Неотличима от магии. Наше право

Горничная снова взяла меня на руки, а я, уже привычный к такому, состроил самую скучающую мину, на которую только был способен, мол «ну а дальше-то что?». В такие моменты она всегда смотрела на меня с какой-то странной смесью отвращения и непонимания. Может ее смущал чересчур осмысленный взгляд полугодовалого ребенка? Тогда зачем, в таком случае, она меня на руки берет? Вдруг в комнату зашла мама. — О, вот ты где, Руди! — сказала она и забрала меня с рук горничной На ее руках я часто тоже делал похожее выражение лица. Знаете, не очень приятно, когда тебя вот так просто отрывают от земли. И ладно бы от земли меня отрывала бочка с керосином, на вершине которой я сижу, ракетой называется, так нет же, простая женщина! — Знаешь, Лилия, мне кажется он не очень любит, когда его держат на руках… — пробормотала Зенит, а через время добавила — Зато какой у него умный взгляд! — Мне кажется, даже слишком, Госпожа. — Думаешь? — Просто предполагаю. — пожала плечами горничная, которую, как оказалось, звали Лилией. На следующий день горничная ушла куда-то на несколько часов. А когда наступила ночь, она два десятка минут размахивала надо мной чадящими едким дымом травами, нашептывая какие-то неразборчивые слова. Думала, наверное, что я сплю, но с таким аккомпанементом заснуть сложнее чем в общежитии летного училища. Может традиция у них такая, размахивать над «спящим» младенцем благовониями? Хотя если «это» у них благовония, то мне искренне жаль здешних людей. Прошло, наверное, около года от моего рождения. Теперь я больше, чем был раньше, а потому горничная уже не может так просто брать меня на руки. Недавно я решил наконец покорить недоступную до того высоту — второй этаж дома. Да, я уже бывал там раньше, но попадал туда только с помощью родителей, а теперь открывался настолько большой простор для действий, что и представить сложно было. Как, например, кабинет папы. Кабинет, конечно, громко сказано, скорее каморка с книжной полкой и столом. Книг было всего пять, все до единой были рукописными, а это значило, что, во-первых, книги стоят баснословных денег, и то, что их аж пять — уже удача, а во-вторых, технологию книгопечатания тут так и не изобрели. Ну ничего, изобретем, время терпит. За этот год мне почти удавалось говорить на местном языке. Наверное, сказывался опыт изучения других языков в прошлой жизни. Кажется, она была так давно… Интересно, а этот мир такой же круглый и все-таки вертится, как Земля, или наоборот, плоский как блин и стоит, скажем, на трех китах? Есть ли здесь космос? Другие планеты? Ладно, потом узнаю. Если здесь книги печатать не умеют, то о космосе точно пока не думают. Возвращаясь к книгам, читать очень хотелось. Но была одна проблема — я не умел. Однажды папа увидел, как я сижу, листая книгу, и, вероятно, правильно понял намек. Усадил меня на колени и принялся эту книгу читать. Учить таким образом алфавит было сложно, почти невозможно, но иного выхода не было. Кажется книга, по которой мне приходилось учить алфавит, была какой-то сказкой. Толи о добром волшебнике, сражавшемся с демонами, толи об этом же волшебнике и его команде. Не все слова были понятны, но в любом случае, спасибо тебе, пап. Сегодня мне исполнилось два года. Ну может не сегодня, но буду ориентироваться на эту дату. Все-таки я так и не узнал сколько в году дней. Зато узнал, что года здесь считают по «Бронированному Дракону». Сейчас, например, четыреста девятый год Бронированного Дракона. Родился я, получается, в четыреста седьмом. В целом мое двухлетие особенно ничего не значило. Дни рождения здесь, похоже, не отмечают, а в целом ничего особенно не поменялось, говорю я теперь лучше, чем год назад, что не может не радовать. Недавно возникла идея попросить кого-нибудь более смышленого обучить меня искусству чтения. Зенит, например. Ну или Лилию, тоже как вариант. Она, вроде как, женщина хорошая. Ну и что, что детей не очень любит. — Лилия — громко позвал я, неся в руках