Неотличима от магии. Наше право

После сдачи задания по спасению Голдефины второе за день выполнять не стали: новые конкуренты не обозначились, а мы все довольно сильно устали. Оставшуюся часть дня провели весьма праздно — я наконец заточил нож для ногтей, пополнили запасы особенно стойкой к воздействию времени и влаги провизии, поглядели на море… Эрис отчаянно затребовала купальник, так что пришлось подыскать ей комплект нижнего белья, по покрою более всего подходивший для купания. По итогу сошлись на чем-то вроде широкого свободного топа и недлинных — выше середины бедра и немного не доходя до талии — рейтуз. Все индиго-синего цвета — за время путешествия я все-таки выяснил, что этот пигмент в Федерации добывали из родственницы земной вайды. Росло ее в южных и средних широтах немерено, так что стоила краска дешево. И вот, в новом лазурном «купальнике», интересно контрастировавшем с ее алыми волосами, довольная как насметаненный кот Эрис задорно барахталась на мелководье — Руйджерд перед этим удостоверился в отсутствии представляющих хоть сколько-нибудь опасности монстров. Я восторги Эрис касательно соленой синей воды не слишком разделял — для приличия, конечно, помочил колени, но на большее не претендовал. Эрис-то не знала, с каким трудом ей придется отдраивать ее пока еще шелковистые (как они оставались такими все время путешествия — загадка) волосы от въевшейся в них соли, а кожу от неприятной многослойной липкости. Так и стоял по щиколотки. Волн практически не было — намочить выше дозволенного вода не могла. Рядом так же стоял Руйджерд: закатив штаны и сняв сандалии. Завтра нам предстояло выполнять задание с теми самыми хитрыми крабами, перекрывшими ток реки, а сегодня можно было отдаться безмятежности. — Рудеус, — внезапно окликнул меня Руйджерд. Я повернул голову. — Тот культ… Ты тогда сказал, что нам очень повезло с твоей догадкой. Откуда ты знал о нужных словах? Я хочу чтобы ты ничего не утаивал, — серьезно потребовал он, пристально глядя в мои глаза. Я знал, что этот разговор рано или поздно наступил бы, так что заблаговременно продумал, что я бы хотел рассказать, а что скрыть: о своем иномирском прошлом я говорить точно не намеревался. А вот Хитогами был, кажется, существом, во всяком случае, здешним. Пусть и не совсем нормальным. Видения же… с ними я пока совсем не разобрался — было в них что-то странное, будто являлись они неожиданно даже для Хитогами, умевшего зреть будущее. Я начал: — Это будет довольно непросто объяснить… — Постарайся. — Руйджерд, кажется, принял мое вступление за попытку увильнуть от ответа. — Конечно, — кивнул я. — Помнишь, в нашу первую встречу я спросил у тебя… что-то о надменном божке или вроде того? Руйджерд на короткий миг задумался, едва заметно поднял голову и пространно уставился чуть выше горизонта. — Помню, — вскоре кивнул он. — Что это значило? — Понимаешь, уже трижды мне во снах являлся один весьма странный… персонаж — уж иначе его назвать язык не повернется. — Являлся во снах? — перебил Руйджерд. — Да. Будто простой сон, но… в каждом из таких снов он давал мне советы. Даже не всегда советы, а больше расплывчатые подсказки. — И ты следовал? — Советы по своей сути были достаточно очевидными, я бы пришел к большинству идей и сам, — пояснил я, — но за ними — это я узнал совсем недавно — тянулся очень большой след. — В каком смысле «след»? — не понял Руйджерд. — Они… не уверен насчет всех, но один из них был нацелен на достижение определенных условий через восемь месяцев после того, как этот… божок его дал. — Подобрать слова оказалось сильно сложнее. — Восемь месяцев? Что это был за… совет? — Помнишь Хаммерстон? — Конечно, — сразу кивнул Руйджерд. — По дороге туда в моем сне явился… Он представляется именем Хитогами, — начал объяснять я. — Хитогами? — переспросил Руйджерд. — Ты слышал это имя? — Нет, — покачал головой