Неотличима от магии. Наше право

— Именем мэра Розуотера, приказываю вам остановиться! — во всю голосил городовой — Да чтоб тебя… — пробурчал извозчик — Дамы и господа, извините за задержку! — громко уведомил он Среди пассажиров раздались недовольные бормотания, томно вздохнула пухлая молодая девушка, неразборчиво заворчал совсем плешивый старик. Щелкнув вожжами, возница остановил телегу. Теперь страж стремительно приближался. Вскоре, подъехав вплотную, городничий остановил лошадь и спешился. Наш кучер заранее соскочил со своего места и уже ждал незваного гостя на земле возле телеги. Прибывший страж порядка выглядел совсем юным — может шестнадцать лет от роду или около того. Тем не менее, держался он очень гордо. Вздернув нос, смотрел на всех свысока. — Ну и какого черта ты задерживаешь меня? — не совсем уважительно начал извозчик — По поручению главы стражи Розуотера. Вероятнее всего, вы везете убийц — отчеканил парень — Надо же… — играно удивился возница — И как же эти твои убийцы, — выделил он слово — выглядят-то? — По всей видимости, вот эти дети — кивнул на нас городовой Черт, а дело пахнет серой! Если нас сейчас поймают — верно казнят. И никакие стамески, и баночки с ядом не помогут. От осознания этого внутри похолодело. Как же не хочется умирать… Вообще, наверное, для целей поимки убийц нужно посылать кого-нибудь более опытного, но, видимо, местные офицеры решили, что обойдутся стажером. Хотя в любом случае, дела не меняет. Сейчас чертов извозчик нас сдаст, и пиши пропало... — Ха-ха-ха-ха-ха! — громко, как-то совсем по-конски, заржал в ответ кучер — Эти что ли?! И кого же они убили? Небось белку какую замучили? — Сорок человек. Взрослых и детей. — хмуро отчеканил страж — Вот так да… — усмехнулся извозчик — И что же собираешься с ними делать? — Доставлю под суд. — И с чего же ты это решил, что я тебе их выдам? Посмотри на них! Бедные дети, выглядят так, будто их из шахты только достали, да в мою телегу сунули! Не верю я тебе, парниша — похлопал по плечу городового кучер — И почему же вы их не выдадите? — Да потому что не хочется мне, и всего-то — хохотнул возница — Выглядят как дети простых бездомных. Есть ли тебе до них дело? — привел железный аргумент страж — Молчи — шепнул я на ухо юной госпоже — Что важнее — какие-то безвестные жизни, или возможность и дальше возить пассажиров из города в город? Вся надменность и веселье мигом испарились с лица кучера, он нахмурился, будто грозовая туча, громко скрипнул зубами. — Ты хоть знаешь, щенок, откуда я вылез? —тихо спросил он. Парень промолчал. — Так вот матушка моя, долгих лет ей на небесах, была всего-навсего да портовой шлюхой! В богом проклятом Арсе, пахала без продыху, не жалела ни души, ни тела, только чтобы свести конца с концами! А отец мой… Да, отец мой! Рыбак, в сети которого чудом заплыла золотая монетка, из-за чего разжившийся на девочку на ночь! Под этим гнетом парнишка-страж сжался, казалось еще немного, и превратится в одну единственную перепуганную точку. Он просто ошарашено молчал. — А теперь посмотри! Где они были, а где я. — уже более спокойно продолжил кучер — Вот поэтому, пусть даже эти дети и бездомные, я не забуду о своей человечности — тихо закончил он. — Даже если они убийцы? — робко спросил городничий — Я не верю тебе, дворянский выродок. — сплюнул возница — А потому проваливай, пока кости целы — хрустнул пальцами он. Страж сглотнул и понуро поплелся к своей лошади. Кажется, пронесло. — Спасибо — решил я поблагодарить извозчика — Чего говоришь? — Спасибо, говорю. — А… Да всегда пожалуйста. Своих не бросаем. — улыбнулся извозчик — А про убийства-то, ну… — Неправда. — успокоил его я — Ну и отлично. — вздохнул он — Дамы и господа, простите, уже выезжаем! — снова уведомил он пассажиров. Повозка снова поехала, вздрагивая и скрипя на каждой кочке или крохотном камушке. Все вроде как было хорошо, вот только возничий ехал с лицом темнее тучи. Ох и достаться же ему может за этот произвол... Да уж, отказать феодалу с его стороны было не самой лучшей идеей — за такое и казнить верно могут. Какое-то время совсем ничего не происходило, вновь появился шум людской болтовни. Но внезапно на дальнем конце повозки начало что-то происходить. Переведя туда взгляд, я увидел причину гомона — костлявый долговязый мужчина, совсем лысый, без одного глаза. Он поднялся на ноги и широкими шагами, едва