Неотличима от магии. Наше право

— Нашелся, — кашлянул Аурелио. Я сделал осторожный шаг назад. — Обожди — дело есть, — его голос звучал так, будто язык был совершенно сухой, а щеки не могли двигаться. Я замер и прислушался: люди не шли, было тихо — даже птицы не пели. Ничего вокруг не было. — Хороший мальчик, — со грубым свистом выдохнул Аурелио. — Какое, черт возьми, у тебя ко мне может быть дело? — сквозь зубы проговорил я. — Кого ты так боишься? Чего такого страшного видишь во мне? — как бы увиливая от вопроса, произнес Аурелио. — Безногого калеку? Посмотри: мои руки пусты, и ходить я не могу. — Какое дело? — настаивал я. Отчего-то было ощущение, что, если я сейчас просто уйду, убегу, после отделаться от этого слишком живучего человека будет только сложнее. — Успокойся. Забудем старые обиды — я сейчас не в лучшей форме. — С чего это? — Хыгх, кху-кхэ, — тяжело ухнул в смешке и болезненно закашлялся Аурелио. — Племянницу ты мою спас, — уняв кашель, произнес он. — Племянницу? — нахмурился я. — Голли, — объяснил Аурелио. — Я ведь дворянин — семья мне дороже всего. За жизнь не страшно умирать. — Я не верю твоим словам, — строго произнес я. — Как ты здесь оказался? — Голли действительно моя племянница, — неверно понял меня Аурелио. — Милфорд не рассказывал? — Что он должен был рассказать? — Как попали сюда, что ж еще? — Как попал он и дочь я знаю. О тебе и речи не шло. — Что ж поделать — попутчиков не выбирают, — фыркнул Аурелио. — Не увиливай. — За поясом за спиной я нащупал рукоять кинжала, который я взял с собой. Мушкет я оставил в постоялом дворе, как и тридцатисантиметровый стилет — понадеялся на безопасность человеческого города. — Детали тебе нужны что ли? — Вас перенесло втроем? — Жал руку Милфорду, а Голли обнимала его за пояс, — устало ответил Аурелио. Отчего-то я поверил этим его словам. — Потом вспышка, и уже здесь. Как у всех. — Всех? Еще кто-то был? — Вы с мелкой дрянью еще, — «хыхнул» Аурелио. — Почему вы были в Роа? — Хочешь спрятать — положи на видное место, — объяснил Аурелио. — Кончай этот допрос. А то ощущение, будто мне не удалось улизнуть от псов Сауроса. — Что тебе нужно? — Нужно… Нужно не столько мне, сколько тебе, — загадочно произнес Аурелио. — Мне? — Вся тень Порт-Сента гремит о прибытии сперда на Милис. Слушай, ты подойдешь когда-нибудь? Я так голос сорву, — прервал так и не начавшийся рассказ Аурелио. Я вынул кинжал из-за пояса и сделал три шага вперед. Теперь нас разделял в лучшем случае метр. — Достойный ученик тронувшегося умом старика… — Не тяни. — Я крепче сжал кинжал. — Ты думаешь, я как-то могу тебе навредить? В таком-то состоянии. — Лучше перестраховаться. — У меня даже сапог нет, в которых можно было спрятать лезвие, — усмехнулся Аурелио. — Ладно уж, раз ты так торопишься… выродки серьезно струхнули, когда услышали о прибытии сюда сперда. Так не абы какого, а Судии, Трупоеда! Возник серьезный риск накрытия парочки компрачкистских дел, да и в целом контрабанды. — Почему они так решили? — То, что попадает на верха, оттуда очень быстро падает в низы, — туманно объяснил Аурело. — Цель визита сразу же стала известна всем. Вам ведь нужны малютки бехэма? — самодовольно осклабился он. Я коротко обдумал сказанное им и ответил: — Пусть, — кивнул я. — Тебе что-то известно? — О! Кхы-кхэ, — снова закашлялся Аурелио. — Мне известно все. Я даже знавал человечка, который ответственен за похищение. — К чему ты ведешь? — Я уже смутно догадывался о дальнейшем развитии разговора. — Дело в том, что этот человечек… Назовем его месье Тенардье. С ним у меня кое-какие счеты. Месье Тенардье нехорошо обошелся со мной, а за такое, как понимаешь, полагается наказание. — Аурелио лукаво уставился на меня, ожидая какого-нибудь ответа. — Пусть. Дальше. — Пусть… Значит, согласишься, — скорее самому себе кивнул Аурелио. — С чем? — О, все совсем просто… Кха! — кашлянул он, я отскочил, готовый ударить его кинжалом. — Кстати, а ножичек то у тебя м-м… маловат, — прокомментировал Аурелио. — Прошлый был поудобнее. — Мне захотелось прикончить его прямо на месте, но я сдержался: он мог хоть в каком-то виде не лгать, так что его слова оказались бы полезными. Заметив, что его провокация не возымела успеха, Аурелио несколько расстроенно, с меньшим энтузиазмом продолжил: — Все совсем просто. Вам ведь отнюдь не сподручно искать бехэма безо всяких ориентиров, просто скитаясь по округе в надежде на везение? — спросил он. Я промолчал. — Конечно так, — ответил на свой же вопрос Аурелио. — К делу. — Разумеется. Так вот, я расскажу тебе, где Тенардье прячет бехэма. Заявитесь туда, перебьете побольше его людей, повезет — встретите его самого. Заберете ваших драгоценных бехэма, повыпускаете других детишек — учините ему побольше убытков. Вплоть до головы. Звучит, не правда ли? Я нахмурился, обдумывая сказанное Аурелио. Конечно, это