Неотличима от магии. Наше право

Я опешил: увидеть Руйджерда лысым… Нет, такого я никак не мог ожидать. — Зач-чем? — споткнувшись на середине слова, спросил я. — На таможне сказали попробовать постричься. Камнем притвориться я не смогу, но, возможно, сойду за представителя другой расы, — удивившись моей реакции не меньше, чем я удивился его решением, объяснил Руйджерд. — Ты принял из слова всерьез что ли? — Во мне противоборствовали две реакции: смятение и истерический хохот. Кое-как мне удалось подавить, и я только прыснул со смеху. — Почему ты смеешься? — Руйджерду, кажется, этот мой пассаж тоже остался неясен. — Мои волосы все равно всегда под тюрбаном, так что их не видно. — Да, прости. Ты просто… похож на каменного энта. — Яйцо! — у возникшей из дверного проема Эрис было другое мнение касательно новой внешности Руйджерда. Он обернулся. Эрис разразилась гомерических смехом: — Ха-ха-ха! — она схватилась за живот и согнулась пополам. — Человек-яйцо! — Пф, — громко усмехнулся Руйджерд. Я не видел выражения его лица, но, кажется, такое сравнение Руйджерда позабавило. Постепенно Эрис прекратила смеяться. — Чтобы не привлекать внимание в Милисе, я думаю, тебе все равно пришлось бы остричься, — добавил я. Ко мне вдруг пришло осознание, что Милис, да и Центральный Континент, едва ли будут также терпимо относиться к демону, не скрывающему свою принадлежность к спердам. — Ты, конечно, опередил события, но… В общем, все хорошо. — Я заметил сожаление на лице Руйджерда, так что поспешил уладить его возможный внутренний конфликт. — Тебе так даже больше идет, — внезапно заявила Эрис. — Хм? — Да-да, — подтвердил я. — Хорошо, — кивнул он, кажется, скорее самому себе. — Вот и разобрались, — выдохнул я. — А теперь у меня две новости! — сказал я громче, чтобы обратить на себя внимание. — Хорошая и не очень. Подойдите ближе. Руйджерд и Эрис приблизились и мы встали вокруг бочки с водой. — Что за новости? — предвкушение уже, кажется, поселилось в душе Эрис, и теперь она нетерпеливо качалась с носков на пятки. — Начинай с хорошей. — Как скажешь. Я нашел законный способ переправиться на Милис вместе с Руйджердом. Точнее не способ, а весомый аргумент для пересечения границы сперду. — Не тяни. — Эрис оперлась о бочку, и ее лицо сразу же посерьезнело. — Помните объявление Эс ранга в гильдии? — Руйджерд и Эрис закивали, я продолжил: — Его заказчиком является сама Федерация Демонов, в тексте указано «задание международного класса», и для его выполнение необходимо пересечь границы Святого Кололевства Милис. Если мы возьмем задание, у Руйджерда появится веская причина — его долг, как гражданина Федерации: вернуть похищенных товарищей на родину. На полминуты воцарилось молчание. Я всмотрелся в отражение Руйджерда в воде: у него совсем не было щетины. Интересно, он как-то ловко брился, или у спердов в принципе не росла растительности на лице? В водной же глади наткнулся на внезапно подросший за прошедший год бюст Эрис, особенно подчеркнутый ракурсом снизу — тем более стояла она в одной уже маловатой ей блузке, — и постарался отвести взгляд даже от отражения. — Ты думаешь, это сработает? — нарушил тишину Руйджерд. — Да, я в этом уверен. Я читал в уставе гильдии. Командам, выполняющим задания ранга Эс дается… чуть ли не полный карт-бланш. — Карт-что? — не поняла Эрис. — Неограниченный полномочия, — поправился я: как обычно перетащил выражение из прошлой жизни. — И чего же мы ждем?! — в глазах Эрис снова засверкали привычные сиреневые звездочки жажды скорого приключения. — Есть вторая новость, — произнес я. — Их, точнее, тоже сразу две. — И какие же? — серьезным тоном спросил Руйджерд. — У нас сейчас только ранг Бэ, так что мы пока не можем взять это задание: нужен А. — Вторая? — Насчет этой я не уверен, но одна из групп искателей приключений… их капитан пообещал забрать поручение по спасению бехэма сегодня вечером. — Хм-м, — нахмурился Руйджерд. — Получается, ничего не выйдет? — раздосадовано спросила Эрис. — Еще не вечер, — усмехнулся я. — А еще, — я вынул из сумки свернутый листок с поручением, которое взял в гильдии, — задание ранга А. Правда… я не смотрел текст. — Я понурил голову. — Сейчас посмотрим! — Эрис выхватила бумагу из моих рук. — Про-па-ла… — начала она читать по слогам, водя пальцем по тексту. — Как читать эту букву?! Неважно… е-во-чка. — Вдруг Эрис нахмурилась, разглядывая очередной плохо запомнившийся знак. Когда прозвучало, судя по всему, «пропала девочка», я шумно выдохнул — с чутьем Руйджерда найти ее будет несложно. Но… Почему у задания ранг А? — А эту? — спросила у меня Эрис, указывая на очередную букву. — «У», — подсказал я. — Уш-ла гу-лять но-чью во-зле… Давай ты лучше, — она сунула бумагу обратно мне в руки — сдалась. — Я таких слов еще на знаю. — Хорошо… — вздохнул я. — Пропала девочка. Ушла гулять ночью возле Хар-Регуа и не вернулась. Одиннадцать лет, волосы светлые, рост пять футов без двух вершков, откликается на Голли. — прочитал я. На этом моменте заканчивался текст от заказчика и далее шли примечания от самой гильдии. Там, кажется, и нужно было искать объяснения установления такого высокого ранга… — Хар-Регуа, — выговорила Эрис, — это где вообще? — Посмотрим по атласу. Осложняющие факторы: агрессивная фауна и флора, потенциально — деятельность неизвестного незарегистрированного культа. Этих еще не хватало! — воскликнул я. — Культ? Перебьем этих гадов! — раззадорилась Эрис. — Давай посмотрим хотя бы где бить… — Я вынул атлас и вскоре нашел страницу с окрестностями Порта Ветров. — Северо-запад. Есть деревня у склона горы. — Ущелье между склонов гор было помечено как неизвестная область, что не осталось сокрытым от глаз Эрис: — Наверняка здесь они! — Возможно, — согласился Руйджерд. — Туда пешком четыре часа пусти. Придется брать дилижанс… — Это, кажется, недалеко от места, в котором нужно разобраться с крабами и запрудой, — вставил Руйджерд. — Да, и вправду, — кивнул я. — Это получается… Нам придется серьезно постараться и выполнить два задания за один день! Только так мы сможем переправиться на Милис. — ободряюще произнес я. Найти дилижанс, идущий в деревню возле этой Хар-Регуа, или, как ее тут кликали, Горы Штиля, оказалось… невозможно: не ходили они. Но вот простую