Руйджерд. — Странное имя. Не могу даже представить, в какой части света могут быть такие имена. Неважно, продолжай, — он махнул рукой, как бы давая отсечку. — Этот Хитогами явился тебе во сне —— — Уже во второй раз. В первый он посоветовал довериться тебе — когда я только оказался на Континенте Демонов. — Угу, — кивнул Руйджерд. — Что он говорил во второй раз? — Сперва он предсказал прибытие раньше срока — вплоть до даты и времени. — Хм, — Руйджерд скрестил руки на груди и кивнул. — После он посоветовал по приезде взять задание на сбор соли в пещере за городом, а выполнять его утром следующего дня. Руйджерд какое-то время постоял молча, но где-то через полминуты спросил: — Это все? — Да. Больше он ничего не говорил. Руйджерд снова задумался, приложил руку к подбородку и стал хмуро глядеть на горизонт — до заката оставалось еще очень долго. Эрис плескалась где-то вдали. Теперь она надолго нырнула, а вернулась, уже держа в руках немаленькую морскую звезду. Я улыбнулся и показал ей жест одобрения двумя большими пальцами, направленными вверх, — в этом мире это тоже отчего-то использовалось. Интересно, здесь, выходит, были гладиаторские бои? Впрочем, неудивительно. Хотя жест мог появиться и иначе: люди-то всюду одинаковые. — Дом того демона даже не рухнул, — внезапно произнес Руйджерд. Он, видимо, пришел к тем же мыслям, что и я — о том, что Хитогами хотел увести нас от землетрясения. — В таком случае этот его «совет» выглядит совершенно бессмысленным… — протянул Руйджерд. — Сначала я подумал так же, — согласился я. — Но? — Сегодняшней ночью он появился снова и… внес кое-какую ясность. — И что же? — Руйджерд приподнял бровь и стал внимательно смотреть на меня. Я пересказал Руйджерду все, что услышал сегодня ночью. Рассказ занял не меньше пяти минут: Руйджерд все время переспрашивал, уточнял, высказывал свои мысли, во многом совпадавшие с моими. В его памяти эти события отпечатались сильно слабее, чем в моей — с его-то жизнью ничего необычного в этом не было. Втолковать неизбежность — если верить словам Хитогми — смерти девочки оказалось очень непросто. — После нашего спора ты стал брать во внимание возможную ценность человеческой жизни, и только благодаря этому тебя стали называть преимущественно справедливым Судией, а не жестоким Трупоедом, — аккуратно закончил я. — Если так… — протянул Руйджерд. — Это звучит слишком правдоподобно, чтобы оказаться истиной. Скорее удобная ему и очень удачная легенда, сочиненная под стать случившемуся. — Возможно, — кивнул я. — Он говорил что-то еще? Мы начали с культа, — напомнил Руйджерд. — Да, говорил. Он посоветовал пойти в гильдию и снова прочитать задание ранга Эс. А после продиктовал те слова, которые я говорил культистам. — Этот Хитогами, выходит, знал о священном писании замкнутого культа… — Кстати, Руйджерд, а что ты делал с той культисткой? — Я вдруг вспомнил тот странный Эпизод: он подошел к ней, что-то сказал, после чего она вся словно окоченела, а отмерла только когда Руйджерд снова что-то сказал ей. — Я пока не могу утверждать наверняка, — расплывчато ответил он. — Нужно больше подтверждений. — Интересно, где он собирался их искать? Об этом я не стал спрашивать вслух: вероятно, у Руйджерда был свой план. — Но точно могу сказать две вещи: тот старик из деревни — сам бывший культист, скорее всего беглый… — Руйджерд оборвался, не сказав второе — его снедали какие-то еще мысли помимо нашего разговора, и над ними он размышлял гораздо больше, чем над Хитогами и его пророчествами. Идея о том, что старик мог оказаться бывшим культистом так же не стала для меня новой — шрамы, проглядывавшие из-под его одежды говорили сами за себя. Да и роста он был невысокого. Я даже первое время думал о том, что старик мог быть, что называется, засланным казачком культистов, но после отмел эту идею — глуповаты они были как для таких ходов. — А