ли не наступая на людей, пошагал к месту кучера. Ловким движением он перемахнул через невысокую деревянную перегородку, отделявшую пассажиров от возницы и уселся рядом с извозчиком. — Слушай, Карл, я все понимаю... — голос его был хриплый, будто каркающий, а говорил он негромко. Разобрать слова было тяжело, так еще и говор был какой-то не местный. — Чего тебе, Миги? — не слишком дружелюбно отозвался кучер. — Тебе жить надоело что ли? — прямо ответил ему мужчина, которого возница назвал Миги. — О чем это ты? — Да вот о городской страже, черт их дери. На плаху ж попадешь. — укорил извозчика Миги — Ты, местами, конечно, тот еще подонок, но в остальном-то человек хороший, плохо, если сгинешь. — Ты сам-то веришь в их небылицы? — провокационно спросил Карл, проигнорировав «оскорбления» — Пф-ф-ф, еще чего! — чуть громче ответил Миги — Ну вот и я о том же. — И все одно, тебе же хуже будет — продолжил Миги — Уверен? — насмешливо произнес возница — Я не цепной пес ни их мэра, ни тем более лорда.  — заявил он уверенно — Погонят тогда ведь тебя из города… — Подумаешь, — усмехнулся Карл — В Асуре много мест, в мире – еще больше. Я человек свободный, сам выбираю, где и кого возить. И ты уж поверь, найдется мне работенка по призванию. — Знаешь, я какое-то время наблюдал за ними. — невпопад ответил Миги едва различимым шепотом — И что? — Наши они, Карл, наши. Взгляд этого пацана… Среди тысяч узнаю. — В таком случае, какое у наших главное правило, Миги? — с улыбкой спросил возница. — Помогать друг другу, чтобы ни случилось помогать. — Именно, старый друг. Я всегда, всегда выберу умереть с честью, чем жить подонком и предателем. — Время летит, а ты, дружище, все не меняешься. — усмехнувшись, похлопал кучера по плечу Миги. Вскоре все опять вернулось к спокойной размеренности — покачивания тележки на неровной дороге, розовый закат и золотистые поля пшеницы. Красота… Спустя пару часов мы подъехали к Роа. Есть и пить хотелось ужасно, но предстояло еще отстоять в очереди на въезд в город. В общем, потребности организма откладывались на неопределенный срок. Это, конечно, не совсем хорошо, но другого выхода нет. По поводу возвращения в замок лорда у меня был свой небольшой план — идти не сразу напрямик, а для начала попетлять по не самым благополучным районам. Если идти по главной улице напрямую к замку это будет как минимум странно — двое перемазанных в пыли и саже детей паломничают к лорду. Очевидно, что нас сразу заграбастают — либо местные стражи порядка, либо предусмотрительные похитители, которые наверняка имеют здесь какие-то связи. А потому, пройдя очередь и заплатив совершенно грабительский взнос за проход в город, мы направились прямиком к трущобам Роа. Настоящее гетто, разумеется, располагалось снаружи стен, но мы решили ограничиться тем, что было. Голод не дал нам дойти до трущоб, решили все-таки заскочить в порядочно выглядящую таверну. По-моему, как раз ту, которую рекомендовала Гислен — в ней повар готовит вкусное мясо. Сели за самый дальний столик, чтобы привлекать поменьше внимания, и ожидали пока местный смазливый парнишка-половой принесет «заказ». Поскольку заведение было все-таки классом повыше, чем «Харчевня дедушки Огаста», персонал тут был представлен более чем одним трактирщиком. — Это вам — улыбнулся чересчур жизнерадостный «официант» — Ага — Я кивнул, юная госпожа спохватилась и повторила мой жест С едой решили особо не думать — я взял то самое мясо, которое стоило удивительно дешево. Возникали сомнения по поводу его происхождения, но не в этом положении думать об изысках — путь там хоть воробьи будут, главное, что наесться можно. Хотя воробьи горькие, а это тушеное нечто в общем-то довольно неплохо на вкус. — Гадофть какая — возразила моим мыслям юная госпожа — Ешь давай — вздохнул я. Послушно давясь вполне себе неплохим продуктом, она замолчала. Ассортимент напитков разочаровал — из безалкогольного тут был только местный аналог сбитня. Мед, вода, какие-то травы, а еще черт разберет что «по семейному рецепту» — как сказал половой. На этот аттракцион пришлось потратить почти все мои кровные, выделенные Филиппом, денежки. Впрочем, судя по действиям похитителей, они оказались совсем не липовыми, а потому любые материальные жертвы стоят того. Тем более, как только мы вернемся, я стрясу с этой дворянской семейки за свои услуги, при чем по тарифам прошлой