повозку, в которой можно было пристроиться попутчиками, — запросто: в этой деревне выращивали какой-то особенный фрукт, который пользовался большим спросом в Порт-Сенте, так что оттуда его везли прямиком на корабли целыми вереницами повозок. Обратно, соответственно, шло не меньше. Так что за небольшую сумму мы напросились к одному из таких перевозчиков. А когда он спросил о целях нашей поездки, и мы показали ему объявление, и вовсе вернул все до последнего перла: доброе дело, мол, делали. Добрались с ветерком — за час: ящера мужик кормил хорошо. Деревня была совсем небольшой, даже меньше Буэно. Вся окруженная плодовыми деревьями с висевшими на них необычными фруктами: размером с дюжую дыню, раскраской и текстурой напоминавшими апельсины, но с глубокими провалами, в которых таились цветы, покрытые сладкой фиолетовой слизью. Сейчас, зимой, мы наблюдали как раз пору сбора урожая — одну из нескольких. Остальные были, соответственно, весной, летом и осенью, да и вообще круглый год — это все, шутя, поведал добродушный перевозчик. Как я уже успел заметить, многие люди этого мира, работавшие с тягловыми животными, обладали, что удивительно, весьма приятными характерами и интересной филантропией — то ли эта гармония с миром была здешней особенностью их ремесла, то ли лошади с ящерами всегда были очень послушные. А может и все сразу: животные становились послушными от хорошего отношения? Нас высадили у окраины деревни, и дальше мы побрели уже пешком. Руйджерд пока не чувствовал никаких светловолосых девочек ростом в пять футов (без двух вершков и, надеюсь, в обоих носках), в радиусе работы своего третьего глаза, так что мы для начала решили зайти в деревню и расспросить местных обо всем подозрительном — стандартная практика всяких искателей приключений. Мы шли к «лобному месту» этой деревни, и когда приближались, я все больше хмурился: там, расспрашивая какого-то неприглядного на вид ссохшегося старика в не менее от старости жухлых одеждах стояла команда того ряженого ящера, что затеял со мной словесную перепалку сегодня в гильдии. Внезапно он обернулся. — И эти тут как тут! — фыркнул он. О старике они все тотчас забыли. — Здесь-то вы что забыли? — Поручение, — ответил я. — В одном месте с нами?! — выкрикнул кто-то из его команды. Всего их было четверо, все — самой головорезской, какую только можно было вообразить, наружности. Среди них также была одна женщина — пугающе лысая, с раздвоенным языком и едва заметным зеленоватым отливом кожи. Словом — мерзавцы. — И что же за задание у наших святош? — встрял другой. — Поиск потерявшейся девочки, — не стал врать я. Если у них было задание в этой области, они могли оказаться полезными. — Я слыхал, тут развелся какой-то культ… — тонко спровоцировал я. — О, не поверите! — гоготнул главный ящер. — Мы как раз пришли разведать обстановку с этим культом! В случае чего — перебить их и отобрать священное писание. Свою феноменальную глупость он только что подтвердил, поведясь на такую примитивную уловку. — Кстати, а почему вы здесь, а не сразу же взяли задание Эс ранга? — Разминаемся, — выплюнул он. Ясно, значит им тоже не хватало заданий для перехода на ранг А. Это многое облегчало и объясняло… — Кстати, вас не затруднит посодействовать в наших поисках? Вам ведь ничего не стоит рассказать нам, если найдете потерявшуюся девочку… — Я постарался выторговать какие-нибудь условия «взаимопомощи». На первый взгляд в нашей ситуации это могло показаться совершенно неприемлемым, но… Я не очень хотел признаваться в этом даже самому себе — у меня зрела идея каким-нибудь хитрым образом саботировать выполнение их задания. Да так, чтобы это не вызвало никаких подозрений: случайно, скажем, сжечь это самое писание, вызвать обвал или еще что… Конечно, мешать другим командам было запрещено уставом гильдии, но не пойманный ведь и вором не считается, верно? — И пальцем не пошевелим! — оскалившись, заявил ящер. — Что ж, как знаете. — Я пожал плечами. — Мы могли бы помочь вам с поисками этого вашего культа… — Сами управимся! — Хорошо, хорошо! — Я примиряюще поднял руки. Вторая команды, с чувством одержанной победы, развернулась и пошла прочь — куда-то по направлению к горе, что ли? — Зачем ты затеял эту беседу? — спросил у меня Руйджерд. — У меня возникла одна идейка… Но, кажется, не выйдет. Все еще не чувствуешь ничего подозрительного? — Я покосился на гору, за которой на карте значилась неизведанная территория. Руйджерд закрыл глаза, повертел головой, будто бы «принюхиваясь» своим камнем, вынес вердикт: — Нет, ничего. — Плохо… Давай найдем кого-нибудь и расспросим? — Вы хотите узнать о?.. — к нам со спины подкрался тот самый старик. Говорок у него был престранный, чем-то напоминал лающие выкрики бехэма, но будто бы произнесенные на манер молитвы. Я вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос. — Вы что-то знаете о культистах? — переспросил я. — Так их теперь называют? Немного, — покачал головой головой старик. Я мимолетно бросил взгляд на его шею: на ней были какие-то странные шрамы, словно побеги папоротника, но я не мог увидеть их целиком: большую часть скрывал высокий воротник. Краем глаза я заметил, что Руйджерд глядел на них также пристально. Его брови едва заметно хмурились. — Можете рассказать все, что знаете? Мы ищем пропавшую здесь девочку, и нам важны любые сведения. — Ох, вы так вежливы по сравнению с теми… Хорошо, я поведаю, — согласился он. Откашлялся, потеребил дряблый подбородок, вздохнул и начал рассказывать: — Они живут в ущелье за Хар-Регуа. — Название горы он произнес на выдохе, гортанно, воспроизводя на месте каждой буквы звук, который попросту отсутствовал в стандартной фонетике языка демонов. Он говорил его, словно знал происхождение и значение этого странного слова — язык, на котором общались назвавшие эту гору именно Хар-Регуа, а не как-то иначе. — Поклоняются какому-то своему богу… али идолу? — Зверю. В голове сразу же всплыла странная мантра, которую буквально впечатал в мою памяти Хитогами. Зверь и я. Ария зверя… Возможно, это было чем-то вроде их системы «свой-чужой»? — Зверю? — переспросил я. — Да, да… Я много не знаю, вы слишком чаяний на старого не возлагайте… — пролепетал он. — Может, что-то еще? — Еще… Ах, точно ведь! — поднял