Неотличима от магии. Наше право

Организатором похищения оказался Томас. По крайней мере, это была официальная версия произошедшего. Его признали козлом отпущения и вскоре должны были казнить. В действительности, все оказалось несколько сложнее. Томас был повинен в двух вещах: сговор с одной из ветвей семьи Грейрат, Эврос, а также организация нападения на Филиппа. Да, незадолго до шутовского суда надо мной и Эрис, на Филиппа напали наемные убийцы. Из-за них, собственно, и Гислен пришла на помощь лорду несколько позже необходимого. Ответственность за все остальное же лежала на семье Эврос, а именно, на неких Аурелио и Архее Эврос Грейрат. Оба таинственным образом исчезли сразу же после бойни, устроенной в зале суда, а потому крайних вроде как не было. Тем не менее, начальника городской стражи Розуотера также готовили к смертной казни. Его даже пытать не пришлось — выдал все как было, подчистую: к нему любезно наведался тот самый Архей Эврос Грейрат, он привел все «доказательства» нашей с Эрис вины по делу о резне в «Харчевне дедушки Огаста», разумеется, подкрепив их кругленькой суммой. Кто в действительности устроил резню доподлинно узнать не удалось — все причастные исчезли. А потому вина легла также на начальника стражи. Как и вина за посягательство на жизнь и свободу родственницы лорда. По его внешнему виду можно было сказать, что посягать он может разве что на рульку в трактире, тем не менее, судебная система была непримирима, казнь назначили на тот же день, что и казнь Томаса. Гильотину тут пока не изобрели, а потому преступников просто-напросто вешали, эта же участь ждала и всех так или иначе причастных к похищению Эрис. — Может стоит их как-то более торжественно казнить? Ну, голову там отсечь? — спорил у Сауроса Филипп. — С чего это вдруг?! — возмутился лорд — Какую смерть заслужили, такую и примут! Ох уж эта средневековая романтика… Походы всей семьей поглядеть на наказания преступников, споры о том, как казнить предателей, выбор инструмента для мучителя, чтобы запытать до смерти заключенного — красота! И тем более гротескным этот спор между отцом и сыном казался, учитывая их предыдущую тему разговора — как преподнести спасение Эрис общественности и дворянским семьям. Филипп стоял на том, что нужно обставить все так, будто Королева Меча Гислен спасла всех, тем самым, как он выразился — «заявить о могуществе Бореасов». Саурос же, как прямой свидетель событий, а также наслушавшись рассказов Эрис обо всех злоключениях, предлагал перед публикой наградить и Гислен, и меня и старика Вильгельма — так звали алхимика. По итогу, отец и сын, не без фингала под гладом Филиппа, на удивление, пришли к компромиссу — Гислен почетно объявляют спасительницей, Вильгельму по-тихому отсыпают золота, а меня нанимают учителем Эрис. Сначала учительскую должность предложили и Вильгельму, но он мудро отказался. К тому же по Эрис было видно, насколько ее испугала магия старика — кажется, с ней у юной госпожи ассоциировались на самые лучшие воспоминания. — Рудеус! — громогласно обратился ко мне Саурос, «по-фирменному» сложив руки на груди — Есть просьба. Я кивнул. — Я хочу, чтобы ты обучал Эрис: травничество, звездочетство, грамота… Помнишь, она сказала, что хочет нанять тебя? — Да, — кивнул я — Сдержала обещание. — Верно. Недавно она подошла ко мне с такой просьбой снова, а потому я прошу тебя. — заявил Саурос. — Да, понимаю… Раньше ведь она, кажется, совсем не хотела учиться? — И сейчас, честно признаться, не хочет, — хохотнул он — Но что удивительно, она, вестимо, поняла необходимость знаний! — гордо произнес он, накручивая ус на толстый палец — А потому, я хочу, чтобы ты обучал ее. — Мне кажется, будет лучше, если она сама попросит меня. — Чего?! — громогласно возмутился он. — Я буду учить ее, но первым делом она должна обучиться просить и склонять голову, когда это требуется, — поспешно пояснил я, во избежание неприятностей — Иначе она может вырасти человеком, который сам по себе ничего не стоит. — Говоришь совсем как Пол! Впрочем, ты прав! — внезапно согласился он, хрустнув костяшками пальцев — ЭРИ-И-И-И-ИС! Нет, я понимаю, телефон у вас пока не изобрели, но посыльные-то имеются в конце концов? — ИДУ-У-У-У-У! — кажется, еще более громко ответила юная госпожа из другого конца поместья. Это у них, похоже, семейное. Вскоре на пороге комнаты показалась Эрис. — Ты звал меня, дедушка! — пинком распахнув дверь, уведомила она. Открывать двери пинком у них, похоже, тоже семейное. — М? — сначала удивила она, увидев меня — Хмф! — но потом оправилась и взглянула на меня с подобающим высокомерием, задрав подбородок. — Дедушка, папа, вы попросили? — Нет, Эрис! Ты должна научиться просить о помощи самостоятельно! — ответил ей Саурос, скрестив руки на груди. — Но ты же сказал, что попросишь… — обиженно отозвалась она. — Ты должна попросить сама, иначе мы не наймем его, и все будут называть тебя врушкой. — чуть более мягко пояснил Филипп. Да, мне все-таки пришлось рассказать им о наших похождениях более детально. — Гр-р-р… — зарычала в ответ Эрис. Да уж, к братьям нашим меньших она осталась чуть ближе остальных. Все это время я стоял в полной растерянности. Мне нужно что-то говорить? Что за детская провокация со стороны Филиппа? Меня действительно могут не нанять? Кажется, ответов я не получу. — Я. Прошу. Тебя… — начала чеканить сквозь зубы Эрис, сжав ладони в кулаки. — Как принято просить об одолжении в семье Бореас, бестолочь?! — прорвал ее ужасно громким окриком Саурос. — Ну дедушка… — надула губы юная госпожа. — Эрис! — поторопил ее Саурос, топнув ногой. Кажется, от этого со старой свечной люстры посыпалась пыль. — Гр-р-р… — снова рыкнула она. Честно, я был готов к тому, что сейчас она начнет приседать и нараспев повторять «ку». Но этот мир снова превзошел все мои ожидания — Эрис, оттопырив мизинчик, зажала в каждой руке по длинному хвостику волос, подмигнула, и наклонив голову набок елейно попросила: — П-прошу, учи меня всем этим странным наукам, мяу. Феодальная страна… — К черту арифметику и географию, мяу. Теперь я понял, почему в поместье так много зверолюдей. — Жуткую магию тоже не надо, мяу. И слава богу! — Хочу уметь делать то зелье, мяу! Ее лицо было красным, то ли от смущения, то ли от ярости. Мое же лицо выражало, пожалуй, высшую степень ужаса, непонимания и отвращения. — Эрис такая милашка, правда? — совершенно серьезно спросил у меня Саурос, вытирая проступившие на глазах слезы невесть откуда взявшимся платком. — Аг-га… — нервно ответил я. — Семья Бореасов издревле питает особую любовь к зверолюдам, — совсем невовремя пояснил дворецкий, которого нашли на замену предателю Томасу. — Я уже понял. — поспешно отозвался я. — Ну так что, мяу? — с каждым своим новым «мяу» Эрис делала шаг вперед, так что теперь она находилась в опасной близости от меня. Интересно, а как местные мужчины просят об одолжении? Спрашивать сейчас у кого-нибудь из этих ненормальных — явно не самая лучшая идея, но… Я не хочу делать это также! — Выпячивай бедра и попу, чтобы выглядеть более привлекательно. —совершенно будничным голосом порекомендовал своей дочери Филипп. Если бы Сауроса не было в комнате, я бы давно переместился отсюда прямиком на тот свет — именно такое впечатление производило выражение лица Эрис. Сейчас она выглядела словно девочка из рекламы колбасы, в которой папа не смог — звериным был отнюдь не аппетит, а оскал. Она явно этого не забудет. — Простите, а с каких пор это стало жестом просьбы? — спросил я с неприязнью в голосе. — Хм? — явно удивился Филипп. Следующую четверть часа я пытался объяснить им, насколько это странно и отвратительно. Пришлось, разумеется, лукавить, давить на врожденную общечеловеческую ксенофобию, принижать зверолюдей… Решающим аргументом стала мысль, вмещавшая в себя, кажется, большую часть пороков феодального общества: «не пристало людям дворянской крови уподобляться животным». После этого пришлось извиняться перед Гислен. Тем не менее, она, кажется, и так поняла причины таких слов и даже одобряюще потрепала меня по голове. Все-таки в некоторых аспектах детям прощается гораздо больше. В любом случае, всеми правдами и неправдами, но цель была достигнута — эти жуткие языческие ритуальные жесты отменили. Теперь просить об одолжении женщинам полагалось также, как и мужчинам. Как полагается это делать мужчинам, кстати, я так и не смог узнать. Сидя в своей новой комнате, при свету свечей, я занимался составлением плана обучения юной госпожи всем премудростям и наукам. Первым делом, разумеется, было составлено расписание. Программа была до ужаса простенькой, а потому даже если проводить по два-три урока в день, за пять лет, кажется, не усвоить ее было невозможно. Обучать Эрис или Гислен чему-то сложному попросту не было смысла — либо просто не поймут, либо в жизни не пригодится. Исходя из этого, математика ограничилась четырьмя основными действиями арифметики, базовыми уравнениями, коническими сечениями и простенькой геометрией, особое внимание было уделено грамоте, а про алхимию, к сожалению, пришлось забыть. Истории и географии Эрис самостоятельно обучал Филипп, так что с этими предметами мне возиться не пришлось. Травничество, которое в ходе моей рекламной кампании было представлено как зельеварение, а также звездочетство, привлекательное название которому я придумать не смог, должны были проводиться исключительно в практической форме — походы в лес за грибами и растениями, приготовление настоек и наблюдения небесных светил. Но это все в теории, на практике же — только сам черт знает, как поведет себя юная госпожа. Мне кажется, это в ее стиле — всеми правдами и неправдами пропускать уроки. — Тук-тук-тук! — раздался из-за двери задорный голос. Эта служанка — Кили, иногда ведет себя очень странно, например вместо того, чтобы постучать, изображает стук голосом. Ее, как я понял, приставили ко мне лично. За пару дней нам удалось найти общий язык, так что старший дворецкий не прогадал. Но так до конца и не проникшись боярской философией, я все же старался особенно не гонять ее. До сего момента она разве что ежедневно приносила мне теплую воду и травяное мыло — очень уж не хотелось обзавестись вшами. Сейчас же она, вероятно, принесла масляную лампу. Писать при свечах было слишком неудобно — каждый час или даже чаще менять огарок на новую свечу, а если не успеть, то придется еще и поджигать ее кремниевым огнивом. Пора бы уже изобретать зажигалку… — Войдите! — ответил ей я, вставая со стула. Стол был для меня пока высоковат, а потому приходилось подкладывать три подушки — только так получалось нормально писать. Сейчас, разумеется, подушки повалились на пол, так что я быстро сложил их в стопочку около стула и направился к двери. — Масляными лампами не пользуются уже как двести лет, но, если юный господин так хочет… — начала с порога служанка — В старой кладовой мне удалось найти одну, — продемонстрировала она лампу. — А что вместо масляных ламп используют? — удивился я. — В кабинете господина Сауроса стоит магический светильник, — задумчиво ответила Кили — Остальные, разумеется, свечами пользуются, они менее прихотливые. — Магический? — кажется, получится вызнать что-нибудь о магических предметах. — Говорят, он стоил целое состояние, — прошептала она, подмигнув. — Это сколько? — уточнил я. — Томас, кажется, рассказывал что-то о пятнадцати золотых… Вы украсть что ли собираетесь? — ужаснулась служанка. — Нет, конечно, — успокоил ее я — Прицениваюсь просто. — Фух! — выдохнула Кили — Тогда держите, — протянула она мне лампу. — Надеюсь, без джиннов, — ответил я, забирая лампу из цепких лап Кили. Лампа оказалась самой обычной — латунная или бронзовая, на глаз не определить. С длинным носиком, небольшой ручкой и аккуратной крышечкой. — Джиннов? — не