жизни — как за выход в открытый космос. Наконец с мясом было покончено, и я притронулся к напитку. А что, вполне неплохо. — Какая мержофть — пробурчала юная госпожа, опять недовольная вкусом — Допивай и пойдем Уже через пять минут, оставив необходимое количество монеток на столе, мы поспешно удалились. Надеюсь, после нашего визита в этой таверне хоть кто-нибудь выживет. Оказавшись на главной улице, я поспешил увести юную госпожу в переулок потемнее. Светить своими чумазыми физиономиями в толпе нам было совсем не на руку. Уже вечерело, так что закатное солнце совсем плохо освещало узкие пространства между домами, в которых мы и скрывались. — Нам нужно отвлечь похитителей — объяснил я наконец юной госпоже мотив своих действий — В идеале наделать много шума и тихонько добраться до замка лорда, понимаешь? — Ага — с не вполне понимающим взглядом кивнула она На самом деле, как наделать шума я не знал. А еще совершенно не ориентировался в городе. Так что для начала решил медленно, по спирали, приближаться к центру города, заглядывая во все подряд окна, в надежде найти, скажем, какую-нибудь заботливую бабулю, которая проводит нас. Так проходила ночь — нервно, в постоянной боязни. От любого звука мы прятались в ближайшей тени, подсаживали друг друга, чтобы посмотреть в окно, медленно обходили город по кругу. — Вот ты понимаешь, — пьяным голосом бормотал своему другу какой-то мужичок — Эти, ик, из Милиса, совсем страх потеряли… — Ага, наслать бы на них чего-нибудь позабористее! — возмущался в ответ товарищ Мы в этот момент сидели в тени, пытаясь не отсвечивать. Видимо, неудачно: — Да, ребятки? — обратился к нам первый — Ага — согласился я, юная госпожа усиленно закивала — То-то же — ответил он, и они прошли мимо. Как оказалось, в тени нас мог заметить любой проходящий мимо пьяница. Но это было не так страшно, таких бессонных любителей чего покрепче было довольно мало. В основном, город ложился спать — на свечи у простых смертных денег не было, а до лампочки тут далековато. К тому же большинство жителей пользовались ставнями. Но в одном из домов ко сну никто, похоже, не готовился. Сквозь оконный проем, сконструированный из десятков небольших квадратиков стекла, соединенных между собой железными переборками, я глядел на крайне странную, специфическую картину. Седой старик, с торчащими во все стороны прутками волос, сидел за столом в крохотной комнатушке, окруженный по крайней мере целой дюжиной свечей. Сгорбившись, он работал над чем-то с такой кропотливостью, что казалось ничто не сможет отвлечь его от работы. Я видел его лишь со спины, но все равно смог узнать — это был тот самый глухой старикашка, продававший химикаты. Черт, да это же то, что нам нужно! Аккуратно открыв до ужаса скрипучую дверь, мы тихонько вошли в дом. Из-за глухоты того, кто здесь обитает, можно было совсем не беспокоиться по поводу громких звуков — достаточно не разбудить соседей. — Этот старик глухой, — шепнул я на ухо юной госпоже — А потому нам придется общаться с ним только с помощью пера и бумаги. Ты ведь умеешь писать? — лукаво спросил я Юная госпожа понуро покачала головой. — Хорошо, значит «говорить» буду я. Устроившись прямо на полу, я вытащил из своих карманов припасенные письменные принадлежности. Перочинный ножик мне вернули, пускай и ценою сорока жизней, так что я смог подточить уже порядком помявшееся перо. Аккуратно развернув пергамент, я долго думал, как начать диалог. Наконец, вывел первые слова: «Мы сбежали от похитителей. Помогите.». Я подсунул «послание» старику под руку. Оставалось только подождать, пока он закончит свои дела. Я был почти уверен, что пожилой алхимик заметил нас, но он был, как я и предполагал, слишком занят — смешивая что-то в двух кривоватых мутных «пробирках», старик совсем отгородился от внешнего мира. Никакой надежды, что идея попросить деда сработает, не было, но тем не менее, стоит попробовать. В худшем случае, нас просто сдадут страже, где уже, надеюсь, помогут связи юной госпожи. Хотя, учитывая наш внешний вид, ее и меня даже родная мать не узна… — А, это ты, парень! — наконец обратил на меня внимание старик М-да, если даже глухой шарлатан с рынка узнает меня, хотя видел до этого всего пару минут, маскировка у нас никудышная. Помахав старику еще одним куском пергамента и показав перо, я вопросительно уставился на него. — Эх… — вздохнул старик — Помогу, чем смогу! — чересчур громко ответил он. — Ш-ш-ш-ш! — зашипел на него я, приставив палец к губам. — Хорошо — чуть тише ответил он. Я положил пергамент на его стол и начал писать второе сообщение: «Можете проводить нас до замка лорда?». Взяв мой пергамент, он вчитался в текст и нахмурил брови. — А зачем это вам к лорду-то? Я забрал у него из рук пергамент и дописал: «Девочка — внучка лорда». Писать на столе, высотой лишь немногим меньшей, чем мой рост, было крайне неудобно. Заметив это, алхимик уступил мне стул. Уже стоя, прочитав мое новое послание, старик наконец обратил внимание на юную госпожу, стоявшую в сторонке. — Эта, что ли? — удивленно спросил он Я кивнул. — Ладно, придется поверить тебе на слово… Что за похитители-то хоть? На этой стороне пергамента уже закончилось место, а потому я начал писать на другой стороне. Аккуратно вывел: «Нас похитили несколько дней назад и вывезли в Розуотер». — Розуотер… Черт его знает, где это, но наверняка довольно далеко. — честно признался алхимик Для убедительности, я решил воспользоваться последним аргументом — обмакнул перо в чернильницу на столе старика и вывел заветное: «Лорд вас щедро наградит». Прочитав это, он усмехнулся. — Ладно. Должно быть, это того стоит. — ответил старик и направился в одну из комнат своего дома. Вскоре он вернулся оттуда с крупным золотым посохом с витиеватыми узорами. — Я раньше был самым настоящим придворным магом! Есть же еще сила в мускулах! — громогласно объявило он. На этом куске пергамента уже закончилось место, потому я вытянул из кармана следующий. На нем я написал: «Вы умеете лечить зубы?». После чего указал на юную госпожу. — Зубы, говоришь… — пробормотал он И вот, после выращивания новых молочных зубов юной госпоже, разумеется только там, где им еще слишком рано выпадать, после крупной помывки, которую нам в виде тазика с теплой водой обеспечил старый алхимик, после ужасно вкусного позднего ужина в виде по-холостяцки приготовленных щей, после еще нескольких исписанных листов пергамента, мы наконец отправились напрямую к замку лорда. Старый алхимик по такому случаю даже напялил свой нелепый золотистый балахон и конусовидную шляпу. Одним словом, выглядел как наглядный пример бургундской моды. С двухметровым посохом в руках, достаточно рослый волшебник смотрелся внушительно. А еще у него под этим самым балахоном было чертовски много разнообразной пиротехники. Словно заправский смертник, он повязал себе под одежу не менее десяти килограммов пороха. К тому же дед колдовал почти беззвучно — он неразборчиво бормотал заклинания себе под, и получалась магия. Но это было не так удивительно. Более интересным был тот факт, что старик, кажется, владел магией исцеления Святого уровня, но тем не менее, совершенно не стремился возвращать себе слух. Мне кажется, я даже его понимаю — мир слишком жесток, а так хотя бы можно его не слышать. Все наше церемониальное шествие наверняка выглядело в высшей мере гротескно — старик в пыльном золотистом балахоне ведет двоих уставших детей с мокрыми волосами по главной улице Роа в абсолютной темноте. И, разумеется, что-то должно было пойти не так. И пошло же! Меня резко дергают за руку, зажимают рот ладонью в кожаной перчатке и утягивают в темноту. — М-м-м-м-м! — яростно замычал я Лихорадочно дергаясь, пытаюсь нащупать по карманам хоть что-нибудь опасное, первой попадается только средних размеров стамеска. Со всей силы втыкаю ее в руку, хватка разжимается. — Помо… — пытаюсь кричать я, но получаю удар под дых Хриплю и кашляю, стоя на четвереньках. Черт, надеюсь меня услышали… Чувствую резкий укол, ужасную боль и холод возле позвоночника. — Кха… Похоже, все-таки ножевое… Падаю на землю, переворачиваясь на спину. — Ну и нахрена? — звучит разочарованный голос Сверху вниз на меня с презрением смотрит мужчина с ухоженными темными волосами в дорогом на вид костюме. А еще все его лицо изрыто, словно пахотная земля, недавними розовыми шрамами, будто от ожога. — Да достал уже калечить меня… — зло огрызнулся мужчина. Лежу на земле с раскинутыми в стороны руками, в агонии пытаясь глотать воздух. Краем глаза вижу золотистый балахон. Услышали. Появился шум в ушах, перевожу взгляд налево, подняв посох, старик бормочет под нос какое-то заклинание. Краем глаза замечаю бегущих к нам стражников, цвет формы в темноте не разобрать, но, кажется, не местные. Яркая