вторая? — спросил я. — О чем вы все болтаете? Заходите в воду! — окликнула нас Эрис. — Возможно, не в таком виде, но этому культу уже по меньшей мере пять сотен лет, — сказал как солнце потушил Руйджерд. На следующий день мы отправились выполнять задание по истреблению хитрых крабов. Сообразительные ракообразные натаскали кораллов, губок, веток, листьев и даже небольшие деревца где-то откопали. Хотя с их-то размерами ничего удивительного в способности перекусить клешней бедную белолицую березку не было: самые мелкие крабы могли спокойно ущипнуть меня за колено. В устроенной запруде они метали икру. С экологической точки зрения, конечно, нарушать естественный природный процесс было неправильно, но деньги не пахли. А вот крабовое мясо — вполне. Долго возиться не пришлось: очень скоро на наш визит и непочтительное отношение к мелким крабам из-под речного ила выкопался крабовый вожак — двух с половиной метровый исполин с завидным перекосом в сторону одной клешни — он ею, кажется, мог и корову располовинить. Но был сражен одним четким ударом руйджердова копья промеж фасеточных глаз на стебельках. Обед состоялся знатный — еще бы, с такой-то клешней, полной крабового мяса! В гильдии после сдачи поручения — в качестве доказательств выступил обглоданный изнутри кусок клешни — и получения ранга А наконец взяли задание по спасению малюток бехэма из лап похитителей. Срыв поручения сопровождался всеобщими аплодисментами, овациями и улюлюканьями — в гильдии нас многие знали, и были, кажется, очень рады этому нашему успеху, а те, кто не знал, — поддались порыву. «Все-таки честные и простыми люди эти искатели приключений, — подумал я.» Сразу же за получением основания для законной переправы Руйджерда на Континент Милис мы отправились в порт, в котором так же, как и всегда, кипела жизнь: с кораблей активно сгружали крупные ящики, кувшины, бочки, а обратно загружали… в сущности то же. Мачты кораблей привычно выпрыгивали из-за горизонта впереди судовых носов — этот мир был таким же круглым, как и родная Земля. Сперва, конечно, наведались в местную таможенную службу, где, что интересно, снова застали Яго и Роба. Они тут одни были что ли? — О, вы снова к нам! — За ближайшим столом теперь располагался Роб — он чересчур жизнерадостно поприветствовал нас, когда мы вошли. — Нашли лазейку в милисском законодательстве? — саркастически спросил Роб. — Я не о лысой голове, — зачем-то уточнил он. — В международном праве, — парировал я, с хлопком впечатывая в стол увенчанную вензелями «визу». — М? — Роб наклонился над столом с бумагой. — Поручение ранга Эс? — Он стал вчитываться в текст поручения, похмурился, почесал затылок, на короткий миг замер, отстраненно глядя куда-то в сторону юбки Эрис (она сразу же поспешила отодвинуться за мою спину), после чего резко откинулся на спинку стула. — Задание международного класса! Яго, ты слышал? — Что слышал? — Яго оторвался от письма. — Я совсем забыл об этом — задания международного класса ведь согласуются правительствами стран. — Кажется, так, — кивнул Яго. — Кажется — молиться надо, — фыркнул Роб, видимо, поминая религию Милиса. — И такие согласования дают право на неограниченное перемещение субъектов в пределах оговоренной зоны. Дальше Роб начал оперировать какими-то совсем уж жуткими терминами местной и, вероятно, милисский юриспруденций. Яго преимущественно кивал в ответ, соглашаясь с тезисами, — в этой области он был подкован явно слабее сослуживца. Наконец Роб снова повернулся к нам. — Что ж, эта находка стала для меня полной неожиданностью, — протянул он. — Тогда сейчас мы оформим вам паспорта… вы же за этим сюда пришли? — Да, — коротко ответил я. — Тогда документы ваши, — Роб протянул руку. Я уже во второй раз собрал удостоверения добровольцев у Эрис и Руйджерда, добавил сверху них свое и вложил в ладонь Роба. — Благодарю, — кивнул он, после