все могло оказаться подстроенным спектаклем, а в месте, которое он назовет, окажется западня… Нет. Кто захочет нападать на сперда, прослывшего не знающим ни пощады, ни поражения, ни дрожащей руки? И все-таки я спросил: — Где гарантия, что это не окажется ловушкой? — Твой ручной сперд учует демонов. — Голос Аурелио сошел в хрип, так что эти слова я едва уловил. — Откуда ты знаешь об этом?! — ошарашенно спросил я. Мы обычно не афишировали третий глаз Руйджерда, а среди народа информация о способностях спердов широко распространена не была. — К нам как-то попадал детеныш этих тварей… урод знатный! Ты знал, что у них хвосты? — хрипел Аурелио. — Куда вы его продали? И кому? — Все тебе расскажи… Тайна фирмы. Хотя… этим Тенардье и занимался, так что можно… — Кто вам его поставил, и куда вы его продали?! — грубее спросил я, удобнее перехватывая кинжал. В кармане я нащупал магический камень и был готов в случае необходимости еще более опалить лицо Аурелио. — Тише, не дай бог взорвешься еще, — поднял руки тот. — Взялся он с юга Милиса. Продали куда — не знаю. Работали, говорят, через четыре руки, так что след не найдешь. Интересно, что попросили его обрить. Чудаки, в общем. — Хорошо… — У меня появились кое-какие предположения, но вслух я их, конечно, пока не высказывал. — Что насчет моего предложения? — голос его стал совсем тихим, едва различимым в уже начавшем нарастать, но пока еще отдаленном людском гуле. — Куда идти? — Я совсем голос сорвал… наклонись… Я аккуратно подошел к нему, держа кинжал и камень наготове. — Ухо поднеси… Я нагнулся над ним. — Лес Форе-д’Эпин… — совсем тихо прошелестели губы Аурелио. Я хотел разогнуться, но вдруг он крепко схватил меня и притянул ближе, его рот раскрылся — он хотел откусить мое ухо! Я быстро выпустил магию из камня, сотворяя поток ветра, — нас разбросало в разные стороны, так что удар кинжалом наотмашь пришелся в пустоту. Стул опрокинулся, и Аурелио пугающе загоготал: — Ва-ха-ха-га-ха! — От внезапности я потратил кроме маны из камня еще и большую часть своей, так перед глазами все потемнело и в ушах шумел прибой. Резким движением Аурелио толкнул себя вместе со стулом, так что тот снова встал на четыре ноги. — Беги, беги, малыш! И запомни: Форе-д’Эпин! Там твои демоны! Я поднялся помчался прочь от этого места. Люди уже начали появляться на улицах, запели птицы: «Пьюти-фьют?» — непонятна им была людская возня. Хорошо осмотреться в городе поутру не вышло. Уняв оторопью вызванный бег, я уже более размеренным шагом пошел к постоялому двору. По дороге думал: Аурелио действительно выглядел человеком, способным находить врагов в любых обстоятельствах, так что тот самый чем-то насоливший ему месье Тенардье (отчего-то мне казалось, что «месье» Аурелио его называл не из уважения, а лишь как часть прозвища этого компрачикоса) мною не отметался. В этот Форе-д’Эпин действительно стоило сходить: за время путешествия у меня создалось стойкое впечатление, что засады, в которой мог бы увязнуть Руйджерд, попросту не существовало. А если и имелась таковая, то явно не могла быть организована здешними бандитами, промышлявшими продажей людей. Больше волновало иное: через их руки каким-то совершенно неведомым образом прошел маленький сперд. Так еще при каких странных условиях: поступил из Милиса, был обрит и продан через четыре посредника. Ни к чему была такая серьезная конспирация заказчика и товара простым людям. Пусть даже рабовладельцам, пусть даже желавшим заполучить сперда. Да и сперды были… товаром крайне специфическим: гонимый народ, винимый народ, незримый народ. Их третий глаз, конечно, был уникальным преимуществом, но в большинстве ситуаций он мало уступал, к примеру, феноменальному обонянию демонов племени канем — родственников Арчибальда — или чуткому неусыпному слуху зверолюдов. Такие сложности были просто ни к чему. Да и престижа в таком было мало: спердов боялись и презирали, но особенного трепета или уважения по отношению к ним не испытывали. Все это наталкивало на довольно интересные мысли, которыми я непременно хотел поделиться с Руйджердом. Постоялый двор показался на горизонте, и совсем скоро я был уже там. Проверил комнату — Эрис еще спала. А вот Руйджерд уже занимался гигиеной на заднем дворе. На юге Континента Демонов он раздобыл коренья какого-то дерева, которые при разжевывании становились похожими на щетку. Ей он чистил зубы: эдакий мисвак. Корешками он запасся, кажется, на год вперед, и теперь пользовался каждый день. Я предпочитал классическую дубовую кисточку, так что наши интересы в этом вопросе не совпадали, и я на его щетки не претендовал. — Куда ходил? — буднично спросил Руйджерд, уже активно шуркая волокнами корня по зубам. — В город. Я не знаю, как начать… — Прямо, — порекомендовал Руйджерд. — Я встретил своего старого врага, — сразу же, как гром грянул, сказал