслух древнее пророчество, якобы «расшифрованное» неким Этибальдом, Гарри пролистнул еще несколько страниц, пока не наткнулся на упоминание Итлины, после чего закрыл книгу. Это он хотел прочитать внимательно и в полном одиночестве, а вовсе не в компании выглядывающей из-за его плеча Анны-Генриетты. — Говорю же, пророчества и все такое, — вздохнула Анариетта, по-своему истолковав закрытую книгу, — а что там еще? — Конкретно эта на старшей речи, — Гарри открыл вторую книгу без названия на корешке. — Тут что-то про алхимию, — всмотрелась Анна-Генриетта, — описываются способы… стабилизации ингредиентов в условиях нестабильной магической природы. Это что-то важное? — В общем и целом… — вздохнул Гарри, понимая, что мог бы не тратить несколько месяцев на достижение стабилизации, будь у него эта книга с самого начала. Оставалось лишь выучить старшую речь, чтобы понять написанное. Сдвинув ее в сторону, он тут же накинул на следующую книгу заклинание отвлечения внимания, которое сработало безупречно, заставив Анариетту отвлечься на борьбу с корочкой бутерброда, пока сам Поттер аккуратно перенес книгу с названием «Магия темнейшая: секреты некромантии, магии крови и разума» к предыдущим. Слабенький Конфундус, который он тут же использовал, чтобы княгиня пребывала в неуверенности насчет количество книг в тайнике, оцарапал его совесть, но все же это было необходимо: Гарри слишком хотел прочитать эту книгу, написанную на всеобщем языке, но не очень хотел, чтобы хоть кто-то знал об этом факте. Иногда жертвы приемлемы, особенно в контексте знаний и отсутствия жертв. В конце концов, никто ведь не пострадал из-за этого легкого трюка, да? Еще несколько минут он потратил, пролистывая вместе с княгиней последнюю книгу, посвященную очередным преданиям и историям, на сей раз связанным с эльфами, жившими в Туссенте задолго до прихода людей в долину. К эльфам у Поттера было двоякое отношение: он еще не считал себя полноценной частью этого мира, чтобы полностью принять все то неоднозначное равновесие, что установилось на Континенте после того, как эльфы были побеждены и постепенно растворились среди людей, но сам факт того, что они могли путешествовать между мирами, завораживал. Наверное, подсознательно и не очень Гарри мечтал о том, чтобы вернуться домой. Не в свой домик, скрытый в лесу, а домой — в свой родной мир. Не было никаких страшных проблем, никаких ужасных бед. Можно сказать, он жил припеваючи, наслаждаясь сытой жизнью в Боклерском дворце, проводя ночи с княгиней и имея доступ к библиотеке, до отказа забитой всеми необходимыми книгами, но… на сердце все же было неспокойно. Гарри не мог назвать причину этой тревоги, как не мог и приказать самому себе избавиться от нее, а потому приходилось все время гадать о том, что могло бы быть причиной. Пока что самым вероятным поводом выглядело скрытое желание вернуться в собственный мир, в наличии которого Гарри ни в какую не желал признаваться даже самому себе. Его все здесь устраивало, и точка! Это все равно что… вынужденная эмиграция ради лучшего будущего, верно? Чем больше времени проходило, тем ярче становились позитивные воспоминания о прошлом, а негатив постепенно скрывался, закапываясь все глубже. Раньше, вспоминая о своей прошлой жизни, Гарри сразу же думал о Гриммо, ужасных болях и одиночестве. Сейчас он вспоминал о Лондоне, книгах, возможности мгновенных путешествий чуть ли не в любое место на планете. Чертова ностальгия играла с ним в свои опасные игры, и Гарри понимал это, но сделать ничего не мог.***