палец старик. — Что-то вспомнили? — Да. Мы… Они обычно носа не высовывают из ущелья. Нас не тревожат, вот и мы их. Но раз в… редко очень. Очень редко выбираются и крадут кого-нибудь. Бабу. Молодая, нет — не разбирают. Но мы кипиша не поднимаем — нечасто случается. — То есть могли девочку нашу? — спросил я, оборачиваясь к Руйджерду. — Звучит правдоподобно, — согласился он. — А ей сколько, дщери вашей? — спросил старик. — Одиннадцать, — ответил я. Старик пошамкал ртом, будто что-то прикидывая. — Она из какого племени? — Человек, кажется… — с сомнениями протянул я. На всякий случай достал объявление и уточнил: — да, человек. — Тогда могли, — кивнул старик. — Час от часу не легче… — шумно выдохнул я. — А что они с ними делают? Бывали беглянки? — Уж чего не знаю — того не знаю. Беглянок, кажется, не было. Там горная тропка, сорваться легко. — Ясно… Спасибо вам, — кивнул я. — Не стоит — вы хорошие люди. Вам в радость помочь. — Постойте! — Старик уже обернулся и побрел прочь, но я окликнул его. — А как пройти к той тропке? — До вот прямо, — он указал на гору, — а дальше сами увидите — она там одна, — объяснил старик. — Снова спасибо. — Ничего, ничего, — покивал он, разворачиваясь. Эрис и Руйджерд подошли ко мне. — Выходит, единственный вариант — идти к тем культистам… Постой, Руйджерд, а твое чутье на каком расстоянии действует? — спросил я. — От местности зависит. — Он пожал плечами. — Много преград — ярдов десять. — А вот сейчас? — Полмили где-то. Если сосредоточиться… еще тысячу футов, может, — прикинул Руйджерд. Я спешно вынул атлас и прикинул расстояние до этой самой неизведанной территории: — Три с половиной мили… — протянул я. — Милю пути к подножию горы. Значит, нужно пройти примерно две трети, чтобы убедиться, есть ли там эта Голли? — Да, думаю, смогу ее почувствовать, — подтвердил Руйджерд. — Тогда… выдвигаемся? — Да! — сразу же задала настрой Эрис. С горем пополам мы отыскали выход к горной тропе. Действительно нужно было идти прямо, а дальше мы все сами увидели: она там одна была. Вот только… — Какого дьявола вы ходите за нами по пятам! Неужели великий и ужасный «Венец Правосудия» не в состоянии самостоятельно решать собственные проблемы?! — Мы просто выбрали это место для поисков. И перестань голосить, будто тебя за хвост кусают, — устало проговорил я. — А вы не могли выбрать какое-нибудь другое?! — Как будто мы будем вам как-то мешать. — Пусть так, но я все равно не хочу видеть ваши рожи или спины, когда выполняю задание! — Так идите же впереди, в чем проблема?! — встряла Эрис. Гениальное, как и говорили, оказалось простым: если там жили культисты, которые не очень жаловали гостей, наверняка они провернули какую-нибудь гадость, чтобы осложнить жизнь таким, как, например, мы: масло разлили на горной тропке… Нет, трамваи тут пока не ходили. Да и масло было недешевое. В общем, если по пути и было что-то неприятное, эти дуболомы натолкнулись бы на это первым делом. — А мы так и поступим! — заявил он. — И только попробуйте ударить нам в спину! — После этих слов вся его команда, будто они заранее тренировались, развернулась, и они уверенным шагом побрели по тропе. Руйджерд сначала смотрел им в спины, но потом непонимающе повернул голову на меня. — Пойдем? — спросил я, пожимая плечами. — За ними? — спросила Эрис. — Они наши самые прямые конкуренты. Как бы ни хотелось этого признавать, но мы более всего заинтересованы в их неудаче, — признался я. Руйджерд несогласно выдохнул, но промолчал — постепенно он перестраивался с его простой как дрова прямолинейной системы моральных ценностей на более хитрый и гибкий лад, мною ему старательно прививаемый. Мы направились за второй командой. Очень скоро нам стали видны их спины, а еще через какое-то время расстояние до их замыкающего и Руйджерда, шедшего впереди, составляло не более пары метров. По пути я продумывал план саботажа их задания: если культистов не окажется… такого быть не могло: старику я отчего-то верил. Так что, если были культисты, у них наверняка имелось и то самое священное писание, которое, насколько я понял, нужно было заполучить нашим неприятелям. Именно на нем я и планировал сосредоточиться: каким-нибудь образом уничтожить, да так, чтобы либо на меня вообще не подумали, либо никак не могли доказать причастность в гильдии. Самым простым вариантом было писание попросту сжечь: за время наших с Эрис и Руйджердом скитаний я научился использовать использовать магический камень для сотворения примитивных заклинаний. По сохранившемуся в памяти счастливому чириканию Сильфи об освоении новой магии и прочитанному еще раньше древнему учебнику у меня получилось воспроизвести магию ветра, сотворение почвы и огненный шар. Последний к тому же удалось переформатировать в поджег небольшой области пространства в ближнем поле зрения. Примерно то же, что сделал Вильгельм с Аурелио, но, конечно, кратно слабее (Эрис, тем не менее, и этого боялась… как огня, да). Свечи, конечно, зажигать я не мог — точности не хватало, — но вот дрова распалить или, как сейчас, книгу сжечь — запросто. На это и уповал. Так что магический самоцвет переместился из сумки в карман, и теперь я крепко сжимал его в левой руке. Был еще, конечно, вариант защитить культистов… И та мантра Хитогами, кажется, намекала именно на него, но примыкать к похитителям маленьких девочек с неясными мотивами мне очень не хотелось. Горная тропка, по которой мы шли, была узкой, извилистой, и сорваться с нее было очень просто — единственного неверного шага было бы достаточно. В основном ее ширина позволяла уместиться двоим людям, но попадались и участки, по котором с трудом проходил один. Особенно такой габаритный, как капитан «вражьей» команды — алиго сами по себе были немаленькие, а этот отличался еще и приличной шириной. Вследствие этого — неповоротливостью. Путь у него был только один — вперед, и захоти он развернуться, этого бы у него попросту не вышло. Прямо-таки спартанское «ни шагу назад»! На подходе к одному из таких узких участков тропы, над которым особенно удачно нависало крупное дерево, произошло… вполне ожидаемое. Сперва раздался скрип, будто от натягиваемой тетивы. Через мгновение — треск ветвей и стон листвы; после — нечто широкое и продолговатое коричневого