поняла Кили. — Старая детская сказка, — пояснил я, ставя лампу на стол. — Никогда не слышала… — покачала она головой — Расскажете? — с надеждой спросила она, ее ушки при этом высоко поднялись. Так вот что значит «навострить уши». — Да что там рассказывать, — пробормотал я, начиная историю. Сказку пришлось на ходу менять под реалии этого мира, так что получалось не очень складно, приходилось выдерживать длинные паузы. — А дальше что? — потребовала продолжения Кили. — А дальше… Колдун превратился в мага-шарлатана, джинн в дух старого могучего чародея, дочка султана в принцессу королевства, а пещера-ловушка с лампой стала непроходимым лабиринтом. — Глупая какая-то сказка, — разочарованно сказала по итогу служанка. — Мне тоже всегда так казалось, — ответил ей я. — Будто бы всего можно добиться с помощью чуда, хотя так не бывает. — тихо произнесла она. — Ну магия же существует. — попытался я сгладить ситуацию. Видимо, для нее это была не самая приятная тема. — Так магия это одно, а чудеса — совсем другое, — посмотрев на меня как на полного дурака, ответила Кили — Я может и хочу научиться колдовать, но это отнюдь не решит всех проблем. — серьезно продолжила она. — И то верно… — только и оставалось согласиться мне. — Вы, юный господин, даже не догадываетесь, наверное, почему я здесь, в этом поместье? — строго и дерзко спросила Кили. Порядочный дворянин, вероятно, выпорол бы служанку за такое отношение, но мне подобное было чуждо. — Ни единой догадки. — Тогда я расскажу, позволите? — Да, конечно, — поспешно согласился я — Может присядем? — указал я на стул и табуретку, стоявшие у письменного стола. — Если вы не против. — ответила Кили, уверенно усаживаясь на стул. Я устроился на оставленной мне табуретке. — Девятнадцать лет назад мои родители бежали в Асуру из Великого Леса, когда там стали пропадать дети, — говоря холодно и отстраненно, начала она свой рассказ — Во время путешествия мама была беременна мной. Я родилась в Фиттоа, а потому нам пришлось остановиться здесь, в Роа. Хотя она и была простой горничной, я все же старался внимательно слушать. Психолог, конечно, из меня не лучший, но, наверное, нужно знать прошлое своих «подчиненных»? — Отец сразу же решил пойти в искатели приключений, но он прожил недолго — на первом же задании его прикончил магический медведь. — Соболезную… — тихо проговорил я. — Спасибо. — коротко ответила она — Маме не оставалось ничего, кроме как устроиться служанкой. Ей очень повезло наняться к лорду, — будто бы с кнопки «паузы» продолжила Кили — Когда я подросла и могла помогать маме, я устроилась здесь же, за половинный оклад. — Сколько ты уже здесь работаешь? — решил спросить я. На короткий момент она задумалась. — У меня не очень хорошо с арифметикой, но, похоже, уже седьмой год. — призналась она. — Долго, — не зная, что ответить, констатировал я. — Ужасно долго, — согласилась служанка — Когда мне исполнилось пятнадцать, и я могла устроиться работать на полную ставку, мама повесилась. — тихо произнесла она. — Боже, — прошептал я. Кили моргнула, быстро поднялась с кровати и отряхнула юбку. — Подумать только, я рассказываю это ребенку, которому и десяти нет, — горько усмехнулась она — Прошу меня простить, юный господин. Вам совсем не было необходимости выслушивать жалобы какой-то зверолюдки. — выплюнула она последнее предложение — А? Нет, нет, все хорошо, — попытался я сгладить ситуацию. — Правда? — искренне удивилась она, но тут же собралась и натянула на лицо маску покорной горничной — Уже поздно, приятного вам сна, юный господин, — елейно проговорила она и быстрым шагом ретировалась из комнаты. В очередной раз убеждаюсь, насколько все порой не радужно в этом волшебном мирке. Уже две недели я всеми правдами и не правдами пытаюсь учить Эрис. Она, в свою очередь, всеми правдами и неправдами старается не учиться. Юная госпожа делает для этого все возможное: не приходит на уроки, сбегает