я. — Врага?! — опешил Руйджерд. — Ты скрылся? — Он не нападал. — Случай с ухом я решил не описывать. — Он предложил сделку. Он знает, где найти бехэма. Руйджерд задумался, и даже щетка в его руках замерла. Но буквально через пять секунд он попросил: — Начни с самого начала. Кого ты встретил? — Аурелио Эврос Грейрат. Он был одним из похитителей Эрис — я рассказывал, — сослался я на одну из наших давнишних бесед. — Он оказался жив? — Да, но у него нет ног. Особенной опасности он, кажется, не представляет, — объяснил я. — Он оказался братом Милфорда. — Как он тогда попал сюда? — Говорит, их втроем перенесло, а девочка, которую мы спасли от культа, соответственно, оказалась его племянницей. Поэтому он предложил сделку. — Хм… В чем заключается сделка? — спросил Руйджерд. Щетку он теперь отложил и взялся за жуткого вида бритву и мыло. Его непоколебимости можно было позавидовать — стоял как солнечное пламя на ветру. — Человек, организовавший похищение бехэма, чем-то изрядно насолил ему… — А враг моего врага мой друг, — очень подходяще закончил за Руйджерд. — Да. Аурелио сказал, в каком месте прячут бехэма. По условиям сделки, нам нужно только навести беспорядок в логове преступников… — Что мы и так собирались сделать. Звучит… — Как ловушка, — подсказал я. — Мне тоже так показалось. — Есть какое-то но? — догадался Руйджерд. — На этом моменте у меня есть для тебя… в какой-то мере хорошая новость, — проговорил я. — Насчет твоих соплеменников. — Ты что-то узнал о спердах?! — сразу же возбужденно переспросил Руйдждерд. Он даже отбросил бритву, так что левая половина его головы еще оставалась намыленной. Руйджерд весь как бы протянулся в мою сторону, стараясь услышать каждое слово. — Через руки контрабандистов проходил ребенок сперд… — Ублюдки, — перебил меня Руйджерд. Он круто развернулся на месте и сделал три шага вокруг бочки с водой, возле которой мы стояли. — Я… прикончу их, — вынес он приговор, хватаясь за копье. — Постой, — попытался удержать его я. — Это происходило при очень странных обстоятельствах. Сперва выслу… — Каких? Ну! — снова повернулся ко мне Руйджерд. — Контрабандистам приказали обрить ребенка. Кроме этого, сделка проходило через четыре посредника, — объяснил я. — И что это означает? — не понял — или скорее не захотел понимать так скоро — Руйджерд. — Подумай, кому вообще может понадобиться такая глубокая конспирация? Причем сразу всех деталей сделки. К тому же тех, кто получит больше выгоды, чем проблем, от раба сперда буквально по пальцам пересчитать. — М-м… — промычал что-то нечленораздельное Руйджерд. — К чему ты клонишь? — Еще кое-что: ребенок прибыл к контрабандистам с юга Континента Милис. — Юга? Там… Куда его продали? — прервал самого себя Руйджерд. — Аурелио не сказал. Учитывая количество посредников, выяснить скорее всего не удастся. — Как ты знаешь, что он не лгал? — Именно поэтому я сменил тему: Аурелио знает, что у молодых спердов есть хвосты, а также о вашем третьем глазе. — Мне нужно подумать, — быстро сказал Руйджерд. Он отошел от бочки и сел на деревянный отмосток здания постоялого двора. Я подошел к нему и сел рядом. Три минуты текли чертовски долго и для меня и, кажется, для Руйджерда. К бочонку с водой подлетела изумрудная стрекоза и опустила в него свой хвост. Потом взмыла в воздух, метнулась к нам и уселась на колено Руйджерда. — Ты хочешь сказать, что это… — наконец отмер Руйджерд. Стрекоза отделилась и умчалась прочь. Он не закончил фразу, как бы ожидая от меня подтверждения его невысказанной догадке. — Заказчиками могут быть другие твои соплеменники, — сказал я. — А это значит, что они где-то есть. И они свободны. После пришла Эрис. Я вкратце пересказал ей встречу с Аурелио. Ей идея последовать предложению очень не понравилась: похитителя она ненавидела. Руйджерд же, узнав о том, что, если верить словам Аурелио, почувствует бехэма, стал допускать возможность правдивости его слов. По итогу мы сошлись на том, что либо этот некто месье Тенардье действительно в контрах с Аурелио, либо бехэма служат приманкой, и нам готовилась ловушка. Впрочем, даже если правдив был второй вариант, все равно нужно было идти: на нас лежало серьезное обязательство. Но тогда, конечно, прорываться в лоб не было никакого смысла, и следовало перехитрить недоброжелателей. — Я считаю, нужно идти сегодня, — настаивал я. — Аурелио только недавно сказал мне об этом, и так быстро безупречной подготовки от них ждать нельзя. Если выдвинемся сейчас, будем дышать им в спину и, возможно, застанем врасплох. Меня отчего-то переполняло действие. Хотелось то ли понадеяться на внезапную улыбку фортуны, то ли поскорее обломать точащиеся на нас зубы. Почему-то в успешности я не сомневался: что Руйджерд, что Эрис были серьезными воинами, да и я мог немалым удивить. Чего только стоили бомбочки, которые я делал из маленьких