цвета вылетело из кроны и понеслось по-над тропою. Ящер, стоявший во главе цепочки, постарался увернуться, отпрыгнув вбок — особенно высоко. Я действовал уже практически инстинктивно: крепче сжал камень и вообразил тонкую ледяную корку по краю тропы — там, куда должны были опуститься цепкие лапы ящера. В глазах на мгновение потемнело, воздух такого желанного вдоха не шел в легкие, я с большим трудом удержался на ногах. И вдруг все случилось, как по заранее выверенному сценарию — бревно пролетело мимо, и одна из лап ящера ступила на околдованную землю, скользнула — он попытался уцепиться когтями, но слой льда был чересчур тонким. Его нога протянулась в пропасть, он не смог удержать равновесия и повалился ниже. Мутные глаза распахнулись — от осознания скорой смерти. Когтями передних лап он попытался зацепиться за лед, но также безуспешно. С громким воплем ужаса он сорвался с уступа — вниз, к погибели. — Кайал! — завопила его сокомандница и рухнула на колени. Вся трясясь, она подползла к краю тропы и посмотрела вниз, да так и застыла не менее чем на полминуты. Бревно не задело остальных — пролетело над их головами, качнулось назад — туда, где ранее шел этот Кайал, — совершило еще несколько взмахов, в загробной тиши дважды стукнулось о тело горы, крутанулось и замерло. Только теперь мне удалось прийти в себя — тело сковало сильной усталостью: потратил все без остатка. Хорошо хоть в сознании остался и не полетел следом за ящером… Впрочем, меня бы наверняка подхватил Руйджерд или даже Эрис, так что особенно переживать, кажется, не стоило. А вот что стоило сделать, так это здраво оценить ситуацию: капитан их команды погиб (я бы серьезно опасался того, кто смог выжить при падении с такой высоты), а значит, согласно уставу гильдии, их команда считалась расформированной. Тогда задание, взятое на команду, переходило к произвольному ее члену, и чтобы снова зарегистрировать его на всех, им нужно было отправить в Порт Ветров (в деревне гильдии не было), заново подать заявку на создание команды, снова вернуться сюда и надеяться справить меньшими силами. Причем меньшими где-то на половину: мало того, что этот Кайал был самым крупным и сильным, так еще и лучше всех экипированным — его прихвостни ходили… не в рванье, конечно, но в снаряжении сильно худшем. А даже справься они, брать поручение ранга S для них было бы смертельно: они бы скорее всего не смогли его выполнить, а за это полагался серьезный штраф. Словом, проблема разом оказалась срезанной на корню. И, подумать только, все их могущество, вся их колосья мощь зиждилась на чешуйчато-глиняных ногах: на такой хрупкой штуке, как жизнь единственного кретина Кайала. — Твою мать! — раздосадовано сплюнул в пропасть один из его шайки. Мне вдруг захотелось сказануть что-то вроде «Надругиваться над мертвыми нехорошо», но потом я понял, что меня в таком случае скорее всего скинут в пропасть. — И что нам делать теперь? — Идти дальше! — встав и отряхнувшись, заявила змийи́ца. — Перебьем этих уродов! — Не выйдет, — покачал головой третий. — Это еще почему?! — Мы по правилам теперь, вроде как, и не команда, — объяснил он. Этот казался самым разумным из них. Впрочем, особенно много интеллекта я не наблюдал даже в его глазах. — И что с того? Это не повод отступать! — Успокойся, Зери. Подумай: мало ли чего там эти — тьфу! — культисты еще заготовили? Я — пас. Пусть лучше те придурки на все это напарываются… — пробурчал он, видимо, имея в виду нас и, аккуратно развернувшись, прошел мимо названной Зери, а после аккуратно протиснулся перед нами, уходя назад по тропе. — А ну стоять, предатель! — Зери кинулась за ним и также пробежала мимо нас. Казавшийся более сообразительным также побрел обратно. Уже уходя, он вдруг развернулся и сказал: — Отомстите там за Кайала, если дойдете, ладно? Вы неплохие ребята, просто он слишком завистливый и гордый был. Это ему глаза затмило, так что своей смерти даже в лицо не узнал. — Не дождавшись ответа, он, понурив голову, пошел вниз. На тропе мы остались одни. Руйджерд было хотел двинуться вперед, но я предостерег его: — Осторожнее, там лед. — Это ты наколдовал? — Он обернулся на меня и неясно зачем пояснил: — Убил этого демона. — Да, — коротко кивнул я. — Иначе бы… иначе бы не вышло. — Он не был ни в чем виноват, — у Руйджерда, кажется, снова обострилось чувство справедливости. — Мы сегодня повздорили с ним в гильдии. Он обещал серьезно отомстить мне. К тому же иначе было никак нельзя: они бы беспрепятственно выполнили задание, и мы не смогли попасть на Милис. Руйджерд глубоко вздохнул, прикрыл глаза и, кажется, задумался. Мы простояли так примерно полминуты, прежде чем он отмер: — Ладно. Он был нехорошим человеком. — Слушай, а ловко ты его! — заявила Эрис у меня за спиной. — Так этого чешуйчатого! — Она похлопала меня по плечу. — Нужно срезать бревно, как-то обойти лед… — начал я. — Я сделаю, — заявил Руйджерд. Он давно оголил свое копье, так что ему не составило труда срубить веревку и сбросить бревно в пропасть, а после наконечником расколоть лед на много маленьких осколков, на которых уже нельзя было поскользнуться. Мы двинулись дальше. Прошло где-то двадцать минут, и в какой-то момент Руйджерд остановился и стал снова неестественно дергать головой, доворачивая ее в одному ему видном направлении. — Что там? — возмутилась Эрис. — Я чувствую демона. Он приближается сюда. Пока далеко, — объяснил Руйджерд. — Один? — удивился я. Впрочем, кажется, по этим тропам больше пускать было пустой тратой «кадров»: все равно в линию много не навоевать. — Да, — подтвердил Руйджерд. — А вот и переговорщик от культистов, — пробормотал я. — Будем идти ему навстречу или ждать здесь? Возвращаться было бы глупо, а прятаться все равно некуда. — Если будем ждать, он только через… — Руйджерд запнулся, видимо, прикидывая время, — минут сорок здесь будет. Пустая трата времени. Лучше идти. — Хорошо, — кивнул я. Руйджерд направился вперед. Постепенно тропа расширилась и теперь на ней легко помещались мы с Эрис, и еще оставалось немного места, чтобы не идти впритирку. С того момента, как Руйджерд почувствовал демона, прошло примерно пятнадцать минут. Кое-как мне удалось убедить его сперва хотя бы попробовать выслушать потенциального переговорщика: если уж тропа расширилась, на ней уже можно было худо-бедно столкнуться в битве, но шел всего один демон. Причем, как сказал Руйджерд, судя по его скорости перемещения и приблизительным размерам, он был либо ребенком, либо глубоким стариком. Прятаться было все еще негде: слева шла сплошная каменная плоть горы, а справа — пропасть теперь уже не мельче сотни метров: мы хотя и поднимались, но гора все еще оставалась весьма крутой и как бы нагоняла по высоте тропу. Впереди был поворот, но мы решили подождать, не доходя до него — чтобы испытывать никаких неожиданностей в виде внезапно выскакивающих из-за угла демонов. Мы выстроились чем-то вроде треугольника с карабинером в лице меня позади и пехотой впереди. Где-то через две минуты Руйджерд сообщил, что демон был уже совсем близко, и действительно — скоро его стало… нет, не видно — слышно. — Ах, святотатство! — голосил он. Причем звучал он не как кричащий, а как та редкая порода людей, что тихо говорить патологически не умеет. Или разучивается — контузия, разрыв перепонок. Голос был скорее старческий, чем детский, а говорок… еще чудне́е того старика из деревни: будто иностранец, неплохо освоивший грамматику, но напрочь забывший об особенностях произношения чужого языка. Прошло еще совсем немного времени, прежде чем из-за поворота появился и сам крикун. С большого расстояния было видно не совсем хорошо, но даже так я разглядел многое. Он был пигмеем — ростом ниже меня и Эрис. Так еще и уродец, каких поискать: серокожий, с гигантскими, почти слоновьих размеров ушами, с громадным носом, совершенно лысый, весь изрезанный странной вязью татуировок и бороздок специально нанесенных декоративных шрамов. Они чем-то напоминали оные у старика из деревни. Одет… нет, не одет — этот был ряжен — ряжен в сухие накидки и лоскутки из окрашенной ткани: алый, светло-зеленый, оранжевый, голубой… Старик подходил ближе, а оттого вопли его становились все громче: — Безверие! — выкрикнул он, и это послужило будто каким-то спусковым крючком: в моей памяти всплыла мантра Хитрогами, а Руйджерд сделал массивный шаг вперед, перехватывая копье. — Постой, — шепча на человеческом, я тронул его за руку. Он остановился и обернулся на меня. — Хочу кое-что проверить. Если не сработает, сделаем, что должно. — Я планировал проверить слова из мантры. Вернее, реакцию культиста на них. — Хорошо, — согласно кивнул Руйджерд. Я вышел перед ним и Эрис, встал в пафосную позу. Культист продолжал идти вперед. — Глупость! Великая глупость! Еретичество! Безверие! — повторял он. Нас разделяло всего около пяти метров, так что это становилось опасным: он мог с легкостью вынуть откуда-нибудь, скажем, дротик, и… поминай как звали. Так что я решил не откладывать: — Пик безверия! — возгласил я осудительным тоном, пристально глядя в глаза приближавшемуся культисту. Тот вдруг замер, раскрыл веки так широко, что его желтые глазные яблоки грозились вот вот вывалится из орбит. Вздох будто застрял в его горле. Он повалился на колени. Руйджерд шагнул вперед, но я рукой остановил его: интересно же было, что, черт возьми, происходило! — Зверь… — пролепетал культист, глядя на меня как на небожителя, — и я, — добавил он, прикладывая перекрещенные ладони к изрезанной груди. После очень быстро воздел руки и со всего размаху ударился лбом о землю. Да так быстро, что пыль в стороны полетела. Вот же… Он, выходит, произнес вторую фразу из надиктованный Хитогами манты. Да и эффект был скорее не как от простого кода «свой-чужой», а будто от второго пришествия. Интересно, стоит ли сейчас говорить «Ария зверя»? Судя по контексту двух предыдущих фраз, время еще не пришло. Да и этот уже, вроде как уверовал… Кажется, скажи я еще хоть слово, он в лепешку расшибется. И это не прыгая с обрыва. — Да. Аз есмь Зверь! — подтвердил я, усиленно кося под «своего». — Ах! Горе мне сирому! Обратились! — отняв от земли голову, прокричал культист. — Обратились, — кивнул я. Это слово, причем, относилось, похоже, не к нам троим, а ко мне одному. — А теперь восклонися же, ничтожный. — Как всегда милосердны! — Он, трясясь всем телом, поднялся. — Мы верно служили вам, о Зверь! Ярем проклятия нашего несть нас принудили, и не согбенно снесли! Дождались! Я мельком взглянул на лица Эрис и Руйджерда: шок и готовность читались на каждом из них. Я едва заметно кивнул им, подтверждая, что все было хорошо, и вмешиваться не следовало. — Молви, — «приказал» я культисту. — Службу несли! Как вы и наказывали, Зверь! Кровью искупляли грех творца нашего! Век не смыкая век! Каждые полутора сороков зим готовили вам невесту! Деву, чтобы кровью искупляти могла! Вот и сейчас! Дожалася вас дева! Полутора сороков зим готовили невесту… Шестьдесят лет? Если сложить это с тем, что говорил старик, выходило, что раз в этот срок, выходит, похищали девушку? Чтобы кровию искупляти могла? — Верно деяли, — снова кивнул я. — Невеста, я слышал, ждет меня? — Да, о Зверь! В целости сохранили невесту вам! Совсем юна дева, но уже кровию искупляти годна! Да, картина складывалась все четче: если эта «дева» в целости и сохранности, совсем юна, но уже «кривою искупляти годна» то… только что я, кажется, ненароком выяснил некоторые интимные подробности из жизни этой бедняжки Голли. — Добро, ничтожные. Коль готово все, ведите же к невесте моей. — Ах, Зверь! Сей же миг! Вам туда! — он указал в сторону угла, из-за которого вышел. — Во ущелии весь ваш народ, о Зверь, ждет вести и явлении вашем! — Веди, несчастный. Меня и спутников моих веди. — Я повернулся к Руйджерду и Эрис и поманил их рукой. Культист дождался, пока они подошли, тогда развернулся и повел вперед. — Что это было? Ты знаком с их культом? — сразу же спросил Руйджерд на человеческом. Он был предельно серьезен. — Да, что ты ему сказал?! — возмутилась Эрис. — Я тоже вообще-то так хочу! — Если я начну объяснять сейчас… Это будет очень долго. Давайте, я расскажу после задания. Но нам очень сильно повезло: моя догадка запросто могла оказаться ложной. Сейчас же давайте просто посмотрим, к чему это приведет. Кажется, нам хотят отдать девочку за просто так: меня почитают за какого-то их бога или могучего духа. — Хр-р-р, — недовольно прорычала Эрис. Мое лице вдруг отчего-то озарила улыбка: кажется, обойдется