чего бегло поглядел в синие книжицы, встал, обошел стол и быстро удалился, громко хлопнув дверью. Я стянул со стола задание, свернул напополам и положил в сумку. Яго разговор не начинал, да и я особенно желанием общаться не горел, так что сидели молча. Очень скоро от нетерпения и отсутствия бурной деятельности Эрис начала ерзать на месте, но Роб вернулся достаточно быстро — прошло всего пятнадцать минут. Он резво вскочил за столешницу, плюхнулся на свой стул и выложил перед нами стопку из трех плотных непримечательных листов. — Это паспорта? — спросил Руйджерд. — Они самые. Вот тут подпишитесь, — он разложил листы перед нами троими и ткнул пальцем в нужные места. Принесенная бумага, если судить по написанному на ней, давала право неограниченно покидать границы Федерации Демонов. Это было особенно интересно, учитывая мое фактическое подданство Асуры. Впрочем, владение удостоверением добровольца, видимо, приравнивалось к гражданству, и в Федерации я считался не резидентом или, того хуже, беженцем. На бумаге также стояли печатные инициалы какого-то демона и ниже его звание — какое-то непонятное слово, однокоренное колонне, — он был министерским. — На демоническом? — уточнил я. Эрис, конечно, умела писать свое имя на демоническом (этим ее умения, собственно, и ограничивались), но чем черт не шутит? — Да, желательно, — кивнул Роб, одновременно с этим передвигая чернильницу с пером ближе к нам. Я первым аккуратно вывел свои инициалы в предложенном месте и передал перо Эрис. Она проявила весь свой талант прилежной ученицы и, пусть натужно пыхтя, но справилась с задачей на отлично. Последним подписался Руйджерд. Роб взял паспорта, бегло оглядел их и вернул нам. — Все хорошо, можете забирать. Вы ведь в Милис? — А куда ж еще? — фыркнул я. — И вправду, — усмехнулся Роб. — Тогда мой вам совет: наши… коллеги — люди весьма вредные. Могут запросто задержать в порту на пару дней, а в вашем случае так и вовсе придумать способ не пустить в город. Но! Очень уж они любят выпить. Гораздо больше демонов — это их, конечно, не красит. — Это вы к чему? — Я уже начал догадываться о направлении мысли. — Это к тому, что вашу безопасность серьезно повысит парочка бутылок ликера или здешнего вина, окажущиеся на столе милисского таможенника. Какой абсурд: таможенный служащий намекал нам на взятку, причем не себе, а своему иностранному коллеге! Оставалось только дивиться чудному порядку этого мира… — Хорошо. Мы прислушаемся, — кивнул я. — Рад помочь. — С этими словами Роб протянул руку для пожатия сначала мне, а после Руйджерду и Эрис. Мы распрощались и вышли. — Давайте попробуем разыскать этого Раварта, — предложил я, когда мы снова оказались перед лицом сине-зеленого моря. — Прошел уже целый день — Милфорд, думаю, успел повидаться со своим капитаном и даже уплыть домой вместе с Голди. — Да, хорошая идея, — согласился Руйджерд. Эрис же была как всегда готова на любой кипиш. — Вы ищите капитана Раварта? — Нас внезапно окликнул незнакомый человек. Кожа у него была смуглая, а одет он оказался весьма интересно: синие вдоль полосатые штаны, кожаный жилет поверх пожелтевшей от жизни рубашки и коричневая тюбетейка — словом, матрос. — Да-а-а, — протянул я, — вы его знаете? — Я, впрочем, обрадовался: даже искать этого капитана не пришлось — почти что сам нашелся. — А то! Вас познакомить? Вы по какому делу? — Хотели бы переправиться на Милис. Познакомьте конечно, — охотно согласился я. — Айда за мной! — Он взмахнул рукой, маня нас за собой, и быстро ушмыгунл в толпу. Мы поспешили за ним. — Не отставайте! — оглянувшись, подогнал нас матрос. Вчетвером мы медленно подходили к самой кромке воды — понтонам, с которых был уже прямой доступ к кораблям. Пахло рыбой и дешевым пойлом, немного гнилью и стойкими духами куртизанок. Мелькали все более причудливые образы: одноногие морские волки, истрепанные