засмоленных кувшинов и крохотных чугунных котелочков — как раз перед прибытием в Порт Ветров соорудил пяток таких, да так и не использовал. Лежали сейчас в сумке «мертвым» грузом. Да и мушкет — он откровенно пугал простых людей. Звук его выстрела и практически мгновенная смерть на большом даже для мага расстоянии представали людям действительным явлением чего-то божественного — небесной карой и громом среди ясного неба — гласом божьим, — а не только номинальностью — наречением именем «божественного», вызванным лишь всей ограниченностью нашего мышления и верой, но никак не фактическим свидетельством. Мою позицию по другим причинам, похоже, разделял Руйджерд: ему хотелось скорее добиться от таинственного месье Тенардье информации о ребенке сперде, побывавшем в их «конторе». Он быстро согласился: — Я тоже. Думать будем по пути. Меня радовали изменения в характере Эрис: она постепенно уходила от своего страшного эгоизма хотя бы к компромиссу. И сейчас это проявилось особенно ярко: — Гр-р… — прорычала она. — Ладно уж! Так и быть! Я тоже согласна! Собрав все необходимое и сделав самые простейшие приготовления вроде заточки холодного оружия, переснаряжения кинжала на привычный бою стилет и фасовки пороха, мы двинулись к портсентовскому вокзалу повозок. Порт-Сент зашумел теперь в полную силу: галдели торговцы, засновали по улицам зверолюды, демоны, простые человеки, доносился перезвон колоколов из невидимой нам церкви Святого Милиса. Вокзал находился на юго-восточной окраине города и местом был… скорее мертвым, чем живым: запустение, разруха, тление, редкие повозки, запряженные уже, кажется, посмертно остывавшими (на такой жаре, впрочем, маловероятно) мулами и лошадьми. Солнце восстало из-за горизонта уже в полную силу и теперь жгло, не щадя ни своих, ни чужих. Никаких навесов не наблюдалось, а терминал оказался развален, и крыши не было, и стен, и одинокая дверь его стояла как штык, вбитая на добрые полметра в землю какой-то чудовищной силищей, будто иной бог наказал ее за злые дела. Людей было немного, и все они совершенно ничего не знали ни о чем. Даже говорили, кажется, волевым усилием и из приличия. Мы прождали там пятнадцать минут, прежде чем на горизонте зареял не то мираж, не то косой силуэт подъезжавшей повозки. Загорелый смуглокожий возница оказался куда более словоохотлив: в Форе-д’Эпин не ездил никто. Дороги туда не было, а только тропки, и по ним ни одна телега пропрыгать не могла. А еще в Форе-д’Эпине никому ничего не было нужно — выглядел он каким-то совершенно бесполезным, и, кажется, даже животных там никаких не водилось, чтобы на них охотиться. Но был он вон в той стороне, так что мы могли бы пойти пешком. Всего четыре километра. Спасибо. До свидания. Возница, конечно, мог оказаться засланным казачком, но он хотя бы говорил, и у него удалось выведать какую-никакую информацию. Выбор был между тем, чтобы стоять, и тем, чтобы идти. Предпочли мы, конечно, второе. Следующий час нам пришлось провести в пути по сухой пустоши. Порт-Сент своей близостью моря и дувшим с него прохладным влажным ветерком совершенно обманывал всех, кто приплывал туда с Континента Демонов и шел дальше в сторону Великого Леса. Каждый метр отдаления от побережья приближал нас к состоянию приготовленной баранины. Где-то вдали зеленопыхали высокие колючие пальмы, мы же брели по жухлой желтоватой и жгуче пахнувшей траве, хрустевшей под ногами. К счастью, долго мучение не продолжилось: на полпути стали появляться невысокие деревца и кусты, а после означенной отметки в четыре километра как по команде выросли из земли и нависли над нею широкоплечие тамариндовые деревья. И жить сразу же стало легче — вновь поселилась в воздухе прохлада, объявилась запоздалая тень. — Наверное, это и есть Форе-д’Эпин, — предположил я. — Если тот возница, конечно, не ошибся… — Наконец-то не печет, — облегченно хныкнула Эрис. — Пока никого не чувствую, — прокомментировал Руйджерд, — даже животных. — Давайте зайдем вглубь, — предложил я. — Деревья не будут мешать твоему глазу? — Только если их будет слишком много. Обычно мешают только земля и порода. — Хорошо, — покивал я. — Давайте быть наготове — уже сейчас это может оказаться какой-нибудь западней. — Мой глаз не может чувствовать ловушки, — предупредил Руйджерд. — Но может тех, кто их установил, — заметил я. — А они наверняка будут — не могут же понадеяться на слепую удачу? — О том, что мы поступали так же, я вслух не сказал. По лесу шли на пике внимательности: смотрели по́д ноги, на́ ноги, в тревоге на небо, и вправо, и влево, на листья, на ветки, на света и тени пестрые сетки… Из-за этого я очень внимательно изучил местную флору и помимо тамариндов приметил еще странные деревья с толстыми гладкокорыми стволами. Стволы эти поверх ровной коры были вдоль и поперек в неприличном объеме покрыты пологими