без кровопролития, и мы отделаемся максимально быстро. Постепенно тропа расширилась, и по ней могли идти уже мы все — втроем. Культист также маячил чуть впереди. — Там… очень много демонов, — в какой-то момента сказал Руйджерд, указывая вперед. От момента «пришествия Зверя» прошло около десяти минут. — Больше двухсот. — Засада? — удивленно спросил я. — Нет. Больше похоже на селение, — покачал головой Руйджерд. В этот момент из-за очередного поворота показалась неглубокая всюду окруженная крутыми склонами лощина, в которой расположилось… нет, называть это селением было сложно — скорее стоянка первобытных людей: землянки, шалаши из листьев и ветвей, и один домик «вождя», увешанный и увенчанный пестрым настилом, кажется, из перьев. — Ваши земли, о Зверь! — обернулся культист. — Явитесь же народу своему! — Веди к пастве меня, сирый! — прикрикнул я на него. Сейчас я заметил, что он весь дрожал. От страха что ли? Культист внезапно сорвался на бег, помчал к стоянке. Мы среагировали быстро, и ускорились, чтобы поспевать за ним. Тропа теперь шла не вверх, а вниз, так что бежать было легко. На подступах к первым жилищам культист закричал: — Зверь возвратился! Во плоти Зверь! Дождались! Демоны, до этого неспешно сновавшие по улицам, начали множиться: появлялись из землянок и шалашей. Стали собираться, обступали нас кругом. Для спокойствия я снял с крепежа на спине мушкет и вынул из сумки бумажный пакет с уже отвешенной мерой пороха, нащупал в кармане железный шарик. Толпа выглядела недоумевающей: они разглядывали нас со смесью опаски и скепсиса. Сейчас я разглядел этих демонов внимательнее. И… ох и уроды они все были: горбатые, косые, с заячьими губами… Все — низкорослые, серокожие и лопоухие. Они все были словно братья и сестры. Сколько же эти демоны провели в изоляции от остального мира, что кровосмешение так сильно исказило их? Первый культист — апостол, так сказать, — все кричал что-то — талдычил им одно и тоже: о приходе зверя, о сбывавшейся правде… Многих слов я просто напросто не разбирал, такой странный говор у него был. Но, несмотря на все старания, толпа не спешила верить, а даже наоборот — росло ее недовольство. Демоны кричали что-то в ответ: о лжи, выдумках, чужаках… И это было знаком предельно тревожным. Зубами я разорвал бумажный пакет — часть пороха посыпал на полочку, защелкнул ее, остальное — влил в дуло даже без воронки. Бумага пошла следом за порохом заместо пыжа. Сверху — пуля. Как следует утрамбовав все ударом прикладом о землю, я поднял мушкет, опустил кремешок на уже заряженное колесцо. Эти ребята вот уже сколько лет похищали людей. Я навелся на демона — особенно высокого, и рьяно спорившего с «проповедником», — и спустил крючок. Демон упал как скошенный. Грохот выстрела… не стих — он стал могучим эхом отражаться от скал ущелья, нарастать, перекрикивать самого себя. На несколько секунд он обратился ревом — того самого Зверя, — от которого задрожала земля. «Как бы мне обвал не вызвать, — запоздало подумал я.» К счастью, обошлось — эхо стихло, обвала не случилось. С эхом затихла и толпа. Всего на миг, прежде чем взорваться шепотами ужаса: — Ария зверя!.. зверя… Ария!.. Да, я был прав — у третьей фразы тоже должны были быть свои контекст и предпосылки. И раз уж паства сделала свой ход, заканчивать решил и я: двумя руками поднял мушкет высоко над головой и во всю мощь своих маленьких и невесомых легких возгласил: — Двуединый! — Двуединый… Двуединый… единый… — завторило мне эхо. Все селение рухнуло на колени — одновременно, как в театре. Я обернулся: Руйджерд хмурился, а Эрис стояла, с широко распахнутыми глазами оглядывая горы, совсем недавно рокотавшие. — Ведите невесту мою, несчастные, — приказал я, — ибо за нею явился я! — Мне дозвольте, о Зверь! — на коленях, воздев руки в мою сторону, прокричал первый встреченный культист. — Как имя твое? — Тикан, о Зверь! — Отныне нарекаю тебя Андреем, — усмехнулся я. — Дозволяю вести. И помни: хоть один волос с чела невесты моей ниспадет на землю… — Ах, как милосердны! Никогда, о Зверь! В целости дева! — Он вскочил на ноги и убежал в самую крупную хижину — она действительно была устлана перьями. — Зачем ты называл его так? — спросила у меня Эрис на человеческом. — Да так, историю одну вспомнил… почти так же начиналась, — загадочно объяснил я. — Сейчас, похоже, девочку приведут. Надеюсь, в целости. А то мало ли, что эти учудить могли… Руйджерд вдохнул, коротко проговорил: «Проверю кое-что» и побрел в сторону ближайших к нам культистов — судя по всему, девушке. На голове у нее все еще сохранилось какое-то подобие волос. Сначала он пристально разглядывал ее тело с ног до головы, после взял за подбородок, наклонился и что-то шепнул. Ее глаза тут же остекленели, ноги выпрямились, а руки прижались, что называется, «по швам» — она встала по стойке смирно. Руйджерд недовольно цыкнул языком, развернулся и бросил ей какое-то короткое слово через плечо — она тут же снова упала на колени. Он вернулся к нам. — Что ты с ней делал? — с любопытством спросил я. — Нужно обдумать. Пока не могу рассказать, — сказал он на пике серьезности. Я вздохнул: — Хорошо. — Я обернулся на украшенную хижину, оттуда спиной выходил… теперь-то уже Андрей. — Вот, кажется, и пленницу… — Я оборвался на полуслове: из дома вышла девочка в коротком сером сарафане. У нее были длинные кудрявые и светлые волосы, свободно лежавшие на плечах, большие заплаканные глаза цвета морской лазури, сейчас смотревшие на мир с испугом и непониманием, аккуратный точеный нос, очень высокий лоб… Я узнал ее. Это была девочка за право танцевать с которой я когда-то был вынужден отлупить одного аристократишку, и у которой я не взял номерок, с очень длинным, завораживающим своим звучанием именем, которое оканчивалась на гордо-позорное «Эврос Грейрат». Это была Голдефина — Голди. Вот только… что она делала здесь? Ее, выходит, тоже телепортировало? Но как тогда она оказалась на Континенте Демонов? И где жила последние девять месяцев? А еще меня она отнюдь не узнала — ее глаза смотрели на меня также, как и на все и всех остальных — не любя, не прощаясь, не узнавая. Небольшими шаткими шагами, сквозь всю эту мерзкую толпу, Андрей подвел ее ко мне. И теперь, наверное, сияющая высота обычности