временем старики в балахонах, залихватские барды в бордовых беретах, умирающие от усталости юнги. Вскоре мы вышли, навскидку, к одному из самых крупных во всем порту судну: двухмачтовая каракка около двадцати пяти метров длиной. Не ноев ковчег, конечно, но тоже рыбка немаленькая. Вокруг нее, на его палубе, да и, вероятно, в трюме трудились не меньше сорока человек: экипаж и работники порта. В ее черно-деревянное нутро грузились обыденные здесь грузы. — Кэп, я нам пассажиров притаранил! — громко крикнул наш матрос, когда мы подошли ближе. — Опять ты, гнус! — отозвался «кэп» или, как я догадался, капитан Раварт. Он оказался смуглокожим, совсем немного тронутым проседями, с большущим горбатым и крылатым носом. Непослушная грива вытарчивала из-под сизой треуголки, плавно переходя в пышные жесткие усы и угловатую неровно остриженную бороду. Одет он был в одного с треуголкой цвета жилетку с золочеными пуговицами поверх белой сорочки и такие же штаны. Его образ венчал полубезумный взгляд маленьких глаз из-за слоистых век. Раварт стоял с трубкой в зубах, облокотившись о груду ящиков. — Да все ж деньги, кэп! — отпарировал матрос. — Чтоб тебя черти драли… — пробурчал капитан в ответ. — Чего вам? — Он наконец обратил на нас внимание. — Не гоните нас? — удивился я. Говорил капитан на человеческом, так что я тоже решил спрашивать на нем. — Да уж выкладывайте, раз пришли, — пыхнул он дымом. — Мы бы хотели переправиться на Милис, — проговорил я. — У меня грузовое судно, не видите? Пассажиров не беру, — невежливо начал Раварт, но осекся. — Погодьте… — Да? — Вы не от Милфорда часом? Эй, ты, — окликнул приведшего нас матроса Раварт. Тот уже был на палубе, так что капитану пришлось задрать голову, — он же как говорил? Два ребенка и лысый тип? — Как-то так, — крикнул в ответ матрос сверху. — От него? — повторно спросил у нас Раварт. — Что-то там племяшку его спасли… — Дочку, от культистов, — с улыбкой кивнул я. — А он где-то здесь? — Я огляделся. — Ха, еще бы он тут был! — кашлянул капитан. — Вновь обретенное счастье в бутылке топит по пабам Порт-Сента! — Название города капитан произносил весьма интересно: звуки «т» были почти неразличимы, так что выходило что-то проде «Пор-Сен». Похоже иногда говорила Зенит: хотя и заразилась говорком Фиттоа, но все равно периодически забывала об этом и начинала произносить слова на такой же ленивый тянучий манер. Интересно, как она в Буэно? Убивается наверняка из-за меня. Хоть бы весточку им послать… — Бедная Голди, — я покачал головой. — Да уж, дочери его не позавидовать — с детства ведь без матери растет, — сочувственно кивнул Раварт. — А вы с Милфордом довольно близки, — заметил я. — Конечно! Капитан я или кто, черти меня дери! — гоготнул Раварт. — Ладно, раз уж обалдуй этот словечко замолвил — подбросим. Много не возьму — с каждого по три тысячи местных побрякушек, — заявил капитан. Я быстро прикинул: три тысячи были явно меньшим, чем средние местные тарифы. Я коротко взглянул на Руйджерда и Эрис — возражений не поступило. — Спасибо, — поблагодарил я. Капитан, такого явно не ожидал: думал, сейчас протяну ему монеты, видимо — выпучил глаза. — Вы завтра утром будете в порту? — Ар! — рыкнул Раварт, кивая вверх — понял, что я имел ввиду. — Через два часа после рассвета устроит? — Да, без проблем, — кивнул я. — Тогда не опаздывайте — Элинор ждать не будет! — Раварт кивнул вверх в сторону своего корабля, названного, как я понял, в честь какой-то девушки. В целом в Порту Ветров дел у нас больше не оставалось. Единственное — я все-таки решил прислушаться к рекомендации Роба, так что мы приобрели по полулитру вина и какого-то жуткого местного ликера, от которого, по заверениям продавца, милисские чинуши были без ума. К ночи уже сидели «на чемоданах» — пожиток у нас было немного, так что собрались быстро. Ночь прошла тяжким волчьим воем на луну, и утром