толстыми шипами, так что теперь становилось ясно как день, почему лес назвали именно так. От нечего делать я решил проверить, как работала зажигалка: трижды высек из блестящей безголовой женщины стон пламени — служила она безукоризненно. Руйджерд предостерег меня от дальнейших проверок: могла загореться сухая трава, а с ней и весь лес. Форе-д’Эпин уже почти вплотную примыкал к Великому Лесу, так что могла случиться настоящая экологическая катастрофа. Впрочем, не то чтобы я этого сильно опасался — если страшного пожара все еще не произошло от вездесущей жары, куда более горячей, чем искра или пламя зажигалки, значит какие-то механизмы защиты от распространения огня у здешних лесов имелись. — Я чувствую, — внезапно произнес Руйджерд. — Что чувствуешь? — удивленно переспросил я. На самом деле, я уже начал предполагать, что Аурелио просто решил поглумиться надо мной и обманул, но… — Там. — Руйджерд указал куда-то в сторону темных зарослей папоротника в направлении нашего движения. — Не могу определить точно, но там есть разумные… — Нужно тихо к ним подкрасться, — предложила Эрис, — и напасть из засады! На удивление, мысль оказалась вполне здравой, так что мы гуськом принялись приближаться к месту на которое указывал Руйджерд. В какой-то момент пошли по спирали, медленно сокращая расстояние… — Ничего? — удивился я. Мы пришли туда, куда указывала стрелка внутреннего волшебного компаса Руйджерда. — Нет, что-то не так… — покачал головой Руйджерд. После вдруг замер, закрыл глаза, несколько раз повернул головой, после как будто поклонился кому-то невидимому, с закрытыми же глазами зажмурил веки, направляя внутренний взор в землю. — Что-то есть? — Они… — Под землей! — догадался я. — Бехэма. Это они. Под землей — ярда четыре, — быстро протараторил Руйджерд. — Четыре ярда? — удивился я. — Как глубоко… С поверхности мы точно не пробьемся. — И что же делать? — расстроенно спросила Эрис. — Если они туда как-то попали… Не могли же их там просто-напросто замуровать? — Долго бы в таком склепе не протянули, — ответил Руйджерд, и снова замер. — Люди. — Люди? — Двое… Нет, трое, — быстро ответил он. — Где? — Там же. Но в других помещениях, — последовал ответ. — С людьми бы не стали муровать, — кивнул я. — Где-то должен быть вход. — Так просто мы его не отыщем, — прокомментировал Руйджерд. — В этот лес не ходят местные, и животных тут нет — не от кого скрываться. — Хм? — А бандиты сами довольно ленивые, и им не хотелось бы высчитывать какие-либо ориентиры, вроде десяти шагов от трех сосен, чтобы найти вход. — Хочешь сказать… — Мне кажется, вход будет заметен. Но не здесь: слишком близко к окраине леса. В какой стороне ты почувствовал людей? — продолжал рассуждать я. Руйджерд в ответ на вопрос указал туда, где тень от деревьев сгущалась — вглубь леса. — Нам просто стоит идти в ту сторону и глядеть по сторонам, — заключил я. — Комната с похищенными наверняка тупиковая, а не проходная, так что мы над самой окраиной их логова. — Ты уверен? — приподнял бровь Руйджерд. — Нет, но этот вариант кажется мне самым правдоподобным. — А есть другие? — удивилась Эрис. — Не-а. Руйджерд на короткое время замолчал, поглощенный раздумьями. Скоро он ответил: — Хорошо, давай попробуем. Вариантов у нас все равно немного, — утвердил наш маршрут Руйджерд. Из-под земли услышать нас практически не могли. Только если целенаправленно шуметь, взрывать бомбы или стрелять. Так что бояться лишнего хруста ветки оснований не было. Настораживало то, что Руйджерд помимо четырех людей больше не почувствовал никого из потенциальных похитителей. В какой-то момент он ощутил несколько зверолюдов и одного демона, расу которого определить не вышло, но больше никого. Видимо, у компрачикосов был не сезон или упадок. Наш поход вглубь леса, потихоньку обращавшегося влажной сельвой, продолжался так около десяти минут, прежде чем… — Смотрите. — За кустами я заметил что-то деревянное: кажется, невысокое строение. — Наверняка это и есть вход. Как бы то ни было, но для простых декораций, чтобы заманить нас и потихоньку прирезать, все это было чересчур сложным, основательным, правдоподобным: бехэма и другие похищенные люди, сами похитители (наверняка дежурящие — остальные вершат свои грязные дела где-то в округе Порт-Сента или в Великом Лесу), немалых размеров подземное логово — такое и за месяц не выкопаешь — не траншея… Либо нас ждали очень заранее, что было бы странно — слухи в любом случае не опережали нас настолько, либо задействовали настоящую базу, либо… Аурелио мог не врать. В последний вариант верилось с трудом, но, если сложить все факторы, можно было притянуть и его. — Действительно, — кивнул Руйджерд. — Ворвемся туда и размажем гадов! — воодушевилась Эрис. — Он наверняка не единственный — должен быть черный. Но сейчас это не так важно: внутри очень мало людей, — предположил