простого человека казалась ей чем-то невероятным — в ее взгляде проступила нотка облегчения. Я уже снова закрепил мушкет за спиной, так что безо всяких препятствий подошел к ней и обнял за талию — не из каких-то эротических, дружеских или еще каких побуждений, а скорее чтобы оградить Голди от всего это — выцепить, вытащить, вырвать из лап Андрея, отобрать у ликующей толпы всякую награду. Также этот жест, наверное, убедил культистов в принятии «дара». — Не бойся, мы пришли тебя забрать, нужно немного потерпеть, — шепнул я ей на ухо на человеческом. Она коротко кивнула. Я оглядел коленопреклонную толпу. Что-то нужно было делать теперь. Как-то избавиться от культа. Ну не вырезать же их всех? Может, рассказать им притчу? Нет, не знаю я никаких притч… Их нужно переучить! Страхом заставить следовать за добротою. Сделать так, чтобы в их жизни было все, как и у всякого человека: привить им эту великую особенность рода людского — мораль. Заставить их жить так, чтобы совершаемую доброту они могли и не замечать, но вот всегда точно знали, что поступают зло. Им нужна была проповедь — как и всякой пастве. А после проповеди — исход. За их Моисеем в лице… да даже пусть Андрея. Но если Яхве явился Моисею после исхода из Египта, то я явлюсь им до! Одарю скрижалями. Нет, сами себя одарят! — Несите старое писание — отныне нет в нем нужды. И несите каменные плиты, пергамент, бумагу — я, Зверь, поведаю вам новое! — Чтобы не оглушить Голди, я старался говорить звучно, громко, но не кричать. Толпа засуетилась, Андрей, видимо, восприняв имя за признание верховенстве над всеми, распорядился — скоро демоны принесли большие отрывы бересты и каменные плиты. Сам Андрей тоже удалился — в дом вождя, — откуда вернулся с крупной каменной табличкой. — Старое Священное Писание, о Зверь! — он преклонил колено и протянул табличку мне. Я перенял ее и усмехнулся — ее-то я планировал сжечь?! Я посмотрел на глиняную табличку: на ней было выбито всего несколько слов, полустертых, кривых, неразборчивых… С первого раза действительно могло показаться, что на ней было накарябано нетленное «Пик безверия. Зверь и я. Ария зверя. Двуединый!», вот только знаки препинания выдавали эту мантру с потрохами! В действительности, если читать текст чуть иначе — обращать больше внимания на затертости, немного додумать, — текст обращался в простую путешественическую сводку: «Пик, безветренно. Зверей в бестиарий: зверья два вида.» Какая же, черт возьми, глупость! Нет человеческой глупости никакого предела! Я громко расхохотался и с размаху бросил это «писание» на землю — оно разлетелось вдребезги: глина была старая, хрупка, а сама табличка — тонкая. — Внемлите мне, глупцы. Я возвратился, и отныне служба ваша окончена. Не ищите более дев, не искупляйте грехов кровию. Но внимайте заповеди, что я глаголю вам, ничтожные! Как выслушаете — под моим началом покинете эти места. Записывайте и выбивайте во скрижалях их. Первая: «Богов или духов властителей не достоит быть у тебя помимо Меня — Зверя»; вторая: «Не сгуби другого, и сам сгублен не будешь»; третья: «Не укради, будь то человек, демон, золото, одежда, и у тебя не украдут»; четвертая: «Не лги, и ни тебе, ни о тебе не солгут»; пятая: «Чужого не возжелай, и твоего не возжелает никто»; и шестая: «Сколько много заповедей, столь много дней работай, после один отдыхай да молись»! — Придумывал я на ходу, так что выходило… нескладно. Вольный пересказ десяти заповедей, в котором четыре отчего-то потерялись. Впрочем, за ненадобностью: прелюбодействие им только на пользу пойдет — генофонд разнообразить; кумир им несомненно потребуется — Андрей, а после и Ромул; родителей они, кажется, и так почитали — стариков среди них было немало; а имя мое… пускай произносят — не обедняю, тем более я у них Зверь, а не Рудеус Грейрат. — А теперь собирайте вещи, и уходите из земель этих. Идите на север сорок дней и сорок ночей, пока не придете к лесу — там и оставайтесь. Плодитесь и размножайтесь, следуйте заповедям, и сотворяйте лишь добро. Возлюбите ближних своих как самих себя, и во ответе будьте за тех, кого приручаете! — Намешивал я уже все что угодно, лишь бы вдолбить в маленькие головы этих ничтожных слабых пигмеев хоть какую-то верную мысль, в слепой надежде на верное понимание и удачу. — Идите же! — Я махнул рукой, разгоняя толпу. — Ты последователь церкви Милиса? — удивленно спросил у меня Руйджерд, подходя со спины, когда почти все уже разошлись. — Не-а, — я покачал головой. Как оказалось, я все также обнимал — Скорее последователь церкви милосердия, — усмехнулся я. — Это как? — Они глупы и сами не ведали, что творили. Конечно, от ответственности это их не освобождает, но эти слабые недочеловеки… они от собственной же глупости и пострадали: посмотри, как они неприглядны, как невыносимы их жизни. Они сами себе, того не зная, выкололи глаза за собственные грехи, — объяснил я. — О зверь! — откуда ни возьмись появился Андрей. — Быть может, вы желаете посмотреть на свою старую ипостась?! — Он, кажется, уже просто напросто подлизывался ко мне. — Это по пути отсюда? — спросил я. — Да, конечно, мы можем пойти уже сейчас, остальные нагонят! Особенных причин отказывать у меня вроде как и не было, так что я согласился: — Веди меня и невесту мою и спутников моих, Андрей, к ипостаси моей ветхой. Мы шли примерно десять минут — тем же путем, что и сюда. Перед самым поворотом, как оказалось, была развилка: направо был выход, а налево — горный утес над глубоким провалом — видимо, вертикальной лавовой трубкой. — Взойдите же, о Зверь! Я поднялся на утес. Сбросить он меня точно не намеревался: стоял очень уж далеко, так что я не опасался — уверенно подошел и посмотрел в провал. Высота мимолетно опьянила меня, повеяла далекими небесами и космосом, но я быстро взял себя в руки. Там, внизу, освещенный ясным солнцем, лежал скелет какой-то громадной твари — такой большой, что из одной только ее грудной клетке можно было соорудить дворец. Внутри же нее лежал скелет поменьше: кажется, существа того же вида, и располагался он так, что нечеткий взор мог улететь в этом одно двухголовое существо. Теперь я понял, откуда взялось это выбивавшееся из общей музыкальности «Двуединый!» «Тьфу! — я сплюнул в провал и обернулся, пошел