вспышка, на короткий миг все вокруг охватывает нестерпимый жар, до моих ушей доносится нечеловеческий крик. Из последних сил перевожу взгляд на юную госпожу. Она с настоящим, почти животным, неподдельным ужасом смотрит то на меня, то на одного из похитителей. Кажется, он горит, старик попросту сжег его заживо. В глазах темнеет. Я успеваю улыбнуться. Лежать на скрипучих ржавых пружинках больничной койки было ужасно неудобно. В палате было совсем душно, даже жарко. Липкий зной, казалось, покрывал все тело. А еще ужасно болело где-то в области лопатки. В палате я был совсем один, еще три койки пустовали. Полы были вымыты до блеска, стены окрашены новенькой побелкой. За окном виднелось только голубое небо и яркое полуденное солнце. Скукота. Раздался стук в дверь. — Войдите! — рявкнул я своим голосом, которого сперва не узнал Дверь медленно раскрылась, совсем без скрипа. Не узнаю наши госпитали. — Привет, Марк — робко улыбнувшись, в палату вошла Нелька — Привет — не зная, что ответить, выбрал я самый простой вариант — Как ты тут? — спросила она, хлопая своими длинными ресницами — А? Отлично все вроде… — Как ранение? — Не чувствуется вовсе. — ответил я Я встал с койки. На ногах не было носков, так что странно-прохладный пол здорово спасал от жары. Нелька чуть отстранилась, я зачем-то схватил ее за запястье. — Слушай, может… Попробуем еще раз? Хлесткая пощечина привела меня в чувства. Я сидел на холодном полу в каком-то темном помещении. Перед моим лицом маячила мерзкая физиономия какого-то мужчины с ужасно неухоженными усами. — Очнулся, наконец — недовольно фыркнул он — Через час суд. Чтоб были в сознании — пригрозил он, пнув мою ногу. Точно, я ведь теперь… Постойте, суд? Черт, а это уже нехорошо. Похоже, стража Розуотера нас все-таки нагнала. Надеюсь, повязали не только нас, но и хотя бы похитителей. Так по крайней мере будет хоть какой-нибудь шанс быть оправданными. Мужчина скрипнул дверью, вышел из камеры и запер ее на замок. Дождавшись, пока исчезнет звук его шагов, я попытался пошевелиться — все тело ужасно затекло, ощущения просто незабываемые. На удивление, на руках и ногах не было кандалов. Мою свободу, похоже, ограничивали только решетки камеры. Ну хоть на этот раз без связывания обошлось — и на этом спасибо. Попробовал встать — опираясь на стенку, медленно разогнул ноги, потянулся. Будто один комок ужасной боли, вместо тела! Огляделся и поискал взглядом живых людей. Слева сидел, опираясь о стенку, уже, кажется, не живой человек: будто скелет, обтянутый костями, с впавшими щеками и вздутым животом, из его глаз, поверх подсохшего предыдущего слоя, медленно сочился гной, его грудь вздымалась мелкими лихорадочными движениями — долго такой не протянет. А вот справа от меня обнаружилась юная госпожа. Выглядела она вполне неплохо. Если бы не фингал под правым глазом — вообще отлично. — Эй, ты как? — хрипло спросил у нее я — Нормально… — тихо ответила она, хлюпнув носом Разговор, кажется, совсем не клеился. Атмосфера как-то совсем не располагала к задушевным беседам. Постойте-ка, а потому я жив? Меня же, кажется, пырнули ножом… Через боль и ломоту во всем теле попробовал ощупать спину на предмет ранений — дырку в одежде-то нашел, а вот раны под ней как не бывало. Может привиделось? Хотя от чего тогда дырка на одежде? — Слушай, а почему я живой? — решил спросить я у юной госпожи — Тебя тот старик… — Исцелил? Она кивнула. Ясно, значит благодаря ему я выжил… А почему он тогда не объяснил страже расположение дел? — А сам он где? — решил снова спросить я — Его тоже поймали… Юная госпожа всхлипнула. Дело дрянь. Я придвинулся поближе. Теперь она плакала уже совсем не таясь. Я взял ее за руку, но тут же едва не выпустил. Неприятно отозвалось болью в щеке. — Послушай, все будет хорошо — попытался я успокоить юную госпожу — Что будет хорошо? — всхлипывая спросила она А действительно, что? — Придумаем. Обязательно что-нибудь придумаем. Ты меня наняла, так что мне придется что-нибудь придумать. Она снова всхлипнула. Я приобнял ее за плечи. Нас вели по темному коридору, с обоих сторон тянулись, казалось, в бесконечность вперед и назад, одинаковые клетки с металлическими решетками и замками, тоже одинаковыми, так что выпустить на волю всех отъявленных маргиналов можно было отперев все камеры одним единственным ключом. К сожалению, этот простой как гвозди