я. — Идем? — Да, — кивнул Руйджерд. Мы, уже больше не конспирируясь, и в полный рост подошли к строению. Оно оказалось частично вкопано в землю, и дверь находилась ниже уровня грунта где-то на тридцать сантиметров. Одна стена была пологой и уходила под землю под углом. В целом это все напоминало… весьма странный вход во вполне обыкновенный подвал. Дверь тягуче заскрипела, и мы вошли. Солнечный свет выявил детали интерьера: мощные перекрытия из тяжелых бревен, засыпанный хрустящим колючим щебнем пол, утрамбованные стены — все это выглядело, если не приглядываться, даже уютно. Вместе с тем удивляло, как организовано жили бандиты — облагораживали свое жилище, придавали ему основательность. Освещалось все факелами, так что, вероятно, в подземелье имелась какая-то вентиляция — вроде трубок из полых стволов деревьев, уходящих на поверхность. Я аккуратно закрыл за нами дверь. Последовало удивление Эрис: — Зачем? Теперь темно ведь. — Если другие бандиты придут до того, как мы сделаем все дела, они не должны заметить нас. Иначе увидят открытую дверь и поймут, что кто-то чужой зашел. — А-а-а… — протянула Эрис. — Угу, —кивнула она и тоже дернула ручку двери, плотнее запирая проход. — Здесь слишком толстые стены, и мой третий глаз практически слеп, — вдруг сказал Руйджерд. — Нужно быть осторожнее. — И тише, — добавил я. — У бандитов могут быть какие-то способы оповещения остальных из их братии. Вроде сигнального костра. Сделаем все тихо. Мы аккуратно пошли по насыпному полу. Руйджерду и Эрис каким-то образом удавалось ступать тихо, и мелкие камушки практически не издавали звуков, я же серьезно шумел. Пока что мы находились в весьма длинном, как для подземелья, — не меньше пятнадцати метров — дуговом коридоре. Где-то в его середине мы наткнулись на дверь — она вела внутрь окружности туннеля. — Там никого, — уверенно заявил Руйджерд, толкая дверь. Она сразу же поддалась и, тихо чиркнув о какой-то камушек, отворилась внутрь, где нам предстала… — Осечка, — прокомментировал я. Внутри, подвесившись к более высокому, чем в коридоре, потолку, в петле качался старик с длинной седой бородой. Он был одет в черную с широким голубым поясом-лентой рясу священника. Колпак с его головы слетел и теперь одиноко и печально лежал, сверкая посеребренными петелькой с плюсиком на конце — бусами и крестом Милиса. Символ их церкви чем-то напоминал египетский ключи жизни Анх. Милиса, естественно, никто не распинал на Голгофе, и крест, как я понял, символизировал эфес меча Святого. Забавное выходило совпадение. — Самоубийцы, кажется, по учению, попадают в ад? — Вроде, да, — кивнул Руйджерд, заходя в комнату. Недалеко от ног священника стоял хлипкий наспех сколоченный деревянный столик, на котором лежала раскрытая книга. Я подошел к столу с другой стороны и развернул книгу к себе. Вся страница была мокрой, и буквы едва читались. — И сказал Он: всяк мыслящий перед Господом предстанет равно. И припал к ногам Его Альтаир и заплакал горько. — Я фыркнул и вернул книгу в изначальное положение. — Интересно, это было раскаяние? Или он так боялся кары от тебя? — спросил я у Руйджерда. — Почему тогда просто не ушел? — Так сильно боялся, что полагал, будто настигнешь его всюду? — предположил я. — Это могло быть убийство, — ответил Руйджерд. — Предсмертной записки нет? Книжка сама за себя говорит. Да и кому может понадобиться убивать святого отца? Пусть и такого, который живет с бандитами. — Зачем вообще им священник? — спросила Эрис, оглядывая алтарь со все еще горевшими свечами. Значит, он убился не так давно. — Милисцев с детства учат вере, и без нее они никуда — даже так опустившись, не могут отказаться от Бога, — объяснил я. — И, конечно, их деяниям нужно оправдание как бы свыше. — В ответ Эрис промолчала. Я осмотрел еще небольшую книжную полку: там был только набор священных писаний Милиса. Одно из них оказалась в моих руках, его я открыл на случайной странице. Все книги была пыльными — их очень давно не брали. Я когда-то хотел изучить писание Милиса, но сейчас поостерегся брать не в церкви: бандитский священник мог веровать какую-то свою только отдаленно похожую веру, и книги могли быть переписаны под нее. Я захлопнул трактат и положил обратно на полку. — Здесь больше ничего нет, — произнес Руйджерд. — Пойдемте дальше. — Ага, — кивнул я. Мы вышли из комнаты. Вскоре показался конец коридора. Это была развилка, и, как назло, налево, направо и прямо. Проход каждой из них уходил довольно далеко вглубь бандитского логова. — Мы сильно задержались в комнате священника, — проговорил я. — Неплохо было бы разделиться, чтобы быстрее найти похищенных. По прежнему никого не чувствуешь? — Нет, — покачал головой Руйджерд. — Как думаешь, священник мог быть одним из четверых, которых ты увидел? — Он умер не позднее двух часов назад — слишком рано. — Значит, все еще