— Здорово, — оскалив пожелтевшие зубы в улыбке, поздоровался с заказчиком Витиль, вместо рукопожатия сразу протягивая письма, — все доставлено в целости и сохранности. Гарри забрал сложенные пергаменты, тут же проверяя печати из сургуча и с подозрением смотря на «курьера». Тот лишь поднял руки, выставив их ладонями вперед: — Если бы я читал письма своих клиентов, о какой репутации могла бы идти речь? — Твоя репутация все еще под вопросом. — Только для тебя, — пожал плечами Витиль. — Как там… вообще? — задумчиво нахмурившись, спросил Поттер. — Дополнительные сведения за… — собрался было назвать цену Витиль, но Конфундус сбил с него желание торговаться за рассказ. — Не знаю, парень. Плохо: грязь, кровь и снова грязь. Крестьяне обнищали настолько, что тайком пробираются на поля прошедших битв и собирают там все, что могут найти, нередко становясь кормом для гулей, альгулей и прочих трупоедов. Реданская армия положила крепкий болт на выживание деревень, находящихся на подконтрольных Северу территориях, поэтому там по большей части пиздец разных масштабов. — Оксенфурт? — О, эти живут неплохо, — усмехнувшись, шмыгнул носом Витиль. — Твоя рыжая подружка, конечно, пыхтит, обслуживая по десятку клиентов в день, но ничего, справляется, — произнес он и рассмеялся, увидев реакцию Поттера. — Я о раненых солдатах, отменяй свои гнусные мысли. — Новиград? — вновь задал вопрос Гарри, игнорируя грубую шутку. — Такая же ужасная дыра, как и прежде, — пожал плечами Витиль, — ничего необычного. Познакомился с этим знаменитым Лютиком, приятный мужичок, но с инстинктом самосохранения у него серьезные проблемы, конечно. Прямо при мне какая-то дамочка пнула его по яйцам с таким сочным звуком, что о потомстве там наверняка можно позабыть. Друган его, который краснолюд Золтан, больно хмурый, проиграл мне двадцать крон в Гвинт, а потом расплатился шестью порциями мясной похлебки с картошкой и солеными огурцами. Бывают на Севере и не слишком противные блюда, как оказалось. — Ладно, — вздохнул Гарри, — в любом случае, спасибо. — Если нужно будет отправить ответ, то я отправляюсь обратно через восемь дней, — усмехнулся Витиль, — бывай, парень. Наблюдая за тем, как «почтальон» уходит, скрываясь в одной из подворотен, Поттер покачал головой и зашел в таверну, находящуюся рядом с ярмаркой. Два куска вишневого пирога, порезанная на четыре дольки спелая груша и огромная кружка ледяной воды появились перед ним уже через несколько минут, и Гарри приступил к чтению писем, находясь за угловым столиком. С помощью считалочки определив, что первым должно идти письмо от Лютика, Гарри сломал печать и раскрыл своеобразный конверт. Усмехнувшись, он вытащил сразу несколько сложенных листов пергамента и со вздохом приступил к расшифровке почерка барда, сопроводив это кусочком пирога. Письмо Лютика можно было разделить на три части, причем первая и самая большая была посвящена тому, как тяжело быть любвеобильным одиноким бардом в мире, полном соблазнов. Этот кусок письма Гарри захотел даже сохранить на будущее, настолько искренне он был написан: даже проблемы мелкие и неважные становились невероятно важными, когда Лютик усиленно раздувал их до вселенских масштабов. Вторая была посвящена страданиям Лютика из-за того, что его окружение не ценит таланты великого барда, принимая их за должное. Там досталось не только Золтану и некой Присцилле, но даже работницам Шалфея и Розмарина, которые, кажется, не слишком-то слушались хозяина борделя. Наиболее важной и информативной оказалась заключительная часть, в которой Лютик весьма обтекаемо сообщил о том, что пожар, устроенный Поттером, не прошел без последствий. Оказалось, что Менге, который якобы выжил после него, на самом деле погиб, и иерарх специально скрывал это, чтобы не допустить развала охотников за колдуньями в Новиграде, которые и так столкнулись с многочисленными проблемами, виновником которых был все тот же Поттер. К счастью, план иерарха отправился к чертям сразу после того, как информация о гибели Калеба Менге просочилась в народ. Узнав об этом, нелюди и представители магических рас наконец-то вспомнили о том, что бороться с врагом легче в тот момент, когда враг обезглавлен. Лютик избегал слов «восстание» или «бунт», но косвенно подтвердил, что условия для нелюдей в городе