с уроков, срывает уроки. Иногда также сопровождает это избиениями, так что та единственная бедная горничная, владеющая магией исцеления, уже замучилась залечивать мои «ранения». Нет, исключения, разумеется — были уроки травничества она никогда не пропускала. Но мне кажется, ей нравилось не сколько собирать растения и делать настойки, сколько просто гулять по лесу. Что касательно астрономии, научившись находит на небе Анри, Эрис, кажется, была полностью довольна собой. Юная госпожа жила согласно строгой философии — если ей кажется, что какое-то знание не пригодится, то и учить это нет смысла. Согласно этой же философии, подавляющее большинство знаний ей пригодиться никак не могут. Зато Гислен исправно посещала все уроки. За эти две недели она уже научилась читать и писать, а также считать больше, чем до двух. Вероятно, наученная горьким опытом прошлого, она действительно хотела восполнить пробелы в знаниях. Бедная Эрис, которую злой учитель совсем замучил своими арифметиками и грамотами, нашлась спящей на том же самом злополучном стоге сена, где мы и встретились впервые. Может водой ее окатить? А это чертовски хорошая идея! Идея-то хорошая, но вот где взять воды я не додумался. Умел бы колдовать — другое дело, а так пришлось топать к местной летней кухне и спрашивать у дородной поварихи Крихильды, где находится колодец. После шел совсем в другую часть поместья к тому самому колодцу, а потом тащил полупустое ведро к сеновалу. Возле сеновала совсем удачно оказалось дерево, забравшись на которое по ветке, можно было перейти на крышу сеновала. Чтобы исполнить мой блистательный план, оказаться на крыше необходимо было с ведром, а потому мне в добавок ко всему пришлось идти к располагавшейся неподалеку конюшне и просить у конюха веревку. Отдавать ее парень никак не хотел, но я пообещал замолвить за него словечко лорду, и конюх согласился. Разумеется, ничего говорить я не собирался. И вот, веревка крепко привязана к ручке ведра, а я стою на крыше сеновала. Перекинув другой конец веревки через ветку повыше, аккуратно тяну ведро наверх. Неподвижный блок, чтобы его! При помощи небольшой стамески, которую теперь всегда ношу в одном из карманов, подковырнуть один единственный гвоздь, держащий дощечку, прямо над головой юной госпожи не составило труда. Надо будет предупредить Альфонса о том, что порча имущества не вычитается из моей зарплаты. Наконец-то! Невинная и ничего не подозревающая Эрис у меня как на ладони. — Юная госпожа! Вам пора на арифметику! — громко оповещаю я, щедро поливая ее лицо из ведра. Интересно, а здесь уже изобрели пытку водой? Кажется, теперь да. Помнится, наш одноглазый командир рассказывал об одной из вариация такой пытки, при дефиците воды — с помощью компрессора: человека также связывают, подводят к его лицу пистолет для подкачки и нажимают на курок. Из-за того, что воздух идет слишком быстро, дышать становится невозможно, а глаза очень быстро высыхают. Как результат, жертва рано или поздно раскалывается. Моя же жертва раскололась почти сразу — резко подскочила и тут же свалилась со стога сена. Совсем быстро придя в себя, Эрис выбежала из сеновала и также молниеносно нашла меня взглядом. — Я сейчас заберусь туда, и тебе несдобровать! — яростно крикнула она, пригрозив кулаком. Если бы она не сказала этого, возможно был бы хоть какой-то шанс, что я не убегу, как только она окажется на крыше. А так… Дождавшись, когда красная макушка юной госпожи покажется над досками кровли сеновала, я тут же спрыгнул с другой стороны и рванул к особняку. Она, конечно, быстрая, но у меня, зато, значительная фора. Несколько поворотов и лестничных пролетов уже внутри здания и вот я в нашем «классе», как раз в назначенное время — Гислен уже ждала меня. Да, здесь я в относительной безопасности — при королеве меча Эрис не позволяла себя меня избивать. Хотя, скорее Гислен своим присутствием не позволяла ей такой