четверо… — Я за разделение, — заявила Эрис. — Надеру гадам задницы! — Ты уверен, что сможешь справиться, если мы разделимся? — обратился ко мне Руйджерд. — Если не буду справляться — начну жутко шуметь, — усмехнулся я. На самом деле я был уверен в своей способности одолеть возможную угрозу. Конечно, не четырех бандитов, но троих взрывом в замкнутом помещении я смог бы по крайней мере оглушить, после чего либо позвать на помощь, либо справляться самостоятельно. Вероятность того, что все бандиты могли оказаться в одном проходе, была, мне казалось, невелика: зачем-то же сделали тогда эту развилку? — Вы уверены? — еще раз переспросил Руйджерд. На самом деле за время нашего странствия похожая ситуация случалась уже дважды, но оба раза он спрашивал все то же. — Да, — кивнула Эрис. — Как обычно, — пожал я плечами, удобнее забрасывая мушкет на плечо и перетягивая сумку так, чтобы в ней удобнее было искать что-то, не глядя, левой рукой. — Кто в какой коридор пойдет? — Средний, — сразу же отозвалась Эрис. — Выбирай первым, — ответил Руйджерд. — М-м… пусть будет правый, — наугад выбрал я. — Если найдем похищенных — выводим их сюда, — объявил Руйджерд. — Хорошо, — кивнул я, делая шаг в проход. — Удачи вам. Руйджерд и Эрис пожелали того же. Я старался идти тише, но сандалии все равно предательски шумели камнями. Пришлось замедлиться — так звук был менее заметен. Мой коридор шел по прямой, но вдалеке виднелся поворот под прямым углом. Периодически исключительно по правую руку всплывали деревянные двери в совершенно пустые комнаты: подтверждалась догадка о том, что бандиты ушли по делам. Они, конечно, могли захотеть вернуться в любую минуту, так что действовать нужно было быстро. В какой-то момент до моих ушей стал доноситься странный звук: словно рев мотора трактора или иного льва. При продвижении по коридору громкость звука нарастала, и скоро я смог определить его источник: одна из комнат. Дверь в нее была распахнута настежь, а внутри на койке развалилось нечто человекоподобное: толстый боров, пышавший перегаром от маисового пива. Он-то и издавал эти звуки — просто-напросто храпел. Сначала у меня возникла бредовая идея выстрелить в его необъятные телеса куда-то в район сердца, понадеявшись на то, что жир обладает свойством гасить звук выстрела. Потом я эту затею бросил: никакой гарантии не было. Да и могло случиться так, что пуля просто напросто не дошла бы до нужного места, увязнув где-то по пути. Подушка звук глушила скверно, так что от идеи использовать огонь я отказался. Оставалось только одно средство — клинок. Стилет бойко выскочил из-за пояса и привычно лег в руку. Я подошел к бандиту. Да, определенно это был бандит — не мог похищенный человек… нет, не могли так их откармливать. Я выдернул подушку из-под его головы и быстро накрыл лицо бандита. Лезвие блеснуло в свете факела, но блик быстро потух. Он успел только хрипло «хыкнуть», раз-другой дернулся, я отскочил от кровати, похититель свалился на пол и затих. Лицо его продолжало спать, а щебень пола окрасился бордовыми брызгами. Я вытер кинжал об одежду борова, вышел из комнаты и затворил дверь. Петли на этот раз оказались смазаны. Смерть снова не отказала моей руке. Трое. Во всех остальных встреченных мною комнатах никого не оказалось — только разбросанные вещи, остатки пищи, кое-где молитвенники веры Милиса. Двое других бандитов скорее всего были в коридорах Эрис и Руйджерда — логичнее было распределить их равномерно. В таком случае мой коридор дальше должен был оказаться пуст. Но все равно забывать об осторожности я не стал. Наконец минул поворот. После него мне повстречались еще две боковые комнаты. Коридор оканчивался массивной дубовой дверью. Ее я осмотрел всю — ничего подозрительного. Оглянулся назад — туннель заворачивал за угол и казался совершенно пустым. Звуков не было. Я толкнул дверь — оказалась не заперта. Внутри… Это была большая комната, вдоль одной из стен которой стояли клетки. В клетках гурьбой сидели потешные существа: как бы маленькие бегемотики, серо-розового окраса. Они еще даже не стояли прямо, но по-звериному — на четырех лапах. Когда я открыл дверь, один из них вдруг повернул голову в мою сторону и жалобно тявкнул. Это, видимо, заметили другие, и теперь почти все с любопытством, опаской, надеждой глядели в мою сторону. Да, они определенно были разумны — не меньше, чем взрослые бехэма. Просто выглядели непохожими на человека или других демонов, и их можно было принять за животных. Я шагнул в комнату и сразу же оглядел ее на предмет людей — освещена она была плохо, но никого не было. Тогда я двинулся к клеткам. Бехэма разговаривали на стародемоническом, так что даже взрослых я практически не понимал. С детьми же ситуация должна была быть еще хуже. Но все-таки, как-то же Ромул смог убедить их работать на молоте в Хаммерстоне? Так что и