план, первым делом пришедший мне в голову, оказался совершенно неприемлемым. Даже несмотря, на то, что об этой удивительной и несомненно полезной особенности замко́в мне заботливо рассказал сам надзиратель — тот самый мужчина с растрепанными отросшими усами, даже несмотря на то, что нас вовсе не подумали обыскивать, и при мне был почти весь мой нехитрый инвентарь, даже несмотря на то, что юная госпожа, по ее словам, могла покалечить почти любого из местных хиленьких работников. Дело было в том, что нас вели конвоем — четверо охранников спереди и столько же сзади. Подумать только, на двоих хиленьких детей потребовалось целых восемь человек. Интересно, что им о нас рассказали? Ту самую небылицу про убийства сорока невинных людей? И что же, никто не усомнился. Между спинами идущих впереди конвоиров я наконец смог разглядеть просвет — привели наконец. — Сейчас что-нибудь придумаем, — уже в который раз шепнул на ухо юной госпоже — Подожди немного. В ответ она понуро кивнула. Сейчас она уже не плакала. Была спокойна. С лицом, не выражающим ни одной эмоции, она совсем без сопротивления шагала вперед. Кажется, стрессовые ситуации ломают даже таких упрямых и стойких людей, как она — подумать только, через что этой девятилетней девочке пришлось пройти за последние три дня… — Кому сказали, не болтать! — крикнул сзади один из конвоиров — Да молчим мы… — тихо ответил ему я — То-то же! — удовлетворенно произнес он Глухого старика, спасшего мне жизнь, нигде не было видно. Может, его уже выпустили? Он-то особо ничем не провинился — подумаешь, подпалил какого-то преступника. Вскоре, нас наконец вывели на свет. Если быть точнее — в зал суда. Он выглядел вполне обычно — прямоугольной формы комната, две деревянных клетки по бокам, возле длинных стенок, у одной из коротких стен на подиуме стояла массивная кафедра, за которой уже располагались наверняка очень важные шишки, с другой стороны же скамейки для суда присяжных и разномастных зевак. На свободе мы были недолго — очень скоро нас завели в одну из деревянных клеток, в которой уже сидел наш слабослышащий друг. В другой клетке я разглядел тех самых похитителей — в частности, бедолагу, на душу которого пришлось больше всего испытаний. На этот раз он был без своей великолепной шевелюры, да и в целом выглядел устрашающе — стянувшаяся на черепе кожа нездорового красно-фиолетового оттенка лежала будто пластами, готовая вот-вот отвалиться, одного глаза у него не было, нижняя губа тоже стянулась к подбородку, обнажая белые зубы. Я присел на одну из лавочек, юная госпожа сделала то же самое. Один из мужчин за кафедрой, тот, что стоял посередине, откашлялся. — Итак, теперь, когда обвиняемые на месте… Господа присяжные заседатели, я попрошу тишины! — рявкнул он на мигом затихших аляповато выглядящих присяжных Разодетые в какую-то шутовскую одежду, не менее двух дюжин присяжных заседателей устроились на своей лавочке в первом ряду, с нетерпением ожидая начала процесса судопроизводства. — Обвиняемые на месте, я полагаю, можно начать заседание. Слово обвинителю. — читая с бумажки, отчеканил, по всей видимости, глава местной судебной системы. В стене, возле которой находилась кафедра, как оказалось, была одна незаметная дверь. Из нее и вышел наш обвинитель — сухонький старичок невысокого роста, с трудом держась на ногах и опираясь на трость, он всеми силами пытался остаться в вертикальном положении. Совершив невероятное усилие, он наконец смог подняться на подиум с кафедрой. Из-за нее старичка совсем не было видно, поднялась суета, и вскоре из той же самой двери ему принесли небольшую деревянную стремянку, на которую он с трудом залез. Теперь ему открывался вид на весь зал суда. Он словно слепец, переводил взгляд с одной детали интерьера на другую, подолгу смотрел на каждого из присутствующих. Наконец его взгляд зацепился за нашу клетку. — Это они. — тихо сказал он — Что? — спросил один из «судий» — Они это! — крикнул старик — Все как в том чертовом журнале! — выпучив глаза, распалился он — Журнале? — Да! Рыжая девочка и зеленоглазый мальчик! Самая дешевая комната! За проклятые четырнадцать медяков! — брызгал слюной старик — В самом конце коридора! Дверь без ручки! Я перевел взгляд на похитителей. Относительно целый усмехнулся и что-то сказал обожженному. Старик все продолжал кричать, уже переходя на почти животный вопль, заместо членораздельной