улучшились на несколько порядков. Интересной деталью было упоминание некой Трисс Меригольд, о которой Гарри слышал как от Шани, так и от Золтана. Эта чародейка передавала Поттеру свою искреннюю благодарность, ведь, как оказалось, она вышла на Лютика и каким-то образом смогла вытащить из Новиграда целую прорву чародеев, чародеек и представителей магических рас, использовав неразбериху после пожара, гибели Менге и нарушенной связи между государствами. Ей удалось каким-то образом договориться с Ковиром о размещении беженцев, что очень подходило под описание термина «политическое убежище», а сама она осталась в Новиграде и сейчас жила в Шалфее и Розмарине, стараясь контролировать ситуацию с храмовой стражей и охотниками за колдуньями, дабы не допустить очередного витка насилия. Гарри порадовался, что письмо Золтана оказалось вторым, потому что оно по большей части состояло из жалоб: краснолюд жаловался на мошенников, которые играют в гвинт с добропорядочными гражданами, жаловался на ветреную натуру Лютика, впрочем, упоминая некую Присциллу в контексте «если уж и она не исправит, то суждено ему помереть от удара скалкой по голове», но больше всего он жаловался на Трисс Меригольд, которая поселилась в той же комнате, где когда-то жили Поттер с Шани, и теперь наводила свои порядки. Последним оказалось письмо от Шани, и к нему Гарри приступил уже тогда, когда трапеза подошла к концу. Одолеваемый целой бурей противоречивых чувств, он открыл сломал печать и вытащил из конверта два листа, исписанных идеальным почерком. Не было ни одной кляксы! Ни Лютик, ни Золтан ничего не упомянули о ней, и Поттер успел забеспокоиться, но беспокойство его прошло, как только он погрузился в чтение. Медичка писала о том, что ее медицинская практика наконец-то начала приносить пользу: теперь она не была на подхвате, теперь ей и впрямь приходилось каждый день лечить людей, пострадавших во время боевых действий. Как оказалось, солдаты составляли от силы половину от общего числа, потому что к ней попадало огромное количество мирных жителей различных деревень, пострадавших во время наступления войск Нильфгаарда или атак преступных банд и мародеров, которых в последнее время стало очень много. Шани посвятила несколько строчек отдельной благодарности за сумку, без которой она бы ни за что не смогла работать в таком же темпе, в котором работает сейчас, пожаловалась на большое количество обожженных женщин и детей, которые были остались без крова и теперь жили буквально в паре миль от моста, где когда-то нашли самого Поттера. Возвращаться им было некуда, и если лето они способны были прожить у воды, то вот осень, до которой оставалось уже меньше трех месяцев… Несмотря на атмосферу безнадежности, которая сквозила между строками, Шани явно пыталась оставаться все той же позитивной девушкой, какой он ее и запомнил. Война воспринималась ей как нечто неизбежное и неотвратимое, на что она не могла повлиять, поэтому оставалось лишь… сохранять в себе человечность и заботиться о тех, кто пострадал. Что ж, Гарри знал, что она не останется в стороне, и приятно было видеть, что она сама осталась верна своим словам. Да, возможно, он был бы рад видеть ее здесь, в Туссенте, в полной безопасности и вдали от бессмысленной мясорубки, но она бы ни за что на это не согласилась. Она ни за что не оставила бы людей в тяжелый момент. Разумеется, она не была поклонницей Радовида и его больных замашек, но это никак не мешало ей всеми силами стараться, чтобы последствия всего происходящего были менее плачевными. Гарри понял, что ему не показалось, когда он увидел «С любовью, Шани», рядом с которой было нарисовано небольшое сердечко, поэтому на его лице тут же появилась счастливая улыбка. Часть того груза, который давил на него, как будто бы исчезла, позволяя ему наконец вдохнуть полной грудью. Теперь ему предстояло разобраться с двумя вещами: проклятием Вивиенны и порталами.