намеревался постараться! Я подошел к первой из клеток — она была закрыта просто на массивную щеколду. Вдруг до границ моего слуха сверху галдежа бехэма донесся странный скрип — будто ржавые пружины древней раскладушки. Бехэма все разом посмотрели куда-то мне за спину, раздался звук, словно от падения тонкой металлической плиты на щебень пола. Я резко обернулся, выхватывая стилет, и едва успел отразить острие лезвия длинного тяжелого эстока, летевшее в мою сторону. Стилет выскочил из моей руки и звякнул по полу. Аурелио Эврос Грерат. Снова каким-то образом на двух ногах, с лицом, перекошенным в дьявольской ухмылке. Снова скрипнули пружины, и я только чудом смог увернуться, отскочив в сторону, после чего со всей скоростью бросился к двери. Сзади снова скрипели пружины и стучали по полу металлический подошвы — такие же, как и в день, когда похитили нас с Эрис, — все в абсолютной тишине. Чудовищная machina animata мчалась за мной с намерением пронзить насквозь. Инстинктивно я дернулся в сторону, пропуская очередной укол. Пружины скрипнули особенно громко, зазвенели подошвы — кажется, оно упало. Я добежал до поворота, завернул за угол, пропустил первую боковую комнату и шмыгнул во вторую. Спрятался в так удачно оказавшемся внутри громадном платяном шкафу — наверняка вынесенном из жилища какого-нибудь насолившего бандитам аристократа. Появление Аурелио стало для меня неожиданностью. Даже несмотря на немалую вероятность такого исхода, к нему я оказался не готов. И, тем не менее, пока я бежал, в голове у меня зрел план. Я торопливо вытащил из сумки заготовленные бомбочки, достал стилет и принялся укорачивать фитили. Трехгранным лезвием делать это было ужасно неудобно, но другого не оставалось. Когда стали раздаваться стуки металлических ботинок и голос Аурелио — слова пока еще были неразличимы, — я уже сплел укороченные фитили бомбочек вместе и принялся заряжать мушкет. — Знаешь, а ведь у меня с самого рождения не было ног, — Наконец я смог различить то, что говорил Аурелио. — И в тот самый день бедному Джерри пришлось пожертвовать своими, — продолжал он. Порох всы́пался в ствол, за ним полетела обертка от бумажного пакета с порцией горючего порошка, чугунный шарик. Сквозь щелку между створками шкафа я увидел, как открылась дверь в комнату. — Я неплохо наловчился ходить на этих протезах. И знаешь, они оказались весьма удобными! — Скрипя, Аурелио вошел в комнату. В одной руке у него был факел, в другой — эсток. — Но в этом отвратительно влажном климате пружины заржавели, и теперь я не могу передвигаться полноценно. А изготовить новые могут только в Королевстве Дракона Короля — это чертовски далеко! — Кремешок предательски щелкнул о колесико. Аурелио сразу же обернулся. — Ага! Он взмахнул эстоком — клинок промчался над моей макушкой — шкаф разорвало. Какую же силищу он вкладывал в свои удары, раз смог нанести такие повреждения рубящим ударом оружия, для этого не предназначенного?! Я толкнул остаток створки шкафа, выскакивая из него. Мушкет болтался на ремне за спиной, чиркнула зажигалка — зашипели фитили. Невероятная связка бомб полетела под ноги Аурелио — я выбежал из комнаты, захлопнул дверь и едва успел отскочить и зажать уши, прежде чем ее сорвало взрывом. Я надеялся, что удар такой силу погубил Аурелио. Ну или по крайней мере дал знать Эрис и Руджерду о том, что у меня не все было в порядке. Я торопливо дозарядил мушкет и направил его в дым. Там, за пеленой, скрипнули пружины и снова укол на чудовищной скорости едва не вонзился в мое тело. Я бросился бежать, но не дальше по коридору, а обратно — к бехэма. Другого выхода не было. Спину вдруг обдало жаром, я обернулся — Аурелио плюнул в меня маслом через факел! Сквозь огонь он снова ринулся ко мне. На повороте Аурелио бросился наперерез и оказался между мной и бехэма — прицеливание — спуск. Нечеловеческой скорости взмах эстоком расколол пулю, и она шрапнелью посекла Аурелио. Особенно крупный кусок, кажется, впился в его левое плечо — рука выронила факел и повисла плетью. — Гаденыш… — зашипел Аурелио. — Ну ничего, теперь-то бежать некуда… — пробормотал он. Факел стал стремительно гаснуть, и только сейчас я заметил, что ударная волна от взрыва потушила большинство факелов в коридоре, и каким-то образом оставила гореть только тот, что был в руках Аурелио. Наступала темнота. Аурелио замахнулся для выпада, блик угасающего пламени скакнул солнечным зайчиком по граням лезвия, я попытался прикрыться мушкетом. Но вдруг из темноты и сквозь грудь Аурелио — из левой стороны — там, где сердце, — змеей вылез длинный узкий изогнутый клинок. — Х-ха?.. — удивленно воскликнул-захрипел Аурелио. Клинок залез обратно в его грудь, и он стал оседать на землю. Спасен? Чья-то шершавая ладонь с длинными грубыми пальцами закрыла мне глаза. — Спи… — прошептал на ухо хриплый голос на зверолюдском.