речи. Его увели. — Внесите оговоренную улику. — предложил один из мужчин у кафедры, подтянутый, с темно-русыми волосами, лет сорока. Один из дежурящих солдатиков сорвался с места и убежал в ту самую дверь. Вскоре он вернулся с табелем в руках. Бумага была закапана чем-то коричневым, видимо, подсохшей кровью. Судьи собрались вокруг бумаги, периодически кивая, они внимательно глядели то на нас, то на табель. — Передайте улику суду присяжных — объявил глава «суда» Табель пошел по рукам и оказался у разодетых присяжных заседателей. Теперь уже они глядели на бумагу, сравнивая описание с нами. — Кто считает улику весомым доказательством вины? — спросил один из судий — Постойте, ваша честь, — усмехнулся менее пострадавший похититель — Вы ведь даже обвинение не озвучили. — Ах, верно! — спохватился главный судья — Обвинитель оказался не в состоянии предъявить претензий… Потому обвинение составляется по факту преступления — убийство сорока человек, включая детей, при помощи холодного оружия, проявляя особую жестокость. Из зала раздались вздохи, поднялся гул. — Попрошу тишины! — снова рявкнул главный судья — Кто считает улику весомым доказательством? — спросил он, поднимая руку Руки подняли все: и судьи, и присяжные заседатели, и даже некоторое зеваки из зрительного зала, которые в жизни того табеля не видели. — Единогласно. Защита обвиняемых? — посмотрел на нас судья Никто не поднялся, чтобы сказать хоть что-нибудь в наше оправдание. Я поднял руку. — Кто за то, чтобы дать слово обвиняемому? — спросил судья Зал снова зашумел, но никто не согласился дать нам шанс. — Снова единогласно. — отчеканил он — Сторона обвинения господ напротив? Один из судий поднял руку. — За них поручился сэр Архей Эврос Грейрат. Я считаю, обвинения могут быть сняты. — сказал тот самый мужчина, который приказал внести улику — Кто за? Руки снова подняли все судьи и все до единого присяжные. — Единогласно — уведомил главный судья — Перейдем к вынесению приговора гарантированно виновным. — Предлагаю казнь через повешенье — сказал мужчина, объявивший о поручительстве за похитителей — Кто за? — спросил главный судья Черт, нам уже выносят приговор… Нужно что-то предпринимать. Справедливости от этого сплошь подсадного суда ждать не стоит. К тому же здесь руку приложил некто Архей Эврос Грейрат, фамилия которого намекает на крупные связи в этом регионе… Нужно устроить шумиху. Пусть даже поубивать кучу людей — не важно. В данной ситуации работает принцип «цель оправдывает любые средства». Нужно что-то, чего местные еще не видели, от чего все впадут в ступор. Точно! Я вынул из кармана пергамент с пером, и даже не используя чернил просто-напросто нацарапал на нем: «Нужно использовать искровой порошок». Передал записку старику, который с совершенно беззаботным лицом сидел на одной из скамеек внутри клетки. Алхимик долго вглядывался в бумажку, хмурил брови, после чего коротко ответил: — Не сейчас. Позже. Твою ж… — Единогласно. Предлагаю привести приговор в исполнение прямо… — объявлял судья Его перебил страшный грохот. Дверь в зал суда распахнулась. — Что за чертовщину вы здесь устроили?! Это был сэр Саурос Бореас Грейрат. — Дедушка! — ожила юная госпожа — Дедушка, помоги нам! Спасены? — Что посторонний делает в зале суда?! — испуганно спросил судья Либо местные совсем не знают лорда земель, на которых живут, либо им заплатили действительно много. Саурос широкими шагами направился прямо к кафедре. Ему наперерез бросились присяжные заседатели. Откуда ни возьмись, у них в руках оказалось холодное оружие самых разных мастей. Лорд уже добрался до кафедры, и проломив деревянную стенку ударом крепкой руки, схватил главу судебного произвола за горло. Его окружили по-клоунски одетые присяжные. Ясно, значит это целенаправленная диверсия… А наемные убийцы, получается, шуты? Оригинально. В зал суда ворвались стражи в форме Роа. Должно быть, Саурос взял с собой дружину, но сам бросился сражаться в авангарде. Раздалось тихое шипение. Я перевел взгляд на источник звука — это оказалась бомба. Карикатурно выглядящая, черная круглая бомбочка с медленно прогорающим фитилем. Кажется, на нее даже никто и внимания не обратил. Как гром среди ясного неба, раздался взрыв. Помещение наполнилось белым густым дымом. Бомба послужила спусковым крючком, то тут, то там стали раздаваться лязганья и скрежет оружия, крики и