мы благополучно ступили на борт Элинор. Плыть нужно было несколько часов, но поплохело Эрис уже через десять минут хождения по воде: сделалась она какого-то безумного зеленого цвета и каждые пять минут опустошала за борт ко второму разу и так уже пустой желудок. Руйджерду колыхания мачты отнюдь не передавались — он сохранял невозмутимость, суровый взгляд и крепкий хват перевязанного копья. Ему, видимо, уже приходилось плавать. Мне же было хорошо — безмятежность мерных покачиваний корабля успокаивала. Я подставил лицо лазурнокудрявому ветру и носом вдыхал живой и соленый воздух. В море мы оказывались почти совсем свободными, были более не обременены землей, и не было боли. Космонавт он ведь моряк вселенной — по гречески. А кому как не грекам быть с морем — их седой нежной матерью — на равных? Хотя, бывает и американского китобоя вечно томит жажда познать отдаленное… Быть может, хороший вестибулярный аппарат передался мне и в это тело — судьба не стала повторно мучить центрифугами, посчитав все зачетки сданными в прошлой жизни, — а может, и просто повезло. Удача ведь награда за смелость? А ее последние восемь месяцев мне приходилось проявлять очень уж часто. Я мало чем мог помочь Эрис — разве что поддержать морально в минуту слабости, что я и делал, не отступая от бедной девочки ни на шаг. К концу плавания море ее совсем истрепало, так что на землю Континента Милис она не ступила, а кубарем скатилась с лестницы. — Я больше никогда не буду плавать! — заявила Эрис со слезами на глазах и насупилась на море. — На обиженных воду возят, — фыркнул я. — Да ну тебя. — Снова ребром ладони по макушке. Прикупить бы шапку какую с защитой?.. Порт-Сент пока не встретил нас. Вернее встретил, но не по-настоящему: предстояло пройти таможенный контроль. Раварт коротко проинструктировал нас о направлении дальнейшего движения: «Вон туда идите!» — туда мы и пошли. Разгрузка его Элинор кипела уже во всю — промедлений порт не терпел. Здание местного таможенного контроля оказалось высоким деревянным домом с мансардой, едва ли не превосходившей первый этаж. Снаружи он представлял образец зодчества милисской культуры, а внутри нас встретила каменная лестница — теперь я смог верно опознать в строении землянку, — а сразу за ней черноволосый большеносый мужчина в интересных шерстяных красных сапогах с отворотом и такого же цвета жуткой тирольке. Выражение лица у него было пренедовольное, а говорок презабавный. — Ну-с, месье, мадмуазель, — он отдельно кивнул мне и Эрис, проигноровав Руйджерда. Вернее на него он все-таки презрительно зыркнул своими грязно-голубыми глазками, но приветствием не одарил, — с чем пожаловали в нашу великую державу? — Таможенник фыркнул, косясь на Руйджерда. Да уж, с демонами даже в этом приграничном городке все сложно… — Ах, я ведь вас вспомнил? — Я начал разыгрывать заранее придуманную сценку, в ходе которой планировалось вручить ему взятку. Дальше он должен был сказать, например, «Да вы что?»… — Да вы что? — Таможенник повернулся, вытянул свою широкую шею вперед и оперся подбородком о две ладони, так что они стали половинками сердца, а его голова оказалась неприлично близко к моей. — Несомненно! — кивнул я. — Вам просили передать кое-что… — я демонстративно зарылся в сумку, давая таможеннику осознать плачевность своего положения. Теперь он должен был спросить что-то вроде «И кто же?» — И кто же? — Клейкая слащавая ухмылка выросла на его лице до размеров мили, да так и застыла. — Аноним, — невозмутимо ответил я. — Вот! — Я наконец выставил на стол первую бутылку — вино. — Как интересно! Хотелось бы, конечно, знать, кто же этот аноним… — почти что напел себе под нос таможенник. Внимание его теперь переключилось на бутылку — цепкие пальцы с грязными ногтями сразу же ощупали стекло, наклейку, пробку, нос вдохнул запах вина, просачивавшегося сквозь нее, хваткие руки