книгу. Кажется это была еще одна сказка, о трех мечников и каком-то волшебном подземелье. — Юный господин? — она повернулась ко мне, пытаясь улыбнуться — А научи меня читать. — Ох, не лучше ли вам обратиться за этим к маме? — попыталась отвязаться она И у нее получилось. Не хочет — ну и как хочет, всегда есть несколько вариантов. Как говорится, «хочешь жить — умей вертеться». С такой же просьбой направился к Зенит. На нее она с улыбкой до самых ушей, конечно же, согласилась. И ее нисколько не смутило, что об этом просит двухлетний ребенок, который только говорить внятно научился. Был у нас в летном училище один выскочка, так все время кичился тем, что в девять месяцев он уже говорил предложениями, а к двум годам сам прочел букварь, и в школу он пошел в пять лет, и экстерном закончил в тринадцать. После школы, конечно же, поступил в самый престижный университет страны, а после него захотел стать космонавтом и, пройдя положенный год армии, направился в летное училище. Серегой его звали, застрелился на высоте ста пятидесяти километров над Японией. Ха, как знал, что плохо кончит! Возвращаясь к чтению, за два месяца я освоил алфавит в совершенстве. А поскольку язык я знаю и так, сложным это не было. Гораздо более кошмарной была местная грамматика, если, конечно, в нее вдумываться. Ничего похожего на русский, английский или даже китайский в ней не было. Ну хоть иероглифы они не изобрели, и на том спасибо. Наконец снова пробравшись в кабинет папы, я уставился на полку с книгами. Глаз ухватился за «Учебник по магии», который я откладывал на потом, чтобы точно понять все, когда научусь полноценно читать. Раньше я в магию совсем не верил. Да и не было ее у нас, землян. Зато физика была, математика, химия. Химия. Наркотики… Я тряхнул головой, отгоняя наваждение о не самом лучшем периоде прошлой жизни. Но пришлось, так сказать, уверовать, когда почувствовал колдовство на самом себе. А потому вдвойне было любопытно посмотреть на новую неизведанную науку. Да, именно науку. Хотелось надеяться, что в магии все также стройно, как и во всем том, с чем я сталкивался в прошлой жизни. Согласно книге, магия делилась на три типа: атакующая, исцеляющая и призывающая. Классификация, конечно, так себе. Из названия неясно, что точно входит в каждый из типов. Хотя, вероятно, жителям этого мира для простоты объяснения на базовом уровне было достаточно и этого. Интересно, есть ли какие-нибудь школы магии? Или даже университеты? Нужно обязательно узнать! Также магия, похоже, совсем не бесплатная, нужно использовать так называемую «ману». Ну да, а как же, закон сохранения энергии не пересилить! И, имея эту самую ману, любой человек мог колдовать. Но был еще один способ — магические предметы. Они сами по себе были напитаны маной, а потому, даже не обладая собственной, можно было творить магию, если я все правильно понял. Про магию без наличия собственной маны даже отдельно писалось — похоже, существовали какие-то расходники магической энергии. Их разрабатывали старые волшебники, которые со своим «устаревшим» запасом маны не поспевали за быстро растущими аппетитами заклинаний, разрабатываемых молодыми и амбициозными магами с большими резервами. А еще этот самый резерв, по словам автора, определялся от рождения и предавался по наследству. Также мало кому удавалось расширить запас. Бывали, конечно, исключения, но мне совсем не верилось, что я таким исключением стану. В дополнение ко всему прочему, колдовать можно было как с помощью заклинаний, произносимых словами, так и используя заклинания, впечатанные в болванку с помощью магических кругов. Беглого взгляда на один такой круг простейшего заклинания хватило, чтобы понять сложность и несовершенство этой системы по сравнению с вербальным колдовством. Круги выглядели монструозно, как самая настоящая электрическая схема, но не привычная землянам, а разработанная какой-то инопланетной расой. Может магию вовсе и не люди создали? Если так, то в этом мире могут быть какие-то