стоны людей. — Сделай что-нибудь! — дергала меня за плечо юная госпожа — Подожди! Я наконец выудил из кармана самую крупную стамеску. Такой только пни колоть, на мой взгляд. Со всей силы воткнув ее в один из деревянных прутьев, я ударил по ручке ногой, пытаясь переломить преграду, но лишь вбил инструмент глубже в дерево. Еще один удар, а потом еще. Деревянный прут переломился. — Лезь! — крикнул я юной госпоже, вытаскивая из пазов остатки палки Она пролезла в проем, за ней последовал старик, последним выбрался я. Дым уже поразвеялся, стали видны общие очертания предметов и людей. На полу лежало множество раненых и убитых. Особо явно выделялась фигура Сауроса — он, кажется, во всю сражался «на передовой», раскидывая могучими кулаками наемных убийц. — Нужно помочь дедушке! — крикнула юная госпожа, бросаясь вперед — Стой! — схватил я ее за руку Из дыма показался один из похитителей. Тот самый, обожженный, с искалеченной рукой, переживший отравление выжимкой из болиголова. — Ну наконец-то — с явным усилием проговорил он, вытаскивая из-за пазухи крупный нож. Он стоял прямо на пути между нами и Сауросом. Вскоре показался и его дружок. — Из-за вас, детишки, мне пришлось изрядно пострадать. В основном из-за тебя, мелкий говнюк! — крикнул он, яростно смотря мне прямо в глаза Ведет себя, будто какой-то клишированный злодей, нет бы сразу на нас напасть? Я перевел взгляд на Сауроса. В этот момент к нему со спины подкрался один из присяжных. — Дедушка! — крикнула юная госпожа Лорд отвлекся. Нож вонзился в его спину. — Ра-а-а-а! — взревел он, хватая наемного убийцу. Голыми руками он сломал тому шею. Лорда ранили, дело дрянь. Если старый алхимик ему не поможет, долго не протянет… Тем временем, похититель бросил в меня свой нож. Нож летит быстро. Прямо мне в голову. Чересчур быстро, не успею уклониться. Короткий щелчок, будто звук метронома, а после протяжный железный лязг. Передо мной оказывается мускулистая оголенная спина, покрытая шрамами. Серые волосы, уши и хвост. Гислен. Выглядываю из-за ее спины. Обожженный похититель стоит в боевой стойке, держа в руке простой на вид меч. — Какой талант… — тянет время похититель, растягиваясь в улыбке — С кем имею честь сразиться? — спросил он — Гислен Дедольдия. Королева Меча. — хмуро отвечает она — Аурелио Эврос Грейрат. Святой Севера. — усмехнулся он. Погодите, его разве не Гней зовут? Кажется, его дружок обращался к этому Аурелио именно таким именем. Маскировка? Раздалось тихое шипение. Под ногами Аурелио останавливается бомбочка. Снова грохот, снова белый дым. Гислен стоит непоколебимо, будто никакого взрыва не произошло. Похитителя не видать. — От него и потрохов не останется! — кричит Гислен алхимик — Помогайте лорду! Она коротко кивнула, после чего исчезла. Исход схватки теперь был предрешен. Битва закончилась в следующие полминуты. В живых, кажется, не осталось никого. Дым совсем развеялся. Саурос сидел на полу, тяжело дыша. Вокруг него образовалась небольшая лужица из крови. — Дедушка! — бросилась к нему юная госпожа. Теперь я отпустил ее руку — Эрис… — вымученно улыбнулся он Старик-алхимик тоже побежал к лорду, с удивительной для его-то возраста прытью. Я тоже поплелся к ним. — Нужно залечить рану! — крикнул он — Кричишь-то чего?.. — тихо спросил Саурос — Раз надо — значит надо… Прилягу пока. — тяжело вздохнув, он завалился на спину Старик присел возле него и стал бормотать свое заклинание. Не менее сорока секунд прошло, прежде чем из его ладоней полилось зеленоватое свечение. Вскоре, лорд уже дышал не так тяжело, а еще через полминуты и вовсе поднялся на ноги. — Где похитители? — спросил он у Гислен Все перевели взгляд туда, где недавно взорвалась бомба. В деревянном полу виднелась крупная пробоина. В метре от дыры нашлось то, что когда-то было правой ногой, в паре метров в другой стороне — остатки левой. Похитителей нигде не было. — Черт с ними! Главное, что ты жива! — громогласно объявил Саурос, поглаживая внучку по голове Похоже, миссия провалена. Самостоятельно довести юную госпожу до дома мне не удалось. Нас несколько раз чуть не убили. Что же, теперь, видимо, меня ждет если не плаха, то, как минимум, возвращение в Буэно, к размеренной жизни обычного ребенка. — Дедушка, я хочу нанять его своим учителем! — заявила юная госпожа, указывая на меня пальцем — А тебе я даю особое право — называть меня Эрис, по имени!