прочь.» — Возвращайся к народу Андрей, под твоим предводительством, повелеваю, пойдете вы, как я сказал. — Ах, Зверь! Не смею ослушаться! — он развернулся и очень быстро для своих лет умчался прочь — вниз. Я вернулся к команде. — Ох и трудно быть богом… Наконец-то удалось от него избавиться, — выдохнул я. Мне вдруг заметился все еще растерянный взгляд недавней пленницы: она смотрела на меня с каким-то сомнением, смятением, но все еще не узнавала. Я отчего-то расстроился, но вдруг меня осенило, я хитро улыбнулся и протянул руку. — Слушай, Голди, потанцуем? — усмехнулся я. Долгожданное, но совершенно неожиданное узнавание — таким был взгляд Голди в тот момент. Из ее глаз брызнули счастливые слезы — в банде головорезов был знакомый человек (Эрис-то она ясное дело тоже не узнала, как и Эрис ее). Таких быстрых рывков я в своей жизни еще не видел — Голди буквально кинулась на меня, стянула в объятиях и разразилась рыданиям. Я аккуратно погладил ее по волосам, успокаивая. Краем глаза я заметил, как Руйджерд остановил порыв Эрис — она уже намеревалась оттягивать от меня «беглянку», но сильная рука встала поперек, давая Голди выплакаться всласть. Очень скоро Голди успокоилась, а потом и вовсе уснула — Руйджерд усадил ее себе на спину, и мы безо всяких неприятностей и происшествий пошли по горной тропке обратно в деревню. Но вот в самом конце пути нас поджидал… неприятный сюрприз: остатки команды Кайала все это время караулили нас там — Зери и демон, которого она обозвала предателем. Неясно было, какие цели они преследовали, и что хотели доказать, но, в любом случае, им это не удалось — древко могучего копья Руйджерда оставило кому на лбу, кому на затылке по ушибу, после чего мы связали горе-мстителей. В этот момент по горной тропе к нам пробрались первые культисты во главе с Андреем. Чтобы не казнить связанных, я распорядился, чтобы культисты Зверя забрали их с собой в «землю обетованную» — все-таки пришлось ввести в религиозный словарь культа еще и это понятие, — где перевоспитали в «добрых» демонов. В Порт Ветров мы добрались на повозке, полной пахучих фруктов. Очень хотелось заграбастать хотя бы пару штук, но нам строго настрого запретили даже прикасаться к ним — простым смертным их отчего-то не продавали. Всю дорогу Голди сопела — бедняжка отсыпалась после, вероятно, бессонных ночей в плену у культистов. Найти указанный в объявлении адрес оказалось несложно — это был один из мелких постоялых Порта Ветров. С небольшими трудностями нам удалось убедить директора гостиницы позвать «товарища Грейрата» (инициалы заказчика дальше имени я удосужился прочитать только теперь), что удалось только после того, как я показал свою и Эрис книжечки добровольцев, в которых, к великому удивлению директора, значилась та же самая фамилия. Все-таки связи играли роль даже в этом мире. Мистер Милфорд Эврос Грейрат, увидев дочь, с очень большим трудом подавил радостные порывы и сдержал слезы — аккуратно отнес Голди в номер, после чего уже вышел обратно к нам. — Вы не представляете… Я уже не знал что делать… — он схватился за голову. — Где все-таки была моя Голли? — Ох, сэр, лучше вам этого не знать, — я покачал головой. — Культисты? — Да, — кивнул я. — Простите, сэр, если не секрет, как мисс оказалась… — Я не продолжил фразу — и так было понятно, о чем я спрашивал. — А вы тот самый «товарищ Грейрат»? — невпопад поинтересовался Милфорд. — Да, что-то вроде того. Она — Бореас, — я кивнул на Эрис, — я — Нотос. Бастард. Не хватает только Зефироса. Меня несколько напрягает ваша фамилия, в связи с… — Я понимаю, конечно, — быстро закивал Милфорд. — Я сам из побочной ветви, так что мне невдомек, что и зачем творили эти вельможи, но, конечно, дело было серьезное. Мы с дочерью уж было думали уезжать из Роа… — То есть вы к этому никакого отношения?.. — Нет, конечно, нет, — примирительно замахал руками Милфорд. — Простите, а здесь вы какими судьбами? — Давайте сначала ответите вы — услуга за услугу, — улыбнулся я. — Ох, всенепременно. Я вам очень-очень благодарен… Я отвлекся. Нас, как и много кого, телепортировало где-то девять месяцев назад, — начал Милфорд. — Нас с дочерью и… нас двоих перенесло на Континент Милис. Мы очутились недалеко от Порт-Сента, и я принял решение начать новую жизнь — без всего этого дворянства, балов, пиров… Лишь бы Голли была счастлива. Я устроился казначеем одного капитана… — Он плавает в между Порт-Сентом Портом Ветров? — поинтересовался я. — Да, да, — закивал Милфорд. — Если хотите, я замолвлю за вас словечко… Вам ведь нужно в Порт-Сент? — Верно, — подтвердил я. — Отлично, — кивнул Милфорд. — На чем я остановился? — Вы стали казначеем капитана, — напомнил я, поглядывая на Солнце — близился вечер. — Да, я стал казначеем сэра Раварта. Несколько дней назад — простите, я потерял счет времени, уже и не помню, когда это было — согласился на уговоры Голли и взял ее с собой в плавание в Порт Ветров. В тот день меня отправили в деревню у Хар-Регуа договариваться о поставке фруктов, и мы с Голли остались там на ночь. — Это все объясняет, — покивал я. — Мисс вышла на улицу ночью… можно установить зачем, и ее похитили культисты. — Да, так наверняка и было, — кивнул Милфорд. — Я так вам благодарен… — Не стоит, вы лучше подпишите вот здесь, — я протянул ему бланк выполнения поручения. — Да, да. Конечно, — он, не глядя, нарисовал собственные инициалы в нужном месте. — Спасибо, — кивнул я. — Берегите Голди, она хорошая девочка. — Вы с ней знакомы? — удивленно спросил Милфорд. Черт, вырвалось! — На балу по случаю ее дня рождения, — я махнул головой в сторону Эрис, — мне случилось поучаствовать в дуэли с ее братом, — усмехнулся я. — Братом? Но… у меня Голли одна… Вы, наверное, о Селене? Это ее двоюродный брат сын… э-э-э… моего брата. Он довольно вспыльчивый — весь в отца. — Вполне возможно, я плохо запоминаю имена. — Они с детства очень близки и действительно как родные, — объяснил Милфорд. Я только кивнул в ответ. — Мы, пойдем, наверное. — Не посмею вас задерживать! — сразу же, будто воздушный шарик сдулся, выдохнул Милфорд. — Угу, до свидания. Может, еще встретимся. — Мы развернулись и пошли прочь. — До свидания! — крикнул нам вдогонку Милфорд. — И еще раз спасибо! — Забыл, похоже, о спящей дочери.