другие разумные цивилизации помимо человеческой. Об этом тоже нужно разузнать. В книге также в кратком содержании была описана история развития магии. В давние времена, например, вербальное колдовство было едва ли не сложнее магических кругов, или может стоит называть их схемами? Самые короткие заклинания могли занимать несколько абзацев текста и были похожи на самую настоящую молитву. А потом заклинания стали сокращать, и они вошли в обиход. Вспомнилось как Зенит использовала исцеление, кажется, это заклинание и вовсе состояло всего из нескольких коротких словосочетаний. Странно, что то же самое не случилось с магическими кругами, но, возможно, все еще впереди. Некоторые люди, похоже, достигали такого мастерства в магии, что творили магию без слов и кругов. Это было вполне логичным. Так, например, под чутким руководством диспетчера даже какой-нибудь машинист поезда, проговаривая вслух каждое действие, в состоянии худо-бедно посадить на землю пассажирский самолет. А вот сажать истребители на авианосцы с такой же ловкостью, какую показывали мои сокурсники в летной академии, после пошедшие в такие специфические войска, не мог даже я. Зато я помнил наизусть всю приборную панель «Союза», но это уже так, хвастовство. Хотя была у меня и другая теория. Возможно, магия строилась на том, что нужно было верить в происходящее, а чтобы помочь человеку поверить, как раз использовались всякие заговоры и мантры. Действительно, языки же в разных странах могут быть совсем разные, и что, в таком случае все должны колдовать на языке какого-то одного государства? Как-то несправедливо получается. Конечно хорошо было бы проштудировать всю книгу вдоль и поперек, но, похоже здесь теоретическая часть заканчивалась. Дальше шли только сами тексты заклинаний, схемы, магические круги, а где-то даже иллюстрации к заклинаниям. Быстро пролистав оставшуюся часть учебника в поисках чего-то более интересного, я наконец остановился на, как мне показалось, самым безобидном из всех заклинании — «Водяном Шаре». Из семи уровней магии: Начального, Среднего, Продвинутого, Святого, Королевского, Императорского и Божественного, он был самым первым — Начальным. Эти уровни, похоже, также были званиями магов. Если маг владел, скажем Королевском уровнем магии воды, то он был Королем магии воды, или как-то так. Занятная система. Перелистнув страницу обратно к «Водному Шару», я задумался. Действительно, что может пойти не так? Всего каких-то триста миллилитров воды, ну может пол литра — по иллюстрациям понять было сложно. Вода, конечно, под большим давлением способна резать все — от плоти до стали, но тут большого давления не наблюдалось. В любом случае миска воды, пусть даже и на скорости, не могла сделать ничего плохого. Прочитав несколько раз заклинание шепотом, я наконец выучил его наизусть, чтобы не стоять с тяжелым учебником наперевес, неловко поглядывая туда каждую секунду и неразборчиво бормоча себе под нос заклинание, которое так и не удалось вызубрить. Встав в около-боевую стойку, а именно, согнув ноги в коленях, словно какой-нибудь баскетболист, и выставив руку вперед, я закрыл глаза, а после медленно открыл, пытаясь сосредоточиться. Момент все-таки был волнительным. — Ниспошли защиту воды туда, где она требуется, да направь сюда кристально чистый поток, Водяной Шар! — уверенно проговорил я И ко мне явилось необычное чувство, будто бы кровь двигалась по венам вперед, к руке, стараясь вырваться наружу. Но внезапно все мое тело пронзила резкая острая боль. Она, казалось, наполняла каждую клеточку тела. Перед глазами все будто было покрыто темной пеленой, бешено стучало сердце, в ушах звенело, а все мышцы свело спазмом, так, что я даже вдохнуть не мог. Я рухнул на колени, и на конец, судорожно хватая ртом воздух, пытался отдышаться. Я оперся руками о пол. Со лба градом стекал горячий липкий пот. Кружилась голова, все плыло перед глазами. — Уж лучше центрифуга… — я едва сдержал рвотный позыв. — чем это. — хриплым голосом