наглости. Разумеется, это не распространялось на уроки фехтования. — Опять гонялся за Эрис? — буднично спросила она. — Ага, сейчас она прибежит сюда. — ответил я, отдышавшись. — Удалось наконец уговорить ее посещать уроки? — удивилась Гислен. — Не-а, как всегда, попытается отомстить. — Что собираешься делать? — А ты согласишься помочь мне? — с надеждой в голосе спросил я. — Нет, — равнодушно ответила Гислен — Думаю в твоих силах справиться самостоятельно. — хмыкнула она. — Ясно… — выдохнул я. Впрочем, никто не отменял моего детского обаяния — рано или поздно мне удастся «уломать» Гислен помогать мне. Моя идея была проста как три медяка: если Эрис не хочет изучать ничего, что, как ей кажется, не пригодится, нужно убедить ее в обратном. Для этого как нельзя лучше подойдут истории Гислен из бытности искательницей приключений. — Вот ты где! — яростно крикнула Эрис, забегая в комнату, но переведя взгляд на королеву меча нахмурилась, показала мне язык и с гордо поднятой головой ушла восвояси. Ничего нового, сегодня проведу урок без нее. На следующий день прямо с утра я решил зайти к Гислен и поведать свой блистательный план. Сделав прямо-таки кошачьи жалобные глазки, мне удалось уговорить ее рассказать какую-нибудь историю по теме урока. В любом случае, сегодня первым занятием стояло фехтование, так что меня снова покалечили, на этот раз в отместку за вчерашнее. Я отчаянно старался защищаться, но юная госпожа, будучи на два года старше меня, была также и сильнее, так что мне не удалось. Сразу же после обеда я должен был обучать Эрис грамоте, и на удивление, она соизволила появиться на занятии. — Гислен, ты ведь уже взрослая и сильная мечница, — подмигнул я королеве меча, сигнализируя о том, что пора начинать игру — Тогда почему ты так хочешь учиться, разве одного меча недостаточно, чтобы жить, не зная бед? Эрис недоуменно переводила взгляд то на меня, то на Гислен. — Знаешь, раньше ведь я думала, что все так и есть, и помимо меча больше ничего не нужно, — начала она свой рассказ. Перед началом занятия мы согласовали историю, которую она должна рассказать. И судя по тому, что она готовилась поведать, жизнь искателей приключений была ужасно сложна и опасна. В особенности, если ты не умеешь читать. — Много лет назад, когда я состояла в большой группе искателей приключений, мне совсем не приходилось задумываться о таких вещах, как припасы или деньги… Да, Эрис с первых же слов заглотила наживку и теперь с огнем в глазах смотрела на королеву меча. А ларчик-то просто открывался! Гислен рассказала нелегкую историю краха их команды. Как я и думал, раньше она, мои родители и еще несколько искателей приключений состояли в одной группе. Но однажды Пол и Зенит покинули группу, чтобы начать счастливую семейную жизнь, а без таких важных членов «сыгранная» команда уже не была такой эффективной и распалась. — С тех самых пор мне пришлось полагаться во всем на себя… — продолжила Гислен. Здесь начиналась поучительная часть истории. Если вкратце, она не смогла прочитать надписи на указателях и забрела туда, где, как говорится, «голову сложишь». — И тут на меня выходит огромный пещерный медведь… По старой памяти, земные пещерные медведи были вымершим видом и достигали более трех метров в длину, не дурно. Если она смогла завалить такую махину, она действительно чертовки сильна, и все ее титулы не пустой звук. — Ни за что я не согласилась бы вновь повстречать эту тварь. Именно поэтому я хочу научиться читать и больше не путаться. Давайте начнем урок, учитель Рудеус. В тот день юная госпожа ни разу не сбежала с уроков. Отзанимавшись фехтованием с Гислен целый месяц, я наконец могу вынести вердикт — Пол совсем никудышный учитель. Образцом «боевого» образования все еще остается Звездно-полосатая фея нашего особого взвода, ведь все, черт возьми, чему он учил, пригождается в этом мире, но и Гислен тоже была на уровне. У нее было главное качество