сунули бутыль под бордово-полосатое платье. — Еще он просил передать вот это. Сказал, это особенный, так любимый вами ликер. — Я поставил на стол вторую бутылку. — Ах, он ведь знаток моей тонкой души! — Ракообразные пальцы снова обхватили бутылку, тощие руки встряхнули ее около серного уха и следом за первой сунули под платье. Моими сладкими речами абстрактный чинуша, испытывающий к этому напитку непреодолимую тягу, сужался до одного конкретного — в красный войлочной шапке, впрочем, настолько обыкновенного, что эта самая тяга не могла быть ему неприсуща. — Как знать, — подмигнул я. — Ладно уж, раз вы были так любезны передать мне подарок от моего, кажется, друга… Не будем чрез меру медлить. Будьте добры ваши паспорта. — Теперь он даже взглянул на Руйджерда — так разомлел. — Да, конечно. — Я вынул из сумки выданные в Порту Ветров бумаги, положил на стол, а сверху них задание ранга S. — Это может потребоваться для подтверждение, — объяснил я. — Конечно-конечно, — закивал таможенник, уже вчитываясь в, кажется, эрисин документ. Следом его уже весьма помутненному взгляду предстал и мой. Последним шел Руйджерда, на котором таможенник и заострил свое внимание. — Сперд?! — совсем по-девичьи вскрикнул он, подскакивая со стула. — Как видите, совершенно безобидный, — ладонью я указал на Руйджерда, как бы демонстрируя его добронамеренность. — Я, ик, конечно, наслышан, ик, о новых настроениях нашего доброго соседа… — Это то, о чем я говорил. — Я кивнул на золотой лист задания. — Будьте так добры, прочитайте, — с улыбкой на лице как можно более миролюбиво проговорил я. По общей атмосфере в кабинете и так было ясно, что продажный чинуша продался-таки за два пузыря, и пропустил бы нас любою ценой, лишь бы не прослыть среди коллег (интересно, у них всех такие же сальные волосы?) чересчур законопослушным. Но сейчас просто-напросто нужно было доиграть сценку до конца, и притом так, чтобы даже Станиславский сказал: верю! — Д-да? — Таможенник не был настроен не враждебно. Скорее просто до чертиков (до спердиков) перепугался и даже не старался этого скрыть. Он подрагивающей рукой взял со стола задание. Его глазки быстро забегали по строкам. — Ох горе какое! — возгласил он, оседая обратно на резной стул. — Бедные дети… — То ли от испуга, то ли из болезненного приличия, его душа, кажется, особенно обострилась. — Вы чуть ниже посмотрите, — посоветовал я. — Задание международного класса. — Да-да, вижу-вижу, — быстро-быстро закивал таможенник. — Это же получается… — Неограниченное перемещение по территории Милиса и Федерации Демонов, — подсказал я. — Ох-ох… — стянул с головы тирольку таможенник. — Что ж это… Нет, букве закона перечить не могу, — покачал он головой, одновременно выхватывая перо и быстро, разбрасываясь обидными кляксами, трижды черканул в наших паспортах. — Не смею вас более задерживать, — Он придвинул задание и документы. — пускай Святой Милис благословит ваш путь. Стоило выйти из порта, и город предстал перед нами в своей самобытной косенькой красоте: не всегда прямоугольные кой-как выкрашенные домишки с плоскими крышами-крышками, рубленые ставни, колючие камни мостовых, одновременно с этим настоящие произведения искусства резки по дереву — двух, трех и четырехэтажные домики с аккуратными крылечками и мутными окошками. — Найти бы теперь, где остановиться… — протянул я, обмахиваясь теперь в общем-то ставшими практически ненужными паспортами: жара стояла душеубийственная. — Думаешь, с этим возникнут проблемы? — спросил Руйджерд. — А кто их разберет, милисцев этих? — пожал плечами я. — Будем надеяться на душевную доброту и нашу благую цель. Больших сложностей на самом деле не возникло: тюрбан, который Руйджерд предприимчиво нахлобучил по уши, из жуткого, пусть и лысого, сперда делал просто нерадивого по отношению к загару, а оттого самую малость подозрительного, человека. В