закончил я. Руки все еще дрожали, как у наркомана во время припадка, диафрагма сокращалась будто в предсмертной агонии, не давая нормально отдышаться. На глазах, кажется, проступили слезы. Болела каждая мышца, как если бы только что прошла самая тяжелая в моей жизни тренировка, но все остальное, кажется, потихоньку начало отступать. Спустя три минуты, на негнущихся ногах, опираясь о стенку, мне наконец удалось принять вертикальное положение. — Да, абсолютно точно. — тихо пробормотал я — Лучше трижды подряд входить в атмосферу, чем единожды колдовать… Кое-как добравшись до двери, я отворил ее и едва не вывалился в коридор. Там, как назло, будто поджидала, находилась Лилия. Подглядывала что ли? — Юный господин! — подскочила она ко мне, присев рядом, как только увидела — С вами все хорошо?! Мне показалось, или в ее глазах действительно проступила тревога? Я все-таки больше ожидал какого-нибудь злорадства. Неужели лед тронулся? — Просто плохой сон… — попытался я состроить детский голос, но вместо него, похоже, вырвался лишь охрипший полу-кашель, полу-стон, только отдаленно напоминающий человеческую речь. Стоп, а я вообще на местном языке это сказал? — Плохой сон? — переспросила горничная Да, похоже хотя бы с языком все вышло нормально. — Ага — я шмыгнул носом, сам от себя такого не ожидая. Надеюсь, получилось показаться самым обычным, просто очень напуганным, ребенком. — Бедненький — с самой настоящей, не наигранной жалостью в голосе произнесла она, а затем прижала меня к груди, поглаживая по волосам. Эй, Лилия, а где твоя фирменная помесь смятения с отвращением? Где ехидная ухмылка и злобное «так тебе и надо, маленький дьяволенок!»? Да ладно, шучу. Иногда просто приятно побыть совсем маленьким человеком, которого пожалеют, обнимут, пригреют. У меня никогда не было родителей. Вернее, они, вероятно, были, но я их ни разу не видел. Все детство я провел в приюте. Ну, почти все, был еще, конечно наркопритон. Не хочу его вспоминать. В приюте я никогда не получал никакой ласки ни от воспитателей, ни от приходивших к нам парочек, ищущих себе хорошенького ребеночка. Хорошеньким я не был, из-за чего всегда получал лишь презрительные косые взгляды. Если вспомнить, я, пожалуй, даже ни разу ни с кем и не обнимался-то по-настоящему, искренне и беззаботно, как это делают самые обычные дети. Не знаю сколько это продолжалось, но мне кажется не прошло даже минуты, как в коридоре появилась мама. Лилия тут же встала, отряхнула форму и ответила на вопросительный взгляд Зенит. — Юному господину, кажется, приснился кошмар. — Божечки… — Зенит прикрыла рот рукой — Пойдем, Руди — она мягко улыбнулась и повела меня на первый этаж — Не бойся ничего. Мама всегда рядом! Знаешь, твоя мама ведь раньше была самой настоящей авантюристкой… Уходя, я увидел, как Лилия заглянула в кабинет папы, после чего с удовлетворенной усмешкой аккуратно закрыла дверь и, кажется, что-то пробормотала себе под нос. По губам я разобрать не смог. А потом Зенит принялась рассказывать историю о том, как она была искательницей приключений. Из ее рассказа удалось много чего узнать — помимо магии здесь есть еще и магические звери! И эльфы с гномами. Даже полулюди полузвери. Так может кто-то из них и создал магию? Теперь точно нужно узнать. Три года. Целых три года я в этом мире. Таком странном, но интересном! За прошедшие месяцы я неустанно пытался освоить магию, но раз за разом терпел крах — все тот же эффект, будто сама смерть приходит за мной и жалостливо смотрит на мои попытки, в последний момент уходя, все же решившись меня пощадить. Зато подтвердилась моя теория — волшебство не зависит от языка. Да и от слов в целом оно не зависит. Произнеся заклинание на русском, я получил тот же эффект. После я попытался колдовать безмолвно и вновь едва улизнул от старушки с косой. После пятой попытки я прекратил мучения. Видимо, все, что было написано в учебнике касательно резерва оказалось правдой — он определяется от рождения. И у меня от рождения