хорошего учителя — она, кажется, в полной мере понимала, как все происходит «под капотом». Никаких тебе «ухов» и «вжухов» — все по полочкам, коробочкам и баночкам. А еще она знала, как исправлять ошибки. Пол же знал, только как их находить. Из-за того, что спарринг-партнер в виде Эрис был примерно одного со мной уровня, я мог стабильно прогрессировать. Не долог час, когда я смогу постоять за себя, а пока… А пока она была немного сильнее меня, так что я, кажется, в совершенстве отточил искусство получать по голове — защищаться от Эрис было бесполезно, она просто колотила по мечу изо всех сил, пока я не выроню его. — Предугадывай действия противника, Рудеус! — давала наставления Гислен. Предугадывать? Да я и так это делаю! Только вот не помогает совсем! Предугадывать Эрис — все равно что решать задачу трех тел на бумаге. Она сделает что угодно, кроме того, что от нее ожидаешь. Наклонилась вперед, будто бы для рывка? Не-а, сейчас возьмет и отпрыгнет. Переносит вес на правую ногу, чтобы уклониться? Ни в коем случае! Наоборот, пойдет в атаку. Проще было предугадать, чего она не сделает, чем то, что она сделает. И в этом я, признаться, преуспел. Пытаюсь сделать укол, но Эрис уклоняется уходом в сторону, а потом с разворота наносит удар мечом прямо в бок. Боль чувствуется даже сквозь войлочную подкладку. Наверняка останется синяк и придется снова дергать бедную служанку. — Действуй более непредсказуемо! — советует Гислен. Чтож, это идея… Неуклюже наклоняюсь, чтоб Эрис встала в защитную стойку, а потом резко припадаю к земле, чтобы «рубануть» по ногам. Есть контакт! Один — один, маленькая бестия! Ни мой удар по ногам, ни призыв Гислен остановить спарринг, не помешали Эрис зарядить мечом мне по макушке. Готов поспорить — на одном из кругов ада грешников заставляют драться не в зловонном болоте друг с другом, а с Эрис. — Это уже больше похоже на стиль Бога Севера, — не вполне довольная моим «приемом», прокомментировала Гислен. — Разница так велика? — спросил я. — Конечно! — посмотрев на меня как на полного идиота, ответила юная госпожа. — Не следует мешать стили, — более мягко пояснила Гислен — Стиль Бога Севера предназначен совсем для другого и в прямом спарринге почти всегда проигрывает стилю Бога Меча. — Пол, говорил, что стиль Бога Севера это просто набор хитрых трюков… — все еще тяжело дыша, ответил я. — Он совсем не меняется, — улыбнулась Гислен — Но в чем-то он прав. В любом случае, я учу вас тому, в чем сама уверена. А уверена я в силе меча и силе настоящего мечника! — пафосно закончила она. — На тренировках с Полом я не был уверен ни в чем. — усмехнулся я. — Этот парень так и остался инстинктивным типом, — легкомысленно назвав Пола «парнем», пояснила она. — А это как? — нахмурилась Эрис. О-о-о, дорогая моя это очень весело! «Ухи» и «вжухи» словно те самые два кита, на которых зиждется земной шар — такие же воображаемые и антинаучные, но все равно творят чудеса. — Он сам не ведает, что творит. Просто машет мечом, будучи не в состоянии объяснить, как это происходит. В ответ на эти слова, Эрис нахмурилась еще сильнее. — Не вижу в этом ничего плохого! — горделиво подняв нос, заявила она. Не-а, девочка, ты чертовски ошибаешься. И понять свою ошибку ты сможешь, только сломав десяток деревянных тренировочных мечей о кусок скалы, который затем под мелодичное «фить» раскалывается единственным ударом тот самый «инстинктивный тип». — В чем-то ты права, — мечтательно подняв глаза, с улыбкой ответила Гислен — Когда-то я думала также, но, кажется, даже обладая великим гением, на одних лишь инстинктах продвинуться дальше определенного уровня никак не выйдет. — Но почему? — Хм… — задумалась Гислен — Я сама стала Королевой меча, лишь когда начала думать головой. Я учу вас лишь тому, в чем уверена сама, — снова повторила она — И я уверена в своем пути как ни в чем ином. В тот день мне казалось, что с таким учителем и море по колено.