первом постоялом дворе нас погнали, все-таки верно распознав в Руйджерде демона, но подслеповатая старушка, заведовавшая вторым встреченным нами, таким недостатком как слишком зоркий глаз уже не обладала и без лишних вопросов (разве что потрепала Эрис за щечки) разместила нас в просторной светлой комнате по вполне демократичной цене. Ближе к вечеру, когда разместились в гостинице и плотно пообедали, заглянули в местную гильдию. К моему удивлению, нас там узнали — по крайней мере сообщество авантюристов уже гремело вестями о Судие Руйджерде — сперде, пересекшем границы Святого Королевства Милис. Для обывателей это, конечно, выглядело дикостью — более четырехсот лет Церковь хранила целомудрие земель, не давая ступить на них порождениям Лапласа, а сейчас это, казалось бы, нерушимое правило было нарушено, да еще так открыто и официально! Такой ход слухов, признаться честно, меня заинтересовал. Рассказать о нас мог много кто: Милфорд, Раварт или его матросы, какая-нибудь шальная команда авантюристов, да даже тот лоснистый таможенник. Вот только кто? А может, все разом? Удивительным образом авантюристы знали о целях нашего визита — спасти бехэма из лап похитителей. Выходило так, что и вовсе таможня Порта Ветров могла связаться с коллегами в Порт-Сенте и заранее все обговорить, чтобы нам не вставляли палки в колеса, тем самым портя и так зиждившийся на прогрессивности отдельных церковников мир. От насквозь прокумовевших чинуш милиса слухи могли пойти в мир. Как бы то ни было, авантюристы нас узнавали. Интересных заданий в гильдии мы не нашли. Штаб-квартиры добровольцев в городе, конечно, не было: это было явлением преходящим и только на территории Федерации Демонов. С чистой совестью отправились спать. Ночь была спокойной, цикады здесь не пели. Утром неведомая сила подняла меня с постели раньше Эрис и Руйджерда. Последний, конечно, чутки дремал, так что пришлось невербально заверить его, что ничего плохого не случилось. Вообще удивительно было, как я спал в этом мире: все время чередовал ранние засыпания с ранними же подъемами и засиживания чуть ли не до рассвета над мыслями или бумагой. Чтобы не сходить с ума в тишине и невозможности снова уснуть, я решил побродить по утреннему Порт-Сенту. Улица еще почти спала, а серебристый рассвет только брезжил у восточной окраины города. Я вдохнул полной грудью. Климат здесь был заметно приятнее, чем на Континенте Демонов. Даже деревца выше были и зеленее. А еще люди. Были приятно и привычно видеть понятные ровные очертания лиц, а не бесформенные животные морды. После столь долгой разлуки человек казался таким красивым, таким невероятным и правильным, что голова шла кругом. Я медленно шел вдоль главной — конечно, имени Святого Милиса — улицы Порт-Сента. Мостовая здесь была уже неплохо отесана колесами и исхожена шагами, так что камушки сделались совсем гладкими. Лавки были еще по большей части закрыты, а ставни на окнах плотно заперты, но люди уже постепенно готовились к началу дня жизни: кое-где стирали белье, где-то раскладывали на земле ковры, кто-то остригал шерсть, придавая ей презентабельный вид. Я повернул голову в темный проулок, но тут же ошарашенно замер. Там стоял стул. Самый обыкновенный здешний резной стул. А на стуле… череп, обтянутый серо-малиновой кожей, ряды страшных зубов, один глаз почти без век, вместо второго — черный провал. Как будто отрезанный плоский и ровный кончик носа. Он был совершенно лысый: ни прически, ни бровей или ресниц, ни усов или бороды. У этого человека, если он все еще назывался так, не было обеих ног: штаны свисали с колен безвольными тряпками. — Нашелся, — неподвижно усмехнулся откуда-то из гортани ужасающий оскал. Его голова немного наклонилась. Я попятился, уже было хотел развернуться и бежать без оглядки… — Обожди — дело есть, — внезапно проскрипел он. Это был Аурелио Эврос Грейрат.