он определился равным нулю. Хотя возможно этот учебник был и не учебником вовсе, а образовательным материалом для учителя. Чуть позже нужно будет обсудить этот вопрос с родителями. Они, в отличии от Лилии, все также оставались в неведении относительно моих тщетных попыток колдовать. А вот горничная, наоборот, всячески показывала мне, что обо всем догадалась. Нет, не о перерождении. О магии. Точнее о ее отсутствии. С ней мы ни разу не обсуждали этот вопрос вслух, да и никто не стремился. Все-таки я трехлетний ребенок, что, по ее мнению, со мной обсуждать? За прошедший год я также несколько раз выходил на улицу вместе с Зенит, старательно играя роль послушного сынишки. Планировку деревни я заучил. Никаких признаков рационального расположения домов не наблюдалось — строения стояли вдоль дороги или рядом с полями пшеницы маленькими группками по три-четыре штуки. Жители деревни были довольно приветливыми, можно даже сказать в какой-то мере счастливыми людьми, что радовало. Значит, здесь все будет не так, как в приюте… Когда я окончательно разуверовал в своей способности колдовать, мне в голову пришел образ Пола, вытворявшего с мечом, казалось, недостижимые для нормального человека трюки. Может это тоже такой вид магии? Нужно попробовать повторить и его. Так, примерно через месяц после ориентировочной даты моего трехлетия, я подошел к Полу, как раз в тот момент, когда он опять размахивал мечом, с вопросом: — Пап, а ты научишь меня фехтовать? — Руди, — его лицо, казалось, сейчас начнет сиять от счастья. Он улыбнулся так широко, что мне стало страшно за его челюсть — конечно научу! — сказал он наконец, гордо выпятив грудь. Так началось мое обучение фехтованию. Не сказать, чтобы Пол был хорошим учителем, но за неимением лучшего пришлось полагаться на него. Казалось теории он совсем не знал. Вернее, владел какими-то отрывками информации, но в остальном он полагался только на интуицию, делал все неосознанно. Сперва он попытался прочитать лекцию о стилях фехтования, всего таковых я насчитал три. Именно насчитал, потому что объяснять последовательно, раскрывая каждую тему, он, похоже, не умел. Соскакивая с одной темы на другую, он говорил-говорил-говорил. А потом, сказав все, что знает, отыскал самый короткий деревянный меч и решил, что настало время практики. Резюмируя все сказанное, было три наиболее популярных стиля: Бога Меча, Бога Воды и Бога Севера. Стиль Бога Меча можно было описать одной крылатой фразой — «Лучшая защита — это нападение». Не самая безопасная стратегия, результатом которой, как по мне, может оказаться вспоротое брюхо и вполне себе живой противник. А в сочетании с негласным правилом «один удар — один труп» это было вдвойне вероятно. Стиль Бога Воды можно было описать, изменив одну крылатую фразу — «Лучшее нападение — это защита». Стратегия, хотя и безопасная, подразумевающая возможность отражения как клинков, так и магии, но, мне кажется, не слишком эффективная. С такой только войну на истощение вести… Стиль Бога Севера описать никакими крылатыми фразами было нельзя. В том числе и потому, что этого не смог и сам Пол. Вернее, он смог, но все ограничилось «Это и не стиль вовсе, а просто набор подлых фокусов и уловок». Как по мне, самая эффективная стратегия. Зачем сражаться с врагом, если можно уронить на него фортепиано? — Самое главное в фехтовании — это отдаться потоку. Смотри, сначала у-у-у-ух, а потом, вжух! — с этими словами он отошел на полшага назад и резко рубанул воздух сверху-вниз. Из всех этих «ухов» и «вжухов» я практически ничего не понимал. Похоже, здесь тоже как-то задействовалась мана, но у меня-то ее не было! Как бы не свалиться здесь в таком-же припадке, в попытках ударить так, как требует папа. Я попытался повторить его движения, но, похоже, суть была не в них. — Нет, Руди, нужно сначала у-у-ух, а потом вжух, а ты делаешь наоборот! Попробуй еще раз. Этот фестиваль черт-пойми-чего продолжался еще около двух часов, прежде чем Зенит позвала нас обедать.